Голос, зовущий в ночи Полякова Татьяна

– Он был в наушниках. Слушал музыку.

– Вот как… Вы сказали, в комнате что-то искали. Деньги?

– Наверное. Оля пыталась бороться с местной мафией, и я подумала: вдруг у нее оказался какой-то компромат?

Владан пожал плечами.

– Но вы об этом не знали? У вас с ней были близкие отношения?

– Да, – кивнула Екатерина. – Но… Ольга была удивительно деликатным человеком. А еще она очень переживала за всех нас и не стала бы подвергать кого-то опасности.

– То есть, окажись у нее компромат, она бы вам о нем не сказала?

– Я не могу ответить категорично, но… такое возможно.

– А что по этому поводу думают следователи?

– Они считают, это было ограбление. Окно на втором этаже вскрыли и проникли в дом.

– В котором часу это произошло?

– Где-то в десять. В половине одиннадцатого Олег уже звонил мне…

– Поздновато для ужина.

– Они часто возвращались поздно. Следователи решили: грабители и не ожидали застать хозяев в доме.

– В такое время они вряд ли сидели без света…

– Да, свет горел. Но… если они знали о благотворительном концерте, то, скорее всего, были уверены, что Ольги дома нет, а инвалид им не помеха. Тем более что на второй этаж он не поднимется без посторонней помощи. Они имели возможность не торопясь все обыскать… и взять ценные вещи.

– А в доме были ценные вещи?

– Колечки, серьги, все недорогое… немного денег. Компьютер, планшет…

– Эти вещи исчезли из комнаты Ольги?

– Да. Наверное, поэтому следователи и решили… Но я в это не верю. Вещи забрали специально, чтобы запутать следствие. Там были не случайные грабители…

– Добавьте еще: они неплохо знали о порядках в доме, – сказал Владан.

При этих словах Екатерина нахмурилась, глядя на него с недоумением.

– Они знали, что парень не в состоянии подняться на второй этаж, и выбрали окно второго этажа, а не первого. А также, по вашим собственным словам, скорее всего, были осведомлены о благотворительном концерте.

– Что вы хотите сказать? – испуганно спросила Екатерина.

– Может, грабителей следует поискать среди ваших подопечных?

– То же самое мне сказал следователь, – усмехнулась она. – Но это неправда…

– Что неправда? – переспросил Владан.

– В правоохранительных органах готовы на что угодно, лишь бы не признать очевидный факт. Олю убили, это было преднамеренное убийство, и, разумеется, никто из наших не мог его совершить.

– Откуда такая уверенность? – поднял брови Владан, демонстрируя удивление.

– Вы не понимаете: ее все любили. И те, кому мы смогли помочь, были ей очень благодарны.

– Допустим. Но о порядках в доме убийцы все-таки знали. Кстати, вы все время говорите «они». Это установленный факт? Убийц было двое, трое?

– Я не знаю. Насколько мне известно, никаких следов не обнаружено. И это говорит о многом. Убийцы, один или несколько, хорошо подготовились. Это ли не доказательство моих слов? В дом забрались не наркоманы в поисках легкой добычи, это были профессионалы. Но версия ограбления всех устраивает. Случайный преступник, которого никогда не найдут…

– Вы говорили, что Ольге угрожали?

– Наверняка.

– Поясните.

– Я убеждена, угрозы были и в последнее время. Просто Оля молчала об этом. Берегла нас. До ее обращения к президенту нас просто терроризировали. Звонили, били стекла. Подстерегали наших ребят на улицах.

– Каких ребят? – не понял Владан.

– У нас проходила акция «Город без наркотиков». Наши ребята дежурили на улицах и обо всех подозрительных лицах сообщали в полицию.

– Вот оно что… В Яме ваши активисты тоже улицы патрулировали?

– Здесь – нет, – покачала головой женщина. – Вы лучше меня знаете, что это за район. После того, как президент узнал о том беспределе, что творится в городе, угрозы временно прекратились. Городская администрация даже предложила нам помощь. Мы получили помещение на Гражданской. Арендная плата была очень низкой. Но через полгода здание признали аварийным, нам пришлось вновь переезжать. Вся поддержка была лишь на словах, а на нас вновь стали давить. Теперь уже через наших спонсоров и партнеров. Впрочем, я уже говорила об этом.

– Но об угрозах в последнее время вам ничего не известно?

– Нет, – как мне показалось, с неохотой ответила Екатерина. – Я уверена, Оля просто не хотела нас расстраивать.

– Да, я понял. Вы сказали, среди ваших спонсоров есть человек, готовый оплатить мои услуги. Кто он?

– Малышев Евгений Сергеевич.

– Малышев? – переспросил Владан. – Фирма «Малком»?

Екатерина утвердительно кивнула.

– Он очень помогает нам. И очень ценил Олю. Для всех нас ее гибель невосполнимая утрата.

– Я бы хотел с ним встретиться.

– Я понимаю…

– И чем скорее, тем лучше.

– Я могу позвонить ему прямо сейчас, – предложила женщина с готовностью.

Владан кивнул, а она, набирая номер на мобильном, торопливо покинула кабинет, предпочтя разговор без свидетелей. Меня это скорее удивило, хотя ничего особенного в этом, конечно, не было.

Вернулась Екатерина быстро, я даже решила, что она не дозвонилась, но наша гостья заявила с порога:

– Он готов встретиться с вами сегодня. В 13:30, если вы не против.

– Я не против, – кивнул Владан.

– Вы… вы возьметесь за наше дело? – с легкой заминкой спросила она.

– Я отвечу вам после встречи с Малышевым.

– Понимаю.

– Оставьте свой телефон и адрес Фонда, – продолжил Владан. – У меня наверняка возникнут вопросы.

Женщина написала на листе бумаги номер мобильного и адрес, пододвинула его Маричу и нерешительно поднялась.

– Всего доброго, – убирая лист бумаги в ящик стола, сказал он.

Я решила ее проводить, мы вместе вышли на улицу.

– Как думаете, он возьмется за наше дело? – спросила она, уже простившись.

– Думаю, да.

– При условии, что Малышев заплатит?

– Он не любит работать бесплатно, но деньги для него не главное.

Она кивнула, вроде бы соглашаясь.

– О нем отзываются как о честном и порядочном человеке. А еще говорят, его невозможно запугать…

«Я бы даже сказала, многим приходится самим его бояться», – мысленно добавила я, но предпочла ограничиться кивком.

Владан, сидя за столом, продолжал вертеть в руках монетку, на меня взглянул с недовольством.

– Что ты ей сказала? В душе я добр и прекрасен, а главное, готов работать даром?

– Ничего подобного. Она назвала тебя честным и порядочным человеком, а я с этим согласилась.

Владан усмехнулся и убрал монетку в карман.

В час мы отправились к Малышеву и в 13:25 входили в его офис, солидное трехэтажное здание. Внизу нас встретила девушка, несколько суетливо представилась и повела к кабинету хозяина. Ничего о нем до этого дня я не слышала, но если он готов оплатить услуги Марича, значит, человек богатый.

За столом сидел мужчина лет сорока. Полноватый, лысеющий, невысокий. Он поднялся нам навстречу, и я мысленно присвистнула. Костюм на нем был итальянский, а на ногах кеды. Так сказать, вполне легальный революционный порыв. Владан кеды, конечно, тоже заметил и усмехнулся краешком губ. Кстати, мой возлюбленный костюмы предпочитал английские, хотя и не особо их жаловал, но на подобные встречи являлся в них. В отличие от Малышева, костюм сидел на нем отлично, и вообще выглядел Владан на пять с плюсом: высокий, с великолепной фигурой… Костюм делал его респектабельным. Кое-кто утверждал, что Марич похож на громилу из подворотни (разумеется, в те моменты, когда его английские костюмы оставались висеть в шкафу), но я с этим не согласна. Яркая синь его глаз в сочетании с совершенно седыми волосами и мягкой смуглостью кожи делала его настоящим красавцем.

Как это часто бывало, Малышев в его присутствии почувствовал неуверенность, которую попытался компенсировать широкой улыбкой.

– Рад знакомству, Владан Стефанович, – приветствовал он Марича, пожал его руку и повернулся ко мне.

– Полина, – представилась я.

Мою руку он тоже пожал, но очень осторожно, точно боялся, что она отвалится.

– Вашему шефу повезло. Такая красавица в помощницах.

«Мог бы обойтись без этих глупостей», – подумала я, а вслух сказала:

– Я еще кофе умею заваривать.

Малышев хихикнул, толком не зная, как отнестись к моим словам, а Владан мне подмигнул. Мы наконец устроились в креслах, Малышев сцепил руки замком, вытянув их на столе, и заговорил, глядя куда-то вбок.

– Значит, Екатерина Юрьевна обратилась к вам, – с воодушевлением заговорил он. – Вы знакомы? Я имею в виду, вы были знакомы раньше?

– Нет, – ответил Марич. Его страсть к односложным ответам очень часто создавала у собеседника трудности в разговоре. Вот и сейчас Евгений Сергеевич замолчал и, казалось, мучительно придумывал, о чем бы еще спросить.

– Тогда ее выбор – неожиданность для меня.

– Почему?

– Ну… после ее звонка я, признаться, навел о вас справки, что вполне естественно. Вы ведь не станете с этим спорить?

– Я вообще спорить не люблю. К тому же вы правы, следует знать, кому ты собираешься платить деньги.

– Вот о деньгах я и хотел поговорить, – вроде бы обрадовался Евгений Сергеевич. – Когда у Екатерины Юрьевны возникла идея обратиться к частному детективу, я пообещал оплатить услуги. Но я был уверен, в общем, я не рассчитывал, что гонорар будет так высок. Поймите меня правильно…

– Я понимаю, – кивнул Владан.

А я, не удержавшись, вздохнула. Сейчас он поднимется и уйдет. И возразить мне будет нечего. Но Владан, к моему удивлению, уходить не спешил. Вытянул длинные ноги, устраиваясь с удобством, и спросил:

– Как давно вы знали Ольгу Васину?

– Ольгу? – переспросил Малышев. – Дайте подумать… Года два. Да. Два года. Честно говоря, я уже не помню, кто нас познакомил. Кажется, Ефимов… хотя нет… Это я подтянул Ефимова. Хороший мужик, деньгами не разбрасывается, но на стоящее дело не скупится.

– А Фонд – дело стоящее?

– Ну… кто-то ведь должен этим заниматься. Сейчас черт знает что творится… наркотики даже в школах продают. У меня двое детей, и я боюсь за них, как любой нормальный отец. Ну, и в меру сил я охотно помогал Фонду.

– А помимо Фонда вы с Ольгой встречались?

Малышев откинулся на спинку кресла, пожал плечами.

– Пару раз я приглашал ее на обед. Ольга мне нравилась, она очень хороший человек. Все, кто ее знал, это подтвердят. Ну, и мне хотелось сделать ей приятное. Я имею в виду… необязательно всегда говорить о проблемах. Хотя во время наших встреч мы все равно о них говорили, – усмехнулся он и тут же посерьезнел. – Ее гибель – огромная потеря, как в личном смысле, так и в общественном. Брат Ольги и Екатерина Юрьевна пытаются продолжать ее дело, но… боюсь, их организаторские способности невелики. К тому же Олег – инвалид и сам нуждается в помощи. А Катя – отличный исполнитель, и только…

– То есть вы считаете, Фонд недолго протянет?

– Надеюсь, что я ошибаюсь, однако…

– Возможно, этого убийца и добивался? – не дал ему договорить Владан. Малышев вновь пожал плечами.

– Мне трудно судить. Но такая вероятность существует. У следователя, правда, своя версия. Гибель Ольги – случайность. Какие-то типы влезли в дом… впрочем, Екатерина Юрьевна наверняка вам все рассказала.

– А вы с версией следствия не согласны?

– Почему же… На самом деле я просто не знаю, что думать. Я хорошо относился к Ольге, ее гибель потрясла меня… Поэтому, когда Екатерина Юрьевна предложила обратиться к частному детективу, я согласился. Прошло несколько месяцев, убийца не найден, возможно, она права и дело это действительно спустили на тормозах…

– Довольно странно, вы не находите? – сказал Владан.

– Вы имеете в виду ее обращение к президенту? Учитывая, сколько людей к нему обращается, сомнительно, что он всех помнит. А ее настойчивость многим была не по душе. Я уж молчу о полиции. Мне кажется, у их начальства при упоминании Ольгиного имени начинался нервный тик…

– Иными словами, ее смерть вызвала у них вздох облегчения?

– Я этого не говорил, – выставил ладонь вперед Малышев. – У меня нет повода кого-то в чем-то обвинять. Если следователи остановились на версии ограбления, значит, для этого наверняка имелся серьезный повод. Поначалу все решили – это заказное убийство. Следователи были у меня, разговаривали с другими спонсорами, допросили всех сотрудников Фонда. По-видимому, зацепок не было. В общем, я не знаю, что и думать, если честно. Разумеется, профессиональная деятельность Ольги тут же приходит на ум, но и ограбление… У района, где она жила, на редкость дурная слава. Не понимаю, почему она оттуда не уехала, – горестно покачал он головой.

– Что ж, – кивнул Владан, – спасибо, что уделили нам время.

– Прошу прощения, что, так сказать, напрасно вас побеспокоили… – начал Малышев, приподнимаясь, но тут же плюхнулся назад в кресло, потому что Владан произнес:

– Не напрасно. Гонорар будет чисто символическим. Я уверен, вы его потянете.

Марич взял со стола лист бумаги, карандаш, написал несколько цифр и подтолкнул листок в сторону Малышева. Лист скользнул по столу и замер прямо возле его ладони. Взглянув на цифру, Евгений Сергеевич кивнул, после чего в замешательстве уставился на Владана.

– Почему вы приняли такое решение, я могу узнать? – спросил он.

– Скажем так: мне небезразлично, что происходит в этом городе. По крайней мере, Екатерине Юрьевне удалось меня в этом убедить. Я пришлю вам договор и номер счета, – поднимаясь, заявил Владан.

Малышев в легком обалдении проводил нас до дверей. Надо полагать, я выглядела ничуть не лучше, если не хуже, – поступок Марича меня прямо-таки потряс, оттого, как только мы оказались на улице, я полезла с вопросами.

– Почему ты согласился?

– А не надо было?

– Я-то думала, мы приехали сюда, чтобы заставить Малышева раскошелиться.

– Деньги – прежде всего, – кивнул Владан.

– Ага. И, не получив их, ты с радостью должен был сбежать.

– Думаешь?

– Ты всячески отлыниваешь от работы. И никогда не работаешь даром.

– Кое-какие деньги нам все же причитаются.

– Уверена, ты бы без них обошелся.

– Курочка по зернышку… – философски заявил он.

– Марич, объясни, что происходит.

– Ты же слышала, – распахивая передо мной дверь машины, сказал он.

– Насчет гражданского долга? Издеваешься?

– В душе я патриот.

– Но запросто выставил бы Екатерину за дверь.

– Полина, ты зануда. Не соглашаюсь – ворчишь, согласился – вопросами задолбаешь. Ты хочешь найти убийцу этой самой Ольги?

– Хочу, – растерянно кивнула я.

– Ну так давай поищем.

Машина тронулась, мне, как выяснилось, на месте тоже не сиделось.

– Может, мне это снится? – сказала я.

– Проверим? – Владан притормозил и стал меня целовать. – Ну как?

– Смотря что ты имеешь в виду, – хихикнула я. – Если поцелуй, то мне понравилось, требую продолжения. А вероятность того, что мне все это просто снится, заметно увеличилась.

– Ты точно зануда, – кивнул Марич, вновь трогаясь с места.

– Так почему ты вдруг изменил решение? Скажи по-хорошему, я же все равно не отстану, – взмолилась я.

– Хочу сделать приятное любимой девушке. Она у меня с придурью, нет бы отдых на Мальдивах пожелать, нет, ей подавай расследование. Да еще на редкость мутного дела.

– Почему мутного? – насторожилась я.

– Потому. Концы с концами не сходятся.

– Что не сходится?

– Все. Терпеть не могу, когда мне морочат голову.

– Ты считаешь, Малышеву есть что скрывать? – озарило меня. – Он был согласен на детектива, но когда выяснил, кто будет этот детектив…

– Необязательно. Мог просто денег пожалеть. Но ты права: к парню есть вопросы. Сомневаюсь, что их с убитой связывали лишь деловые отношения.

– Я тоже заметила, что он напрягся, когда ты спросил о личных встречах… Думаешь, они были любовниками?

– Может, и были. Одно ясно уже сейчас: в этой истории не все так просто.

«Может, зря мы лезем во все это?» – с опозданием подумала я, вдруг почувствовав беспокойство.

– А сейчас, если не возражаешь, поехали обедать.

Я не возражала, но тут выяснилось, что наши планы все же различались.

– Давай заедем в супермаркет, хочу приготовить одно блюдо…

– Приглашаю тебя в ресторан, – сказал Владан, не оценив мой порыв.

– А что нам мешает пообедать дома? – вздохнула я, впрочем, понятие «дом» тоже нуждалось в уточнении. Где он, этот самый дом? В квартире Владана, в моей квартире? И есть ли он вообще? Наш дом, я имею в виду.

– Женщина у плиты – пережиток темных времен, – засмеялся Владан.

– Глупости. Мои кулинарные способности, возможно, оставляют желать лучшего, но я стараюсь. И мне приятно готовить для тебя.

– Ты – гений кулинарии, – продолжил веселиться он. – Если хочешь, поедем домой. Я просто намеревался облегчить тебе жизнь.

Настояв на своем, особой радости я не испытала. Даже наоборот. Подумала, может, в самом деле лучше было бы отправиться в ресторан? Вдруг ему моя стряпня не нравится?

Однако отступать поздно. Мы поехали в супермаркет, а потом к Владану. О моей квартире вопрос даже не возник. Это почему-то тоже расстроило. Владан завалился с книжкой на диван, на этот раз отдав предпочтение Куперу. Тот факт, что Марич читает детские книжки, поначалу забавлял, пока я не поняла: его собственная жизнь была настолько трагичной и сложной, что он находил удовольствие лишь в понятных и простых вещах…

– Тебе помочь? – крикнул он из комнаты через какое-то время.

– Ты по мне скучаешь или просто очень есть хочешь? – ответила я.

– Меня мучает совесть. Мир на пороге тотальной толерантности, а у нас сплошной патриархат.

– Ничего не имею против. Но за предложение помочь – спасибо. Я ценю. Ты редкий мужчина…

– Вот это верно.

Я засмеялась, при этом пытаясь найти разделочную доску. У меня в хозяйстве их было пять, у Владана одна, да и та успела треснуть посередине.

– Нам нужно кое-что купить, – сказала я. – Тут нет самого необходимого…

– Поэтому я и предложил ресторан.

– Не можем же мы всегда питаться в ресторане.

Он ничего не ответил, а мне вдруг стало так тошно, что я едва не заревела. Пожалуй, «всегда» не совсем уместное слово, то есть Владан мог так решить. Сейчас я похожа на девицу, которая «бежит впереди паровоза», есть такое выражение, означает «опережать события». В данном случае тороплюсь обустроить наш быт. Еще немного, и речь зайдет о детской, переезде в другой район, поближе к парку… Вот только вопрос: совпадают ли наши планы? Или меня Марич вовсе не рассматривает как величину постоянную, оттого всячески увиливает от совместного ведения хозяйства?

Я и вправду едва не заревела, но вовремя напомнила себе: человек – кузнец своего счастья. И несчастья тоже. Чем я сейчас занимаюсь, помимо готовки? Правильно, порчу себе жизнь. Он в соседней комнате, я могу в любой момент его поцеловать. Это ли не счастье? И о том, что будет завтра… «Завтра и подумаем», – оптимистично решила я.

Взгляд мой упал за окно, и неожиданно кое-что привлекло мое внимание. Точнее, кое-кто. В глубине подворотни стоял мужчина, привалившись плечом к стене, стараясь не привлекать к себе внимания. Я попыталась понять, что он там делает, любопытство извинительное, а в этом районе скорее даже необходимое.

Я подошла к окну и пригляделась повнимательнее. Мужчина снял кепку и вытер лоб тыльной стороной ладони. Между тем на улице прохладно, а одет он в ветровку. С чего бы ему так потеть? От волнения? Или от беспокойства? Не на любовное же свидание он собрался? В этот момент он повернулся, еще не успев надеть кепку, и я его узнала. Отец Джульетты. Так и есть. Так что ему здесь понадобилось? Из подворотни наш офис как на ладони, в общем, ответ напрашивался сам.

– Владан, – позвала я, не отходя от окна. Он подошел и встал рядом. – Посмотри. – Я кивком указала на подворотню.

– Думаешь, мы успели кого-то заинтересовать? – усмехнулся Марич.

– Это отец Джульетты. Той девочки, помнишь? Я думаю, он хочет поговорить с тобой, только не решается. Может, мне сходить за ним?

– Может, нам пора благотворительный фонд создать? – съязвил он. – Будем работать на общественных началах.

– Но мы ведь в состоянии его выслушать?

– В состоянии. Но пока он молчит и прячется в подворотне. Кстати, что с обедом?

– У меня все готово, – заверила я.

Мы сели обедать, но меня так и тянуло к окну. Через двадцать минут я убедилась: мужчина из подворотни исчез. Возле нашего офиса его тоже не было.

– Он ушел, – сказала я.

– Молодец, порадовал.

– Владан, человек нуждается в помощи. Его дочь погибла. Говорят, ей подсунули какую-то дрянь.

– И что? Я должен найти злодея? Их здесь немерено, на смену одному тут же явится десяток новых. Давай лучше старушек через дорогу переводить? Это не так затратно и менее обременительно.

– Обещай мне, если он опять появится, ты его выслушаешь, – попросила я.

– Непременно. Я даже дам ему дельный совет.

– Лучше смотреть за детьми?

– Можно пойти дальше и вообще их не заводить.

– В этом случае человечество перестанет существовать, – вздохнула я.

– Господу от этого одно облегчение.

– Ты ведь так не думаешь всерьез? – вышло жалобно, и я тут же прикусила язык. Ну почему я веду себя как последняя дура? Мы вместе совсем ничего, а я лезу с вопросами о детях, точно уже рожать собралась. Но ведь естественно думать об этом, если мы любим друг друга.

– Ты хочешь ребенка? – спросил Владан, в упор взглянув на меня.

– Да, – сглотнув, кивнула я. – Не сию минуту, само собой. Но хочу. А ты нет?

– Помнится, в детстве я был редким паршивцем. Бедные мои родители. Как только что выяснилось, с девчонками тоже сплошные проблемы. – Тут он засмеялся, а я вздохнула с облегчением.

Когда с обедом мы закончили, Владан сказал, что ему надо встретиться с одним человеком.

– Мне с тобой нельзя? – спросила я.

– Нет. Хочу узнать, как далеко конкуренты продвинулись в расследовании.

Поцеловав меня, Марич, прихватив куртку с вешалки, покинул квартиру. А я стала мыть посуду. Само собой, посудомоечной машины у него нет. Впрочем, как и гарнитура. Разномастные шкафы выглядели так, точно их подобрали на помойке. В квартире неплохо бы сделать ремонт, купить кухонный гарнитур… Ладно, матрас поменяли, вот и радуйся. Яма – место для жизни совсем неподходящее, тут не ремонт делать надо, а бежать отсюда со всех ног. Владан здесь вырос, это его район, и его работа тоже здесь. Офис, я имею в виду. Хотя ничто не мешает переехать в более подходящее место. Ага, и работу можно сменить. У папы место для Марича найдется. Тем более что он уже работал начальником охраны крупной фирмы. Правда, по его словам, долго не выдержал. А я стану домохозяйкой… Или тоже к папе работать пойду. И заживем как люди. Только это все не про Владана. Он на это никогда не согласится. А если вдруг согласится… это будет уже не Марич, а кто-то другой. Ничего себе перспектива…

Чтобы избавиться от невеселых мыслей, я, закончив с посудой, отправилась к Тамаре. Народу в баре в это время немного, в настоящий момент только трое мужчин пили пиво за столиком в углу. Тамара, опершись на стойку, лениво листала журнал.