Дочь лучшего друга Николаева Юлия
Киваю и радуюсь, что сижу, и Роману не видно, как я сжимаю колени. Внизу живота становится горячо, нет, это просто какая-то пытка.
— В следующий раз учту, — двусмысленно отвечаю на упрек и замечаю, что Роман напрягается.
— Саша, — наконец, вздыхает он. — То, что произошло… — начинает он, и сердце тут же отвечает учащенным ритмом.
Мы поговорим прямо? Я готова услышать всё, что угодно, только не то, что он произносит в следующий миг:
— Об этом никто не должен знать.
Внутри будто все обрывается. Я, конечно, не питала иллюзий, но… Черт, нет. Вру. Я мечтала о том, что Роман тоже думает обо мне. Что ждёт этой встречи. Может, это и наивно, но внутри я почему-то была в этом уверена.
— Я и не собиралась болтать, — смело расправляю плечи. — Если дело только в этом, то не стоит беспокоиться.
Надеюсь, в моем голосе не слышно обиды, по крайней мере я очень стараюсь говорить равнодушно. Вдруг накрывает горькое осознание: если у них с тетей Инной серьезно, то вполне логично, что он не хочет ее чувства ранить. Пусть он бабник, но вдруг она для него что-то значит? У папы на дне рождения я заметила, что они все время рядом, и мама говорила отцу об их отношениях… У Романа и тети Инны в молодости была любовь. А это чувство, как известно, может и не пройти с годами.
— Вот и хорошо, — обрывает мои мысли Роман. — Тогда перейдем к делу.
Он передает мне какие-то листы с принтера и начинает снова говорить.
Мы действительно больше не отвлекаемся от рабочих моментов. Роман рассказывает, и я отмечаю, что он любит то, чем занимается. Он перечисляет мои обязанности, вводит в курс дел по предстоящему объекту.
Его голос завораживает, а взгляд не отпускает. Неловкость никуда не исчезает, но мне нравится его слушать. Я так увлекаюсь, что не замечаю, как взгляд Романа меняется. Он смотрит за мою спину, и я резко оборачиваюсь.
В дверях стоит тетя Инна, она окидывает нас взглядом, сделав пару шагов, произносит:
— Не помешала?
Я сразу напрягаюсь, словно меня застукали за чем-то запрещенным.
— Сработались? — тетя Инна улыбается, проходя ко мне, я киваю, стараясь не смотреть на нее.
Роман тоже кивает, только в отличие от меня пялится вовсю. Мне внезапно становится неуютно, словно в этом кабинете есть место только для двух человек, и кто-то непременно должен сейчас уйти.
— Саш, — зовет меня Роман, я поднимаю на него глаза, ловя абсолютно непроницаемый взгляд. — Сгоняй куда-нибудь за кофе, а? Кофемашиной я не обзавелся, но тут недалеко есть кофейня…
— Я знаю, — спешно встаю, оправляя юбку, замечаю, как взгляд Романа, скользнув по мне, вновь возвращается к Инне.
— Мне тут документы завернули, посмотришь?
Она кивает, подходя к нему, опирается на спинку кресла, я вижу, как ее руки касаются его плеч, и непроизвольно сжимаю кулаки. Кажется, тот, кто должен непременно уйти — это я. Решено большинством голосов.
Роман достает деньги и кладет на стол.
— Мне американо, Инне капучино, ну и себе возьми, — говорит мне.
Я хватаю купюру и почти выбегаю из кабинета. В приемной останавливаюсь, глубоко выдыхая. Он знает, какой кофе предпочитает тетя Инна. Это же говорит об уровне близости их отношений? Или нет? Сейчас я уйду, а они там… Нет, не рискнут, все-таки кофейня слишком близко.
Я уже жалею, что надела узкую юбку, бегать в ней совершенно невозможно, хоть я и стараюсь. Погоня за кофе занимает у меня ровно одиннадцать минут десять секунд, благо очереди там не оказалось. Возле двери кабинета торможу и прислушиваюсь. Тихо. Стучусь и тут же заглядываю.
Тетя Инна сидит на моем месте, проверяя бумаги, Роман что-то пишет в ноутбуке. Идиллия. Оба смотрят на мое приближение, я вглядываюсь в их лица, словно сканер. Не нахожу ничего подозрительного и помимо воли начинаю улыбаться. Ставлю стаканчик перед тетей Инной, второй — перед Романом. И замираю возле его кресла.
— Спасибо, Саш, — говорит он и поворачивает голову.
Взгляд плавно скользит вверх от моей талии к лицу, меня как будто опаляет им. Он свой отводит, и я вижу тут же залегшую между бровей складку. Чем-то недоволен, и улыбка с моего лица сползает.
— Я могу еще что-то сделать? — спрашиваю его.
— Можешь, — отвечает тетя Инна, я успела забыть о ее присутствии. Оборачиваюсь и ловлю внимательный взгляд. — Я тут поправила документы, надо сгонять в налоговую, отвезти.
Я киваю, делая шаг в ее сторону.
— Саш, — зовет Роман, и сердце начинает трепетать. — Тебе надо ноутбук, чтобы вести дела, и рабочее место в приемной обустроить. Я… немного забыл за делами о тебе.
Это звучит неожиданно обидно. Снова кивнув, выхожу в приемную и сажусь на диван.
Он забыл обо мне. Я не могу вспомнить минуту, в которую о нем не думала с того момента, как выбежала из квартиры, а он забыл обо мне от слова совсем. Потому что для него это ничего не значило? Конечно, глупая, сколько у него женщин, куда там до малолетки, которую он даже не хочет. В глазах неприятно щиплет.
А потом накрывает другой мыслью: вдруг он решил, что я легкодоступная? Что я всегда так себя веду? Но ведь я не такая, нет. Это только с ним во мне словно просыпается Саша бесстыдная и разратная, готовая на всякие пошлости. Но Роман-то этого не знает!
Я не успеваю довести себя до крайней точки переживания, как появляется тетя Инна с Романом, и я вскакиваю.
— Вот, — отдает она мне бумаги, — тебе нужно на второй этаж, к Толоконниковой, в двести пятый кабинет.
Она еще что-то объясняет, я киваю, честно пытаясь сконцентрироваться на деталях поездки. Но запах Романа, стоящего позади меня, сводит с ума, щекочет ноздри, заставляя глубже вдыхать. Я чувствую, что он совсем близко ко мне. К нам обеим.
— Все поняла? — тетя Инна смотрит на меня, я киваю, забирая документы.
Оборачиваюсь и вижу Романа, прислонившегося спиной к двери. Мы снова сталкиваемся взглядами, и он снова отводит свой.
Поездка в налоговую занимает добрых два часа, потому что там оказывается приличная очередь. Наконец, сдав документы, я возвращаюсь назад. Подхожу к двери в кабинет, но не успеваю постучать, как она распахивается, и мы с Романом оказываемся лицом к лицу.
Я цепляюсь глазом за след губной помады на его воротнике, и что-то внутри падает вниз.
Глава 21. Рома
Как только Саша уезжает в налоговую, Инна сразу расслабляется. Мы обсуждаем текучку, и скоро она собирается уходить. Я исподтишка наблюдаю за ней. Все-таки хорошая выдержка, если учесть нашу последнюю встречу. Встаю ее проводить, она вдруг, резко развернувшись, оказывается возле меня. Улыбается зазывно.
— Как насчет быстрого секса? — спрашивает, разглядывая весьма откровенно. И тут же добавляет. — Без обязательств.
Эти слова отдаются в голове эхом, перенося туда, где почти то же самое сказала Саша. Смотрю на Инну и понимаю, что в другой ситуации уже посадил бы ее на стол, но сейчас что-то останавливает.
— Давай в другой раз, — говорю ей. Она, кажется, нисколько не обижается, только улыбается еще шире.
— Как скажешь, — но притянув за рубашку, цлует в шею. Такого порыва я не ожидаю, потому не успеваю среагировать.
Отстранившись, Шамова уходит со все той же улыбкой на губах.
Сменила тактику, поняв, что я не собираюсь провести с ней остаток жизни? Думать об этом хочется меньше всего.
Я вытираю шею, оставшись один, наконец, сажусь за московские дела, когда закончиваю, часы показывают первый час, самое время подкрепиться.
И как только выхожу за дверь, сталкиваюсь с Сашей. Она смотрит на меня своими глазищами, но тут переводит взгляд ниже и хмурится. Отстраняется. Нет, отлетает, словно мы с ней однополюсные магниты, и моя близость для нее просто невыносима.
Я вижу, как в ее глазах прямо сейчас падаю куда-то далеко в пропасть презрения, из которой выбраться будет очень непросто.
Саша все же берет себя в руки, начинает отчитываться по налоговой, но взгляд то и дело скользит в районе моей шеи, и я наконец понимаю: там, наверняка, остался след от помады.
Я чувствую непрошеную злость. Даже не на Инну и не на Сашу, а на себя за то, что не сдержался в субботу. Только все усложнил. Даже прожженные стервы вроде Инны и то любят сырость разводить, что говорить о неискушенной девчонке, которая вбила себе в голову, что ей надо со мной переспать?
Как ни крути, а у неё в мыслях все это обросло толстым слоем розовых соплей, даже если она по три раза в день убеждает своё отражение в зеркале, что это не так. И теперь я в ее глазах чуть ли не предатель.
Блядь, мне совершенно некогда разбираться с этим детским садом, но я понимаю, что разговор необходим. И чем скорее он состоится, тем лучше.
— Саш, пойдем пообедаем, — говорю мирно, она почти готова ляпнуть что-то резкое, но в последний момент сдерживается и ограничивается коротким:
— Я не голодна.
— Значит, выпьешь чай, — голос становится грубее, чем я рассчитывал, но Саша и ухом не ведёт.
— Я подожду здесь, спасибо.
И смотрит на свои руки, словно там что-то невероятно интересное. Ладно, я хотел по-хорошему.
— Давай кое-что проясним, — произношу строго, и она тут же вскидывает на меня свои глаза. Я на мгновение теряюсь, до чего же они светлые.
— Все в порядке, Роман Александрович, — девушка переходит на деловое общение, отстраняется. — Не думаю, что есть смысл что-то обсуждать.
И пытается уйти, даже пятится к двери, но я хватаю ее за руку и почти пихаю к столу. Саша немного испуганно присаживается на край, а я ставлю ладони с двух сторон от девушки. Надо выбить из ее головы весь девичий бред, что она надумала насчёт меня. Выбить раз и навсегда.
— Саш, — зову ее, наклоняясь ближе, почти вынуждаю поднять на меня глаза. — Давай договоримся здесь и сейчас. Мы забудем то, что произошло в субботу, сотрём из памяти. Такого больше не повторится.
— Потому что вы любите тетю Инну? — выдаёт она такое, что я даже теряюсь и хлопаю глазами, как дурак. Кажется, там все ещё хуже, чем я думал.
— Я не люблю Инну, я с ней сплю, — говорю, наблюдая, как меняется ее лицо, — и не только с ней. Случившееся между нами было непозволительно. Потому и говорю, что лучше просто забыть. Начнём отношения с чистого листа. А иначе просто ничего не получится. Договорились?
Она отворачивается, смотрит в сторону, раздумывает. Ее шея слишком близко, я снова приковываюсь взглядом к бьющейся венке, опускаюсь ниже. Блузка застегнута прилично, но я вижу края торчащих ключиц, ямку между ними и вдруг начинаю представлять, как Саша расстегивает пуговицы на блузке, одну за одной, глядя на меня, как в ту ночь.
Я не замечаю, как тяжелеет воздух, чтобы его вдохнуть, нужно приложить усилие, сжимаю пальцами столешницу, чтобы подавить желание погладить сосок и услышать стон. Он почти стоит у меня в ушах, заставляя сердце гнать кровь быстрее по телу.
Я не сразу понимаю, что Саша повернулась и смотрит на меня. Хорошо хоть не догадалась, что я возбудился. Надеюсь, не догадалась, иначе все слова, только что произнесенные мной, ничего не значат.
Саша вдруг тянется ко мне, оказываясь так близко, что между нашими губами остаются гребанные миллиметры.
— А сами сможете сдержаться, Роман Александрович? — шепчет прямо в губы, так что я чувствую ее дыхание. Ее потяжелевшее дыхание. Блядь.
А потом все резко кончается, потому что Саша отходит в сторону, оттолкнув мою руку.
— Я вернусь через полчаса, — говорит уже не так уверенно, как мгновенье назад, и быстро убегает, оставляя меня со стояком и ворохом мыслей.
Если с первым моментом я разбираюсь, то второе куда сложнее. Даже аппетит пропал, ковыряю вилкой в тарелке, не чувствуя вкуса, запихиваю в себя бизнес-ланч.
Ладно, пора признать очевидное: я хочу эту девчонку. Но чего я точно не хочу, так это последствий. Костров с меня шкуру снимет, Ирина тоже вряд ли порадуется, да и Саше это ни к чему. Ей нужен ровесник, влюблённый по уши, чтобы цветы, конфеты, прогулки под луной. Я далёк от этого примерно настолько же, насколько от этой самой Луны.
Все, что могу, только испортить девчонку, а оно того не стоит, даже если мне будет очень хорошо. Так что трахать Сашу я имею возможность разве что мысленно. Но в сорок лет вряд ли буду заниматься подобным.
Я просто поеду в клуб и сниму подружку на ночь, чтобы скинуть напряжение. А Сашу надо больше загружать работой, чтобы даже думать о сексе было некогда.
Когда я возвращаюсь в офис, Саши нет, она приходит минут через двадцать пять с ноутбуком. Ездила домой? Похвально.
— Надеюсь, ты поела? — спрашиваю, сам себя кляня за подобные херовы вопросы. Саша только фыркает, включая ноутбук.
— Волнуетесь, что сорву себе желудок, и вас папа накажет? — задаёт вопрос, даже не глядя на меня.
И я понимаю, что легко не будет. Потому что каким-то образом рядом со мной девчонка превращается в маленького дьяволёнка. И мне это нравится, вот что самое поганое.
Я ставлю ладони на стол, наклоняюсь к ней и говорю:
— Я сам тебя накажу.
И с удовольствием наблюдаю, как ее щеки заливает краска. Она начинает недвусмысленно ерзать, а мой внутренний голос орет, что я в одно мгновенье похерил шаткое равновесие, к которому пришёл во время обеда.
Я все же прислушиваюсь к себе и говорю:
— Ладно, пора и поработать. Пойдем.
Она следует за мной с ноутбуком, прижатым к груди. Я беру стул и ставлю рядом со своим креслом, киваю, приглашая сесть, Саша неуверенно проходит.
Падаю в кресло, открываю ноут:
— Значит так, помощница, — говорю ей, — давай перекидывать на тебя дела.
Ещё пару часов мы сидим, погруженные в работу. Я скидываю ей на ноут текучку, мои встречи, кое-какие бумаги по тендеру. Она слушает внимательно, что-то записывает в блокнот. В целом, с ней легко. Не знаю, насколько она окажется компетентна и расторопна, но вникает в суть быстро.
— Вот, — прошу ее, — сваляй из этого красивое коммерческое предложение, а то все никак руки не дойдут.
Саша так и сидит возле меня, заполняет таблицы, пока я отвечаю на письма. В офисе душно, закатываю рукава рубашки до локтя и кошусь на девушку. Она трудится, хмуря бровки, периодически дует на лоб, убирая непослушную прядь волос. Та возвращается на место, Саша снова дует. Я улыбаюсь, наблюдая за ней. Девушка, кажется, чувствует мой взгляд, потому что вдруг поворачивает голову. Смотрит, не отрываясь.
— Надо бы заказать сюда кондиционер, — говорю ей, — если дальше будет жарче, находиться тут можно будет только без одежды.
Моя шутка звучит двусмысленно, но я понимаю это запоздало, только когда Саша снова краснеет. Она скользит взглядом по моим рукам, останавливаясь на ладонях, сглатывает, глядя на них, и я почти готов выругаться, потому что член тут же напоминает о себе.
Саша снова переводит взгляд на меня, дует на прядь. Я не выдерживаю, тяну руку и заправляю ее за ухо. Мы оба замираем, я веду пальцами по ее скуле к пухлым губам, и когда большой палец оказывается на нижней, Саша приоткрывает рот, заставляя меня мысленно застонать.
Глава 22. Саша
Что он со мной делает? Это какое-то безумие. За один сегодняшний день я покаталась на эмоциональных качелях несколько раз.
В обед я убежала жутко растерянной, просто не знала, как быть, потому что то, что Роман говорил… было больно. И потому, что все, что он говорил, терялось, когда он на меня смотрел. Может, я всего лишь глупая неопытная девчонка, но могу понять, когда мужчина смотрит с желанием. А Роман смотрел именно так. А когда он так смотрит, у меня резко стираются границы, все системы предохранения горят, искрятся, в голове замыкает. Иначе как я набралась смелости, чтобы сказать то, что сказала?
Я еду домой, чтобы взять ноутбук. Мама встречает меня с удивлением, но поняв, что ничего не случилось, тут же тащит в кухню. На ходу перекусив, убегаю.
Всю обратную дорогу, словно мантру, повторяю: мы будем просто коллегами, просто коллегами. И ничего больше. И срываюсь, как только Роман оказывается рядом. Язвлю, и он отвечает. В нашей игре есть что-то неуловимо пошлое и притягательное. Она заставляет сердце стучать быстрее и тяжелеть низ живота.
А потом мы работаем. По-настоящему. Роман закидывает меня информацией и делами, так что кроме цифр в голове ничего не остаётся. Но мне очень интересно, хотя я пока мало понимаю детали. Кропотливо ваяю таблицу, чувствуя, как блузка начинает липнуть к телу. В кабинете только одно окно, и большую часть дня в него шпарит солнце.
Мне хочется хотя бы расстегнуть пару пуговиц на блузке, но я отлично понимаю, что делать этого не стоит. Не надо провоцировать тигра, даже если очень хочется, чтобы он на тебя набросился. Но когда Роман касается моих губ… я сама не знаю, почему, приоткрываю рот. Не сводя с него глаз. Вижу, как он напрягается, как перекатываются мышцы под рубашкой, как темнеют глаза, — и испытываю странное наслаждение, от которого снова теплеет низ живота.
Роман подталкивает палец мне в рот, и я плотно обхватываю его губами, наблюдая, как глаза мужчины становятся почти чёрными. Я чувствую сейчас власть над ним, и это ощущение простреливает импульсом, заставляя сжимать ноги. Он двигает пальцем, я сосу, обхватывая плотнее, веду языком. Рома закрывает глаза, дыхание его тяжелеет. Потом резко распахивает глаза и вытаскивает палец.
Но не успеваю я разочарованно выдохнуть, как он вплотную подкатывает ко мне в кресле. Я не знаю, что будет дальше, но чувствую, как от возбуждения начинает потряхивать. И когда Роман уже тянет ко мне руку, в дверь стучат.
Мы отскакиваем друг от друга, утыкаясь в ноутбуки, я начинаю тыкать по клавиатуре, даже не соображая, куда нажимаю, на экране появляется нечитаемый набор букв.
Но это все ерунда, потому что в ушах звучит папин голос:
— А, вы тут? Работаете в поте лица, — он смеётся, приближаясь, а я начинаю спешно стирать только что написанное.
Повернуть голову в сторону Романа для меня просто невозможное дело. Мне кажется, отец сразу все поймёт.
— Ну как тебе Шура? — задаёт вопрос папа, располагаясь на стуле за столом, приставленным перпендикулярно к тому, за которыми сидим мы.
— Пока сложно сказать, — слышу спокойный голос Романа, — вроде бы смышлёная. Думаю, сработаемся, если она будет стараться.
В каждом слове мне снова чудится подтекст. И я не знаю, как не краснею. Или краснею, потому что папа спрашивает:
— Шурочка, все в порядке? Ты что-то неважно выглядишь.
— Просто очень жарко, — бормочу я, не поднимая глаз.
— Завтра закажи кондиционер, — говорит мне Роман, я киваю, по-прежнему глядя перед собой.
— Может, отпустишь ее пораньше? Я как раз домой подкину, — спрашивает отец, и я дико злюсь за эту опеку, словно я ребёнок, которого надо за ручку водить.
— Не вопрос, — оттого, что Роман так легко соглашается, меня слегка коробит.
Я бы, если бы могла, сидела бы рядом с ним круглые сутки. Эта мысль вдруг накрывает меня с головой. Вот так, значит? Не просто сексом заняться, а быть рядом?
Я закусываю губу, пытаясь оправдаться перед собой. Все это морок, просто когда мы рядом, меня постоянно накрывает возбуждение, поэтому и тянет к Роману, и хочется быть с ним.
Я почти удовлетворяюсь таким объяснением, оставляя на задворках крючочки с мыслями, которым точно не место в моей жизни.
— Шур, подожди меня в приемной, мы немного поболтаем с Ромой.
Я послушно встаю и ухожу с ноутбуком, все так же не глядя ни на кого. И только в приемной выдыхаю и немного прихожу в себя. Отец появляется минут через пятнадцать чем-то недовольный.
— Поехали, — говорит мне, и я топаю за ним, чувствуя напряженность, исходящую от его спины.
По телу тут же пробегает неприятная волна. Что, если он догадался? Почему он злится?
Но папе точно не до меня, это я понимаю уже в машине.
— Что-то не так? — все же решаюсь спросить, но он только отмахивается, и в тишине мы едем до дома.
— Ну как первый рабочий день? — спрашивает мама, когда мы рассаживаемся ужинать.
Как? Очень неоднозначно. И очень сексуально.
Пожимаю плечами.
— Нормально, мне интересно.
— Рома строгий начальник? — мама смеётся, я улыбаюсь.
— Нет, он очень хороший, — отвечаю вроде бы нейтрально.
— По крайней мере, я буду уверен, что тебя не обидят, — замечает папа, я киваю, пряча взгляд в тарелке.
— Как ваш объект? — спрашивает мама отца.
Он неопределенно машет рукой и хмурится. Кажется, что-то с Романом у них не ладится, ведь до разговора с ним настроение у папы было хорошее.
Быстро доедаю и ухожу с чаем к себе, а когда через десять минут открываю дверь, слышу, как мама говорит:
— Хоть бы у них с Инной что-то получилось.
Замираю, хотя и понимаю, что поступаю не очень хорошо.
— Ирин, хочешь мое мнение? Ромка кобелина тот ещё, и вряд ли захочет связать себя отношениями. Женщина должна быть ого-го какая, чтобы скрутить такого ловеласа.
— Мне кажется, Инна как раз такая. Они постоянно ночуют друг у друга, сегодня она тоже к нему поехала, это ведь что-то да значит.
Я чувствую, как сердце одним скачком оказывается где-то у горла и стучит там с бешеной скоростью, так что я не могу вдохнуть. Вцепляюсь руками в дверной косяк, чтобы унять злость и обиду. А когда отпускаю его, вижу зазубрины от ногтей.
Вот так значит? Днём он суёт мне пальцы в рот, а вечером спит с тетей Инной? Хорошо устроился.
Я вмиг чувствую себя растоптанной и вываленной в грязи. Да, он не клялся в верности и даже обозначил свою позицию, но чтобы вот так в один день…
А я, глупая, что-то себе выдумаю, как обычно. Нет, я больше не буду поддаваться на эти его провокации. Работа и только работа. И на этот раз я точно смогу.
На следующий день прихожу в офис первая, так как ключа у меня нет, то спускаюсь вниз и присаживаюсь на металлическое ограждение. Может, стоит позвонить Роману и спросить, во сколько он будет?
Но это без надобности, за угол заворачивает машина тети Инны и тормозит прямо возле меня. Роман вылезает с пассажирского сиденья, кинув на меня равнодушный взгляд.
— Привет, Санька, — весело говорит тетя Инна, я выжимаю улыбку и машу рукой. Подозреваю, что не очень естественно.
— Пошли, — кивает мне Роман, и мы идём в офис в полной тишине.
— Сходи сегодня закажи себе ключи, — он кладёт на мой стол кольцо с двумя ключами, показывая на кабинетный.
— Хорошо, Роман Александрович.
— Принеси, пожалуйста, кофе, — кидает напоследок и скрывается в кабинете. Я почти вижу, как стена между нами покрывается льдом. Кажется, наши с ним намерения схожи.
Выхожу за кофе вместе с ключами, если не ошибаюсь, на углу торгового центра по соседству можно заказать выточку.
Вернувшись, стучусь в дверь и захожу.
Роман сидит с хмурым видом и смотрит в ноутбук. Я несу картонный стакан, стараясь не смотреть на мужчину. И тут случается непредвиденное: цепляюсь ногой за ножку стула и почти падаю вперед. Кое-как удерживаюсь на ногах, но кофе… кофе, конечно, оазывается на рубашке Романа.
Глава 23. Рома
Есть такая поговорка, что у Бога прекрасное чувство юмора. Бог не Бог, но не согласиться не могу. Появление Мота в тот момент, когда я мысленно трахаю Сашин рот, ритмично суя палец между ее губ и возбуждаясь до предела… его появление отрезвляет более чем.
Я пялюсь в монитор ноутбука и пытаюсь быстро взять себя в руки. Кажется, заигрался. Если бы Мот зашел без стука, картина, развернувшаяся перед ним, перевернула его представление о людях, факт. А потом мой когда-то лучший друг перевернул бы меня и за ноги выкинул со второго этажа. Но это как раз не страшно. Последствия иного рода куда сложнее будет разгрести.
Я морщусь, понимая, что все это думал всего пару часов назад, сидя на обеде. Но после прихода Матвея ситуация заиграла новыми красками. Пожалуй, и впрямь хватит. Нужно взять себя в руки и придерживаться с Сашей только официальных отношений. И не более.
Слушаю Матвея вполуха, но когда внимание вырывает фамилию Кирсанов, мысленно вздыхаю. Матвей, прямо как влюбленная барышня, только и разговоров, что об этом типе.
— Он тебе что, приплачивает? — шучу и вижу, как Матвей меняется в лице. Оскорбляется, блин. — Шутка, — добавляю, чтобы сгладить ситуацию.
Мот усмехается, но остается хмурым.
— Просто он говорит о том, что нужно действовать, а то пролетим со свистом, если не примаслимся.
— Я все держу под контролем, — отрезаю, потому что никакого желания сотрудничать с этим Кирсановым у меня нет.
Только надо еще до друга эту мысль как-то донести, а то у него свет клином сошелся на этом скользком парне. Правда, в противовес мне пока предъявить нечего. Неуловимого Чернова не достать, и вся надежда, что я поймаю его на открытии нового отделения больницы.
После их ухода остается тягостное впечатление, что-то у меня с семейством Костровых полный разлад. Но если бизнес есть бизнес, и тут я всегда полагаюсь на себя, то с Сашей все слишком сложно. Нужны какие-то радикальные меры.
И тут звонит мобильный, высвечивается имя: Инна. Я усмехаюсь. А почему собственно нет? Почему не использовать эту женщину для того, чтобы отвадить Сашу? Если девчонку бомбануло от следов губной помады на моей рубашке…
Я снимаю трубку и говорю с Инной весьма дружелюбно, чем, кажется, даже удивляю. От ужина отказываюсь, приглашаю к себе с ночевкой. Инна молчит некоторое время, но соглашается. Говорит, что будет около восьми и кладет трубку.
Когда она появляется на пороге, обхожусь без разговоров, просто прижимаю ее к стене и целую.
— Ого, Борцов, — тяжело выдыхая, говорит Инна, когда я отстраняюсь, чтобы стянуть с нее кофту.
Потом разворачиваю лицом к стене и задираю юбку. Инна в чулках, так что все, что мне надо, это отодвинуть полоску трусиков. Трахаю ее жестко, выбивая стоны. Но все равно не чувствую острого возбуждения, физиология, да, но не более того. Она успевает кончить пару раз, прежде чем я следую за ней.
Сразу ухожу в ванную, стоя под струями прохладной воды, думаю, что это все какая-то херня. Несносная девчонка отбила у меня вкус к сексу. Еще чуть-чуть, и я начну ее представлять, трахая других баб. Бью ладонью по кафельной плитке и выключая воду. Похер, я перевернул страницу под названием «Саша Кострова» и не собираюсь отступать.
Утром Инна подвозит меня до офиса. Я вижу одиноко сидящую на ограждении Сашу и думаю, как удачно сложилось, что она тут. Натягиваю маску строгого начальника и топаю в офис. Самое интересное, что мой холодный тон и равнодушие ее вроде как не задевают, она ведет себя сдержанно и отстраненно. А на мое появление с Инной не реагирует вообще никак.
И в общем-то, все идет неплохо, дела для Саши есть, так что мы могли особенно и не пересекаться. А потом этот чертов кофе. Слава богу, он успел немного остыть, пока она несла его, но все равно пиздец как больно. Вскакивая, я матерюсь, а Саша причитает, ставя стакан:
— Простите, простите, надо снять рубашку, — и принимается судорожно расстегивать пуговицы.
Боль от ожога перестает меня волновать почти сразу, как только я чувствую ее пальцы. Саша так волнуется, что у нее руки подрагивают, расстегнув пуговицы, распахивает края рубашки, а потом дует на ожог, приблизившись. Нет, она делает все, чтобы меня погубить, дьявольское создание.
— Я сейчас, — Саша отстраняется и убегает из кабинета, давая мне возможность выдохнуть, потому что, когда она меня раздевала, думал я совсем не об ожоге.
Я тру лицо руками, отгоняя непрошенные мысли. Саша возвращается со смоченным холодной водой платком. Я наблюдаю, как она приближается, стараясь не смотреть, и все равно кидает беглый взгляд на мое тело, взгляд, от которого я начинаю заводиться, потому что в нем одновременно столько невинности и похоти, что хочется усадить девушку на стол, встать между ее ног и…
— Надо приложить холодное, легче будет, — бормочет Саша, и через мгновенье я чувствую, как моего живота касается ее ладонь.
Я выдыхаю рвано, хотя и пытаюсь сдержаться, она поднимает на меня испуганный взгляд.
— Больно? — почти шепчет.
— Терпимо, — отвечаю, продолжая смотреть на нее.
Девушка опускает глаза, и тут же поворачивает голову в сторону, потому что взгляд ее упирается в мое тело.
— Давай я сам, — забираю у нее платок и отхожу к креслу.
Чувствую, как становится легче дышать, ей, видимо, тоже, потому что она глубоко выдыхает.
— Простите, что так получилось, Роман Александрович, — говорит, кусая губу, — может, в аптеку сбегать?
— Ничего, Саш, — я улыбаюсь, — переживу, немаленький. Лучше сходи, купи мне рубашку.
Достаю деньги и говорю размер. Она кивает и уходит, кидая перед дверью еще один взгляд.
Я падаю в кресло, убрав платок, осматриваю ожог, не такой уж и большой и страшный, как Саша подумала. Кошусь на оставленный стакан, что-то пить мне совсем расхотелось.
Дела Саше я пишу в ватсап, она отвечает короткими «ок», на том наше общение после того, как девушка приносит рубашку, и ограничивается. Мы не видимся до самого обеда, в который она уходит одна, а потом и до вечера. Ни Саша, ни я не стремимся сократить расстояние, и я этим фактом доволен. Инна не объявляется, у них там с Мотом бухгалтерские сдачи документов.
Домой почему-то не тянет, звоню матери, и мы даже разговариваем минут десять, в среду ей сдавать контрольные анализы, и если все хорошо, она ляжет на операцию. Потом курс реабилитации, и я свободен, как ветер в поле. Если мы все-таки выиграем тендер, запущу весь рабочий процесс, а дальше буду только контролировать. Это можно делать и на расстоянии.
Мы с Сашей уходим вместе и даже идем до остановки, потому что нам по пути. Там она остается, а я шествую в сторону парка к своей берлоге. И только подойдя к подъезду, вспоминаю, что ключ от квартиры остался у Саши вместе с офисным. И как я не вспомнил, когда она закрывала дверь кабинета?
Чертыхаясь, набираю ее номер, она отвечает почти сразу.
Читать бесплатно другие книги:
