Один на миллион: Один на миллион. Шагнуть за горизонт. Игра без правил Земляной Андрей

– И снова здравствуйте! – воскликнул морпех и оглянулся. – Ты, я смотрю, тоже нормально порезвился?

– Ну звери – не люди. – Белый пожал плечами. – С ними как-то попроще.

– Не скажи, – возразил морпех. – Были бы тут черные акулы… – Он опустил пулемет.

– Белый.

– Вадим. – Невысокий коренастый лейтенант, почему-то застенчиво улыбаясь, пожал Белому руку.

– Белый – это фамилия или как? – уточнил Анатолий, зорко озираясь вокруг.

– И фамилия, и позывной.

– Ого. А из каких сам будешь?

– Мыши мы, летучие.

– О! Молодец! – Капитан уважительно глянул на Алексея. – А у нас тут база бригады рядом, так мы потихоньку ботаников стережем. Заодно за сестричкой присматриваю. Ну что, товарищи? – Анатолий снова поднял пулемет. – Пойдем, добьем представителей реликтовой фауны?

Но подранков практически не оказалось. Белый стрелял исключительно в голову, а очередь из пулемета вообще шансов на жизнь не оставляла.

Белый уже осматривал последнюю тушу, как у входа в центральный корпус возникла непонятная возня, и на пирс в окружении плотного кольца охраны, медленно пятясь, вышла группа из шести человек. Трое из них, одетые в плотные серые комбинезоны, резко выделялись по сравнению с тремя женщинами в ярких платьях. Судя по всему, носители серой одежды взяли в заложники сотрудниц одной из лабораторий и медленно продвигались в сторону пирса.

«Вот твари», – подумал Алексей.

– Вадим! – Он вполголоса окликнул лейтенанта. – Бери ключ и дуй на мою яхту. Твоя задача блокировать причал. Не дай никому подойти. Если надо, иди на таран.

– Но…

– Давай, лейтенант… шевелись.

Капитан, медленно сокращавший дистанцию до группы, резко обернулся на гул двигателей.

– Все нормально. – Белый подошел ближе. – Это я послал Вадима отрезать дорогу.

– Ну и что будем делать?

– Как что? – удивился Белый. – Сейчас будем вести переговоры. У меня есть небольшой опыт. – Он сбросил разгрузку и остался в одном комбинезоне.

Как раз в этот момент «Летучая мышь» своим острым носом протаранила медленно крадущуюся к пирсу яхту. Несмотря на то что удар был не очень сильный, борт атакуемой яхты смялся, обнажив внутренние переборки, и небольшое судно на глазах стало погружаться в воду.

Захватившие заложников люди сразу заметались. Не давая им опомниться, Белый вышел на открытое пространство.

– Потяни время, – попросил капитан, устраиваясь у пулемета. – Ребята из тревожной группы уже вылетели.

– Эй! Как вас там! – Белый поднял руки над головой. – Я хотел бы выяснить, чего вам надо. Может, обойдемся без стрельбы? Я без оружия!

– Нам нужен быстроходный катер! – нервно выкрикнул один из бандитов.

– Можно, я подойду ближе? – спокойно спросил Белый. – Не хочется орать на всю площадь. Я без оружия. – Он в доказательство повернулся кругом.

– Сними куртку и подходи.

– Хорошо, – покладисто согласился Белый и через минуту голый по пояс уже стоял в трех метрах от бандитов.

Удерживая оружие в опасной близости от голов заложников, бандиты стояли, выставив женщин вокруг себя, словно живой щит. Две из них были явно в предобморочном состоянии. А третья, женщина лет тридцати, неожиданно для Белого, поймала его взгляд и одними губами прошептала: «Не дай им уйти».

– Нам нужен быстроходный катер и возможность покинуть бухту, – четко произнес тот, кто, видимо, был в этой группе старшим.

– Хорошо, хорошо. – Тембр голоса Белого снизился до бархатно-обволакивающего вибрирующего тона. – Но для начала мне бы хотелось, чтобы вы хотя бы опустили оружие. Вы в нестабильном состоянии, а трупы ни вам, ни нам не нужны. Снайперов вокруг нет, иначе вас давно бы расстреляли. Кроме меня, военных на острове нет, а я рядом и без оружия. Выстрелить вы всегда сумеете.

Потихоньку стволы стали опускаться.

– Сейчас я дам команду, и катер подойдет. – Белый начинал понемногу в одном темпе жестикулировать, показывая, откуда подойдет катер. – Вы покинете бухту и отпустите заложников… Хорошо?

Напряженные плечи бандитов понемногу опустились, подчиняясь завораживающему ритму, а глаза старшего группы довольно блеснули.

– Поторопись, если хочешь увидеть их живыми.

Незаметно Белый сдвинулся вбок, там, где щель между заложницами была максимальной.

– Я сейчас громко крикну человеку на яхте, чтобы он подошел к причалу. Пусть твои люди не нажмут случайно на курок.

– Кричи. – Старший группы диверсантов усмехнулся. – Они не будут стрелять от испуга.

Белый развернул торс и поднял рупором руки к лицу.

– Вадим! Подойди к причалу! – Потом руки медленно пошли вниз. Одна к брючному ремню, а вторая – к ножнам на поясе за спиной.

– Сейчас он подойдет, и вы спокойно сядете на борт…

Белый широко улыбнулся и метнул с двух рук нож и сякен, спрятанный под пряжкой ремня, одновременно двинувшись вперед и нанося сильный, но аккуратный удар главарю в точку на шее.

Сякен вошел самому дальнему бандиту прямо в височную часть, а нож перерезал второму шейные позвонки. Белый подхватил оседающего, словно мешок, старшего и, перевернув в воздухе, шлепнул на бетон лицом вниз. Потом сдернул одним движением ремень и крепко стянул ему руки за спиной.

Девушки еще стояли, не в силах понять происшедшее, как к Белому подскочили морпехи. Они что-то кричали, хлопали по спине, а он просто стоял, пытаясь погасить адреналиновый шторм в венах. Кто-то сунул в руки флягу. Не глядя, Алексей сделал несколько больших глотков и мучительно закашлялся так, что на глазах выступили слезы.

– Что за дрянь?

– Это? – удивился Толик. – Водка. Ты что, водки никогда не пил?

– Нет. – Белый отрицательно замотал головой. – Один из моих учителей очень любил водку, а сам я как-то не сподобился.

Вокруг уже толпился какой-то народ, девушки целовали то Белого, то Анатолия, то все время краснеющего Вадима, которому тоже достались благодарности от спасенных и их подруг.

– Судя по всему, у тебя были неплохие учителя, – задумчиво произнес Анатолий, прихлебывая водку из фляги, словно сок, и довольно жмурясь. – Я так думаю, это именно диверсанты повредили защитную сетку у входа в акваторию и кинули пару приманок, чтобы крокодилы не заблудились.

– И наверняка был «крот», – добавил Белый. – Иначе слишком сложно получается.

– Ничего. – Анатолий сжал губы. – Наша контра разберется. – О! А вот и они. – Капитан повернул голову в сторону идущих над морем транспортов.

– А чего они вообще полезли сюда? – Белый провел рукой по лицу, словно смывая алкогольную одурь.

– Ты что? – Анатолий весело улыбнулся. – Это же головной институт РосБиоТех. Тут есть лаборатории и нулевой категории, и вообще какой хочешь. Думаю, даже директор института не знает до конца, что делается в его хозяйстве. Тебе чего? – окликнул он переминающегося с ноги на ногу молодого человека.

– Анатолий Сергеевич, академик Гай хотел бы видеть нашего гостя.

– О! – Анатолий удивленно крякнул и обернулся к Белому. – Сходи, пожалуйста. Владимир Евгеньевич – наша знаменитость, а кроме того…

– Что?

– Карина, одна из девушек, которыми прикрывались эти уроды, его дочка. Поздний ребенок, сам понимаешь. Он с нее только что пылинки не сдувает. Я думаю, старик хочет просто выпить с тобой…

– Да мне что? – Белый пожал плечами и кивнул молодому человеку. – Покажете дорогу?

Академик встретил Белого на пороге своей лаборатории, а точнее лабораторного комплекса. Высокий, с фигурой борца-тяжеловеса, короткой стрижкой совершенно седых волос и крепкой медвежьей хваткой, он совершенно не напоминал ученого, а скорее отставника, а его лаборатория была похожа больше на микрозавод. Во всяком случае совершенно отсутствовал беспорядок, который, как полагал Алексей, просто обязан сопровождать все, что связано с наукой.

Однако или эта лаборатория отличалась от остальных, или его представления были не вполне верны, но здесь царила образцовая чистота и порядок. На втором этаже комплекса обнаружилась крошечная терраска с видом на противоположную часть лагуны и океан.

Безымянный паренек со скоростью робота сервировал столик коньяком и фруктами, после чего исчез в неизвестном направлении.

– Гай Владимир Евгеньевич. – Академик коротко поклонился.

– Алексей Белый.

– Присаживайтесь, пожалуйста. – Академик показал на одно из кресел.

– Спасибо, Владимир Евгеньевич.

Академик улыбнулся.

– По-русски вполне допустимо в отчестве пропускать часть букв. Например, не Евгеньевич, а Евгенич.

– Хорошо, Владимир Евгенич. – Алексей кивнул.

– Так вот, Алексей. – Академик обвел лабораторию взглядом. – Здесь и находится святая святых проекта «Молния». И если бы не вы, думаю, окончания работ мы бы не увидели. Кариночка не только моя любимая дочь, она еще и мой вдохновитель. Вы даже не можете представить, сколько вроде бы бредовых идей рождается в этой непутевой голове… – Он помолчал, разливая коньяк. – Попробуйте закусить вот этим. Совершенно уникальный вкус.

Они выпили напиток, и Алексей положил на язык светло-желтую дольку.

– Я не большой знаток, но, по-моему, замечательно. – Он покачал головой. – Почему-то вдруг пахнуло осенью…

– М-м… У вас прекрасные рецепторы. – Академик улыбнулся. – Этот коньяк, к вашему сведению, так и называется – «Дыхание осени»… Я действительно весьма благодарен вам за спасение моих девочек.

– Ваших?

– Ну да. Все трое работали у меня. Я сам, уж не знаю, к счастью или нет, находился в соседнем корпусе, но всю вашу схватку с бандитами видел из окон второго этажа. Вы, кстати, прекрасно двигаетесь…

– Ну в этом почти нет моей заслуги. – Алексей едва заметно дернул плечом. – У меня были очень хорошие учителя, причем с детства.

– А чем занимались, позвольте полюбопытствовать?

– Вы не поверите, – рассмеялся в голос Белый. – Рукопашным боем и математикой.

– Интересная смесь. – Академик снова разлил терпкий напиток. – Тогда за учителей.

Алексей согласно кивнул, отсалютовав бокалом и набрав коньяк в рот, растер его по нёбу.

– Божественно.

– А-а… – Ученый шутливо погрозил пальцем. – Смотрите, молодой человек. Те, кто познал суть коньяка, почти потеряны для других спиртных напитков. – И уже чуть более серьезно спросил: – Вы, кстати, так и не поинтересовались, чем именно занимается проект «Молния».

– Я военный человек, Владимир Евгенич. – Белый пожал плечами и широко улыбнулся. – Очень многое в этой жизни навсегда останется для нас тайной. Стоит ли расстраиваться по этому поводу? Это ведь у природы можно вырвать какие-то секреты. Пусть и с огромным трудом, но можно. Люди в этом смысле куда покрепче. У меня, например, служебный допуск нулевой группы, а личный – «А-один». Тем не менее я не смог получить полные материалы, посвященные моей семье. Хотя и очень старался. Практически на грани фола. Так что придется подождать, пока не повысят допуск.

– Большой скелет?

– Судя по уровню в два «А» и спецсерии, там не просто скелет в шкафу, а целая галерея шкафов, набитая костями под самый верх.

– Занятно. – Академик улыбнулся и, не отрывая взгляда от Алексея, подхватил бутылку и, не глядя, налил коньяк.

Не нужно было ставить бокалы рядом, чтобы стало ясно, что уровень в обоих одинаков.

– Н-да. – Белый улыбнулся. – Мастерство не пропьешь.

– Это не мастерство. – Академик взял с блюда небольшой фрукт, похожий на сливу, и, не глядя, кинул его за спину. С легким шлепком фрукт, влетевший в узкую щель чуть приоткрытого утилизатора, заставил машину включиться на секунду.

– Это и есть один из побочных эффектов реализации проекта «Молния». – Ученый встал. – Пойдемте, я покажу вам нечто интересное.

За полукруглой дверцей из толстого бронестекла стоял невзрачный металлический шкаф. Когда дверца скользнула в сторону, академик подошел к шкафу и снял с полки тяжелый контейнер с прозрачной верхней крышкой. Через крышку были видны несколько рядов ампул и крошечные серебристые ниточки внутри каждой ампулы.

– Биокибернетический морф, – пояснил академик. – После проникновения в организм начинает перестраивать нервную систему таким образом, что ускоряет прохождение сигналов по нервным волокнам. В результате скорость реакции возрастает в среднем процентов на сорок. Аналоги есть у Демсоюза и Джамаата. Это первое поколение. А вот второе. – Он достал новый контейнер. – Обратите внимание, что морфы чуть толще и длиннее. Их цикл жизни больше, и кроме изменений первого типа изменяется запас и скорость возобновления креатина в мышечных клетках. Теперь, в отличие от обычного человека, подвергшийся модификации может выдавать максимум мышечной нагрузки не минуты, а десятки минут. Аналогов не существует. Хотя профессор Хинсман весьма продвинулся в тематике киборгов, его лучшие изделия едва дотягивают по скорости с нашими модификантами второй серии.

Честно говоря, биокибернетическое чудо вовсе не впечатляло Алексея. Ну, червячки такие забавные. А чем там восхищаться? Хотя, конечно, увеличение скорости реакции в полтора раза – это просто очень здорово.

– Третье поколение. Наша гордость.

Новый контейнер был по сравнению с предыдущими гораздо меньше. Всего три ампулы. Правда больших. И червячки в них были уже не похожи на ниточки, а именно на дождевых червячков. Правда маленьких.

– В добавление к первому и второму типам меняет мышечную и нервную ткань. Так называемые «красные» – медленные и выносливые и «белые» – скоростные и быстро утомляющиеся заменяются на «розовые» – скоростные и выносливые, что позволяет человеку, прошедшему модификацию, быть быстрым, как спринтер, и выносливым, как стайер. Усложняется нервная система, как результат – у человека возрастает внутримышечная и межмышечная координация, что приводит к еще большей силе, скорости, точности и ловкости. Улучшается капиллярная система, что уменьшает время восстановления и теплоотдачу. Цена каждого сравнима с небольшим космическим кораблем. Но дело даже не в цене. К сожалению, из-за редкости сырья мы можем делать примерно десять – двенадцать морфов в год. Никак не больше, хотя военные готовы платить и такие деньги, и даже больше.

– Хотите предложить мне побыть подопытным кроликом?

– Не совсем. – Академик поставил контейнер на место. – Третье поколение симбиотов испытано и вполне стабильно. Так что никакого риска.

– А это что за штучка? – Алексей показал на лежащий отдельно небольшой, примерно сантиметров десять в длину пенал. – Четвертое поколение?

– Нет. – Его собеседник покачал головой. – Скорее пятое. Штучный экземпляр. Невероятная комбинация мутаций исходного образца. На людях тестировалось только один раз. К сожалению, испытатель просто не выдержал изменений. Нервная система дала сбой. Восстановить мы его, конечно, восстановили, но потребовалась очень долгая реабилитация. Очень редкая комбинация исходных параметров. Эффект, надо сказать, очень любопытный. В обычной жизни никаких изменений, кроме третьего уровня, не диагностировалось. Но стоило стимулировать животное каким-либо стрессом, пусть даже голодом или половым влечением, как все параметры резко шли вверх. Джинни, наша шимпанзе, вырвала и свернула в дугу прутья шестисантиметровой толщины. Характер изменений тоже не вполне ясен. Мы только разбираемся в данном вопросе.

Академик достал футляр и вынул ампулу, в которой серебрилось нечто похожее на миниатюрное веретено.

– Предлагать не буду, потому что и сам не знаю, что из этого выйдет.

– А что самое плохое может выйти? – Белый заинтересованно склонился над ампулой.

Владимир Евгеньевич пожал плечами.

– Да вроде ничего особенно плохого. Исходный материал и общая концепция биоморфов одна во всех случаях.

– А самое хорошее?

– Ну не знаю…

Они вернулись на террасу и вновь подняли бокалы.

– Направление изменений в общем и целом понятно. А вот их глубина и результативность… – Академик развел руками. – Кроме того, совсем не каждый материал подойдет для изменений. Первое поколение можно воткнуть в любого слабака и получить весьма неплохую заготовку для профессионального бойца. Второе уже требует тела профессионального спортсмена, а третье подходит только для специалистов примерно вашего уровня. Признаюсь, во всей этой истории, у меня кроме благодарности есть еще и свой, специфический интерес. Это чтобы вы там себе чего лишнего не надумали. – Академик улыбнулся. – У меня просто нет подходящего материала для испытания образца. У нас в стране, как вы знаете, весьма сильный кадровый голод, и добыть в качестве подопытного кролика настоящего бойца высокого класса – это настоящая проблема. А с морпехами после одного инцидента я связываться не хочу.

Белый задумался. С одной стороны, третий вариант, это, конечно, хорошо. Можно сказать, подарок судьбы. Но даже с увеличенной на сорок процентов скоростью ловить против боевых роботов Демсоюза практически нечего.

– Над чем задумались, молодой человек?

– Ну вот представьте себе, к вам приходит солдат, а вы говорите ему: вот эта пушка стреляет хорошо и долго. А вот эта может стрельнуть раз, и все поле в трупах. А может и не стрельнуть, а наоборот, отправить тебя в рай. Если бы и та и другая пушка существовали в единственном экземпляре, тут и думать нечего. Берем ту, которая надежнее. А если надежных пушек уже много? Ну, пусть не много, но как минимум не одна. А вот та, которая может оторвать тебе голову, еще не испытана?

Белый уже потянулся к бокалу, как академик положил рядом с его рукой стальной пенал.

– Если решитесь использовать, просто надломите контейнер и выпейте содержимое. Если не решитесь, просто бросьте в утилизатор или в печку.

– Не жалко?

– Увы, это теперь не моя проблема. – Академик хитро прищурился. – Теперь вам решать. Жалко – не жалко. Я сделал свой выбор, вы – свой. Это мой подарок вам. А уж что вы сделаете с подарком, это только ваше решение. Хотя, признаюсь, мне бы очень хотелось посмотреть, что из этого получится. Все же еще раз до опытов на человеке мы доберемся не скоро. Очень много заказов на предыдущие варианты…

– А как на это посмотрит медицина? – Белый отставил бокал и взял в руки контейнер.

– Если вы про анализы, то нужны очень серьезные исследования, чтобы увидеть разницу. Там различия на клеточном и молекулярном уровне. А если про лечение, то, думаю, после полной инициации морфа вам медицина не очень-то будет нужна. И так все будет зарастать как на собаке.

Алексей достал из пенала ампулу, задумчиво побултыхал содержимое, надломил верхушку и поднял ее как бокал.

– Ну, за науку?

– За науку. – Академик улыбнулся и, осторожно коснувшись ампулы краешком бокала, синхронно с Белым опрокинул коньяк в рот.

– Закусывать не надо? – спросил Алексей, внимательно прислушиваясь к ощущениям.

– Не надо. – Владимир Евгеньевич рассмеялся. – А вот кушать побольше и поразнообразнее не повредит.

Занятый размышлениями о невероятной словоохотливости и щедрости академика, Алексей спустился на пирс, где сотрудники института, студенты, морпехи и контрразведка наводили порядок и разбирались в происшедшем. К Белому обратились только один раз и то для того, чтобы он подтвердил свою личность и подробно описал свою версию событий. А вечером начался праздник. Столы выставили прямо на крыше центрального корпуса и даже по такому случаю натянули разноцветные гирлянды. К радости Алексея, никто не плясал вокруг него ритуальных танцев благодарности. Просто все, кто веселился в этот вечер на крыше института, радовались тому, что все хорошо кончилось. Правда, постоянно подходили разные люди и почему-то с каждым нужно было выпить. Поэтому уже через час первая из трех запасенных капсул с рекрианом была использована по назначению. Через какое-то время он с Анатолием и Сергеем – начальником диспетчерской службы, сорокалетним майором- отставником, а также несколькими девушками плавно переместились на борт «Летучей мыши», где уже в узком кругу продолжили праздник. В круговерти мелькания девичьих прелестей Алексей и думать забыл и о проглоченном червячке, и о прочих проблемах.

Где-то к полуночи, когда девчонки затеяли танцы, комм, выдав короткую трель, высветил на поверхности ремешка имя «Кот».

– Привет, Котяра! – отозвался Белый, когда над экраном всплыла голограмма с лицом его друга.

– Белый! Выручай, братуха. – Лицо друга было яркой иллюстрацией к выражению «смех сквозь слезы»

– Что там у тебя? – Белый мгновенно собрался, выдавливая волевым усилием хмель из головы.

– Они тут Ганса женить хотят!

– Что, мама с папой привезли очередную фройлян?

Ответом ему было только нечленораздельное «Ыыыы».

– Что, реально прижали?

– Еще как! Так, что Ганса нужно выдергивать, и поскорее.

– А фройлян-то ничего?

– Ну если ты любитель крупных форм…

Размышлял Белый недолго.

– Одного?

– Ну в идеале, конечно, всех троих. А то после того, как фройлян поняла, что на Ганса надежды нет, она стала как-то очень пристально поглядывать в нашу сторону. И признаюсь тебе как на исповеди, так не по себе мне давно не было.

– Вы сейчас где?

– Владение Штайнмайеров. Это в десяти километрах на юг от Северо-Никитского заповедника.

– Ждите, – бросил Белый, после чего отключился и набрал номер курьерской службы.

– Скороход?

– Курьерская служба «Русский скороход» слушает. – Красивая девушка с ярко выраженными славянскими чертами и тяжелой темно-русой косой, переброшенной через плечо, мило улыбнулась.

– Мне срочно нужен транспорт планетарного класса.

– Полуторный тариф, – предупредила девушка строго.

– Да хоть двойной, – отмахнулся Белый. – Только с условием. Транспорт покрасить в защитный цвет, так, чтобы было похоже на армейский, и пилотов одеть соответственно.

– Груз? – уточнила девушка.

– Три человека. Их нужно прямо сейчас перевезти от Северо-Никитского заповедника, владение Штайнмайеров, на острова Южного архипелага. Остров Центральный, владение Ново-Московского Биотеха.

– Полеты в эту зону запрещены. – Девушка нахмурилась.

– У пассажиров есть допуск, – внезапно раздался голос Сергея из-за плеча Белого. – Я – начальник диспетчерской службы Биотеха Сергей Викентьев.

– Как будете оплачивать доставку? – Она опустила глаза к клавиатуре, набирая параметры заказа.

– С комма.

– Одну минуту, я проверю… Ого! – Видимо, увидев на экране сумму кредита, привязанную непосредственно к счету Белого, девушка не смогла остаться в рамках протокола. – Транспорт будет на первой точке через час. Ориентировочное время доставки – четыре часа.

– Спасибо.

– Всегда рады помочь.

Благодарно кивнув Сергею, Белый вновь вызвал Кота.

– Так. Транспорт будет у вас через час. Тебе нужно только организовать вызов по нашему каналу, вроде как вас вызывают на службу, и вперед.

– А транспорт гражданский?

– Обижаешь, Котяра. Пятнистый, как моя жизнь.

– Спасибо, Белый. С нас коньяк.

– Сочтемся.

Не успел Белый отключить комм, как, тихо ступая босыми ногами по палубе, подошла Вера, одна из девушек, снятых с разбитого сейнера.

– Будешь? – Она протянула высокий стакан, наполненный до краев рубиново-красной жидкостью.

– Не… – Белый усмехнулся. – Я, наверное, уже всю свою годовую норму принял. А ты чего грустишь?

Девушка шагнула к борту и, грациозно облокотившись о перила, задумчиво произнесла:

– Хороший ты парень. И соображаешь быстро, и вообще весь из себя…

– А что не так? – хмыкнул Белый.

– Даже у самых замечательных парней есть один очень существенный недостаток. – Она отхлебнула из бокала. – Вас всегда слишком мало. И на всех не хватит.

– Ну сегодня, красавица, я могу помочь твоему горю.

– Как это? – Девушка смахнула прядь волос с лица и заинтересованно посмотрела на Белого.

– Еще не полночь. – Белый усмехнулся. – Жди… Можно мне сегодня побыть добрым феем?

– Знаю я вас… феёв пятнистых. – Она подняла бокал и, прищурившись, посмотрела на Белого сквозь стекло. – Такого нафеячите, хоть стой хоть падай.

– Ну там уж сама будешь решать, стоять тебе или падать.

Ровно к означенному сроку, с помощью Сергея, организовавшему приводной коридор, прямо на палубу «Летучей мыши» с борта скоростного транспорта по лесенке соскочили Кот, Север и Ганс, счастливо избежавший супружеских уз. В полной парадной форме, они слегка растерянно оглянулись на горящий разноцветными огнями причал и освободивших место для высадки девушек в купальниках и легких, ничего не скрывающих, а даже подчеркивающих соблазнительные формы, платьях.

– Кот! Ганс! Север…

Друзья обменялись крепким рукопожатием.

– А мы уже думали, что этот черт летучий нас завез по ошибке сразу в рай.

– Прошу любить и жаловать, – громко произнес Белый. – Мои друзья Ганс, Север и Кот. Вера! – окликнул он стоявшую в самом углу девушку. – Кому чего-то там не хватало?

Остаток отпуска они догуливали уже вчетвером плюс некоторое количество девушек, решивших показать им самые лучшие места рифового заповедника, из которых лучше всего запомнились почему-то небольшие уединенные пляжи и крошечные, заросшие мягкой травой полянки на островах.

– Денис Сергеевич. – Княжна была непривычно, для тех, кто ее хорошо знал, тиха и серьезна. – Это была совсем простая просьба. Найти одного человека. Неужели так сложно?

– Но, Екатерина Александровна. – Начальник охраны княжны развел руки. – Это офицер разведки. Нас даже близко к этим материалам не подпускают. Кроме того, на запрос тут же отозвалась служба внешней разведки. Мне пришлось очень долго объяснять, зачем нам материалы по этому человеку.

– Но что-то вы все-таки выяснили?

– Нам удалось установить, что он заканчивал училище вместе с бароном Штайнмайером-младшим, получившим распределение в Семеновский гвардейский полк.

– Ага. – Княжна задумчиво прищурилась. – А когда у нас бал молодых офицеров? – Она скользнула глазами по календарю. – Семнадцатого… Я надеюсь… – Голос ее неожиданно зазвенел сталью. – Денис Сергеевич, обеспечить присутствие барона в ваших силах?

В свой первый приезд Белый Москву так и не увидел. Прямо из стратопорта, где его посадили в закрытый флаер, перевезли в Управление, а оттуда таким же образом он попал в космопорт, когда возвращался на Русь. Теперь, будучи более-менее свободным в выборе маршрута, он спокойно сел на такси, попросив провезти его над городом и оставить возле Красной площади.

Одна из столиц Российской Империи, Большая Москва уже не представляла собой нагромождение бетонных ульев, как в конце XX и до середины XXI века. Сначала доступный воздушный транспорт, а затем и переселение на другие планеты сильно проредили численность мегаполиса и позволили снести часть загромождавших город жилых построек. Больше стало парков, были восстановлены некоторые дворянские усадьбы и даже часть зданий по проектам 30–40-х годов XX века.

Алексей с удовольствием прошелся по осенней Москве, вдыхая запах незнакомого города. Гостиница, заказанная через квартирьерское управление, была совсем рядом, и он, бросив вещи в номере, до позднего вечера пробродил по городу, знакомому ему только по набору открыток в мамином альбоме.

Непривычно тихие по сравнению с новомосковскими улицы не наполняла шумная многоголосая толпа. Редкие прохожие, такие же редкие наземные экипажи и довольно многочисленные военные пат рули.

Неожиданно к нему подошел полицейский наряд.

– Так, а что это за клоун у нас разгуливает?

Белый опешил.

– Вы что, ребята, несвежих пирожков объелись?

– Незаконное ношение формы. – Старший наряда хлопал по ладони дубинкой, словно отмечая пункты невидимого списка. – Незаконное ношение наград. У него и документы наверняка поддельные.

Полицейские захохотали.

– Документы? – Белый широко улыбнулся. – Не знаю. А вот оружие точно настоящее. – Он одним мгновенным движением достал «Грач», навел его на полицейских и щелкнул предохранителем. – Лежать!

– Да ты чо? – окрысился старший.

Впрочем, после выстрела в воздух именно он брякнулся в лужу первым.

– Итак, – перечислял Белый. – Незаконное ношение формы и оружия, нападение на офицера, нарушение общественного порядка… Лежать я сказал! – Он врезал ботинком по пытавшемуся встать полицейскому, отчего тот сразу свернулся клубочком и заскулил.

– Всем стоять! Военный патруль!

Обернувшись, Алексей увидел спешащих к нему десантников. Он убрал пистолет в кобуру и представился.

– Старший лейтенант Белый, направлен в распоряжение ГРУ.