Вакантное место райской птички Донцова Дарья

Глава пятая

Александр Михайлович увидел гостью и воскликнул:

– Светлана Алексеевна, добрый вечер!

– Здравствуйте, – прошептала та, – поверьте, ни я, ни Кариночка понятия не имели о вашем месте проживания. Мы, естественно, разузнавали о соседях, слышали, что рядом живет Дарья Васильева. Семья приличная, алкоголиков, наркоманов нет, шумных гулянок не устраивает, скандалов тоже. Хозяйка владеет детективным агентством. Фамилию Дегтярев никто не произносил. Я к Дашеньке почти не захожу, а Карина порой забегает. Но как-то получилось, что с вами она недавно пересеклась. Я очень испугалась!

– Я такой страшный? – усмехнулся Дегтярев.

– Нет, но…

Светлана замолчала.

– Когда я служил в полиции, никогда не приносил работу домой, – сказал полковник, – что происходило в рабочем кабинете, то и оставалось в рабочем кабинете. Да и Карину я не узнал, она сильно изменилась. А вы прямо стратегическая тушенка вечного хранения. Как были красавицей, так и остались ею.

Я изумилась. Толстяк способен на комплименты? Не каждой женщине понравится сравнение с тушенкой, но Дегтярев явно пытался сказать Буркиной приятные слова.

– Мы уехали из Москвы, чтобы соседи… – всхлипнула Светлана и замолчала.

– Хорошо, что вы приобрели особняк в Ложкине, – улыбнулся Александр Михайлович, – здесь тихо. Меня почти никогда дома нет. Работы много. Живя по соседству, вы со мной не виделись, и дальше так будет. Я вспомнил: вы не любите свое отчество. Что случилось?

Буркина опустила голову.

– У них мальчик пропал, – влезла я в их диалог, – Валерий, ему двенадцать лет.

– Скоро тринадцать, – прошептала соседка.

Полковник уставился на Светлану, а та на Александра Михайловича. Пауза длилась секунд десять, потом Дегтярев осведомился:

– Где он?

– Вышел, – ответила Буркина. – Роня его сын, но он понятия о ребенке не имел. Его увезли, а через некоторое время Кара поняла: что-то с ее самочувствием не так. Она пошла к невропатологу. А тот ее к гинекологу направил. Понимаете, да?

– В вашей ситуации опытный специалист, который может успокоить бушующие нервы, очень кстати, – сказал Александр Михайлович. – Значит, ребенок появился на свет.

– Да, – выдохнула Света, – Роня. Он мог их перепутать. Сейчас утащил младшего, а думал, что похитил Кирилла. Разница в возрасте у мальчиков маленькая. И вообще он Кирилла последний раз видел, когда тот еще говорить толком не научился.

Я недоумевала: о ком они говорят, кто такой «он»?

Александр Михайлович повернулся ко мне.

– Вызови Собачкина, Кузю, Леню.

– Вы поможете найти Роню? – прошептала соседка. – Правда?

Дегтярев кивнул.

– Пошли в офис.

– Есть предложение, – осторожно сказала я, – пусть Светлана сходит домой и проверит, вдруг мальчик нашелся?

Александр Михайлович неожиданно согласился со мной.

– Света, Дарья дело говорит. Сбегайте, посмотрите. Если внука нет, возвращайтесь. Если увидите Валерия, с аппетитом уплетающего торт, позвоните или зайдите к нам. А то я беспокоюсь.

Буркина молча ушла. Александр Михайлович направился по дорожке к офису, я пошла за ним. Удивительное дело, полковник молчал. Заговорил он, когда мы очутились на первом этаже гостевого дома, первый этаж которого стал нашим служебным помещением. На втором этаже живет Марина, фиктивная супруга толстяка. Брак этот существует много лет только на бумаге, но обитатели Ложкина познакомились с женщиной не так давно и сразу полюбили ее. Мы теперь едим невероятно вкусные, порой экзотические блюда и лакомимся разной выпечкой. Марина вдохновенная кулинарка, ведет блог в Интернете, на него подписано более миллиона человек, она прилично зарабатывает на рекламе и мастер-классах.

– Вы пришли? – закричала со второго этажа жена толстяка. – Как насчет рогаликов с шоколадом и имбирного чая?

– Неси, – велел полковник, сел за стол и заговорил: – Светлана мать Константина Орехова, в свое время пресса назвала его Лесным палачом.

– Ой, – вырвалось у меня.

– Прежде чем так реагировать, дослушай меня до конца, не перебивай, – фыркнул Александр Михайлович и начал рассказ.

Светлана Алексеевна Буркина росла в детдоме и понятия не имела какого она роду-племени. Многие сироты мечтают найти своих родителей. На мой взгляд, это неразумное желание. Если мать отказалась от ребенка, значит, он ей абсолютно не нужен, и навряд ли у «кукушки» вспыхнет любовь к взрослому чаду, которое неожиданно заявилось к ней домой. Светлана же никогда не пыталась отыскать близких, она понимала, что это невозможно. Ее новорожденную вытащили из мусорного бака, при девочке не было никаких документов. Кто выбросил ребенка, милиция так и не выяснила. У Светы не было шансов увидеть родную мать, да и встречаться с ней девочка не хотела. У нее была другая мечта. С малых лет Светочка планировала, как она выйдет замуж, непременно родит сына, создаст семью. Каждый вечер, ложась спать, сиротка представляла себе такую картину. Большая квартира, уютные комнаты, она, супруг и сынишка вместе ужинают за обильно накрытым столом, потом смотрят телевизор. И кошка с ними. Кошка непременно. Кошка – символ уюта. Кошка – знак счастья.

И ведь сбылось. Когда Света покинула детдом, выпускникам давали однокомнатные квартиры. Буркина получила жилье и стала работать парикмахером. Однажды в кресло к ней сел импозантный, на ее взгляд, уже немолодой Илья Николаевич. Он быстро стал постоянным клиентом, потом попросил Светлану приезжать к нему на дом. Через год Буркина стала супругой Орехова, хозяйкой просторных апартаментов. Илья был старше жены, но разница в возрасте не ощущалась. Муж был легок на подъем, постоянно летал в командировки, вел активный образ жизни. Кем он работал? В инспекции, которая проверяла разные предприятия. Это все, что знала жена. Света пыталась расспросить Илью о службе, но тот отмахивался.

– Милая, поверь, ничего интересного. Бухгалтерия. Цифры. Скукота.

Светочка не дружила с математикой, муж ее баловал, не стеснял в расходах. Поэтому она решила не вдаваться в подробности. Через некоторое время в семье появился Костик, счастье Светы стало полным.

Когда мальчик еще ходил в детский сад, Илья умер. На кладбище и на поминки неожиданно пришло много народа, и почти никого из тех, кто провожал мужа в последний путь, вдова не знала. Среди посторонних мелькал только один человек, который частенько приходил в гости к мужу: Олег Матисов. Света его слегка побаивалась, но всегда приветливо встречала. Хмурый, молчаливый Олег дружил с Ильей много лет. На девятый день Матисов без приглашения пришел к вдове, протянул ей запечатанный конверт и велел:

– Прочитай!

Света вытащила густо исписанный лист бумаги, пробежала его глазами раз, другой, третий… Потом пролепетала:

– Ну и ну!

– Ты не знала, – кивнул Олег, – Илья всегда тебя берег.

– Игрок в карты? – изумленно протянула Светлана. – Не бухгалтер?

– Официально Илюха был оформлен счетоводом в одной конторе, – пустился в объяснения давний друг покойного, – он платил начальнику и никогда в конторе не показывался.

– Илюшенька зарабатывал обманом на курортах? – лепетала Света.

– Почему обманом? – возмутился Олег. – Просто мы лучше всех играем.

– И вы тоже? – растерялась вдова.

– Ага, – кивнул собеседник, – такой-сякой, кривой. Но не подлец. Я принес тебе письмо, там подробно рассказано, где Илюха спрятал свои накопления.

– У него есть дача? – пробормотала вдова. – Впервые о ней слышу.

– Меньше знаешь – крепче спишь, – ответил Олег, – не беспокойся, дом оформлен на тебя. И квартиру Илья на тебя перевел.

Светлана оторопела и от растерянности задала вопрос:

– Зачем он это сделал?

Лучший друг мужа усмехнулся.

– Илья понимал, что ходит по карнизу над пропастью. Не сегодня-завтра он умрет, что тогда с женой и ребенком будет? Как им жить? Ты знала, что он серьезно болен?

– Нет, – прошептала Света, у которой от потока неизвестных ранее сведений голова пошла кругом. – А что за недуг?

– Сердце, – коротко ответил Олег. – Илюха понимал, что умрет внезапно, поэтому заранее побеспокоился о семье. В молодости он катался по курортам: Сочи, Ялта, Коктебель. Орехов гениально играл в карты, он один из лучших на этом поприще. И ума у него хватило понять, что рано или поздно кто-то настучит на него ментам. В те годы играть на деньги запрещалось. Поэтому Илюха накопил некую сумму и открыл катран.

Света окончательно растерялась.

– Чего?

– Вообще-то катран – это разновидность акулы, – улыбнулся Олег, – но Орехов не разводил хищников. На языке… э… некоторых людей катран – подпольный игорный дом.

Светлана разинула рот и, окончательно ошалев, узнала, что Илье помогли построить дачу влиятельные люди, большие любители покера и преферанса. Все командировки Ильи – это не путешествия по городам и весям, дальше ближнего Подмосковья он не уезжал.

– У меня есть предложение, – завершил рассказ Олег. – Я буду работать вместо Ильи, клиенты меня прекрасно знают, они все постоянные, случайных нет. А я в курсе всех тонкостей дела. Ты же будешь получать хорошие деньги, сможешь жить, как жила.

– Кто мне денег даст? – не поняла Света.

– Я, – сказал Олег, – позабочусь о вашем с Костиком благополучии.

– По какой причине вы это делаете? – спросила Света.

Олег потер затылок.

– Мать моя, не к ночи помянутая, была проституткой в гостинице. Те, кто думает, что в советские годы в приморских отелях не водилось шлюх, сильно ошибаются. Бабы и тогда были на любой вкус и кошелек. Матерь моя, как и многие ее «коллеги», подсела на наркоту. На меня она забила. Я бегал по пляжу, помогал отдыхающим. Ну, например, матрас воздухом накачать, лежак оттащить в тень, вещи покараулить, пока человек купается. Получал сущие копейки, покупал батон и обедал им. Илья меня, тринадцатилетнего, пожалел. Уж не знаю, чем я ему приглянулся, но Орехов меня в Москву привез, поселил у своей тетки Леокадии Ефимовны. Я ее звал Лека. Замечательная женщина, директор школы. Короче, беспризорник получил сначала среднее, потом высшее образование, стал правой рукой Орехова, он мне был как отец. За пару лет до смерти Илья меня попросил:

– Скорей всего я умру внезапно. Упаду, и все. Или утром не проснусь. Света и Костя останутся на твоих плечах.

Глава шестая

Олег стал заботиться о семье своего покойного благодетеля и друга. Через год между ним и Светой установились совсем близкие отношения и они оформили брак. Света переехала жить к Матисову, у которого была дочь Наташа. Ее мать умерла, когда девочка едва научилась ходить. Когда Светлана стала хозяйкой в просторных многокомнатных хоромах Олега, Нате исполнилось шесть, а Косте чуть меньше. Между падчерицей и мачехой возникло полное взаимопонимание. Девочка мечтала о маме, а Света о дочке. Она полюбила Наташу всей душой, та платила жене отца обожанием. Костю Ната считала своим младшим братом.

Семья жила, не испытывая материальных трудностей. Олег отлично зарабатывал. Всякие неприятности, происходившие в стране, никак не влияли на бизнес Матисова. В подпольный игорный дом приезжали только богатые, но вовсе не знаменитые люди. Покойный Орехов не хотел связываться с деятелями культуры, объяснял Олегу:

– Певцы, художники, актеры, писатели в массе своей болтуны и пьяницы. Нажрутся и язык распустят. Я не испытываю трепета перед кривлякой, который на сцене из себя короля изображает и в жизни из этой роли выйти не может. В прежние годы актеришек и тех, кто поет, пляшет, за стол с господами не сажали, хоронили за оградой кладбищ. А сейчас из них священных коров сделали. Мое заведение открыто для серьезных людей с большими связями, деньгами, для тех, кто принимает решения, а не выполняет чужие распоряжения. Шутов и спортсменов в этой компании не привечают.

Олег продолжал вести бизнес так, как велел Илья, и поэтому всегда имел профит.

Время несется быстро. Наташа и Костя выросли, получили высшее образование, пошли работать. Спустя некоторое время женился Костя. Его супруга Карина быстро влилась в семью.

Светлана ни в первом, ни во втором браке не меняла фамилию, осталась Буркиной. Почему? И Олег, и Илья не хотели, чтобы она получила новый паспорт. Орехов просто сказал:

– Поверь, тебе лучше остаться Буркиной.

Олег пояснил:

– Вдруг меня задержат, посадят. Оставь свою фамилию, меньше проблем будет. Конечно, те, кому надо, живо докопаются, чья ты жена. А простые обыватели ничего не узнают.

Светлана никогда не спорила со своими супругами, не перечила ни первому, ни второму. Раз муж советует, надо сделать, как он хочет.

Это было счастливое время. У Олега со Светой дом был полная чаша, дети выучены, определены на престижную работу. С деньгами порядок. Ну, просто мед в шоколаде, а не жизнь.

А потом Олег заболел. Болезнь оказалась серьезной, и увы, быстротекущей. Матисов сгорел за три месяца.

Сравнение судьбы человека с полосатой зеброй избито. Но оно верно. Не успела Буркина оплакать Олега, как случилась радость: Карина сообщила, что они с Костей ждут сына.

Когда на свет появился Кирюша, Света чуть не задохнулась от счастья. У нее есть внук! Вот она, самая большая радость. Наташа тоже вышла замуж за богатого бизнесмена Петра Чернова. Но потом на небесах решили: хватит семье сладкого, закрутили кран с надписью «удача» и открыла другой с надписью «беда».

Кирилл едва научился говорить, когда Костю арестовали.

Дегтярев прервал рассказ и открыл бутылку с минералкой.

– Костя работал вместо Олега? – предположила я. – Занимался игорным домом и среди клиентов попался кто-то болтливый?

Александр Михайлович выпил воду.

– Нет. Я тебе уже говорил, что его прозвали Лесным палачом. Константин Орехов оказался серийным убийцей, за ним числились три женских трупа. Найденных. Возможно, были еще жертвы, просто их не обнаружили.

– Ничего себе, – пробормотала я.

– Неожиданно, – согласился Александр Михайлович. – Константин не вызывал подозрений. Пропавших девушек никто не искал. Если бы не информатор, не узнали бы о серийщике.

– Кто-то сдал Константина? – сообразила я.

Полковник кивнул.

– Участковый Федя Елисеев. У него была целая сеть людей, которые за вознаграждение докладывали ему обо всем, что происходило на его участке. Старательный мужик, в начальники не лез, его полностью устраивала должность участкового. Федор отслужил в армии, получил профильное образование, стал работать в отделении и быстро заслужил славу самого дотошного и вредного мента.

Дегтярев опять потянулся за водой.

– Есть такие люди, мимо них муха незамеченной не пролетит, мышь не проскочит. Елисеев о тех, кто жил и работал на его территории, знал абсолютно все! Он составил картотеку, записывал туда как положительные, так и отрицательные качества человека. Ну, например, «Иванов Иван. Работает на автобазе. Шофер». Далее адрес, семейное положение. Отрицательные привычки: любит выпить, в нетрезвом виде скандалит. Положительные: соорудил детскую площадку. В запой впадает раз в полгода». О ком ни спроси – Федя всю подноготную выложит. Такими были многие участковые при советской власти, нынешние равнодушные и с ленцой. А Елисеев молодец, просто образец мента.

– Ты с ним давно знаком? – поинтересовалась я.

– До того дела ничего не слышал о парне, – объяснил Александр Михайлович, – он меня на улице поймал. В прямом смысле слова за рукав схватил и тихонько спросил:

– Вы Дегтярев?

Я решил, что передо мной кто-то из родственников подследственных, и сухо ответил:

– Нет.

Парень вытащил удостоверение.

– Я свой. Не родня задержанному, не адвокат. Третий день пытаюсь к вам пробиться. Учился у вас! Знаю, не выгоните меня, поймете.

Я удивился.

– Учился?

– Вы у нас лекции читали, – уточнил молодой человек, – давно, правда. Но я запомнил, как вы говорили: «Опер всегда опер, даже когда он без формы. Нельзя проходить мимо преступления, когда у тебя выходной. Участковый не служит, он живет на переднем краю. Порой незначительная информация может вывести на опасного преступника». Это теперь мои правила.

Парень был такой увлеченный, говорил с жаром. Я спросил, зачем ему понадобился, и узнал, что один из информаторов донес, будто на участке Федора живет серийный маньяк, о котором никто понятия не имеет. Имя назвал. Я проверил личность подозреваемого и решил, что Елисееву слили дезу. Кто-то просто хочет навредить Константину Орехову. Ни в чем плохом тот никогда не был замечен. Он из приличной семьи. Не пьет. Работает. Женат, есть ребенок. Со всех сторон порядочный человек. Вызвал я Елисеева и объяснил:

– Твой информатор или ненадежный, или у него зуб на мужика.

Федор занервничал.

– Выясню. Если она решила таким образом счеты с соседом свести, то не поздоровится.

И ушел. Я понял: женщина ему в уши напела, и решил: небось Константин от законной супруги налево свернул, потом назад на старые рельсы вернулся. Брошенная любовница ему отомстила. Вовсе не новая история. Но вышло иначе.

Глава седьмая

Раздались шаги, в офис вошли Собачкин и Кузьмин.

– Работаем? – потер руки Сеня.

– Садитесь и слушайте, – велел полковник, – вкратце сообщу то, что уже рассказал Даше.

Я встала.

– Лучше объясни им подробно, я пока схожу в особняк, побеседую с Гариком и вернусь.

– Только не зависай на пару часов, – сказал толстяк.

– Она скоро вернется, – ухмыльнулся Собачкин, – отрубит голову Игорю и прибежит к нам. Дашута, у вас есть точильный камень?

– Где-то лежит. Почему спрашиваешь? – удивилась я.

– О тебе забочусь, – сказал Сеня, – у вас всегда ножи тупые, трудно такими башку Гарику отрезать.

Я молча выбежала во двор и поспешила в особняк. Надеюсь, Игорь сидит в столовой и лакомится чем-то вкусным.

И точно! Не успела я войти в комнату, как глаза наткнулись на знакомую фигуру.

– Добрый день, Ванг Соломонович! – громко произнесла я.

Опальный сынок Зои Игнатьевны вздрогнул и уронил кусок кулебяки. Тут же послышалось сопение, цокот когтей по паркету, чавканье. Одному члену стаи собак здорово повезло. Не знаю, кто сейчас с восторгом поедает добычу, которая свалилась прямо на голову, но определенно не Мафи. Пагль отлично помнит ужасные времена, когда Игорь был ее хозяином, заставлял искать в подмосковном лесу трюфели и наказывал за то, что несчастная собака не может ничего обнаружить. А когда до глупца дошло, что его обманули, в лесах вблизи столицы деликатесы не растут, он решил усыпить Мафуню. Я забрала псинку, а Гарика вытурила из дома. Да только он подобен бумерангу, зашвырнешь его подальше, а он живо назад летит.

– Не стыдно? – спросила я.

– Что не так? – заморгал бездельник.

Я села напротив него и рассказала ему о встрече с Антониной.

– Она сумасшедшая, – отмахнулся Гарик, – сочинила фигню. Можешь доказать, что я с ней встречался? А?

– Вот и мы! – закричала Марина. – Несу вкусный шарледеволе.

– Знаешь, что это такое? – спросил сын Зои.

Я молча ушла в зону кухни, ругая себя. Дашутка, на что ты рассчитывала, заводя с пакостником беседу? На его раскаяние? На то, что сей фрукт воскликнет: «Я вел себя отвратительно, больше это не повторится»? Вспомни его матушку и пойми: от осинки не родятся апельсинки!

– А где Дашенька? – спросило сопрано.

Марина не одна? Кого она привела?

Я удивилась, вышла в столовую и не удержалась от радостного восклицания:

– Бог шельму метит!

Около стола с пакетом в руке стояла… Антонина. Увидев меня, Мартынова обрадовалась.

– Ой! Здрассти еще раз.

– Иду себе с шарледеволе по дорожке, – затараторила жена Дегтярева, – а у ворот женщина стоит. Я спросила ее: «Кого-то ищете?»

– Я ответила: «Дашеньку», – перебила Антонина, – принесла вам подарочек. Смотрите!

Мартынова вытащила из пакета тряпичную куклу, торжественно водрузила ее на стол и заявила:

– Настоящая Береганечка!

– Кто? – спросила я.

– Береганечка, – повторила Антонина, – ее задача охранять дом от злых духов, изгонять бесов.

Гарик закашлялся. Я покосилась на него. А куколка-то работает! Похоже, одной нечисти определенно уже стало плохо.

– Простудился? – заботливо поинтересовалась Марина. – Сейчас заварю тебе антигриппозный чаек.

Гарик скривился, встал и ушел.

– Похоже, у него горло болит, – расстроилась наша кулинарка, – молчит, ничего не говорит.

Я хихикнула. Ванг Соломонович предстал перед наивной Антониной в гриме. Но на голос парик не наденешь. Игорь испугался, что Мартынова услышит его визгливый тенор и мигом узнает, кто беседовал с ней ночью в домике на участке.

– Береганечка должна всегда находиться там, где чаще всего собираются члены семьи, – говорила тем временем гостья, – тогда ее положительно-солнечная аура осветит всю семью и подарит ей полный дзен! Сейчас можно купить разных Береганюшек, но они новодельные, не напитаны энергией добра. Просто куклы, без огня любви. Я же дарю вам антикварную охранительницу, ей три тысячи лет!

– Ух ты! – восхитилась Марина. – Как она хорошо сохранилась!

– Конечно, – гордо ответила Антонина, – Емфихстркнита жила в идеальных условиях. Моя прапра… бабушка дружила с бароном Деноном.

– С кем? – раздался голос Феликса.

Я обернулась и увидела, что мой профессор вошел в столовую. Похоже, последние слова Антонины сильно удивили Маневина. Он даже забыл поздороваться с присутствующими, чего до сегодняшнего дня не случалось.

– Барон Денон, – повторила гостья, – не думаю, что вы слышали об этом великом человеке, моем предке.

Феликс сел у стола.

– Барон Доминик Виван Денон родился в тысяча семьсот сорок седьмом году, умер в тысяча восемьсот двадцать пятом. Французский рисовальщик, гравер, литограф, египтолог. Первый директор музея Лувр. Его биография похлеще любого авантюрного романа. Весь жизненный путь барона пересказать за короткое время невозможно. Людовик Пятнадцатый изгнал барона из Франции за интимную связь с мадам Помпадур. Что не помешало Доминику после смерти этого короля стать секретарем французского посольства в Санкт-Петербурге. В тысяча семьсот девяносто восьмом Денон сопровождал Наполеона Бонапарта в Египетском походе. Можно сказать, что барон оказался первым, кто открыл Египет для широкой публики. Он собрал коллекцию произведений искусства этой страны, сделал массу рисунков пирамид. Кстати, имя барона носит один из залов Лувра.

– Вот-вот, – зааплодировала Антонина, – вы потрясающий эрудит. Моя прапрапрабабушка работала в семнадцатом веке директором Третьяковки. Там они с бароном и встретились!

Феликс кашлянул.

– Интересно.

Я постаралась сохранить невозмутимость. Упомянутая гостьей картинная галерея, ныне известная во всем мире, основана в конце девятнадцатого века купцом Павлом Третьяковым. Поэтому и называется – Третьяковская. Прапрапрабабушка Мартыновой никак не могла быть директором музея за двести лет до его открытия. И в те времена женщины в России полностью зависели в материальном плане от мужей. Работать приходилось только самым бедным, и круг их занятий был крайне ограничен: служанка, швея, сваха, прачка… Ну, еще работа в поле, если говорить о крестьянах.

– На память о страстном романе Денон подарил ей Емфихстркниту, – продолжала Антонина, – а я теперь…

В столовую вошла Нина и зашептала:

– Простите, пожалуйста, что-то мне нехорошо. Вот.

– Ты заболела? – испугалась я.

Нина поежилась.

– Чувствую дискомфорт. Жаль, Машеньки нет!

– Она ветеринар, – напомнила я.

– И чем Нина от козы отличается? – заржал Гарик, входя следом.

Я решила не обращать внимания на его хамство, Игорь, похоже, перестал опасаться, что Тоня опознает его по голосу, и подошла к няне.

– Где болит?