Телохранитель для невесты Коваленко Марья

– А в Иордании с гидом ты говорил на арабском.

– На его иорданском диалекте.

– Ух! – цифры на экране сменялись, и вместе с ними скакало вверх мое напряжение. – О том, сколько языков ты знаешь, как я понимаю, спрашивать бесполезно?

Зелёные глаза как сканеры прошлись по моему лицу.

– Кроме русского три европейских и четыре диалекта арабского.

– И разговорные, и письменные? – не верилось. До этого я знала лишь одного человека, который владел бы свободно тремя иностранными языками – Юру. Он казался мне гением, человеком, которым можно лишь восхищаться.

– Да. Еще знаю местный юмор и национальные песни, – выдал неожиданно болтливый Штерн.

Если бы я не стояла, прижавшись к стенке лифта, наверное, рухнула бы.

– Чёрт, я а бы послушала, как ты поешь.

– Обязательно. Аллилуйю спою, когда сдам тебя на руки жениху.

Несмотря на то, что это снова было напоминание о свадьбе, горько мне не стало. Фантазия переключилась на поющего Штерна, и с улыбкой до ушей я вошла в просторную квартиру на последнем этаже.

Дима.

Дорога в Эйлат была еще более странной, чем путь в Иорданию. За нами никто не следил. Я специально нашел Хамина, знакомого оперативника, который давно осел в Акабе, и попросил помочь. Но Хамин не понадобился. В начале дороги за нами еще следили, но на подъезде к границе, «хвост» отвалился.

В Эйлате ситуация не изменилась. Загнав Рыжую в душ, я принялся внимательно по камерам следить за домом. Учитывая, как быстро нас нашли в Иордании, здесь просто обязаны были отыскать так же оперативно. Однако ни случайных прохожих, ни незнакомых машин не было.

Либо преследователи готовили какой-то сюрприз, либо происходило что-то такое, чего я не понимал. Ни первого, ни второго не хотелось. Дорога в Тель-Авив была одна, а гнать по бездорожью через пустыню не хотелось совсем. Удовольствием это назвать было сложно. Негев совсем не походила на песчаную Сахару. Это было царство камня и гор, путь через которые даже с хорошим проводником мог занять несколько дней.

Лично мне вполне хватало самой Алисы. Из-за нее вечернюю сказку моим девчонкам пришлось читать на унитазе. Из-за нее обычная деловая поездка превратилась в погоню. И опять из-за нее после сна на полу до сих пор ломило спину.

Впрочем, в последнем обвинять Рыжую, может, и не стоило. Сам дурак. Но эти ее веснушки на груди, острые алые соски, узкая талия… стоило на миг расслабиться, как картинка вставала перед глазами, и в штанах становилось тесно.

От девчонки нужно было избавляться как можно скорее. Отдать мужу, получить денежный перевод за оказанные услуги и забыть.

Стоило мне только мысленно сформулировать этот план, как сука-судьба решила пошутить. Слушая последний отчет Кости, я не обратил внимания, как в ванной стихла вода. Обернулся, лишь почувствовав взгляд, и мгновенно получил по шарам.

Мокрая, с каплями воды на плечах Рыжая выглядывала из-за угла и, судя по отражению голой задницы в зеркале, пряталась она не просто так.

– Извини, – голос звучал тихо, – я не нашла полотенца. Сможешь подать?

Я еще раз глянул в зеркало. Прикрытая спереди своей блузкой, девчонка казалась чистым искушением. Причем буквально! Конфета без обертки.

– В ванной есть шкафчик. На верхней полке должны лежать полотенца.

Так и хотелось пойти и лично показать ей, где что лежит. Хотя наверняка и так знала. Уж с ее-то любопытством!

– Да?.. – пухлые губы удивленно приоткрылись.

Не помни я, как нахально она лезла ко мне в трусы пару дней назад, повелся бы.

– Ой, я и не подумала…

Она смешно наморщила нос. Невинная как ангел. Лолита для потрепанного бойца.

– Еще вопросы?

Я откинулся в кресле. Даже интересно стало, какой маневр окажется следующим. Блузка случайно упадет на пол? Дверь шкафчика вдруг заклинит, и Рыжая в костюме Евы придет опять?

В то, что это случайность, не верилось вообще. Слишком хорошо помнил, как девчонка вела себя в первую встречу и откликалась этой ночью. Желание ухватить последнее перед нежеланной свадьбой можно было понять, только с участником она промахнулась.

– Нет. Спасибо.

Попа двинулась назад, исчезая из отражения. Уже зная, что случится дальше, я начал считать.

Один.

Два.

Три…

Дошел до пятнадцати.

По всем законам жанра этого времени хватило бы, чтобы придумать новый повод вернуться. Даже моя няня Татьяна сочинила бы сказку за пятнадцать секунд.

Но Рыжая не пришла.

Через минуту тихо скрипнула дверь ванной, и, судя по звуку, босые ноги затопали в сторону гостевой комнаты. По приезду именно туда я отнес чемодан и чехол. Еще через пару минут девчонка пришла в гостиную.

Это была не голая Ева. Даже не начинающая соблазнительница с гоночной трассы. Передо мной стояла упакованная словно выпускница института благородных девиц чужая невеста. В легких, лишенных всякого намека на эротику брюках, такой же простой майке. И без капли макияжа на лице.

В походке и взгляде Рыжей тоже не было ничего похожего на соблазнение. Она была обычной девчонкой. Чуть красивее многих. Без нимфоманского шлейфа. Без вызывающей наглости. Скорее, она казалась растерянной. Как маленькая девочка, которая вместо школы умудрилась попасть под груженый кран на стройплощадке.

Какие бы мысли ни витали в красивой голове мой подопечной, а цель наша оставалась прежней. Путь в Тель-Авив был неблизким. Чтобы успеть завершить дела до вечера, стоило поторопиться.

Вместо манной каши с какао я поставил перед девчонкой коробку со свежей пиццей и чашку черного чая. Мои малышки танцевали бы от радости, предложи я им такое на завтрак. Вкусная вредная еда, да еще и утром! Но на благодарность от богатенькой принцессы, конечно же, рассчитывать не приходилось.

– Хватило бы и чая, – Рыжая вынула ложечку, поднесла к носу чашку и осторожно понюхала.

После этого по всем законам жанра она должна была отодвинуть от себя пиццу и, морща нос, приняться маленькими глотками пить чай.

Но где-то в воспитательном процессе, похоже, произошел сбой. Картонная коробка осталась на том же месте, а вот ароматный треугольник пиццы перекочевал в женскую руку.

– Черт, – откусив один кусок, Алиса как кошка зажмурилась. – Сырная! С пеперони! Тебе Костя сказал, что это моя любимая?

Если она и играла, то точно заслуживала высшей награды. После первого кусочка был облизан каждый палец, и в руке тут же оказался еще один слайс.

– Это бомба! Я такую вкусную только в Милане ела.

Зубы жадно впились в кусок пиццы, и я почувствовал, как у самого под ложечкой начинает подсасывать.

– Приятного аппетита, – сделал последний глоток своего эспрессо.