В доме лжи Рэнкин Иэн
– Он сказал вам, что совершил убийство, а это не одно и то же. – Мейкл покачал головой. – Мне, когда я его спросил, он не смог солгать, поэтому просто промолчал.
– Вещественные доказательства, предъявленные суду присяжных…
– Да насрать на них. Давайте я вам скажу, что увидели присяжные. Присяжные увидели пацана из неблагополучной семьи: работы нет, всего образования – только школа. Они увидели картинку, которую нарисовали им ваши прокурорские. Они не увидели Эллиса. – Даллас Мейкл рассматривал Кларк, будто видел ее в первый раз. – Я не говорю, что вы схалтурили, вы сделали свою работу. Но не более того.
Несколько секунд оба молчали.
– И что теперь? – спросила Кларк. – Мне сменить телефонный номер и переехать?
– Скажите мне, вы хотя бы на минуту задумывались об Эллисе? Обо всех, кого сажаете?
– Это не… – Шивон Кларк помолчала и признала: – Ну, наверное, не так часто.
Мейкл оглядел ее с ног до головы, и лицо у него смягчилось.
– Я и правда думаю, что ему не на что рассчитывать. И стою на том, что он не убивал.
Сколько раз Кларк слышала такие слова – от жен и мужей, от друзей и коллег. Но сейчас в голове оформилась мысль.
– А если я, например, попрошу кого-нибудь взглянуть на дело еще раз? Свежим взглядом. Просто чтобы вы убедились, что с нашей стороны все было честно.
– Я не верю, что с вашей стороны все было честно.
Кларк подняла палец:
– Но если кто-нибудь взглянет на дело под другим углом…
– То что?
– Вы бы согласились назвать под запись имена тех, кто дал вам мой номер?
– Может быть.
– “Может быть” недостаточно.
Мейкл в упор смотрел на нее.
– Мне надо подумать.
– Подумайте. А я подумаю, арестовывать вас или нет.
Мейкл скривил губы.
– Ну хорошо, назову – если вы убедите меня, что ничего не упустили.
– А вы пока прекратите звонки и визиты – и я не стану выдвигать против вас обвинения.
Шивон дождалась, когда Мейкл кивнет в знак согласия. Опустив голову, он наткнулся взглядом на ее протянутую для пожатия руку. Разжать пальцы Мейкл не торопился.
– Как я пойму, что могу доверять вам?
– Никак. – Кларк высвободила ладонь.
Когда зазвонил телефон, Ребус был на кухне. Звонил Билл Ролстон.
– Приветствую, Билл. Как прошла беседа?
– Вполне ожидаемо.
– А ты чего-то ожидал?
– Если только до тебя не доходили слухи об обратном.
– Может, пусть твой врач вмешается? Чтобы к тебе больше не приставали?
– Джон, мне не нужна жалость. Сазерленд отлично сформулировал: тем приятнее будет результат, учитывая, сколько лет прошло.
– Умеет он найти нужные слова.
– А у тебя для меня нет новостей?
Ребус положил наручники на разделочный стол. Во время разговора он поглаживал их пальцем.
– Не особо. День выдался небогатым на события.
Если не считать Кафферти, Портаун-Вудз, дома и деревни, Стила с Эдвардсом, Алекса Шенкли…
– Держи меня в курсе, ладно?
– Ладно. Береги себя, Билл.
Едва Ребус закончил разговор, как телефон снова зазвонил.
– Я не помешала? – спросила Шивон Кларк.
– Только моему ужину.
– Кордон блю, не сомневаюсь.
– Стовиз[19] в микроволновке считается?
– Вряд ли.
– Даже если вместо ягнятины взять глухарку?
– Да, мастер ты управляться с “глухарями”…
– Бывали у меня и такие дела.
– А если я предложу тебе порыться в одном относительно свежем? Есть шанс, что тогда мы сможем прижать к ногтю Стила и Эдвардса.
– Как?
– Они слили мой номер дяде Эллиса Мейкла. Номер телефона и домашний адрес.
– Сволочи. Ни перед чем не остановятся, чтобы нагадить.
– Но если мы не поленимся, дело может кончиться их увольнением.
– И для этого мне понадобится всего лишь сунуть нос в дело Мейкла.
– А еще лучше, если благодаря тебе мы сможем вытащить из тюрьмы невиновного.
– Не уверен, что это пойдет тебе на пользу. Странно, но когда я читал, как дядя хлопотал насчет поисковой партии, – знаешь, что пришло мне в голову?
– Что?
– Что он и есть убийца. Дядя.
– В таком случае странно, что он захотел, чтобы еще кто-то взглянул на дело.
– Наверное. Но опять-таки, он человек взрывной. Может, просто не продумал все до конца.
– Думаю, весь его нервяк – следствие посттравматического расстройства.
– И Стил с Эдвардсом дали твой адрес мистеру Нервяку?
– Да.
– И он тебя навестил?
– Просканировал территорию и оставил образец надверной росписи. Чтобы соседи знали, что за животное обитает в здешнем стойле.
– Врезать бы скоту.
– Вероятно, в свое время ты бы так и сделал.
– Шивон, не оставляй этого так, ты же знаешь, что будет дальше. Дальше будет только хуже. – Ребус помолчал. – Почему ты не хочешь подать рапорт?
– Джон, как, по-твоему, выживают в АКО? Каждый слух, каждое грязное лыко в строку…
Ребус защелкнул наручники на свободной руке.
– То есть кому бы ты ни принесла дело, у Стила на этого человека наверняка что-нибудь окажется?
– Надо, чтобы не просто мое слово против их слова. Надо, чтобы Даллас Мейкл заговорил.
– А чтобы это произошло, я должен взглянуть на дело его племянника. – Резус поразмыслил. – Он правда думает, что парень невиновен?
– Похоже, да.
– Думает или знает? Есть вероятность, что он тебе чего-то недоговаривает?
– Ну… – По паузе в трубке Ребус понял, что Кларк обдумывает сказанное. – Может быть, – признала она наконец.
– Шив, мы должны вывести его из игры. Похоже, он опасен.
– Я могу с ним управиться.
– У тебя электрический пистолет под подушкой?
– Перцовый баллончик, – поправила Кларк.
– Может быть, потому у тебя и личная жизнь такая.
– Джон, ты возьмешься за дело Эллиса?
– Конечно. Но если я ни к чему не приду…
– Тогда у нас выбор небольшой, верно?
– В смысле – мы выведем дядюшку Далласа из игры?
– Именно так.
– Тогда с утра возьмусь.
– Тебе придется смухлевать с расписанием?
– О расписании не беспокойся. Сосредоточься на поисках того, кто убил Стюарта Блума.
– Приятного аппетита, Джон. Надеюсь, Брилло что-нибудь перепадет.
– Спокойной ночи, Шивон. Не выпускай из рук перцовый баллончик.
суббота – воскресенье
Шивон Кларк и Эмили Краутер решили поработать в субботу и воскресенье – в обмен на обещание хотя бы одного выходного на неделе. Добились они немногого. И Мэдден, и Спик оказались за границей: Мэдден заканчивал документальный телефильм в Италии, а Спик проводил выходные на Корфу. Оба должны были вернуться ко вторнику, и оба проживали в Глазго.
– Тогда забиваем вечер вторника, – сказала Шивон.
– Шикарно.
В кабинете стояла тишина – единственным мазохистом, кроме них, был Кэллам Рид. Шивон и Эмили выпили слишком много кофе и съели слишком много сэндвичей и шоколадного печенья. Сазерленд уехал в Дангуолл, на свадьбу племянника, однако за два дня успел с полдесятка раз затребовать новую информацию – звонками и эсэмэсками. Кларк тоже жаждала новой информации. Кристин Эссон и Ронни Огилви – последний как раз вышел с больничного – отвезли папки с делом юного Мейкла на квартиру к Ребусу. Кларк рассказала им все – ну, почти все, – и они с охотой взялись помогать.
– У вас могут быть проблемы, – честно предупредила Шивон, но коллеги не отступились.
– Если кто спросит, мы все свалим на тебя, – пошутила Эссон.
– Лучше на тебя, – со всей серьезностью ответила Шивон.
Вскоре позвонил Ребус – сообщить, что приступил к раскопкам.
– Половина материала на флешках. А куда делись бумага, чернила, кассеты?
– Дай срок, и все будет храниться в облаке, вообще все. Удачи, Джон.
– Я тебе очень благодарен. Вот доживешь до моих лет – поймешь, что мозгам нужна разминка…
Шивон успела отправить Ребусу четыре сообщения, прежде чем тот велел не доставать его.
“Будут вести – оповещу”.
И Шивон стала ждать. Ни эксперт-почвовед, ни научная лаборатория по выходным не работали. Оставалось продолжить рассуждать, чем она займется в свой свободный понедельник. Прачечная, магазины, может, кино и по стаканчику с приятелями.
– А ты? – спросила она Эмили.
– Скорее всего, тоже.
Шивон попыталась припомнить, когда ходила в кино. На последние “Звездные войны” в конце прошлого года? Звякнул телефон: входящее сообщение. Малькольм Фокс интересовался, как успехи.
В личной жизни или в профессиональной? – набрала Шивон, хотя уже знала, что он ей ответит.
Я все жду, когда твой босс решит, что я здесь закончил и могу возвращаться в Гарткош.
То есть от своего босса ты звонка не ждешь? Если хочешь задержаться у нас, скажи своему начальству, что еще есть что искать, – написала Шивон.
Может быть, и есть. Но я не уверен, что хочу ЭТО найти.
Малькольм, сегодня выходной. Попробуй отдохнуть.
Пригласить тебя на ужин?
В эти выходные – нет. Но спасибо. Может, Тесс пригласишь?
Может. У вас в понедельник выходной?
Действуй.
Кларк соврала. Она точно знала, чем займется в свободный понедельник.
Она будет работать.
Реселриг, вечер воскресного дня. Ребус неважно знал этот пригород, однако довольно легко отыскал и дом Мейкла, и малосимпатичный парк, где зависали местные подростки, когда не пытались добыть сигареты и выпивку из ближайшего продуктового. Особый интерес у Ребуса вызывал отец Эллиса, Чарльз. Никто, однако, не мог ничего о нем сказать. До того, как Чарльз с женой разошлись, ссоры с рукоприкладством следовали одна за другой, причем Шона, похоже, в долгу не оставалась – полицию не вызывали, обвинений она не выдвигала. Чарльз Мейкл нашел себе квартирку на Козвэйсайд, дочь Билли решила жить с ним. Зато брат его Даллас, которому часто случалось водворять мир между супругами, а также между отцом и сыном, когда отношения накалялись, вселился в коттедж Мейклов.
Судя по фотографиям, Чарльз мог похвастаться внешностью, Даллас – мускулатурой. Бывший военный, явный ПТСР – Ребусу было знакомо и то и другое, хотя в дни его службы в Северной Ирландии военные никакой посттравматики не признавали. Но сколько же ночей он пролежал в казарме без сна, слушая, как мучаются от кошмаров его приятели-рядовые, и зная, что те же кошмары, может быть, подстерегают его самого, стоит только расслабиться. Пружина, целая армия пружин, сжатых до предела и готовых распрямиться каждую минуту. Так что да, Ребус считал, что знает, чего ждать от Далласа, но вот его брат? Жена Чарльза свидетельствовала, что он вполне мог поднять руку на сына, но на дочь – никогда. В мегаполисе, населенном вспыльчивыми натурами, район Реселриг являл собой прекрасный испытательный полигон.
Ребус прошел мимо мальчишек с велосипедами в магазинчик, где купил жевательную резинку и попробовал задать несколько вопросов, которые не выдали бы его намерений. Мальчишкам у магазина было лет по одиннадцать-двенадцать. Паре из них наверняка уже доводилось сидеть за рулем угнанной машины или сломя голову уноситься на ворованном горном велосипеде. В бедных кварталах Эдинбурга такое сходило и за спорт, и за обряд инициации. Крадешь в каком-нибудь доме ключи, угоняешь, кровь бурлит. Потом тебе надоедает или кончается бензин – и ты бросаешь машину или велик. Дело сделано, и снова наступает скука.
Когда-то давным-давно Кафферти и его люди приезжали в этот городок вербовать новобранцев. Придирчиво отбирали лучших, самых острых умом, самых расторопных. Рядовые должны были перевозить наркотики, овладевать ремеслом, пока не смогут позволить себе покупать машины и велосипеды, которые прежде угоняли. И теперь, насколько знал Ребус, ничего не изменилось. Даррил Кристи сидит в тюрьме, его сеть распалась, и узнать, какую сферу его деятельности унаследовал Кафферти, не представлялось возможным. Коллеги Фокса из отдела тяжких преступлений ничего не могли сказать, но они и базировались не здесь. Процесс централизации в шотландской полиции привел к тому, что сбор информации на местах очень часто или не проводился вовсе, или велся спустя рукава.
Велосипедов в парке прибавилось, двое мальчишек пинали стеклянную бутылку, жить которой оставалось уже недолго. Дом Шоны Мейкл стоял в ряду домов, недавно подвергшихся косметической операции: свежеоштукатуренные стены, новые двери и окна. Садовники здесь, однако, жили не слишком ревностные, а на брошенной машине с четырьмя спущенными покрышками виднелась записка, извещавшая, что “полиция осведомлена”. При виде надписи Ребус улыбнулся. В прежние времена здесь наверняка имелся полицейский из местных, знавший всех в лицо и по имени. Не то что теперь. Теперь не как в комиксах Нашего Уилли из “Санди пост”, купленной Ребусом в магазинчике. У дома Шоны Мейкл кто-то мыл машину, которая выглядела почти как новая. Ребус узнал мойщика и, подойдя, поздоровался.
– Приветствую, – отозвался Даллас Мейкл.
– Красивая машина.
– Брат у меня механик. Если я не буду с ней обращаться как следует, он мне устроит.
– Брат – в смысле, Чарльз? Который когда-то здесь жил? – Ребус смотрел на Далласа, ожидая реакции. Руки слегка напряглись, но не более того. – Меня зовут Джон Ребус, я служил в уголовном розыске. А сейчас помогаю инспектору Кларк.
– Да ну. – На Мейкле были белый жилет и запачканные маслом джинсы.
– А вам нравится, когда много татуировок, – заметил Ребус. – Первую набили еще в армии? Я сам служил, только иголок не переношу.
– Это нас как-то связывает? – спросил Мейкл, оторвавшись от работы. – Бойцы вспоминают минувшие дни? Мне армия больше запомнилась скотами, чем амигос.
– Я не собираюсь с вами приятельствовать, – огрызнулся Ребус. – Вы пытались натравить громил на мою коллегу. У меня свой способ решать проблемы, и вы можете присесть надолго. И намывать вам тогда придется волосатую задницу сокамерника.
– Что вы говорите.
– Сволочи, которые дали тебе номер ее телефона и адрес, – просто сволочи, и все. Но они сообразительные сволочи. Поиграли с ней в “холодно-горячо”, ничего не добились – обратились к тебе. Им все равно, припугнешь ты ее или изобьешь. Но они точно знают: ты что-нибудь да сделаешь.
– Хочешь, чтобы я сдал назад? Поздно уже.
– Слушай меня: единственный человек, который занимался процессом Эллиса, – это я. Если тебе хочется до кого-нибудь добраться, то я тебе и нужен.
Мейкл выжал пену из серой губки и натянуто улыбнулся.
– Наверняка ты в свое время был ого-го, а, ветеран? Сейчас-то я тебя отправлю на больничную койку – не успеешь глазом моргнуть.
– Попробуй. – Ребус расправил плечи. – Я тебе башку откушу. И ей отмою надписи, которые ты оставил.
Мейкл, похоже, что-то обдумывал, не обращая внимания на Ребуса. Он бросил губку в ведро и сказал:
– Это было дело Эллиса. В смысле – мыть машины. Я платил ему фунт-другой. Он копил на всякие приблуды для своего компьютера. Сколько времени он просиживал со своими стрелялками! Я боялся, что он в армию подастся. – Даллас развернулся к Ребусу: – Кларк тебе говорила, что я думаю?
– Что, по твоему мнению, Эллис никого не убивал, несмотря на все эти дикие видеоигры.
Мейкл фыркнул.
– Адвокат защиты в заключительной речи так и сказала: к насилию этого юношу толкнул мир насилия. Упомянула и меня с моим ПТСР, и отца Эллиса с его вспышками гнева, даже Шону – за то, что умела постоять за себя. Адвокат хотела вердикта “непредумышленное убийство”, но судья рассудил иначе.
– Предположим – чисто теоретически, – что Эллис не убивал. На кого ты в таком случае мог бы указать?
Мейкл уставился на Ребуса:
– На себя, естественно. Похоже, все думают, что потому-то я и захотел возглавить поисковую группу. Чтобы увести спасателей подальше от места преступления.
– А почему ты возглавил группу?
– Я умею организовывать людей. А еще я не боюсь браться за дело. Семья Кристен рада бы сидеть и ждать, когда ваша братия хоть что-нибудь сделает. Ну-ну.
– Как отпечатки Эллиса оказались на ноже?
– Может, это его нож. А может, Эллис его нашел, поднял и бросил.
– Или был на поле, – прибавил Ребус. – Или, по крайней мере, оказался как-то замешан.
Даллас покачал головой. Тут дверь у него за спиной открылась, из дома вышла Шона Мейкл.
– Кто это? – крикнула она. Голос хриплый, в пальцах сигарета, осветленные волосы, густо накрашенные глаза; платье длиной до колен слегка натянулось на животе.
– Никто, – отозвался Даллас. – Просто заходит иногда в “Маккензи” выпить.
– Хотите кофе или еще чего?
– Я почти закончил, а этот бохид [20] уже уходит. – Даллас поднял ведро и вылил его содержимое на капот. – У меня не так хорошо получается, как у Эллиса, – сказал он Ребусу. – Извините, я вам ботинки обрызгал.
Ребус глянул вниз и снова посмотрел на Мейкла:
– Что еще мне необходимо знать?
Мейкл пожал плечами:
– На том гольф-поле что-то произошло. Может, Эллис был там, может, нет. Присмотритесь к Кристен и ее семье. – Даллас, не выпуская ведро из рук, шагнул к Ребусу. – Когда ее родители пришли… ну какой родитель не кинется собирать поисковую группу? У тебя ребенок пропал, ты же что угодно сделаешь. Разве нет?
Ребус понял, что кивает.
– Тут что-то не так. Было у меня такое чувство все время, пока шел суд.
– Я как раз читаю стенограммы.
– Ничего вы не читаете. И на то, что творится в Реселриге, вам наплевать. Как же вы меня бесите.
Даллас зашагал к дому. Глядя ему в спину, Ребус соскреб грязь с подошвы о хромированный диск колеса, после чего решил продолжить прогулку.
Он проверил, не покушался ли кто на его “сааб”, хотя и не считал свою машину подходящим объектом – старая, нефасонистая. Сунул в рот новую пластинку жвачки и зашагал к парку. Иногда люди, проходя мимо – кто выгуливал собаку, кто нес из магазина молоко и газеты, – вежливо кивали ему. Ребус решил, что Реселриг – неплохой городишко, просто здесь имеют место внешние факторы. В бытность его полицейским это называлось именно так.
Внешние факторы. То есть комбинация из безответственных родителей, недостатка возможностей, скуки и бесправия. Ребус знал все эти модные словечки и в общем и целом был с ними согласен. Но знание – это одно, а слова политиков недорого стоят.
– Педофиля. – Оскорбительное слово долетело к нему через весь парк.
Ребус отыскал скамейку и уселся, не выпуская из рук “Санди пост”. Возле переполненной урны валялись банки и картонки из-под еды навынос. Чайка расковыривала клювом одну такую коробку, доискиваясь, нет ли чем поживиться.
На Ребуса смотрели трое мальчишек. Определить, кто из них выкрикнул оскорбление, было невозможно. Ребус махнул рукой всем троим, но вызов принял только один. Мальчик подошел, ведя рядом велосипед.
– Вам какого тут надо? – требовательно спросил он.
– Эллиса Мейкла.
– Его посадили.
– Ты его знал?
– Я знал, кто он такой. – Пацан шмыгнул носом. Голова почти обрита, зубы кривые.
– Мне бы потолковать с кем-нибудь из его приятелей. Как думаешь, сможешь их отыскать?
– А сколько дадите?
– Пятерку как минимум.
Мальчишка набычился.
– Чего купишь-то на пятерку?
– Тогда назови цену сам.
– Бутылка водки. Плата вперед.
Теперь нахмурился Ребус.
– Экономика фриланса, сынок. Плата только за результат. А теперь…
К Ребусу явились трое, все трое старше нанятого Ребусом посыльного. Один задержался ровно настолько, чтобы бросить Ребусу “отвали”, но двое других оказались разговорчивее. Выслушав обоих, Ребус расплатился и с ними, и со своим порученцем и направился к полю для гольфа, упрекая себя за то, что не взял с собой Брилло. Надо будет потом выгулять его подольше, может, до самой больницы “Эстли Эйнсли”. Банкер относился к ямке номер семь, за самым грином. Совсем рядом был еще один банкер. Девушку убили в том, где стенки были круче.
На лужайке был народ, доигрывали в затухающем свете, но Ребус знал, что не нарушает права собственности. По его сведениям, поле для гольфа служило центром притяжения для молодежи Реселрига. В кустах хоть ширяйся, хоть трахайся. По ночам, когда здесь ни души, можно гонять на велосипедах – и с мотором, и педальных. Эллис и Кристен приходили сюда с друзьями или вдвоем. Эллис вовсе не был нелюдимым, каким его рисовало досье. Он ходил на вечеринки, выпивал, покуривал травку. В прошлом у него имелась не одна подружка. Однако Кристен оказалась неожиданностью. Шумная, энергичная, она возглавляла компанию девчонок из своей школы. Похоже, она могла бы найти себе парня получше, чем Эллис. Случалось ей и влипать в истории: драки на спортплощадке, задержания, ссоры с родителями. Но как Эллис мог… Мальчишки сказали то же самое: небось все из-за нее. Кристен с кем-то встречалась у Эллиса за спиной? Этого мальчики не знали. Эллис носил с собой нож? Если и носил, то никому не показывал.
Небось все из-за нее…
Эллис отправил подружке сообщение – звал на свидание на поле для гольфа. Она пришла. А потом что-то произошло, тут Даллас Мейкл прав. Поспорили, поссорились, на них кто-то напал? Ребус расспросил мальчишек про родителей Кристен. По их словам, родители ее – люди тихие, странноватые, беспокоились о дочери. Странноватые – потому что посещали церковь, хотя сама Кристен в церковь не ходила. Беспокоились о дочери – потому что частенько колесили по вечеринкам и сборищам, чтобы отвезти дочь домой, даже если она их об этом не просила.
– Как на поводке ее водили, – высказался один из мальчишек. – Только они с Эллисом забьются в угол потемнее, как ее маманя уже нависает над ними и разоряется во всю глотку.
Интересно, подумал Ребус, какое впечатление на эту богобоязненную чету произвел дом Мейкла? Родители разбежались, зато дядя вселился, выпивка рекой, а сам Эллис приклеился к экрану и играет. Может, поговорить с ними? И что они скажут ему? Да и под каким предлогом с ними можно связаться? – размышлял Ребус на ходу.
По краям банкера лежали цветы. Увядшие относили в сторонку и заменяли свежими. Были здесь и записки, и фотографии – защищенные пластиком и целлофаном. Свечи, бутылка из-под алкогольной газировки, пара плюшевых мишек. Ребус всмотрелся в одну из фотографий. Снято в парке. Кристен скорчила рожу в камеру и оттопырила средний палец. Словно говорила: ну давай, мир, посмотрим, что у тебя есть.
Несколько человек оставили одинаковые снимки, сделанные, похоже, фотографом в школе. Длинные светлые волосы Кристен зачесаны набок и переброшены через плечо. Намазанные блеском губы надуты. Верхняя пуговица блузки расстегнута, узел галстука ослаблен. Фотография как будто недавняя, и Ребус предположил, что еще один такой снимок родители Кристен хранят в гостиной, хотя они вряд ли одобряли ее способ самопрезентации.
В материалах дела содержалась информация об активности Кристен в соцсетях: Фейсбук, Снапчат и прочее. Ребус прочитал распечатки ее эсэмэсок и электронных писем. Последнее сообщение Кристен отправила подружке: “о5 меня Э ждет”. Сообщение сопровождалось подмигивающим эмодзи с высунутым языком. Э – это Эллис, который ждал ее на поле для гольфа.
Кое-кто из друзей Кристен свидетельствовал на суде, что она пошла на поле, не зная, что ее там ждет. Нет, с Эллисом она не ссорилась. Нет, она ни с кем больше не встречалась. Нет, в школе в последнее время ничего не было – во всяком случае, ничего из ряда вон выходящего.
День Эллиса, по словам его матери, тоже был похож на любой другой: поздно проснулся, сходил по ее просьбе в супермаркет. Встретился с приятелями, потом занимался своими делами. Когда зашла Билли, они с матерью остались на кухне, а Эллис отправился к себе – с парой все тех же приятелей. Потом приятели ушли, а он засел играть на компьютере, нацепив наушники. В начале шестого Эллис ушел. Сказал, что к другу, у которого есть новенькая консоль, но это была ложь: к тому времени Эллис уже отправил Кристен сообщение.
– Почему он солгал? – спросили Шону.
Читать бесплатно другие книги:
