Дурное поведение Дуглас Пенелопа

Сенатор Бейнор был родом из Техаса. Они с моим отцом близко дружили, но я был рад тому, что папа не стал отрывать нас с Джеем от привычной жизни здесь, в Новом Орлеане, в угоду своей политической карьере. Мой отец не покорял вершины исключительно ради покорения вершин. Он ставил себе четкие цели, и его мотивы имели смысл. Он сделал правильный выбор.

Отец остановился и повернулся ко мне, пронзив меня суровым взглядом.

– Мейсон Блэквелл пользуется большой поддержкой, Тайлер. Он очень популярен, – заметил он. – Однако он не пользуется поддержкой такого высокопоставленного сенатора, как Бейнор.

Я кивнул, но тут случайно перевел взгляд вправо и перестал что-либо слышать. Прищурился.

Истон.

Она стояла в одиночестве в другом конце зала, одетая в красивое облегающее черное платье с золотой отделкой, которое открывало ее руки и спину. Она смотрела на картину и выглядела так же, как в тот вечер, когда мы впервые встретились. Меня бросило в жар, ноги сами несли к ней, словно она тянула за веревку, привязанную прямо к моему сердцу.

– Тебе ведь хотелось бы этого? – долетел до меня голос отца. – Поддержки?

Что?

Я моргнул и перевел взгляд на отца, пытаясь уловить нить беседы.

– Тебе лучше знать, – парировал я. Ни о чем не просил отца и не стану этого делать.

Он с усталым видом прикрыл глаза.

– Я так и думал. – Отец вздохнул. – Ты не принимаешь ничего, что не считаешь заслуженным.

Я пронзил его взглядом.

– Ты сам меня этому научил.

Сделав глоток из бокала, я глянул на Истон и отметил, что она медленно прохаживается вдоль стены, рассматривая картины.

– Я больше не твой учитель, – вполголоса проговорил папа. – Я твой отец. Отец, который верит, что ты один из лучших.

Я снова перевел взгляд на него. Он всегда был строг со мной, что придавало еще большую ценность его редким комплиментам.

– Я горжусь тобой, – сказал он, – и гордился бы твоей победой на выборах. Если хочешь, я могу получить поддержку сенатора.

Я глубоко вздохнул и мягко покачал головой.

– Ты никогда не облегчал мне жизнь. Не начинай сейчас.

С этими словами я поставил бокал и ушел, предоставив отцу возможность вернуться к жене. Я не понимал, что делаю, – как обычно в последнее время, – и не имел никакого плана, но знал, где хочу находиться. И если обо мне и можно было что-то сказать, так это то, что я всегда добиваюсь желаемого, а прямо сейчас мне хотелось, чтобы Истон посмотрела на меня.

Приблизившись к ней сзади, я увидел, что она держит бокал шампанского, а другой рукой обхватила себя поперек груди. Я не мог удержаться, чтобы не поддразнить ее, поэтому подошел и встал рядом.

– Подумываешь устроить пожар?

Истон повернула голову и встретилась со мной взглядом. Темный макияж подчеркивал ее глаза, которые изумленно посмотрели на меня сквозь прорези в золотой металлической маске.

– В последнее время я стараюсь вести себя лучше, – скорчила она гримаску.

Аллилуйя. Мне не пришлась по душе мысль о том, что она будет вести себя дурно с кем-то, кроме меня.

– Хорошо, – коротко кивнул я. – Помнится, ты говорила, что не придешь.

Истон пожала плечами и снова повернулась к абстрактной картине.

– Я и не собиралась. Так и знала, что в итоге здесь тебя встречу.

Выходит, она не хотела идти на бал из-за меня.

– Так что же заставило тебя передумать? – потребовал я ответа.

Суровое выражение появилось на ее лице, и Истон заговорила тихим голосом:

– Я решила, что устала ограничивать себя в чем-то из-за мужчин.

И тут она слегка улыбнулась, сделав глоток шампанского. Я прошелся взглядом по ее телу; пересекающие спину бретельки платья придавали ее коже лишь еще более упругий и сияющий вид. Ее волосы были завиты волнами и с одной стороны удерживались заколками, а с другой – свисали вниз, обрамляя лицо. На губах была красная помада, от Истон исходил экзотический запах, и я почувствовал, что мое возбуждение неуклонно растет, как и потребность увести ее в какое-нибудь темное и тихое место.

– Я видела твое интервью, – проговорила она, снова встретившись со мной взглядом. – По-моему, все прошло чудесно.

Я кивнул, на самом деле не желая обсуждать интервью.

– Не знаю, испытываешь ли ты по-прежнему желание что-то доказать, Тайлер, – продолжила Истон, – но могу с уверенностью заявить, что даже если бы мы не были знакомы лично, я бы проголосовала за тебя.

В этот момент мое дыхание перехватило. Друзья и их жены, сотрудники и коллеги уверяли, что проголосуют за меня, когда примерно через год наступит время выборов, но я не осознавал, что на самом деле мне хотелось получить лишь голос Истон.

Она искренне верила, что я чего-то стою.

Я не мог сдержать ухмылку, глядя на картину перед нами.

– Когда я впервые увидел тебя, – я придвинулся ближе к Истон, – хмуро разглядывающую этого Дега, словно дерьмо на холсте… – Я посмотрел на нее. – Я захотел тебя больше, чем когда-либо хотел что-то в своей жизни.

Я захотел обладать ею с первого взгляда.

На лице Истон появилось задумчивое выражение.

– Многое изменилось.

– Ничего не изменилось, – возразил я.

Истон повернулась ко мне, а затем посмотрела на что-то позади меня.

– Ты пришел с Тессой Маколифф? – спросила она.

Я оглянулся и нашел взглядом Тессу в бежевом вечернем платье, беззаботно болтавшую с кем-то из гостей.

Я пришел на бал не в паре с Тессой и не собирался уезжать вместе с ней домой, но на прошлой неделе мы обедали перед интервью и сегодня вечером успели пообщаться.

– Некоторые отношения нужно поддерживать, – заметил я. – Пусть даже всего лишь профессиональные.

– Ты ей нужен, – отрезала Истон. – Она тебе не нужна.

Я коснулся ее щеки.

– Мне всегда нравилось, когда ты сердишься, – задумчиво произнес я, ощущая, что все снова становится на свои места.

Истон нерешительно позволила мне прикоснуться к ней, но потом отвернулась, разрывая связь между нами.

– Ты должен гордиться Кристианом, – сменила она тему разговора. – Он перешел в класс с углубленным изучением истории и успешно сдал тест для перехода на углубленное изучение биологии.

Я внезапно почувствовал, что мне не хватает воздуха.

– Да, – вздохнул я. – В следующую субботу я поведу его с друзьями на футбольный матч, чтобы отпраздновать это.

– Он выглядит счастливым. – Истон послала мне насмешливую ухмылку. – Мне кажется, ты начинаешь ему нравиться.

Я фыркнул.

– Ну, не знаю, – пробормотал я себе под нос. – Может, на это указывает его склонность шантажировать меня? Каким-то образом он уговорил меня отметить его день рождения в пивоварне Джакса, если на одни пятерки закончит семестр.

Истон с улыбкой покачала головой.

– Здравствуйте, мисс Брэдбери, – проворковал Джей, подходя ко мне, и я мысленно застонал.

– Тайлер. – Он подался ко мне и заговорил тихим голосом: – Архиепископ прибыл.

Я вздохнул и нахмурился. Архиепископ Диас обладал большим влиянием, и мне необходимо было хотя бы поприветствовать его. Я взглянул на Истон, разрываясь между желанием взять ее с собой или же договориться, что мы увидимся позднее, но у меня не было прав нарушать ее планы на вечер. В конце концов, это я порвал с ней.

– Прошу прощения, – сказал я, но она просто молча повернулась к картинам.

Поздоровавшись с архиепископом и обсудив грядущий год, я переходил от компании к компании, болтая с представителями СМИ, местными политиками, влиятельными избирателями и чертовски страдая.

Я мог это сделать. Я хотел это сделать.

Но за последние несколько недель у меня сложилось впечатление, что я пытаюсь ходить на одной ноге. Ничто не давалось легко, потому что чего-то не хватало.

Время от времени я поднимал голову, оглядывая собравшихся в поисках Истон. В итоге она переместилась с периферии в центр зала и села за стол со своим братом и, как я предположил, несколькими его коллегами-стажерами, которые жевали закуски. Через некоторое время я увидел, как она обсуждает что-то и смеется. Бросив взгляд на часы, я обнаружил, что уже половина одиннадцатого, и написал Кристиану, чтобы в последний раз за вечер убедиться, что с ним все в порядке. Он ночевал в гостях у друга, так как ходил с ним и его родителями на парад в честь Хеллоуина.

«Как дела?» – написал я сыну, подошел к бару и заказал еще порцию чиваса со льдом.

«Мы тут тусуемся» – пришел ответ.

«Где?»

Но ответ все не приходил, хотя я успел получить свой напиток и дать чаевые бармену и продолжал стоять в ожидании у мраморной барной стойки.

«Кристиан?» – снова написал я.

«В ”Такерия Корона“», – наконец ответил он.

Я нахмурился и снова посмотрел на часы.

«Родители Чарли с вами?» – набрал я текст.

Но сын опять не ответил, и прилив жара прокатился от моей шеи до самого лба.

«Или идите к Чарли домой, или я пошлю за тобой Патрика», – пригрозил я, расценив его молчание как отрицательный ответ на вопрос.

«Такерия Корона» – это бар. Бар-ресторан, но все же бар с шумной толпой, и какого хрена чертовы родители друга Кристиана еще не забрали их? Господи, да детям же по четырнадцать лет!

«Ну, пап!» – заныл Кристиан.

«Ты что, споришь со мной?»

«Нет», – тут же зажужжал телефон.

Я приподнял бровь, и сразу же после этого пришло еще одно сообщение.

«Да, – поправил себя сын, сознаваясь. – Ладно, мы едем к Чарли».

Я торжествующе улыбнулся и сделал глоток виски.

«Хотя время еще детское», – огрызнулся Кристиан.

Я так и видел, как он надулся. Сын умел помотать мне нервы, но я бы солгал, если бы сказал, что это меня беспокоит. Саркастичные выпады Кристиана говорили о том, что ему комфортно со мной. Я увидел в этом хороший знак. На данном этапе.

«Единственный шанс выйти из дома после десяти вечера – это прийти ко мне на бал, – быстро набрал я текст. – Решай».

«Лучше сдохнуть», – гласило ответное сообщение, и я тихо рассмеялся.

Покачав головой и продолжая улыбаться, я напечатал:

«Мисс Брэдбери здесь. Тебе бы не пришлось скучать».

Через мгновение пришло сообщение от Кристиана.

«Правда? – спросил он. – Удачи с этим».

Я сдвинул брови, гадая, что, черт возьми, сын имел в виду, и отправил ему два знака вопроса, практически страшась получить ответ. Телефон зажужжал, и я отставил стакан с виски.

«Мне четырнадцать лет, но я не дурак, – написал Кристиан. – Если она тебе нравится, я не возражаю».

Что? Как?..

Я уронил руку на стойку бара, расправил плечи и напрягся.

Кристиан знает?!

Множество мыслей пронеслось у меня в голове. Что именно сыну известно? Кто-нибудь еще в его школе знает об этом? Неужели он что-то видел?

И, черт возьми! Его мать.

Но моим основным опасением – моей главной причиной – разрыва с Истон стал Кристиан. Хотя я понимал, что не смогу одновременно быть хорошим отцом, главой «Марек Индастриз», сенатором и ее любовником, больше всего меня тревожила опасность навсегда оттолкнуть Кристиана. Но он узнал обо всем. И вполне спокойно это воспринял.

Все еще озадаченный, дрожащими пальцами я медленно написал сообщение.

«А ты подумал, что друзья скажут?»

«Ничего не скажут, если не хотят неприятностей, – самоуверенно ответил сын. – Я не против, папа», – заверил он меня, и я недоверчиво улыбнулся.

Проведя рукой по лицу, я оттянул воротничок, жалея, что не могу разобраться в своей личной жизни так же хорошо, как в бизнесе.

Определи свои цели. Чего ты хочешь?

Я сложил руки на барной стойке, склонил голову, с каждой секундой мое дыхание все учащалось.

Чего я хочу?

Я представил, как путешествую по строительным площадкам своей компании по всему миру, взбираюсь по ступеням Капитолийского холма, совершаю что-то стоящее и полезное для мира – и все это больше не привлекало меня. Ничто из этого не могло заменить мне Истон. Я сжал кулаки и развернулся, готовый броситься за ней, но резко остановился, наткнувшись на Тессу.

– Потанцуешь со мной? – спросила она. – Сегодня вечером мы толком и не общались.

Я обвел помещение взглядом и увидел, что Истон стоит у стеклянных дверей и разговаривает со своим братом, а Мейсон Блэквелл подходит к ним и пожимает ее брату руку. Тесса тоже посмотрела в их сторону, а я наблюдал, как Мейсон говорит с Истон. Похоже, она не пришла в восторг от беседы, но затем он взял ее бокал, поставил его на стол и на моих глазах повел Истон на танцпол. Я немедленно бросился в бой, отодвинув Тессу в сторону, но она схватила меня за руку.

– Тебя ведь не фотографировали с ней, правда? – набросилась она на меня. – Роман с учительницей сына погубит всю твою кампанию, Тайлер.

Я смерил Тессу взглядом, с удивлением обнаружив, что мне на это наплевать.

– Особенно с такой прямолинейной, как она, – съязвила Тесса. – Она не создана для осторожности.

– А ты создана? – предположил я, уловив ее намек.

С едва заметной улыбкой она провела языком по своим губам цвета розы.

– Думаю, во мне есть все, что тебе нужно.

И тут меня осенило. Я получал желанное, но не необходимое, и необходимое, но не желанное. Существовали лишь двое, желанные и необходимые мне одновременно: Истон и мой сын.

Я развернулся на пятках, бросился на танцпол, направляясь прямо к Блэквеллу, который покачивался в танце с Истон, и втиснулся между ними, оттесняя его в сторону.

– Я ухожу, – обратился я к Истон, – и забираю тебя с собой.

Она обратила на меня встревоженный взгляд и покачала головой.

– Тайлер, нет, – попыталась остановить меня Истон, но тут Блэквелл шагнул вперед и потянулся к ней.

– Убери от нее руки, – предупредил я, хмуро глядя на него.

Он отступил назад.

– Я не знал, что она пришла с тобой, – спокойно произнес Блэквелл.

Я не сомневался, что он наслаждается ситуацией, но мне было уже все равно. Левой рукой я взял ладонь Истон, а правой – приподнял ее подбородок.

– Тайлер, не надо, – взмолилась она, оглядываясь на всех, кто на нас смотрел.

– Послушай ее, Тайлер, – раздался позади меня голос Тессы.

Я продолжал смотреть Истон в глаза. У нее выступили слезы.

– Ты любишь меня, – прошептал я так, чтобы только она могла услышать.

– Что тут происходит? – вмешался мой отец.

Они с женой прекратили танцевать и с беспокойством переводили взгляды с меня на Истон и обратно.

Истон, по-прежнему обеспокоенная, поймала мой взгляд.

– Мне все равно, – сказал я Истон. – Не хочу доставлять тебе неприятности, но без тебя мне не нужны никакие посты в сенате. Срать я на них хотел.

Полные отчаяния глаза Истон снова наполнились слезами, и я обхватил ее лицо ладонями и провел большими пальцами по щекам.

– Вы, случайно, не та учительница, о которой писали в «Ньюсуик»? – поинтересовалась моя мачеха, медленно продвигаясь вперед, пока вокруг нас танцевали другие пары. – Вы преподаете в Брэддок Отенберри, верно?

– В Брэддок Отенберри? – повторил Блэквелл и с подозрением взглянул на меня. – Это не там ли учится твой сын?

Ну вот, все кончено.

Он узнал, и скоро узнают все остальные, и нам с Истон придется пережить эту бурю, но черт с ним.

– Ну и ну, – задумчиво произнес Блэквелл. – Этот вечер нравится мне все больше.

Истон начала качать головой, но я пронзил ее решительным взглядом, глядя прямо в глаза.

– Мне все равно, – настойчиво повторил я. – Мне нужна ты.

Пусть Мейсон Блэквелл раздувает скандал. Это небольшая цена за то, чтобы заполучить Истон.

Она сжала мои предплечья, и я схватил ее за руку, готовый увести отсюда прочь.

– Мне почти жаль тебя, Марек, – злорадно бросил мне в спину Блэквелл. – У всех нас есть свои грязные секретики, но у большинства хватает здравого смысла…

– Да! – ахнула моя мачеха, обрывая Блэквелла. – Вы та самая учительница, которая раньше играла в теннис, верно? – Она указала на Истон, пока мой отец слушал с суровым выражением лица. – Я так сочувствовала вам, читая ту часть статьи о ваших родителях и сестре. Ох, боже мой! – Она положила руку на сердце и с состраданием посмотрела на Истон.

– Спасибо, – выдавила Истон.

– Какая ужасная трагедия, – участливо заметила Рейчел. – Не могу себе представить, каково это – в восемнадцать лет потерять почти всю свою семью.

Слушая ее, Блэквелл сдвинул брови к переносице.

– И ведь вы с братом поделили имущество ваших родителей между несколькими детскими благотворительными организациями здесь, в Новом Орлеане? – продолжила Рейчел. – Как великодушно, ведь вы уже потеряли так много.

Я замер, так как впервые слышал об этом.

– Должно быть, об этом рассказал мой брат, – со смущением призналась Истон.

Я взглянул на Блэквелла и все понял по выражению его лица. Он мог бы попытаться раздуть скандал, но достижения Истон и ее характер говорили сами за себя.

– Вы действительно принесли очень много пользы этому городу, – с улыбкой заявила Рейчел. – С нетерпением жду дальнейших успехов в вашей карьере, мисс Брэдбери.

– Спасибо, – кивнула Истон и слегка ей улыбнулась.

– Извините, мы на минутку. – Я схватил ее за руку и потащил прочь из зала от всех подальше.

Джей остался где-то здесь. И ее брат – тоже. Но мы уходили. Я вынул свой телефон и быстро написал Патрику сообщение с просьбой подогнать машину.

– Тайлер, – настойчиво позвала Истон, когда я устремился вниз по лестнице, удерживая ее за руку. – Тайлер, что ты делаешь?

Я потащил Истон за собой, слушая перестук ее каблуков. Спустившись вниз, я вывел ее из отеля на улицу. Французский квартал был заполнен людьми, и фотографы из местной газеты поджидали снаружи, подготавливая репортаж о бале. Я огляделся, но Патрика не обнаружил, поэтому повел Истон дальше по улице. Она выдернула руку из моей хватки, вынудив меня остановиться.

– Тайлер! – выпалила она. – Мы не можем…

Но я перебил Истон, обхватив ладонями ее лицо.

– Я люблю тебя, ясно? – признался я. – Я безумно люблю тебя и никогда раньше не говорил этого женщине, но я по уши влюблен в тебя, Истон Брэдбери.

Задыхаясь от нахлынувших эмоций, я переместил руки ей на талию, прижался лбом к ее лбу и понизил голос.

– Твой острый язычок доставляет мне проблемы, и пускай я не получу от жизни всего, что хотел, но если у меня не будет тебя и моего сына, то все остальное не имеет значения, – сказал я Истон. – Ты делаешь меня счастливым, нравишься моему ребенку, и я чувствую, что мог бы свернуть горы ради возможности видеть тебя каждый день. Ты нужна мне.

Я прижался к ее губам, вдыхая ее дыхание и ощущая дрожь в ее теле. Неизвестно, дрожала ли Истон из-за меня или от холода, но я притянул ее ближе. Жар ее рта и трепет губ сводили с ума. Она провела ладонями по моей груди и обвила руками мою шею.

– Люди смотрят, – прошептала Истон.

– Тебя это пугает? – ухмыльнулся я.

Истон тихо рассмеялась, и от вида ее ласковой улыбки у меня забурлила кровь.

– Нет, – ответила она, явно солгав мне. – А тебя?

Я покачал головой, подыграв ей.

– Ни капельки.

Мы оба были смертельно напуганы, но в этом-то и заключалась вся прелесть. Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Раздался щелчок фотоаппарата, а затем – звук автомобильного гудка. Я неохотно повернул голову и увидел внедорожник, стоящий посреди дороги с односторонним движением. Схватив Истон за руку, я вытащил ее на дорогу и подтолкнул к открытой Патриком двери машины. Когда я забрался следом, Патрик захлопнул за нами дверь.

– Нас сфотографировали, – предупредила Истон.

– Хорошо. Поставлю фото в рамку, – парировал я и поднял перегородку между нами и Патриком, который сел за руль и поехал.

– Тайлер, эти фотографии скоро появятся в сети, – забеспокоилась Истон.

Но я уже опустился перед ней на колени.

– Мне все равно, – прошептал я.

Потянувшись к ее шее, я расстегнул платье Истон и стянул лиф вниз, любуясь ее великолепным телом и красивой грудью. Проведя кончиками пальцев вниз к ее плоскому животу, я стащил платье еще ниже и встретился с Истон взглядом.

– Ты нужна мне, – тихо прорычал я. – Прямо сейчас.

И принялся дергать ткань, пока она не поняла намек и не приподняла бедра, чтобы я мог снять платье.

– Господи Иисусе, – простонал я. – На тебе все это время не было трусиков?

Я пристально посмотрел в глаза Истон, словно она вроде как предала меня. Почему на ней не было нижнего белья? Из-под маски темные глаза Истон вспыхнули от возбуждения, и она, обнаженная, прижалась ко мне, обвив руками мою шею.

– Мне нравится ощущать прикосновение одежды к коже, – поддразнила она, оставляя вокруг моего рта нежные поцелуи. – Например, твоей одежды.

С этими словами Истон начала слегка вращать бедрами, касаясь меня ими, и я застонал.

– Твою мать, – выдохнул я.

Истон провела пальцами по моему твердеющему члену, медленными и дразнящими движениями поглаживая его через штаны. Когда я закусил губу, она завелась еще больше, взяла мою руку и просунула ее между своих ног.

– Тайлер. – Истон задрожала, когда я ввел в нее палец.

– Да? – отозвался я, добавляя еще один палец.

Она с шумом втянула в себя воздух и крепко зажмурилась.

– Ты не забыл про фотографии? Позвони своему брату.

Я ухмыльнулся, достал телефон и набрал номер Джея. Истон толкнула меня обратно на сиденье и опустилась на колени, расстегивая мне ремень и ширинку.

– Что ты наделал? – спросил Джей, даже не поздоровавшись.

Истон высвободила из одежды мой член, взглянула на меня сквозь маску и полностью погрузила его в свой рот.

– Ладно. – Я тяжело дышал. – Давай расставим все точки над «i». Истон Брэдбери преподавала у Кристиана, но сейчас он перешел к другому преподавателю в класс с углубленным изучением предмета. Я просто встречаюсь с учительницей из той же школы, в которой учится мой сын.

Истон сильно сосала, и я почувствовал, как напрягаются мышцы ног по мере того, как член становится все тверже, и выдохнул:

– Твою мать.

– Что? – выпалил Джей. – Что ты там…

Но я перестал слышать брата, когда Истон вынула мой член изо рта и принялась целовать и посасывать его по бокам, наслаждаясь своими действиями.

– Завтра я поговорю с директором ее школы, – сказал я Джею. – Просто поработай над ее репутацией. Используй статью в «Ньюсуик» и ее веб-сайт. Чтобы не было никакого компромата до девяти часов завтрашнего дня, – потребовал я, опустив взгляд вниз и наблюдая, как Истон с лукавой улыбкой одним долгим, дразнящим движением проводит кончиком языка по нижней стороне моего члена. – Э-э, – уточнил я. – Точнее, до полудня.