Малолетка Шерр Анастасия

Пролог

Вот и всё…

Свобода.

Совершеннолетие.

Взрослая жизнь.

Сколько раз я представляла этот день? Не счесть. И вот, он наступил. Такой волнующий и долгожданный. До слёз, до дрожи в коленках страшно… Но вместе с тем так радостно, интригующе.

Ведь я отправляюсь в другой мир… Мир взрослых. Чудесный, интересный мир. Что меня там ждёт? Ах, если бы знать…

Оглянулась и… Ничего. Никакой грусти или тоски. Детдом – не то место, по которому можно скучать. Совсем не то.

За восемнадцать лет даже друзей не заимела в этих стенах… Кроме горя и слёз вообще ничего не видела здесь. Мрак. В прочем, едва ли каждый выпускник детдома может похвастаться счастливым детством.

– С Богом! – выдохнула и, подхватив свой небольшой чемоданчик, вышла за ворота.

Погода была дождливой и какой-то угрюмой… Совершенно неподходящей для такого великого дня. А может я просто преувеличиваю его значимость.

Всего лишь восемнадцать.

Всего лишь новая жизнь Аси Воскресенской.

Глава 1

За окном было пасмурно и слишком темно для наступившего утра.

Он открыл глаза и повернул голову в бок.

Рядом лежала длинноволосая, смуглая брюнетка с силиконовыми губищами. Ничего привлекательного. Впрочем, как обычно. Если бы не физиология, у него даже не встал бы на такую. Да если бы он разглядел её спьяну вечером, то и не встал бы.

– Ммм, доброе утро, – промурлыкала ему в ухо, чем вызвала лишь раздражение.

Ведь сказал же, чтобы свалила ещё до того, как он проснётся. Овца тупорылая.

– Добрым оно станет, когда за тобой закроется дверь, – тихо, но сурово.

Больше ничего говорить не потребовалось.

Молча поднялась, подобрала свои шмотки и на цыпочках к двери. Ему лучше не перечить.

Поднялся, подошёл к окну и, размяв широкую татуированную спину, замер. Паршивая погода действовала на него успокаивающе и завораживающе. Он любит холод и ненастье – его стихия.

Сейчас он постоит так несколько минут. Оголит свою душу, перед тем, как снова спрячет её в надёжный непробиваемый панцирь, а потом снова станет тем, кем является по жизни.

Безжалостным беспредельщиком, которому не писаны законы. Он сам себе закон. Себе и окружающим его людям. Тем, кто жизнь за него положит, пожелай он того.

– Шеф, пора, – в дверном проёме появился Пахом.

– Когда ты уже начнёшь звать меня по имени?

– Лавр… – Пахом вздохнул, отмечая, что у шефа сегодня хреновое настроение. – Пора нам.

– Макар меня зовут, дурья твоя башка, говорил спокойно, но Пахом слишком хорошо его знает, чтобы не понять – сейчас он превратится в тайфун…

Схватил со столика бутылку с коньяком и со злостью запустил её в стену.

Пахом прикрыл глаза, когда по белоснежной стене разлетелись тёмные брызги, а осколки посыпались на пол.

– Ты опять мне блядюгу подсунул, Гена!!! Какого хуя, объясни?! Я нормальную бабу просил!

Геннадий поморщился, но не ответил, склонив голову и глядя в пол. Главное, переждать первую грозу. Сейчас поорёт и успокоится. Тогда уже можно будет с ним говорить. Или хотя бы попытаться объяснить, что нет таких баб, каких он хочет.

Правильные девочки не шляются по клубам и не «снимаются» по ночам у дороги. Не идти же ему, затраханному Пахому, по квартирам в поиске хорошей девочки.

– Нет, Гена, сейчас не прокатит молчание! Я кого просил мне привести?!

– Шеф… То есть, Лавр… Мой косяк. Но где мне искать таких, как ты хочешь? Они же на дороге не валяются. Тем более, тебе каждый раз не нравится, даже если целка…

– Потому что штопанных мне водишь, Гена! Или я по-твоему, не в состоянии отличить зашитой бляди от чистой девчонки?!

Вот как?! Как объяснить этому психу, что не пойдёт к нему хорошая девочка. Не продаются же они.

Морока с этими бабами, честное слово.

Вот чем его не устраивают давалки? Какая разница, кто там до тебя был в той дырке? Не жениться же ему припекло. Или…

– Я найду, – коротко кивнул, ибо спорить себе дороже.

– Сегодня же!

Настроение – дерьмо.

Ничего удивительного.

Устал он от одиночества.

Семью хочет.

Сына.

Всё у него есть. Деньги, тачки, квартиры и даже коттедж за городом. А бабы нет.

Не от того, что урод или недоразвитый какой… Просто не нужна ему та, которую поимели во все дыры и не по одному разу.

От шлюхи детей он не хочет.

А те, которым удалось проходить до двадцати лет целками – страшнее атомной войны.

Вот где взять такую, чтобы и члену приятно, и глазу радостно, и женой хорошей стала?

Да он, в принципе, и без жены мог бы.

Тут хоть бы ребёнка кто родил…

А из пробирки не хочется.

Да и суррогатная мать – не вариант.

Баба, которая продаёт своего ребёнка априори не может быть матерью. Не должна, вернее.

Гадко это до тошноты.

Нет, он, конечно, не динозавр. Об отношениях наслышан, да и сам, чего греха таить, пытался…

Только всё заканчивалось раньше, чем наступал рассвет.

Так уж сложилось, что Макар не терпит девушек, у которых были интимные отношения до него. Как будто сливки сняли, а ему отдали скисшее молоко. Невкусно нихрена.

Обычно всё заканчивается, так и не начавшись, после одной ночи. Очень редко – после двух.

И снова длительное воздержание до очередной давалки.

А время идёт. Уже тридцать четыре. А он, придурок, всю жизнь на бабки променял. Толку теперь, от бабла этого, если даже семью не купить.

– Бухнёшь? – кивает на бутылку с коньяком, на что Пахом закатывает глаза.

– Может хватит, Лавр? Уже месяц не просыхаешь, ворчит недовольно Геннадий и провожает взглядом стройную официантку. – Ты кабак себе купил, чтобы бухать ежедневно?

Макар хмыкает и молча наливает себе в бокал. Если бы кто-то другой посмел так вякать на него – пасть уже до ушей разодрал бы.

Но Пахом прав.

Зачастил что-то с бухлом.

А что делать? Скучно ведь, хоть волком вой.

Хоть бы забаву какую…

– Что там с бабой моей? Она хотя бы уже родилась?

– В поиске ребята, брат. Обещал же, значит, достану. До вечера точно найду. Только тебе же не угодишь. Завтра опять скажешь, что шалава.

А разве виноват он, что баб нормальных не осталось?

– Ладно, расскажи мне, что там с моей землёй? И почему до сих пор на ней не строится мой комплекс?

– Да вот жопа тут полная. Все жильцы старого дома согласились на переезд, а один старик никак не идёт на контакт. Говорит, под бульдозер ляжет – свою комнату в коммуналке не отдаст. Ребята ему квартиру недалеко от центра предлагали взамен, а он ни в какую. Не валить же старика.

Ну да, валить – не дело.

Да и не занимается он подобным уже многие годы. И со стариками воевать не его удел.

– Значит, сам поезжай и поговори. Водки возьми, продуктов деду. Глядишь, бухнет и подобреет.

Пахом молча кивнул и как бы нечаянно отодвинул бутылку в сторону.

– Блять, ты как баба ворчливая, – не удержался, подколол Гену, тот в ответ лишь покачал головой.

Скорее бы бабу ему найти. Хоть ненадолго отвлечётся, а то совсем уже крышей поехал. Так и до психоза недалёко. Неудовлетворённый мужик – катастрофа.

Глава 2

Пахом скривился от отвращения, глядя на какую-то вязкую субстанцию, которую дед гордо назвал чаем и поставил в железной армейской кружке на стол.

– Ну и жопа тут у тебя, дед. Полный пиздец, я бы даже сказал, – огляделся по сторонам и снова поморщился.

Ну и халупа.

И это даже не обычная квартира. Это коммуналка! Старая, вонючая, с облезлыми и загаженными стенами.

Вот как нынче живут пенсионеры… Те, что жизнь свою на благо родины положили.

– Зато не ворованное – своё всё.

Геннадий хмыкнул. Подъебал старик, конечно, знатно.

– Ты не кипишуй, дед. Вот подарки лучше прими, – поставил на стол пакеты с продуктами и уселся на старый хлипкий стул, который тут же жалобно заскрипел, мудрено ли – такое туловище выдержать.

– А кто ты такой, что подарками тут сыплешь? Уж не из этих ли бандюков, что дом мой снести хотят? – старик хитро прищурился, сканируя взглядом Пахома.

Тот скривился в недоброй усмешке. А дедуля-то не лыком шит – мудачина тот ещё.

– Из тех, отец. Из тех. Только не бандюки мы. Бизнесмены. Сечёшь разницу?

Дед хмыкнул.

– Так это, сынок, одно и то же.

– Ну да, может и так. Только заметь, я тебя не мочить пришёл, а с подарками. Может выпьем, поговорим, как мужики?

Старый вояка (а в том, что перед ним именно ветеран – Пахом не сомневался), пораскинул мозгами и, кивнув какой-то своей мысли, потянулся за гранёными стаканами.

Дверь оказалась незапертой, и я, тихонько отворив её, прошла в квартиру. В нос ударил неприятный запах плесени и пыли.

Да уж…

Степан Иванович совсем одичал.

Раньше всегда опрятный был, чистоту любил.

Правда, в такой квартире сложно чистоту эту самую поддерживать. Вон стены все облупились и отсырели.

Ещё и дверь не запирает.

Так и до беды недалеко.

Правда, какой грабитель, будучи при здравом уме, полезет в эту коммуналку. Вонь да грязь, ничего более здесь не отыскать.

Ничего и не изменилось за прошедшие годы. Разве что, народу стало меньше. Раньше здесь было много детей. Да и я в том числе… Пока в детский дом не угодила.

Мои родители меня не баловали лаской и хорошим отношением… То и дело получала подзатыльники от матери. Отец так и вовсе ремнём «шкуру спускал». Сколько себя помню, меня били и выкидывали из дома, как ненужного котёнка. Алкоголь заменял им все семейные блага.

Хорошо, что в соседней комнате жил добрый Степан Иванович, который относился ко мне, как к родной внучке. Своих ему иметь не посчастливилось, как и детей, а потому я стала у него частой гостьей.

Степан Иванович одевал меня, кормил… Всё на свою пенсию. И это в то время, пока мои родители отдавали водке души и здоровье.

До тех пор, пока кто-то из них не уснул с сигаретой…

Нелепая смерть – задохнуться от дыма в пьяном угаре.

Тогда-то и забрали меня в ненавистный детдом. Степан Иванович не смог оформить опекунство по состоянию здоровья, но навещал меня регулярно, поддерживая и даря надежду.

– Степан Иванович! Вы где? – бросила сумку на пол и прошла по длинному коридору на кухню.

Застыла в проёме, встретившись с тяжёлым взглядом незнакомого мужчины.

Пугающего и неприятного.

Не то, чтобы страшный, нет… Но что-то такое отталкивающее было в нём, что захотелось убежать.

Глупо, конечно.

Не маленькая уже, чтобы бояться собственной тени. Тем более, после всего пережитого.

– Здравствуйте, – кивнула в знак приветствия и перевела взгляд на побледневшего Степана Ивановича.

Похоже, он не ждал меня… Ах, да! Я же приехала раньше на день. Но почему мне кажется, что он испуган?

– Асенька… Милая, ты иди пока в мою комнату. Мне тут поговорить нужно… С гостем, – последнее слово старичок молвил с нажимом, недовольно поглядывая на мужчину. – Иди, внученька.

А вот сам, так называемый, гость, как-то нехорошо смотрел на меня. Казалось, он даже не моргнул ни разу за минуту. Взирал так, будто хотел прожечь во мне дыру и увидеть мои внутренности…

Пренеприятнейший тип.

– Какая у тебя внучка хорошенькая, Иваныч. Может познакомишь?

– Хороша, да не про тебя! – зло буркнул дед и шикнул на девчонку.

Та крутнула хвостом и была такова. А Пахом задумался. Девчонка свеженькая. Лет двадцать от силы. По-любому целка. Вон старый хрен как о ней печется, сразу прочухал, чем тут пахнет.

Надо бы пробить кто такая, да Лавру инфу вручить. А он пусть сам думает, надо ли ему.

На вкус Пахома, конечно, девчонка, что называется, «ни о чём». Костлявая, глазастая, перепуганная какая-то. Как будто мужиков отродясь не видала.

Хотя, наверное, Лавру именно такая и нужна. Чтобы от вида члена в обморок падала.

Хмыкнул. Да он её раздавит. Если, конечно, она раньше от сердечного приступа не откинется, увидев голого мужика.

Но, в принципе, всё очень даже ничего складывается. И на деда управа нашлась. Старик что угодно сделает, если этой соплячкой припугнуть. И Макару отрада будет. Пахом, будучи игроком дальневидным, сразу же всё просёк и взвесил «за» и "против".

– Ну так что, дед? На сделку согласен?

Старик вздохнул и покачал головой.

– А если не соглашусь?

– Тогда я твою внучку выловлю и попользую, – коротко, ясно, жёстко.

Без всяких там заискиваний. Не хрен кота за яйца тянуть.

– Жильё-то хоть нормальное дадите? Имей в виду, пока квартиру не увижу – отсюда не уйду! – Степан Иванович хорошо понимал, что бандиты не отступятся и, скорее всего, воплотят свои обещания в жизнь.

Больно переживал он за Асю, чтобы вот так вот запросто отдать девочку на растерзание зверям. Достаточно и того ужаса, что ей пришлось пережить в детском доме. А уж как ждал он её, родную. Даже комнату её непутёвых родителей отремонтировал по возможности. Жаль, теперь не придётся девочке там пожить.

– Нормальное. Точно получше этой развалины, – фыркнул Пахом и, опрокинув в себя пол стакана водки, поднялся из-за стола. – Не боись, дед. Не кинет никто и не обидит. И девку свою нормально пристроишь.

О том, что он сам «пристроит» девчонку, Геннадий решил не распространяться. Рано. Да и не факт, что Лавру понравится. Вдруг и эта не «первой свежести» окажется.

По пути заглянул в комнату с приоткрытой дверью, где переодевалась девчонка.

Нет, всё-таки симпатичная. Только худая, как щепка и сиськи маловаты. Но, с другой стороны, не ему же, Пахому, трахать её.

Вышел на улицу и, прикурив сигарету, набрал шефа.

– У меня две новости, обе хорошие.

Тем же вечером

Макар крепко затянулся и выпустил сизую струю дыма в потолок. Расслабленная поза, ноги закинуты на столешницу, а глаза лениво прищурены.

– Мне нравится девчонка, – бросил на стол папку с досье Аси. – И то, что детдомовская хорошо – не будет слишком борзеть. А дед что?

Пахом усмехнулся.

– Дед за внучку испугался. На всё согласен.

– На всё не надо. Квартиру ему нормальную подгони. Пусть ни в чём себе не отказывает. А девочку я хочу увидеть лично.

С детдомовскими ему ещё не приходилось иметь дело, но что-то подсказывало, что богатый жизненный опыт и битком набитый карман сделают своё дело. Макар не любил ухаживать за девушками, но в данном случае без этого никак.

Малолетка, конечно…

Это настораживало и даже немного отталкивало.

Всё-таки ей восемнадцать, а ему тридцать четыре уже. Разница нехилая.

Но попробовать всё же стоит.

Детдомовские о семье мечтают. А что сближает больше, чем одна жизненная цель?

Достаток, опять-таки.

Он девочку обеспечит, цацками задарит, по заграницам покатает.

Разве плохо?

Ещё раз посмотрел на фотографию Аси и усмехнулся. Миленькая девчушка. Губки пухлые, не силиконовые «сосалы», а настоящие, алые, нетронутые. Глаза карие, глубокие, но почему-то печальные. А ещё, курносая. Немного смешная, но дико сексуальная.

Он был уверен – «подружатся».

Главное, правильно познакомиться.

Глава 3

– Фуух! Устала как! – смахнула со лба мнимый пот и улыбнулась, осмотрев плоды своего труда придирчивым взглядом.

– Ох, зря ты эту уборку затеяла, Асенька, – Степан Иванович покачал головой. – Отдохнула бы лучше, в кино сходила или ещё как отпраздновала возвращение домой… А халупу эту всё равно снесут со дня на день. Нас переселят в хорошую квартиру…

Степан Иванович грустил – было видно невооружённым взглядом. И, честно говоря, я не совсем понимала его капитуляцию. Ну да, новая квартира это, разумеется, очень хорошо. Только старичок мой не из тех, что легко сдаются… А уж как он любил эту коммуналку…

Ну что ж, что не делается, всё к лучшему. В конце концов, может в новом доме нам обоим будет лучше. Жизнь наладится и забудется былое. Ах, если бы…

Звонок в дверь мгновенно вышиб из головы детские мечты и я пошла к двери. Открыла и оторопела.

Передо мной стоял высокий мужчина в кожаной куртке, одетой поверх черной футболки, тёмных джинсах и массивной цепью на шее. Из-под футболки к шее «поползла» какая-то замысловатая татуировка. Ну чисто бандит из девяностых… Лысины не хватает только и биты.

Не то, чтобы я знала бандитов из девяностых… Видела их в кино. По-моему, какая-то мелодрама о любви преступника и дочери милиционера. Бандиты эти, опаснейшие особи. Ни за что бы не связала с таким жизнь. Хорошо, что они остались в девяностых.

– Здравствуйте, а вы, наверное, к Степану Ивановичу? – поинтересовалась с осторожностью.

Как-то странно он на меня смотрел.

А глаза тёмные, почти угольные. И кожа смуглая. Весь в чёрном… Ну точно бандит.

Нервно, рвано выдохнула, когда его рука взметнулась вверх, а пальцы коснулись моего лица.

– Беленькая. Свеженькая. Прелесть, не девочка, – проговорил с обезоруживающей улыбкой и я даже забыла на мгновение, как не люблю чужие прикосновения.

– Простите…

Казалось, что мужчина не в себе.

Даже страшно стало.

– Дед твой где? Мне поговорить с ним надо… – я отшатнулась и он убрал руку. – По поводу жилья вашего.

– Ааа… Так вы по поводу квартиры? Простите! Я просто не сообразила сразу! – отошла от двери, приглашая странного гостя в квартиру.

Ну и ладно, что с придурью. Зато квартиру новую нам даст. И всё-таки в сердце поселилось какое-то неясное ощущение… Я ещё не поняла, что это трепет перед сильным мужчиной, для которого уже тогда была единственной целью.

– И гостеприимная… – о чём-то на секунду задумался. – Хотя мне это не особо нравится, – и прошёл вглубь.

Я пожала плечами и закрыла дверь.

– Чай мне сделай, солнышко, – снял куртку, аккуратно повесил её на вешалку и безошибочно пошёл в сторону кухни, где кашеварил Степан Иванович.

Солнышко?

Хм, а что, приятно.

Меня в детдоме не часто так называли.

А точнее, никогда.

Но всё-таки он странный.

Сладенькая девочка.

Даже не представлял, что так понравится.

Честно говоря, ожидал встретить злобного волчонка.

Но нет.

Девчонка мало того, что хорошенькая до безумия, так ещё и воспитанная. Любит он таких лапочек. Жаль, редко попадаются. Да и те со временем оказываются не такими, как он себе размечтался.

А эта чистая, милая.

Да с ней одно удовольствие семью создать.

Рука сама потянулась к её лицу. Хотел потрогать её, коснуться своей кожей её. Напугал, наверное, но не жалеет. Давно не трогал невинную. Аж в голове загудело. О том, что творилось в штанах… Рано ещё. Надо сначала с девочкой познакомиться, так сказать, поближе.

Наблюдал за тем, как прытко она бегает по кухне и заваривает чай.

Старика почти не слушал.