Девочка, я о тебе мечтаю Безрукова Елена
— Откуда ты знаешь?
Роман наклонился к моему уху.
— Я снимал тебя много раз, пока ты не видишь.
От его слов побежали мурашки по коже.
— Пересматривал, мечтал о тебе. Ты очень красивая, необычная, и камера тебя любит, Кать.
— Вот засранец! — пихнула я его в плечо, а парень рассмеялся.
— Так будешь сниматься?
— А буду!
— Супер. Кать…
Он прижал меня к себе теснее.
— Что тебе, засранец?
— Я рад, что в нашем клипе будешь ты. О большем я и мечтать не мог.
— Спасибо, что позвал, — ответила я, не заметив, как стала ласково перебирать его волосы, вплетать пальцы в жесткие пряди, а он тихо зарычал от удовольствия, прикрыв глаза.
— Ещё, Рыжая…
На банкет к отцу и мачехе Романа доползли к вечеру. Уже темнело, когда мы вошли в зал.
Пётр Сергеевич сразу нас увидел, стал махать нам.
Нас всех четверых посадили поближе к столу невесты и жениха. Наелись мы от пуза, и каждый сказал несколько тёплых слов Петру Сергеевичу и Наташе. Пришла очередь выступить и Роману.
— Ну что, па? — встал он и заговорил в микрофон, а ребята, заранее установив инструменты на сцене, уже стали занимать свои места. — Вот и настал день твоей свадьбы. Несмотря на то, что я говорил раньше, искренне желаю вам с Наташей счастья и понимания. Сохранить свою любовь и приумножить её. За последнее время я много чего понял. Понял тебя, пап. Теперь я точно знаю, что такое — дорожить кем-то и какое место в жизни может занять женщина. Надеюсь, вас обойдут беды, в окно будет стучаться только радость. А теперь — наш подарок от нас! Песня.
Роман и ребята исполнили свой хит ещё раз, под слёзы Наташи и мягкую улыбку отца. Было видно, что они остались очень довольны, и Рома успел везде.
После банкета вдвоем гуляли до рассвета по городу… Наташа и папа Ромы жутко ругались на нас по телефону, а мы были счастливы и свободны.
Уже дома, когда в доме наступила тишина, Питерский коварным образом пробрался в мою комнату…
Снова безумные поцелуи, а потом беседы по душам. Не думала, что с ним так легко болтать, особенно так — лёжа на одной кровати, глаза в глаза.
— Тебя что-то тяготит, — сказал он мне, ласково проводя пальцами по распущенным волосам. — Я вижу грусть в твоих глазах.
— Да…
— Что?
— Ром… А что дальше? — спросила я.
— Дальше… Честно, я сам не знаю.
— Ты ведь уедешь учиться, — опустила я глаза. — Как мы теперь расстанемся? Я не хотела поэтому ничего… начинать. Я знала, что так будет. Будет больно. Ты уедешь, а я… останусь тут.
— Да, я планировал уехать учиться, — ответил Рома. — Но тогда ещё не было нас.
— А сейчас? — спросила я и замерла.
Неужели Рома готов изменить ради меня планы?
— А сейчас… Я подумал, что есть и в нашей стране приличные вузы.
Я мягко улыбнулась. Всё же Наташа оказалась тысячу раз права. Рома любит меня. Он готов жертвовать чем-то, чтобы мы могли быть вместе. Он серьёзно… И это взаимно.
— Я бы поехала в другой город, — ответила я. — Меня тут больше ничто не держит. Кроме тебя…
— Маленькая моя, — он прижался носом к моей шее, вдыхая мой запах. — Неужели ты думала, я оставлю тебя и уеду? Ни за что. Даже и не надейся от меня отвязаться, Рыжая! Я слишком долго о тебе мечтал!
— Я не хочу от тебя отвязываться.
— То-то же!
— Но… Только у меня нет денег платить за учебу. Но, может быть, я пойду работать, а потом поступлю учиться.
— Мы со всем разберёмся. Всему своё время.
— Думаешь?
— Разве Питерский когда-то не добился своего?
— Не помню такого…
— Но у нас впереди ещё почти целый год школы. Найдем решение. Главное что?
— Что?
— Что я тебя люблю, Рыжая.
Открыла рот и закрыла обратно.
Сердце бешено забилось.
Рома признался мне в любви так просто и откровенно!
Боже мой…
Неужели это происходит со мной?
— А ты что молчишь, а? Заучка! — сжал он меня сильнее руками. — Только попробуй сказать, что не любишь меня!
— Люблю… — выпалила я машинально, а потом прикусила нижнюю губу.
Ну вот и я случайно тоже призналась впервые в любви…
— Ну вот, — улыбнулся, как хитрый кот, Рома. — Тогда живи дальше. И папе надо сказать, что у нас отношения. Хватит прятаться.
Я вцепилась в него руками.
— Не надо. Страшно.
— Страшно будет, если он нас застукает, — ответил Рома. — Надо сказать.
— Страшно…
— Не бойся, Котёнок, — улыбнулся снова Роман, и я ощутила, как верю ему, словно он сам и есть истина в последней инстанции. — Со мной не надо бояться. Я всё решу.
Я не знала, что ответить, и просто доверчиво прижалась к его плечу. Я пока ещё сама никак не могла привыкнуть, что мне можно любить его и я люблю, а он — отвечает мне тем же…
— Я больше о тебе не мечтаю, — сказал он мне полушепотом. — Ты сбылась, моя девочка…
Поговорить с отцом планировал на следующий день. Если я всё решил уже, к чему тянуть? Я не изменю решения. Любить кого-то так, как я люблю Рыжую, я не смогу ни в двадцать, ни в тридцать, ни даже в пятьдесят. А значит, у неё нет выбора: она — моя женщина навсегда. Нравится это отцу или нет.
У отца сегодня был выходной после празднования свадьбы. И я после обеда воспользовался уединением отца в кабинете — его дела всё равно никуда не деваются даже в такие праздники.
— Пап, — заглянул я в кабинет. — Поговорить хочу. Можно? Это важно.
— Да, конечно, — ответил он в трубку. — Слушай, я перезвоню чуть позже.
Он положил трубку и уставился на меня.
— Ну проходи, — указал он на кресло возле своего стола. — У тебя минут десять.
— Мне хватит.
Я сел напротив него.
— Пап, разговор будет серьёзный. Только не ори, ладно?
— Ром, — нахмурился отец. — Ты как со мной разговариваешь?
— Пап, ну извини, — ответил я. — Но ты точно разозлишься, а я прошу тебя меня услышать. Повторю еще раз — я серьёзно настроен.
— Ты меня пугаешь, Рома… — поджал губы отец. — Что ты натворил уже?
— Ничего я пока не творил, — вздохнул я. — Просто я должен тебе сказать за нас двоих. И, пожалуйста, выслушай. Я люблю Катю. А она любит меня.
— Так, — заволновался отец. — Прекрасное начало. Вы же не так давно ругались до драк!
— Это в прошлом.
— А теперь вы что делаете?
— Дружим.
— Дружите, — хмыкнул отец. — В семнадцать, когда гормоны хлещут в мозг, вы дружите.
— Да, — кивнул я. — Я обещал не прикасаться к ней и тебе, и себе, и ей — по крайней мере пока нам обоим не исполнится восемнадцать и пока она сама не станет к этому готовой. У нас ничего не было, пап, и пока не будет. Слово даю.
Отец хмыкнул снова и почесал подбородок. Он знает, что я никогда не лгу ему, и если дал слово — сдержу его.
— Я обещал тебе ее не трогать, да, — продолжил я. — Но мы влюбились друг в друга, и всем придётся это принять. В семье. В школе мы, конечно, это афишировать не станем.
— И что дальше, Ром? — нахмурился отец. — Это прекрасное чувство. Первая любовь… И я очень рад, что эта девочка превращает тебя в мужчину, — ты больше не прячешься от своих чувств. Но ты ведь понимал, что это никуда не приведёт? Тебе надо ехать учиться, и платить ещё и за Катю я вряд ли стану в вузе Британии.
— Я не поеду, пап, — твёрдо ответил я. — Я буду учиться в России, и Катя поедет со мной.
— Вообще прекрасно, — всплеснул руками отец.
— Пап, я не хочу всю жизнь жить в Британии. Ты же понимаешь, что изучать там право бессмысленно, если потом возвращаться в Россию. Я хочу жить здесь.
— И всё это из-за Кати? — поднял брови вверх отец. — Ты ведь так хотел учиться в лучшем вузе мира.
— Наши не хуже. Хочешь, в МГУ пойду?
— А Катя?
— Ну, Катя пойдет в вуз попроще. Сам я, конечно, не потяну оплачивать её образование… Но она поедет со мной. Надеюсь, помочь с квартирой ты сможешь? Первое время. А потом мы сами заработаем. Близнецы тоже собрались ближе к центру переезжать.
— Сын, ты понимаешь, какую ответственность на себя берешь? Будущее Кати теперь решаешь ты.
— Вот и прекрасно, — ответил я. — Больше ей не на кого положиться. Значит, я и есть тот, кто должен о ней позаботиться. Помогая ей, ты помогаешь и мне. Мы с ней теперь одно целое. Запомни это.
Я встал с кресла.
— Прости меня, пап, если я не оправдал каких-то твоих надежд, — обернулся я у выхода. — Но это моё решение. Я не вижу проблемы, чтобы мы с Катей могли учиться где-то недалеко друг от друга, в России, пусть и в разных вузах. И даже если ты мне не согласишься помогать — я найду выход.
— Неужели ты, сын, думаешь, что я брошу тебя на произвол судьбы? — спросил отец. — Ты, Рома, самое дорогое, что есть у меня в жизни. Да, я недоволен таким положением вещей. Но всё же это твоя жизнь, и я рад, что ты научился наконец сам расставлять приоритеты. Я горжусь тобой, сынок. А помочь любимой женщине, пусть она еще такой же ребёнок, как и ты, на мой взгляд — очень благородно. Я вижу в тебе юного мужчину, Рома, и я не могу запретить тебе быть тем, кем ты и должен быть. Бери свою девочку, береги её и больше не обижай. А квартира и обучение… Разберёмся.
— Спасибо, пап, — прохрипел я в ответ. Меня так сильно тронули слова отца, что ком в горле встал. Я так мечтал услышать, что он меня понимает как мужик мужика и что он мной… гордится. Это такие ценные слова, что не передать. Я его теперь уважаю ещё больше. — Я тебя люблю.
— И я тебя люблю, сорванец, — улыбнулся папа, и в уголках глаз я заметил глубокие морщины. — Сколько бы тебе ни было лет… Всегда люблю.
— Ты не пожалеешь, что доверился мне.
— Очень надеюсь, сынок. Очень надеюсь.
Глава 17
Наступил первый учебный день, на который мы ехали в машине уже больше не врагами. Мы договорились с Ромой пока скрывать наши отношения, но атмосфера между нами заметно изменилась. Над нами отныне не висело напряжение.
Перед уроками я зашла в уборную, где столкнулась нос к носу с Кристиной. Девушка явно была чем-то недовольна, она тихо ругалась себе под нос и мыла руки в раковине. Кристина заметила меня и мягко улыбнулась.
— О, привет! — сказала она мне.
— Привет, — ответила я ей. — Место встречи изменить нельзя!
— Ещё бы. Мое утро начинается всегда здесь — надо же привести гриву в порядок.
— Ты чего такая недовольная уже с утра?
— Потому что уже успела пообщаться с придурком Архипом! — фыркнула Кристина.
— Где это? — удивилась я.
— В машине одной ехали.
— Зачем? Где ты его нашла с утра пораньше?
— Не я нашла, а он меня, — вскинула брови блондинка. — Ты ещё самое вкусное не знаешь во всей этой истории!
— И что же это? — спросила я.
— Архип оказался ещё и парнем моей замечательной сводной сестры, — всплеснула она руками.
— Ого, вот это заварушка! — так и открыла я рот. — Обалдеть. И что теперь?
— А ничего. Приходится мне с ним общаться — ведь он к ней приезжает. И меня достает заодно…
— И чего он хочет?
— А я откуда знаю? — вздохнула Кристина. — Вообще не понимаю, как она с таким придурком связалась… Я бы такого придурка к себе и на километр не подпустила!
Я же смотрела на неё и невольно улыбалась — она так напоминала меня в тот период времени, когда мы с Ромой были врагами. Я считала, что он меня ненавидит, и поэтому достает, а оказалось, что он просто был в меня влюблён. Мальчишки… Они такие. Ну тогда у меня для Кристины, Архипа и его девушки плохие новости — кажется, Архип запал на Крис. А если запал, то никуда её уже не отпустит. Но говорить этого я не стала — взрослые люди, и сами разберутся в своих отношениях. Придёт время и сами все поймут, как мы с Ромой. Время все расставит по своим местам и в их истории тоже.
— Да уж, дела, — покачала я головой. — А мы тут с Ромой в кино собрались и хотели тебя позвать. Но ведь с нами же будет Архип.
— О нет! — тут же округлила глаза Кристина. — С этим дебилом я точно никуда не пойду. И не просите! Прибила бы.
— Я так и подумала…
Одноклассники тоже заметили, что между нами что-то точно изменилось, и поглядывали на нас с любопытством. Один только Попов хмурился и был недоволен таким раскладом, и его, конечно, можно понять.
На одной из перемен он подошел ко мне, чтобы поговорить.
— Кать, можно тебя на пару слов? — позвал он меня.
Но Роман, который теперь всегда был возле меня, удержал меня за руку.
— А что ты хочешь? — спросил Роман у Димы.
— А я ей и скажу, а не тебе, — ответил Попов.
— Слышь, ты щас договоришься! — Рома уже сделал шаг вперёд.
Я встала между парнями и надавила на грудь Ромы, взглянул ему в глаза.
— Подожди, — попросила я негромко. — Я сейчас сама с ним поговорю и всё ему объясню.
Рома нахмурился и смотрел на меня.
— Да не ревнуй! Я просто с ним поговорю. Ты можешь стоять и смотреть, что мы делаем, только не подслушивай, пожалуйста. Я не хочу, чтобы вы ругались и устраивали скандалы на всю гимназию. Я скажу ему, что твоя. Скажу.
— Ладно, — согласился Рома. — Иди. У вас две минуты.
Я отвела Попова в сторону и взглянула на него.
— Дим… Я, наверное, должна объясниться с тобой.
— Он что — так и будет за нами наблюдать? — раздраженно спросил Попов.
— Да, так и будет.
— Он теперь твой телохранитель? — усмехнулся Дима.
— Типа того. А теперь давай о теме разговора. Я не хочу, чтобы вы ругались на глазах у всей гимназии. Ты, возможно, уже понимаешь, что я хочу сказать?
— Догадываюсь.
— Что я и Рома…
— Что ты с ним вместе, да? — договорил он за меня.
— Да. Мы вместе.
— С тем, кто над тобой целый год издевался? — поднял брови вверх Дима. — Из-за кого ты столько много раз плакала?
— Послушай, Дима, — попыталась я успокоиться и глубоко вдохнула воздуха. — Спасибо, что ты за меня так переживаешь, но это моё личное дело — с кем встречаться. Да, у нас были не очень хорошие отношения, но теперь мы все выяснили и больше не враги. А ты на меня не вправе обижаться — разве я тебе что-то обещала?
— Нет.
— Я тебе никогда не лгала, что у нас что-то может быть. Правда же?
— Да, Кать. Правда.
— Я не виновата в том, что я не смогла тебе ответить на твои чувства. Извини.
— Зато ты ответила на чувства Питерского!
— И не надо на меня злиться. Да, ответила. И на твои чувства когда-нибудь тоже ответят. Только это буду не я. На мне свет клином не сошелся. Извини ещё раз и прими как факт, что мы теперь вместе с Ромой. Удачи тебе, Дима, и спасибо за всё. Как друг ты действительно классный, ты как парень очень хороший, просто я не для тебя, а ты — не для меня.
— Ты только для таких придурков, как он.
— А вот это, Дима, я с тобой обсуждать не буду. И если ты будешь Рому обзывать — он об этом узнает, и уже надает тебе за дело. Пока, Попов.
Я отошла от него и вернулась к Роме, который тут же притянул меня к себе ближе, как будто я была какой-то драгоценностью и кто-то мог бы посметь меня у него украсть. Меня это лишь рассмешило. Какой он забавный в своей искренней ревности и желании быть моим единственным. Попов вряд ли подошел бы к нему при таком раскладе. Что тут есть, если так уже всё очевидно? Толку от этого никакого, а вот получить в бубен от Ромы — очень даже возможно.
Одноклассники быстро привыкли к тому, что теперь мы с Ромой не разлей вода. Папа Питерского тоже уже почти не обращал внимания на нас. Впрочем, мы особенно свою любовь и не выставляли в доме. Все наши чувства раскрывались только наедине друг с другом. Рома держал данное слово и не позволял себе лишнего. Мы лишь приятно проводили время вместе, могли вместе спать, смотреть кино или до утра целоваться.
Так прошло время до самой зимы. Рома отметил своё восемнадцатилетие в начале декабря, и на зимних каникулах, когда мы встретили Новый год всей семьей, решил отправиться погостить у своей мамы в США.
Если бы мы только знали, когда расставались с ним всего лишь на каникулы, считая, что это и есть самое страшное, что придётся нам пережить, чем для всех нас обернётся эта его поездка за границу…
Глава 18
— Малышка, привет, — говорил я в трубку, когда, наконец, дозвонился.
Даже то, что она могла долго брать трубку и не слышать телефон, меня заставляло волноваться. Я просто не мыслю жизни без неё.
— Привет, Ром, — услышал я её тёплый и нежный голос, в котором я слышал такую же тоску, какая сквозила во мне самом и резонировала с её тоской.
Быстрее бы уже домой вернуться. Всё без неё не в радость.
— Как ты, Катёнок?
— Хорошо. Тебя жду.
Я улыбнулся. Это самые лучшие слова, которые я когда-либо слышал вообще в своей жизни. Моя девочка меня ждёт… Потому что, когда не ждёт она — кажется, что ты не нужен всему миру. Потому что ей не нужен, значит, ты вообще никому не нужен. И слава богу, что этот период теперь позади, и я точно уверен, что моя Рыжая ждёт меня. И любит… Прощая за всё, что я вытворял, пока не открыл ей истинные чувства и не вывернул наизнанку свою израненную душу.
— Я думаю вернуться немного пораньше, — сказал я. — Мама, конечно, расстроилась, но она понимает, что меня тянет домой. К тебе.
— Я знаю, — ответила Катя. — Ты мне сегодня снился.
— Да? И что я делал?
— Тебе ещё рано знать такое! — рассмеялась она.
— Даже так? — засмеялся я в ответ. — Я требую рассказать и показать, когда приеду!
— Я подумаю.
— Так не годится! Раздразнила меня, а показывать не хочешь.
— Интрига!
Мы ещё долго смеялись и в шутку препирались, тратя целые часы на болтовню друг с другом. Мне кажется, я с телефоном не расстаюсь сутками — чтобы слышать её, читать сообщения в том чате, в котором я ей всё-таки написал, но почти сразу признался, кто такой Одинокий Волк и почему он пишет Лисице! Но общаться мы так и продолжили там — весело, ей там нравится, а мне по фигу где, лишь бы Катёнок на связь выходила!
Потом всё-таки завершил диалог и решил посмотреть какой-нибудь фильм от скуки. Залез в шкаф в гостиной в поисках старых дисков с кинофильмами. Пока вытаскивал один из боксов с дисками, случайно зацепил большой фотоальбом, который упал с грохотом на пол и раскрылся.
— Тьфу, блин… — проворчал я, сел на корточки и стал собирать фотографии обратно.
В моих руках оказалась одна из карточек, на которой в обнимку сидели мама и Джон. Даже с этой стороны я видел, что на обороте какая-то надпись, и перевернул фото.
«Джон, оставляю тебе фото на память о нашем незабываемом романе! На развод я уже подала. Люблю тебя!»
Я в шоке оторвал глаза от фотографии, когда увидел дату.
Мама не встретила Джона после развода с отцом.
Она изменяла ему во время брака, и поэтому отец принял решение о разводе.
Они мне говорили, что просто устали друг от друга, а на самом деле мать нагло отцу изменяла, а потом бросила.
Джон разрушил нашу семью. Чтобы потом построить свою.
За спиной хлопнула входная дверь. Я обернулся и увидел мужа матери. Того, кто разбил мою семью.
— Привет, — сказал он мне на английском. — Что с тобой?
Каждая моя мышца превратилась в камень.
Всё внутри меня кипело и звенело.
Кулаки сжались и готовы были работать.
Перед глазами встала пелена безумной, неконтролируемой ярости…
Залипала в телевизор под чипсы, когда в гостиную вышел взволнованный Пётр Сергеевич. Я даже жевать перестала — что могло случиться? Никогда не видела его таким. Ведь выборы он выиграл и теперь мэр города, какие у него могут быть причины для переживаний? Если только это не Рома… Сердце сразу же кольнуло от страха, но ведь мы не так давно говорили с ним по телефону.
— Наташа… — протянул он руку к жене, и та подошла к нему, взявшись за неё.
Пётр Сергеевич совсем белый стал. Неужели случилось в самом деле что-то страшное?
— Что случилось, Петь? — спросила его жена.
— Рома… Он в тюрьме.
— Что? — вскочила на ноги я. — Что?!
— Он избил до бессознания отчима…
Глава 19
Я так и села на диван обратно. Смотрела во все глаза на отца Романа, но до меня никак не доходил смысл сказанного.
— Как избил? — повторила я почти шепотом.
— Довольно сильно, по словам его матери… — отозвался он. — В клинике сейчас Джон. Сотрясение мозга, есть переломы…
Читать бесплатно другие книги:
