Махинация Звездная Елена

«Ты вуайерист?» – спросила от удивления, причем удивление было по большей части потому, что номер идентифицировался как «любимый».

«Я в целом извращенец, – ответили мне. – Не ляжешь – вернусь и продемонстрирую».

Я улыбнулась. Думаю, где-то там, удаляясь от гостиницы, он улыбнулся тоже.

Я долго стояла под душем, потом заставила себя вернуться в постель и попытаться заснуть. С этим, несмотря на дикую усталость, были проблемы, на душе было тревожно. В конце концов поняла, насколько же неуютный этот номер.

И пустой.

Одежду доставили вовремя. Думала заказать доставку уже себе домой, но среди принесенных вещей обнаружился рюкзак. Дизайнерский, дорогой даже для меня с моей зарплатой и госфинансированием и недвусмысленно намекающий на необходимость конспирации. Несмотря на премиум-класс рюкзака, он оказался предельно вместительным – влезло все, когда повынимала вещи из упаковок. Длинный, оснащенный глубоким капюшоном и просторными рукавами плащ темно-бордового, почти черного цвета, как и обещал сахир, был перетянут розовой ленточкой, вот его я, не распаковывая, положила в самый низ рюкзака, остальное запихнула сверху.

Зайдя на кухню просто затем, чтобы кофе себе сделать, обнаружила в термостате готовый завтрак, кофе начал делаться сам – кофе-машина среагировала на мое вхождение, видимо, и кофе был, как я люблю – со взбитыми сливками и карамелью.

Минуты две стояла в дверях, привалившись плечом к косяку, потом прошла, съела весь завтрак, загрузила посуду роботу и ушла не оглядываясь.

На выходе обнаружила, что стоит режим абсолютной чистки, то есть, когда я выйду, приборы уничтожат все следы нашего присутствия, включая частицы, содержащие ДНК. Галактическим законом подобное было запрещено, но сахир, видимо, систему взломал. Что ж, я исправлять не стала, конспирация и все такое.

Когда вернулась домой и поднялась на свой этаж, обнаружила камеру слежения. Гилбен, в принципе, никогда особо камеры ставить не умел, так что не составило труда осознать, чья она. Камеру сломала из принципа и ушла к себе.

Минут через двадцать в дверь начали отчаянно звонить. Стучать смысла не было – у меня стояла звукоизоляция. Посмотрев в камеру, увидела, кто звонит, безразлично отключила звонок и ушла мыться, переодеваться, а затем по внутренней лестнице покинула дом. Насколько позволяли увидеть датчики, Гилбен продолжал звонить и стучать в дверь.

Добравшись до управления, сразу пошла к шефу.

Полиглот, едва я вошла, демонстративно заблокировал двери, отключил систему видеоконтроля и спросил:

– И как?

– В деле замешаны танаргские технологии и ощущается танаргский след, – с ходу сообщила я.

Шеф кивнул и уточнил:

– Ты как?

Пожав плечами, честно ответила:

– Устала, но каждая минута того стоила.

Пристальный взгляд полупрозрачных глаз мимолетно отразил тревогу. Внезапно поняла, о чем Полиглот подумал, и заверила:

– На это не было времени.

И шефу явно стало легче, а я вдруг поняла – переживал. И вообще наш начальник уже не молод, совсем не молод.

– Значит, Багор не подвел, – наконец произнес он. И уже спокойнее приказал: – Рассказывай.

Я рассказала все, от того момента, как меня практически подставили, до истории о том, что старик, который приходил в управление, был убит. Идею с подменой нормальных слов аморальными шеф заценил особенно – и если честно, страшно за него стало, ни к чему ему такие переживания в его-то возрасте.

– Танаргские технологии психологического программирования объяснили бы многое, – спустя долгое молчание произнес Полиглот. – К примеру, то, почему на допросах даже с применением силы Гилбен молчал.

То, что моего бывшего пытали, стало откровением. Неприятным откровением. Наши внутренние службы до подобного не опускаются, если только… не было личной просьбы Полиглота. Шеф мой вопросительный взгляд встретил спокойно, так же спокойно ответил:

– Если бы не ребенок, рожденный ребенок, он бы оттуда не вышел.

Жестко.

– Что будем делать? – внезапно спросил мой начальник.

Меня спросил. Давая мне выбор: участвовать в этом дальше или отказаться. Я точно знала – если попрошу, задание аннулируют, мне поручат другое. Но так же точно знала, что отказываться не буду.

– Играем дальше, – улыбнулась я, – и делаем вид, что верим всему, до последнего.

Полиглот задумчиво покивал, затем произнес:

– Ты оставишь Гилбена в команде?

Подумав, ответила:

– Если в деле замешан Танарг, гораздо безопаснее будет сохранить все в тайне. Вы видели Эрсанну, видели, что она делала, но явно ни вы, ни безопасники не определили, как и когда Гилбен мог ее запрограммировать.

– Все так, – с сожалением признал шеф. Затем добавил: – И сейчас получается, мы не знаем, кого из команды он также подверг влиянию. Я могу сказать тебе только одно – упорство и рвение, с которым ребята работают, слегка, но все же кажется мне несколько… чрезмерным. Знаешь, внешне ничего особенного, но здесь, – он ударил кулаком в грудь, – здесь неспокойно, понимаешь?

Понимаю. Кадетов S-класса учат в первую очередь доверять интуиции. Не технике, не идентификаторам, да даже не собственным глазам – интуиции. И учат основательно. На последнем курсе Университета Космических сил всех кадетов с верхней планкой показателей сажают на «ментальную диету», как называют это мастера. Сначала на пять минут, потом на десять, затем постепенно увеличивая до часа, кадетов помещают в комнаты, лишенные света и звуков. Кто-то психологически не выдерживает и сходит с дистанции, остальные учатся доверять интуиции и противостоять собственным страхам. На выпускном экзамене в мертвой тишине проводишь десять часов, сдал – отлично, не сдал – повторная переэкзаменовка через час после окончания испытания.

– Замена всей команды перед самым вылетом? – предложила в итоге.

Полиглот задумчиво постучал пальцами по столу и внес свое предложение:

– Авария?

– Как вариант, – согласилась я.

– И будет обоснование медицинского вмешательства, – улыбнулся шеф. Помолчал и добавил: – Сделаю замену на сотрудников разведслужбы.

– Их могут не допустить на Рейтан, – неуверенно озвучила я, но в то же время вспомнила дипмиссию Танарга. И уверенно добавила: – Я подготовлю. Но никаких женщин.

– Да, с ними сложно, – согласился Полиглот. А затем резонно подметил: – Но если не будет ни одной женщины, это вызовет вопросы.

Вот тут согласиться вынуждена была уже я.

Через час я выходила из кабинета шефа, уже имея утвержденный список новых сотрудников дипмиссии, но еще не ожидая того, что в кабинете, выделенном команде, готовящейся к отправке на Рейтан, меня ждет скандал.

– Ну как, накувыркалась? – вопросил, едва я вошла, Гилбен.

Остановилась на пороге, вопросительно посмотрела на него.

– Нет, я все понимаю, – произнес он, зачесывая рукой назад длинные, по плечи, пепельные волосы, – но мы тут работаем практически без отдыха, а ты, значит, расслабляешься с любовником. Неплохо, Лея, очень показательно характеризует твое отношение к работе.

Я видела, что некоторые из сотрудников невольно кивнули, некоторые усмехнулись, некоторые просто возмущенно на меня посмотрели. Я только одного не поняла – с чего бы?

– Гилбен, – проговорила его имя спокойно, хотя очень хотелось ударить… я даже эенг теперь постоянно носила с собой, – в отличие от всех вас, которые вернутся обратно по завершении задания, я покидаю Гаэру более чем на год. Три дня на прощание с любимым мужчиной? На мой взгляд и по мнению Полиглота, это не так уж и много. Ты считаешь иначе?

Он оторопело моргнул, откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди, и явно хотел сказать что-то едкое, но… не посмел. Срыв тщательного проработанного плана он себе позволить не мог, настроить меня против себя еще больше, чем уже настроил, – так же. Но в его глазах я отчетливо видела предвкушение, более того, он захотел большего и предложил:

– Сходим позанимаемся?

То есть мы искренне желали услышать, как сильно и в каких позах я его жажду. Мразь!

– Нет, работай с командой, я потренируюсь со сканером, – ответила, проходя мимо него в свой отделенный от всех кабинет.

Через час шеф вызвал на срочные переговоры. Иллирийским в управлении владела только я, цивилизации подобного уровня вообще были моей специализацией, поэтому пришлось работать. Двенадцатичасовые переговоры, затем почти без перерыва работа над переводом религиозного свода Танны, и закончила я ее за три часа до полета.

Два часа потратила на то, чтобы поспать хоть немного, но меня разбудил звонок Гилбена:

– Я купил тебе деловое платье для встречи с герхарнагерцом.

– Оденусь в стандартную форму, – еще не совсем проснувшись, ответила я.

– Это Рейтан, Лея, у них женщины не ходят в брюках.

Урод! Какой же ты урод! На Рейтане брюки обязательны для женщин, покидающих дом своего мужчины. Точнее, там штаны, но факт остается фактом.

– Я лечу как полномочный представитель Гаэры, соответственно, на мне будет стандартная форма, – сказала я и отрубилась.

К сожалению, не отрубился он, пришлось заблокировать номер, а после я снова рухнула спать.

И проспала.

Проснулась от сработавшей сирены вторжения и села на постели, удивленно глядя на свой эенг, трансформировавшийся в катану и практически упершийся в шею стоящей рядом с моей кроватью девушки. Судя по тому, как спокойно она реагировала на клинок – передо мной был кадет S-класса.

– Капитан Сейли Эринс, S-класс, разведка, – представилась она.

– Лея Картнер, S-класс, языковая служба. – И, отключив эенг, рухнула обратно на кровать.

– Тяжелый день? – поинтересовалась Эринс.

– Тяжелый? Неверное определение, я бы скорее сказала – убийственный месяц.

Стройная светловолосая разведчица с небрежной косой и походкой дикой кошки, скептически скривившись, осмотрела меня и предложила:

– Сварить тебе кофе, Картнер?

– Давай, Эринс, – согласилась я.

И Сейли ушла на мою кухню. Я полежала еще секунду, затем сделала десяток подъемов корпуса, после вскочила с постели, подключаясь к сейру. На нем было двести сообщений от Гилбена и два от шефа. Открыла последние, естественно.

«Время».

«Лея!»

Это было пять минут назад. С какой скоростью капитан Эринс явилась сюда?

– Я живу пятью этажами выше, – сообщила мне из кухни Сейли. – Багор прислал приказ срочно проверить тебя.

– Яа-асно, – потерев лицо ладонями, ответила я и направилась в душ.

Ледяная вода, теплая, ледяная, теплая, ледяная… и я в норме.

Вышла стремительно, не досушив волосы, собрала их в хвост. Едва появилась из спальни, мне под нос сунули кофе. Обжигающе горячий, в чашке с крышкой, то есть пить его мне, как я полагаю, предлагалось в пути.

– Время видела? – лениво осведомилась Эринс.

Глянула на часы, чуть не взвыла – у нас вылет был через двадцать минут! А до космопорта полчаса лететь.

– Собраться успела?

Нет. Разве что походный рюкзак и рюкзак, подаренный сахиром, готовы.

– Дерсенг линялый! – от всей души выругалась я.

– Собирайся, – отбирая у меня чашку, милостиво разрешила Эринс. – До космопорта на моем флайте полетим – успеем.

С сомнением посмотрела на нее.

– Проверено, – усмехнулась разведчица. – У тебя от пяти до десяти минут.

Я металась по квартире, стараясь захватить все, что может понадобиться мне в течение года. И это было, к бракованному сканеру, безумно сложно. С работой времени не хватило ни на что, а мне лететь на год!

На сейр устроившейся на кухне Сейли пришло сообщение, и девушка мне крикнула:

– Все, авария есть.

Как была в спортивных обтягивающих брюках и спортивном бюстье подбежала к ней, Эринс молча протянула свой сейр – видео с места катастрофы было впечатляющим: разбросанные тела наших сотрудников, стоящий в полной оторопи Гилбен, пылающий групповой флайт, разлетевшиеся вещи одной из сотрудниц, чей чемодан сейчас ярко полыхал на газоне у дороги.

– Точно все выжили? – нервно сглотнув, спросила я.

– Обижаешь, – усмехнулась Эринс. – В нашей конторе максимальная погрешность пятнадцать процентов, естественно, все живы.

Выглядели эти все явно не очень. Внезапно Сейли увеличила изображение и показала Гилбена, который орал на киборга «Скорой помощи».

– Требует, чтобы этих подлатали на месте гелликсом, – сказала Эринс.

Встретив мой непонимающий взгляд, объяснила:

– Чтение по губам, – улыбнулась мне и продолжила: – Но не выйдет, там практически у всех повреждения головы. Как ты понимаешь, такое гелликсом не лечат на месте, для начала требуются анализы, так что не подкопаешься.

Ну, это да, при любых травмах головы требуется осмотр сотрудниками Центра Мозга, так что правда не подкопаешься.

– Надеюсь, они не сильно пострадали, – все же высказала я, глядя на укладываемых киборгами людей.

– Не, половина «крови» просто краска. Я же говорю – наши работали.

На экране разъяренный Гилбен пинал ногой изломанный аварией флайт, между тем киборги «Скорой помощи» увозили пострадавших. Да, сработано было на совесть.

– Тебе помочь со сборами? – внезапно предложила Эринс.

Неуверенно кивнула.

Разведчица мягко поднялась и покинула мою квартиру. Вернулась менее чем через две минуты с пакетированным салатом, который вручила мне, и чемоданом явно странного происхождения, с которым направилась к моему шкафу. Белье, спортивная одежда, спортивная обувь были брошены в чемодан, после чего Сейли его закрыла, нажала несколько кнопок на сенсорной панели и вновь чемодан открыла – все запихнутое в него ранее было спрессовано до максимума.

– Хрупкие вещи и косметику прессовать не будем, – пообещала она.

– Я не беру косметику, – честно сообщила ей.

– Шутишь? – сильно удивилась разведчица. – Ты что?! Мы летим на сам Рейтан! Ты что, собираешься сидеть в своем посольстве безвылазно?

– На Рейтане женщины используют косметику исключительно дома, для мужа, – уведомила я.

– Да к дерсенгам декоративную косметику! – воскликнула Эринс. – Я про маскировочную. Ладно, сейчас принесу.

Пока она бегала к себе, я все же успела собрать все, что, по идее, могло потребоваться, в чемодан, изменив его размеры, втиснула туда же рюкзак от сахира, свой перекинула через плечо и застыла, когда Сейли вернулась с двумя рюкзаками – одним своим и вторым, таким же, для меня.

– Держи, – сказала она, передавая тяжеленную суменцию мне, – тут все – от медпрепаратов до маскировочных спецсредств.

– Вернусь – верну, – укладывая и этот рюкзак в чемодан, пообещала я.

– Расслабься, через год это уже будет устаревшее дерьмо, – улыбнулась Сейли. И, подхватив мой чемодан, направилась к выходу.

Я перекинула свой рюкзак через плечо, оглянулась на квартиру, забрала упаковку с салатом и кофе, поставила режим проветривания, выставила режим очистки воздуха от пыли и почему-то почувствовала, что не вернусь больше.

Не знаю почему.

Где-то в груди шевельнулась та самая интуиция, которую нам так старательно прививали.

– Ты идешь? – окликнула капитан Эринс, стоя уже в лифте.

«Позвони Полиглоту», – настоятельно посоветовал внутренний голос.

Но я вспомнила сахира, его слова о том, насколько важно для него вступление Рейтана в Галактический союз. И… закрыла двери в свою квартиру.

Через тридцать секунд мы с Эринс были уже на стоянке флайтов, я привычно пошла было к своему, но капитан, ухватив за руку, повела к самому убитому флайту на всей стоянке. Я где-то с год иногда, когда возвращалась еще в норме и была способна смотреть по сторонам, а не только под ноги, все удивлялась, как же можно было довести сверхскоросной ультрапремиум флайт до такого состояния.

И десяти секунд не прошло, как я это выяснила.

– Капитан, – обливаясь кофе и даже не пытаясь начать есть салат – он бы все равно разлетелся по кабине, позвала я, – у тебя какая летная лицензия?

– Отличная, – крикнула мне Эринс, – но полицейским лучше не попадаться.

Полиция среагировала на нарушение скоростного режима примерно минуты через две, но уже через три они позорно отстали в гонке на выживание, а потом мы прибыли в космопорт. Не на пункт таможенного досмотра, нет, к чему вообще такие мелочи? Мы сразу возле корабля приземлились, вызвав ступор у загружавших его киборгов и контролировавшего их сотрудника космопорта.

– Эй ты, отгони на стоянку! – крикнула ему Эринс и улыбнулась.

Улыбнулась так, что мужчина, забыв обо всем, кинулся к флайту, получил ключи и умчался в объятия подоспевшей полиции, пока мы грузились на корабль. Мужика, кстати, арестовали и увезли в участок. Но на мой возмущенный взгляд разведчица вообще не отреагировала, зато ей пришлось отреагировать, когда на ее сейр пришел звонок.

– Детка, – послышался оттуда пробирающий до костей жуткий и на удивление женский голос, – тебя тут шеф… просют.

– Просьбы не слышу, Бетси, – нагло ответила разведчица, таща за собой мой чемодан.

– А ты вернись, услышишь, – ответила ей, кажется… секретарь разведуправления, просто я вроде слышала этот голос раньше. – Бандюга в ярости, – добавила Бетси. – И Полиглот звонил.

– А этому чего? – беззаботно поинтересовалась Эринс.

– Интересовался состоянием своего работника, которая несколько суток вообще не спала, запаханная по самую шею. Она там вообще как, живая до корабля добралась?

– Да, со мной все в порядке, спасибо за беспокойство, Бетсалин, – вежливо ответила я.

– Рада вас слышать, капитан Картнер, – отозвалась она. И уже не мне: – Что Исинхаю передать?

– Как всегда – пусть мужика, которого в моем флайте схватили, из полиции вытащит, и да, флайт таки припаркуйте на стоянке, мне на нем еще домой добираться.

– Ясно, – сказала Бетси и отключилась.

Эринс же весело подмигнула мне и… мгновенно изменилась. Крутая разведчица исчезла напрочь, вместо нее шла, с натугой пытаясь тянуть мой чемодан, скромная сотрудница… судя по бейджику, нашего управления. И я не совсем поняла, с чего такие перемены, но тут заметила догоняющего нас нервного Гилбена.

– Лея, ты проспала! – начал он возмущенно.

И тут Сейли обернулась к нему, пушистые ресницы затрепетали, как крылья бабочки, и… Гилбен поплыл. Он просто-таки поплыл к нам, перехватил мой чемодан и медовым голосом произнес:

– Позвольте мне вам помочь, – взгляд на бейджик, – Маргарет.

То чувство, когда вдруг понимаешь, насколько ты не женщина.

И пока Гилбен тащил мой чемодан, который, в отличие от капитана Эринс, был для него явно тяжелым, милая Маргарет Мерсон лепетала искренне и правдиво о том, как ее срочно вызвали сегодня, а она даже практику не успела закончить и еще полностью не получила документы Языкового управления, и как она потрясена всем этим и тем, что летим на сам Рейтан! И как ей страшно и непременно нужно будет позвонить маме. И да, при всем при этом капитан Эринс выглядела как девчонка лет восемнадцати, не больше.

Под конец, когда мы уже практически дошли до кают, Сейли в очередной раз похлопала ресничками и мило вопросила:

– А вы научите меня энирейскому?

– Конечно! – азартно заверил Гилбен.

Кажется, он был влюблен. Кажется – по уши. Судя по тому, что вообще перестал меня замечать, еще и основательно. Вот только капитану Эринс явно не восемнадцать, в восемнадцать задания подобного уровня не дают, и… наивный идиот здесь Гилбен, и играть тоже им будут как марионеткой. Начинаю понимать, почему Исинхай выделил нам именно этого сотрудника.

– Лея, а можно я с тобой в одной каюте останусь? – вдруг взмолилась, кукольно надув губки, Сейли.

Ясно, ее я буду учить ночью, остальную часть команды – днем, пока разведчица будет отвлекать Гилбена. Логичная схема.

– Конечно, – вежливо улыбнулась я.

И Маргарет Мерсон, продолжая глупо хихикать над шутками Гилбена про совместное женское проживание, вселилась в мой номер. Я же с салатом и полуразлитым кофе утопала в капитанскую рубку – знакомиться с командой.

Команда оказалась… впечатляющая.

– Привет, – обернулся через плечо, как только я вошла, огромный плечистый квадратный мужик, – я – Гэс.

Невольно сглотнула. На фоне Гэса все остальные казались настолько мелкими и незначительными, что двухметрового капитана Нарена, хорошо знакомого мне, я разглядела не сразу. Кэп весело отсалютовал. Его первый пилот Дем так же. С ним мы тоже были знакомы. Они наши постоянные пилоты.

Но их задача была управлять крейсером, а вот мои сотрудники где?

– Гэс… – начала было я.

Мужик огромным пальцем выразительно указал на бейджик.

– Гассан, – прочла я, кивнула, принимая правила игры, и продолжила: – Нас по протоколу восемь человек должно быть.

Тот кивнул мне, отдал какие-то распоряжения мгновенно переставшему улыбаться капитану и, оттолкнувшись от стены, направился ко мне, сотрясая корабль каждым своим шагом.

– Сучонок передал танаргцам сообщение об аварии. Дерсенг его ведает как. Но нам попытаются перекрыть кислород. Так что управлять кораблем будет Эринс.

Можно меня в анабиоз на время полета?

– Пошли, – скомандовал он мне. – Кофе подержать?

Это было очень любезно с его стороны, так что я успела поесть, пока мы шли, а потом и запить салат, пока мой помощник держал уже пустой контейнер. Выбросил он его, едва мы вошли в кают-компанию, и мне навстречу мгновенно поднялись четверо. Абсолютно серые неприметные лица, блеклый цвет волос, худощавое жилистое телосложение, быстрые движения. Это были уже мужики не из разведуправления… это были так называемые ассы, в просторечье – ассасины. Убийцы, проще говоря. Могла ли я ожидать чего-нибудь иного после того, как рассказала шефу о казни дипломатов правителем Рейтана? Вряд ли. Гаэра бережет своих сотрудников S-класса. Проблема в том, что мне вооруженный конфликт был не нужен вовсе.

– Наша задача – вернуть вас на родину живой и невредимой, – непримечательным, каким-то бесцветным голосом произнес один из мужчин.

Даже не поняла толком какой.

И мне, наверное, следовало бы порадоваться, но… взгляд энирейца, его рассказ о детях, надежды на вхождение Рейтана в Галактический союз…

– Вам придется играть роль канцелярских крыс, – наконец выговорила я, – иначе нас просто не пустят на Рейтан.

Хотя танаргцев же как-то пустили… Еще бы понять как. Но в остальном – никаких воинов, это я видела точно.

– Задача ясна, – отозвался ближайший из ассасинов.

О, уже даже отличила какой.

И мужики молча и синхронно, как один, сняли свои черные, без опознавательных знаков мундиры, вывернули их наизнанку и надели на себя уже пиджаки. Серых и бежевых оттенков, с бейджиками. Потом я проследила, как меняется цвет волос, становясь у кого темным, у кого рыжеватым, следом трансформацию пережили глаза, ресницы, черты лица – впервые видела, чтобы нос так быстро вырос. И от похожести ассов не осталось ничего! Вообще. Даже движения стали обычными, как у большинства наших сотрудников, которые свободное время проводят за книгами, а не в тренировочных залах.

– Кстати, – пробасил за моей спиной Гэс, – твоя форма, капитан, оставляет желать лучшего. Займусь лично.

– Как по мне, формы отличные, – изменившимся, пришепетывающим голосом заметил шатен с серыми глазами, – даже слишком.

Как? Вот как они это делают? Только что передо мной было четыре киборга… теперь мужики, стандартные, я бы даже сказала, мне достаточно и удара, чтобы убить любого из них. Иногда наши спецслужбы пугают даже меня.

– Взлетаем! – раздался голос капитана Нарена.

«Пристегнись», – пришло на сейр от капитана Эринс.

Я пошла, села и пристегнулась, рядом со мной то же самое сделал Гэс… то есть Гассан, остальные тоже порассаживались по диванам, старательно пристегиваясь. В этот момент вошел Гилбен и грустно сообщил, что с Маргарет позанимается позже, она пошла спать, потому что боится летать. Она? Боится?! Да-да, тот случай!

И да – он не успел пристегнуться до взлета, искренне веря, что за штурвалом капитан Нарен.

Наивный.

Взлетели мы так, что Гилбена унесло куда-то в сторону пищевого блока и, судя по звукам, било там обо все возможные углы, а углов там хватало. Более чем. Мне же в этот момент было безумно интересно – кто ей выдал летную лицензию?!

Нет, серьезно, кто?

Я понимаю, что разведчик и все такое, но кто? Не покидало стойкое ощущение, что лицензия была подделкой, и, когда перегрузки начали зашкаливать, я в своих подозрениях только утвердилась, а где-то в недрах пищевого блока надрывно застонал Гилбен… Он еще не знал, что это только начало. Потому что все стало на порядок хуже, когда на сейр Гэса пришло сообщение от Сейли:

«Засада впереди. Что делаем?»

«Летим, у тебя, я смотрю, неплохо получается», – хмыкнув, отписался ей Гэс.

«Лея держится?» – последовал вопрос.

«Да, она молодцом», – ответил Гэс.

И я сильно пожалела о том, что молодцом и все такое, потому что Сейли перешла на запредельную скорость. Полагаю, сидевшие в засаде танаргцы испытали примерно то же самое, что и полиция не так давно. В смысле, позорно отстали, но где-то через час. То ли их довела скорость, на которой наш скромный дипломатический крейсер их уделал, то ли они были поражены способом летания, который Гэс назвал «плавный полет летучей мыши». Это был сарказм, да. Летучие мыши плавно не летают, наша так и вовсе хаотично дергалась из стороны в сторону. Первый суперскоростной танаргский Х-джет немного не вписался в астероид, второй на всем ходу влетел в другой.

Наша дипломатическая «летучая мышка» продолжила свой «плавный, мать его», полет.

Я успела многократно и искренне пожалеть, что вообще позавтракала, и сильно подозревала, что мое лицо сейчас примерно того же цвета, что и съеденный салат, поэтому больше всех обрадовалась сияющей улыбкой Сейли, которая появилась на пороге кают-компании, обвела нас всех победным взглядом и внимательно посмотрела на получившего многократные повреждения Гилбена. И улыбка у нее стала при этом такая… выразительная, я думаю, любая акула удавилась бы от зависти.

– Нарена под суд, – прохрипел сильно контуженный полетом Гилбен, – под суд, собаку!

И потерял сознание. Судя по взглядам, которым обменялись Сейли и Гэс, это была полностью спланированная акция по выведению врага из строя на срок всего полета. Кажется, я начинала чувствовать себя практически в безопасности.

Оставались сущие пустяки – обучить неспециалистов энирейскому языку…

– Никаких подарков, – повторяла я, приоткрыв двери в душ, потому что днем я занималась разведгруппой, а вечер полностью посвящала обучению капитана Эринс.

– Слушай, Картнер, это и так ясно, – отозвалась она, занимающаяся тем, что старательно отжималась от пола… и это был тысячный уже раз или около того.

– Ты не поняла. Вообще ничего, Эринс, – подставляя лицо воде, пояснила я. – Ни-че-го. В нашей культуре приняты цветы, у нас они ни к чему не обязывают, на Рейтане все не так, любой подарок – передача себя в аренду в основном на пожизненный срок.

Сейли прекратила отжиматься, села на полу, облокотившись о колени, и поинтересовалась:

– Откуда столь подробная информация?

– Не уверена, что имею право отвечать на заданный вопрос, – прикрывая дверь чуть сильнее, ответила я.

– Ладно, а из наших кто в курсе?

– Багор.

– Значит, ситуация под контролем, – мгновенно решила Эринс и принялась качать пресс.