Очаг Лукьяненко Сергей

– Я иду первой, ты с коляской следом, – обратилась ко мне Лора, – прикрывай меня, но на рожон не лезь. Понял?

– Понял, – коротко ответил я, хватаясь за ручки инвалидного кресла.

Старик оказался прав: едва мы свернули за угол, нам навстречу выбежали сразу трое обитателей базы, вооруженных странного вида короткими устройствами, напоминавшими помесь фена и строительного степлера. Первого Лора срезала парой прицельных выстрелов, и тот, крутанувшись на месте, отлетел в темноту коридора, двух оставшихся я уложил длинной очередью, полностью израсходовав один рожок. Противник не пытался нас убить, скорее, они просто не ожидали этой встречи и потому в первое мгновение растерялись, что и стоило им жизней. Тут уж не до церемоний.

– У них парализаторы, – предупредил Роланд, – если попадете под излучение, хана. Я, например, сразу сдохну, у меня сердце слабое.

– Спасибо, постараемся не попадаться, – откликнулся я. Чтобы преодолеть распростертое на нашем пути тело, пришлось приподнять передние, а потом задние колеса коляски.

– Погоди-ка, – сказал старик. Кряхтя, наклонился и подобрал один из оброненных нашими противниками парализаторов, спрятал его в одежде.

– Теперь поехали.

Вместо лифта тут использовался открытый подъемник с раздвижным ограждением, которым мы и воспользовались, чтобы подняться на второй этаж. Лора вышла первой, подав нам знак обождать. Присела на корточки, осторожно выглянула из-за угла и сразу же метнулась назад, поскольку с той стороны раздалась оглушительная канонада: похоже, у местных наконец-таки отыскалось в заначке кое-что помощнее парализаторов. Защелкали по стенам пули, выбивая густые облака известки и высекая искры, запахло пороховой гарью. Лора вытащила из кармана гранату, рванула чеку и не глядя швырнула ее за угол. Громыхнуло так, что у меня зазвенело в ушах, сверху посыпался строительный мусор, все вокруг заволокло молочно-белым дымом и пылью.

– Вперед! – скомандовала Лора.

Я мельком глянул в оставшуюся за ее спиной противоположную часть коридора, и не зря: в мутном мареве мелькнула бесформенная тень. Вскинув винтовку, я выпустил в этом направлении пол-обоймы. В окутавшем нас тумане пламя на срезе ствола заплясало, как огненный цветок. Движение тут же прекратилось. Тем временем Лора уже ушла далеко вперед, и мне пришлось догонять ее, толкая перед собой коляску по хрустящим под ногами осколкам битого кафеля и бесформенным комьям штукатурки.

– Налево, – произнес Роланд, – потом направо до конца.

Снова поворот, несколько размытых фигур в дальнем конце галереи. Палец давит на спусковую скобу, серия коротких толчков в плечо, звонко осыпаются стреляные гильзы. Нажатие на кнопку – и пустой магазин падает под ноги, а на его место тут же становится следующий. Удар запястьем по фиксатору, очередь. Огонь на срезе ствола задорно трепещет, веером отправляя вдаль новую порцию свинцовой смерти. Меня вдруг охватил какой-то необыкновенный азарт, кураж, вдохнувший в сердце новые силы, развернувший невидимые крылья за спиной. К черту сомнения, все у нас получится!

Еще одна короткая пробежка по коридору. Лора швыряет гранату за поворот, я прикрываю ей спину, выцеливая позади врага. Вот вдалеке почудилось какое-то движение, и я без раздумий жму на гашетку. Ответный огонь обрывается, едва начавшись, захлебывается под моими пулями. Вроде бы никого из нас не зацепило, это хорошо, и мы, не останавливаясь, бежим вперед до следующего поворота. Лора осторожно выглядывает из-за угла, подает сигнал: чисто.

Свернув за очередной поворот, мы очутились в длинном застекленном переходе, протянутом между двумя соседними корпусами на уровне второго этажа. Здесь ярко светят лампы под потолком, но прозрачные стены – это плохо, снаружи темно, и мы видны как на ладони, а вот что творится на улице, рассмотреть невозможно. Короткая очередь вверх, сыплются осколки стекла, и все вокруг погружается во мглу. Глазам нужно несколько секунд, чтобы привыкнуть к полумраку, зато теперь я могу различить за окнами тусклый свет фонарей и размытые очертания расположенного рядом здания. А также беспорядочно мечущиеся внизу человеческие фигуры. Вот одна из них, кажется, вскинула оружие… Коротко тявкнула винтовка, и стеклянная стена осыпалась лавиной осколков, в лицо мне хлынула влажная волна ночного воздуха, наполненного ароматами прелой листвы. Зато людские силуэты приникли к земле, попрятались, не рискуя соваться под пули. Вот и славно.

– Быстрее! – подбодрил я своих спутников. – Далеко еще?

– Здесь рядом, – успокоил меня старик, – прямо через зал, там будет дверь.

Небольшой квадратный холл представлял собой перекресток сразу нескольких коридоров, сбегавшихся сюда на разных уровнях. С нашей стороны выход располагался на высоте второго этажа, с противоположной имелся еще один, третий, ограниченный невысокой балюстрадой. Вот по нему я с ходу и полоснул очередью, наблюдая, как вниз, раскинув руки, камнем рухнула вооруженная автоматом человеческая фигура. Минус один. Толкая перед собой инвалидное кресло, я едва не прозевал другого стрелка, притаившегося на моем пути за металлической колонной, – его прицельным огнем сняла Лора, пока я менял очередной опустевший рожок.

Внушительная дверь, перед которой мы очутились, когда пересекли холл, тоже была закрыта на электронный замок.

– Приготовьтесь, там может быть охрана, – предупредил нас Роланд и потянулся к тускло светящейся клавиатуре. Я вскинул винтовку, готовясь отпихнуть инвалидное кресло с сидящим в нем стариком с линии огня.

Запиликали под узловатыми пальцами Роланда кнопки, электроника чуть помедлила, пережевывая введенный им код, и пневматический привод тяжело вздохнул, открывая нам проход. Не дожидаясь, пока противник начнет пальбу, я выстрелил в дверной проем первым. Сидевший в крутящемся кресле человек даже не успел сообразить, что произошло: несколько пуль прошили высокую спинку насквозь, застряв в противоположной стене. Больше внутри никого не оказалось.

– Черт! – выругался я, закатывая в помещение коляску и прихлопнув ладонью торчащую из стены и мигающую красным кнопку. Дверь с шипением поползла на место. В кресле, запрокинув голову, сидел совсем молодой парнишка и с удивлением смотрел в пространство широко распахнутыми остекленевшими глазами. Помочь я уже ничем не мог: парень был мертв и, судя по всему, даже не вооружен. В горячке нашего стремительного бегства я поспешил, пальнув в него, скорее, со страху, чем по необходимости. Кипящий в жилах адреналин, натянутые будто струны нервы, бешеный стук пульса в висках, постоянная опасность словить шальную пулю сыграли со мной дурную шутку: совершенно того не желая, я убил безоружного человека.

– Бедный мальчик, – в тон моим мыслям пробормотал старик, – я знал его… Ну что ж, у каждого своя судьба.

Я осмотрелся. Комнатка представляла собой пультовую: дальнюю стену занимал огромный экран, разделенный на множество небольших квадратов, в каждом из которых демонстрировалась картинка, передаваемая с одной из камер видеонаблюдения. Ниже размещалась панель с множеством кнопок, переключателей и ручек непонятного назначения.

– Подкати-ка меня поближе, Иван, – попросил меня Роланд. Положив тонкие пальцы на клавиатуру, старик набрал короткий код, и замок на входной двери пронзительно щелкнул.

– Теперь никто сюда не войдет без нашего разрешения, – пояснил он. – А теперь взгляните вон на тот экран…

В указанном им квадрате я разглядел не слишком четкое изображение не то коридора, не то тоннеля, скудно освещенного вмонтированными в стены лампами. По тоннелю двигалась небольшая группа людей в черном. Возглавляла ее высокая худощавая фигура, в которой я без труда опознал Эйжел. За спиной девушка тащила небольшой рюкзачок с широкими лямками, внутри его угадывался тяжелый предмет прямоугольной формы, напоминающий деревянный ящик из-под полевой рации. Такой ящик я уже видел дважды. В первый раз – в подвале Штаба Корпуса пограничной стражи в Марине, когда ребята Беккера задержали несущего на Землю чумную бомбу гонца. Второй раз – на моей собственной квартире. Тогда, связав мне руки, Эйжел деловито собирала смертоносный детонатор, и только чудо помогло мне в тот раз предотвратить неминуемую катастрофу. Теперь небольшой отряд агентов Очага снова направлялся в мой родной мир, чтобы посеять там смерть.

– Они уйдут! – едва не крикнул в отчаянии я.

– Не уйдут, – успокоил меня Роланд и нажал что-то на пульте. Камера не передавала звука, но я увидел на экране, как на пути отряда медленно опустился массивный металлический щит, полностью перекрывая проход. Путники в растерянности остановились, переглянулись, обсуждая что-то, а потом повернули назад. Проходя мимо камеры, Эйжел подняла голову, всматриваясь в объектив, и на экране мелькнуло ее искаженное ненавистью лицо.

– Это аварийная защита на случай стихийных бедствий, тут часты ураганы, – пояснил старик. – Комплекс сейчас полностью изолирован от внешнего мира, все выходы перекрыты и заблокированы. Отключить защиту можно только отсюда, так что скоро к нам пожалуют гости.

Воспользовавшись передышкой, я проверил свой арсенал: у меня осталось три полных магазина патронов. Тело паренька все так же неподвижно лежало в кресле, под которым уже натекла приличная темно-багровая лужа, и от присутствия мертвеца мне сделалось немного не по себе. Стараясь не смотреть в ту сторону, я отошел к противоположной стене, поближе к окну. За ним открывался удивительный пейзаж: те самые светящиеся башни небоскребов на фоне чернильного ночного неба. Именно эти высоченные дома я наблюдал в комнате, куда привел меня Виорел. Я коснулся холодного стекла, и картинка сменилась. Теперь передо мной застыла лесная тропа, петляющая меж осенних деревьев, красно-желтые листья, кружась в беззвучном хороводе, устилали землю пестрым ковром. Еще одно прикосновение – и за окном бушует штормовое море, окатывая пеной прибрежные камни, соленые брызги летят в стороны, оседая на обратной стороне стекла.

– Панорамный экран, стандартные виды, – устало пояснил Роланд, – тут такие во всех помещениях, где нет нормальных окон.

Я отдернул руку, готовую вновь прикоснуться к гладкой глянцевой поверхности.

Пусть будет море.

И в этот самый миг дверь содрогнулась от мощного удара. Складывалось ощущение, что в толстый металл бьют тараном: стальные листы трещали и гнулись, будто фольга. Я откатил инвалидное кресло со слабо протестующим стариком в самый дальний угол комнаты и поднял винтовку, сжав оружие до хруста в побелевших запястьях. Пусть врагов больше и они сильнее, но просто так я не сдамся.

Дверь с грохотом рухнула внутрь, и в ту же секунду мы с Лорой одновременно открыли огонь. Первые мгновения в пороховом дыму невозможно было различить решительно ничего. Картинка чуть прояснилась лишь тогда, когда я нажал на кнопку сброса магазина, и пустая обойма скользнула на устланный гильзами пол, а я со щелчком загнал в винтовку новую.

В искореженном дверном проеме стояла Эйжел. Ее кожу, лицо, даже волосы покрывала уже знакомая мне черная глянцевая пленка, рельефно подчеркивающая каждый выступ ее стройного тела. Казалось, пленка впитывала в себя окружающий свет без остатка, и потому фигура Эйжел была словно вырезана из ночной мглы. А еще я знал, что этому удивительному покрытию не страшны ни огонь, ни пули. Картина выглядела сюрреалистичной: выломанный с потрохами стальной каркас двери, выщербленная от множества попаданий стена и застывший на ее фоне силуэт, словно отлитый из блестящего черного металла. Эйжел обвела комнату тяжелым взглядом и шагнула вперед.

Лора отбросила в сторону разряженную и ставшую бесполезной винтовку, выхватила из-за пояса оба своих пистолета. Стрелять с двух рук – непростая задача даже для опытного бойца, но у нее это получалось великолепно. Пистолеты поочередно выплевывали порции свинца, летели гильзы, но пули отскакивали от Эйжел, словно горох от бетонной стены. Очутившись в полутора шагах возле Лоры, она, крутанувшись на месте, словно балерина, выбила из ее рук оба ствола, а затем быстрым ударом отправила обезоруженную девушку в полет. С хрустом налетев на пульт, Лора скатилась на пол и осталась там лежать без движения. Эйжел повернулась ко мне.

Уже осознавая всю тщетность дальнейшего сопротивления, я снова нажал на спуск и высадил по приближающейся черной фигуре целый рожок. Град винтовочных пуль чуть замедлил продвижение Эйжел, но не остановил ее. Перезарядить оружие я не успел: ухватившись за ствол, она с силой дернула его на себя, а затем резко двинула мне прикладом под дых. Я согнулся от боли пополам, ощутив, как на моей шее сжимаются холодные, будто резиновые пальцы.

– Ну, вот и все, Ударник. – Голос Эйжел звучал из-под черной маски, в которую превратилось ее лицо, чуть громче обычного, но как-то отстраненно и безжизненно. – Признаюсь честно, ты мне всегда нравился, мальчик. Мне очень не хочется тебя убивать. Но ты перешел все границы, а я не люблю, когда кто-то стоит на моем пути.

Ледяные пальцы стиснули горло сильнее, перед глазами поплыли разноцветные круги. Я не мог больше вдохнуть: железная хватка сжимала гортань все крепче и крепче.

– У тебя был шанс, Ударник. Но ты его упустил. Очень жаль. Прощай, Иван.

Позвонки жалобно хрустнули, воздух в легких стремительно заканчивался. Я раскрыл рот, словно вытащенная на берег рыба, схватился за вцепившуюся в мое горло руку – бесполезно: она была как будто каменной. Силы стремительно покидали меня, в глазах потемнело. Я почувствовал, что мое плечо и левая нога онемели, повисли плетью, жизнь стремительно уходила из моего тела с каждым ударом сердца. На глаза упала черная искрящаяся пелена, и я почти перестал чувствовать собственное тело. Вот и все, я не выдержу дольше нескольких секунд.

Вдруг давление будто бы чуть ослабло, стальные пальцы перестали сжиматься, оставляя мне призрачный шанс на спасение. Упершись в живот Эйжел ногой, которой я еще мог хоть как-то двигать, я с силой оттолкнулся и рванул голову назад, освобождаясь из захвата. Моя несостоявшаяся убийца осталась стоять на месте неподвижным черным изваянием. Сквозь непрекращающийся шум в ушах я услышал что-то похожее на слабое хихиканье, доносящееся из-за моей спины. Бессильно повалившись на пол, я оглянулся.

Смеялся Роланд, сжимая в покрытой старческими пигментными пятнами руке парализатор.

– Похоже, тебя тоже слегка зацепило, Иван, – с сочувствием произнес он. – Ну, ничего, через пару часов пройдет.

Отбросив ставшее бесполезным оружие в сторону, старик ухватился за ободы инвалидного кресла и, громыхая по стреляным гильзам, подкатился к превратившейся в неподвижную черную скульптуру Эйжел. Протянул дрожащую руку, коснулся блестящего, словно ртуть, глянца.

– Глупая девочка, – в его дрожащем голосе мне почудились нотки нежности, – ты всегда была умницей. Ведь я искренне хотел вырастить из тебя настоящего светлого человека, который по праву занял бы мое место…

– Это ваша…

– Ученица, Иван. Всего лишь ученица. Самая лучшая, самая перспективная и самая талантливая ученица. У меня никогда не было собственных детей, и я… И я…

Старик беспомощно смахнул рукой пробежавшую по морщинистой щеке слезу. Толкнув ободья колес, он неторопливо подкатился к пульту, приложил дрожащую ладонь к сенсорной панели и набрал на расположенной рядом клавиатуре длинный код. Изображение на настенном экране исчезло, в коридоре пронзительно затрещала сирена, похожая на школьный звонок, зовущий учеников на урок.

– Я включил систему самоуничтожения комплекса, – тихо произнес Роланд. – Здесь все будет разрушено через восемь минут. Когда-то мы заложили под фундамент взрывчатку на случай, если наши враги из Центрума решат достать нас здесь. Тогда этого не произошло, а вот сейчас время пришло. Мы допустили много ошибок, Иван. Теперь я попробую исправить хотя бы часть из них.

– Мы успеем спастись? – прикидывая свои шансы вытащить по коридорам бесчувственную Лору и инвалидное кресло, с тревогой спросил я. Старик грустно покачал головой.

– Все выходы перекрыты. Гермодвери задраены. Спасения нет. Бедная девочка была права: все кончено.

На полу шумно завозилась Лора.

– Что происходит? – подняла она голову, обвела окружающий пейзаж мутным взглядом и, кажется, все поняла без слов.

– Похоже, мы останемся здесь навсегда, – подтвердил ее худшие опасения я. – Скоро тут все взорвется к чертовой матери.

С трудом поднявшись на ноги, девушка подошла ко мне. Привалившись к стене, чтобы не упасть, взяла меня за руку, подняла перепачканное пороховой гарью лицо, пытаясь заглянуть в глаза.

– Знаешь, Ударник, давно хотела тебе сказать, да раньше все как-то не представлялся случай…

– Не надо, – прервал ее я.

– Почему?

– Если раньше было некогда, то не стоит и теперь.

– А я все-таки закончу… да что это за чертовщина, мать твою?

Откуда-то сверху раздался пронзительный скрежет, посыпалась сажа и хлопья пыли, а потом ей на голову с грохотом свалилась грязная алюминиевая решетка. Отпрянув от неожиданности в сторону, я задрал голову. В тесном и узком проеме вентиляционной шахты показалась перемазанная копотью, но очень довольная серая мордочка с блестящими глазами-бусинками.

– Человек. Друг, – произнес наш старый знакомый.

– Мартыш! – радостно взвизгнула Лора, разом позабыв о начатом разговоре.

– Время! – предупредил из шахты наш нежданный гость.

Без лишних рассуждений Лора вскарабкалась на пульт, ухватилась руками за края отдушины и, подтянувшись вверх, легла на край шахты животом, болтая в воздухе ногами.

– Пролезть можно, – послышался изнутри ее гулкий голос.

– Мы не сумеем протащить туда Роланда, – возразил я.

– И не нужно, – подал голос старик. – Я прожил неплохую жизнь, Иван, пора и честь знать. Мне уже давно на кладбище прогулы ставят. Ступайте, ребята, а я останусь здесь, с Эйжел.

– Но как же…

– Идите, я сказал! – В голосе старца прорезались металлические нотки. – Идите и не жалейте ни о чем. Это мой выбор и мое последнее желание.

Забираться в узкий лаз с наполовину парализованной ногой и висящей плетью рукой – задача не из простых, но, подгоняемый чувством опасности, я справился и с этим.

– Счастья вам, – услышал я за спиной едва различимый голос, уползая вперед и вверх по гулкому жестяному коробу вентиляции.

Нам повезло, что на пути не встретилось никаких заслонок, решеток и вентиляторов, призванных нагнетать в систему воздух, – или мартыш хорошо знал дорогу, обходя опасные места. Вентиляционный канал изгибался, как змея, меняя направление через каждый десяток метров. Кроме всего прочего, тут было темно, словно у жителя африканского континента в штанах, и потому я периодически натыкался лицом на подошвы ботинок ползущей впереди Лоры. Вскоре шахта опустилась вертикально вниз, и нам пришлось передвигаться на ощупь по вбитым в ее стену железным скобам. Судя по тому, как крошилась в моих руках поверхность этих ненадежных ступеней, металл уже успел изрядно проржаветь. Воздух сделался спертым и застоявшимся, его течение почти прекратилось – не то шахту где-то перекрывал гермозатвор, не то сказывались последствия перехода базы в автономный режим.

Дальше тоннель пошел горизонтально. Бетонный пол оказался завален каким-то хламом, мимо которого пришлось протискиваться чуть ли не ползком. А еще до моих ушей доносился противный писк, раздававшийся то справа, то слева, то позади нас. Я старался не придавать этому значения, пока по моей руке не пробежало что-то мохнатое, оснащенное мелкими лапками и остренькими коготками. Крысы! Этих вездесущих тварей я встречал и в Центруме, причем на шестнадцатой заставе мы воевали с ними испокон веку, сколько я себя помню. И крысы неизменно выигрывали каждое сражение. Когда-то в эпоху Великих географических открытий голохвостые твари путешествовали между континентами в трюмах торговых кораблей, заселяя новые для себя земли, а в нынешнем веке проникли в соседний мир в тюках и контейнерах с товаром и неплохо там освоились. Не знаю, имели ли местные жители дело с крысами раньше, но, наладив торговлю с Землей, они вскоре начали страдать от нашествия этих вредителей. Крысы портили зерно в амбарах и продукты в погребах, они забирались в кочующие по пустошам Центрума товарные вагоны, лакомились почтовыми отправлениями и перегрызали кожаные ремни в механизмах локомобилей. Их не брали ни отрава, ни хитроумные ловушки. Земные кошки в Центруме почему-то не пользовались популярностью, и достигнуть паритета удавалось с огромным трудом. Видимо, переселенцы когда-то принесли несколько грызунов в Зеллон, и те прекрасно обустроились на базе Очага, организовав новую колонию.

Тоннель неожиданно закончился тупиком, однако я ощутил легкий сквознячок, слегка шевеливший волосы на макушке. Так и есть: вверх вела еще одна вертикальная шахта с такими же в точности хлипкими на ощупь скобами-ступенями. Оттуда же, сверху, лился слабый свет, что позволяло предположить наличие там выхода на поверхность.

Подниматься оказалось не в пример сложнее, чем спускаться вниз. Паралич в руке и ноге еще не прошел, ко всему прочему стены шахты заросли мхом и чахлым вьюном, прочно обосновавшимся на ступеньках, из-за чего я постоянно соскальзывал вниз, рискуя упасть на дно шахты и разбиться. Пот лил с меня водопадом не переставая, и от отчаянья меня спасала только одна мысль: нужно выбираться как можно скорее, иначе смерть неминуема, а выход уже совсем-совсем близко.

Мы вылезли на поверхность в десятке метров от прятавшихся в зелени кирпичных корпусов – шахта выходила в невысокую пирамидку-отдушину, сложенную из белого кирпича. С трудом переведя дух, я опустился прямо на влажную от росы траву, прикрыв усталые глаза.

А спустя минуту земля под нашими ногами вздрогнула, послышался гулкий удар, словно где-то в недрах планеты неведомый гигант ударил в исполинский барабан. Здания базы Очага, поднимая густые клубы пыли, медленно и величественно осели, будто провалившись в саму преисподнюю. На месте уродливо ощетинившихся арматурой и бетонными обломками руин повисло тяжелое сизое облако.

– Ну, вот все и закончилось, – с явным облегчением вздохнула Лора.

– Ничего не закончилось, – в тон ей откликнулся я. – Хоть Очаг и разгромлен, на Земле все еще готовятся испытания «Арфы». Их нужно остановить прежде, чем наш мир погибнет.

– Думаешь, мы сможем это сделать? – с надеждой взглянула на меня девушка.

– Уверен, мы справимся, – улыбнулся я в ответ.

– А конкретные идеи у тебя есть, герой?

– В первую очередь нужно отыскать портал, ведущий на Землю. Время здесь по сравнению с нашим миром течет в обратную сторону, так что, если нам удастся вернуться домой, мы окажемся в прошлом. Возможно даже, в далеком прошлом – все зависит от того, сколько продлятся поиски и как именно работают местные Врата.

– А дальше?

– Дальше будет видно. Но предупреждаю: поиски могут быть очень опасными.

– А куда деваться? – фыркнула Лора. – У меня вся жизнь сплошная опасность с тех самых пор, как я по глупости связалась с тобой. В общем, отступать уже поздно. Так что предлагаю сначала устроить небольшой привал, а потом пойдем спасать Землю. Согласен?

– Согласен, – покорно отозвался я.