В доме лжи Рэнкин Иэн

– Подашь на меня рапорт?

– Конечно, нет!

– Скажи Шивон – пусть позвонит мне, как все закончится.

– Обязательно. Еще раз спасибо.

В трубке стало тихо.

Смит так усердно тянулась со своего сиденья, что уже чуть не лежала у Ребуса на коленях.

– Слышала что-нибудь?

– Нет.

– Ну и хорошо.

– Но он признался в убийстве?

– Похоже на то.

– Джон, черт тебя раздери, что ты ему сказал?

– Тайна исповеди.

– Вот уж священник из тебя никакой.

– Было дело, я когда-то выпивал с одним. Наверное, он меня и обучил паре трюков.

Вечером в баре “Оксфорд”, в заднем зале, собрались Ребус, Кларк и Фокс. Они выбрали столик поближе к камину, и Шивон Кларк принялась рассказывать, заполняя пробелы.

– По словам Хазарда, он не сразу понял, что Блум умер. Он ударил его мобильником – просто хотел вырубить. Собирался отвезти Блума на ферму, подержать связанным в коровнике и убедить отказаться от плана.

– У Блума был какой-то план? – спросил Фокс.

– Блум заметил Хазарда на съемочной площадке. Он знал, кто он и почему больше не появляется в клубе.

– Грязная наркота, повлекшая передоз со смертельным исходом?

Кларк кивнула.

– Хазард считал, что продает китайский кетамин, но та партия оказалась смесью кетамина с экстази, там надо было делать дозы поменьше. – Она отпила из бокала. – Если бы Хазард ослушался Блума, тот заговорил бы – или с нами, или с Кафферти.

Ребус посмотрел на нее поверх стакана:

– А чего хотел Блум?

– Он к тому времени уже взломал офис Брэнда и решил, что если с такой легкостью удалось что-то забрать оттуда, то ведь можно что-то и оставить.

– Блум собирался подбросить Брэнду наркотики?

– Или в офис, или – что более вероятно – в дом. Потом обронил бы пару намеков прессе, и Брэнд перестал бы вставлять палки в колеса Джеку Нессу.

– А наручники зачем?

– Хазард, как я уже сказала, клянется – он думал, что Блум просто потерял сознание. И боялся, что тот сбежит, когда очнется. Ноги сковать гораздо надежнее, чем руки.

– И наручники он потом не снял, потому что…

Шивон чуть улыбнулась:

– Угадай.

– Хазард потерял ключ?

– Хазард потерял ключ, – подтвердила она. – Когда он на ферме открыл багажник, у него сразу возникло дурное предчувствие.

– А как тут замешан Эндрю Карлтон?

– Мне кажется, Хазард думал, что Карлтон поможет ему припугнуть Блума. Но когда Хазард понял, что Блум мертв, то сам запаниковал. Пошел к Карлтону и сказал, что ему надо где-нибудь поставить машину на время.

– И ты поверила?

Кларк поразмыслила и пожала плечами:

– Не думаю, что это так уж важно. Карлтон в лучшем случае пособник. Хазард не утверждает, что ударил Блума в присутствии Карлтона.

– Кстати, где они встретились?

– На опушке Портаун-Вудз. Вероятно, Блум предложил.

Все трое с минуту молчали, переваривая информацию. Ребуса, кроме того, заботила непростая задача – как устроить так, чтобы стакан пейл-эля оказался единственным. Он поднял стакан, но пить не стал.

– Кому-нибудь что-нибудь заказать?

Все трое оглянулись. В дверном проеме маячила массивная фигура Гранта Эдвардса.

– По-моему, нам и так хорошо, – ответила Шивон Кларк.

Эдвардс сходил к барной стойке и вернулся с разбавленным виски. После чего выдвинул стул рядом с Кларк, сел и отпил, не потрудившись сказать “ваше здоровье”.

– Спасибо, что заглянул, – сказал Ребус.

– А когда я не заглядывал?

Ребус вдруг понял, что на лице Эдвардса нет обычной придурковатой улыбочки, кроме того, тот даже не сделал попытки снять свое тяжелое шерстяное пальто.

– Если оценивать по шкале от одного до десяти, то насколько я в жопе? – спросил Эдвардс.

– Одиннадцать, – предположил Ребус.

– Смотря что ты скажешь, – заметила Шивон Кларк.

– Тебе известно, что мы со Стилом поболтали с Далласом Мейклом?

– Тоже мне новости, – ответила Шивон.

– И заключили с ним сделку, – сказал Ребус. – Вот только Даллас Мейкл теперь наш человек.

– Вам от этого никакой пользы. – Эдвардс добыл из кармана телефон, несколько раз коснулся экрана и поднял, чтобы все услышали запись. Слова на фоне шума звучали вполне внятно. Все узнали голос Стила.

Звони ей почаще – и я обещаю, она занервничает. А если нет или если ты решишь, что она заслуживает чего покруче, то у тебя есть ее адрес.

Посмотрим, как пойдет, – произнес голос Далласа Мейкла.

Держи меня в курсе. Как только она занервничает – сразу дай мне знать.

Эдвардс остановил запись и опустил телефон в карман.

– Стил всегда говорил, что ты умнее, чем кажешься, – заметил Ребус.

– Подстраховаться никогда не помешает, – согласился Эдвардс.

– То есть ты уже тогда знал, что все может накрыться медным тазом? – спросила Кларк.

– Я же сказал – “подстраховаться”.

– А что ты подумал, – вмешался Ребус, – когда узнал, что на Блуме обнаружились наручники?

– Сначала – ничего особенного. А потом, когда выяснилось, что они полицейские…

– И тебе вспомнилась та пара, что ты передал когда-то дилеру?

– Он и Брайана тоже снабжал. Мы не хотели рисковать и не брали товар у людей Кафферти. Купить дурь у Кафферти означало дать ему дубинку, которую он пустит в ход, когда припрет.

– Получается, ты все знал? Когда те мальчишки передозанулись, ты знал, кто виноват?

– Брайан предупредил Грама, чтобы тот на время исчез из города.

– Но далеко не уезжал, да? И продолжал бы снабжать вас? – Ребус помолчал. – А когда тебе пришло в голову, что наручники могут оказаться твоими?

– А какая разница? Грам ведь давно исчез из поля зрения.

– И когда он ударился в бега – аккурат когда Стюарт Блум тоже исчез, – вы не связали эти два события?

– За Брайана я не могу говорить. – Эдвардс покрутил стакан с виски, пристально глядя на него. – И что это все добавляет к тому, что вы уже успели выяснить?

– Довольно много, – сказала Шивон. – Сомневаюсь, что Хазард замолчит. – Она взглянула на Ребуса. – Ему есть что терять.

– Что вы ему предложили?

– Не твое дело, – отрезал Ребус. – Тебя сейчас должно заботить, как сберечь собственную убогую карьеришку.

– Я свою пенсию заслужил тяжким трудом. Уже и деньги отложил на магазинчик, мотоциклы хочу продавать.

– Как мило. – Судя по тону, Ребус совсем так не думал.

Эдвардс по очереди оглядел всех троих.

– Что я должен сделать, чтобы сохранить его?

Ответил Фокс:

– Пойти к контролерам и в Комиссию по надзору за ведением уголовных дел, выложить им свою историю. Без утайки. Все должно выйти на свет божий.

– Даже про Кафферти?

Воцарилась тишина; Ребус подался вперед.

– Ну-ну, говори, – подстегнул он.

– Они с Брайаном давно знакомы. У них там чего было, ты – мне, я – тебе.

Ребус кивнул на карман пальто Эдвардса:

– В твоем телефоне, часом, не завалялось каких-нибудь обрывков их болтовни?

– Может, и завалялось, – сказал Эдвардс. – Все зависит от того, что мне в рожу прилетит – лайковая перчатка или кастет.

– Ну это не наше дело, – сказала Кларк.

– Ну да, ваше дело сторона, – окрысился Эдвардс. – Это же нас спустят в канализацию, дав лопату, ведро и фонарик, в котором вот-вот сядет батарейка.

– Значит, вот что тебя успокаивало все эти годы? – спросил Ребус. – Вот эта сказочка помогала спать спокойно?

– Спасибо, у меня со сном все в порядке. А ты как спишь, Ребус? Сколько всего ты замел под ковер за эти годы? И не говори мне, что никогда не водил шашни со своим друганом Кафферти. – Эдвардс развернулся к Шивон Кларк: – А эта твоя подружка-журналистка… Мы-то отлично знаем, кто к ней бегал язык почесать… – Он резко замолчал, заметив взгляд, которым Кларк обменялась с Фоксом, а потом протянул: – О-о! Вот тут мы, видать, лоханулись.

– Вас, однако, это не остановило, и вы натравили Далласа Мейкла на инспектора Кларк, – прорычал Ребус.

– Это Брайан придумал. Я ему говорил, что мысль так себе, но она крепко засела в его башке.

– С чего бы?

Эдвардс уставился на Ребуса:

– А с того, что до тебя мы не могли добраться. Ты же человек Кафферти. – Он понял, что Ребус вот-вот оборвет его. – Ну, Кафферти понравилось играть с тобой. Если бы мы вцепились в тебя, то сами бы подставились. – Эдвардс замолчал и снова перевел взгляд на Кларк.

– Так вы решили, что я – человек Джона? Не могли добраться до него – и напустились на меня?

Эдвардс пожал плечами:

– Ну, так думал Брайан.

– А может, он ревновал? – подал голос Фокс. – Может, он хотел, чтобы Кафферти им заинтересовался?

Эдвардс снова пожал плечами под своим безразмерным пальто.

– Надо, чтобы все тайное стало явным, – продолжил Фокс. – Я свяжу тебя с отделом профессиональных стандартов. И лучше, если ты сам пойдешь к ним, а мы бы не имели к этому отношения.

Он подождал, пока Эдвардс кивнет.

– Ну, тогда мы, считай, закончили, – объявил Ребус и ткнул в стакан с виски: – Но сначала я закажу тебе еще.

Ребус сходил к бару и вернулся, протиснувшись мимо Фокса и Кларк, – те уже собрались уходить.

– Я вас догоню, – пообещал он.

Эдвардс уныло сидел за опустевшим столиком; виски он уже выпил. Ребус поставил перед ним новый стакан. Но когда Эдвардс потянулся к нему, Ребус схватил его за запястье – он стоял, и это дало ему преимущество над сильным, но сидящим Эдвардсом.

К тому же Ребус был в ярости.

Когда Эдвардс попытался встать, его запястье оказалось пристегнуто наручниками к ножке стола.

– Это те самые, которыми ты меня пристегнул, – сказал Ребус и отступил на шаг, чтобы Эдвардс не смог до него дотянуться.

Эдвардс вскочил, перевернув стол, разлетелись пивные бокалы и стаканы. Глянув вниз, Эдвардс понял, что ножка стола поперечной перекладиной соединена с другой ножкой и просто спустить по ней браслет не получится.

– Кажется, я потерял ключ.

Ребус повернулся и вышел.

Кларк и Фокс ждали его на тротуаре. Втроем они двинулись по Янг-стрит к Норт-Кэсл-стрит, где оставили машины.

– Неужели Эдвардсу все сойдет с рук? – спросила Шивон.

– Вы когда-нибудь слышали про Бёрка и Хэра?[28] – спросил Ребус, отдуваясь.

– Убийцы, которые продавали трупы своих жертв анатомам для вскрытия, – ответил Фокс.

Ребус кивнул.

– Хэр, чтобы облегчить свою участь, выдал сообщника – иными словами, донес на него. Его отпустили – да, возмутительно, но таковы были условия сделки. Однако двурушничество не пошло Хэру на пользу. Он бежал на юг, но его узнали. Кто-то ослепил его, и остаток своих дней Хэр провел, побираясь на улицах. – Подойдя к “саабу”, Ребус закончил: – Никому никогда ничего не сходит с рук просто так.

– Даже Билли Мейкл? – спросила Шивон.

– Думаю, исключения возможны, – признал Ребус. – Хотя и тут я не уверен. Но тебе необязательно чувствовать себя виноватой.

– Сомневаюсь, что меня это успокоит.

И Шивон, ссутулившись и опустив голову, направилась к своей машине.

Эдвардс все еще сражался со столиком, когда в дверях возникла фигура.

– Помогите, – попросил Эдвардс.

– Так-так.

Брайан Стил направился к Эдвардсу, и тот замер. Стил опустился на колено, чтобы оценить серьезность положения, в которое угодил напарник, вынул руки из карманов.

– Ты развязал язык – и вот награда? – Стил покачал головой, изображая сочувствие.

– Пошел ты, Брайан. Лучше помоги.

– Сейчас, Грант.

Эдвардсу показалось, что его хлестнули плетью. Он хотел броситься на Стила, но его не пустил стол. Стил железной хваткой сдавил ему горло. Эдвардс задохнулся. Глаза полезли из орбит, зубы заскрежетали.

– Я, друг, давно за тобой наблюдаю, – зашипел Стил ему в ухо. – Все думал, сломаешься ты или нет, и если сломаешься, то когда. Похоже, вот и ответ.

Свободной ладонью Эдвардс схватил Стила за пальцы и выгнул так, что едва не сломал. Стил охнул и ослабил хватку. Эдвардс вывернулся, перекладина стола треснула, ломаясь под ударом его ноги, и он наконец сдернул браслет наручников. Он развернулся к Стилу – и тут же получил удар точно в переносицу. Хлынула кровь, глаза заволокло пеленой. Вслепую Эдвардс всем телом навалился на Стила, и оба обрушились на соседний столик. Эдвардс вцепился бывшему приятелю в глотку, но тут наконец пришли в себя бармен и официанты. Их объединенных сил хватило, чтобы растащить дерущихся. Стил снова рванулся к Эдвардсу, но держали его крепко. Хрипящего и плюющегося Стила вывели из зала в ночь.

Бармен наставил палец на Эдвардса:

– На улице можете продолжить, но сначала заплати за сломанное.

– Это все Ребус! – взревел Эдвардс, потрясая наручниками перед носом у бармена. – Пусть он тебе и платит!

– Как скажешь. – Бармен взялся за телефон. – Тогда пускай полиция разбирается.

– Я сам из полиции! – Отдышавшись, Эдвардс немного успокоился. – Я сам из полиции, – тихо повторил он. Голос его прозвучал уже не так уверенно.

Дома Ребус вывел Брилло на короткую прогулку в Медоус и остановился поглядеть на Куотермайл, лежавший по ту сторону обширных лужаек. Он знал, какие окна принадлежат двухэтажной квартире Кафферти. Одно из них сейчас светилось. Ребус достал телефон и позвонил.

– Благотворительная организация “Самаритяне”, – рыкнул Кафферти. – Что вас тревожит?

– Мне кажется, ты вот-вот потеряешь одного своего доброжелателя из АКО.

После недолгого молчания Кафферти заметил:

– Там этого добра еще навалом.

– Может быть, но таких, что ты пестовал не один год, все же не так много.

– Что ж, спасибо за предупреждение. Подозреваю, ты хочешь что-то взамен?

Ребус взглянул на Брилло. Вот бы ему хоть крупицу собачьей энергии.

– Можешь рассказать мне про кражу со взломом в офисе Брэнда?

– Все было подстроено, – заговорил Кафферти. – Документы фальшивые. Спектакль затевался ради того, чтобы нагадить Нессу, если он вдруг до них доберется.

– А ты об этом знаешь, потому что…

– Потому что Блум оставил запись соответствующего содержания. Он все понял, как только заглянул в те документы.

– Это ты влез к нему в квартиру?

– Если точнее, туда влез один выпестованный мною доброжелатель.

Стил…

– А потом?

– Потом Блум исчез и я все уничтожил.

– Ты, наверное, обозлился, что документы не дали тебе рычагов влияния на Мэлони.

– Что было, то прошло, Джон. – Кафферти помолчал, отпил из стакана так, чтобы Ребусу было слышно, и шумно выдохнул. – До меня дошли слухи, что Шивон взяла убийцу Блума?

– Продавца наркотиков. Когда-то его звали Грейм Хэтч, а потом он перевоплотился в Гленна Хазарда.

– Спец по связям с общественностью?

– Блум грозился сдать его тебе.

– Правда?

– Думаю, на суде все выйдет наружу.

– Вообще все?

– Может, и не вообще, – признал Ребус.

Брилло залаял на какую-то собаку; Ребус сказал “сидеть” и пристегнул к ошейнику поводок.

– Ты в Медоус со своей дворняжкой? Что-то я тебя не вижу.

Ребус повернулся и всмотрелся в освещенное окно.

– А я тебя вижу как на ладони.

– Заходи, выпьем. Говорят, вино благотворно влияет на кровяное давление.

– Может быть. Но я сомневаюсь, что ты на мое давление повлияешь благотворно.

– Поздравь Шивон от меня, Джон. И заглядывай как-нибудь.

– Да, и еще…

– Что?

– Стил и Эдвардс знали Грейма Хэтча. И все время, что ты его искал, они его прикрывали, чтобы он продолжал закупать товар.

Некоторое время Кафферти молча обдумывал услышанное, а потом засопел в трубку.

– Надеюсь, ты мне лапшу на уши не вешаешь?

– Нет.

– Значит, мне стоит с ними потолковать.

– Я бы не откладывал разговор – они могут очень скоро отправиться за решетку. И еще – Эдвардса я хочу оставить себе.

Ребус нажал “отбой”; силуэт в окне пентхауса исчез. Брилло натягивал поводок.

– Пошли-ка домой, – сказал ему Ребус.

В три часа ночи раздался звонок со скрытого номера. Взяв телефон, Кафферти увидел, что на второй его телефон – он лежал рядом – пришло сообщение. От очаровательной Ребекки, подружки Стила. Вечером Кафферти написал ей, советуя дать Стилу отставку, не дожидаясь, пока дерьмо польется рекой. Ее ответ состоял из сердечка и одобрительно оттопыренных пальцев. Принимая звонок, Кафферти позволил себе тонкую усмешку.

– Что стряслось? – проворчал Конор Мэлони.

– Да вот хотел новостью поделиться. Убийцу Блума взяли. Дилер, который продал мальчишкам неважный товар.

– Да ну? Значит, это все-таки был не я?

– И этот дилер работал не на меня. Так что…

– Перемирие?

– Мы слишком долго очерняли друг друга. Не доверяли друг другу. Тебе не кажется, что пора раскурить трубку мира?

– Посмотрим, что каждый из нас будет с этого иметь.

– Возможностей море, Конор. Для тех, кто понимает в капитализме катастроф, Брексит станет золотой жилой.

– А мы понимаем?

– Я прямо вижу, как ты всматриваешься в пунктирную линию между югом и севером, пытаясь уяснить себе статус ирландской границы[29].

– Где ты этого набрался?

– Так, обоснованное предположение. Мы же с тобой мыслим одинаково. Люди сейчас повсюду жгут мосты и возводят стены. А мне хочется, чтобы у нас с тобой вышло наоборот.

– Думаю, мы можем обменяться парой мыслей.

– Но не по телефону. Могу приехать к тебе, или ты ко мне приезжай. Какой-нибудь симпатичный отель в Шотландии, хоть ни один мне больше не принадлежит.

– Око за око, так ведь?