Небо, полное звезд Сокол Лена

Глава 4

Матиас с Женей первыми покинули чат.

– Чем займёшься? – Спросил Алекс перед тем, как отключиться.

– Наверное, почитаю книгу. – Соврала я.

Мои мысли всё ещё крутились вокруг чужака.

– Книгого-о-олик! – Закатил глаза друг.

– Да ты читаешь раз в десять больше меня! – Возмутилась я. – И ещё ты сериалоголик! И мне далеко до твоих результатов.

– Хорошо, сегодня заброшу все дела и выйду на пробежку. – Съязвил он. – Как думаешь, моим бледным ляжкам пойдут короткие шортики?

Шутить на тему инвалидности – наше хобби. Если бы проводились соревнования в этом виде спорта, то Алекс получил бы награду в номинации «Тридцать три различных способа постебаться над своей миопатией».

– Тогда надень свои шипованные найки, – улыбнулась я, – думаю, сегодня на дороге скользко.

Вот и весь наш удел: догадываться о том, какая погода за окном. Хотя, если быть точными, удел Алекса, я-то находилась в заточении добровольно, но об этом не обязательно было кому-то знать.

– Непременно. – Друг послал мне воздушный поцелуй. – На всякий случай захвачу и свои лыжные палки.

– Счастливо!

– Буду на связи!

– Рональду привет! – Бросила я на прощание.

– Поцелую его от тебя!

Нет, речь шла не о его дружке. У Алекса вполне традиционная ориентация. Ронни – пушистая, как облачко, белоснежная морская свинка, которую его родители подарили ему на Новый Год. Чтобы вы понимали: врач рекомендовал им для реабилитации их сына, которые часы напролёт проводил за компьютером из-за ведения блога, завести домашнего питомца. Так как собаку нужно выгуливать, а они целый день были на работе, то морская свинка показалась им отличным выходом из положения.

Примерно теми же мотивациями руководствовалась и моя мать, когда притащила в дом чёрного, как ночь, и мохнатого до безобразия щенка ньюфаундленда. Так у меня появился Дрисс. Вот только с выгулом, как вы можете себе представить, у нас те самые проблемы.

Связь отключилась, и я услышала, как хлопнула входная дверь. Значит, Софья вернулась из школы.

Обычно я вижу, как она проходит через калитку, но сегодня сестра так молниеносно промчалась, что я даже не заметила её появления. А посмотрев в окно, увидела гуляющего меж невысоких кустов зимостойкого дёрена чёрного пса – это она выпустила его на улицу одного.

Послышались торопливые шаги наверх по лестнице, затем тишину разорвал гул музыки.

«Опять врубила свой зубодробительный рок на полную катушку!»

Выкатившись в коридор, я застыла у подножия лестницы, ведущей на второй этаж.

– Эй! – Крикнула я.

Попытки перекричать музыку были тщетными.

– Эй! Вырубай уже своё дерьмо! – Проорала я, едва не охрипнув.

Я была настолько зла на неё, что даже не называла по имени. Слишком много чести для такой занозы, как моя сестрица.

– Хватит!

Но музыка заиграла громче.

Значит, Софья слышала меня и издевалась специально. Ещё бы – я ведь не могла подняться и достать до неё.

– Ты оставила пса одного на улице! – Крикнула я, постучав по перилам лестницы.

Вот же гадина!

И, накинув на плечи найденную в коридоре куртку, я выкатила на веранду.

Разумеется, это стоило мне определенных усилий, потому что пришлось изловчиться и переехать через порог. Чтобы вы знали: когда люди строят дома, они не думают о том, что кто-то из тех, кто будет в них проживать, однажды станет инвалидом. Не проектируют двери шириной в метр – хватит и восьмидесяти сантиметров, а в уборную и того меньше – шестидесяти, не строят пандусы у входа и не делают пониже подоконники, чтобы удобнее было смотреть в окно.

Вообще, если подумать, даже при наличии таких проектов как «Доступная среда», наша действительность всё ещё мало приспособлена для проживания в ней людей с ограниченными способностями, сколько бы не говорили об обратном с экранов телевизоров. Только сев однажды в инвалидное кресло, и проехав на нём по городу можно понять, что этот мир заточен лишь под здоровых, сильных и вот таких же наглых, как моя сестра, людей.

– Эй, Дрисс! – Позвала я, останавливаясь у оградительных перил на веранде.

Дальше спуститься без посторонней помощи у меня бы не получилось, но пёс, завидев меня, должен был принять тот факт, что за ним приглядывают – я отчаянно надеялась на это.

Вряд ли бы мохнатого остановило моё присутствие, заметь он кошку во дворе у соседей, но в любом случае прогулка под присмотром одного из хозяев была лучше, чем бесконтрольный выгул на территории, чисто символически ограниченной от соседских участков редким кустарником и невысокой оградой, которую пёс при желании мог перепрыгнуть в два счета.

– Уф, – Дрисс издал не лай, а скорее низкий и довольный утробный звук и бросился ко мне.

Даже щенком он выглядел великаном с медвежьими лапами и огромной башкой, а уж теперь надвигающаяся на меня большая чёрная тень вызывала волнение.

– Хороший мой. – Рассмеялась я, пытаясь его погладить.

Но Дрисс не рассчитал скорости и врезался в мои колени башкой, да с такой силой, что коляска отъехала аж на полметра назад.

– Здоровяк! – Я попыталась сдержать вторую попытку забодать меня.

Сделав два круга вокруг коляски и лизнув меня в руку, пёс поспешил назад на едва покрывшуюся мелкой травкой лужайку. Он всегда делал так, когда боялся, что его позовут домой. А когда его звали, Дрисс всегда задумчиво глядел вдаль, будто не слышит, или наоборот – делал жалобные глаза, чтобы ему позволили ещё немного погулять.

Сегодня я была не против подождать его ещё немного. Да и ничего страшного, ведь на улице на удивление было тепло, светило солнце, на мне была мамина старая куртка, а на ногах тёплые носки. Я прищурилась, позволяя солнечным лучам растечься по моему лицу, слегка расслабилась, и в этот самый момент услышала недовольное:

– Эй! Не трогай! Иди отсюда! Пошёл, пошёл!

Глава 5

Открыв глаза, я застала своего пса атакующим высаженные вдоль разделительной линии между участками кусты дёрена. А приглядевшись, вдруг обнаружила, что объектом его поползновения был не куст, а тот, кто в ужасе шарахнулся от этих кустов – тот самый парень, чьё появление так заинтересовало меня.

– Дрисс! – Крикнула я, призывая пса к спокойствию.

Но гигант уже перешагнул невысокую сорокасантиметровую оградку между участками и застыл перед незнакомцем, виляя хвостом.

– Убери его! – В ужасе взмолился парень, пятясь назад.

– Дрисс! Иди сюда! – Позвала я, выпрямляясь.

Насколько мне отсюда было видно, пёс хотел лишь поиграть с ним. Наклонился вперёд, опёрся на передние лапы, склонил вниз голову и издал низкий звук, больше похожий на «Ну-у», чем на полноценный лай.

– Убери! – Повторил, втягивая голову в плечи незнакомец.

Я разволновалась, не зная, как же мне лучше поступить.

Конечно, ньюфаундленды – одна из самых добрых пород собак. Практически невозможно заставить их лаять или проявлять агрессию. Они абсолютно бесполезны, как защитники территории, но разве мог об этом знать чужак? Я была уверена, что, увидев огромного, как телёнка, чёрного пса, устрашающего вида которому добавляла длинная, блестящая шерсть, он запаниковал – так отреагировал бы каждый.

И конечно, парень не думал о том, чтобы посмотреть в наивные и чистые собачьи глаза – ему было не до этого, он спасал свою жизнь от внезапно нагрянувшего на чужую территорию хищника.

– Убери свою собаку, я сказал! – Громыхнул его голос.

– Гав! – Ответил Дрисс.

Ему явно нравилась эта игра.

– Я не могу! – Отозвалась я, разведя руками.

Фигура парня заметалась перед домом Ярвиненов, и Дрисс старался не отставать. Эти рывки показались ему невероятно забавной игрой в догонялки: куда чужак, туда и он.

– Что значит «не могу»?! – Теряя самообладание, проревел парень. – Это твой зверь? Так убери его от меня!

– Я не могу… – Растерялась я.

– Пошёл отсюда, уходи, уходи! – Он замахал руками.

А вот это зря.

Теперь Дрисс так увлёкся, что не послушался бы и мою маму.

В доме громыхала музыка, и я, оглядевшись по сторонам, вдруг осознала, что никак не могу помочь незнакомцу. Если он в конечном итоге умрёт от разрыва сердца, виноватой буду я.

– Он добрый, он просто хочет поиграть! – Крикнула я. – Дай ему обнюхать себя.

– Откуда мне знать, что он меня не съест? – Вжался в стену пацан. – Подойди и убери его от меня!

Дрисс с размаху ткнулся объемным лбом в его коленку, и парень зажмурился. Мне было ужасно стыдно за поведение невоспитанного питомца, но поделать я ничего не могла.

– Фу, Дрисс, фу, прекрати!

– Почему бы тебе просто не увести его отсюда? – Прорычал незнакомец, тяжело дыша, пока собака его обнюхивала.

– Я не могу. – Ответила я, выезжая к ступеням, чтобы парень мог видеть меня с головы до ног. – Я… не хожу.

– О-о… – Многозначительно протянул он.

Дрисс к этому моменту уже закончил с обнюхиванием и сел, ожидая от нового приятеля сигнала к продолжению игры.

– Ты ему нравишься. – Смущённо сказала я.

Иначе зачем бы псу перепрыгивать через ограду и знакомиться с ним таким варварским способом? Однажды зимой он точно также познакомился и с хозяином этого дома – Отсо Ярвиненом.

– Что-то я сомневаюсь. – Уже спокойнее, но всё равно с опаской произнёс незнакомец.

– Точно понравился. – Заметила я. – Смотри, он виляет хвостом.

– Вот этим бревном? – Парень скептически оглядел здоровенного ньюфаундленда.

Я не могла не рассмеяться.

– Он только кажется большим, а на деле ребёнок. Ну, же, погладь его, не бойся.

– Погладить? – Незнакомец дунул на прядь каштановых волос, упавшую на его лицо. – Это разумно, если хочешь остаться без руки. А мне мои ещё пригодятся.

Он взмахнул руками, и пёс опять радостно двинулся к нему.

– Хэй, дружище. – Парень поднял руки выше, показывая, что не опасен. – Видишь, я не собираюсь на тебя нападать!

Он аккуратно убрал выбившуюся прядь за ухо и улыбнулся.

Сквозь меня будто пропустили электричество. Не знаю, что подействовало сильнее – озорная, мальчишечья улыбка чужака, или то, как красиво рассыпались его волосы от неуверенного движения головы, но мне вдруг стало тяжелее дышать.

Причёска у незнакомца, и правда, была очень необычной и стильной: слегка вьющиеся тёмно-каштановые волосы были уложены на кривой пробор, они лежали небрежно и доставали длиной примерно до линии подбородка. Подобная причёска уж точно шла не каждому мужчине, а на нём – смотрелась потрясающе. Пожалуй, я не видела ничего идеальнее, чем эта показная небрежность во всём его внешнем виде.

Парень был странным, он совершенно не вписывался ни в окружающий пейзаж, ни в размеренный и сдержанный стиль жителей города, и оттого казался мне особенно притягательным. Или, может, я просто слишком засиделась дома?

– Можно? – Спросил он, протискиваясь между редкими ветвями дёрена и занося ногу над невысоким металлическим ограждением. – Я же должен как-то вернуть тебе пса?

– Конечно, спасибо. – Кивнула я, ломая пальцы.

Парень всё ещё опасался внезапного нападения собаки, поэтому держал руки прижатыми к груди и постоянно оглядывался. Он перешагнул через разделяющий участки железный заборчик, и лохматый черноглазый уволень Дрисс перепрыгнул его следом за ним.

– Ну, вот. – Сказал незнакомец, подходя ближе. – Можешь забирать.

По мере его приближения я ощущала, будто выхожу из прохладной речной воды на палящее солнце, но зато теперь могла разглядеть его в деталях.

Высокий, в меру худощавый, с широкой улыбкой на лице. Такие, как он, в здешней суровой действительности, почти не встречались, поэтому парень смотрелсячуть ли не инопланетянином. «У него даже глаза улыбаются» – подумала я, и это открытие меня поразило. Алекс непременно бы присвистнул, а у меня хватило ума лишь на то, чтобы пялиться на карие глаза незнакомца, на его торчащие во все стороны тёмные кудри и нелепо моргать.

– Как зовут? – Не дав мне перевести дыхание, поинтересовался он.

Пёс сел у него в ногах.

– Дрисс. – Ответила я, глядя на него снизу вверх.

И прикусила язык.

– Ага. А тебя? – Смутил меня ещё сильнее парень.

– Анна. – Едва слышно произнесла я.

– А меня Мика. – Сказал он.

И, немного поколебавшись, всё же протянул мне руку.

Глава 6

Его ладонь оказалась прохладной и твёрдой. Наверное, я слишком засмотрелась на неё, потому что парень кашлянул. Пришлось расцепить пальцы и убрать руку.

– А я подумала, что ты не местный. – Краснея, произнесла я.

Северные имена для обитателей здешних мест не были чем-то удивительным. Смешение двух культур в Сампо ощущалось не только в именах жителей, названиях улиц, предприятий, но и в архитектуре зданий, общечеловеческих ценностях, манере общения и в поистине европейском отношении к жизни.

– А я и есть. – Кивнул он. – Родился здесь и жил до пяти лет, а потом уехал.

– Вот как. Тогда ты больше местный, чем я. Мы приехали сюда всего полтора года назад.

– Твой пёс часто убегает к соседям? – Мика всё-таки осмелился и потрепал его по загривку.

Мне стало неловко.

– Мы стараемся следить, чтобы этого не произошло. А ты приехал к Отсо Ярвинену?

– Да. – Парень нервно взбил волосы. – Только я забыл про разницу во времени, поэтому меня не встретили.

– Если хочешь, пос… – Слова застыли у меня на языке потому, что я увидела подъезжающий к дому соседей автомобиль. – А вот и Отсо.

И от меня не укрылся тот факт, что парень, бросив взгляд через плечо, мгновенно помрачнел.

– Значит, мне пора. – Отрывисто бросил он. – Тебе помочь завести домой пса?

– Да, спасибо. – Кивнула я. – Сомневаюсь, что он отстанет от тебя добровольно.

Развернула коляску и дёрнула дверь.

– Иди, приятель. – Мика сопроводил его до входа.

Пёс вошёл в дом, но очень неохотно. И тут же сел в прихожей, нацепив на морду самое обиженное и тоскливое выражение из всех, какие имелись в его арсенале.

– Похоже, он расстроился. – Заключил парень.

– Ему бы только гулять. – Подтвердила я.

– Ладно, я пойду. – Обернулся ко мне Мика.

Его лицо выражало грусть от чего-то столь же неотвратимого, как и лишение свободы для Дрисса.

Он спустился по ступеням и побрёл по дорожке к калитке.

Я открыла дверь шире и не без усилий «перепрыгнула» на коляске через порог. Затем развернулась и потянулась за дверью, когда заметила, что Мика обернулся.

– Приятно было познакомиться, Анна! – Махнул он.

– И мне. – Отозвалась я.

Сердце подпрыгнуло от волнения.

Прежде, чем закрыть дверь, я проследила взглядом за тем, как парень завернул на соседский участок. Вышедший из машины Отсо Ярвинен, очевидно, был рад его видеть: замешкался, вытер руки о джинсы, а затем распахнул для Мики объятия. Но тот не спешил обнимать соседа. Он протянул ему руку, и они поздоровались вежливым рукопожатием, а затем, подобрав с крыльца сумку, вошли в дом.

– А, ты уже его пустила. – Послышался голос сестры.

Она как раз спускалась по ступеням.

Пёс среагировал и бросился к ней. Может, она и не хотела спускаться на первый этаж, но из-за Дрисса вынуждена была сделать это.

– Он убежал к соседям. – Глядя на неё с укором, бросила я. – Неужели, трудно было присмотреть за ним? Это всего пять минут твоего времени.

– Но ведь вернулся же, так? – Насмешливо усмехнулась Софья.

Я обвела взглядом её прикид. Черные рваные колготы, кожаная юбка, растянутая широкая чёрная футболка с потёртым золотистым принтом, массивные кольца на каждом пальце, металлические браслеты, гнездо спутанных волос вместо причёски. Образ довершали мертвецки синие губы и густо подведённые чёрным глаза.

– Ты себя в зеркало видела? – Не удержалась я, скидывая с себя мамину куртку. – В таком виде ведьмы на шабаш ходят. Надеюсь, ты не одеваешься так в школу?

Конечно, одевается. Мама уже давно даже не пытается с этим бороться.

– Завидуй молча, – хмыкнула она.

Села на корточки и погладила пса.

Я положила куртку на столик, поспешила объехать сестру и направилась в свою комнату. Уже перед тем, как закрыть дверь, прорычала:

– И кто только станет терпеть тебя…

– А я, как ни погляжу, у тебя тоже просто до хрена друзей, да, Анна? – Ядовито рассмеялась Софья.

Я хлопнула дверью и сжала пальцы в кулаки. Не хотелось бы это признавать, но она была права. Никто из тех, с кем я общалась в школе, даже не навестил меня после аварии.

– А ты рассказывала своим приятелям-инвалидам о своём прошлом? – Пропела она.

– Да пошла ты! – Крикнула я.

Из-за двери раздался каркающий смех.

«Стерва! Дрянь! Ведьма!»

Мне хотелось, чтобы она заткнулась. Чтобы перестала ржать.

Я закрыла уши ладонями и зажмурилась.

Было почти также больно, как тогда, когда меня толкали сбившиеся в стаю девчонки в школьном туалете. Я не хотела вспоминать, но снова и снова слышала свой жалобный голос и чувствовала, как горят ладони от ударов по двери. Я кричала, задыхалась и молила, но мне никто не открывал.

Глава 7

Через два дня, покончив с уроками и отослав их на проверку учителю, я включила музыку, прилегла на кровать и уставилась в потолок. Новый трек Сэма Смита наполнил комнату всеми оттенками душевных терзаний. С тех пор, как инвалидное кресло стало частью меня, моя жизнь изменилась кардинально. И дело касалось не только ежедневных занятий, трудностей в быту или круга моего общения, одним из основных лишений стал переезд на первый этаж в бывшую гостевую комнату.

Из моей спальни, которую теперь занимала сестра, я могла видеть огни города, гармонично вплетённого в лес. Мы много переезжали за последние десять лет, и потому меня трудно было чем-то удивить, но Сампо с первых минут показался мне магическим местом.

Нигде раньше я не видела, чтобы город вырос и расцвёл прямопосреди дикой природы: для него не выбирали какой-то пустырь и почти не вырубали лес. Его как будто встроили в лесной массив, и даже в самом центре Сампо кое-где всё ещё возвышались вековые сосны, образовывая целые зелёные островки и парки.

Да, я была добровольной узницей тюрьмы своей лжи.

Я постоянно уговаривала себя, что всё происходящее оправдано и не тяготит меня. Но вспоминая те вечера, когда я садилась на широкий подоконник, надевала наушники и слушала любимую музыку, любуясь из окна величественными видами природы и мирно сосуществующими с ней творениями человеческих рук… в эти моменты у меня нестерпимо щемило сердце.

Когда песня кончилась, я взглянула на часы.

У меня было около двадцати минут для того, чтобы приготовить себе чай и вовремя прибыть к компьютеру. Сегодня я не собиралась опаздывать. Пусть назначают победителем кого-то другого.

Я села в кресло и поехала на кухню.

Но там меня ожидал неприятный сюрприз: сахарница почему-то оказалась на верхней полке гарнитура. Мне не нужно было напрягать мозги, чтобы догадаться, чьих рук это дело. Если у Софьи появлялась возможность сделать мне какую-нибудь гадость, она её делала.

Размышляя о том, так ли уж сильно мне хочется сладкого чая, я сжевала целый бутерброд с арахисовой пастой.

«Обойдусь без чая», – решила я.

И в этот момент услышала стук в дверь.

Пёс засуетился, стал радостно поскуливать, забегал по коридору.

«Кого это принесло?»

Я отряхнула руки от хлебных крошек, торопливо облизнула губы и отправилась открывать. Глупо было бы отрицать, что я не думала о Мике ни разу за эти два дня – ещё как думала, особенно из-за того, что всё это время его не было видно возле соседского дома. Но в любом случае его появление на пороге моего жилища оказалось очень неожиданным.

– О… – Выдохнула я, открыв дверь и обнаружив его.

– Я настолько хорош собой, что ты потеряла дар речи? – Улыбнулся парень, глядя на меня сверху вниз.

Дрисс, отпихнув меня в сторону, бросился к нему. Я едва удержалась «в седле», но была благодарна псу за то, что он прервал неловкую паузу, возникшую в тот момент, когда я поняла, что от волнения не могу связать и двух слов.

– Привет-привет, злодей! – Погладил его чёрную голову Мика.

И тогда пёс, в конец обнаглев, решил встать на задние лапы и выразить своё почтение гостю мощным толчком в грудь.

– Эй, полегче! – Рассмеялся парень, подхватывая его за лапы.

Надо признать, вблизи Мика казался ещё привлекательнее: длинные ресницы, густые брови, лукавые морщинки в уголках глаз. К тому же, под его расстёгнутой курткой обнаружилась чёрная футболка с надписью «Друзья не лгут», а это была фраза из моего любимого сериала «Очень странные дела», поэтому парень немедленно получил сто очков, что приблизило его по шкале симпатии от «Ничего себе, какой» к «Боже, за что ты так со мной?»

– Кстати, почему Дрисс? – Вдруг спросил он, возвращая взгляд на меня.

– Это ирония. – Парень сузил свои тёмные глаза до узких щёлочек, поэтому мне пришлось объяснять дальше: – Мама решила, что для успешной реабилитации мне необходим питомец. Когда она притащила в дом большого чёрного пса, я вспомнила французский фильм «Неприкасаемые», помнишь такой?[1] Ну, тот, где парализованному аристократу Филиппу в помощники наняли здоровенного темнокожего верзилу Дрисса, бывшего преступника. Вот, мы с моим Дриссом – теперь копия этой парочки.

– Забавно, – продолжая трепать собаку за загривок, улыбнулся Мика.

Я пожала плечами.

Мы смотрели друг на друга, и молчание опасно затягивалось.

– Отец сказал, что в этом городе много милых и общительных людей. – Наконец, нарушил его парень. – Ты довольна мила, но совсем не общительна. Я так и знал, что он врёт.

– Прости. – Улыбнулась я. – Просто ты так и не сказал, зачем пришёл.