Аська и Лихо Фирсанова Юлия

Глава 4

Призраки прошлого

Ася ни процесса, ни плодов воспитательной работы не застала. Она буквально бегом неслась за Лихаэлем, вцепившимся в ее запястье как клещ. И самым обидным было то, что сама она успела основательно запыхаться и начать спотыкаться, а этот рыжий, красный, закатный, пестрый эльф цвел аки роза и был совершенно свеж. Будто сидел в кресле, а не несся по тропе. Вернее, это она неслась, спотыкаясь, а он скользил, словно летел над травой. «Р-р-р-родственничек нежданный, нечаянный, окаянный!»

Когда Лихо (пока двуглазое, но такими темпами ей-богу ненадолго) остановился, Ася едва удержалась от искушения шлепнуться на траву и замереть на ней, раскинув конечности в позе морской звезды. Если бы не слишком темный – какой-то подозрительный! – цвет травы, точно бы упала. А так ничего, лишь, запаленно дыша, выпалила:

– Ты куда меня притащил?

– Еще не знаю, – беспечно ответил потенциальный самоубийца. – Я попросил Лес привести туда, где его что-то беспокоит.

– И?

– А теперь ты скажешь мне, есть ли здесь ощущение щекотки, – широко улыбнулся Лихо.

– Чешется только рука, жаждущая дать тебе по шее, фантазер, – буркнула Ася и, передернув плечами, дополнила: – Ничего не чешется так, как там, мне просто здесь не нравится. Очень. Вроде и нормально все, а все равно как-то не так, будто на начало ужастика попала.

– О-о-о… – кажется, в глазах Лихаэля включился прожектор.

Он, может, и не понимал дословно речей своей свежеиспеченной родственницы, но смысл их, благодаря ритуалу, распознавал безупречно. И оглядываться по сторонам экзотический спутник Аси стал более внимательно, пытаясь первым обнаружить жутко интересную бяку. Увы, бяка на молчаливый призыв любителя экстрима отзываться и являться не спешила. То ли игнорировала Лихаэля, то ли имела личный график визитов и нарушать его даже ради такого умопомрачительного красавчика не собиралась.

Лихо недовольно скривил рот, потом пожал плечами и присел прямо на траву. Похлопал рядом, призывая Асю последовать своему примеру.

– Зачем? – спросила девушка.

– Лес говорит, оно происходит в сумерках и ночью.

– Точно ужастик, – передернула плечами Ася. – И тебе приспичило сыграть в нем главного героя. Только я не уверена, что тут предусмотрен обязательный хэппи-энд для всех.

– Ты под моей защитой, – упрекнул человечку в недоверии Лихо и обосновал с вопиющим эгоизмом причину такого «великодушного порыва»: – Мы с тобой только начали развлекаться.

Четко понимая, что утащить упрямца со зловещей поляны у нее не выйдет, Ася издала душераздирающий вздох, сделавший бы честь любому мастеру-привидению, и села-таки на траву рядом с Лихаэлем. Даже без скандала.

Пусть знакомы они были лишь несколько часов, но почему-то Ася понимала яснее ясного, что именно собой представляет этот легкомысленный на вид красавчик с волосами оттенка полыхающего заката. Может, так странный ритуал подневольного родства сказался? Истерику ее от попадания неизвестно куда и во что снял, добавил каких-то подсознательных знаний и чуток здорового пофигизма с нездоровой жилкой авантюризма. Всего этого Ася за собой не замечала, или замечала не столь ярко, как сейчас. С другой стороны, биться в припадке из-за чуждого окружения и неясных перспектив не тянуло, и то хлеб. За это Лихо и спасибо сказать можно, как-нибудь потом или мысленно. В панике бы она неизвестно что могла натворить и во что вляпаться.

Чтобы скоротать время до вечера, Ася поерзала на травке и спросила в лоб:

– А ты вообще кто? Тоже эльф, как все вокруг?

– Не похож? – хулигански прищурил глаз Лихо.

– Есть что-то общее: уши острые, разрез глаз; но все равно не похож, – прикинув так и эдак, выдала свою точку зрения Ася. – Структура лица другая.

– Мои сородичи стояли у истоков зарождения многих дивных рас. Мы сами выбирали, как желаем выглядеть, по каким законам жить, вернее, мы сами были правилом и законом для потомков. Мы были здесь до того, как боги стали покровительствовать тогда молодым перворожденным расам. Над нами не было богов. В разных мирах нас именовали по-разному. Здесь просто предтечами или первопредками, где-то древнейшими, но зачастую наши прозвания были столь мудрены, что их мы не старались даже запоминать.

– А предтечи ничего так, стильно, – одобрила землянка в стиле анекдота «наша лучше!». – Космической оперой, правда, отдает. Но это мои личные ассоциации. Ты мне еще вот что скажи – где-нибудь в лесу твои спящие родственники имеются?

– Я не чувствую никого, за исключением тебя, на многие миры окрест.

– Все перемерли или далеко ушли? – продолжила уточнять собеседница, прощупывая почву вероятных неприятностей.

– Не ведаю, – с совершеннейшим равнодушием к судьбе сородичей поведал Лихаэль. И в ответ на откровенное непонимание своей позиции чуть расширил рамки пояснения: – Мы были и есть слишком разные, иначе не дали бы начала стольким расам, отличным по образу мыслей, нравам, желаниям. Мы невообразимо разнились даже внешне. Потому, вероятно, мы едва могли терпеть друг друга и не испытывали желания общаться. Возможно, мы начали творить иные живые создания только затем, что желали компании отличной от своих сородичей.

– Странная мотивация, – почесала лоб Ася. – Ну ладно, я поняла. Ты своих родственничков тысячи лет не видал и еще столько же рад не встречаться.

– Воистину, – согласился Лихо, задумчиво присовокупив: – И тебе того не советую, если здравие душевное и телесное сохранить желаешь.

– Да я с тобой одним рехнусь, без дополнительной нагрузки из стаи незнакомых товарищей, – фыркнула Ася и поежилась. – Что-то холодает, а?

– Нет, – улыбнулся с каким-то предвкушением Лихаэль и уставился в самое темное сплетение ветвей на краю северной части поляны.

Там Ася, последовавшая его примеру, поначалу ничего, за исключением темных веток, разглядеть не смогла. Поначалу.

А потом наметился бледный полупрозрачный контур чего-то колышущегося, словно занавеска под ветерком. Следом проступили контуры фигуры. Тоже прозрачные. Вот только пол ее определению не поддавался. Длинные волосы, как успела наглядно убедиться Ася, тут и мужчины носили. Вряд ли здешние остроухие женщины в пику сильному полу щеголяли с короткой стрижкой или полировали лысины.

Пока она приглядывалась, колышущееся нечто отделилось от деревьев и кустиков и неспешно полетело, пересекая полянку. Стало еще холоднее, к ощутимому понижению температуры, заставившему Асю инстинктивно прижаться к теплому, почти горячему Лихаэлю, добавился заунывный аккомпанемент – стоны и вздохи на одной, тошнотворной до зубовного скрежета ноте – родственнице циркулярной пилы:

– Где ты, возлюбленный? Почему ты покинул меня? Почему предал? Почему-у-у-у-о-о-у-у?

От этого концерта проняло даже Лихаэля. Причем до такой степени, что он как-то хитро переплел пальцы левой руки и разом оборвал все звуки. Призрак по-прежнему по беспорядочной траектории, будто слямзенной у лекала, скрещенного с петлей Мёбиуса, летал туда-сюда по полянке, вымораживая окрестности, но разевал рот беззвучно.

Асе заметно полегчало, и она с новым интересом уставилась на немой фильм в 4D. При очередном пролете в непосредственной близости от нее Покрышкина разглядела-таки призрак детально и в некотором недоумении выпалила, воспользовавшись еще одним любимым ругательством дяди, которое тот озвучивал, чтобы у малолетней племяшки уши не вяли от мужицкой брани:

– Блин-оладья! Это ж парень!

– И? – не понял недоумения Лихаэль, продолжая отслеживать метания призрака с какими-то неведомыми целями.

– Стонет про возлюбленного, – пояснила причину своего удивления Ася.

– И? – снова не уловил причин недоумения Лихо.

– У нас такие отношения называют нетрадиционными и не афишируются, – чуть-чуть смутилась Покрышкина.

– A-а, бывает, – беспечно кивнул собеседник, получив ответ на свой вопрос, и снизошел до пояснений своего спокойного отношения: – У эльфов, как и многих долгоживущих рас, всякое случается и не осуждается. Этому, похоже, с выбором не повезло. Но почему он тут витает? Занятно! Я не чувствую смертного отпечатка, нет и останков.

– Может, опять какой-нибудь камешек зарыли? – беспечно предположила Ася и пожаловалась: – И вообще, я есть хочу. Ты мне мясо обещал!

– Камень? – проигнорировав напоминание о белковой пище, вскочил на ноги Лихаэль с видом гончей, взявшей лисий след. – Ну-ка!

Совершенно не обращая внимания на беззвучно завывающего призрачного влюбленного, первопредок принялся нарезать по поляне свои собственные круги. Хотя они тоже кругами именоваться никак не могли, больше походили на геометрические фигуры неопределённой конфигурации. Прошло несколько минут, в течение которых увлекшийся Лихаэль умудрился раза три насквозь пройти призрак без всякого вреда для себя и без всякой реакции на такое оскорбительное поведение со стороны заднеприводного привидения. Резко прекратил свой забег Лихо у кустов и деревьев в том самом углу, где изначально явился призрак. Он почти прилип к широкому стволу одного из деревьев, сунул руку куда-то в глубь коры (дупла не было!) и с довольным возгласом вытащил прямо из древесины белесый камешек.

– Это чего? – вяло поинтересовалась Ася и получила наглядный ответ практически мгновенно. Лихо сжал камешек в кулаке, превращая его в пыль, и поднадоевший призрак, запнувшись на полувздохе-полустоне, испарился с полянки. Вместе с ним растаял и иней на траве. Сразу стало теплее.

– Это памятка, – беспечно откликнулся Лихаэль.

– Не андестенд, – мотнула головой Ася.

– Кто-то собрал с места последнего проявления призрака образ проявления и перенес сюда, – конкретизировал собеседник.

– А на фига было потеть? – удивилась Ася. – Прикола ради, или какая-то ценная мысль имелась?

– Причина… – подхватил озвученную мысль не-эльф и, резко развернувшись, сунул руку все в то же дерево, откуда вытащил уничтоженный камень. Порывшись в стволе, как в ящике собственного стола, Лихо вытащил какой-то резной ларец в две ладони в обхвате. Покрутил его, хмыкнул почти разочарованно и распорядился:

– Пойдем, ты есть хотела.

– Хотела, – согласилась Ася.

И пусть узнать, что именно такое лежало в найденной ухоронке, ей было любопытно, но, во-первых, есть уже хотелось больше, чем знать, во-вторых, нашел ларчик Лихаэль, потому права требовать ответов на вопрос она не имела, и в-третьих, уже сообразив, как любит эффектный красавец всякие интересные штучки, Ася была почти уверена: сам он в ларчик залезет непременно, а уж потом и перед ней находкой похвастается.

В руку ее Лихаэль вцепился уже почти привычно, скорее всего, даже не придавая значения интенсивности своего нажима.

Больно, конечно, зато не пришлось долго бродить по лесу. Возвращение заняло считанные секунды и пяток шагов. И вот уже они встали перед изящными дверями в пробудившийся вместе с возвращением владельца дом-древо или древо-дом. Как правильно, наверное, вообще древо-дворец, Ася не знала, да и не особенно желала знать.

Глава 5

В гостях у владыки (с подарками)

Войдя в дом, Лихаэль лишь бросил в воздух:

– Ужин с мясом!

И провел Асю, робко поблагодарившую реальность за отсутствие сырого оленя и пенного кубка с горячей кровью из жилы, в большую комнату с уже накрытым столом.

– Эй, а руки где можно помыть? – уточнила девушка у спины своего спутника.

– Ты испачкалась? – удивился Лихаэль, даже соизволив обернуться к вопрошающей. Окинул ее беглым взглядом при свете ламп-цветков, оплетающих стены и потолок. Не найдя внешних признаков грязи, Лихо повел плечом.

– Привычка, – выбрала самое простое объяснение Ася и отправилась приводить себя в порядок.

Читать лекцию о гигиене и микробах ни до, ни тем паче вместо ужина было совершенно неохота. Кроме деревянной ванны в полу, санузел был еще укомплектован выступом, в ложе которого, чуть выше уровня талии, струился прямо из одной стены до другой ручеек. Он вытекал из живого цветка-раковины, и это уже даже не вызывало удивления. Так же, как и выращенная рядом чаша с жидким мылом. Руки можно вымыть и ладно, остальное потом изучим, а пока за стол и кушать.

Откуда незримые помощники взяли мясо, из которого приготовили еду, Ася тоже уточнять не стала. Так же, как и то, бегало оно до этого, летало или плавало. А то с Лихо сталось бы нарочно выдумать какую-нибудь несусветную фиговину и насмерть испортить сотрапезнице аппетит. Не из злобы, а исключительно забавы для. Предлагал же он ей лопать сырое мясо, зараза!

Пакостный характер чудесного родственника за недолгий период знакомства уже был продемонстрирован во всей красе. И самое худшее, что Ася готова была поклясться – как таковую пакостность и прочие дурные стороны нрава первопредок даже еще не начинал демонстрировать. Просто таким уж сокровищем уродился.

Потому Покрышкина решила первым делом поесть, пока не приключился очередной, отбивающий аппетит, форс-мажор. А на то, что он гарантированно приключится, Ася готова была спорить с кем угодно на что угодно.

Конечно, было жуть как любопытно узнать, что там в шкатулке из дерева, но с вопросами попаданка не спешила. По озвученным выше причинам.

Вторая порция чего-то мясного с пюре оттенков безумия Сальвадора Дали успела отправиться в желудок прежде, чем снаружи раздался мелодичный перезвон. Лихо, скорее художественно раскладывающий пищу по тарелке, чем отправляющий в рот, оживился.

– Гость! – почти промурлыкал Лихо.

– Мир его праху, – пробормотала себе под нос Ася, торопливо дожевывая свою порцию и запивая искристо-изумрудным, точно тархун, соком.

Сильный голод она утолила, да и в сон уже начинало клонить, но побороться с сонливостью и поглазеть на самоубийцу, явившегося на порог к Лихаэлю, хотелось сильнее, чем в кровать.

За дверью, спутанный по колено низенькой во всех иных местах газонной травкой, стоял все тот же Эльмиавер.

«Может, он мазохист? – всерьез задумалась Ася, изучая какое-то обреченное лицо эльфа, в очередной раз явившегося перед светлые очи древнейшего. – Или ему все до смерти надоело и в самоубийцы записаться хочет? Выглядеть молодо и быть молодым душой – две большие разницы. Как там у Лермонтова: „И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели, как пир на празднике чужом…“»

– Владыка Леса Гиэльрэн аро Каэер приглашает пробудившегося первопредка в свои чертоги в желаемый эй-оролю Лихаэлю миг, – приняв позу высшего почтения, что выглядело весьма нелепо вкупе со спутанными травой ногами, промолвив Эльмиавер. Он продолжал, наряду с именем собственным, вежливо величать пробудившееся «лихо» эй-оролем, то есть «высоким лордом лесных просторов». Вопрос, кто из двоих – нынешний эльфийский монарх или все тот же Лихаэль – знатнее, то бишь выше лордством, был весьма щекотлив, и лучше всего его было вообще не поднимать во избежание недоразумений.

Потому и отправили после доклада о приключившемся «счастье» к Лихаэлю именно законника Эльмиавера, и отправили в одиночку. Вроде как приглашение передавалось не формальное, потому порядок сопровождения, свита и прочие щекотливые моменты обходились по широкой дуге. Во избежание, так сказать.

Ну а если с приглашением не получится, что ж, ошибочка вышла. Придется на освободившееся место знатока законов подходящую кандидатуру подыскивать и тяжкую думу думать. Эх, не могли детки более удачное место для игрушек сыскать?!

– В гости зовет? – заинтересовался Лихаэль, у которого, в отличие от Аси, ни крупинки усталости или сонливости не наблюдалось вовсе (отдохнул, зараза, за тысячелетия сна и сил набрался с запасом). – Почему бы и нет! Пошли!

Лихаэль буквально светился энтузиазмом.

– Хоть к пчелам в улей, лишь бы только в коллектив, – пробормотала под нос Ася.

Она почти понадеялась, что чумовой родственничек сейчас цапнет за руку беднягу-законника и умотает с ним крутить хвосты куда-нибудь в светлую даль эльфийскому владыке и его присным.

Не тут-то было! Эльфа за руку-то цапнули, но вторая верхняя конечность у предтечи имелась в наличии и оказалась свободной. Впрочем, ненадолго. Ее тут же заняли запястьем Аси и в очередной раз дернули.

– И зачем ты меня-то поволок? Ни шагу без няни? – прошипела Ася на ухо Лихаэлю.

– Так веселее, – беспечно оправдался пока не одноглазый тип, с каждой своей выходкой приближаясь к соответствию с мифическим образом русских сказок.

– Веселее тебе? – буркнула Ася, ежась от удивленных взглядов эльфийской знати (красавчики и красавицы как на подбор), тусовавшейся в приемном зале, куда Лихо, недолго думая, провел ее и Эльмиавера. Торжественная растительная роскошь помещения, впрочем, брала только размерами, насчет прочего «скромный домишко» у первопредка был, пожалуй, покруче.

– Да, – согласился непробиваемый родственничек.

– А подарок монарху в честь знакомства ты прихватил? – не удержалась от шпильки девушка.

– Подарок? – на долю секунды задумался Лихаэль и довольно подтвердил: – Прихватил.

Пока древнейший разглядывал «предбанник» двора эльфийского владыки, а Эльмиавер ускользнул вперед для доклада, Асю тоже соизволили заметить. Какая-то расфуфыренная эльфийка, на прекрасном лике коей навеки застыло выражение «дама, унюхавшая навоз», мелодично прозвенела:

– Человечка? В какие бездны падает Светлый Лес? Кто допустил сюда животное?

– И не говори. Намордник сняли, с поводка спустили, а вдруг укусит? Хорошо еще, пока лишь тявкает, – не осталась в долгу перед снобкой и явной расисткой Ася.

Закончила свой маленький спич она под заливистый хохот Лихаэля, уже насмотревшегося на все прелести дворца и вернувшегося к родственнице.

– Хочешь, я сделаю из нее багряный закат? – благородно предложил первопредок, кивком указывая на онемевшую от людской наглости эльфийку.

– Это как? – не поняла Ася.

– Показать? – с энтузиазмом уточнил Лихо.

Что-то в выражении его добрых глаз и столь же ласковой улыбке подсказало даже не насобачившейся в толковании двусмысленностей землянке, что «кровавый закат» не ограничится издевательским опрокидыванием на голову заносчивой особы банки с томатным соком. На всякий случай Ася осторожно уточнила:

– Ты ее убить, что ли, предлагаешь?

Нежно-розовая эльфийка стала в секунду белой, как крахмальная простынка, пошатнулась и нервно сглотнула.

– Фу, – почти обиделся Лихо, притопнув ногой. – Красивый багряный закат – это истинное искусство. Правильно снять кожу, останавливая кровь так, чтобы свежее мясо и кровь играло нужными красками, способен лишь истинный творец и художник!

– Понятно, опять всякие гадости красивым словом прикрыли. Меняются миры и времена, но суть маскировки не меняется, – согласилась Ася в почти абсолютной, звенящей тишине, наступившей в зале дворца. До местной публики, как анекдот до жирафа, дошло, кто именно изволил пожаловать с визитом, и чем это может кончиться – тоже. – Не надо мне закатов, и рассветов тоже не надо. Она вон замолчала, пусть и дальше в тряпочку молчит.

– Хорошо, устрою закат в другой раз, а пока пусть будет так, как ты хочешь, – оптимистично согласился Лихаэль и махнул рукой.

Рот на лице прекрасной девы будто стерли.

– Хм, а как она есть теперь будет? – озадачилась попаданка.

– Зачем? – не понял Лихо.

– Она ж с голоду и от жажды помрет, надо было хоть дырочку оставить, – ляпнула Ася, на зная уже, куда деваться от фантазий креативного первопредка.

– Ла-а-адно, – поморщился Лихаэль и тут же засиял снова, озаренный очередной посетившей его идеей. – Тогда так!

Первопредок наставил на расистку палец и как-то хитро его изогнул. Рот на лицо эльфийки вернулся, вот только из него полилась не речь, а мелодичная птичья трель.

– Доброта из тебя так и прет, так и прет… – прокомментировала Покрышкина, устав уже опасаться новоявленного родственничка и всего лишь пытаясь чуток минимизировать его творческие садистские порывы. Все дело было в том, что злодеем-садистом Лихо не был, он оказался просто совершенно иным. Сорванная или установленная под немыслимым углом в стародавние времена крыша давала столь непредсказуемый эффект, что догадаться о планах Лихаэля бедная попаданка даже не надеялась. С первопредком было, как с порывистым ветром ураганной силы: вот он дует в одну сторону, а в следующую секунду уже в другую, а то и вообще стих, чтобы через пяток секунд облагодетельствовать своим присутствием противоположное направление. Причем не факт, что направление окажется из списка стандартной розы ветров. С древнейшего станется «задуть» снизу (из-под земли) или сверху (да хоть из космоса или иных миров).

Невозможный тип только довольно усмехнулся, принимая комплимент, и поторопил вернувшегося с доклада из Зала Владыки Эльмиавера:

– Веди уже, а то я немного заскучал.

Законник едва заметно вздрогнул, наверное, в красках представил, что может вытворить пробудившийся первопредок в скучающем состоянии для развлечения себя любимого. Ася даже чуток посочувствовала старичку-эльфу. Прущая бульдозером и бьющая гаечным ключом инициатива вкупе с безграничной фантазией Лихаэля пугала не по-детски.

А в тронном зале дворца было пусто, не считая фигуры на высоком сиденье в обрамлении причудливо о-очень эстетично изогнутых ветвей живого дерева.

– Тот, кто внимает Великому Лесу! Наш Владыка Гиэльрэн аро Каэер рад встрече с тобой, эй-ороль, – озвучил странную фразу Эльмиавер и сразу получил ответочку от предтечи:

– Наш? Ну, твой, положим, соглашусь, – раздумчиво поправил Лихаэль и танцующим шагом направился к царственному кусту.

А Ася оценила застывшее совершенство эльфийской физиономии Владыки и едва не хихикнула, когда краем глаза заметила неуловимое дрожание рук местного правителя. Кажется, Гиэльрэн банально опасался двинутого на всю голову Лиха, однако ж на встречу пригласил. Наверное, пытался исповедовать принцип: «Держи друзей близко, а врагов еще ближе». Вряд ли древнейшего вот прямо сразу можно было записать во враги короны, но, с другой стороны, в какую категорию поместить непредсказуемых первопредков, Ася не знала, и народная мудрость об этом тоже умалчивала.

– Шума листвы, сияния древ, цветения и плодов, – проронил Лихо, очевидно сказав таким хитровывернутым образом эльфийское «здравствуйте» признанному большинством легитимному правителю.

– Благодатного солнца и ярких звезд! – мелодичный голос Владыки выдал древнее приветствие-обращение к эй-оролю. И Лихо, расплывшись в проказливой улыбке, вытащил из ниоткуда шкатулку. Ту самую, которую совсем недавно достал из ствола на полянке с привидением без мотора с отключаемым звуком.

Щелкнула крышка, являя любопытствующей Аське (она даже на цыпочки привстала) внутреннее содержимое: какой-то тонкий серебристый ободок и цепочку с большим зеленым камнем. Последний так искрился на свету, будто обладал встроенной подсветкой.

«Стало быть, в дереве чья-то заначка была или клад», – предположила Покрышкина и удивилась тому, какими большими, ну о-очень большими, стали глаза у Владыки Леса и Эльмиавера.

– Утраченные реликвии рода Владык Орэо! – задушенно просипел законник.

Гиэльрэн сошел с ветвистого трона и обреченно прикрыл веки.

– Не-не-не, – практически отшатнулся от пораженных эльфов Лихо, кажется, почти испугавшись. – Даже не думай, я во Владык и Властелинов давно наигрался. Скучное занятие! Сам-сам!

– А? – царственный эльф издал беспомощное мяуканье.

– А это тебе подарок. Хочешь, переплавь, хочешь, носи, – отрезал Лихо и практически насильно всунул шкатулку в руки Гиэльрэна.

– По какой причине тема-то всплыла? – попыталась уловить Ася, подергав рукав Лихаэля. Спрашивать у эльфийского правителя или у Эльмиавера, перманентно пребывающего при встрече с Лихо на грани сердечного приступа, Ася не рискнула.

– А… пустяк, – беспечно отмахнулся первопредок. – Ты же сама хотела, чтобы я пришел с подарком. Мы подарили реликвии предшествующего рода Владык.

– Это их ты в дереве нашел на призрачной поляне? – уточнила девушка и, получив кривую ухмылочку-согласие Лихо, удивленно присвистнула: – Как они туда угодили-то?

– Месть, ревность, обида… – пожал плечами предтеча, показывая, что такие банальности ему давно приелись и совсем не любопытны.

– Накануне передачи древесного трона Владыки Кильмона аро Орэо сыну своему, принцу Гифрадору и его избраннице деве Лиодэль случилось небывалое. Реликвии власти исчезли из дворца вместе со священным ларцом, – отмер и разродился более детальной информацией памятливый на детали прошлого законник.

– О, ясно, – зевнул Лихаэль, сопоставив имеющиеся данные со сведениями, полученными на полянке с призраком и считанными с камешка-привязки слепка привидения, и скучающе пояснил Асе: – Отвергнутый возлюбленный принца покончил с собой, его мать, судя по памяти-касанию, горя жаждой мести, похитила реликвии и сделала слепок призрачного образа сына стражем регалий.

– У вас что, свободный доступ к ценностям был? Приходи, кто хочет, бери, что пожелаешь? – удивилась Ася отсутствию элементарной охраны важного государственного достояния. – Ни стражи, ни сигнализации?

– Реликвии охранялись, – скорбно вздохнул законник, – но тревога поднялась бы лишь в том случае, если бы их коснулась длань того, кто не числится членом рода Орэо.

– Ха, а рассерженная мамочка-мститель стибрила побрякушки вместе с тарой и магичила, не вынимая из емкости хранения, – догадливо хмыкнула Ася. – И что дальше было?

– Реликвии не сыскали за отведенный на поиски срок. Сквозь призрачную вуаль не зрят очи магов и неуловимы нити, связующие владык с венцом и браслетом. Божественное вмешательство так же под запретом. Месть оказалась жестокой! Произошла смена династии, – тихо закончил законник и летописец Эльмиавер. – Без способности обладать и удержать священные реликвии нет права на титул Владыки Леса. Кильмон уступил трон иному роду, чей венец был почти столь же древен.

– А почему в итоге-то потом ящичек не нашли? Местечко с привидением приметное, даже у меня там мурашки по коже табунами бегали.

– Эльфы инстинктивно сторонятся мест, отмеченных нехорошей смертью, – ответил законник.

– Короче, на той полянке вы ничего не искали и вообще туда не совались, – подвела итог Ася и полюбопытствовала, мимолетно удивляясь эдакому ритуальному пинг-понгу эльфов: – Теперь-то, когда реликвии нашлись и Лихо править отказался, опять у вас власть поменяется?

– Хвала Светозарной Гиаль, нет, – восславил богиню законник, коснувшись руками груди. (Может, потому и славил, что, в отличие от Лихо, она в дела эльфов свой нос не совала и всякие провокационные реликвии не находила?) Вознеся хвалу, Эльмиавер почли деловито пояснил: – Род Орэо и Каэер слились во владыке Гиэльрэне. Союз его родителей соединил две старинные ветви достойнейших древ.

– Повезло, значит. Чего ж тогда на Лихаэля пытались корону повесить, если свой кандидат имеется?

– По древности рода, по праву нашедшего утраченное, по… – начал педантично перечислять Эльмиавер и, кажется, собрался процитировать десяток-другой просто важных и очень важных статей закона.

Ася быстро обломала знатоку всю малину, резюмировав:

– Короче, он нашел – ему и предложили.

От вульгарной краткости речей человечки поморщился владетельный эльф, прислушивающийся к разговору. Он не вмешивался в него явно, то ли потому, что по этикету невместно правителю запросто трындеть с прочей публикой, то ли потому, что не знал, как ему – самой большой шишке в лесу – обращаться с тем, кто вообще не шишка, а самое большое дерево. И уже шишке невместно разевать рот на лесного гиганта, даже если тот притворяется каким-то листиком или цветочком, или вовсе поганкой. Да, кстати, если бы Лихо был грибом, то точно галлюциногенной поганкой! Один кусочек – и жесткий приход гарантирован, в отличие от выхода!

Наконец что-то решив для себя, Владыка Гиэльрэн промолвил, вновь встав с древесного трона и простирая руки к пробужденному первопредку:

– Эй-ороль Лихаэль, Лес признателен за возвращение сокрытых реликвий! Они – часть нашей общей истории, часть памяти и силы Владык. Неправильным было бы вечное сокрытие их под стражей призрака.

Может, Владыка распинался бы еще с полчаса, но выразительный зевок человечки пошло оборвал вдохновенный полет царственной мысли. А что вы хотели? Ася привыкла ложиться не позже одиннадцати, а тут уже точно за полночь было. Пора в постель! Это эльфы все поголовно то ли совы, то ли аритмики, или вообще какие-нибудь уникумы по три часа в сутки спящие. Ей же, обычной человеческой девушке, не меньше семи часов для отдыха надо, чтоб на людей не кидаться и быть в меру доброй и пушистой. Чрезмерная же доброта вообще не рекомендуется, а то всякие эгоисты на шею сядут и ноги свесят.

– Лихо, я спать хочу, – тихо оповестила о проблеме спутника и новоявленного родственника Ася. – Пойдем домой?

– Уже? Мы же еще не повеселились?! – скроил недовольную гримасу Лихаэль.

– Меня отведи, а сам развлекайся, сколько хочешь, – ответила зевающая Ася, которой уже, честно сказать, было наплевать на все «закаты и рассветы», которые вздумает устроить с местной публикой древнейший. – Или тоже отдохни.

– М-да? – склонил голову набок первопредок, оценив ширину очередного зевка слабой человечки.

– Ага! Завтра будет другой день! – заверила чумового первопредка Покрышкина, используя знаменитое присловье Скарлетт О’Хара. – И ты снова кого-нибудь хорошенько напугаешь, затащишь меня в очередные дебри или вляпаешься еще в какое-нибудь развлечение.

– Хорошо, – смилостивился Лихаэль. Нет, вряд ли, конечно, пожалел Асю, скорее, понял, что с такой сонной тетерей ему никакой забавы вообще не светит, а без нее развлекаться неохота. Потому снисходительно разрешил: – Идем.

И прямо в зале приема, не сказав местному Владыке даже «пока», не то что вежливого «до свидания» или какого-нибудь цветистого уважительного прощания на пару-тройку фраз из жизни звезд и растений, дернул Асю за руку. Открылась эльфийская тропа. Своему блатному любимчику Лес дал зеленый даже не свет, а целый коридор. Разом переместил к порогу дома-древа.

Впрочем, и Асе на весь эльфийский этикет и мнение всяких остроухих насчет ухода «по-английски» от самого Владыки было уже совершенно по… Освободив многострадальное запястье, она почти на ощупь (очень уж глаза слипались, будто песка в них сыпанули) побрела к своей спальне. Сил заглянуть в ванную у нее еще хватило, а потом, едва голова соприкоснулась с длинной, на всю кровать, подушкой, попаданка отключилась.

Глава 6

Побудка а-ля Лихо и монстр из чащи

Утро началось в розовых предрассветных сумерках. С Аси самым наглым образом сдернули тонкое одеяло и бесцеремонно пощекотали пятку.

Она дернулась и инстинктивно попыталась отползти, нащупывая исчезнувшее одеяло. Не тут-то было! Щекотать ее прекратили, зато дернули за щиколотку и отвратительно бодрым голосом объявили:

– Хватит спать! Утро!

– Где? – не поверила Ася, с трудом продрав глаза.

Лихо, свежий, бодрый и прекрасный (сволочь!), ткнул пальцем в окно.

– Это еще ночь! – постановила человечка и снова смежила веки.

– Солнце встает! Мне скучно! – закапризничал Лихаэль.

– Книжку почитай или веночек сплети, – сонно пробормотала Ася и снова уплыла в страну грез.

Из этого дивного места ее выдернули спустя жалких полчаса, шмякнув на голову что-то пахучее и травянистое.

– На! – заорал Лихаэль.

– Чего? – снова с трудом открыв веки, Ася села на кровати и стащила с головы… блин-оладья! – венок, сплетенный из множества ярких цветов, названия которых даже не ведала. Другой венок украшал голову Лихаэля. Оба были восхитительно совершенны так, словно их ваял мастер-ювелир, а не сплел на скорую руку, чтобы чем-то себя занять, безумный первопредок.

– Красиво, – честно похвалила работу Лихо Аська с очередным зевком. – Жаль, завянут.

– С чего бы? – удивился древнейший.

– Ну… цветы… сорванные, – пробормотала по-паданка, не зная, как попроще донести до чокнутого простую ботаническую закономерность: «нет корешка в земле – цветику хана».