В доме лжи Рэнкин Иэн

– Рано или поздно меня все равно будут допрашивать. – Карлтон посмотрел на Шивон Кларк и понял, что так и есть. – Тогда давайте не тянуть резину.

Женщины расселись. Комбинезон у Карлтона был застегнут не до конца, мешала висящая на перевязи левая руки. Его это, кажется, смущало – если свободная рука не держала кружку, то теребила синий хлопок в попытке застегнуть комбинезон.

– Вам холодно? – спросила адвокат.

Карлтон покачал головой, и допрос начался. Шивон Кларк попросила его коротко изложить биографию до момента покупки фермы.

– Родственники решили, что я спятил, – признался Карлтон. – Может, и так, но я ездил к дяде, еще когда под стол пешком ходил. А потом и одноклассников туда привозил, на летние каникулы. Ферма была как громадный парк с аттракционами, работа никогда не казалась мне тяжелой. Я работал по многу часов – ну и что?

– Мы хотели бы знать, – перешла к главному Кларк, – каким образом кто-то оставил “фольксваген-поло” Стюарта Блума на краю ваших угодий.

– Там много чего оставляли.

– Прошу прощения, – вмешалась адвокат. – У вас есть доказательства того, что на участке моего клиента стояла именно эта машина?

– Мы в этом вполне уверены.

– Но до появления доказательств предположение остается предположением. А мистер Карлтон только что упомянул, что на его участок сваливали много всякого хлама. Стихийные свалки – вечная проблема сельской местности.

– Вообще-то, – поправила Краутер, – мистер Карлтон употребил слово “оставляли”, а не “сваливали”.

– Оставили под брезентом, – добавила Кларк, – чтобы никто не увидел, что в машине. – Но вы-то должны были знать, мистер Карлтон?

Фермер взглянул на адвоката, та отрицательно качнула головой.

– По нашим предположениям, – продолжила Кларк, – необходимость в перемещении машины возникла, когда начались разговоры о продаже земли застройщику. Нельзя было оставлять машину там, иначе ее обнаружили бы посторонние. Сколько, наверное, было возни, чтобы заставить машину двигаться по жидкой грязи! Но, думаю, трактор или буксирная цепь сильно помогли делу.

– Мы получим отчеты с места преступления и из криминалистической лаборатории через какие-нибудь пару часов, – добавила Краутер. – В лаборатории исследовали всю растительность, пробившуюся сквозь шасси “поло”. Туда же отправились образцы почвы, которые в наше время все равно что отпечатки пальцев. Есть вероятность, что к “поло” пристали даже нитки от брезента. А нескольких ниток им вполне хватит, уж поверьте.

– Но прямо сейчас, констебль Краутер, у вас нет ничего, – возразила Грант.

– Мы спугнули вашего клиента, – заговорила Кларк. – Он попытался сбежать, едва увидел кого-то рядом с местом, на котором стоял “поло”. Увидел, как какая-то женщина забралась на капот старого фургона и машет рукой. Неужели вы из пугливых, мистер Карлтон?

– Я как-то не ожидал, что там кто-то появится, – пробормотал фермер в качестве объяснения.

– Кстати, слово “пугливый” мне кое о чем напомнило. – Шивон Кларк сделала вид, что ищет что-то в лежавшей перед ней папке. – Вы снимались в зомби-фильмах у Джеки Несса, верно?

Вопрос, кажется, застал Карлтона врасплох.

– Так, в массовке.

Кларк показала ему распечатанный кадр из “Храбрых сердец”.

– Это вы. Да? А рядом с вами – Грэм?

– Как скажете.

– Нет, это вы как скажете.

– В кадре мог оказаться кто угодно, – подсказала адвокат.

– В кадре мог оказаться кто угодно, – с готовностью повторил Карлтон.

– Но вы снимались в том фильме? И в других тоже?

– Да в них многие деревенские снимались. Смеху ради.

– Вам за это не платили, не кормили, даже воды не давали?

– Мы туда ходили не обедать.

– Тогда, может, из-за наркотиков? Поднять настроение?

– Не понимаю, о чем вы… – начала было адвокат, но Шивон не дала ей договорить:

– Наркотики приносил ваш добрый приятель Грэм. И тот же самый ваш добрый приятель Грэм добыл наручники, когда они понадобились для одного эпизода. Точно такие же наручники были обнаружены на лодыжках убитого человека, которого прятали в машине, простоявшей на вашем участке без малого десять лет. – Она замолчала, давая фермеру время переварить услышанное. – Все это делает вас по меньшей мере соучастником. Если только вы не приложили руку к убийству Стюарта Блума, а также к попытке избавиться от трупа.

Адвокат Грант всем корпусом развернулась к своему клиенту, требуя его внимания.

– Ничто из перечисленного пока не доказано. Эндрю, это просто необъективное следствие. Голословные, но серьезные обвинения. Вот почему вам не следует принимать никаких решений, пока у вас сохраняются любые болезненные ощущения. – Адвокат повернулась к Кларк: – Инспектор, вы сбили его на полной скорости. Мой клиент мог пострадать как минимум от сотрясения мозга.

Кларк не обратила на нее внимания, она не сводила глаз с Карлтона, а он – с нее. Она не вполне расслышала, что пробормотал фермер, но сделала вид, что это из-за реплик Грант.

– Простите, Эндрю, – Шивон жестом попросила адвоката помолчать, – что вы сказали?

Глядя в стол, Карлтон произнес твердо и уверенно:

– Его настоящее имя Грейм. Не Грэм, а Грейм.

– А фамилия?

– Хэтч.

Кларк посмотрела на Эмили Краутер – та заглавными буквами нацарапала имя у себя в блокноте.

– И что было с Греймом дальше? – спросила она.

– Не знаю.

– А по-моему, знаете. Вряд ли он и в жизни так выглядит. – И Кларк снова показала кадр из фильма.

Фермер выдавил жалкую улыбку.

– Мы можем его отследить, – сказала Краутер. – Будет лучше, если вы станете отвечать на вопросы сейчас, чтобы не искать вас потом, не везти сюда снова.

– Он на время уезжал, – признался Карлтон. – Сменил имя, вообще все поменял… – Он задумался, потом добавил: – Я не знал, что в машине. Когда он ее привез, в ней ничего не было. Во всяком случае, я ничего не видел.

– Тело Блума было в багажнике, – тихо сказала Кларк.

Глаза Карлтона налились слезами.

– Где сейчас Грейм? – спросила Шивон. – Скажите – и у вас гора с плеч свалится.

Карлтон помотал головой, всхлипнул и запрокинул голову, чтобы удержать слезы. Кларк переключилась на адвоката:

– Вам следует дать понять своему клиенту, что помощь следствию – это в его положении лучший выход. – И она поднялась, знаком попросив Эмили Краутер выключить запись.

– Допрос временно остановлен, – проговорила Краутер в диктофон. Она сверила и назвала время, после чего следом за Кларк вышла из кабинета.

Пока Фокс заваривал чай, они отчитались Сазерленду. Йейтса отправили присмотреть за допросной. После отчета Кларк группа принялась обсуждать, не упустили ли они чего-нибудь. Затем Эмили Краутер резюмировала:

– Мы его прижали.

Кларк посмотрела на Сазерленда:

– Лаборатория?

– Волокон, сходных с брезентом, на кузове “поло” не обнаружено. Другое дело – сам брезент. Похоже, у нас там пятна лакокрасочного покрытия – они могли отслоиться, когда крылья машины над колесами начала проедать ржавчина. Совпадение может быть неполным, но позволит нам сделать выводы о том, какая модель была им прикрыта. Плюс земля, на которой стояла машина, – по размерам тот клочок отлично подходит под “поло”. С растительностью все не так удачно, а образцы почвы проанализирует профессор Инглис, она обещала на этот раз не затягивать.

– И что нам все это дает? – спросил Гэмбл. – Фермер и есть убийца, которого мы ищем?

– Вот уж не думаю, – возразила Шивон. – По-моему, нам нужен его приятель. Грэм, или Грейм.

– Гугл не особо много сообщил. – Тесс Лейтон указала на экран компьютера. – Вот целый список Греймов Хэтчей, но они не имеют никакого отношения ни к Портауну, ни к Центральной Шотландии.

– Если понадобится, свяжемся с Государственным реестром, – решил Сазерленд. – Запросим свидетельство о рождении. И еще надо расспросить всех, кто живет в окрестностях Портауна. – Он взглянул на Кларк: – Он из местных, верно?

– Насколько нам известно.

– И распространял наркотики, – прибавила Краутер. – Кто-нибудь его да помнит.

– Здесь сказали “наркотики”? – В дверях стоял Джон Ребус.

– Тебе сюда нельзя! – вскинулся Сазерленд. – У нас подозреваемый с адвокатом, и если она пронюхает, что сюда запросто может войти любой, кому вздумается…

Ребус вскинул руку, показывая, что все понимает.

– Я просто хотел переговорить с Шивон, а она не отвечает на сообщения.

– Джон, я занята. Может, потом?

– Да там дела на пять минут, – с нажимом сказал Ребус.

– Ладно, давай выйдем, – сдалась Шивон.

Они молча спустились по лестнице, миновали пост дежурного и остановились на тротуаре. Шивон втянула воздух и молча отказалась, когда Ребус предложил ей жвачку.

– Взяли кого-нибудь? Фермера, на которого я вас навел?

Кларк в общих чертах изложила ему события этого утра.

– В таком случае мои новости могут подождать, – сказал Ребус.

– Точно?

Он кивнул.

– Но они про Эллиса Мейкла?

Ребус подтвердил.

– Хорошие?

– Пожалуй.

– Какой-то у тебя голос неуверенный.

– Я хотел было сказать, что нам стоит поговорить с дядей, но, наверное, будет лучше, если я сам с ним поговорю. У тебя и так дел по горло.

– Мне там быть не надо? – Кларк посмотрела на Ребуса: – Джон, тебя это хоть развлекло?

– Что меня развлекло?

– Ну, игра в детектива.

– Да уж, развлечений было хоть отбавляй. Истинный луна-парк. Куда ни глянь – везде счастливые семьи.

Шивон молчала. Ребус погладил ее по руке и велел возвращаться. Кларк послушалась было, но остановилась.

– Помнишь, ты говорил мне про око тайфуна? По-моему, у нас в допросной сейчас оно и есть.

Ребус кивнул и направился через улицу к своей машине. Какое-то время он, не включая зажигания, просто сидел за рулем, жевал резинку и смотрел перед собой.

– Семьи, значит, – пробормотал Ребус себе под нос.

Он думал не только о Мейклах, но и о полицейских. Одна большая, несчастливая, дисфункциональная семья. Стил сказал ему, как отвратительны полицейские, которые доносят на своих же товарищей, – это все равно что предавать родных. Да, во времена Ребуса было принято прикрывать промахи и слабые места коллег. Сколько раз патрульная машина приезжала к бару “Оксфорд”, чтобы доставить его, Ребуса, домой! Он просыпался в своей кровати, одетый – и понятия не имел, кто втащил его на второй этаж и как этот человек вообще справился с такой задачей. Ему даже словом ничего не поминали – именно так и поступают родные и близкие. Эллис Мейкл считал, что он там, где ему самое место. А его отец работает не покладая рук, чтобы дать Билли надежный дом и нормальную жизнь. Какое у него, Ребуса, право вмешиваться? Он добился результата – результата, который, похоже, всех устраивает. За исключением, может быть, Далласа Мейкла.

Да, Даллас Мейкл.

Еще один человек, с которым надо поговорить.

Шан Грант стояла в коридоре между допросной и кабинетом следовательской группы. Рядом торчал Фил Йейтс. Кларк подошла к ним.

– Мой клиент хочет назвать вам одно имя, – сказала адвокат.

– Продолжайте.

– При условии, что вы подтвердите: его согласие сотрудничать со следствием будет учтено в дальнейшем.

– Подтверждаю.

Шивон чуть ли не дыхание затаила. Адвокат протянула ей листок бумаги. Взглянув на написанное имя, Кларк сказала:

– Фил, отведи мисс Грант к ее клиенту. Мы возобновим допрос через несколько минут.

В кабинете следовательской группы она направилась прямиком к Сазерленду, держа листок перед собой. Сазерленд отвлекся от телефона – он как раз звонил в прокуратуру.

– Гленн Хазард, – сообщила Шивон. – Он же – Грейм Хэтч.

– Пиарщик Брэнда? – Сазерленд отвел трубку от уха.

– Пиарщик Брэнда, – подтвердила Кларк. – Надо сообщить старшему суперинтенданту Моллисону.

Сазерленд задумчиво помолчал, затем сказал:

– Звони. Объясни ему, как одно связано с другим. И не пытайся приуменьшить свои заслуги.

Они встретились глазами, и Шивон улыбнулась:

– Спасибо.

– Но это не значит, что ты избавилась от АКО.

– О, на них у меня собственные планы.

И Кларк стала набирать номер Моллисона.

– Мне через час на работу, – сказал Даллас Мейкл, узнав возникшую на его пороге фигуру.

– Часа и не понадобится, – заверил его Ребус. – Мама Эллиса дома?

– Да.

– Тогда давайте переговорим где-нибудь еще. – И Ребус потянул Брилло за поводок – в уверенности, что Мейкл последует за ним.

Когда Даллас Мейкл нагнал Ребуса, тот уже сидел на скамейке в детском парке. Он предложил жвачку, но Мейкл помотал головой и погладил Брилло. Сочтя, что ни собака, ни человек не кусаются, он уселся рядом с Ребусом.

– Я сделал что мог, – начал Ребус, глядя на парк. – Перечитал материалы дела, поговорил кое с кем, дважды съездил в Сотон.

– И?

– И теперь считаю, что Шивон Кларк выполнила свою часть сделки.

– Так что вы выяснили?

– То, что я выяснил, останется между мной и Эллисом. Захочет – сам вам расскажет. Как-нибудь, может быть.

– Правду вы из него вытащили?

– Думаю, что вытащил большую часть истории.

– И мне не расскажете?

– Не припомню, чтобы такой пункт был в вашем договоре с инспектором Кларк. – Ребус уставился на Мейкла: – Вы хотели, чтобы дело изучили, – я это сделал. Кто-нибудь другой просто проглядел бы по диагонали список улик и протоколы суда, но я пошел дальше. Возможно, кое-что из обнаруженного мной слегка усложнит ваши отношения с матерью Эллиса. – Он сделал паузу, ожидая, что скажет Мейкл. Тот молчал, и Ребус продолжил, слегка запрокинув голову: – Если только она сама не посвятила вас как минимум в одну из своих тайн. Ну, после того, как я ее порасспросил. Ну и как? Нравится вам знать, что мама Билли сама травила девочку в Сети?

У Мейкла потемнело лицо, но отвечать он не стал.

– Что ж, понятно. Но теперь вам нужно совершить правильный поступок. – Ребус сделал паузу. – Если Шивон сообщит о вас, у вас есть все шансы самому стать героем судебного протокола.

– Но ведь так будет в любом случае? Если даже я сам сдам вам этих двух копов, я и себя сдам.

– Не будет, если вы явитесь в полицию. Если скажете, что предпочли пойти в полицию и рассказать все в открытую. Анонимный звонок – не вариант.

– Мое слово против их слов.

– Как они передали вам номер телефона и домашний адрес Шивон?

– Зашли в бар и передали.

– Записка еще у вас? – Ребус посмотрел на Мейкла, тот кивнул. – Видеозапись в баре ведется?

Мейкл снова кивнул.

– То есть уже не просто ваше слово против их слов. Эти придурки даже сказали вам, кто они такие.

– Они велели не звонить с телефона, который можно отследить. Предложили звонить из автомата рядом с баром. Но они хотели знать, когда инспектор Кларк начнет нервничать. А если бы я решил, что звонков мало, мне следовало явиться к ней в гости.

– Значит, как-то вы должны были с ними контактировать…

Мейкл порылся в кармане и вытащил визитку, на которой значились имя Брайана Стила, а также его адрес в АКО и эмблема шотландской полиции. Под эмблемой шел девиз: Semper Vigilo, “Всегда на страже”.

– Знаете, что означают эти слова? – Ребус ткнул пальцем в девиз.

– Я в иностранном не силен.

– Спросите как-нибудь Билли, у нее должен найтись ответ.

– Это что, все? Все, что мне положено знать?

Ребус поднялся:

– Навещайте Эллиса и дальше. И сделайте так, чтобы Билли тоже бывала у него, – он, в конце концов, ее брат. Пусть хоть навещает его.

Ребус отвез Брилло на Арден-стрит, где тот сразу устроился на своей лежанке на кухне. По дороге домой Ребус думал о семье Мейклов, отчего ему вспомнилось, как рос он сам. Мать умерла молодой, и отец растил сыновей – Ребуса и его брата Майкла – как мог. Но он много работал, пропадал и по вечерам, и в выходные, а если бывал дома, то в основном спал, время от времени ездил в командировки. Мальчишки, предоставленные сами себе, росли дикарями. Джон при первой возможности бросил школу и подался в армию, а Майкл пустился в наркоторговлю, потом угодил в тюрьму и сам себя загнал в могилу молодым. Слова “дисфункциональный” в то время, может быть, и не существовало, но Ребус подозревал, что их семья по всем пунктам была именно такой.

Ребус решил позвонить дочери – она жила на самом севере Шотландии, в Тонге, и навещать ее было делом не очень простым. Набрал номер, попал на автоответчик и оставил короткое сообщение: он думает о ней и о внучке Керри. Потом Ребус вскипятил воду и заварил травяной чай, после чего вылил чай в раковину и открыл холодильник, где имелось слабоалкогольное пиво. К этому времени он уже почти отдышался после подъема на второй этаж. Отправив Шивон Кларк сообщение, Ребус стал ждать ее звонка. Наркодилер Грам; портаунский фермер; “поло”, без малого десять лет простоявший прямо под носом у полиции и местных жителей. Ребус старался восстановить сценарий. Сначала – принятое в панике временное решение. Все тихо – мера сработала. Значит, пусть машина еще постоит в безопасном месте, потом еще, и наконец “поло” превращается в деталь ландшафта, о машине все забывают.

Ребус отправил Кларк еще одно сообщение и отхлебнул из стакана – из пива будто удалили всю радость жизни. Во время очередного обследования он спросил врача, так ли уж повредят ему несколько пинт пива или рюмок чего-нибудь крепкого. Врач напомнил о похоронах, на что Ребус ответил: “Обязательно упомяну в завещании, что запрещаю нести мой гроб трезвенникам”.

Очередное сообщение Ребус отправил Фоксу, и тот тут же перезвонил.

– Как приятно слышать голос друга, – сказал Ребус.

– Дженнифер Лайон требует меня в Гарткош. Считает, что я уклоняюсь от служебных обязанностей.

– А ты не уклоняешься?

– Джон, я не могу уехать. Здесь же самое интересное начинается.

– Да, Шивон мне рассказала про фермера.

– Он назвал нам одно имя.

– Своего приятеля Грама-Грэма?

– Раньше он звался Грейм Хэтч. После убийства Блума покинул город и сменил имя. Теперь он Гленн Хазард.

– Спец по связям с общественностью?

– Да!

– Значит, все это – дело рук Эдриена Брэнда?

– Хазард всего несколько лет как пиарщик. Ничто не указывает, что в две тысячи шестом он знал Брэнда. Но Джеки Несса он должен был знать. Хазард ведь болтался на съемочной площадке, толкал, что у него на тот момент имелось.

– Вы его уже допросили?

– Вызвали на допрос с предостережением.

– Он сейчас там? – В голове у Ребуса уже оформлялась мысль.

– Допросная всего одна, так что пока их отправили в мой кабинет. Там сейчас Карлтон. Еще один диктофон везут с Сент-Леонардс. А к нам пока прибыл суперинтендант Моллисон, за ним и пресса понабежала.

– Весело у вас там – понятно, почему тебе не хочется уезжать. – Ребус помедлил. – Так что будет в твоем рапорте, Малькольм? Можно хоть одним глазком взглянуть?

– Я в курсе всех твоих прошлых дел, если ты об этом.

– И что же я натворил?

– Помимо пьянства на рабочем месте? И того, что ты обрушил на некоего журналиста разборки с Кафферти?

– А еще что?

– Я знаю, что ты из кожи вон лез, чтобы прикрыть интрижку Мэри Скилтон с твоим боссом, Биллом Ролстоном. Бывали дни, когда она, как предполагалось, отправлялась к больной матери, а он – на несуществующие совещания в Феттс. Именно ты объяснял всем, почему его нет в участке. Когда ты допрашивал Несса, ты даже записывал Ролстона как присутствующего на допросе. Беда в том, что у Ролстона имелся собственный ежедневник, и в нем было отмечено совещание в Феттсе. Две разные встречи в одно и то же время.

– Вот ведь.

– Да уж.

– Тебе нужно понять, Малькольм, что в семьях всегда врут, а мы были семьей. И в Большом доме, и вокруг нег – мы врали другим, а иногда и самим себе. А сейчас остался всего один Большой дом, в Гарткоше. Угадай, как там обстоят дела?

– Ничего не изменилось? – предположил Фокс.

– Каждый точно так же прикрывает собственную задницу, злословит за спиной у товарищей и изображает бурную деятельность, когда дело стоит на месте. Ничего не напоминает, инспектор Фокс?

– По-твоему, это оправдывает ваши прошлые дела?

– Может, да, а может, и нет. Слава богу, все меркнет в сравнении с убийством.

– Ничего не меркнет, Джон. Полицейские ездили на ферму Портаун-Глен, и совершенно случайно этими полицейскими оказались Стил и Эдвардс. Они поговорили с дядей нынешнего владельца. Из него песок сыпался, он почти не выходил из дому и был очень благодарен племяннику за то, что тот взял ферму на себя. Что бы ты ни говорил про Стила, он вдается в каждую мелочь. Оставил визитку со своим телефоном и дяде, и племяннику – на случай, если они что-нибудь услышат или вспомнят.

– Привычка – вторая натура, – с фальшивой улыбкой проговорил Ребус.

– В каком смысле?

– Sempre vigilo, Малькольм. Скоро увидимся.

Фокс, наверное, что-то расслышал в голосе Ребуса и спросил:

– Скоро – это когда?

– Зависит от пробок, – сказал Ребус и отключился.

Он припарковался на Лит-линкс – ближе подъехать не смог. Все места возле полицейского участка заняли фургоны прессы, на двух фургонах уставились в небо спутниковые тарелки. Ребус стал наблюдать, устроившись на углу. Радио в “саабе” ловило местные новости, и Ребус знал, что кое-кого из журналистов тоже отрядили на ферму Портаун-Глен.

Наконец показался суперинтендант Моллисон, его тут же окружила толпа. Моллисон собирался сделать сообщение для прессы, но не мог начать, пока все не успокоятся. Ребус протолкался через столпотворение. Прямо за дверью участка стоял патрульный, готовый выпроводить незваных гостей. Ребус поднял руки:

– Я не из прессы.

Он не узнал дежурного и просто спросил, можно ли поговорить с инспектором Фоксом.

– Он занят – как и все мы, если вы не заметили.

– Я сам бывший полицейский, – объяснил Ребус. – Сейчас помогаю с одним делом, и мне надо переговорить с Фоксом или с инспектором Кларк.

– После “бывший” я уже не слушал.

И дежурный отвернулся. Ребус сознавал, что за спиной у него маячит патрульный, готовый ухватить его за плечо и выдворить из участка. Он достал телефон и отправил сообщение.

– Одну минуту, – попросил Ребус. – Если никто не спустится, я сам уйду.

– Отсчет пошел, – предупредил патрульный.

Через пятьдесят секунд Фокс толкнул внутреннюю дверь. Вид у него был не особенно гостеприимный.

– Все в порядке? – спросил патрульный.

Фокс несколько натянуто, но кивнул. Не дожидаясь, пока он передумает, Ребус переступил порог и буркнул “спасибо”.