Лестница ведьм Тимошенко Наталья
– Ну же, давай, кончай с этим, – поторопил нового знакомого Егор, и Кирилл наконец бросил спичку.
Пламя мгновенно взвилось вверх. Вой прекратился. Снова зашумели листья на деревьях, где-то далеко раздался глухой раскат грома. Вселенная ожила, но больше не грозилась растоптать четверых людишек, бессильных перед ее мощью.
– Ну вот и все, – устало произнес Егор, вытирая рукавом вспотевшее лицо.
Марина заметила, что даже у него мелко трясутся пальцы. Может быть, конечно, и от холода, они с Кириллом наверняка вымокли до нитки, но что-то ей подсказывало, что дело все-таки не в этом. В страхе нет ничего постыдного, но почему-то мужчины редко его показывают.
Они дождались, пока пламя погаснет, затем Кирилл щедро посыпал останки солью и только после этого закопал могилу.
В дом они возвращались воодушевленные. Следовало снова развести огонь в камине, если тот уже погас, подсушить одежду и согреться.
– Кажется, там еще и коньяк оставался! – объявил Егор, поднимаясь на порог. – Леди Катерина, прошу вас, – он распахнул перед девушкой дверь и сделал приглашающий жест.
– Благодарю вас, сэр! – присела в реверансе Катя, оттянув в стороны узкие джинсы вместо воображаемой юбки.
Весело болтая, они скрылись в доме.
Кирилл подал Марине руку, чтобы помочь подняться по ступенькам. Его ладонь не дрожала, а в глазах больше не было той отчаянной решимости, которую девушка видела в библиотеке, когда ведьма напала на Егора. Казалось, теперь Кирилл был по-настоящему спокоен. Сама Марина почему-то такого спокойствия не испытывала. Наверное, еще не до конца отошла от всего, что произошло, и отчаянно желала дождаться рассвета и уйти из этого дома. Но она завидовала ему: он оставил страшное проклятие в прошлом и может похоронить сверхъестественное, как похоронил ведьму. Для нее все было не так просто.
– Странно, я так давно ждал этого момента, – заметил Кирилл, – и теперь совсем не знаю, что дальше. Наверное, я до конца не верил в то, что у меня получится.
В библиотеке уже переливались полосы света, давая понять, что Егор и Катя растопили камин и зажгли свечи, слышались веселые голоса, но в длинном коридоре было темно и тихо. Кирилл с Мариной нарочно шли медленно, не торопясь присоединиться к друзьям.
– А что дальше? – Марина улыбнулась ему. – Просто живи и радуйся жизни. Уверена, Даша бы этого хотела.
– Думаешь? – Он помрачнел. – Ее убило проклятие моей семьи. Должно было убить и меня, но я теперь останусь жить, а она…
– А она хотела, чтобы ты жил, – с нажимом повторила Марина. Обидно, если этот мужчина, еще такой молодой, похоронит себя под ворохом сожалений и чувством вины.
– Как ты можешь так уверенно говорить?
– Она же дала подсказку, – напомнила Марина. – Помогла найти останки. Если бы она хотела, чтобы ты умер от проклятия, она не стала бы этого делать.
Кирилл остановился, не доходя буквально пары шагов до дверей библиотеки, и повернулся к Марине, внимательно разглядывая ее лицо.
– Ты поразительно спокойно об этом говоришь, – заметил он. В его тоне и взгляде чувствовалось любопытство. – И вообще поразительно спокойна для человека, столкнувшегося с мертвой ведьмой, которая носится по старому заброшенному дому.
Марина смотрела ему в глаза, словно загипнотизированная, и разрывалась между желанием сбежать от расспросов и выложить все, как есть. Ведь если кто и мог понять ее проблему, то именно человек, живший под проклятием. Но в то же время она боялась, что узнав о ней правду, Кирилл захочет поскорее исчезнуть из ее жизни. А ей почему-то очень не хотелось, чтобы он исчезал.
В конце концов девушка все-таки решилась:
– Просто это не первый раз, когда мертвые стучат в мою дверь.
Он нахмурился, его взгляд приглашал продолжить, но их прервали.
– Эй, ребят, где вы там?
Катя, выглянувшая из библиотеки, заставила обоих вздрогнуть. Только сейчас Марина обратила внимание на то, что они стоят очень близко друг к другу. Или стояли, пока не появилась ее подруга и они оба инстинктивно не отступили назад. Момент был безвозвратно упущен.
– Мы идем, – сказала Марина и поторопилась в библиотеку.
Кирилл замешкался на мгновение, все еще глядя на то место, где она стояла, а затем поторопился следом. Егор уже не только разжег огонь, но и достал бутылку с остатками коньяка, примеряясь к ней.
– Давайте выпьем за успешные похороны ведьмы! – торжественно предложил он и сделал первый глоток. – И за то, что нам больше ничего не угрожает!
Бутылка вновь пошла по кругу, и вскоре коньяк кончился. Его было так мало, что у Марины даже не перехватило дыхание. Мощный Егор, наверное, и вовсе не почувствовал вкуса.
– Нет, а крутая выдалась ночка, да? – весело спросил он, подходя ближе к камину, чтобы согреться. – Но ведь не расскажешь никому: не поверят и решат, что я спятил!
– Да ладно, решат просто, что это байка для посиделок вечером у костра, – возразила Катя и тут же заметила: – Ой, Кирилл, ты перемазался. Здесь.
Она указала на собственную щеку. Кирилл протер лицо рукавом, но совсем не в том месте, где было темное пятно. Марина с трудом сдержала порыв сделать это за него. Весьма неуместное желание для едва знакомых людей.
– Нет, не там. Держи. – Катя протянула ему зеркало.
То самое, через которое они искали ведьмины останки. Марина удивилась: она думала, что оно осталось наверху. Зачем Катя принесла его сюда? Подруга, конечно, была известной сорокой, которая могла прихватить интересную вещь, но у Марины эта вещь вызывала суеверный страх.
– Мне вот один приятель тоже как-то рассказывал историю, – начал Егор, решив, что с пятном на щеке Кирилла покончено. – Был он на международном фестивале реконструкции где-то в Чехии. Замок такой, не самый раскрученный среди туристов, но место очень атмосферное. Так вот приятель утверждал, что видел там ночью призраков. Мы не поверили, сказали, пить надо меньше, чтобы не мерещилось. А теперь думаю: а вдруг и правда было?
Катя тут же начала выяснять подробности той истории, а Марина незаметно наблюдала за Кириллом. Он взял зеркало и даже снова потянулся рукавом к щеке, но вдруг замер, глядя на свое отражение. На его лице быстро сменили друг друга удивление, непонимание, недоверие, а затем появился страх. Он отложил зеркало в сторону, поднялся и пробормотал, отходя к столу:
– Салфетки… кажется, у меня в рюкзаке были салфетки…
Марина нахмурилась. Что-то ей подсказывало, что салфетки лишь предлог. Кирилл чего-то испугался. Но чего? Она обернулась к нему, но он стоял у стола, глядя в никуда, и действительно даже не пытался что-то искать в рюкзаке.
Егор продолжал развлекать Катю историей про призрака в средневековом замке. Оба не обращали на Кирилла никакого внимания. Марина осторожно взяла оставленное им зеркало и, собрав всю силу духа, посмотрела в отражение.
Мутное стекло показало только ее и книжный шкаф за спиной. Марина медленно, стараясь не привлекать к себе внимания подруги и ее приятеля, поворачивала зеркало, вглядываясь в самую его глубину. Шкафы за спиной поехали в сторону, в отражении появился стол, а рядом с ним – Кирилл. Марина вздрогнула, увидев, что рядом с парнем кто-то есть. Полупрозрачная девушка в длинном платье, с короткими, не достающими даже до плеч, волосами, обнимала его сзади, положив голову на плечо, и гладила волосы на затылке.
Марина шумно выдохнула, опустила зеркало и повернулась к Кириллу. Он стоял над столом, уперевшись в него ладонями, и, кажется, был по-настоящему напуган.
– Кирилл…
Он поднял на нее полный ужаса взгляд.
– Я не знаю, что это…
– Вы чего застыли?
Вопрос Егора заставил Марину вздрогнуть. Только теперь она поняла, что они с Кириллом уже некоторое время стоят и смотрят друг на друга. Она бросила быстрый взгляд на Катю: та тоже обернулась к ним и напряженно переводила взгляд с одного на другого.
– Что-то опять не так? – снова спросил Егор.
– Рядом с Кириллом кто-то есть, – тихо ответила Марина.
– Что? В каком смысле? – не поняла Катя, испуганно выпрямившись. Ее взгляд замер на Кирилле. – Ты имеешь в виду, кто-то кроме нас?
Марина кивнула и протянула им зеркало.
– Посмотрите сами. Ее видно только в отражении.
После секундного замешательства Егор взял зеркало и повернул так, чтобы видеть через него Кирилла. Он тут же дернулся, коротко выругавшись. Катя тоже осторожно заглянула в отражение.
– Кто это? – едва слышно выдохнула она, снова поворачиваясь к Кириллу. – Твоя невеста?
Тот медленно покачал головой. Марина видела в его глазах неподдельный страх, который прекрасно понимала. Точно такой же ужас она испытала, когда впервые получила послание от мертвого человека.
– Я… я не знаю эту девушку, – слегка заикаясь, выдавил Кирилл. – Не понимаю, откуда она взялась. И чего хочет…
– Так, ты не психуй только раньше времени, ладно? – попросил Егор, подходя ближе.
Он тоже хорошо видел, что Кирилла начинает бить мелкая дрожь. Да что там! Даже его самого пробрало.
– Пока она не выглядит агрессивной. Скорее, наоборот.
Марина тоже сделала шаг вперед, жестом попросив вернуть ей зеркало. Потом повернулась, чтобы снова увидеть девушку. Руки дрогнули, и по спине побежал холодок. Приглядываться не хотелось, наоборот, хотелось выбросить зеркало и отвернуться. И бежать подальше от Кирилла, не оглядываясь, ведь им троим уже ничего не грозит, но что-то останавливало. Ему было страшно, как ей тогда. Но тогда нашлись люди, которые взялись разобраться с посланиями с того света. Пусть их участие не очень-то помогло, но, по крайней мере, с ними было не так страшно.
Возможно, настало время вернуть Вселенной должок, помочь тому, кто в помощи нуждается. Или хотя бы попытаться, чтобы ему стало немного спокойнее.
С трудом переборов себя, Марина пригляделась к девушке. Как и сказал Егор, она не выглядела агрессивной. Скорее, влюбленной. Она обнимала Кирилла, ее голова покоилась у него на плече. Да, если бы не длинное старомодное платье, можно было подумать, что это его умершая невеста.
Интересно, почему она выглядит так, словно жила лет двести назад? Словно она из того же времени, что и недавно похороненная ведьма?..
Мысль о ведьме заставила обратить внимание на то, чему Марина поначалу не придала значения: волосы девушки были коротко острижены. Это не вязалось с общим образом. Когда носили такие платья, носили и косу до пояса.
– Похоже, она была клиенткой нашей ведьмы, – тихо заметила Марина.
Она и сама не знала, почему стала говорить тише. Как будто надеялась, что призрачная девушка не услышит.
Кирилл поднял на нее вопросительный взгляд, Марина поймала его в отражении. Через мгновение Кирилл посмотрел в зеркале на обнимающую его незнакомку. Было видно, как он при этом тяжело сглотнул.
– Да, у нее волосы обрезаны, – согласился он. – Похоже, она за что-то заплатила ведьме. Но я-то здесь при чем?
– Похоже, она тебя знает, – хмыкнул Егор. – И неровно дышит.
– Да как она может меня знать! – нервно огрызнулся Кирилл. – Посмотри на нее! Она же явно из позапрошлого века!
– А вот это тебе виднее, – вскинул руки Егор.
Марина не удержалась – поежилась, когда полупрозрачная девушка приподняла голову и посмотрела на нее через отражение. На мгновение ее спокойное лицо стало злобным, рот скривился в зверином оскале. Марине даже показалось, что она услышала тихое шипение, но мгновение спустя все уже прошло, призрак успокоился.
Возможно, не стоило обсуждать незнакомку так открыто? Марина хотела сказать об этом остальным, но внезапное предположение Кати сбило ее с мысли:
– А может быть, она не тебя знает, а кого-то из твоих предков знала?
– Да, ты же говорил, что они у тебя из этих мест, – ухватился за это предположение Егор. – Может, это какая-нибудь твоя пра-пра?
Марина вдруг встрепенулась, как человек, который внезапно что-то вспомнил, и выпалила невпопад:
– Портрет. Я совсем забыла про портрет!
– Про какой портрет? – не понял Егор. – При чем тут портрет?
– В той гостиной, где на меня напала ведьма, висел портрет, – торопливо объяснила Марина, откладывая зеркало на диван и хватаясь за телефон.
– Идемте, я вам покажу.
И она бесстрашно первой поспешила к выходу из библиотеки. Катя, конечно, тут же последовала за ней. Кирилл замешкался, но Егор его дернул:
– Ладно тебе, кто знает, сколько она так с тобой ходит? Не мешает же?
Кирилл был вынужден согласиться, и они устремились вслед за двумя подругами. Догнали только в гостиной, которая так и осталась открытой, лишь задернутой тяжелой портьерой. Когда молодые люди вошли в комнату, Катя и Марина уже стояли у стены с портретами и светили на один из них фонариками. Егор моментально охнул, увидев изображенного на картине мужчину. Тому было около тридцати или чуть больше, он носил короткие усики, а темные тона портрета чуть меняли выражение лица, но сходство с потомком было головокружительным. Егор удивленно повернулся к Кириллу. Тот выглядел сбитым с толку.
– Видишь сходство? – Марина тоже обернулась к нему, указывая на портрет. – Твои предки жили не просто в этих местах. Твои предки жили в этом доме.
– Тогда что-то не срастается, – покачал головой Егор. – Девчонка одета как деревенская простолюдинка, уж поверьте мне. А тут жил как минимум человек состоятельный. Так что вариант родства отпадает.
– Почему сразу отпадает? – возразила Катя. – Может быть, тут жили какие-нибудь бездетные богачи, которые усыновили сироту из деревни?
– Так и одели бы ее получше.
– Она обнимает его не как родственника, – возразила Марина, бросая на Кирилла быстрый взгляд и стараясь при этом смотреть в глаза, а не за плечо, где сейчас оставалась невидимой его спутница. – Она обнимает его скорее как… возлюбленного.
– Так, подождите, – Кирилл прикрыл глаза и помотал головой. – Как все это связано? Хорошо, предположим, мой далекий предок жил в этом доме. Потом пришла ведьма, прокляла его и выгнала отсюда. Но при чем тут деревенская девица? И чего она может хотеть от меня?
Егор скрестил руки на груди и пожал широкими плечами. Катя повернулась к Марине, глядя на нее так, словно та была обязана знать правильный ответ на заданный вопрос. Сама Марина смотрела на Кирилла, а тот переводил взгляд с одного на другого.
– Девушка была клиенткой ведьмы, – медленно повторила Марина вывод, который уже озвучивала раньше. – Что, если она и заказала проклясть твоего предка? За это и заплатила волосами.
– Да нет, – усомнился Егор. – Там же невооруженным глазом видна симпатия. С чего ей его проклинать?
– Тогда наоборот? Пыталась приворожить? – предположила Катя. – И волосы пошли в оплату приворота. Ты же сам говорил, что ведьма могла как проклинать, так и помогать.
– Но как сюда вписывается проклятие? – возразил Кирилл.
– Так кто мешал ведьме сначала осуществить приворот, а потом – проклятие? – пожал плечами Егор. – Может быть, твой предок ее в процессе обидел? Или ей просто дом приглянулся. Вот она и колданула сгоряча. В результате девицу эту убило проклятием, а мужик привороженный от расстройства уехал подальше от этих мест. И дом достался ведьме.
– Почему дом не забрали другие родственники? – не успокаивался Кирилл. – Очевидно, что у моего предка должна была остаться как минимум одна сестра, которая продолжила род. Кстати, и не предок он мне в полном смысле этого слова. Скорее, просто у нас с ним общий предок.
– А ведь действительно, – вмешалась Марина. – Странное у вас проклятие. Страдают от него мужчины, а передается оно через женщин. То есть не по прямой линии наследуется. Почему так?
Кирилл развел руками и покачал головой.
– Увы, этого мне выяснить не удалось. Вообще никаких подробностей о проклятии. Знаю только, что не дает оно мужчинам в нашей семье устроить личную жизнь, а потом и вовсе убивает.
– Прям как ревнивая подружка, – хмыкнула Катя.
Три взгляда моментально устремились на нее, и девушка тихо ойкнула. Потом Кирилл перевел взгляд на Марину, как бы спрашивая, пришла ли ей в голову та же идея, что и ему.
– Что ищете, найдете в отражении, – тихо повторила Марина написанное на стене послание. – Мы думали, что это про останки ведьмы, но ведь подсказка могла быть о другом. О том, что изначально искал Кирилл. Причину смерти Даши…
– Ты хочешь сказать, что убивает не проклятие? – недоверчиво уточнил Егор. – А эта девица?
– Ревнивая влюбленная, – протянула Катя. – А что, вариант.
Кирилл шумно выдохнул и покачал головой.
– Все это лишь догадки. Подсказка могла относиться и к замаскированной двери. А эта… девушка, – он едва заметно кивнул туда, где должна была стоять призрачная незнакомка, – может оказаться кем угодно. Хоть просто мимо пробегавшим призраком, который почему-то ко мне прицепился. Возможно, ведьма, вовлекая в свое черное колдовство обращавшихся к ней, навлекала проклятие на их души. И на самом деле это место кишит ими. Просто одной из них я отчего-то понравился. Может быть, когда я уйду отсюда, она отвяжется.
Он повернулся к Егору, как будто тот мог подтвердить или опровергнуть его теорию, но Егор только отвел взгляд и снова пожал плечами.
– Честно, я без понятия…
– Версия не хуже других, – осторожно согласилась Катя. – Можно проверить утром. Взять с собой зеркало и просто уйти.
Марине очень хотелось сказать что-то аналогичное. Она видела, как Кирилл надеется на этот вариант. Он только что сумел похоронить ведьму, которую винил в проклятии и гибели невесты. Успел испытать облегчение, освобождение… Марина знала это чувство. И знала отчаяние, которое захлестывает, когда понимаешь, что надежда не сбылась.
Ей стало зябко, и она засунула руки в карманы куртки. Пальцы правой руки тут же нащупали что-то постороннее.
Мелок. Тот самый, который Кирилл дал ей, затащив в кладовку. Она чертила им сетку на двери, пока он посыпал порог солью. А потом машинально сунула в карман. А потом…
Перед глазами встала надпись мелом прямо на стене. Катя сказала, что надписи не было, когда они поднимались наверх. Марина мысленно согласилась, хотя то, как они поднимались по лестнице, помнила смутно. Почему?
Потому что письмо, о котором она все это время не хотела думать, было подписано Дашей. И почерк был таким же, как на стене. И надпись на стене сделана тем же мелком, что лежит у нее в кармане. Пора перестать бегать от правды и признать: мертвая Даша ненадолго завладела Марининым телом, чтобы оставить на стене послание. Как она сделала это в пансионате, чтобы написать письмо. В такие моменты Марина теряла контроль над собой и начинала писать чужим почерком. Такое уже случалось. В детстве.
Марина прикрыла глаза и сжала в руке мелок. Ее все еще пугал собственный дар, особенно то его проявление, когда посторонние духи контролировали ее тело. Но сейчас только это могло дать на вопрос Кирилла однозначный ответ.
– Марина?
Она открыла глаза. Кирилл смотрел на нее с надеждой и тревогой. Она слабо улыбнулась ему.
– Я не знаю, как все было. Но думаю, что Даша может нам подсказать.
7
Кирилл снова пытливо смотрел на нее, как совсем недавно в коридоре, и Марина очень пожалела, что не успела рассказать все там и тогда. Теперь, когда на нее смотрели трое, это было сложнее сделать. Пусть Катя и была уже в курсе.
– Я узнала это о себе почти год назад и до сих пор не могу привыкнуть, – тихо начала Марина. – Мертвые иногда говорят со мной.
– Ты что, медиум? – недоверчиво поинтересовался Егор.
Марина кивнула. Она почувствовала руку на своем плече и в первый момент вздрогнула, но затем увидела, что это Катя. Подруга смотрела на нее сочувственно и с тем самым испугом, который Марина не раз видела, но сейчас он не раздражал девушку. Наоборот, она была благодарна Кате за эту безмолвную поддержку.
– На этой реконструкции мы оказались потому, что мне пришло письмо, – объяснила Марина, глядя почему-то на Егора. – Его оставили для меня на ресепшене в пансионате, где я отдыхаю. Адресовано оно было мне, а подписано Дашей. И написано, – она повернулась к Кириллу, – оно было тем же почерком, что и надпись на стене. Поэтому я сказала, что знаю этот почерк.
– Подожди-подожди, – Егор помотал головой. – Но как?
Кирилл смотрел напряженно, но без недоверия. Скорее, с интересом и… надеждой.
– Они пишут моей рукой. В детстве я писала письма своей погибшей двоюродной сестре, а она отвечала. Тогда я думала, что сама себе пишу от ее имени, чтобы не так скучать по ней, но год назад выяснила, что это она. По-настоящему. И письмо-приглашение на праздник Даша написала моей рукой. Наверное, я отнесла его на ресепшн, когда выходила встречать Катю. Я могу попробовать попросить Дашу и сейчас ответить на наши вопросы. Ведь раз она привела меня сюда, значит, может что-то знать. И значит, она хочет помочь.
В гостиной несколько долгих секунд висело молчание, а затем Кирилл сказал:
– Давайте попробуем.
Вот так просто. Без дополнительных вопросов и сомнений. Без страха и отвращения во взгляде. Это ободрило Марину.
Они снова вернулись в библиотеку, поскольку только там было тепло и светло. Катя собрала по первому этажу все приглянувшиеся ей подсвечники, в которых еще торчали несгоревшие свечи, вдобавок к тем, что принесла раньше, расставила их на полках и зажгла. В комнате мгновенно стало уютнее и… страшнее. Марина чувствовала, как сильно и быстро бьется сердце, но не могла отступить. Не предложить помощь было бы честнее, чем предложить и отказаться. Она видела, с какой надеждой Кирилл смотрит на нее, и не могла теперь отыграть назад. Раз уж решилась – нужно действовать до конца, даже если от одной только мысли об общении с призраком стынет кровь в жилах. Она уговаривала себя, что уже общалась с Дашей, поэтому ничего страшного не случится. Может быть, она снова впадет в своего рода транс и даже не вспомнит после о том, как все происходило.
Столик перетащили ближе к камину, поставили перед диваном, как он и стоял раньше. Марина вытащила из сумочки блокнот и ручку, положила их и мелок на стол перед собой. Она не знала, как именно Даша захочет поговорить, будет ли писать ручкой на бумаге или предпочтет мелком на столе. Катя села по одну ее сторону, Кирилл – по другую, Егор занял кресло рядом с Катей. Все трое молчали, напряженно глядя на нее, и Марина не знала, что ей делать. Как позвать Дашу? Никогда раньше ей не доводилось звать призраков, они, непрошенные, приходили сами. И сейчас она растерялась.
– Даша? – наконец тихо позвала она, глядя в одну ей видимую точку на столе и боясь оглядываться по сторонам.
В библиотеке ничего не изменилось, было слышно только шумное, тщательно сдерживаемое дыхание всех присутствующих и треск огня в камине. Марина взяла ручку и подвинула к себе блокнот.
– Даша, если ты здесь, напиши мне.
По-прежнему тишина. Либо невесты Кирилла не было в библиотеке, либо она не спешила отзываться. Либо Марина делала что-то не так. Она отодвинула блокнот и сменила ручку на мелок, но и тогда никто не отозвался на ее призыв. Она чувствовала на себе взгляд Кирилла и, к собственному удивлению, понимала, что впервые в жизни хочет, чтобы призрак отозвался.
– Не получается? – шепотом спросила Катя.
Марина покачала головой.
– Я не знаю, как делаю это. Я ведь этого даже не помню! Не помню, как пишу все эти послания, что при этом делаю, о чем думаю. Наверное, впадаю в какой-то транс или гипноз.
– А Ленка? – вспомнила Катя. – Ведь когда Ленка тебе писала, ты была в сознании. Я же видела пару раз, как приходили эти сообщения, ты тогда была вполне адекватна.
Марина повернулась к подруге, глядя на нее примерно с таким же удивлением, с каким на нее часто смотрел Кирилл. Катя, сама того не понимая, сказала важную вещь. Когда год назад Марине писала погибшая однокурсница, не было никакого транса. Марина помнила эти сообщения, но не это было важным. Не Марина их тогда писала! Они приходили сами, никто не нажимал на клавиши. Тот экстрасенс позже говорил ей, что она – просто проводник. Она помогает душам писать, не всегда пишет за них сама. Может быть, и надпись на стене в этот раз Даша сделала самостоятельно, не через Марину? А даже если через нее, то этого никто не видел. Как никто не видел, когда она писала письмо-приглашение.
– Мне кажется, нам нужно отвернуться, – предложила Марина. – Все это время Даша писала, когда никто не видел. Может быть, это сработает?
Они встали с дивана, обогнули стол, на котором остались и блокнот с ручкой, и мелок, повернулись к нему спиной, лицом к камину. Так стало еще страшнее. Оказалось, смотреть в глаза опасности намного легче, чем отворачиваться от нее. Теперь Марина в полной мере смогла представить, каково Кириллу знать, что за его плечом находится кто-то невидимый. Руки дрожали так сильно, что ей пришлось сжать их в кулаки. Она видела, что Катя тоже трясется, даже Кирилл и Егор выглядели бледнее обычного.
– Даша, – позвала Марина. – Ты здесь?
Шорох сзади заставил всех вздрогнуть. Они услышали, как покатился по столу мелок, а затем заскрипел, цепляясь мелкими крупинками за деревянную поверхность. Затылка коснулся холод, крохотные волоски на шее встали дыбом от побежавших по коже мурашек. Невыносимо тянуло обернуться. А еще лучше – убежать подальше от этого звука. Марина прикрыла глаза и закусила губу, чтобы удержаться.
И тут же почувствовала, как ее руки кто-то коснулся. Пугаться сильнее было уже некуда, поэтому она открыла глаза и скосила их в сторону: к ней тянулась рука Кирилла. Марина посмотрела на него, и он послал ей ободряющую улыбку. Она улыбнулась в ответ и разжала пальцы, позволяя ему переплести с ними свои. Это прикосновение стало и безмолвной поддержкой, и знаком благодарности, и смутным обещанием, которого Марина сейчас не могла в полной мере осознать.
Когда скрип и шуршание мелка за их спинами стихли, все четверо медленно обернулись. Мелок снова лежал на столе, только уже на другом краю, а на его поверхности белела надпись:
«Помоги ему».
– Как? Как мне помочь?
Мелок не шевелился. Лишь когда все снова отвернулись, послышался скрип.
«Распутай узлы. Сожги волосы».
– Но мы сожгли ведьму. Волос больше нет.
На этот раз ответ был лаконичным: мелок просто еще раз подчеркнул фразу: «Распутай узлы».
– Распутай узлы, – пробормотал Егор и тут же прищелкнул пальцами. – «Лестница». Твоя невеста говорит о «лестнице» из волос, а не о волосах ведьмы.
– «Лестнице» из волос той девушки, что стоит за его плечом? – уточнила Марина, обращаясь к Егору, но глядя на Кирилла.
– Значит, дело все-таки в ней, – прошептала Катя. – Девка эта, видимо, попросила ведьму навести проклятие на предка Кирилла. Заплатила волосами, как и все. И теперь, чтобы снять проклятие, нужно найти ее «лестницу», развязать узлы и сжечь ее.
– Но как? – в отчаянии спросила Марина. – Как нам найти ее волосы?
– Да и странно это все-таки, – усомнился Егор. – Если она обнимает его как возлюбленного, то зачем проклинала?
За спиной снова послышался скрип. Даша что-то писала. Кирилл медленно выпустил руку Марины и, стараясь не поворачиваться лицом к столу, потянулся к зеркалу, которое осталось лежать на втором кресле.
– Я хочу увидеть ее, – едва слышно признался он.
Он взял зеркало и повернул так, чтобы видеть происходящее за их спинами. Марина тоже невольно заглянула в него, тихо ахнув. У стены стояла полупрозрачная девушка в подвенечном платье и с длинной фатой на голове. Невеста Кирилла, Даша. В том самом наряде, в котором ее похоронили. Она ведь не успела выйти замуж при жизни. Марине всегда казался кощунственным обряд хоронить незамужних девушек в подвенечном платье. И она даже не могла себе представить, каково было Кириллу видеть свою невесту в гробу в том наряде, в котором она должна была стать его женой.
Марина слышала, как шумно выдохнул Кирилл. Словно привлеченная этим шумом, Даша обернулась. Они встретились взглядами, Кирилл несмело улыбнулся ей, и в тот же момент Даша дернулась, как от порыва ветра. Мелок выпал из ее руки и покатился по полу, а в зеркале появилась совсем другая фигура. Та девушка, что все время была за спиной Кирилла, заняла собой все зеркало. Она злобно скалилась, и Марина каким-то шестым чувством поняла, что ей не понравилась улыбка Кирилла, посланная своей невесте. Она действительно ревновала его. Девушка перевела взгляд на Марину, и мир для той мгновенно померк.
Остальные не сразу заметили перемену. Лишь когда Марина внезапно с такой силой толкнула Кирилла, что тот едва удержался на ногах, они повернулись к ней.
– Обманщик! – выкрикнула Марина ошеломленному Кириллу. – Я поверила тебе! Твоим клятвам, твоим сладким речам! Ты говорил, что мы будем вместе, что мы поженимся. А теперь?..
Кирилл непонимающе уставился на нее.
– Марина, ты чего?
Он хотел тронуть ее за плечо, но она оттолкнула его руку и сделала шаг назад.
– Не трогай меня! Я тебе больше не верю. Хочешь жениться на ней? – она кивнула туда, где еще минуту назад стояла Даша. – Я не позволю! Ты обещал, что я стану твоей женой!
Кирилл выглядел таким обескураженным, что не мог произнести ни одной внятной фразы. Он не понимал, что происходит, какая муха укусила девушку, которую он и знал-то всего несколько часов и которой уж точно ничего не обещал.
– Марина?
– Это не Марина, – оборвала его Катя, во все глаза глядя на подругу.
– Что?
– Это не Марина. Это та девушка, что стояла у тебя за спиной. Сейчас Марина говорит вместо нее.
– Фига себе… – выдохнул рядом Егор.
– Поговори с ней, – посоветовала Катя. – Выясни подробности.
Кирилл судорожно кивнул, не совсем понимая, как и что говорить.
– Постой, – попросил он, сам слыша, как жалобно и неуверенно звучит его голос. – Давай разберемся. Кто ты? Как тебя зовут?
Марина злобно оскалилась, и он узнал в этом оскале хищную ухмылку девушки, что видел в зеркале за своей спиной.
– Вера! – выплюнула она. – Меня зовут Вера. И ты никогда не забудешь мое имя! Ты обещал мне, что женишься. Обещал, что я будут жить в твоем доме. Когда звал меня в спальню, говорил, что я стану хозяйкой. Говорил, что сошлешь свою сестру с племянником в другое место, потому что она не хочет, чтобы ты женился на мне, и женишься!
– Произошло недоразумение, – тяжело сглотнув, продолжил Кирилл. У него было ощущение, что он сходит с ума. – Я не тот, кто обещал на тебе жениться. Ты путаешь…
– Лжец!
– Нет! Посмотри на меня. Я – не он. Это кто-то из моих предков обманул тебя, не я. Я ни в чем не виноват. Посмотри на меня внимательнее.
Марина на секунду замерла, а потом лицо ее разгладилось, оскал исчез, она улыбнулась нежно и шагнула к нему, коснулась ладонями его щек.
– Ох, милый… Ты же любишь меня, правда? Ты не обманешь меня? Ты богат, а я бедная сирота, но я буду век тебя любить, никто не станет тебе лучшей женой. – Ее лицо приблизилось к нему, и Кирилл увидел в ее глазах все ту же злобу несмотря на сладкие речи. – А если ты обманешь меня, я не прощу тебе. Пойду к колдунье, что живет в лесу, попрошу о помощи. Отдам все, что она попросит. Она сделает так, что ни на ком другом ты не женишься. И пусть я умру, без тебя не нужна мне жизнь. – Сахар вдруг исчез из ее голоса, она снова оскалилась и закончила грубо, жестко, как будто проклинала его прямо сейчас: – Но и тебе без меня жизни не будет, запомни! Не будет рядом с тобой никого другого, только я одна!
Сказав это, Марина шумно втянула носом воздух, в одно мгновение ее взгляд изменился, она отпустила лицо Кирилла и стала медленно оседать на пол. Кирилл успел подхватить ее, не дав упасть.
8
Ее звали два голоса. Один хорошо знакомый, другой – лишь смутно.
– Марина, очнись!
– Маришка! Давай, просыпайся, ну же!
Она цеплялась сознанием за голоса, как зимой по утрам цеплялась за звонок будильника, с трудом выныривая из сладких сновидений. Сейчас темнота и пустота забытья тоже никак не хотели ее отпускать. На то, чтобы поднять пудовые веки, казалось, ушли все силы.
Открыв глаза, Марина увидела над собой лицо Кирилла. Она не сразу его узнала, как будто память проснулась на несколько мгновений позже. Одной рукой он поддерживал девушку за плечи, второй похлопывал по щекам. Стоило сфокусировать на нем взгляд, на серьезном лице появилась улыбка. Кирилл облегченно выдохнул.
Рядом радостно воскликнула Катя:
– Наконец-то! Очнулась!
Марина не понимала, что происходит. Почему они смотрят на нее с таким волнением? Почему она сама почти лежит на полу? И чем закончился их сеанс? Она никак не могла вспомнить.
– Что случилось? – хрипло поинтересовалась она, не торопясь сесть. Тело почему-то казалось тяжелым, неудобным. Как будто чужим.
– Да тут такое случилось, – фыркнул Егор, который стоял чуть в стороне. – Рассказать кому – не поверят.
– Ты встать можешь? – спросил Кирилл.
Марине не хотелось вставать. Ей было вполне комфортно лежать в его объятиях. Это было так просто, так удобно. Тянуло снова закрыть глаза и провалиться в сон, но мысли и воспоминания уже толпились в голове, давая понять: не время спать. Поэтому она с сожалением кивнула.
Встать действительно удалось, но тут же пришлось сесть на диван, поскольку ноги пока отказывались долго ее держать. Да и выслушивать сбивчивый рассказ Кати, который постоянно перемежался лаконичными уточнениями Кирилла, можно было сидя.
– Значит, твой предок соблазнил эту девушку, а потом бросил, – резюмировала Марина. – И она пошла к ведьме, чтобы та его наказала. Ведьма сплела проклятие из ее волос… Возможно, потребовала не только волосы, но и жизнь. Иначе как эта Вера стала призраком?
– По тем временам, боюсь, у нее и вариантов-то не было, – заметил Егор. – Особенно если она забеременела. Всеобщее осуждение, презрение – только и выход, что в омут или в петлю.
Читать бесплатно другие книги:
