Жги, детка! Коваленко Марья

Глава 6. От теории к практике. Раунд первый

Лиза.

Перед вечерней фотосессией Ника меня не мучили никакие плохие предчувствия. Я четко понимала, что клиент достался с фантазией, и легко пресс-кит не дастся. Вы только не подумайте, что на меня снизошло озарение! Четкое осознание перспектив появилось после того, как фотограф Егор, мой хороший друг и партнер пиар-агентства, принес распечатанные фотографии с тренировки Клюева.

Задание отснять материал на площадке и в тренажерном зале я выдала Егору сразу после ухода из кабинета спящей красавицы. Мне как воздух нужны были брутальные кадры с яркими эмоциями, блестящими от пота мышцами и железом. Аккаунты в соцсетях уже были созданы, и следовало начинать их заполнять. Но то, что принес Егор… Это определенно не лезло ни в какие ворота.

Я даже не знала: смеяться или плакать. Полюбоваться фотографиями восходящей хоккейной звезды в мой кабинет слетелся голубой десант агентства, а заодно секретарша босса. Все жаждали лицезреть эффектного молодого мужчину, секс-символа «Северных волков» в его лучшем виде.

Наивные. О том, что внутри бумажного пакета, мне стоило догадаться по улыбающемуся лицу Егора. Как всякий перфекционист, он никогда не был доволен результатом своего труда. За время знакомства улыбку на его губах я видела лишь раз. Было двадцать девятое декабря, новогодний корпоратив подходил к концу, и нанятый для съемки Егор находился в таком глубоком подпитии, что умудрился взобраться на шест и, закрепившись там каким-то обезьяньим способом, радостно делал последние кадры.

«Я придушу тебя, Клюев!» – под это мысленное обещание я открыла конверт и вынула фотографии.

– Ну давай же, Лиза! Что ты так медлишь? – Леночка пританцовывала рядом от нетерпения.

– Да!

– Да…

Николя и Аполлон не дышали.

Егор прижал ладонь ко рту, судя по глазам, пытаясь скрыть улыбку.

– Егорка, – я набрала полную грудь воздуха, – если здесь окажется не то, что мне нужно, ты засядешь за фотошоп и будешь до посинения рисовать правильные картинки.

На лице фотографа отразилось такое отчаяние, что я, больше не медля, словно крупье, веером раскрыла фотографии. Секунду – другую за моей спиной царила тишина. Было слышно, как в кабинете Карабаса играет музыка, его любимый Вагнер. Как кто-то цокает туда-сюда по коридору. Но потом тихие, похожие на сдерживаемый кашель, послышались первые смешки.

Минуту спустя уже все присутствующие сгибались пополам от смеха. Хохот стоял такой, что, наверное, слышали соседи сверху и снизу. Я от него ревела в два ручья. Если бы не водостойкая тушь, сегодня в пиар-агентстве появилась бы своя панда. Но все, кто хоть мельком увидел фото, меня бы поняли.

Нет, такое точно невозможно было представить! Ни одному из моих бывших клиентов подобное и в голову не могло придти. Клюев точно знал, что его фотографируют, хотя я не предупредила. Он с феноменальной точностью улавливал моменты, когда Егор готов был нажать на кнопку спуска… И портил кадры!

На тренировке он, как бешеный пес, которого из милосердия лучше бы пристрелить, высовывал язык и изображал удивление, когда в его сторону летела шайба. А в тренажерном зале, среди уверенно качающих мышцы товарищей по команде и вовсе превзошел себя.

Ник был прекрасен! Благодаря фотографиям я поняла: «а» – у него врожденный актерский талант, и «б» – в природе существует брутальность со знаком «минус». Чего только стоил кадр с женской гантелей в один килограмм на фоне вратаря, жмущего от груди сотку! А каково было видеть самого стремительного форварда команды с развязанными шнурками на велотренажере или спящим по-детски с ладонями под щекой на гимнастической доске?

Такие кадры нельзя было показывать никому. Их следовало удалить сразу после фотографирования, а у всех свидетелей взять подписку о неразглашении. Пиар-катастрофа, а не пресс-кит. Но, как вскоре выяснилось, в сравнении с последним фото, это были лишь цветочки.

Не знаю, как Нику и Егору удалось так «сработаться», этот кадр был шедеврален. Резиденты Камеди душу продали бы за такой снимок! Да что там резиденты – вся наша поп-эстрада мечтала бы о таком фото для своего портфолио. Внимание масс было бы обеспечено надолго и пристально.

Я сдерживала смех дольше всех. Я была единственным серьезным человеком в хаосе общей истерии. Но когда увидела Ника с ярко-малиновым полотенцем на плечах тренирующимся делать дакфейс у зеркала, хохот сам вырвался наружу. Это было выше моих сил. Наверное, даже Карабас растаял бы от милоты.

– Это он? Он? – Леночка хваталась то за сердце, то за живот.

– Этот пупс тот самый хоккеист? – Николя утирал слезы майкой Аполлона.

– Я уже хочу его! Лиза, ты должна отдать мне его. Ну, подружка! – сложив ладони в молитвенном жесте Аполлон тряс ими над моей головой и ржал, как лошадь.

Фиаско! Первый этап сотрудничества, и эпичный провал. Где только этот клоун в мужском тренажерном зале умудрился найти такую махровую прелесть? Не в каждом магазине можно отыскать столь яркий и привлекающий внимание цвет! Но, черт меня подери, Клюев в розовом, с оттопыренными губами, будто гламурная модель соцсетей… Это было сильно!

После такого финта к фотосессии с «любимой и единственной» я была готова на все сто. Уже немного изучив своего клиента, я не удивилась бы, притащи он на съемку покрытую пирсингом и тату ночную бабочку из какого-нибудь бара или пенсионерку-вахтершу ледовой арены. От Ника Клюева ожидать можно было чего угодно!

Но когда мой «Гольф» притормозил у двухэтажного здания студии, и еще на улице послышались громкие женские вопли, я поняла: погрешность в оценке способностей моего клиента сто процентов. Вахтерша или путана – это была бы еще удача.

– А эта кикимора что здесь забыла?

– Это я-то? Кто тебя сюда позвал?

– Он приглашал только нас! Пошли вон отсюда!

– Сучка! Ты же говорила, что занята вечером.

– Никки мой! Откуда вас столько собралось?!

– Убирайтесь! Убирайтесь все! Я его девушка. Только я.

– Да какая ты девушка! Пробу ставить негде!

– Ну ты стерва! Силиконовая!

– Посмотри на себя! Толстуха!

– А ты… Ты…

Егор, приехавший в студию со мной, вжался в сиденье, словно черепашка в панцирь.

– Лиз, ты тоже это слышишь? – в его лице ни кровиночки не осталось.

Я сглотнула.

– Да…

– Я… я туда не пойду.

Захотелось кивнуть. Уровень сложности нового квеста от Ника Клюева испугал и меня.

– Егорка… – повернувшись к фотографу, я стряхнула с его плеча невидимую соринку, поправила хипстерские очки от солнца на носу. – Это всего лишь девушки, дорогой. Молодые и, скорее всего, очень красивые.

– Не-е, – фотограф покрепче прижал к груди рюкзак, – ты ж слышишь, какие они! Я… я боюсь.

– Тю. Родной, да разве ты, который ежегодно работает на «Мисс города», можешь бояться?

Егор немигающим взглядом посмотрел на меня и еще сильнее вжался в кресло.

Открыть рот, чтобы произнести еще какую-нибудь поддерживающую реплику, я не успела. В подъезде что-то громыхнуло, и из коридора покатилась новая волна воплей.

– Пошла отсюда! Пошла! Быстро! Какая ты ему пара?

– А ты, значит, пара? Нахалка! Патлы тебе сейчас повыдираю!

– Это я тебе все выдеру! Явилась сюда. Королева!

– Ну ты, тварь!

– Сама больная! Психичка!

– Все, я за себя не отвечаю!

– А-а-а! Спасите!

После последнего крика даже я вжалась в кресло. В голове сверкнула предательская мыслишка: «Может, ну ее, эту фотосессию? В фотошопе пририсуем принцу лягушонку, будет знать». Судя по мимикрирующему под трупик Егору, он бы точно не отказался провести часок-другой за рисованием.

– И мы так просто сдадимся? – спросила я вслух.

– Да… – пропищало тело рядом.

– И никаких фото?

– Лиз, если хочешь, я готов ему хоть герцогиню Кембриджскую пририсовать, – что и требовалось доказать, Егор уже поставил крест на фотосессии.

– Ишь!

– Серьезно. Уильям опознает. Да что там принц, сама королева подтвердит!

Это, конечно, была шутка, но за принца внезапно стало обидно. Подумать только, какой-то оборзевший хоккеист смеет пускать под откос мою пиар-программу и подставлять других людей. И это сотрудничество?

В мгновение ока испуг сменился злостью.

– Нет, Егор, – решение созрело мгновенно, – не будет никакой герцогини! Клиент такого счастья не достоин. Пусть фотографируется с одной из тех, что притянул сюда сам!

Не знаю, откуда во мне взялось столько решительности, но, уже не мешкая, я распахнула дверь «Гольфа» и взмахом руки указала фотографу на выход.

Возможно, это было поспешное решение. Вероятно, дала о себе знать загубленная влюбленность, но я была даже рада. О чем бы ни фантазировала Лиза-романтик, когда впервые встретила Ника, сейчас разочарование и ревность превратились в топливо для Лизы-профессионала. С новым воплем за стеной закончилась минута слабости, и я готова была действовать, как бы мой клиент ни пытался саботировать проект.

Знаете ли вы, что такое энсьерро? Нет, к унылой марионетке Пьеро это слово не имеет никакого отношения, впрочем, как и ко всяким «сеньорам» и «сеньоритам». Энсьерро – испанская национальная забава, бег по узким улицам города от выпущенных на свободу быков.

Ни разу в жизни не видела это странное представление вживую, и уж точно никогда не мечтала стать участницей. Само слово вспомнила случайно, скорее всего, способствовал выброс адреналина. Но мой героический пробег мимо разъяренной толпы красоток был поразительно похож на любимое шоу испанцев.

В темном коридоре фотостудии их, быков в обличиях красивых девушек, было много, может, больше дюжины. Считать по головам или знакомиться было некогда. Вдохнуть, и то казалось страшно! Спертый аромат духов, словно рядом кто-то опрокинул витрину с парфюмом, запах никотина и ни с чем не сравнимый душок витающей в воздухе ярости – букет разил наповал. Если когда-нибудь мне понадобится заблокировать куда-то проход, обязательно воспользуюсь трюком Клюева. Враг не пройдет!

Однако куда врагу до разъяренного пиар-менеджера?

Егор упирался изо всех сил. Вначале он попытался «случайно» забыть в машине фоторюкзак. Потом у него отнялись руки, ноги, и мне достался часто моргающий белолицый истукан. Типичный представитель современного сильного пола!

Если бы у меня хватило сил, потянула бы его волоком. Как кавалеры палеолита своих дам – за волосы, и полный вперед. Только откуда в моих пятидесяти пяти килограммах, из которых основной вес – грудь и попа, столько мышечной массы? Чтобы донести до второго этажа пусть и костлявого, но высокого Егора нужно было быть бодибилдиршей или, на крайний случай, толкательницей ядра.

У меня не было ни одного шанса сдвинуть живой монумент нашего фотографа собственными силами. Даже пытаться ни стоило. Потому пришлось воспользоваться подлым и коварным приемом. Пока все извилины Егора трудились над тем, как уменьшить частоту моргания, я неожиданно метнулась к нему и резко выхватила из рук рюкзак.

Можете обвинить меня в бесчеловечном обращении и братьями нашими… творческими. Можете даже настрочить письмо в Гаагу, но, клянусь, альтернативы не было. В первый момент Егор не понял, что произошло. Он широко раскрыл рот и, наконец, перестал моргать. Осознанием тогда даже и не пахло. Но когда я, прижав заложника к груди, ринулась в подъезд, до него, видимо, дошло!

Последовавшие за этим события следовало бы маркировать «Трюк выполняется профессионалами! Пожалуйста, не пытайтесь повторить это дома!» Под страхом увольнения я не совершила бы еще раз свой пробег на второй этаж. Тяжеленный рюкзак, высокие каблуки и узкая лестница – вероятно, тренировка спецназа проходит в более легких условиях.

Однако и это не было самым сложным. Куда труднее оказалось преодолеть «линию защиты». Столпившиеся в проходе девушки тут же приняли меня за еще одну конкурентку. Мой немодельный рост и возраст несколько старше восемнадцати их не смутил. Они видели лишь представительницу женского пола и реагировали соответственно.

Вначале на меня обрушились крики.

– А эта еще куда прет?

– Девушка, вам на выход!

– Набор на кастинг завершен!

Потом, когда одним лишь голосом развернуть меня не удалось, в ход пошли меры физического устрашения. Тоненькие, как тростинки, красотки каким-то образом умудрились заполнить все пространство коридора. Больше никто не подпирал стены и не жался к подоконнику. В поразительно дружном порыве они встали плечом к плечу, и у меня не было ни единого шанса проскочить, не задев никого.

Это был настоящий человеческий боулинг, и как же я была рада, что шар для сбивания кеглей все же прихватила.

– Рюкзак! Отдай мой рюкзак! – как мать, лишенная младенца, Егор несся за мной со спринтерской скоростью.

Больше наш интеллигентный фотограф не боялся ни девушек, ни тесноты.

– Лиза, верни рюкзак! – не останавливаясь, он преодолел ступеньки крыльца и завернул направо, туда, где как раз и происходило столпотворение.

Страх за фототехнику оказался таким сильным, что, даже заметив девушек, Егор не сбавил ходу. Он буквально врезался в толпу и, как ледокол «Арктика», проложил путь к лестнице ровно посередине коридора.

Воспользовавшись временным замешательством, я сразу метнулась по освобожденному проходу. Расчет сработал, и дальше по лестнице мы с Егором неслись вместе.

Забаррикадировавшаяся от красавиц ассистентка Егора впустила нас сразу. Девушки Клюева бежали следом, но им не хватило буквально нескольких секунд. Дверь распахнулась и, после того, как мы преодолели порог, сразу же закрылась на два оборота ключа. Это было чудо!

Впрочем, порадоваться чудесному спасению не удалось. Вышедший из состояния аффекта Егор выхватил рюкзак и принялся возмущаться моими действиями, а его ассистент, рыжеволосая пышка Настя – хныкая, рассказывать, как ей без нас было страшно.

– А если бы ты упала! Хоть примерно представляешь, на какую сумму у меня здесь техники? – Егор любовно гладил черную ткань рюкзака.

– После того, как он пришел, начался такой кошмар! – вздыхала Настя. – Я с трудом уговорила девушек подождать за дверью.

– Лиза, даже если бы ты продала свою машину, расплатиться не хватило бы! – продолжил ворчать Егор.

– А потом начался сущий ад! Они все приходили и приходили, кричали и кричали, – Настя не умолкала. – Такие громкие, разозленные… Я пыталась сосчитать их по голосам, но постоянно сбивалась.

– Здесь только один Хассельблад, – Егор достал один из объективов, – стоит целое состояние. Цейсовские линзы – это тебе не хухры-мухры! Это профессиональная оптика!

– Я думала, это никогда не закончится, – Настя прижала ладонь ко лбу. – Думала, вы не приедете, и мне придется ночевать здесь с ним…

Ни Егор, ни Настя не замолкали. Крики за дверью, возмущение в студии – у меня уже начала болеть голова от этой какофонии. Они словно сговорились свести меня с ума. А ведь эти двое, стоящие передо мной, могли бы и поблагодарить за счастливое воссоединение.

Если бы не я, Егор все еще трясся бы в машине, а Настя ждала подмогу и держала оборону одна-одинешенька. После мысли об одиночестве ассистентки на меня словно ушат холодной воды вылили.

– Настя, ты сказала, что вначале пришел он, – я схватила девушку за руку. – Кто он? – быстро огляделась по сторонам.

Расчувствовавшаяся ассистентка не сразу поняла, о чем ее спрашивают. Я успела взглядом исследовать и маленький кабинет, дверь в который была нараспашку, и само помещение просторной студии. Без толку.

– Так хоккеист ваш! – спохватилась Настя. – Он первым явился.

– Клюев был здесь? – после подлой шутки с девушками явления Его Высочества я и не ожидала.

– Да! Он и сейчас здесь! Хотел уйти, но разве ж по лестнице пройдешь.

Настя нервно хохотнула, но мне резко стало не до нее. Где-то здесь как партизан-подпольщик прятался Ник, и мои руки уже чесались устроить ему хорошую трепку.

Глава 7. Интервью с последствиями

Ник.

Когда распахнулась дверь в туалет, я как раз досматривал второй период матча с участием наших завтрашних соперников. Наблюдать за игрой на экране мобильного телефона – то еще развлечение, но в любимой игрушке я слишком быстро дошел до конца уровня, и продолжать было слишком скучно.

– Батюшки, кого я вижу! Николай Клюев!

Мой пиар-менеджер сияла. Вряд ли от восторга, но румянец и блеск глаз ей определенно шли. Перед такой красотой даже как-то неудобно было рассиживаться на стульчаке.

– Я пунктуален и исполнителен как никогда! Впервые перед игрой провожу время с пользой, – пока моя голова не покатилась с плеч, вместо приветствия перешел в контрнаступление.

– Исполнителен?!

Между русых бровей Лизы пролегли две складки, а крылья носа затрепетали. Вот так, опять никакой мотивации. Совсем как вчера в офисе.

– Ты сказала явиться – я здесь! – развел руками. – Ты сказала быть с девушкой – привел с запасом.

– Ну ты… – как ведьма, Лиза прошептала что-то себе под нос. – Сейчас же спустишься вниз и приведешь одну! Всего одну девушку!

Для наглядности она показала мне один палец. Как очень приличная девочка – указательный.

– Мне вниз нельзя, – пришлось временно уйти в защиту. – Меня там изнасилуют.

– Ах, ты ж у нас о-го-го! – Лиза тряхнула кулаком в воздухе.

– Это да. Даже о-го-го-го… – я стал загибать пальцы на каждом «го». Остановился лишь, когда дошел до среднего на второй руке. – В общем, ты поняла. Только внизу все равно работы чуть больше. Могу надорваться, а завтра игра.

Минус на минус дал плюс – мой гневный пиар-менеджер от такой наглости округлила глаза, но под нос уже ничего не шептала.

– Тогда зачем же ты стольких позвал? – выдала она, нервно постучав каблучком по полу.

Я усмехнулся. В кои-то веки обстоятельства сами сложились против меня. Нарочно не придумаешь. Но ведь не поверит. Даже если поклянусь последними зубами лучшего друга, скажет, что вру.

– Обещай хоть попытаться понять, – задумчиво уставился в зеленую стену возле Лизы.

– Это будет непросто. И все же зачем?

– Любимой и единственной, как понимаешь, нет. Не достоин пока такого счастья, потому позвал надежных и проверенных. В ассортименте, чтобы ты сама могла выбрать.

Брови Лизы поползли вверх.

– Что?! – красивые голубые глаза, казалось, готовы были выпасть из орбит.

– Прости. Я старался, – поднял руки вверх. – У кого-то оказался слишком длинный язык и… Произошло то, что произошло.

Все! Я сдался. Ни слова лжи. Теперь мне смело можно присваивать статус белого и пушистого. Или начинать полировать нимб. Полирование чего-нибудь еще, чуть южнее, тоже вполне сгодится.

– Твою ма… – вслух свою фразу Лиза не договорила, но взгляд доступно донес, что она хотела сказать.

Я даже восхитился этой малышкой – столько страсти, такой напор и потрясающая выдержка. Интересно, с какими спецэффектами будет рушиться эта выдержка, если девчонку хорошенько разогреть в кровати?

Все же я был психом. За стеной дерутся и орут претендентки на место подо мной, а я прикидываю, в каких позах хочу иметь ту, что сейчас четвертует меня взглядом.

– Ты понимаешь, что сорвал фотосессию? – Лиза звонко хлопнула ладошкой по стене.

Это уже был жест отчаяния, а не злости. Следовало бы произнести какую-нибудь примирительную речь или наплести с телегу новых обещаний. Меня даже кольнуло что-то, смутно напоминающее совесть. Но открыть рот не успел.

Уж не знаю, как так случилось… В общем, когда я уже решился на широкий жест, у толпы красоток лопнуло терпение, и они начали взятие Бастилии. Вместо криков на лестнице раздался громкий стук в дверь. Казалось, дюжина ударников одновременно забила в барабаны.

Получилось громко, резко и очень близко! От неожиданности Лиза шарахнулась в сторону. Будь у меня реакция похуже, свалилась бы она на пол на своих каблучищах.

– Держу! – рывком прижал ее к себе.

– Они сейчас дверь выбьют… – кажется, Лиза и не заметила, где оказалась.

– Они девушки. Откуда у них столько сил? – попытался успокоить я. – Постучат и разойдутся.

Лиза кивнула. Не знаю – соглашаясь или просто подтверждая, что услышала.

– Хочется верить…

Неожиданно, но в нашем триллере забрезжил намек на романтическую сцену. Круглая попка у меня на коленях, легкий испуг у барышни и закрытое помещение, куда вряд ли кто-то решит вломиться. На радостях я даже забыл, что так и не досмотрел матч. Все внимание само собой сконцентрировалось на аппетитных полушариях, ерзающих возле паха, и пухлых губах в нескольких сантиметрах от моего лица.

Однако счастье было недолгим. Насладиться обществом красивой и молчаливой от волнения девушки мне не дали. Желание получить фото у дам за стенкой оказалось несколько сильнее, чем я надеялся, и дверь снова подверглась штурму. Удары, возмущения и просьбы – в ход шло все, а после третьей ударной волны в наш туалет влетел перепуганный парень с фотоаппаратом, и стало совсем не до веселья.

Лиза.

Вечер следующего дня.

Сколько вы знаете способов убить человека? Думаю, сходу сможете придумать двадцать или тридцать. А если за сутки? Я придумала больше пятидесяти. На шестом десятке перестала считать варианты, но если бы какой-нибудь следователь прочел сегодня мои мысли, точно принял бы за маньяка-убийцу.

Даже не знала, что у меня такая богатая фантазия. Не попадись мне в клиенты Клюев, так и прожила бы в неведении о своей кровожадности. Милая, интеллигентная Лиза – ромашка, глубоко в душе оказавшаяся цветком-убийцей Венериной мухоловкой.

Хотя, если учесть, что пришлось пережить вчера… От воспоминаний передернуло. Даже сейчас, на послематчевой пресс-конференции, после победы «Северных волков» и шайбы моего подопечного – начинало колотить, стоило лишь на миг вернуться в прошлое!

Возмущенные крики девчонок и стук в дверь все еще гремели в ушах. Если бы Ник тогда собственнолично не разогнал красоток по домам, наверное, ночь пришлось бы провести в туалете. Хорошенькое начало проекта! Такой опыт и в резюме не укажешь, и с коллегами не поделишься. Хорошо, если в кошмарах сниться не будет.

Идея Карабаса о правильном первом впечатлении все больше казалась глупостью. Принять бабника, нахала и самодура за идеал мужчины – очевидный сбой системы опознавания. Нужно было завязывать с одинокой девичьей жизнью. Может, секс не так уж и важен для здоровья, как об этом кричат на каждом шагу, но половозрелый самец под боком точно решил бы проблему с розовыми очками.

Отвлекшись от своих мыслей и записей в блокноте, я внимательно посмотрела на троих мужчин за столом впереди: тренер команды Эдуард Станиславович Градский, капитан Вячеслав Гостюхин и моя головная боль, а по совместительству автор победной шайбы в матче за бронзу – Николай Клюев.

Вот ведь досада – даже уставший, с влажными волосами и свеженькой ссадиной на скуле этот паршивец сильнее других притягивал взгляды. Фотографы слепили его вспышками, словно рядом никого и не было. Герой игры. Единственный и неповторимый. Рыцарь хоккейной арены… без страха и совести.

Наверное, матушка-природа специально делает таких мужчин невероятно соблазнительными. Сильное тренированное тело, красивое лицо с четко очерченными губами и потрясающими глазами в обрамлении длинных ресниц – огонь, на который мы, как бабочки, летим и осмаливаем свои крылья для нормальной земной жизни.

Что ж, может, и хорошо, что Ник сразу продемонстрировал мне «лучшие» стороны своего характера. Во всяком случае, теперь мне не придется играть с ним вслепую. «Держись, моя радость, – осмотревшись по сторонам, я послала Клюеву мысленный поцелуй в лоб, – ты привел на фотосессию свою группу поддержки, теперь выкуси от моей!»

– Николай, скажите, как вы оцениваете свою результативность в матче? – Тем временем пресс-конференция набирала обороты.

Сидящий справа от меня высокий журналист вытянул шею, ожидая ответ на свой вопрос. Быстрый, на детальный не хватило времени, мониторинг акул пера показал, что лояльные к Клюеву журналисты все же существовали. Несмотря на поведение Ника вне площадки, они вполне благосклонно отзывались о нем как профессионале и помалкивали об остальном.

Святые люди! Двоим таким я даже выбила пропуск на пресс-конференцию и сейчас устроилась между ними в первом ряду. Если звезда матча надеялась отсидеться молча, пусть забудет об этом, как я о фотографиях.

– Николай, Вы довольны своей игрой? – повторил журналист, не дождавшись ответа.

Хотела бы я знать, о чем думал Клюев, но он снова попытался изобразить, что ничего не услышал. Капитану пришлось сунуть микрофон ему под самый нос, чтобы задумчивая звезда наконец вернулась с небес на землю.

– Думаю, результат игры говорит сам за себя, – Ник был сама скромность.

– Этот матч был для вас более успешным, чем прошлый, – получив первый ответ, мой журналист с бульдожьей хваткой уцепился за форварда, – сказалось прошлое поражение?

Клюев бросил в меня испепеляющий взгляд. Догадался, мерзавец, кто помешал ему отоспаться на интервью.

– Я стараюсь выкладываться на каждой игре. Выхожу на лед и делаю свою работу, – послышался ответ в стиле тупоголового качка.

Уже ответившие каждый на свою дюжину вопросов капитан и тренер многозначительно переглянулись.

– Через неделю в честь окончания сезона нас ждет показательное шоу от клуба, в какой части программы мы сможем вас увидеть? В меткости, в скорости удара? – журналист старательно отрабатывал место в первом ряду.