Мертвые молчат Чейз Джеймс
– Сделайте это, – распорядился Маршалл, – я тоже запечатлен на снимке, а это – неплохая реклама.
– Не стоит возлагать больших надежд, лейтенант. Редактор Файетт может именно вас и отрезать. Мы точно отмеряем количество публикуемых ужасов.
– Но-но, пройдемте, – в тон мне ответил Маршалл, мы спустились с лестницы и вышли на улицу.
По пути в Уэлден я подробно рассказал Маршаллу о результатах нашей работы, и он знал теперь все до мелочей.
– Мне кажется, что для продолжения расследования появилось сразу несколько новых направлений, – произнес он, внимательно выслушав меня. – Я всегда полагал, что со смертью Фармера дело нечисто. Куда только прицепить эту Никольс?
– Мы и сами не прочь бы это узнать, – заметил я и, обогнав грузовик, спросил: – А как этот капитан Крид относится к репортерам? Позволит ли он нам продолжать работу параллельно с его людьми?
– Думаю, что да, – пожал плечами Маршалл. – На всем побережье нет копа, который не жаждал бы увидеть свою физиономию в вашем листке. Правда, хотя Крид и славный малый, но терпеть не может, когда его держат в неведении. Прежде, чем отправляться на поиски Хессона, вам следовало бы к нему зайти.
– Ради всех святых, – воскликнул я. – Мы ведь только вчера приехали. Я собирался посетить его сразу после встречи с Хессоном.
– Впредь свои действия обязательно согласовывайте с ним. Кстати, вы все еще сотрудничаете с этим толстым сценаристом из Голливуда?
– Не могу назвать это сотрудничеством. Пока Берни в основном пьет за казенный счет.
– Да, парень он продувной. Вам не приходила в голову мысль, что он мог приискать себе работенку получше, нежели ишачить в «Крайм фэктс»?
– Многие именно так и думают, – рассмеялся я. – Да, видно, уж так у него устроена голова.
Когда мы добрались до полицейского управления Уэлдена, было около восьми вечера.
– Полагаю, что Крид уже дома, но все же сначала заглянем к нему на службу, – сказал Маршалл, выходя из машины.
Дежурный сержант сообщил, однако, что Крид у себя в кабинете, и, позвонив ему, сказал, что мы можем к нему подняться.
В свои пятьдесят с лишним лет Том Крид выглядел статным мужчиной крепкого телосложения, с резкими волевыми чертами лица, пронзительным взглядом голубых глаз и копной седеющих волос. Он обменялся с Маршаллом рукопожатием, а когда лейтенант представил меня, приветливо улыбнулся, по-видимому, довольный встречей со мной.
– Ваш журнал делает полезное дело и придерживается нашей точки зрения на преступность, мне это нравится.
– Если бы мы не работали рука об руку с полицией, то лишились бы куска хлеба. Вам ведь нужно знать, что мы думаем о вашей братии и в то время, когда не сидим за пишущей машинкой, – усмехнулся я.
– Не всегда надо принимать всерьез шутки этого большого ребенка, – заметил Маршалл. – Этот парень, капитан, делает за нас нашу работу. Ему удалось получить новые сведения об истории с Фэй Бенсон.
Крид жестом пригласил нас сесть и сам, опустившись на стул, устремил на меня строгий взгляд.
– Редактору «Крайм фэктс» пришла в голову идея вернуться к этой истории. Он поручил ее нам.
Приехав в Уэлден, мы принялись копаться в подробностях и в результате обнаружили некоторые факты, не занесенные в ваше досье. Вероятно, вы уже об этом знаете?
– Расскажите мне поподробнее, – Крид достал из кармана потертый кисет с трубкой и стал ее набивать.
Я пересказал от начала до конца все, что удалось узнать.
Маршалл и Крид слушали не прерывая, и, когда я закончил, повисла длительная пауза. Криду пришлось явно не по душе, что его обскакали.
– Вам следовало сообщить мне это раньше, – нарушил он молчание. – Тогда бы я попытался схватить Хессона до того, как он сбежит из Уэлдена.
– Против Хессона у меня, как и у вас, не было никаких прямых улик, а когда нашлось это, – я достал из кармана золотое яблочко и катнул его по столу к Криду, – он был уже мертв.
– Вы установили, когда наступила смерть? – Крид обратился к Маршаллу.
– Прошлой ночью. В час ночи Хессон снял комнату в приюте Харди, а пристукнули его между тремя и четырьмя утра.
– Убийца оставил следы?
Маршалл отрицательно покачал головой:
– Профессиональная работа. Ни отпечатков пальцев, ни шума, никто ничего подозрительного не заметил. К четырем утра в ночлежке Харди засыпают даже бездельники.
Некоторое время Крид изучающе рассматривал золотое яблочко, затем отложил его и задумался, потягивая трубку.
– М-да, похоже, что вы продвинулись дальше нас, – он посмотрел в мою сторону. – Давайте-ка снова пороемся в досье.
Пододвинув к себе телефон, он распорядился принести папку с делом Фэй Бенсон.
– Я уверен, что Фармер лгал, – произнес Крид. – Не могу себе представить другого пути исчезновения девушки, кроме как через дверь, у которой он дежурил. На исчезновение ей отводилось всего восемь минут, а служебный вход расположен как раз рядом с ее комнатой. Мы долго трясли Фармера, но он уперся и ни в какую. Поскольку улик не было, его пришлось отпустить. Похоже, что они работали на пару с Хессоном.
В дверь постучали, и на пороге появился полисмен с толстой папкой в руках. Он протянул ее Криду.
– Фармер и Хессон, похитив девушку, могли доставить ее в комнату Хессона. Брелок с браслета, найденный под его кроватью, подтверждает такую версию, – начал Крид, открыв папку. Перевернув несколько страниц, он углубился в чтение, а затем продолжил: – Во время похищения браслет был на Бенсон.
– Вряд ли они стали бы тащить ее в комнату Хессона, – возразил я, – поскольку единственный путь туда проходит через кулинарную лавку. Чтобы девушка оказалась наверху, требовалось соучастие хозяина лавки, а это маловероятно, ведь именно от него я получил точный адрес Хессона. Я предполагаю, что Фармера и Хессона наняли только для похищения. Фармер выманил девушку к себе в комнату, солгав, что ей туда позвонили. Девушка и в самом деле ждала телефонного звонка. Вероятно, Фармер оглушил Фэй Бенсон ударом по голове, связал и дотащил до поджидавшего автомобиля. Был еще и третий соучастник похищения – он управлял автомобилем, поскольку Хессону и Фармеру для обеспечения алиби необходимо было оставаться на своих рабочих местах. Возможно, что браслет исчез с запястья Фэй, когда Фармер оглушил ее. Он мог сразу передать браслет Хессону, или же браслет оказался в комнате Хессона позднее.
– М-да, похоже, что так оно и было, – кивнул Маршалл.
– Мы начнем охоту за браслетом, – решил Крид. – Конечно, по прошествии четырнадцати месяцев надежды отыскать его мало. Но все-таки попробуем!
– Кто тот мужчина в пальто из верблюжьей шерсти? – задумчиво вслух произнес Маршалл. – У вас неплохое описание его внешности, и, пожалуй, мы в состоянии установить его личность.
– Сейчас его разыскивает Берни Лоу, – заметил я. – Возможно, он на него уже вышел.
– Тандем мощностью в две детективные силы, – улыбнулся мне Маршалл и, переведя взгляд на Крида, добавил уже серьезно: – По-моему, этот человек в верблюжьем пальто заслуживает самого пристального внимания.
Утвердительно кивнув, Крид обратился ко мне:
– А как быть с той девицей Никольс? Где в вашей версии ее место?
– Покажите материалы об обстоятельствах ее гибели.
Крид отдал по телефону соответствующее распоряжение.
– Не могу сейчас припомнить, какое заключение дал медицинский эксперт о причинах ее смерти. Я тогда не знал, что она связана с делом Бенсон, а то, конечно, поинтересовался бы этим.
Я приподнял золотое яблочко:
– Кто такой Г.Р.? Вероятно, он мог бы сообщить нам дополнительные факты о девушке. Мы ведь практически ничего о ней не знаем, не так ли? По-моему, она от кого-то скрывалась.
– И я такого же мнения, – согласился Крид, потянувшись за досье, которое принес полицейский. Бегло просмотрев первую страницу, он отложил папку на стол.
– В заключении медицинского эксперта сказано, что смерть Никольс наступила от несчастного случая. Очевидно, спускаясь по лестнице, она наступила на край платья и, упав, сломала шейные позвонки.
– Чем она занималась?
Крид снова заглянул в досье:
– Работала на эстраде. Незадолго до смерти возвратилась из поездки в Париж. Вместе с девятью другими герлз она организовала программу в кабаре, но представление провалилось. Разорившись, она приехала сюда в поисках работы.
– Не могла бы Фэй быть в числе тех девяти герлз? – поинтересовался я. – Это стоило бы проверить.
– Я займусь этим, – кивнул Крид.
– Полагаю, что Джоан Никольс так же, как и Фармер, умерла насильственной смертью, – заключил я.
– Это потому, что вы работаете в «Крайм фэктс». Для нас же нет никаких улик, позволяющих говорить об убийстве.
– Когда умерла Джоан Никольс?
Крид опять мельком заглянул в папку:
– Двадцатого августа.
– Она звонила в «Шэд-отель», спрашивала о Фэй как раз двадцатого. Затем она вернулась домой и упала с лестницы… Если уж на то пошло, не была ли ночь двадцатого августа последней в жизни Фармера?
Крид проницательно посмотрел на меня, порылся в досье Фэй Бенсон и утвердительно кивнул:
– Совершенно точно, – сказал он, нахмурившись. – По мне, это смахивает на перст Господень, а вам как кажется?
– Похоже, что вы недалеки от истины, – обронил Маршалл, – по-моему, капитан, парень потянул за новую ниточку.
Крид пожал плечами:
– Прямых улик все же нет, но я согласен, что не будет большой беды, если мы их поищем.
– У вас цела фотография Фэй Бенсон? – спросил я.
– У меня в досье их несколько, а что?
– Об исчезновении Бенсон писала только местная пресса или же вы сообщили об этом и в центральных газетах?
– Мы поставили в известность только местные газеты.
– Мне кажется, что есть резон подкинуть работенку и центральной печати. Опубликуйте ее фото в каждой крупной газете страны и попросите сообщить, знал ли кто эту девушку. Не надо забывать и про газеты Уэлдена. Вероятно, таким путем нам удастся получить новую фотографию. Эл Вейман утверждал, что Фэй – не новенькая на эстраде. Она могла выступать и под другой фамилией, но по фотографии ее кто-нибудь может и опознать.
– О'кей, – согласился Крид. – С центральной прессой действительно придется связаться.
Я поднялся:
– Мне хочется поработать над этим делом вместе с полицией. Я не буду путаться у вас под ногами, но все, что мне удастся откопать, будет и вашим достоянием. Дело принимает сенсационный оборот, и как репортер я хотел бы участвовать в нем с самого начала. Что вы на это скажете?
– Я не возражаю. Продолжайте работать. – Крид тоже встал. – Заходите ко мне в любое время, когда пожелаете.
– Прекрасно. Если мой компаньон что-нибудь узнал, я вам позвоню.
Мы обменялись рукопожатием, я перемигнулся с Маршаллом и вышел к своему автомобилю.
2
В вестибюле «Шэд-отеля» Ларсон сообщил мне, что Берни у себя в номере.
– Еще вас искал какой-то парень, – продолжал Ларсон. – Я сказал, что вы будете, вероятно, вечером.
– Что он хотел? – Я остановился, поскольку почти уже пересек вестибюль.
– Он не сказал. Поразительно грубый человек. Вас известить, если он появится сегодня снова?
– Только не сегодня. Передайте, пусть заходит завтра утром. Если дело срочное, соедините меня с ним по телефону. Сегодня я хочу спокойно уснуть.
– Будет исполнено.
Поднявшись по лестнице, я направился в комнату Берни и застал его сидящим в кресле рядом с тазом, наполненным горячей водой, в которой он парил ноги. На столе около него стояла бутылка шотландского виски, пара стаканов – один наполовину опорожненный – и бутылка с газированной водой. От удивления я так и застыл в дверях, а Берни улыбнулся мне измученной улыбкой.
– Чем, по твоему мнению, ты занят? – спросил я, входя в комнату и затворяя за собой дверь.
– Даю отдых конечностям, – ответил Берни. – Разве ты забыл, что ходить пешком и ездить на машине – совершенно разные вещи. Я разбил ноги о тротуары. Можешь мне не верить, но в этой дыре – четырнадцать гостиниц. Кто бы мог подумать: четырнадцать! – и все в разных концах. Во многие я звонил по телефону.
– Ты нашел его?
– Ни малейшего следа, – с досадой хмыкнул Берни. – Напрасно я утруждал ноги.
Закусив, я налил себе виски.
– Ты уверен, что не пропустил ни одной гостиницы?
– Ларсон составил мне список всех местных постоялых дворов и клялся, что он полный. Этот тип в темных очках не останавливался ни в одной из уэлденских гостиниц. Точно тебе говорю. Ныне это установленный факт. Он жил либо на частной квартире, либо в собственном доме. Наконец, он мог приезжать из Фриско или откуда-нибудь еще. Бесспорно одно – услугами местных гостиниц он не пользовался! – с пафосом произнес Берни.
– Сейчас его розысками занимается полиция. – Я стал рассказывать Берни о своем визите в полицейское управление Уэлдена. Новость, что Хессон убит, я преподнес ему как можно осторожнее. Но Берни тотчас же возопил:
– Вот видишь, что я говорил! – Он принялся быстро вытирать ноги. – Теперь уже убрали троих. Если мы не перестанем совать нос в это дело – очередь будет за нами.
– Успокойся! – заметил я. – Теперь в игру включилась полиция. Жаль, жаль, Берни, что тебе не удалось отыскать мужчину в верблюжьем пальто. Мне так хотелось бы побеседовать с ним раньше Крида.
– Он же не останавливался ни в одной из гостиниц. Пусть уж лучше за ним охотится полиция.
– Ты, конечно, поинтересовался у Ларсона, не было ли у них похожего постояльца, – невзначай обронил я.
Берни дернулся, будто его ткнули раскаленной кочергой, и покраснел, как помидор.
– Для чего это ему могло понадобиться останавливаться именно здесь? – спросил Берни враз охрипшим голосом.
– Почему бы и нет? Ты справлялся у Ларсона?
– Нет! – Берни вцепился в свою жидкую шевелюру. – Господи! Подумать только, если он жил в «Шэд-отеле»! Я весь день обивал тротуары, превратился в тень и за все время не додумался спросить это у Ларсона.
Я снял телефонную трубку.
– Говорит Слейден, – назвался я, когда Ларсон ответил. – Не припоминаете ли вы, чтобы примерно в августе прошлого года у вас останавливался мужчина, носивший пальто из верблюжьей шерсти? Он высокого роста, загорелый, с небольшими усиками.
– Как же, – отозвался Ларсон, – отлично помню. Что именно вас интересует?
– Сейчас я спущусь, и мы об этом поговорим.
Я повесил трубку и укоризненно взглянул на Берни:
– Дурья ты башка! Он снимал номер именно здесь.
– Если бы я знал заранее, – запричитал он. – Боже милостивый, сколько миль я сегодня отмерил впустую!
Оставив его, я спустился на первый этаж.
– Расскажите мне об этом человеке все, что вы знаете, – обратился я к Ларсону, подойдя к его конторке. – Как его звали?
Ларсон неторопливо открыл книгу регистрации посетителей:
– Он занесен сюда девятого августа под именем Генри Рутланда. Вот запись: он приехал из Лос-Анджелеса. Почему вы так волнуетесь?
– Он прибыл одновременно с Фэй Бенсон?
– Да. Мисс Бенсон зарегистрирована в полдень, а он – в шесть вечера того же дня.
– Он приехал на собственном двухцветном «Кадиллаке»?
– Да. Он оставлял его в гараже на противоположной стороне улицы.
– Там мог сохраниться номер машины?
– Возможно, я не в курсе.
– Когда он съехал?
– Утром семнадцатого.
– Семнадцатого пропала мисс Бенсон, – вцепился я руками в волосы. – Убежден, что между этим человеком и исчезновением девушки существует какая-то связь. Вы встречали их вместе?
– Что-то не припомню. Он уходил рано, а мисс Бенсон не покидала своего номера допоздна.
– Как располагались их номера? Рядом?
– Они находились на третьем этаже, друг против друга, – ответил Ларсон, сверившись с книгой регистрации посетителей.
– То есть они могли видеть друг друга и без вашего ведома?
– Вполне возможно. У нас нет никаких постоянных дежурных на этажах. После восьми персонал наверх не поднимается.
– Рутланд не упоминал о цели своего визита в Уэлден?
– Нет. Он не указал род своих занятий.
– С ним было много багажа?
– Только небольшой чемодан.
– Бывали у него посетители, вел ли он переписку, звонил ли куда по телефону?
– Не думаю, даже уверен, что нет.
– Есть кто-нибудь сейчас в гараже?
– Там Джо. Мы не запираем до часу ночи.
– Мне надо перекинуться с этим парнем парой слов.
Увы, дежурный по гаражу не мог назвать номера «Кадиллака», хотя и автомобиль, и его хозяина сразу же вспомнил:
– У него была куча денег, и он сорил ими направо и налево. Ежедневно около десяти утра он забирал машину и возвращал ее на место между полуночью и часом. Он требовал, чтобы машину мыли ежедневно, и очень заботился о ее внешнем виде. Извините, что не помню номера, но за четырнадцать месяцев через мои руки прошло столько машин!
Я дал мальчишке полдоллара и вернулся в гостиницу.
Берни лежал на постели. На его откормленном лице застыло выражение муки.
– Его зовут Генри Рутланд, и он приезжал из Лос-Анджелеса. Так-то, Берни.
– Я опозорился хуже некуда, – вздохнул Берни. – Ведь мне достаточно было задать Ларсону один лишний вопрос. Подумать только! Таскаться по городу битых пять часов, когда все это время можно было отдыхать в баре.
Неожиданно эта мысль показалась мне забавной, и я расхохотался:
– Не печалься! Такая прогулка может пойти тебе на пользу. Представь, что все это время ты занимался гимнастикой. Сегодня говорить с Кридом уже поздно. Я увижусь с ним утром. Полагаю, что мне удалось… – я прервался, потому что увидел, как Берни округлившимися глазами смотрит на дверь позади меня.
Я обернулся, и мое сердце бешено запрыгало. Стоявший в дверях человек был коренаст, невысок, а его грубое круглое лицо цветом напоминало сырую баранью отбивную. На нем была грязная куртка и надвинутая на правый глаз черная ковбойская шляпа. Его челюсти заросли двухдневной темной щетиной, а глаза сверкали такой злобой, что по спине у меня побежали мурашки. В правой руке незнакомец держал автоматический пистолет калибра 38[3], немигающее дуло которого уставилось на меня.
3
Несколько долгих секунд мы молча созерцали друг друга, затем незнакомец произнес:
– Ни с места! Который из вас Слейден? – У него был низкий гнусавый голос, а губы почти не двигались.
Я назвался, отметив про себя с досадой, что ответ мой прозвучал не очень твердо.
– О'кей, теперь слушайте: завтра же оба вы сматываетесь из города. Вы нам в Уэлдене без надобности. Завтра к одиннадцати чтобы вашего духу здесь не было. Мы дважды не предупреждаем. Если думаете, что вас пугают серым волком, продолжайте здесь болтаться, тогда и увидите, что с вами произойдет. Дошло?
Я сделал глубокий вдох. Первое замешательство удалось преодолеть, и теперь во мне закипало бешенство.
– Что за шутки? – грубо спросил я.
– Не твоего ума дело. Это не шутка, а предупреждение.
Внезапно он стал дергаться и трястись. Чтобы успокоить судороги, ему пришлось опереться левой рукой о стену. Это удалось ему с трудом, и он буквально выдавил из себя:
– Если бы не босс, я уложил бы вас на месте, как паршивых щенков! Известно, что стало с Хессоном? То же ждет и вас, если завтра после одиннадцати утра вас снова увидят в Уэлдене. – Он отступил и левой рукой ухватился за ручку двери. – И не вздумайте тешить себя надеждой, козлы, что легавые вас защитят. Пусть они хоть толпой сбегутся со всего города, мы все равно до вас доберемся. Сматывайтесь с утра пораньше подобру-поздорову. – Стоя в дверном проеме, он смотрел на нас с дикой ненавистью и трясся от злобы. Затем он дернул ручку и захлопнул дверь.
Прислушиваясь к быстрым легким шагам, удалявшимся по коридору, мы оставались неподвижными. Наконец они замерли вдали. Я поднялся и заметил Берни:
– Кокаинист! Нанюхался так, что зенки выкатились!
– О Господи! – голос Берни дрожал. – Я же тебе говорил, что может случиться, если мы будем продолжать вести это дело. – Схватив трясущейся рукой стакан с виски, он залпом осушил его.
– Признаться, сначала он и меня напугал. Выходит, мои нервы со временем стали сдавать.
– Мои никогда и не были крепкими, – пожаловался Берни, сползая с кровати. – Какой ужас! Меня никогда еще не держали под прицелом.
Он пересек комнату, схватил чемодан и стал лихорадочно запихивать туда свои вещи.
– Куда это ты собрался? – поинтересовался я.
– А как ты думаешь? – Берни даже не поднял головы. – Надо заранее упаковаться, чтобы быть готовым дать отсюда тягу с утра пораньше. Впрочем, уж если дело зашло так далеко, можно и сегодня.
Побросав в чемодан носки и носовые платки, он бросился в другой конец комнаты за парой ботинок.
– Чего пялишь глаза? Не стой, укладывайся сам.
– Не думаешь ли ты, что какой-то наркоман может отпугнуть меня от такого интересного дела? – гневно спросил я.
– И думать не хочу. – Берни швырнул туфли в чемодан. – Мне все это до лампочки, – он озирался в поисках остальных вещей. – Ты же слышал, что тебе обещали: «Либо убирайтесь, либо…» Он уже убрал Фармера, эту девицу Никольс и Хессона. До тебя еще не дошло, что он пообещал и нам то же самое? Шутником он мне не показался. Видел, какой у него был взгляд? Боже, я весь покрылся гусиной кожей размером с горошину. Если ты хочешь оставаться и разыгрывать из себя сильную личность – я тебе не пара. Я женат, и у меня есть определенные обязанности. Я должен заботиться о жене и о собаке тоже. Я всегда все понимал с полуслова, а это был даже не намек.
Долив виски к себе в стакан, я сделал глоток:
– Мне всегда казалось, что тебе нравится работать со мной.
Берни захлопнул крышку чемодана:
– А какое отношение это имеет к происходящему?
– Если ты сейчас уйдешь, со мной тебе больше не работать, и могу побиться об заклад на всю твою гусиную кожу, что в «Крайм фэктс» тебя больше держать не станут. Не забудь о себе напомнить, когда станешь просить на хлеб.
Берни заметно побледнел.
– Ты имеешь в виду, что Файетт меня уволит? Не хочет ли уж он, чтобы меня убили?
– Пока ему дают хорошие репортажи, он на все смотрит сквозь пальцы. Но если ты сейчас слиняешь, тебя внесут в черный список. За такие дела Файетт спуску не дает.
– Нельзя ли его заверить, что эта история не стоит выеденного яйца? – Берни присел на кровать.
– Мы уже довольно много узнали. Я собираюсь поискать этого наркомана. Помнишь его фразу о Хессоне? Схватив его, мы раскроем все дело.
– Уймись, пожалуйста! – взмолился Берни. – Мы же не полицейские, а журналисты – свободные художники. Наше дело – писать в «Крайм фэктс», но не ловить убийц. Надо же быть благоразумным. Оставь его для полиции – они за это деньги получают. Да, я боюсь и не стесняюсь в этом признаться. Кроме этого, я ведь не застрахован, а надо думать и о Клэр.
– Ей будет лучше, если ты умрешь. Файетт обязан платить ей пенсию, – жестоко отрезал я.
Он облизнул пересохшие губы:
– Не вернуться ли мне в редакцию и сразу засесть за работу? Ведь как будет обидно, если убьют сразу нас обоих.
– Ради Бога, возьми себя в руки! Никто не собирается нас убивать. Пока не поймают сопляка, мы будем находиться под охраной полиции. А как только его схватят, расследование окончится.
Берни изобразил на лице насмешливую улыбку:
– Как ты наивен! Уж не вообразил ли ты, что он – главное действующее лицо? Он сам сказал, что только исполняет приказы. Даже если полиция ухитрится его арестовать, по наши души явятся целые толпы других.
Отыскав в телефонном справочнике домашний телефон Крида, я набрал номер. В трубке послышался его раздраженный голос.
– Это Слейден. Только что у нас был визитер с пистолетом. Он напичкался наркотиками и признался в убийстве Хессона. Он предложил нам убраться из города завтра до одиннадцати утра, в противном случае, заявил он, у вас не хватит полицейских, чтобы помешать ему всадить в нас по пуле.
– Что?! – взревел Крид. – Оставайтесь на месте. Я немедленно отсылаю к вам пару моих людей. – Он повесил трубку.
– Вот тот тип капитана полиции, который мне нравится, – заметил я, отходя от телефона. – Никаких лишних вопросов, суеты, только дело. Охрана уже в пути.
Берни допил виски. Теперь он несколько подтянулся:
– Не нравится мне это, Чет. Я все же думаю, что нам лучше поскорее смываться.
– Не будь болваном! Или ты не способен понять, что дело близится к концу? Мы кому-то мешаем, а это значит – идем по верному следу.
– Лучше синица в руках, чем журавль в небе, – опять начал Берни, доливая себе виски, – послушайся лучше моего совета…
Он все еще убеждал меня покинуть Уэлден, когда раздался телефонный звонок и Ларсон сообщил, что в вестибюле нас ожидают двое полицейских.
– Шлите их сюда! – Я повернулся к Берни: – Отныне ты в полной безопасности. Прибыли блюстители порядка.
Берни неистово расхохотался:
– В безопасности, говоришь? Вот здорово! Ты, оказывается, можешь всерьез поверить, что полицейский способен броситься заслонять меня телом от пуль.
Глава 4
1
Читать бесплатно другие книги:
