Нас не простят Безрукова Елена
— Камилла, — окликнул я её у самой двери, и девушка обернулась, настороженно всматриваясь в меня так, словно я способен снова посягнуть на её тело. Но так сорвался я в первый и последний раз. Я не могу так всем рисковать… Тем более что мои желания отклика не нашли. — Никто не должен знать о том, что здесь сегодня произошло.
— Вы серьёзно полагаете, что я захочу этим с кем-то поделиться? — подняла она брови. — Я хочу об этом забыть! Надеюсь, вы тоже.
Дверь за ней захлопнулась.
Внутри всё кипело.
Как она это делает? Эта сопливая девчонка! Она заводит одним взмахом ресниц, дерзким взглядом или тем, как закусывает губы, нервничая.
Откуда столько влияния на меня? Мне казалось, я уже давно не способен испытывать нечто подобное, но меня колошматит от неё с первой встречи так, словно я пятиклассник, который тайно влюбился в свою одноклассницу.
Ну и как теперь уснуть? Как идти… к Рите?
Мне казалось, что я сам перепачкан пороком с головы до ног.
Опустил глаза на свои брюки. Отлично, стояк едва брюки не рвёт. И как идти в спальню? Не могу же я прийти так?
Взъерошил волосы рукой. Кажется, выход только один — спустить пар, иначе я точно убью кого-нибудь по дороге в спальню.
Зашел в примыкающую к кабинету ванную комнату. Возле раковины высвободил наконец больно упирающийся в ткань член. Налился до предела на эту девчонку, вены так и выделялись от напряжения.
Закрыл глаза. Вспомнил её запах, пухлые губы под моими пальцами, влагу и жар её языка, рваное дыхание и полустоны, и процесс пошёл сам собой.
Ванную комнату в реальности наполнили уже мои глухие стоны. Это гребаный суррогат, но так я хотя бы смогу уснуть.
Рука ходила вдоль ствола, сжимая его и ускоряя движения. Они стали короткими и частыми, принося ещё больше удовольствия и приближая оргазм.
Сама ситуация распаляла меня ещё сильнее, несмотря на все нормы морали, — я, в ванной, удовлетворяю сам себя, мечтая о губах мелкой дряни на своём члене.
Я видел в своих грёзах на нём не свои собственные пальцы, а нежные губы Камиллы. Это шёлк по члену, это животное удовольствие на грани с сумасшествием, это порок в человеческом обличье. И это доводило меня до исступления, до границы с потерей сознания. Только она и эти острые ощущения, как будто всё это со своим членом проделывал не я, а она. Словно сегодня на её язык попал он, а не мой палец. Как она повторяет расположение вен на нём кончиком горячего влажного языка и вырывает из меня глухие стоны кайфа.
Долго истязать себя не пришлось, я уже был на грани ещё с ней в кабинете — в мозгу полыхнуло, тело пробила крупная дрожь, дыхание перехватило, остановившись на вдохе, а пальцы стала заливать горячая сперма, стекая в раковину…
— Бл…дь, — выдохнул я, даже не открывая глаз. — Пиздец. Я дрочил на эту сопливую стерву!
И это было кайфово. Даже так. На расстоянии.
Камилла, тебе лучше не попадаться в мои руки — даже не представляю, что сделал бы с ней самой сегодня…
Шумно выдохнул, смывая следы своей похоти, которой сегодня я проиграл в неравном бою. Открыл глаза и посмотрел на себя в зеркало.
Ну вот. А теперь нужно возвращаться к реальности и… попытаться забыть всё, что я ощутил и выдумал в своей голове с участием младшей сестры собственной жены.
Я козёл. Я знаю. Но я пока не научился быть камнем и приказать себе не чувствовать то, что всё-таки чувствую.
Мы не можем просто так на всех наплевать и сорваться в пропасть. Не должны.
Пролетела по этажу и лестнице, даже не заметила как. Лишь оказавшись в своей спальне, я выдохнула, прислонившись лбом к прохладной поверхности двери.
Картинки вспышками опаляли мозг, его глаза словно всё ещё смотрели в мои, пальцы будто до сих пор сжимали моё бедро, а большой — на моих губах, затем языке….
Шумно выдохнула, когда меня снова перетрясло.
Я не ожидала подобного от холодного обычно Дамира.
Это было внезапно, странно, не к месту, очень порочно и неправильно, но… это не было неприятно.
Моё тело отзывалось током по спине, когда его подушечки пальцев поглаживали контур моих губ, ключицу, нырнули в разрез платья, пусть и неглубоко.
Что это было, чёрт возьми? Зачем? Его что — Рита не удовлетворяет?
Он едва не залез мне в лифчик, козёл в погонах!
Как вообще это расценивать? Муж моей сестры ко мне… приставал?
Я ничего не понимаю…
Что я должна была сделать или сказать в этот момент? Растерялась как девчонка сопливая, пока он меня лапал!
Дамир. Взрослый, состоявшийся. Женатый. Муж моей сестры.
Прикасался ко мне с явным сексуальным подтекстом… Как мужчина к женщине, которую вожделеет. Это желание читалось в его синих, ставших порочными глазах.
Боже, какой стыд!
Я закрыла лицо руками и осела по двери на пол.
И как мне с этим жить?
Как мне выйти из комнаты, смотреть в глаза сестре, смотреть в глаза… ему?
Да я в жизни больше взгляд на него не подниму никогда. Потому что стыдно, потому что боюсь его. Я не знаю, чего от него ожидать, и своей слишком мощной силой он меня просто забивает в уголок за три секунды.
Как с ним работать, я себе вообще не представляю…
Первым порывом было собрать вещи и уйти отсюда, но куда мне идти? У меня нет денег, нет подруг, нет даже телефона дорогого, который я могла бы продать и снять квартиру.
Есть только украшения, но, чтобы их сдать мне потребуется время… Да и сдам я их, а дальше что? Как я смогу оплатить репетитора, поступить учиться, где я буду жить после поступления и как смогу оплатить квартиру?
Да никак. Не смогу.
От бессилия я расплакалась. И как я теперь?
А если он будет…приставать опять? Если примется настаивать на большем, как Сэм?
Как я переживу это второй раз? Я сбежала от этого из Европы, но снова нашла мужскую похоть у себя же в семье…
Что Карим, что Дамир думают только о себе и явно ведомые не головой. А мне очень обидно, что во мне видят лишь красивую куклу или дорогую вещь, а на мою душу, на мои чувства и на то, чего хочу я, мужчинам плевать.
И мне придётся остаться тут. Мне некуда идти, я не выживу сейчас сама без денег и без образования. Мне придётся всё это терпеть, стараясь поменьше пересекаться с мужчинами этого дома. Впрочем, Карима его старший брат от своей семьи отлучил, а вот сам остался, и он ещё более опасен для меня, чем Карим. Но выбора у меня нет.
Кое-как поднялась, добрела до кровати и свернулась на ней калачиком, прикрылась пледом. До сих пор била дрожь после сцены с Дамиром.
Он был похож на дикого зверя сначала в своей ярости, когда разозлился на Карима, который позволил себе лишнего, потом в своей ощущаемой на физическом уровне похоти, что просто обескуражил меня!
Муж моей сестры хотел… Прикасался ко мне, сжимал моё тело руками, касался губ.
Я просто до сих пор не могу поверить, что это был не какой-то странный сон…
Однако усталость взяла своё и вскоре увела меня в тревожный сон, полный его рук, синих глаз и мурашек по спине в момент, когда он ведёт большим пальцем красивой мужской руки по контуру моих дрожащих от страха и пересохших от волнения губ…
Когда я вошёл в спальню, Рита уже была внутри. Переодетая ко сну в кружевной сорочке, на которую я бы обязательно обратил внимание раньше, если бы мои пальцы до сих пор не ощущали губы другой. Её папах я уже смыл с себя, принял душ в ванной кабинета и переоделся в футболку и джинсы. Но сознание моё так и осталось воспалено и возбуждено её беззащитным трепетным видом, дрожащими ресницами и полуоткрытыми пухлыми губами, которые так и звали согрешить…
И в этот момент она совсем не казалась мне сопливой девчонкой. Она манила и возбуждала меня как женщина — молодая, красивая, соблазняющая одним видом. И я поддался этому зову, который словно слышало моё тело. Поддался, а теперь жалею.
Рита причёсывала волосы, не подозревая о том, что обуревало меня на самом деле, и я, конечно, ей не скажу ничего. Но всё равно она видела, что со мной явно что-то не так, и вглядывалась в меня в зеркало.
Она отложила в сторону расческу и обернулась на меня. Я продолжил путь к кровати как ни в чем не бывало. Стянул с себя футболку и бросил её на тумбочку у кровати.
— Дамир, — позвала она меня.
— М-м?
— Что там случилось? Карим такой злой выскочил без пальто на улицу.
— Ничего, он на машине. Потом заберет своё пальто.
— Что между вами произошло?
Я не ответил. Это её не касается. Мои отношения с братом — только мои. И уж тем более я не скажу ей, что причина ссоры, по которой я выгнал собственного брата из дома — Камилла.
— Дамир, — положила Рита ладони мне на спину. Она успела дойти до меня, пока я снимал джинсы, чтобы лечь в постель. — Поговори со мной. Я же вижу, что-то случилось.
Я повернулся к ней. Часть правды ей всё же стоит знать.
— Карим целовался с Камиллой, — ответил я, ощущая, как против воли снова сводит челюсть от злости. Он её целовал! — Я их поймал в одной из спален.
Рита же, вопреки моим ожиданиям, улыбнулась.
— Пусть женятся, — ответила она, нежно проводя пальцами по моей щеке. — Ты же видишь, как они нравятся друг другу.
Я перехватил её руку и сжал.
Нравятся?
Мне плевать.
— Свадьбы не будет.
— Ай, больно! — пискнула она, потому что я слишком сильно сдавил её кисть.
— Извини, — ослабил я пальцы, отпуская её руку и убирая со своего лица. — Он меня просто очень разозлил. Фархат доверил мне девчонку, а он её чуть ли не трахнул у меня под носом!
Рита скривилась.
— Не говори мне такие гадости, дорогой, — попросила она. — Ничего же не было. Только поцелуй?
— Ещё бы было! Обоих бы убил! — рыкнул я.
— Ну и чего тогда ты так сердишься? Мы ведь тоже с тобой целовались тайком от папы. Забыл?
Нет, помню. Но всё словно было давно уже.
— Помню, конечно. Но мне на тебе жениться никто не запрещал. Это другое.
— А почему ты так против? — спросила она.
— Она ему не пара. Ты извини, она твоя сестра, хоть и не родная, но ты сама знаешь, как она воспитывалась.
— Да, — вздохнула Рита. — Несносная девчонка — так о ней папа говорит.
— Ну вот, — подтвердил я. — Ну какая из неё жена? Тем более какая из неё мать? Ей самой надо сопли ходить подтирать и уму-разуму учить. И вообще… Я не уверен, что во время учебы и проживания в кампусе с мужчинами она осталась невинной. Маловероятно.
— А если Карим всё равно её сосватает? Кажется, он с тобой не согласен, и при мне впервые такое упорство проявляет.
— Не сосватает.
— Почему ты так уверен?
— Кое-что придумал.
— Поделишься?
— Нет. Это моё дело, извини.
— Не доверяешь мне? — обиделась Рита.
Нет. Просто то, что задумал я, ты не оценишь. И никто не оценит.
Но так точно будет лучше. Я уверен.
— Дело не в этом, — ответил я. — Просто это мужские дела и мои проблемы, тебе не нужно об этом думать.
— Ну ладно, — обняла она меня и подошла вплотную. — Тогда поцелуй свою жену и неси её в постель. Я соскучилась… Мур…
Она подставила мне свои губы и закрыла глаза в ожидании поцелуя.
А я понял, что не хочу их целовать.
Тонкие, не такие бархатные и нежные даже на вид, как у этой дряни.
Протянул руку и провёл большим пальцем по ним.
И убрал.
Нет, не то.
Совсем не то.
С недовольством для себя отметил, что губы Камиллы я бы мял, ел, кусал… Еле сдержался в кабинете. И опять член набухает, едва я вспоминаю её шелковые, дрожащие от страха губы под своими грубыми пальцами.
— Я устал и хочу спать, — ответил я, лишь мимолётно чмокнув её губы. — Извини, завтра тяжелый день.
Рита разочарованно смотрела, как я обхожу её и укладываюсь в постель.
— Может, массаж хочешь? — спросила она.
— Погаси свет и спи, — ответил я, укладываясь поудобнее на подушке.
Она послушно сделала то, о чём я просил. Я поправил член, который снова налился из-за мыслей о девчонке. Но теперь придётся нам засыпать так.
Чувствовал себя тем ещё ублюдком… Впрочем, наверное, так и есть, но пока поделать с этим я ничего не могу. Скоро время всё расставит по своим местам.
Глава 8
Завтракать я спускалась хмурая и дёрганая. Совершенно не представляла, как сяду с ним за один стол и как смотреть Рите в глаза. Вчера её муж ко мне в рот залез, и явно не для того, чтобы проверить, на месте ли мои восьмёрки…
— Доброе утро, — всё же навесила я на себя маску вежливости и спокойствия и села за стол.
— Доброе, — ответил Дамир, хмуро оглядывая меня, словно за ночь я могла бы как-то измениться вдруг.
— Привет, — сказала Рита. — Омлет будешь?
— Спасибо, только кофе и круассан, — отказалась я.
— До обеда я не позволяю бегать перекусывать, — заявил Дамир, который со своей порцией уже как раз расправился.
— Хорошо, — пожала я плечами. Вряд ли у меня до обеда появится аппетит, и неизвестно, появится ли он вообще.
— Ешь сейчас, — уставился он на меня.
— Я не хочу, — уставилась я на него в ответ.
— Зря.
— Как вышло.
— Тогда пей кофе и поехали — ты опоздала к завтраку.
— Как опоздала? — не поняла я. — Договаривались же к восьми собраться.
— Я уже передумал. К половине восьмого нужно было приходить, — нагло заявил мужчина, который абсолютно точно просто смеялся надо мной. — Через пятнадцать минут выезжаем — там пробки.
— Но вы не предупредили меня!
— Меня не волнует, как ты будешь успевать, — зыркнул он на меня недовольно. — Но ты должна будешь. Иначе я тебя просто уво-лю.
Последние слова он проговорил особенно чётко, а меня посетило дикое желание вылить кофейник, который я так и не донесла до чашки, ему на голову. Даже рука, сжимающая ручку прибора, очень сильно напряглась, и Дамир скользнул по ней взглядом. Заметил моё резкое напряжение.
— Ты меня поняла, Камилла?
— Поняла.
— Безалаберные сотрудницы мне не нужны. Ты должна работать на совесть. Или я найду способ, как избавиться от тебя.
— Хорошо, я всё поняла.
Он равнодушно отвернулся от меня и стал что-то обсуждать с Ритой.
Как же он бесит меня!
Мерзкий, противный мужик, хоть и красивый нереально.
И как с ним, таким козлом прекрасным, работать?
Угораздило же вляпаться по самое не балуйся!
Я постаралась выдохнуть и всё же налила в чашку кофе. Хотя бы его успеть глотнуть — и надо бежать собираться. Я в домашнем пока, в простых брюках и футболке.
Потратила на кофе минут десять и ушла переодеваться. Снова нарваться на отчитывания занудного Дамира мне совсем не хотелось.
Спустя пять минут я уже спустилась в гостиную. Дамир стоял внизу у самой двери, снова облачённый в синий китель. Его целовала на прощание Рита.
— Я… готова, — сказала я, когда она увидела меня, смутилась и отошла на шаг от мужа.
— Эта юбка не годится, — сказал он, просканировав меня взглядом.
— Почему? — спросила я, разглаживая на себе ткань.
— Слишком облегает… Бёдра.
— Но все юбки в офисном стиле облегают… бёдра!
— Эта очень узкая. Но сейчас нет времени менять её. Поехали, но чтобы больше я её на тебе не видел. Выкинь её.
— Но я все такие купила!
— Значит, все выкинь.
— Отличная идея, — фыркнула я. — Может, надо было мешок из-под картошки напялить? Тогда бы не облегало.
— В бомжа поиграешь в другом месте. Не на моём рабочем месте.
Я просто задохнулась от его хамства.
И он серьёзно нравится Рите?
Вот этот хам и козёл, пусть и трижды красивый? Или для нее важнее наличие у козла красивой морды?
— Поехали, сказал.
Он вышел на мороз, быстро удаляясь к чёрной служебной машине, которая ждала нас у самого крыльца.
Я наскоро надела пальто, взяла довольно большую сумку, в которую уместились и мои туфли для офиса, и пошла следом за ним.
Мы сели вместе на заднее сиденье, и красивая представительная машина тронулась с места.
Какое-то время мы ехали абсолютно молча, словно позабыв друг о друге, хотя меня так и злил запах его парфюма, который против воли напоминал мне о том, что ещё вчера я вдыхала его прямо с его шеи. Населял мозг непрошеными фантомами, выгнать которые оказалось вдруг не так уж и просто. Стыдно признаться даже себе, но эта интимная, запретная близость не только напугала меня, но и взволновала.
Потом Дамир повернулся вполоборота и стал смотреть на меня, словно размышляя о чём-то, и нервировал меня этим. Сидеть как под дулом пистолета было не особенно приятно.
— Что? — не выдержала я. — У меня на голове цветок вырос?
Дамир хмыкнул и нажал какую-то кнопку. Пространство между нами и водителем закрыла панель. Я нахмурилась и напряглась. Приватный разговор с Дамиром — что может быть лучше? Каждый раз у меня появляется ощущение, что я загнанная косуля, брошенная в клетку с голодным злым гепардом.
— А ты так и не училась держать язык за зубами. Опять дерзишь.
Я не ответила, отвернулась к окну. Если он со мной хочет говорить, что зря, то я — не хочу.
— Когда-нибудь ты ответишь за свой дерзкий язык, Камилла, — холодно заметил он.
— В угол поставите меня? — вскинулась я. — Или лишите сладкого?
— Узнаешь, — сверкнули его синие глаза, наполняясь каким-то странным темным цветом.
У меня сложилось ощущение, что вся моя судьба в руках именно этого мужчины, хоть я, по сути, не имею к нему отношения. Он всего лишь муж моей сестры, но я ощущаю постоянный контроль с его стороны, хуже, чем он был от Фархата. Словно бы он меня… присвоил.
— В здании прокуратуры не смей так со мной говорить, — продолжил он, поправляя на руке дорогие часы. — Ты должна относиться ко мне с уважением.
— Я понимаю, — ответила я. — Ведь там мы на работе.
— Именно.
— И я очень надеюсь, что и вы будете помнить о субординации и не выходить за рамки деловых отношений.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он так, словно действительно не понимал, о чем я толкую, ну, или делал вид, что не понимает.
Я же смело посмотрела в его глаза и словно бросила козырь из рукава блузки.
— Засунуть палец в мой рот против моей воли в здании прокуратуры — плохая идея для деловых отношений. Это и будет нарушением субординации. А ещё — об этом узнает Рита. Как вы думаете, ей понравится, что вы немного поковырялись у меня во рту?
Дамир помрачнел, скулы его стали более жесткими.
Злился.
Не ожидал шантажа, бородатый малыш?
А что делать — сам мне выбора не оставил. Я должна себя защищать.
— Если я захочу ещё раз залезть в твой рот, и возможно, даже не пальцем — я это сделаю, и Рита меня не остановит. Ясно?
Я застыла с широко распахнутыми глазами.
Что?
Хам.
Кто тебе даст засунуть мне…
Да фу — я даже думать об этом не хочу.
— Но я не собирался этого делать, — договорил он. — Много чести тебе. В твоём рту наверняка уже побывали не раз, и такие рты меня не интересуют.
Я подняла на него глаза. Очень оскорбительно. И незаслуженно. В моём рту бывал только он. И бактерии!
— Напрашиваетесь на пощёчину, Дамир Ильясович.
— Только попробуй, — нагло усмехнулся он. — Тебе некуда деваться, ты всё равно будешь делать то, что я тебе скажу. И не в твоих интересах со мной ссориться.
— Но вы считаете, что теперь можете меня унижать? — спросила я. — Фархат не давал вам такого права.
— Сама нарываешься. Не дерзи — и никто не ответит тем же. Я не дам тебе остаться первой, любое твоё слово будет оборачиваться против.
— Ну да, вы ведь, как никто, это умеете! Вы же прокурор.
— Именно так.
— Но мне кажется, вы слишком буквально воспринимаете просьбы Фархата. Да, он просил вас за мной приглядывать, но я не принадлежу ни Фархату, при всём моём к нему уважении, ни кому-либо другому.
— Сама-то веришь в это? — сузил глаза Дамир, словно насмехаясь. — Фархат тебя не отпустит теперь. Смирись. Жить так, как хочешь ты, не выйдет.
— Что значит — не отпустит? — свела я брови вместе.
— А ты не поняла, что он хочет тебя «продать» замуж?
— Продать? — растерялась я.
— Конечно. Ты думаешь, он просто так в тебя вкладывается? Рита ему родная, а в тебя — с чего бы вкладываться, не задумывалась?
Читать бесплатно другие книги:
