Без выбора. Влад Кистяева Марина

Влад же смотрел на предполагаемого противника чуть прищурившись, не улыбаясь, отчетливо давая понять, что у мужика есть единственный шанс свалить отсюда в целости. При надобности, Влад и парней звать не будет. Разделается с ним сам.

Его темная сущность требовала крови. Какого хрена сделал или сказал этот дятел, что его Особенная начала улыбаться? Да так сексуально, что у любого нормального мужика мысли сразу перекочевывали в горизонтальную плоскость.

Влад закипал всё сильнее. Чем яростнее клокотала внутри ярость, тем спокойнее он казался на вид.

— Мария, — Карташов едва заметно склонил голову. — Увидимся.

— Сомневаюсь, — бросил в ответ Влад вместо девушки.

Маша заледенела в его руках. Вырваться не пыталась, ровно до того момента, пока Карташов не отошёл от них на достаточное расстояние, чтобы не мог слышать её выпад.

— Пусти.

— Пущу, но чуть позже, — Влад развернул Машу к себе лицом и свободной рукой сжал её пальцы, державшие бокал. Аккуратно, но настойчиво забрал его, поставил на ближайший столик. Всё это проделал, не выпуская Машу. — По поводу алкоголя, Особенная. Чтобы я больше не видел тебя не то, чтобы выпивающей, но и смотрящей на алкоголь. Я достаточно ясно выражаюсь?

Он говорил негромко, его слова предназначались только Маше.

Особенная приподняла подбородок и почти не размыкая губ, ответила:

— С каких пор ты диктуешь мне условия, как жить, Багровский?

Он проигнорировал её вопрос.

— Ты меня услышала?

— А если нет?

Девочка захотела поиграть…

Что ж…

Ему хотелось думать, что Маша — умненькая. Что она умеет сводить в логическую цепочку события, поступки, знаки и делать соответствующие выводы.

Неужели ошибся? Да и плевать! Что ему от неё надо? Его глаза алчно вспыхнули, взгляд скользнул к розовым губам, чуть влажным от пригубленного напитка.

— А если нет, то разговор будет другой. Увижу тебя ещё раз с бокалом спиртного или почувствую, что от тебя разит алкоголем, разобью губы в кровь. Так понятнее?

На долю секунды Маша ошарашенно продолжала на него смотреть, видимо, потеряв дар речи. Но быстро пришла в себя и яростно выпалила:

— Ты не смеешь так со мной разговаривать! Не смеешь ставить мне условий! Не смеешь…ай!

Он больше не собирался выслушивать бред.

Достаточно.

Влад действовал быстро. Отпустил талию девушки и сразу же, поймав её за руку, потянул за собой. Благо, они находились рядом с дверью, и вернуться в его кабинет не составит большого труда. Те немногие гости, что развлекались в комнате, не спешили вставать у него на пути. Вот и правильно.

Зато в Машу вселился дух противоречия. Он ненавидел, когда девушки скатывались к банальной истерике и превращались в стерв, возомнивших, что они способны управлять ситуацией и что, если будут противоречить всему, что говорит мужчина, покажут, кто в их отношениях главный. Раздутое эго играло против них.

Маша встала на тот же путь.

За что можно было её похвалить, она выждала, пока они вернутся в кабинет, не стала закатывать сцену при людях. Хоть на это хватило ума.

Он отпустил её сразу же, как только они вошли. Повернулся лицом к двери и запер её на ключ.

Не надо, чтобы им кто-то мешал.

Маша отошла от него на пару метров и сейчас стояла, шумно дыша. Её маленькие ручки сжались в кулачки. Девочка собралась драться.

— Успокоилась? Или продолжим? — жестко бросил он, выдвигаясь в её сторону.

Лицо Маши раскраснелось, стало ещё более ранимым и привлекательным. Она была прекрасна, когда злилась. Наверняка, так же будет выглядеть, когда он будет её трахать. Свет в тире не позволил рассмотреть все оттенки оргазма Особенной. А ему эгоистично хотелось!

От частого глубокого дыхания грудь Маши опускалась и поднималась, вызывая острое желание потрогать её. Сжать соски, поиграть с ними. Дьявольское вожделение окатило Влада новой волной. Он поднял руку и не спеша принялся расстегивать верхние пуговицы рубашки, не отводя пристального взгляда с лица Маши.

Краски на её щеках менялись стремительно.

Девушка побледнела, глаза распахнулись шире, превратившись в два глубоких озера.

— Что ты делаешь? — осипшим от волнения голосом спросила она. Его вопросы потонули в стремительно меняющихся реалиях.

— Раздеваюсь.

Он медленно растянул губы в хищной улыбке.

Пуговица. За ней ещё одна.

— Не надо, Влад.

Для убедительности она мотнула головой и сделала шаг назад.

— Поздно, Маша.

— Послушай меня, пожалуйста. Я…

Он не позволил ей говорить.

Не то время и не то место.

— Особенная… Ты сама платье снимешь или меня подождешь?

Маша ещё раз покачала головой.

— Нет.

— Да, — твердо сказал он, полностью расстегнув рубашку.

Взгляд девушки тотчас метнулся к его обнаженной груди, невидимо обжигая, оставляя на коже болезненные следы. Внутри Влада всё закипело, напрягся каждый мускул. Обоняние обострилось, восприятие происходящего тоже. Казалось, кто-то невидимый скрутил в тугой узел всё его нутро, сводя всё воедино — к этой женщине.

— Или ты подо мной, — он выдержал небольшую давящую паузу. — Или под толпой мужиков.

— Ты обеспечишь мне эту толпу?

— Как долго ты сможешь сопротивляться? Избегать принуждения? Насилия? Вокруг тебя мужики так и вьются. Вера была права. Тебе нужен тот, кто сможет тебя приручить. Тот, кто даст гарантию, что на тебя ни одна сволочь не посмотрит с вожделением.

Влад заметил, как по телу Маши прошла нервная дрожь.

— Я могу найти покровителя.

— Серьезно?

Влад стянул рубашку с плеч и усмехнулся.

— Да. В этом городе не ты один с деньгами…

Холодная сталь в глазах резала без ножа.

— Деньги тут ни при чем.

Ещё одна пауза. Да, они ни при чем…

— У меня нет выбора, Влад Багровский?

— Нет.

Маша двигалась осторожно, ловко маневрируя между мебелью.

— Ты взбесился из-за того, что застал меня с другим мужчиной? Черт, звучит так, словно мы пара, и я тебе изменила… Влад, да послушай ты! Не дави на меня! Что ты надвигаешься, как скала! Ты меня пугаешь!

Он для убедительности мотнул головой.

— Милая, я тебя предупреждал.

— О чем? — Маша сорвалась и слегка повысила голос.

— Что ты — моя.

Маша открыла рот, чтобы возразить ему и сразу же закрыла, передумав.

— Будешь насиловать? — она внезапно остановилась и вздернула подбородок кверху, тем самым бросая ему вызов.

Влад предвкушающе усмехнулся.

— А это как пойдет.

— Ты — сволочь, — безэмоционально сказала Маша. — И мир ваш сволочной… Ненавижу.

— Ненавидь, — спокойно отреагировал Влад, подметив, что девушка перестала отступать. Правильно, нечего в мужчине разжигать инстинкты хищника. Только хуже будет. — Я готов тебе предоставить некий выбор. Озвучить?

Маша обняла себя за плечи, словно ей внезапно стало холодно.

— Да.

— С момента нашей встречи ты старательно выводишь меня на эмоции. Не слушаешься. Злишь. Хотя и понимаешь, что мне должна. Про «обязана» я смолчу. Должна именно ты. Допустим, за порчу имущества. Нет, Особенная, я ничего не забыл. Свои долги я плачу, от других требую аналогичного. Ты же постоянно мне противишься. Меня это злит. Я привык к послушанию. И с тебя буду требовать того же. Если ты ещё не поняла, что на данный период жизни ты со мной — твои проблемы. Я пригласил тебя на ужин, ушел по делам. Прихожу — ты сбежала. Нахожу тебя в компании другого мужчины. И вот тут у меня возникает риторический вопрос. Ты так яростно пытаешься меня убедить, что мужчины тебя одолевают, что они тебе не нужны, что я в какой-то момент перестал тебе верить. Ты сама провоцируешь. Да, Маша. Твоя провокация удалась. Ты меня разозлила. Моя сволочная душа требует реванша. Или наказание или секс. Выбирай.

Он остановился на расстоянии вытянутой руки. Парфюм Маши снова коснулся его обоняния. Легкий, ягодный.

Сладкий.

Член налился кровью. Сколько можно его динамить?

Когда Маша посмотрела в сторону большого дивана, кровь забурлила в венах сильнее. Вот и правильно, милая. Он даже не сомневался в её выборе.

Маша ничего не говоря, аккуратно, не спеша, понимая, что ей никуда от него не деться, двинулась в сторону дивана. Влада словно кипятком ошпарило. Похоть хлестала по организму, требуя выхода. Давно он так не хотел ни одну девочку! На задворках сознания возникла мысль, что ярость и первый секс не лучшее сочетание, но он её отбросил.

У Маши было время. Она отнюдь не дура и могла свести очевидное. Мужик уделяет ей внимание, носится с её матерью, значит, он в ней заинтересован. Нет же, современным девочкам надо поломаться, показать своё «я».

Не его случай.

Маша тем временем подошла к дивану и встала к Владу спиной. Влад продолжал молча наблюдать за её действиями. Когда увидел, как Маша вцепилась пальцами в ткань и начинает поднимать её кверху, собирая, в его груди что-то взорвалось. Вот и умница. Ничто так не умасливает гнев мужика, как красивая обнаженная попа.

Особенная обнажала себя, не спеша. Мастерски, черт побери. Или она прирожденная актриса, или расчетливая стерва. Он пока ещё не определился. Но вид её обнаженных идеальных бедер напрочь сносил ему башку. Он жадно всматривался в её невероятно привлекательные изгибы.

А вот и кружевные трусики на упругой попе.

Влад задышал чаще. Он не ошибся в предположениях, Маша потрясающе красивая. От неё веяло ещё не раскрывшейся сексуальностью, только пробуждающейся. И это подливало масла в огонь.

Он возьмет её сначала жестко. Без предварительных ласк. А уже потом… Потом будет приручать к себе.

Багровский помнил, как она кончала, как вспыхивала от его прикосновений. Она очень чувствительная. Перестанет зажиматься, откроется под его опытными руками — и из неё выйдет прекрасная любовница.

Его любовница.

А там…посмотрим.

Его глаза неотрывно смотрели на Марию. Девушка поставила одно колено на край дивана. Потом второе. Выгнулась в спине, выставляя попу. Влада тряхануло. Какая же красивая! Сука!

Дальше — больше.

Маша вытянула вперед руки, уперлась лбом в диван.

— Наказывай.

Первые секунды Влад ошарашенно смотрел на выстроченную попку. От вожделения перед глазами образовалась легкая пелена. Пришлось моргнуть, чтобы прозреть.

А потом до него дошло.

Она предпочла наказание сексу с ним! Точно сучка! Маленькая и расчетливая! Что же, девочка…Выбор сделан.

У Влада мелькнула шальная мысль вытащить ремень и им пройтись по розовой попке. Увидеть, как на белых полушариях остаются красноватые полосы. Ровные. Аккуратные. Влад умел бить ремнем. Так, что потом человек встать не мог, не то, что ходить.

Да, у Багровского-старшего и такой опыт имелся. Бил ли он ремнем женщин? Бил. Кто любил пожестче. Маша из их числа? Сомнительно. И всё же, вон как встала… Кто-то научил?

Ревность к прошлому девушки неожиданно накрыла Багровского. Что за хрень? Ему всегда было до одного места, сколько партнеров попробовали ту или иную девушку. К Маше — по-другому. Захотелось знать поименно.

И, мать вашу, он узнает.

Расстояние до девушки он преодолел за доли секунды, в два прыжка. Хорошо, что она на него не смотрела. Иначе бы увидела почти звериный оскал, как дернулся кадык. Как заходили желваки на скулах.

Особенная снова вывела его на эмоции.

И ещё какие!

Пока она с ним, ни одна сволочь даже к ней не приблизится! И она никому не будет улыбаться!

В первый удар он вложил половину силы. Бил хлестко. Жестко.

Маша ахнула.

От второго вскрикнула.

Третий был сильнее предыдущих.

Влад бил по одному месту.

Да, он знал, как.

— Значит, наказание, Особенная? Прекрасно… Вот уж не думал, что ты признаешь себя виновной? Не думал. Знаешь, мне тут стало интересно, а не специально ли вы с Верой разыграли спектакль?

Ещё удар.

И ещё.

Маша молчала, больше ни охов, ни вскриков. Только сильнее голову вжала в кожу дивана.

Он сделал последний удар и остановился.

Теперь он перейдет к более изощренному наказанию.

О котором Маша и не подозревала.

Его рука легла на поясницу девушки, надавила. Влад выждал — реакции никакой. Его рука двинулась выше. Он не ласкал, он вдавливал пальцы в кожу, оставляя под платьем такие же розоватые следы на коже. Добрался до шеи. Сжал сильнее. Потом запустил пальцы в волосы и потянул на себя.

Влад жаждал заглянуть в глаза Марии.

Уже периферийным зрением заметил, как странная дрожь сотрясла бедра и ноги Маши. Неестественная дрожь.

Что-то не так…

Он потянул девушку на себя. Заглянул ей в лицо.

— Маша? — пришла его очередь вздрагивать.

Он мгновенно перевернул девушку. Она послушно поддалась, словно неживая. Словно кукла.

— Маша!

Её губы были прокусаны до крови. Щеки в слезах. Глаза пусты.

— Чеееерт…

Влад быстро опустился на диван и посадил Машу к себе на колени. Девушку колотила дрожь, при этом она смотрела в пустоту, не мигая и дыша через раз.

Какого черта он не разглядел надвигающуюся истерику? Или это паническая атака? Что с его Особенной? Ему надо было тормозить! Его же насторожила её покорность! Что девушка специально пошла на это долбанное наказание, чтобы разорвать с ним намечающийся контакт! А он, придурок, не понял!

Маша же особенная…

Пытается быть сильной, а у самой за пазухой целый набор из комплексов и тараканов, блоков, что оставлены Верой и её образом жизни.

Им.

— Машаааа…. Девочка моя сладкая, давай, посмотри на меня… Маша, всё, не буду больше…Всё, милая. Не ударю… Давай же, приходи в себя…

Он ласково гладил её по волосам, незаметно для себя втягивая запах её волос. Ягоды и тут. Девочка, да что же ты молчишь… Она притихла в его руках, съежилась, замерла вся.

Влад не зверствовал. Он почти нежничал. Разогревал её, играл. Да, играл жестко, как привык, но ничего сверх. Не калечил, не рвал. Отшлепал девочку, чтобы потом приласкать. Он давал понять, чтобы она не играла с ним. Опасно.

Очень.

Он хотел по-другому. Маша ему зашла. Как заходила и всем другим. Карташову, врачу…. Черт! Не думать о других! Иначе снова слетит с катушек. Достаточно на сегодня.

— Ну же…Милая, посмотри на меня… Покажи свои глазки… Скажи, что ненавидишь… Маша!

Он немного повысил голос, и Маша вздрогнула. Потом подняла подбородок, и у него внутри что-то взорвалась. В её красивых глазках застыла обида, которая полоснула по нервам острее ножа.

— Маш, тебя кто-то бил? Наказывал? — охрипшим голосом высказал он нахлынувшие подозрения. Он не заметил на её бедрах шрамов. Даже мелких. Если бы били плетью или ремнем, остались бы.

Если она сейчас кивнет, скажет «да», он найдет того морального урода и порежет его на ремни. Собственноручно.

глава 12

Они уехали. Влад не повез её на квартиру, приказал отвезти их к себе в дом.

Сразу провел в малую гостиную, где усадил на софу.

— Рассказывай.

Маша поджала ноги и посмотрела на него исподлобья.

— Мне нечего тебе рассказывать.

Влад подошёл к столу, взял графин, налил себе воды и жадными глотками выпил.

— Маш, рассказывай.

— Не хочу.

— Я узнаю. Всё.

— Не узнаешь.

— Мать твою… Особенная, ты ведешь себя, как ребенок!

— Мне двадцать один год! Багровский, я почти ребенок, я… Я устала быть взрослой, принимать решения и…

Она оборвала себя, осознав, что на эмоциях начала говорить.

Влад поставил стакан на стол, развернулся и направился в её сторону. Остановился, задумавшись на мгновение, где сесть. Рядом с Машей на софе? Места хватит. Ему и хотелось бы рядом. Но после порки близость с ним Машей может восприниматься неадекватно.

Черт! Он сглупил. Ошибся. Не просчитал.

Большинство взрослых женщин от его порки возбудились бы и выгнулись, приглашая для более активных действий. Он бы и продолжил играть.

Маша же Особенная… А он позабыл, едва ли не довел девочку до панической атаки. А, может, это она и была? Надо будет уточнить.

Выругавшись, Влад решил остановиться на кресле. Сдвинул его, поставив напротив софы. Таким образом, у Маши не должно возникнуть мыслей, что он посягается на её личное пространство. При необходимости, Влад всегда сможет пересадить Машу к себе.

На колени.

Ему этого очень хотелось.

Очень.

Ему чертовски понравилось держать её на коленях. Если бы ещё другая причина…

— Я впервые познакомился с твоей матерью, когда мне было тринадцать, ей, соответственно, четырнадцать, — начал он говорить. Маша от удивления даже приоткрыла ротик, Владу же пришлось сильнее сжать челюсть. Черт! Да закрой рот, Особенная! Не провоцируй! — Не скажу, что влюбился. Запал. Красивая она была. Дерзкая. Училась в соседней школе, что рядом с нашим колледжем. Рассказывать дальше?

Маша замерла, притихла. Оно и понятно. Вера скрывала от неё прошлое. Это тоже, кстати, понятно.

Он — не скрывал.

Такое не скроешь.

Предпочитал не говорить.

Он выжидающе смотрел на девушку. Тоже откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу, всем видом показывая расслабленность и непринуждённость. Хотя у самого происходил чертов диссонанс.

Багровский, сука ты такая, что с тобой? Куда несет? Всегда же расчетлив, сдержан. Эмоций минимум. Потому что эмоции остались там, в далеком прошлом.

Даже сейчас, собираясь рассказать Маше их историю с Верой, он рассчитывал лишь на одно — что последует ответка Марии. Что она немного отойдет. Если и не начнет ему доверять, то, по крайней мере, перестанет блуждать в темноте, как новорожденный котенок.

Устала…

Маленькая…

— Да.

Она поджала губы, пытаясь взять себя в руки.

— Что ж… Продолжу. Ты не помнишь свою бабушку с дедушкой, не знаю, говорила ли тебе о них Вера. Они были учителями. Приехали в город по приглашению. Твоего дед в наш колледж. Элитный. Вот для таких богатеньких мальчиков и девочек, каким был я и мои друзья. Твой дед пытался пристроить Веру к нам, безрезультатно. Насколько я помню, ему сказали проработать год. Да и ценник за обучение зашкаливал. Вера же бредила нашим колледжем. Это было её ошибкой. Попить хочешь?

— Нет.

Маша говорила очень тихо, очевидно опасалась, что он передумает и прекратит рассказ.

— Она всегда была бедовой. Ходила перед парнями в юбке по самое не балуй, задницей вертела. Естественно, привлекла внимание. Моё в том числе. Я тоже был борзым. Оно и понятно… Вера дразнила меня. Постоянно. Я был младше её. Ей же хотелось, чтобы на неё обратили внимание старшеклассники. Они и обратили, как выяснилось позже.

Влад выдавал информацию скупо. Лишь факты. И то внимательно следя за реакцией Маши. Он готов был прекратить рассказ в любой момент.

— Дальше?

— У нас была своя тусовка. Детки богатых родителей. Мы собирались периодически у кого-то дома. Или за городом… Так было и в тот вечер. Я не знаю, да мне сейчас и неинтересно, откуда узнала Вера об очередной вечеринке. Её и вечеринкой — то не назвать. Собиралась узкая компания. Я и ещё трое парней. Они не были моими друзьями, но мы общались. Каждый из них старше меня на три года. Общались со мной, потому что я Багровский. Вера сама подошла. Кокетничала. Добилась того, что я позвал её с собой. Маш, она мне нравилась. Очень. И я не предусмотрел многих моментов. Поэтому и считаю себя её должником. Вернее, считал. Долг я вернул.

Маша зажала рот рукой, уже начиная догадываться, что дальше будет.

Влад сменил позу, подавшись вперед, сложил руки в «замок».

— Ты заметила, что я остро реагирую на алкоголь. Не пью двадцать два года уже. Да, с того дня. Мы приехали… Разместились… Достали алкоголь… Вере дали вино. Я был против, чтобы она пила. Девочка всё-таки. Сам выпил пиво. Одну бутылку. В него была подмешана наркота. Я вырубился. А проснулся связанным. По рукам и ногам. Мои «друзья» решили позабавиться таким образом. Одному из их тоже Вера нравилась. Он взбесился, что она со мной. Решил проучить и меня, и её. Маша?

— Они насиловали её. Да? Втроем.

— Да.

— А я результат того вечера…

— Да.

— Я догадывалась, что в жизни мамы имеет место быть трагедия…потому что потом…Стой, Влад. Нет, всё же дай попить.

Особенная и его удивила. Он ожидал, что она более эмоционально отреагирует. В слезы кинется. Нет, его девочка держалась. Видимо, в голове прокручивала и такой вариант.

Когда Маша брала стакан, её руки дрожали.

— Особенная?

— У меня иногда случаются панические атаки. Это отголоски, — она натянуто улыбнулась, возвращая стакан. — Мне стало плохо после твоего ухода. Начала задыхаться. Не знаю… Не могу назвать причину.

Услышав о ПА, Влад напрягся. Получается, он сорвался из-за того, что девочке стало элементарно плохо и она вышла из кабинета.

Страницы: «« « ... 56789101112 » ... »»