Глаз голема Страуд Джонатан

КИТТИ

38

В тот день Китти три раза прошла мимо кофейни «У друидов». В первые два раза она не увидела никого и ничего интересного, но в третий раз ей повезло. За толпой галдящих европейских туристов, которые заняли несколько крайних столиков, она разглядела спокойное лицо мистера Хопкинса, который невозмутимо восседал сам по себе, помешивая ложечкой свой эспрессо. Он, казалось, был всецело поглощен этим занятием и рассеянно подкладывал в черную жидкость один кубик сахара за другим. Но так и не отхлебнул ни капли.

Китти довольно долго наблюдала за ним из тени статуи, что стояла посреди площади. Лицо мистера Хопкинса, как всегда, выглядело безмятежным и абсолютно лишенным выражения: Китти была не в силах угадать, о чем он думает.

Теперь, когда ее предали родители, Китти чувствовала себя еще более уязвимой и одинокой, чем когда бы то ни было. Вторая ночь, проведенная без еды в холодной кладовой, убедила ее, что надо обратиться к единственному союзнику, который у нее остался. Она была уверена, что Ник залег где-то в укрытии. Но, возможно, с мистером Хопкинсом, который всегда держался как бы в стороне от остального Сопротивления, еще удастся связаться.

И да, действительно, он был здесь, ждал в назначенном месте. И тем не менее Китти не спешила подходить к нему, снедаемая сомнениями.

Возможно, мистер Хопкинс и не виноват, что ограбление закончилось катастрофой. Возможно, ни в одном из тех древних документов, с которыми он имел дело, не упоминалось о слуге Глэдстоуна. И тем не менее Китти почему-то казалось, что именно его сдержанные, обдуманные советы были причиной кошмара, который случился в гробнице. Это мистер Хопкинс свел их с тем неведомым благодетелем; это он помог разработать весь план. И вот его сведения оказалась в лучшем случае неполными. В худшем же – именно он опрометчиво подверг опасности их всех.

Но теперь, когда все остальные погибли, а за ней по пятам гнались волшебники, Китти ничего не оставалось, как обратиться к нему. И вот она вышла из-за статуи, пересекла площадь и подошла к столику мистера Хопкинса.

Не здороваясь, отодвинула стул и села. Мистер Хопкинс поднял голову и, не переставая мешать, смерил ее взглядом бледно-серых глаз. Его ложечка слегка скребла по стенкам чашки. Китти бесстрастно смотрела на него. Подбежал хлопотливый официант. Китти мимоходом что-то заказала и подождала, когда тот удалиться. Она по-прежнему ничего не говорила.

Мистер Хопкинс вынул ложечку, постучал ею о край чашки и аккуратно положил ее на стол.

– Новости я слышал, – отрывисто произнес он. – Я вас вчера весь день разыскивал.

– И не только вы, – невесело усмехнулась Китти.

– Позвольте мне сразу сказать… – Мистер Хопкинс осекся: подошел официант, торжественно водрузил перед Китти молочный коктейль и покрытую глазурью булочку и удалился. – Позвольте мне сразу сказать, как… как мне жаль. Это ужасающая трагедия.

Он запнулся. Китти взглянула на него.

– Если это вас утешит, мой… источник информации был вне себя от горя.

– Спасибо, – сказала Китти. – Нет, не утешит.

– В тех сведениях, которыми мы располагали, – а мы их полностью предоставили мистеру Пеннифезеру – даже не упоминалось ни о каком страже, – как ни в чем не бывало продолжал мистер Хопкинс – О Моровом Заклятии – да, но более ни о чем. Если бы мы это знали, мы бы, разумеется, ни за что не решились на подобный шаг.

Китти молча смотрела на свой коктейль – заговорить она не решалась. Она внезапно почувствовала себя совершенно больной.

Мистер Хопкинс взглянул на нее.

– А все остальные?.. – начал было он, но тут же осекся. – Вы – единственная, кто?..

– А я-то думала, – с горечью сказала Китти, – что вы, с вашей сложной системой получения информации, уже все знаете.

Она вздохнула.

– Ник тоже выжил.

– Да ну? В самом деле? Хорошо, хорошо. И где же Ник?

– Понятия не имею. Меня это не интересует. Он сбежал, пока все остальные сражались.

– А-а. Понятно.

Мистер Хопкинс снова принялся вертеть свою ложечку. Китти смотрела в пол. Теперь она осознала, что не знает, о чем его просить, и что он так же растерян и подавлен, как и она сама. Плохо дело: похоже, она осталась совсем одна.

– Разумеется, теперь это не имеет значения, – начал мистер Хопкинс, и что-то в его тоне заставило Китти пристально взглянуть на него. – Учитывая природу трагедии, которая имела место, все это, разумеется, не важно и не имеет значения, но все-таки: видимо, в связи со всеми неожиданными опасностями, которые вам встретились, и горем от утраты такого множества замечательных товарищей, вы не сумели вынести из гробницы ничего ценного?

Эти многочисленные экивоки произвели эффект, прямо противоположный тому, на который рассчитывал мистер Хопкинс. Глаза Китти изумленно расширились, брови нахмурились.

– Вы правы, – сухо сказала она. – Это не имеет значения.

Она в два глотка съела булочку и отхлебнула молочного коктейля.

Мистер Хопкинс снова принялся помешивать свой кофе.

– И что, вы так ничего и не взяли? – уточнил он. – Вам не удалось…

Он не договорил.

Садясь за стол, Китти подумывала о том, чтобы сказать мистеру Хопкинсу про посох. В конце концов, для нее посох бесполезен, а благодетель, которому он нужен для коллекции, может отвалить за него достаточно внушительную сумму – ей же необходимы деньги, чтобы выжить. Она предполагала, что мистеру Хопкинсу будет неудобно заговорить об этом самому – и уж, конечно, не рассчитывала, что он станет вот так напрямую выспрашивать насчет добычи. Она вспомнила про Энн, которая переживала о потерянной сумке с сокровищами в темном нефе, когда смерть гналась за ней по пятам. Губы у Китти стянулись в ниточку.

– Мы забрали из гробницы все, – сказала она. – Но нам не удалось ничего вынести наружу. Быть может, Ник сумел что-то унести, я не знаю.

Бледные глаза мистера Хопкинса пристально изучали ее.

– А вы сами – вы ничего не взяли?

– Я потеряла свою сумку.

– А-а. Разумеется. Понятно.

– У меня там был плащ, в числе прочего. Вы уж извинитесь перед вашим источником информации – это ведь был один из предметов, которые он хотел получить?

Ее собеседник сделал уклончивый жест.

– Не помню. А что стало с посохом Глэдстоуна, вы не знаете, я правильно понимаю? Мне кажется, что посох ему действительно был нужен.

– Посох, кажется, остался в гробнице.

– Да… Только я не слышал, чтобы его обнаружили в аббатстве, и среди вещей, с которыми скелет бегал по городу, его тоже не было.

– Ну, значит, Ник взял… Не знаю. Какая разница? Он ведь не особо ценный, да? Вы же сами это говорили.

Китти говорила небрежно, но при этом не сводила глаз с лица собеседника. Он покачал головой:

– Нет, не особо. Мой источник информации будет разочарован, только и всего. Он действительно мечтал его заполучить и готов был хорошо заплатить за него.

– Мы все разочарованы, – ответила Китти. – А многие из нас еще и убиты. Думаю, он это переживет.

– Да-да…

Мистер Хопкинс побарабанил пальцами по столу. Он, казалось, погрузился в раздумья.

– Ну, – сказал он наконец жизнерадостным тоном, – а что вы, Китти? Какие у вас теперь планы? Где вы будете жить?

– Не знаю. Придумаю что-нибудь.

– Вам нужна помощь? Убежище?

– Нет, спасибо. Нам лучше держаться подальше друг от друга. Волшебники уже обнаружили мою семью. Я не желаю подвергать риску ни вас, ни ваш источник сведений.

Кроме того, Китти вообще больше не желала иметь дела с мистером Хопкинсом. Его явное равнодушие к судьбе ее товарищей насторожило девушку, и теперь она стремилась оказаться как можно дальше от него.

– На самом деле, – она отодвинула стул, – мне, пожалуй, лучше уйти прямо сейчас.

– Ваша осмотрительность делает вам честь. Разумеется, я желаю вам удачи. Однако прежде, чем вы уйдете… – мистер Хопкинс почесал нос, словно не зная, как сформулировать довольно сложную мысль, – думаю, вам следует услышать то, что я узнал от одного из моих источников. Это напрямую касается вас.

Китти, уже собравшаяся было встать, остановилась.

– Меня?

– Боюсь, что да. Я услышал об этом чуть больше часа тому назад. Это большой секрет – об этом даже в правительстве знают немногие. Один из волшебников, которые вас преследуют – его, кажется, зовут Джон Мэндрейк – изучил ваше прошлое. Он узнал, что несколько лет тому назад некая Кэтлин Джонс была вызвана в суд по делу о нападении.

– И что? – Китти сохраняла каменное лицо, но сердце у нее отчаянно заколотилось. – Это же было давным-давно.

– Да, действительно. Просматривая материалы дела, он обнаружил, что вы совершили ничем не спровоцированное нападение на одного из старших волшебников, за что вас подвергли штрафу. Он рассматривает это как одну из первых акций Сопротивления.

– Чушь какая! – возмутилась Китти. – Это вышло случайно! Мы и понятия не имели…

– И более того, – продолжал мистер Хопкинс, – ему известно, что это нападение вы совершили не одна.

Китти замерла.

– Что?! Не думает же он…

– Мистер Мэндрейк полагает – справедливо или несправедливо, в данном случае особого значения не имеет, – что ваш друг… как там его зовут? Якоб… Якоб…

– Гирнек. Якоб Гирнек.

– Вот-вот. Он полагает, что юный Гирнек тоже связан с Сопротивлением.

– Да это же чушь!..

– И тем не менее сегодня утром он отправил своего демона, чтобы тот доставил вашего друга на допрос. Господи, я так и думал, что вас это расстроит!

Китти потребовалось несколько секунд на то, чтобы взять себя в руки. Когда она наконец заговорила, голос у нее срывался.

– Но я не виделась с Якобом уже несколько лет. Он ничего не знает…

– Мистер Мэндрейк, несомненно, выяснит это. Рано или поздно.

У Китти голова шла кругом. Она попыталась собраться с мыслями.

– Куда его забрали? В… в Тауэр?

– Надеюсь, вы, дорогая, не собираетесь предпринять никаких опрометчивых шагов? – пробормотал мистер Хопкинс – Мистер Мэндрейк считается одним из могущественнейших молодых магов. Талантливый юноша, один из любимчиков премьер-министра. Было бы неразумно…

Китти с трудом сдерживалась, чтобы не завопить в голос. Они тут сидят, а Якоба, может быть, пытают; демоны страшнее того скелета окружают его, тянут к нему свои когти… А ведь он совершенно ни в чем не виноват, он вообще не имеет к ней отношения. Какая же она была дура! Из-за ее опрометчивости оказался в опасности человек, за которого она когда-то не раздумывая отдала бы жизнь.

– Я бы на вашем месте постарался забыть о молодом Гирнеке, – говорил мистер Хопкинс. – Вы ничего не сможете сделать…

– Прошу вас! – воскликнула Китти. – Он в Тауэре?

– На самом деле, нет. При обычных обстоятельствах его отправили бы в Тауэр. Но мне кажется, что Мэндрейк хочет что-то провернуть самостоятельно, обойти своих соперников в правительстве. Он похитил вашего друга тайно и переправил его в надежное место. Вряд ли оно особо охраняется. Но там демоны…

– Я встречалась с Мэндрейком! – гневно перебила его Китти. Она подалась вперед и толкнула стакан с коктейлем, который накренился, выплеснув жидкость на скатерть. – Я встретилась с ним, одолела его и ушла, не оглядываясь. Если этот мальчишка причинит вред Якобу, если он причинит ему хоть малейший вред, поверьте мне, мистер Хопкинс, я его убью собственными руками. И его, и любого демона, который встанет у меня на пути.

Мистер Хопкинс поднял руки со стола и снова опустил их. Этот жест мог означать что угодно.

– Еще раз, – спросила Китти, – где это надежное место?

Бледно-серые глаза пристально взглянули на нее, потом моргнули.

– Я знаю адрес, – сказал он ровным тоном. – Я могу дать его вам.

39

Китти никогда не бывала внутри потайной кладовой мистера Пеннифезера, но как работает механизм, она знала. Она наступила на металлический рычаг, замаскированный мусором, и одновременно надавила на кирпичи над поленницей. Кирпичная кладка медленно и тяжело отошла назад. В стене появилась щель, откуда потянуло химическим запахом.

Китти протиснулась в щель и прикрыла за собой дверь.

Кромешная тьма. Девушка застыла. Потом подняла руки и принялась неуверенно шарить с обеих сторон, отыскивая выключатель. Сперва, к своему крайнему ужасу, она наткнулась на что-то холодное и мохнатое. Она отдернула руку, но другая ее рука тут же нащупала свисающий шнурок.

Китти дернула за шнурок, под потолком щелкнуло, загудело, и вспыхнул мягкий желтоватый свет.

Она с облегчением обнаружила, что мохнатый предмет – не что иное, как капюшон старой куртки, висящей на крючке. На соседнем крючке болтались три сумки через плечо. Китти выбрала самую большую, перекинула ремень через голову и стала осматриваться дальше.

Это был крохотный чулан. Вдоль стены от пола до потолка тянулись грубые деревянные полки. Это было все, что осталось от коллекции мистера Пеннифезера: магические артефакты, которые Китти и ее товарищи успели наворовать за все эти годы. Многое уже забрали для налета на аббатство, однако немало и осталось. Аккуратные ряды взрывающихся шаров и стаканов с мулерами, пара шаров с элементалями, жезлы инферно, серебряные метательные звездочки и другое несложное в обращении оружие. Все это ярко блестело на свету: похоже, мистер Пеннифезер регулярно их чистил. Китти представила себе, как он в одиночку спускался сюда и упивался своим богатством. От этой мысли ей почему-то сделалось не по себе. Девушка взялась за работу: стала наполнять сумку, стараясь напихать туда побольше.

Потом подошла к подставке с кинжалами, стилетами и прочими ножами. Некоторые из них, возможно, были наделены магией, остальные просто были очень острые. Китти выбрала два из них, серебряный спрятала в специальные ножны, пристегнутые к ноге, второй сунула за пояс. Когда она выпрямилась, его стало совсем не видно под курткой.

На следующей полке стояло несколько пыльных стеклянных бутылок разного размера, большинство из которых было наполнено бесцветной жидкостью. Их забрали из домов волшебников, но назначение их оставалось неясным. Китти мельком взглянула на них и двинулась дальше.

Последний ряд полок занимали предметы, которым мистер Пеннифезер не сумел найти применения: украшения, узоры, платья и покрывала, пара картин из Восточной Европы, азиатские безделушки, яркие раковины и камни с непонятными завитками и надписями. Стенли или Глэдис увидели в каждом из этих предметов магическую ауру, но Сопротивление так и не сумело привести их в действие. Такие вещи мистер Пеннифезер просто откладывал в сторону.

Китти на этих полках ничего нужно не было, но, когда она уже повернулась, чтобы уйти, на глаза ей попался завалившийся в глубь полки маленький, тусклый диск, сильно затянутый паутиной.

Гадательное зеркало Мэндрейка.

Китти, сама не зная зачем, взяла диск и сунула его вместе с паутиной во внутренний карман своей куртки. Потом наконец повернулась к двери. С этой стороны дверь отпиралась обычной ручкой. Китти отворила ее и выбралась в кладовку.

Посох по-прежнему лежал на полу, где она оставила его сегодня утром. Повинуясь внезапному порыву, Китти подняла его и отнесла в потайной чулан. Пусть он даже бесполезен, все равно: ее друзья погибли, чтобы его добыть, и теперь, как минимум, следовало его укрыть в надежном месте. Китти поставила его в угол, в последний раз окинула взглядом кладовую Сопротивления и выключила свет. Дверь мрачно скрипнула, закрываясь за ней. Девушка зашагала к лестнице.

Надежное место, где держали Якоба, находилось в заброшенном районе восточного Лондона, в полумиле к северу от Темзы. Китти неплохо знала эти места: это был район складов и пустырей, многие из которых оставались заброшенными еще со времен воздушных бомбардировок Великой войны. Сопротивлению тут было где развернуться: они совершили несколько налетов на склады и использовали некоторые из заброшенных зданий как временные укрытия. Присутствия волшебников здесь почитай что не чувствовалось, особенно после наступления темноты. Следящие шары появлялись тут лишь изредка, и укрыться от них было проще простого. Несомненно, волшебник Мэндрейк выбрал этот район по той же самой причине: он хотел беспрепятственно вести свой допрос.

План Китти, весьма, впрочем, расплывчатый, предусматривал два варианта развития событий. Если получится, она вытащит Якоба, а Мэндрейка и его демонов заставит оставаться на месте с помощью оружия и своей природной устойчивости к магии. После этого она попытается отвести Якоба в порт и оттуда пробраться на материк. Оставаться в Лондоне на данный момент неразумно. Ну, а если спасти и сбежать не получится, остается второй, менее приятный выход: она намеревалась сдаться, с тем чтобы Якоба отпустили. Что с ней будет дальше, было очевидно, но Китти не колебалась ни минуты. Она слишком долго воевала с волшебниками, чтобы теперь беспокоиться о последствиях.

Окольными дорогами пробиралась она через восточный Лондон. В девять вечера с башен Сити разнесся знакомый завывающий гудок: из-за давешнего налета на аббатство снова ввели комендантский час. Люди торопились по домам, опустив головы. Китти не обращала на это особого внимания: она уже столько раз нарушала комендантский час, что и счет потеряла. Тем не менее она свернула в заброшенный скверик и полчасика выждала там на скамейке, пока не уляжется суматоха. Лучше, чтобы в то время, когда она будет приближаться к своей цели, вокруг не было свидетелей.

Мистер Хопкинс не спрашивал, что она задумала, и Китти не стала посвящать его в свои планы. Ей нужен было только адрес, а в остальном она не желала иметь с ним дела. Его холодное равнодушие шокировало ее. Отныне она собиралась полагаться только на себя.

Миновало десять. Над городом встала луна, полная и яркая. Китти потрусила по пустынным улицам, бесшумно передвигаясь в своих кедах и придерживая на плече тяжелую сумку. Минут через двадцать она нашла место, которое искала: короткий тупичок, по обе стороны которого тянулись какие-то промышленные здания. Забившись в темный угол, Китти изучила диспозицию.

Улочка была узенькая, на ней горело всего два фонаря, один – в нескольких метрах от угла, где пряталась Китти, другой – ближе к концу переулка. Эти фонари и висящая над переулком луна создавали довольно тусклое освещение.

Промышленные здания были невысокие, в один-два этажа. Некоторые стояли заколоченные, у других двери и окна были выбиты и зияли черной пустотой. Китти долго вглядывалась в них, вдыхая неподвижный ночной воздух. Она всегда держала за правило не пересекать в темноте неизвестные открытые пространства. Но сейчас она вроде бы не видела и не слышала ничего настораживающего. Было очень тихо.

В конце тупичка, за вторым фонарем, стояло трехэтажное здание, немного выше соседних. На первом этаже здания, по всей видимости, когда-то был гараж: посередине фасада виднелись широкие ворота для машин, теперь кое-как затянутые сеткой-рабицей. На втором и третьем этажах были широкие цельные окна – то ли бывшие конторы, то ли квартиры. Все окна были пустые и темные – кроме одного, где горел тусклый свет.

Китти не знала точно, в котором из домов находится «надежное место» Мэндрейка, но это освещенное окно, единственное на весь переулок, тут же привлекло ее внимание. Некоторое время она пристально вглядывалась в него, но, сколько ни смотрела, ничего разобрать не смогла: окно было затянуто чем-то вроде занавески. К тому же до него было слишком далеко.

Ночь выдалась холодная. Китти шмыгнула носом и вытерла его рукавом. Сердце болезненно колотилось в груди, но девушка не обращала внимания на его протесты. Пришло время действовать.

Она выбралась на тротуар напротив первого фонаря и крадучись двинулась вперед, держась одной рукой за стену, а другую положив на свою сумку. Глаза ее непрерывно бегали по сторонам: она следила одновременно за улицей, за безмолвными зданиями, за черными окнами наверху и за занавешенным окном впереди. Через каждые несколько шагов она замирала и прислушивалась, но город молчал, замкнувшись в себе, и она скользила дальше.

Вот Китти оказалась напротив одного из зияющих дверных проемов. Она пристально наблюдала за ним, проходя мимо. По спине ползли мурашки. Однако внутри ничто не шевельнулось.

Теперь она находилась достаточно близко, чтобы видеть, что освещенное окно наверху затянуто куском грязного холста. Холст, очевидно, был не особенно толстый, потому что Китти различила медленно движущуюся за ним тень. Она пыталась понять, что это за тень, но безуспешно: силуэт был человеческий, это ясно, но всего остального было не видно.

Китти пробралась чуть дальше вдоль улицы. Слева от нее зияла еще одна выломанная дверь, а за ней бездонная тьма. У Китти опять волосы встали дыбом, пока она на цыпочках проходила мимо. Она снова пристально вгляделась в дверной проем и снова не увидела ничего, что могло бы ее встревожить. Только нос слегка дернулся: из пустого дома потянуло звериным запахом. Кошки, наверное… Или одна из бродячих собак, что обитают в заброшенных районах большого города.

Китти поравнялась со вторым фонарем и при его свете принялась разглядывать здание в конце улочки. Теперь она разглядела внутри широкого въезда в гараж, перед сеткой, узкую дверь в боковой стене. Отсюда казалось, что дверь даже слегка приоткрыта.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой? Быть может. За годы подпольной работы Китти привыкла относиться ко всему, что кажется слишком легким, с большим подозрением. Надо хорошенько оглядеться, прежде чем направляться к этой чересчур гостеприимной двери.