Лишний козырь в рукаве Чейз Джеймс

Он покачал головой.

– Нет, я просто сказал, что я помогаю вам.

Хельга с облегчением взялась, за сигарету.

– Об этом не должна знать ни одна живая душа, Ларри.

– Я понимаю, не волнуйтесь.

Но Хельга не унималась.

– А Рону не хотелось узнать, как именно вы помогаете мне?

Юноша смутился.

– Ну, он спрашивал меня. Я только сказал, что мы стараемся вернуть снимки.

Хельга сжала руки.

– А о Фридлендере вы ему сказали?

Поерзав на стуле, он сказал:

– Пришлось, мэм. Но это не страшно. Рон и Макси приятели. Рон даже обрадовался, узнав, что мы действуем через Макси.

Хельга встала, отодвинула стул и затянулась сигаретой.

– Но он не знает, что именно делал Макси?

– Нет, он не спросил об этом. У него голова занята теперь другим.

– Чем?

Ларри без выражения посмотрел на нее.

– Мне об этом не говорили.

Хельга прижала руки к щекам. Ее судьба всецело в руках двух людей. Достаточно этому обаятельному мальчику сделать одну ошибку – и все пропало!

После короткой паузы Ларри сказал:

– Около дома какой-то человек откидывает снег. Когда он закончит, я смогу привести машину.

Хельга выглянула в окно. Внизу какой-то толстяк разгребал лопатой снег. Возле него стояла тачка с песком.

– Это лучше сделать мне, – сказала она, – я не хочу, чтобы пошли сплетни.

– Как хотите. Вы кончили завтракать?

– Да, благодарю. Было очень вкусно.

Ларри составил тарелки на поднос и ушел на кухню.

Хельга в окно наблюдала за толстяком, и когда он закончил работу, взяла пятнадцать франков, накинула манто и вышла на улицу. Узнав ее, мужчина приподнял шляпу. Поболтав с ним пару минут, она протянула ему деньги. Толстяк просиял.

Погода была хорошая, и Хельга с удовольствием прошлась до машины, привела ее во двор и поставила в гараж. Вернувшись в дом, она услышала, как Ларри возится на кухне. В этот момент зазвонил телефон. Ларри высунулся из кухни.

– Все в порядке, – сказала она. – Я возьму трубку.

– Миссис Рольф?

– Да. Кто говорит?

– Вам звонят из Нью-Йорка. Минутку, я сейчас соединю. Нервничая, Хельга села в кресло с телефоном на коленях и закурила сигарету. Через несколько минут она услышала брюзгливый голос Рольфа.

– Хельга?

– Да. Ты получил мой телекс?

– Получил, в чем дело? Я позвонил в «Эдем», но мне сказали, что ты выехала.

– Это была единственная возможность к твоему приезду привести в порядок эту чертову виллу. Если хочешь знать, я сижу здесь в шубе и чуть не закоченела. Почему ты звонишь?

– Хельга, почему у тебя такой недовольный голос?

– Потому что я замерзла и по горло занята делами.

– Ну, ладно-ладно. Теперь о причине моего звонка. Я не приеду в Костаньолу. Мне нужно в связи с делами быть на Багамах. В «Эдеме» мне сказали, что у вас идет сильный снег, и я подумал, не поехать ли тебе со мной в Нассау. Садись сегодня в четыре на самолет в Милане и прилетай в Нью-Йорк. А завтра утром вместе полетим на Багамы.

Хельга так стиснула трубку, что суставы побелели.

– Это невозможно, – сказала она. – У меня тут бригада по очистке. И я не могу бросить все и сорваться, как только ты меня позовешь!

Муж сердито фыркнул в трубку.

– В твоем распоряжении еще много времени!

– Но и дел у меня много! Кроме того, идет снег, и я вряд ли решусь в такую погоду ехать на машине в Милан. Если ты не можешь меня ждать, лети один, а я приеду в конце недели. Где ты хочешь остановиться?

– Нечего так вспыхивать! – недовольно проговорил Рольф. – Ты можешь спокойно поговорить со мной?

– Где ты хочешь остановиться? – раздраженно повторила Хельга.

– Первые дни я поживу в отеле «Изумрудный пляж», потом Хинк найдет для нас какой-нибудь особняк. Почему ты не хочешь поехать со мной? – обиженно спросил Рольф. – Вечно с тобой всякие осложнения!

Хельга с удовольствием послала бы мужа к черту, но, подумав, постаралась взять себя в руки.

– До чего же ты заботлив, – ехидно заметила Хельга. – Но не забывай, дорогой, я здесь мерзну только потому, что ты любишь тепло и комфорт.

Она слышала в трубке недовольное сопение мужа.

– Зачем ты вообще там сидишь? Все можно сделать по телефону, ты просто не умеешь им пользоваться!

– Я приеду в Нью-Йорк в воскресенье, и ни на день раньше, – сказала Хельга, пропуская шпильку мужа мимо ушей.

– А я завтра утром вылетаю в Нассау!

– Хорошо, как только я здесь все закончу, я прилечу туда. – Она вздохнула и уже спокойнее спросила: – А как дела у тебя?

Они обменялись еще несколькими малозначащими фразами, потом простились, и Хельга повесила трубку. Слава Богу, подумала она, теперь хоть не надо бояться приезда мужа.

В окно светило солнце, снег слепил глаза. Хельга прошла на кухню, где Ларри заканчивал мыть посуду.

– Не стоило возиться с этим, у нас есть посудомойка.

– Мне это не трудно, мэм, я в армии всегда мыл посуду.

Она вспомнила слова Арчера, что Ларри – дезертир.

– Вы служили в армии?

Он посмотрел на нее.

– Арчер вам рассказал?

Она кивнула.

– Он сказал, что вы дезертировали…

– Это правда.

Ларри вытер руки и прислонился к мойке.

– Значит, ваш отец не посылал вас посмотреть Европу?

– Простите, я столько наговорил вам! Но это было первое, что пришло мне на ум.

– Ничего, Ларри, я понимаю.

– Благодарю, мэм.

– Тогда ваше положение еще хуже, чем я думала. Вас может схватить военная полиция…

– Здесь ее нет, так что не беспокойтесь.

– В воскресенье я улетаю в Нью-Йорк. Чем вы собираетесь заняться после моего отъезда?

– В воскресенье? – он нахмурился. – Ну, что-нибудь найду. Устроюсь работать на бензоколонке.

– Мы уже как-то обсуждали с вами этот вопрос, Ларри. Для этого вам понадобится трудовая книжка, а ведь ее у вас нет?

– Нет…

– Так что же? – Хельга с беспокойством смотрела на него.

– Да… – он почесал затылок. – Не беспокойтесь, где-нибудь пристроюсь.

– Но где и как?

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

– Пока еще не знаю.

– Мне хотелось бы вам помочь… в конце концов вы мне тоже помогли. Хотите вернуться домой?

– Да, но это невозможно. Там меня будут искать в первую очередь.

– Но вам хотелось бы вернуться в Штаты?

– Конечно!

– Если я оплачу вам билет на самолет и дам немного денег, вы сможете там найти работу?

Он кивнул.

– Думаю, что будет нетрудно. У меня ведь есть фальшивый паспорт.

– Прекрасно, Ларри, тогда мы сделаем так. Когда банк пришлет нам снимки – а я верю, что пришлет, – я куплю вам билет на самолет и дам в качестве подарка пять тысяч долларов. Это вас устроит?

Юноша смотрел на нее, не веря ушам.

– Вы серьезно, мэм?

– Конечно, ведь я вам многим обязана.

– Не говорите так, в конце концов, ведь это я втянул вас в такую передрягу.

Хельга обрадовалась, что он сказал так.

– Да, это верно, вы были главным действующим лицом в этой трагикомедии, но вы же раскаялись и помогли мне выбраться из ловушки, в которую я угодила. Это еще счастье, что на вашем месте не оказался какой-нибудь бессовестный тип! – Она улыбнулась ему и встала. – Я схожу в деревню, подышу свежим воздухом и заодно куплю хлеба. Вам что-нибудь нужно?

– Жевательную резинку, если не трудно.

– Хорошо. И постарайтесь, чтобы вас здесь никто не увидел.

Он усмехнулся.

– Хорошо, мэм. Мне еще нужно приготовить ленч.

– Чудесно. Я вернусь через час.

Хельга прошла в холл и надела шубу. Ларри направился к кухне.

– Как вы думаете, мэм, когда пришлют снимки?

– Завтра утром.

– Подпись не вызовет у них сомнений?

– Подпись в порядке.

– По-моему, тоже. Макси знает свое дело.

Улыбнувшись, Хельга ласково положила руку на плечо.

– Что бы я делала без вас!

Она открыла дверь и вышла из дома. Вдохнула морозный воздух и снова почувствовала себя молодой и почти счастливой.

Прогулка по деревне взбодрила ее. Кажется, все проблемы начинают понемногу решаться. Герман ей не помешает. Арчер изолирован. Она купит Ларри билет на самолет и даст ему пять тысяч долларов. И тем самым расплатится за услугу. Сообщит Герману о потере двух миллионов на ее совместной с Арчером спекуляции и посоветует ему передать текущий счет в ведение фирмы «Спенсер, Гроув и Мэнли». А потом со спокойной душой можно лететь куда угодно. Солнце и море – это прекрасно, и больше никаких мужчин!

Хельга купила хлеб, три пачки жевательной резинки и в отличном настроении вернулась на виллу. Было 11.15, когда она открыла входную дверь. Она сняла шубу и одновременно бросила взгляд на брус, подпирающий дверь подвала. Все в порядке! Она прошла на кухню. На столе лежал оттаявший цыпленок, пакет замороженного шпината и картофеля, но Ларри не было. Встревоженная Хельга побежала в гостиную и распахнула дверь.

В кресле, держа в руке стакан виски, сидел Арчер. Хельга побледнела.

– Ну как, хорошо прогулялась? – ухмыльнулся Арчер. Она сжала кулаки, хотела что-то сказать, но язык не слушался.

– Ты удивлена? Могу себе представить! Подожди, я приготовлю выпить. – Он встал и подошел к бару. – Тебе как обычно?

– Где Ларри? – наконец прохрипела она.

– Внизу, в подвале. Он немного оглушен, но, думаю, все будет в порядке. Здоровый, мерзавец! Садись, Хельга.

Она продолжала стоять, ей никак не удавалось собраться с мыслями. Она тупо смотрела, как Арчер готовит коктейль, как ставит его на столик.

– Садись же. Хельга. Мне очень жаль, но теперь тебе самой придется готовить ленч. Надеюсь, дорогая, ты умеешь это делать? Я совершенно не знаю, как управлять твоей плитой.

– Что ты сделал с Ларри?

Хельга пыталась справиться с охватившей ее паникой. Арчер отпил из стакана, потом вынул портсигар и стал озабоченно выбирать сигарету.

– Как ты, наверное, уже сама заметила, Ларри не гигант мысли. Когда ты ушла, я позвал его и попросил принести чашку кофе. Он молод, а молодые люди склонны переоценивать себя. Я спрятался за дверью и, когда он вошел с чашкой кофе, стукнул его по голове биллиардным кием. Противник не оказал сопротивления. Я выбрался наверх и снова заклинил дверь брусом. Вот и все.

Хельга медленно прошлась по комнате и села. Ее мозг все еще отказывался работать.

– Ты его сильно ударил?

– Не сильнее, чем он меня, – Арчер дотронулся до своей щеки.

– Я спущусь к нему!

– Нет! Ты останешься здесь. – В голосе Арчера была угроза. – С ним ничего не случится. – Он раскурил сигару. – Теперь у тебя три туза на руках, а у меня – четыре. Хельга сложила руки на коленях, чтобы не так дрожали.

– Я убедился, что ты очень опасна, Хельга, – продолжал Арчер. – Ну как, старику Фридлендеру удалось подделать мою подпись?

Хельга молчала.

– Теперь мне остается только позвонить в банк и попросить оставить без внимания «мое» послание. – Арчер встал. – Так что мы вернулись к исходному пункту.

– Подожди! – пронзительно крикнула Хельга. Он остановился и внимательно посмотрел на нее.

– Ну, что еще ты придумала?

– Я не позволю себя шантажировать! У меня было достаточно времени, чтобы все обдумать. – Хельга снова взяла себя в руки. Нужно блефовать, но ловко. – Моя жизнь с Германом всегда была трудной, и я готова скорее отказаться от денег, чем позволить себя шантажировать.

– Как драматично! – Арчер рассмеялся. – Неужели ты думаешь, что я тебе поверю?

Она пожала плечами.

– Мне это в высшей степени безразлично. Я получу эти снимки. Если ты мне их не отдашь, я заявлю в полицию, и тебя арестуют за шантаж. Так что звони в банк, а я позвоню в полицию!

– Продолжай. Но учти, меня не так легко провести. – Арчер остановился у телефона.

– Тогда сначала я позвоню в полицию, а потом ты поговоришь с банком.

Она встала, подошла к телефону, сняла трубку и набрала первые цифры.

Арчер вырвал трубку у нее из рук.

– Подожди, Хельга! – Она увидела растерянность в его глазах. – Ты еще не допила свой коктейль. Давай сядем и поговорим, как цивилизованные люди.

Хельга поняла, что выиграла первый раунд. С непроницаемым лицом она села в кресло. Взяв стакан, с удовлетворением заметила, что руки не дрожат.

– Твой «мартини» всегда великолепен!

Арчер тоже сел.

– Благодарю. – Он устремил взгляд на кончик своей сигары. – А если я отдам тебе фотографии, что я получу взамен?

– Тогда я скажу Герману, что мы оба спекулировали и потеряли деньги. Но счет он у тебя отберет.

Арчер покачал головой.

– Опять старая песня! Давай сделаем еще один шаг вперед: ты разделяешь со мной ответственность за потерю денег, но счет остается у меня.

Теперь Хельга покачала головой.

– Нет, Джек. Единственное, что тебе остается, – это тюрьма.

– А тебе – потеря шестидесяти миллионов.

– Верно. Но я смирюсь с ней. А вот как тебе понравится десять лет провести за решеткой? Сколько тебе сейчас? Кажется сорок восемь? Интересно, как ты будешь выглядеть в пятьдесят восемь?

Арчер прикусил губу.

– Ты можешь быть очень убедительной, Хельга, – признал он наконец, – я даже не думал. Если это игра, то ты прекрасная актриса. Другое дело, что меня этим не проймешь.

– Ну что ж, звони в банк. А я позвоню в полицию.

– Сделаем еще один шаг, Хельга, – сказал Арчер, глядя на кончик сигары. – Я уже говорил тебе, что без счета Германа я пропал. Я везде должен столько денег, что мне не выкрутиться. Я бы с удовольствием поехал в Штаты и начал там новую жизнь. Если я отдам тебе снимки, получу ли я достаточно денег, чтобы урегулировать мои дела здесь и открыть новую фирму в Штатах?

– Я тебе уже сказала, что не позволю себя шантажировать.

– За двести пятьдесят тысяч долларов я отдал бы тебе снимки и негативы – ведь в один прекрасный день ты станешь обладательницей шестьдесяти миллионов! По-моему, это неплохая сделка.

Хельга отпила из стакана, затянулась сигаретой.

– Может, подскажешь, где мне взять эти деньги?

– В любом банке. Герману об этом не обязательно знать.

Она покачала головой.

– Ты ошибся. Джек, когда решил меня шантажировать. Лежа сегодня утром в постели, я раздумывала над своим будущим, и мне стало совершенно ясно, что я не могу больше выносить Германа. Мне нужна моя свобода и мои любовники. Конечно, я думала о деньгах… шестьдесят миллионов – огромная сумма, особенно для меня. Я принялась обдумывать свое финансовое положение и, представь себе, была приятно поражена. Если Герман выставит меня на улицу, я буду не так уж и бедна.

Хельга с улыбкой взглянула на Арчера, надеясь, что ее слова звучат убедительно, и продолжала:

– Тебе ведь не все известно, Джек. В мой последний день рождения Герман подарил мне пакет акций, которые приносят ежегодно доход в десять тысяч долларов (ложь номер один). В прошлом году он купил дом в Кармеле на мое имя, где я смогу спокойно жить (ложь номер два). У меня есть драгоценности на сумму двести пяьдесят тысяч долларов (это правда). Мне принадлежат четыре дорогие шубы (это тоже правда). У меня есть машина и моторная яхта (опять-таки правда). Если я обращу все это в деньги, у меня будет доход в тридцать тысяч в год и дом (хорошо бы, если бы и, это было правдой!). Итак, я пришла к решению, что смогу спокойно оставить Германа. Так что на твое предложение я отвечу «нет»!

Арчер некоторое время пристально смотрел на Хельгу, но она выдержала его взгляд не дрогнув.

– Ты не обманываешь, Хельга, это все правда?

– Да, – она допила коктейль и протянула ему стакан. – Сделай еще, Джек, нам обоим не помешает.

Он встал и подошел к бару.

– Послушай, Хельга, – заговорил он, смешивая коктейли. – Если все это серьезно, то я вынужден буду предпринять следующий шаг. Правда, мне не хотелось бы…

Его тон и выражение лица встревожили Хельгу.

– Какой шаг?

– Я буду вынужден продать эти снимки Герману.

– Ты думаешь, он их купит?

– Да, если узнает, что я намерен их обнародовать. На порнографические открытки сейчас большой спрос!

Хельга содрогнулась.

– Но за это ты можешь сесть в тюрьму.

– Вряд ли. Я все обдумал и решил, что Герман не станет обращаться в полицию, если в деле будет замешана его жена.

– Ты плохо знаешь Германа. Меня бы он выгнал, а тебя бы привлек к суду за шантаж и фабрикацию порнографии. Ты рискуешь двадцатью годами.

– Как говорили древние греки: кто не рискует, тот… – Джек развел руками. – Но я думаю, Герман заплатит. Вряд ли он захочет, чтобы его друзья любовались твоей наготой.

Громкий стук в холле прервал Арчера. Он испуганно вскочил, потом рассмеялся.

– Твой сутенер просится на свободу, – он усмехнулся и снова сел в кресло. – Бедный, оттуда ему не выбраться. Этот брус действительно неплохая идея, я уж знаю.

Встав, Хельга погасила сигарету. Ее мысли были в беспорядке. Она знала, что если срочно не найдет выхода, то окажется в ужасном положении: Герман, конечно же, купит эти снимки. Тогда Арчер получит свободу и деньги, а она – потеряет все.

– У вас все в порядке, мэм? – крикнул Ларри из-за двери.

– Не обращай на него внимания, Хельга, – Арчер уселся поудобнее, вытянул ноги. – Садись. Что ты теперь скажешь?

Хельга глубоко вздохнула, сделала шаг к Арчеру и выплеснула содержимое своего бокала прямо ему в лицо. Потом выбежала в холл и ухватилась за брус. Он поддался, но все еще сдерживал дверь. Позади себя Хельга слышала тяжелые шаги и проклятья Арчера. Он уже выбрался в коридор. Хельга изо всех сил дернула брус, и он освободил дверь. В этот момент Арчер подбежал и ударил Хельгу. Она упала. В холл ворвался Ларри и обрушился на Арчера. Хельга с трудом поднялась на ноги. Она слышала прерывистое дыхание Ларри и стоны Джека. Когда колени Арчера подогнулись, Ларри отступил и нанес сокрушительный удар в подбородок. Хельга в ужасе закрыла глаза. Когда она снова открыла их, Джек лежал на спине, изо рта у него текла струйка крови, но он дышал.

– Хватит! – крикнула она. – Не надо больше.

Недовольно ворча, Ларри взял поверженного противника за ноги и поволок в подвал. Слышно было, как голова Арчера колотилась о ступеньки.

Хельга вернулась в гостиную и рухнула на софу. Так она просидела без движения, пока на ее плечо не опустилась рука Ларри.

– Все в порядке, мэм?

Она подняла глаза. Рядом стоял Ларри, лицо его было встревоженным.

– Да, все хорошо. – Она присмотрелась к нему. – Вам сильно досталось?

– Порядочно. Но это из-за моей собственной глупости. Сейчас я приготовлю вам чашку чаю.

– Не надо. Арчер в сознании?

– Конечно. Кстати, я не ожидал от него подобной прыти. Он звонил в банк?

– Нет, мне удалось это предотвратить.

Он улыбнулся.

– Вы очень мужественная женщина, мэм. Я уже совсем было решил, что он зажал вас в клещи.

– Я тоже так думала.

Ларри приободрился.