Алхимия любви Ёрш Ника

Вместо предисловия

– Согласны ли вы, мисс Сабина Хьюз, стать супругой мистера Вольта Краспера?

Священнослужитель говорил тихо и размеренно, в привычной для него манере. Легкая добрая улыбка также была ему свойственна при проведении бракосочетаний. Каждое слово, каждое движение выверено до мелочей, отработано долгими годами службы и несет равновесие в души добропорядочных прихожан.

Отец Стефан ничем не выдал своего расстройства, хотя внутри весь кипел от негодования.

В тот роковой день все пошло кувырком.

Начать хотя бы с того, что обрядов на ближайшие три дня запланировано не было. Но утренний гость, разбудивший отца Стефана назойливым стуком в дверь, заставил изменить планы. Это было отвратительно, ведь он рачительно подходил к делу, предпочитая расписывать все на неделю, а лучше на месяц вперед.

– Отказа я не приму, – жестко сказал его утренний гость. Уперев обе руки в набалдашник тонкой трости, он чуть склонил голову, так и не сняв шляпу.

– Но…

– Вы ведь знаете, я не люблю давить на людей. Но если служба обязывает…

Пришедший в столь ранний час мужчина вздохнул так устало, что отец Стефан почувствовал вину и слегка ссутулился.

– Но служебные ли дела обязывают вас, сын мой? – все же решил постоять за себя служитель церкви. – Насколько понимаю, вы просите за вашу дочь.

Руки пришедшего, затянутые в черные кожаные перчатки, сильнее сжались на голове льва, венчающей трость. Ткань неприятно заскрипела, а у отца Стефана свело скулы – до того мерзок оказался звук.

– Знал бы я вас немного хуже, дорогой вы мой, решил бы, что вы намекаете, будто я, один из десяти сиртов при его величестве, пришел надавить на вас, пользуясь своим положением.

Мужчина распрямил плечи и, медленно подняв руку, провел пальцами по идеально подстриженной бороде. При этом он разглядывал отца Стефана с такой нехорошей задумчивостью, что у того невольно зашлось сердце.

– Я бы никогда… – начал оправдываться отец Стефан, ощутив себя слабым и несчастным. Но его снова перебил нежданный гость:

– Вот и славно! Значит, обвенчаете их в полдень. Все данные я вам записал. А уже потом, закончив с делами, можете спокойно отправляться в паб и пригласить в номер Келли. Сегодня я оплачу ваше свидание лично, в знак благодарности за помощь.

Отец Стефан схватился за сердце, пошатнулся, но… мужественно устоял на ногах. И даже сумел проблеять напоследок:

– Как же я рад оказаться полезным сирту. И вам особенно.

Сирт Хьюз одобрительно похлопал его по плечу, одарил пугающим обещанием скоро увидеться снова и ушел, тихо прикрыв за собой дверь.

Вскоре раздался шум уезжающего автомобиля, но отец Стефан все еще стоял на месте, переваривая новость: сирту Хьюзу известно о его преступной связи с блудной Келли! Если кто-то в его приходе узнает, то наступит конец всему! Но беды можно избежать, всего лишь обвенчав тех, кого просит сирт.

Сущая мелочь: заявление от них он лично внесет в журнал задним числом, там оставалось несколько мест свободных.

Окрыленный надеждой, отец Стефан аккуратно раскрыл бумагу, врученную незваным гостем, и прочел имена жениха и невесты.

Что ж, любящие сердца должны быть соединены!

– Чтоб он сдох, – тихо пробурчала невеста, вырывая отца Стефана из мира воспоминаний. Он изо всех сил заулыбался, надеясь быстро разобраться с курьезом.

– Что, простите?

– Сабина! – мистер Хьюз напомнил о себе, умудрившись так произнести имя дочери, что даже у отца Стефана мурашки побежали по телу. – Соберись! Говори четко и по существу! «Да, согласна»!

Мистер Хьюз обернулся к приглашенным гостям и широко улыбнулся худощавому рыжему мужчине, стоящему у стены. Тот остался спокоен, только быстрым движением поправил очки и записал что-то в маленький блокнот.

«Следователь!» – догадался отец Стефан, быстро оценив характерный черный длинный плащ, фирменный прищур и ухмылку мужчины, после чего с силой вцепился в золотой подсвечник слева от себя.

– Повторите вопрос, отец, – на этот раз обратился к нему жених: высокий скучающий брюнет в очках. – Пожалуйста.

Невеста – миниатюрная красавица, обладающая шикарной копной светлых волос и огромными зелеными глазами, кивнула. Нервно перебирая пальцами оборки пышного белого платья, она сообщила:

– Простите, это у меня впервые. В следующий раз буду собраннее.

– Ну конечно, дитя мое, – ответил отец Стефан. И только потом понял, что было во фразе Сабины Хьюз нечто неправильное.

Еще не раз до окончания брачного ритуала он задумывался о том, насколько допустимо венчать эту пару.

Например, когда жених, замешкавшись с ответом, согласен ли он стать мужем мисс Хьюз, посмотрел на отца невесты. Тот показал ему большой палец. И вроде бы это хорошо, подбадривает. Вот только мистер Хьюз провел тем самым пальцем поперек своей шеи, словно бы намекая на расправу в случае отказа…

А когда отец Стефан спросил, нет ли в зале кого-то, имеющего возражения против этого союза, брачующиеся с надеждой обернулись к гостям. Те молча переглядывались, пожимали плечами, качали головами. Кто-то со стороны жениха одиноко похлопал, а миссис Хьюз громко заплакала.

– Значит, возражений нет? – старательно усыпляя муки совести, в последний раз уточнил отец Стефан.

– Нет! – рявкнул мистер Хьюз с первого ряда. – Кончайте уже.

– Как романтично, – пробубнила невеста, закатив глаза к потолку церкви. – Именно так я и представляла свою свадьбу.

– Все пройдет, хватит ныть, – тихо ответил жених, пытаясь не то успокоить мисс Сабину, не то разозлить еще сильнее. – Чего вы ждете, отец? Знака свыше?

– Объявляю вас мужем и женой! – почти злорадно выпалил отец Стефан, чувствуя, как совесть все-таки затихает. – Поцелуйте невесту!

Молодые переглянулись, и на их лицах отразилась мука.

– За что? – прошептала девушка.

– Раньше надо было думать, – отозвался жених и быстро чмокнул ее в плотно сжатые губы.

Глава 1

За три дня до бракосочетания

– Сабина, сюда! – Барбара Жорди, поманив сокурсницу, с хохотом побежала вперед и вскоре исчезла за поворотом длинного коридора.

– Подожди!

Сабина вздохнула, с грустью посмотрев на новые туфли, ноги в которых уже горели огнем. Решение пришло быстрее, чем она успела как следует подумать. Возможно, виной тому количество выпитого за праздничным столом, а может, просто задор подруги оказался заразным, но Сабина сняла обувь и побежала по коридору общежития, не в силах скрыть радостную улыбку.

Свобода!

Они окончили обучение в университете. Хотя впереди всех ждал обязательный год прохождения практики, Сабина была в шаге от мечты: стать первым лекарем в семье Хьюз. Ее упрямый отец, мечтающий о продолжении династии сиртов при его величестве, спал и видел, как выдает единственную дочь замуж за нужного человека. Нужный человек должен иметь родословную, стальной характер и желание продвижения по карьерной лестнице, а такие мелочи, как внешность или симпатии к Сабине, никого не волновали.

Но сирту Роберту Хьюзу не повезло. Дочь родилась красавицей в мать и упертым бараном по характеру – в него. Хуже того, еще в детстве Сабина поняла, что станет лекарем, создаст новую династию и докажет всем в Ристарии, что женщины тоже могут быть прекрасными специалистами. И вот уже двадцать лет она шла к своей цели, точно зная, что никому не позволит заставить ее свернуть с намеченного пути!

– Барб! – крикнула Сабина, завернув за угол и очутившись в квадратном холле западного крыла общежития. – Барбара!

Откуда-то издали раздались голоса и заливистый смех сокурсников.

– Саби? – Тони Фокс показался из противоположного коридора. – Это ты кричала?

Даже идеально пошитый костюм сидел на долговязом рыжем парне немного мешковато, а галстук – последнее веяние моды Ристарии – развязался и болтался на груди неряшливой петлей.

– Я потеряла Барб, – пожаловалась Сабина, бросившись через холл. – Вы не видели ее?

– Нет, – теперь к ним присоединился Руни Рой, а следом и еще несколько ребят. – Мимо она точно не пробегала.

– Странно.

Сабина прикусила губу и осмотрела пустое помещение. Во время учебы здесь всегда многолюдно и шумно, но в день выпуска все столпились в восточном крыле.

– Может быть, она вышла подышать? – предположил Тони. – Не стоит волноваться, Барб не из тех, кто теряется без выгоды для себя.

Он переглянулся с Руни, и они заливисто расхохотались, стукнувшись кулаками в знак отличной шутки.

Сабина раздраженно мотнула головой и поставила туфли на пол, собираясь обуться и продолжить поиски, но тут со стороны лоджии раздался сдавленный крик.

Мгновенно повисшая следом тишина доказала – не почудилось.

– Барб! – Опомнившись, Сабина бросилась к лоджии, но парни ее перегнали и распахнули двери первыми.

– Помогите! – тут же закричала Барбара. – Слава богу! Он пытался меня изнасиловать!

Сабина наконец увидела подругу – растрепанную, испуганную, в задранном кверху платье. Она жалась к стене, смотрела с надеждой и страхом. Рядом с ней стоял Дарт Пайм – простыш, как в Ристарии за глаза называли людей без магических способностей. С его нижней губы капала кровь, а на рубашке не хватало пары пуговиц.

– Эй! – нагло сказал он. – Заберите эту дуру и…

Договорить Дарт не успел: Тони врезал ему кулаком прямо в нос. Дарта откинуло назад, он ударился о балку головой и застонал. Но не успел сделать и пары движений, как получил новый удар, на этот раз от Руни. В живот.

– Решил изнасиловать Барб? – схватив скулящего Дарта за волосы, Руни потянул его на себя и врезал уже коленкой наотмашь. – Я тебе покажу, сволочь!

Дарт сдавленно охнул, упал на колени. Он тяжело дышал, а с его лица капала кровь.

Сабина, все это время стоящая рядом, испуганно зажала рот рукой. Барбара, придя в себя, прошипела сквозь зубы:

– Поставьте гаденыша на место, ребята. Чтоб он больше никогда и не думал вести себя… так!

Сабина опомнилась и, обняв подругу за плечи, увела прочь от ужасного зрелища.

– Как ты? Чем я могу помочь?

– Пойдем выпьем, – ответила Барбара, гордым уверенным движением откидывая назад выбившиеся из прически локоны. – Я не позволю этому уроду испоганить такой вечер! И больше не будем думать о плохом!

Пока девушки удалялись от лоджии, народ прибывал, радостно обсуждая случившееся и наращивая новые подробности на малоизвестные факты.

Больше в тот вечер Сабина не заговаривала о случившемся, молча восхищаясь храбростью и железной волей Барбары и желая дать ей время для успокоения. Но когда на праздник вернулись однокурсники, Тони и Руни, она все же спросила о дальнейшей судьбе Дарта Пайма.

– А кто его знает, – отмахнулся Тони Фокс, – валяется там, как отброс. Когда очухается, точно поймет, что с магичками вести себя как козел неприемлемо.

– Звучит как тост! – обрадовался Руни.

– Шампанского! – храбро поддержала Барбара.

– Проверить бы, как он, – с сомнением пробормотала Сабина, не в силах понять, как подруга может оставаться настолько спокойной после такого инцидента.

– Беспокоишься о насильнике? – упрекнула Барбара. – Думаешь, нужно было его по головке погладить? Побежишь его лечить?

Честно говоря, Сабина впервые сомневалась, как следует поступить, и не знала, что думать. А потому решила положиться на мнение большинства и забыть случившееся как дурной сон. Хотя бы на время праздника.

Следующие несколько танцев она не жалела ног и отрывалась на полную катушку, желая заполнить разрастающуюся внутри пустоту, заменить непонятное гнетущее чувство на радость. Но выходило ужасно…

Уже на третьем танце она сдалась. Крадучись, словно воровка, Сабина пробралась к выходу из зала, тщательно следя за танцующими под медленную красивую музыку Барбарой и Руни, и со всех ног побежала к месту происшествия. Ее гнал вперед страх за жизнь человека, пусть и пытавшегося совершить насилие.

За годы учебы она не раз встречала на лекциях Дарта Пайма – нападающего в футбольной команде университета, но никогда раньше он не вел себя настолько ужасно, как в этот роковой вечер. Понятно, что виной его поступку стал алкоголь.

Дарт заслужил наказание, но только после лечения!

К тому же Барбара не выглядела несчастной, отчего Сабина по непонятным причинам испытывала странные терзания и недопустимые для подруг сомнения… Могла ли Барбара солгать о случившемся?

Нет! Только не она. С чего бы?..

Как бы то ни было, Сабина решила тихонько помочь Дарту. Никто не узнает. Это будет их маленьким секретом…

Так она размышляла, сбегая по широкой лестнице и направляясь к западному крылу университета.

Но в центральном холле Сабина остановилась, едва справляясь со сбитым дыханием, хватая ртом воздух и пытаясь протолкнуть его в легкие. В то же время она с ужасом наблюдала, как на носилках мимо проносят бледного недвижимого Дарта. На красивом некогда лице теперь не было живого места.

– О боже, – всхлипнула Сабина, прижав к груди руки. – Дарт…

– Он пока жив, – раздался из-за лестницы жуткий скрипучий голос.

Ректор университета, профессор Буревич, сделал несколько шагов в сторону, чтобы лучше видеть ту, с кем говорил. Она, в свою очередь, с ужасом разглядывала его. Невысокий, лысый, сутулый, с горбатым большим носом и кривыми пухлыми губами, он смотрел на нее своими маленькими черными глазками, внушая самые безрадостные мысли.

– Здравствуйте, профессор.

– Виделись уже, – проскрипел ректор, напоминая о торжественной речи несколько часов назад. Тогда он поздравлял выпускников, лично вручая всем дипломы и желая стать гордостью учебного заведения. – Что вы здесь делаете, мисс Хьюз?

– Я… прогуливалась, – ответила Сабина, ухватившись руками за перила. Ноги держали ее все хуже.

– Думаю, вы лжете, – без всяких прелюдий заявил ректор. – Вы спешили куда-то.

– Нет. То есть да. Я собиралась идти домой. Уже поздно.

– Домой? – ректор нарочито медленно сдвинул рукав и взглянул на дорогие часы – подарок от группы, в которой училась и сама Сабина. – А время-то и правда позднее. Знаете, думаю, не только вам пора домой.

Она пожевала нижнюю губу, кивнула и сделала несколько шагов вперед, спускаясь с лестницы. Но, не выдержав, снова посмотрела на Буревича и спросила:

– Что произошло с Дартом, профессор?

– А вы не знаете? – ректор университета пристально смотрел на нее.

Сабина отчаянно замотала головой, прикусила губу. Ее глаза покраснели.

– Кто-то его избил, – проговорил профессор Буревич. – Состояние критическое, но жить парень будет. Обязан жить. Иначе…

Он умолк и резким нервным движением дернул узел своего галстука, пытаясь ослабить петлю. Будто задыхался при мысли о возможных перспективах.

Сабина хотела спросить о чем-то еще, но ее отвлекла хлопнувшая дверь. В здание вошли двое мужчин в длинных серых плащах и такого же цвета шляпах.

– Идите домой, как собирались, – прохрипел профессор. – Быстро. И… передавайте привет своему отцу. Скажите, что мне нужно с ним встретиться. Как можно быстрее.

– Профессор Буревич? – один из мужчин махнул рукой, привлекая внимание. – Вас-то нам и нужно. Где мы можем поговорить о нападении на парня, лишенного магического дара?

Позже Сабина с трудом вспомнила, как добралась домой. Душевное состояние ее было столь плачевным, что действовала она, подчиняясь исключительно неведомым прежде инстинктам. Она шла по темным сумрачным улицам Соулдона, в одной руке держа свои туфли, а во второй – скомканный, сильно задранный подъюбник. Каким образом величайший праздник превратился в ужаснейшее событие, из-за которого может погибнуть человек? При мыслях об этом ее тоска плавно перерастала в истерию.

Даже мужчина бандитской наружности, выскочивший навстречу Сабине и потребовавший от нее кошелек или жизнь, замер, с сомнением разглядывая невероятную красотку с совершенно сумасшедшими глазами.

– Жизнь! – твердо ответила ему Сабина, а потом некрасиво разрыдалась, опасно потрясая туфлями с огромным каблуком перед лицом напрягшегося бандита. – Я хочу, чтобы он жил! Разве это много? Много?!

– Нет, – неуверенно промямлил бандит.

– Я даже не сделала ничего! Черт возьми, я ведь и правда ничего не предприняла-а! – продолжила она, смахивая слезы тыльной стороной руки, в которой висели туфли. Каблуки опасно взметнулись прямо у носа недоброжелателя.

– Э, полегче! – посоветовал он, грозно сведя брови. – Ща почикаю!

– Так мне и надо! Я не заслуживаю быть лекарем! И жизни не заслуживаю! Вы правы!

– Кто? Я? – окончательно растерялся бандит.

Он отступил, но Сабина не дала уйти далеко. Схватив ошалевшего мужика за ворот рубашки, она заявила в перекошенное от ужаса лицо:

– Это божественное правосудие! Вы нашли меня и воздадите! Ну?!

Бандит моргнул и пристально вгляделся в точеное личико с тонкими чертами. Большие глаза девушки были красными, воспаленными, но в то же время светились неестественным, волшебным зеленым светом. Ее трясло, а изо рта тянуло перегаром.

«Не паленка», – оценил выпитое нападавший.

Впрочем, теперь он превратился в жертву. Надо же было Кривому Когу напороться на поехавшую крышей девчонку…

Такая хрупкая на вид, она крепко держала бандита, впиваясь в него чуть удлиненными коготками и собираясь добиться своего во что бы то ни стало.

– Ну? Чего вы ждете?! Как вы это сделаете? – требовала ответа психованная.

– Не-не, – забеспокоился Кривой, только утром вышедший на волю. – На мокруху магички я не подписывался. Отпусти, бешеная!

– Но!..

Бандит рванул прочь, на память оставив сумасшедшей клочок своей одежды. Он бежал в противоположную от Сабины сторону и горячо клялся господу, что встанет на путь праведный «вот прям завтра». Хватит с него. Это, видать, и правда божье правосудие – встретить такую придурочную ночью, сразу после отсидки. Как бы намек свыше: или ты возьмешься за честную жизнь, или конец тебе.

– Возьмусь! – крикнул Кривой в небо, неумело крестясь на ходу. – Завязываю!

Спустя какое-то время, показавшееся вечностью, Сабина все же добралась домой.

Огромный особняк, расположенный недалеко от центральной площади, встретил ее ярким светом ламп в шести окнах первого этажа. И все бы ничего, но именно там находился кабинет Роберта Хьюза – ее отца, одного из десяти верных советников его величества.

По всему выходило, что сам хозяин дома занят делами, хотя собирался «помаяться бездельем и как следует выспаться» после длительного путешествия, из которого вернулся утром.

Сабина нутром почуяла неладное и занервничала с новой силой. Особенно расстроил ее стоящий у гаражей черный автомобиль с прикрученной табличкой, возвещающей всех несведущих, что машина принадлежит полисмагической службе Соулдона.

– Все будет хорошо, – шепнула Сабина самой себе, несмело вошла в дом и замерла мышкой, чувствующей приближение кота.

Дверь в кабинет отца тут же открылась, вот только на пороге показался не он, а тщедушный рыжий мужчина в классическом черном костюме. Несвежего вида белая рубашка буквально кричала, что мужчина одинок и замучен работой, а нелепого вида очки придавали ему некую комичность.

– Мисс Саманта Хьюз? – устало спросил он.

– Сабина, – робко поправила та, отпустив наконец задранную с одной стороны юбку и отставив в сторону туфли. Она сложила руки перед собой, как примерная, но сильно потрепанная выпускным девушка, и покаянно спросила: – С кем имею честь говорить?

– Оливер Лайонс, – со скупой улыбкой представился рыжий. Быстро поклонившись, он поправил очки и продолжил: – Служащий отдела по контролю за магическими нарушениями в Соулдоне. Не могли бы вы?..

Что именно она не могла бы, Сабина не узнала: полисмага перебил появившийся рядом с ним сирт Роберт Хьюз.

Даже в длинном синем халате, накинутом поверх домашнего костюма, отец выглядел куда весомее и серьезнее, чем следователь. От него буквально тянуло властностью и высокомерием, и именно его осуждающий взгляд пугал Сабину куда больше, чем все остальное.

– Дочь?

Сирт Хьюз мельком взглянул на грязный подол платья, на ее дрожащие руки, затем на заплаканное лицо. Его губы досадливо поджались не то от вида, в котором Сабина явилась домой, не то от чего-то иного, но он быстро взял себя в руки.

– Праздник, насколько понимаю, закончился?

– Да, отец, – смиренно ответила она, распрямив спину до хруста в позвонках. – Я решила вернуться домой пораньше.

– Вы одна? – не выдержав долгого молчания, вмешался мистер Лайонс. – Без сопровождения?

Сабина посмотрела на него внимательнее. На вид ему было слегка за тридцать, но лоб и уголки глаз следователя оказались испещренными мелкими морщинками, а губы постоянно кривились, будто привыкли выдавать лишь саркастические насмешки, да так и замерли в этом положении.

– Да, я одна, – произнесла она, мечтая поскорее отделаться от мужчин и принять душ. Стоит обдумать случившееся и понять, как следует вести себя дальше.

– Оркова голова! Мисс, вас же могли порешить! – Мистер Лайонс шокированно посмотрел на отца девушки, ожидая от того поддержки. Но, не дождавшись, продолжил сам: – Сейчас в центре вечерами какой только сброд не прохаживается! Вам по-настоящему повезло!

– Ты в порядке, Сабина? – спросил мистер Хьюз, поняв, что иначе следователь не оставит тему. Засунув руки в карманы халата, он раздраженно повел плечами и взглянул на часы в углу холла.

– Все… неплохо, отец, – холодно ответила Сабина, понимая, что все далеко не в порядке. Чем больше она думала о происшествии, тем сильнее ощущала мелкую дрожь внутри.

– Отлично. В таком случае нам следует поговорить.

С этими словами сирт его величества вернулся в свой кабинет, старательно не замечая перемен в настроении и поведении дочери. Она прошла следом. Босиком. Прихрамывая. Совершенно случайно задев следователя рукой, Сабина поспешно извинилась, даже не подозревая, чем обернется мимолетное действие…

Глава 2

Оливер Лайонс был зол: всего час назад его разбудил звонок из департамента магических нарушений, и он был вынужден сорваться из дома в ночь. Он терпеть не мог дела, в которых оказывались замешаны богатенькие влиятельные семейки – и тем более сыновья-дочери этих богачей.

Элитные потомки, распущенные и наглые. Глумливые беспредельщики, которых он никогда не жалел.

И вот снова.

Кто-то из самоуверенных выскочек избил молодого перспективного врача только за то, что он не обладал магическим даром. Грызня по поводу владения даром набирала обороты в последний год. Простыши чувствовали себя все более уязвленными, от чего обстановка накалялась день ото дня, а в отдел по контролю за магическими нарушениями сыпалось все больше жалоб и угроз.

Новый случай грозил обернуться еще большими проблемами. Избитый на выпускном вечере парень, Дарт Пайм, оказался не просто лишенным магии человеком, но и сыном крупнейшего торговца хлопком в Соулдоне.

Теперь мистер Рук Пайм – отец жертвы – требовал крови, денег и извинений. Он был в бешенстве, управление магии – в ярости, а король Ристарии просто хотел получить виноватого. И побыстрее. Желательно вчера.

Потому Оливер, разбуженный и сильно огорченный, едва ознакомившись с экстренным отчетом от коллег, отправился на допросы с пристрастием. И первым в его списке оказался дом Хьюзов, расположенный совсем недалеко от места происшествия.

Хозяин встретил гостя неприветливо, на все вопросы о местонахождении его дочери отвечал неохотно и заверял Оливера в порядочности Сабины.

«Нежное, воздушное существо, – пожимая плечами, говорил Роберт Хьюз без всякого намека на гордость. – Мечтает спасти мир от всего на свете. В голове розовый дым, понимаете?»

Оливер кивал и записывал, понимая одно: здесь ничего интересного он не узнает и тратит время зря. Потому уже через несколько минут, распрощавшись с мистером Хьюзом, он собрался уходить.

И обескураженно замер на пороге кабинета.

Минутой ранее он чувствовал лишь ленивую злость, выполняя рутинную работу и желая хотя бы на пару часов вернуться в теплую постель, но теперь… теперь он не мог уйти. Никак не мог.

«Нежное воздушное существо», вернувшееся домой, совсем не вязалось с той глупой куклой, что нарисовало воображение по рассказам Роберта Хьюза. Девушка ростом чуть выше среднего и правда напоминала белокурого ангелочка с огромными зелеными глазами. Вот только в глазах этих он видел страх, упрямство и несгибаемое желание сделать все по-своему. Синее яркое платье красавицы было сильно запачкано и смято, а прическа растрепалась, выдавая стремительный бег по темным улицам Соулдона.

С любопытством следя за общением отца и дочери Хьюз, Оливер понял, что пришел не зря. В итоге, расположившись на диване недалеко от девушки, он слегка раскрылся, чтобы чувствовать отголоски эмоций как можно лучше.

Он был эмпатом.

Как и большинство служащих отдела по контролю за магическими нарушениями, Оливер Лайонс обладал секретным магическим талантом, скрытым за семью защитными печатями. И, как и большинство коллег, он устал. Смертельно устал от изматывающих, угнетающих, меркантильных эмоций, что приходилось пропускать через себя изо дня в день, дабы распутать очередное дело.

И вдруг мисс Хьюз прошла мимо него, буквально опаляя чистой, вдохновляющей энергией. Она чувствовала страх, была угнетена чем-то, но свет внутри нее был настолько ярким, что ни одна плохая эмоция не могла его затмить. Это и стало той загадкой, что теперь не давала покоя следователю из магического департамента.

Оливер не удержался и едва заметно задел руку сидящей рядом девушки. Этого хватило, чтобы напугать бедняжку чуть сильнее и получить ответ. Сабина мечтала нести людям облегчение и радость, потому и пошла в лекари. Вот откуда этот свет и вера в чудо. Она собиралась спасать жизни, видела в этом свое предназначение и твердо знала, чего хочет.

– Чем я могу быть вам полезной, отец? – тихим, слегка срывающимся голосом спросила Сабина Хьюз, вжимаясь в спинку дивана и стараясь не показать, насколько неприятно ей соседство со служащим департамента.

– Позвольте мне? – подался вперед Оливер, собираясь задать всего несколько наводящих вопросов.

Сирт Хьюз кивнул и, заложив руки за спину, демонстративно повернулся спиной к присутствующим. Лицом он встал к камину, вглядываясь в огонь. Не нужно быть эмпатом, чтобы понять, что чувствует этот человек. Разочарование сквозило в каждом его движении. Он наверняка мечтал о сыне, но судьбе было угодно наградить его непокорной дочерью с кукольной внешностью.

Оливер перевел взгляд на Сабину и снова снял заслон, блокирующий дар. Теперь, задавая первый вопрос, он мог чувствовать, как она.

– Вы знакомы с мистером Дартом Паймом?

В воздухе едва не зазвенело от непереносимого напряжения, заставляющего мышцы окаменеть. С колоссальным трудом он сохранял визуальное спокойствие, ожидая ответа от девушки.

Она молчала дольше, чем следовало. Судорожно сжимая и без того смятую ткань платья, Сабина изо всех сил старалась вернуть себе присутствие духа. Но ее волнение лилось через край, отчего у Оливера пересохло в горле и свело скулы.

– Да, я его знаю, – наконец проговорила девушка, не сводя с него глаз. – Мы вместе учились. То есть учимся. Хотя теперь мы закончили. Мы…

Она растерянно посмотрела на спину отца, а Оливера захлестнуло страхом. На его висках появилась легкая испарина, дышать стало тяжелее.

Он чувствовал все: нервозность, тревогу, смятение и… неописуемое сожаление с примесью жалости.

Столько эмоций шло от Сабины Хьюз, совершенно не привыкшей замыкаться в себе, что Оливер невольно усомнился в своих прежних планах. Хватит ли его на несколько вопросов?

– Вы знаете, что произошло с мистером Паймом этим вечером? – хрипло спросил он, после чего несколько раз звучно откашлялся в кулак. Пальцы слушались его плохо, голос не желал возвращаться.

В следующий миг в груди следователя все сдавило от безотчетного неудержимого страха.

– Я… видела его. И он…

Сабина умолкла, схватившись за горло. Посмотрев по сторонам, она обнаружила графин с водой и, извинившись, резко вскочила. Пока девушка наполняла стакан и жадно пила, Оливер кивнул своим безрадостным мыслям и закрылся от чужих эмоций. Но прежде чем он успел составить мнение о прочувствованном, к ним все же соизволил обернуться хозяин дома.

– Моя дочь училась вместе с этим парнем, – веско сказал он то, о чем и без того было известно. Однако следом задал очень верные вопросы: – Это преступление? Вы намерены обвинить ее в чем-то?

Оливер задумался.

Еще пять минут назад он был уверен в непричастности и невиновности милой девушки с чистой душой. Но теперь, подслушав ее эмоции, Оливер точно знал – девушка что-то знает о нападении на Пайма. Вряд ли она сама его избила, но подстрекать может и милашка.

Посмотрев на Сабину Хьюз, Оливер настойчиво повторил:

– Вы знаете, что произошло с Дартом Паймом этим вечером?

– Вы обвиняете в чем-то мою дочь? – снова вмешался хозяин дома. Щелкнув пальцами, он привлек внимание Оливера и усмехнулся отразившейся на его лице злости. – Дальше мы будем беседовать только после предъявления официальных документов. Хотите устроить допрос Сабине? Предоставьте распоряжение из управления о том, что это необходимо.

– Вот как? – взбешенный поведением сирта, он резко поднялся с дивана. – Тогда до завтра, мисс Хьюз. Я пришлю за вами полисмагов.

И, намеренно забыв поклониться, он направился прочь.

– Попробуйте только! – отозвался ее отец. – Вы не посмеете.

– Звучит как вызов, – пробормотал Оливер себе под нос, широко улыбаясь. – И я его принимаю.

Однако уже через пару часов от хорошего настроения не осталось и следа.

За это время он успел сделать многое. Например, навестить не приходящего в сознание Дарта Пайма, встретившись в больнице с его отцом, требующим немедленно найти виновных. Кроме того, Оливер заехал в университет, где учился пострадавший, и пообщался с руководящим составом, уже собравшимся на месте по случаю происшествия. Ну и напоследок он ознакомился с показаниями выпускников, празднующих окончание обучения…

Итог был плачевным: никто из руководителей университета ничего не знал, а не очень трезвые выпускники видели слишком много и называли все имена подряд.

– Эти двое встречаются чаще других, – заметил Оливер, кинув очередной протокол допроса на стол и указав пальцем на одну из строк. – Тони и Руни. Кто они?