Один на миллион: Один на миллион. Шагнуть за горизонт. Игра без правил Земляной Андрей

Один на миллион

Благодарю всех людей, помогавших мне в работе над романом. Особенное спасибо хочу сказать Владимиру Гаю и Евгению Свирельщикову, которые со своей отточенной логикой программистов помогли мне избавиться от массы логических нестыковок.

История освоения космоса начиналась в 2030 году, когда ЦЕРНом была проведена серия успешных экспериментов, посвященных проблеме гиперфазовых переходов. Несмотря на то что сама теория таких переходов существовала еще в зачаточном состоянии, США, Россия, Индия, Европейский союз и Китай одновременно приступили к самостоятельным исследованиям и через некоторое время к строительству прыжковых двигателей, основанных на эффекте перехода. Первая автоматическая капсула с установкой пространственного прокола была запущена Европейским союзом и США в 2035 году, а на следующий год русский корабль «Прорыв» осуществил первый в мире пилотируемый прыжок в систему Сириуса. Так началась история Большого Космоса. Уже через десять лет исследовательские корабли землян обнаружили несколько перспективных планет. Европейцы выбрали для заселения Эдем – планету земного типа, переименованную позже в Новую Европу. Уникальный климат планеты, практически сплошные субтропики, теплые океаны и отсутствие резких перепадов погоды покорили американцев и европейцев, которых в последнее время на Земле стали одолевать ураганы и снежные бури. Правда, первоначальная оценка плотности полезных ископаемых оказалась ошибочной, и планета им досталась красивая, но почти совершенно пустая в смысле содержимого недр.

Похожая история случилась и с Тэйин Чхао – Небесной Империей. Два огромных материка, соединенные узким перешейком, могли в перспективе стать домом для двадцати миллиардов китайцев, что, безусловно, обеспечило бы им доминирующее положение в семье человеческих рас. Ровный климат и земля, богатая плодородными почвами, казалась китайцам настоящим раем. Тем более что они не повторили ошибки американцев, и планета была богата углеводородами и металлами. Но, к сожалению, так необходимые для высоких технологий элементы трансурановой группы на планете почти совершенно отсутствовали.

Россия и Индия остановили свой выбор на системе Асканды, в которой из девяти планет две подходили для колонизации. Одну из них назвали Русь, а вторую – Новая Индия. Обширные материки Руси, несколько океанов, резкие перепады годовых температур и весьма агрессивная фауна, состоящая из огромного количества хищных животных, могли отпугнуть любых переселенцев, кроме русских. В тот момент, когда человечеству казалось, что планет, похожих на Землю, во Вселенной больше, чем нужно, ни одна из стран не поддержала бы программу колонизации такого мира. Но планета оказалась чрезвычайно богата природными ресурсами. В то время пока другие государства концентрировали все силы на освоении и колонизации уже разведанных миров, Россия в кооперации с Индией обнаружили еще несколько перспективных систем. По межправительственному договору обнаруженная система также была поделена между Российской Империей и Индией. Ряд перспективных в сырьевом плане планет системы Килато и Арканы по договору стали совместной собственностью. А через несколько лет был подписан Международный договор «О разделе зон ответственности» между Федерацией Демократического союза, Великим Джамаатом, Российской Империей и Новой Индией.

На сегодняшний день человечеству известно около пятидесяти планет в зоне коммерческой доступности. Но по причинам экономической целесообразности используется лишь малая их часть. Для того чтобы проживание людей на планете было рентабельным, необходимо сочетание многих факторов. Такое сочетание обнаружилось лишь на Новой Европе, Аль Хабире, Руси, Южном Кресте, Небесной Империи и еще нескольких планетах, разрабатываемых преимущественно крупными корпорациями.

Путеводитель по павильону «Космос».Всероссийский выставочный центр.Большая Москва. Земля.Великая Российская Империя

…Причины исхода у каждой страны или группы стран были свои. Китай решал демографическую проблему, для чего ему пришлось строить корабли-гиганты и около пятидесяти лет непрерывно гонять их от Земли до Небесной Империи, перевозя свое почти двухмиллиардное население.

«Золотой миллиард» освобождался от расплодившихся рабов и угрозы гражданской войны, заодно решая многие другие проблемы… А русские избавлялись от назойливого идеологического давления и реализовывали свою тягу к покорению новых пространств, заодно вытаскивая в сферу межзвездной экспансии Индию, с которой у России были прочные и весьма перспективные отношения. И кроме того, государства избавлялись от нависшего над ними дамоклова меча ядерной и экологической катастрофы.

Но исход сопровождался не только демографическими и геополитическими изменениями. Необходимость в полной концентрации сил и средств для достижения результатов изменила или частично преобразовала политический строй государств, осуществлявших масштабный проект по освоению новых планет. Индия фактически восстановила кастовую структуру, страны, составляющие Федерацию Демократический Союз, были вынуждены расслоить общество по социальному признаку, официально зафиксировав статус субгражданина и негражданина.

Россия же восстановила монархию, при которой монарх, являясь гарантом прав граждан и верховным главнокомандующим, почти не принимал участия в экономической жизни страны и выполнял исключительно представительские и военные функции Великой Российской Империи, в которую вошла земная Россия и планеты системы Асканды и Килато с центром на планете, названной Русь.

Краткая общая история Российской Империи.Адаптационный курс для иммигрантов.Издательство «Время»,Новая Москва, 2129 год

Федерация Демократического союза в своих взглядах и действиях всегда руководствовалась принципами демократии и свободы, а также идеями их защиты, поэтому сегодня мы всерьез обеспокоены положением дел с правами человека в Российской Империи. Безраздельное владение львиной долей двух планетных систем, изобилующих природными ресурсами, позволило порочному диктаторскому режиму российского императора затуманить головы своих подданных изобилием и достатком, отняв у них возможность понять и оценить свет демократических ценностей. Стоит ли достаток, сытая жизнь того, что мы называем истинной свободой? Свобода выбора во всем! Для всего демократического человечества такого вопроса не существует. Свет демократии Федерации Демократического Союза заглянул в каждое окно и озарил возможность стать у ее руля каждого – от мусорщика до адвоката! В связи с этим у прогрессивно мыслящей части человечества возникает вопрос: «Справедливо ли, что страна, веками демонстрирующая свою отсталость и звериную сущность, владеет тремя четвертями всех обнаруженных сырьевых богатств в обитаемой части Вселенной?»

И это еще не все! Пока Федерация Демократического Союза обустраивала свои территории и помогала нести свет демократии на планеты Великого Джамаата, задействовав все свои военные силы, Россия вновь показала свой звериный оскал, разведав и захватив систему Килато.

Что же обнаружили мы, мыслящие люди XXII века, глядя на сегодняшнее положение человечества? Пять освобожденных городов Старого Востока с миллионами оболваненных жителей, не понимающих и не различающих истинных демократических ценностей. Они говорят о миллионах погибших среди мирного населения?! Но разве свет свободы может быть бесплатным? Разве не насущная необходимость толкает наши доблестные вооруженные силы бомбить очаги зла? Существующее положение вещей не позволяет Федерации Демократического Союза отозвать свой миротворческий контингент с этих планет и обратить внимание на гораздо большее зло, вырастающее на наших глазах – Великую Российскую Империю.

В цивилизованном мире отношения регулируются нормами международного права и контролируются общественными международными организациями, такими, например, как Фонд Сореса-Бжезинского. Этой уважаемой организацией предложен проект международного пакта «О разделе сырьевых залежей Российской Империи». Проект данного пакта получил высокую оценку экспертов международного права Университета Звездной Каледонии Анджея Валенсы и Джорджа Моргана. Однако Россия снова и снова демонстрирует свой дикий нрав и полное отсутствие цивилизованного подхода к решению проблем. Император вообще не соизволил ознакомиться с проектом указанного пакта, а журналисты центрального издания Новой Москвы «Императорский вестник» поместили на первой странице возмутительные рисунки, первый из которых изображает комбинацию из двух согнутых рук, где одна положена на сгиб другой, с надписью: «Ответ по-русски». Рядом помещен второй рисунок – оттопыренный средний палец с надписью: «Перевод на английский». Мрак и одичание! Вот что приходит в голову любому борцу за демократические ценности! До каких пор мы будем мириться с этим беспределом?! Варвары, сидящие на куче сокровищ! Снова перед нами энергетическая ось зла!

Необходимо в одностороннем порядке денонсировать международный договор «О разделе зон ответственности», позволяющий русским практически единолично разрабатывать богатейшие сырьевые залежи. Только происками русских спецслужб можно объяснить тот факт, что сорок лет назад такой договор был подписан и ратифицирован руководством Федерации Демократического Союза. Так сплотим же свои ряды борцов за светлое демократическое будущее! Русские должны ответить за все!

Профессор Пшецкий,медиаиздание «Европейское время»,статья «Русские ответят за все!»

Свалка на окраине Ривертауна была результатом попытки сначала наладить переоборудование кораблей, потом их утилизировать, а в финале даже организовать музей под открытым небом. Но в итоге получилось, как всегда. Сначала исчезли начальники, потом рабочие и техника, а в конце охрана и забор. Понемногу Свалку заселили те, кому не нашлось места в официальном обществе Новой Европы: лишенные гражданских прав беженцы и нелегальные эмигранты. Тут нашлось место и полубезумному математику Дженсену, и разорившемуся финансисту Эккерту, и многим другим.

Отчего-то вдруг мэрия Ривертауна не пустила на самотек процесс образования нового поселка и Свалка не стала очередным рассадником наркомании и бандитизма. Напротив – образцовый порядок, работающая школа, больница и система социальной взаимопомощи простотой организации и эффективностью порой превосходили даже официальные структуры Демсоюза. Поселку помогали, чем могли, и даже финансировали несколько социальных программ. Несколько примыкавших к Свалке поселков эмигрантов из стран Восточной Европы пытались установить там свои порядки, но отчего-то обычно довольно пассивная полиция весьма резко отреагировала на эти поползновения, загнав албанцев обратно в резервацию.

Вера появилась на Свалке как-то незаметно. Стройная, красивая девушка с годовалым сыном, она не брезговала никакой работой и быстро завоевала уважение жителей поселка. Собственными силами она переоборудовала грузовой корабль под жилье, показав при этом неплохое знание корабельных механизмов, и вскоре получила работу в поселковом совете.

– Мама! Я дома!

Алексей, высокий крепкий парень шестнадцати лет, сбросил рюкзак, куртку, стащил обувь и шагнул в комнату. По меркам Свалки, их с мамой апартаменты были просто королевскими. Старенький буксир класса «Посейдон» был переоборудован под жилье с любовью и тщанием. Три комнаты, столовая и кухня давали маленькой семье достаточный уют и комфорт даже в этом мрачном месте.

На голос вышла стройная моложавая женщина в теплом халате. Она привычным жестом поправила длинные светло-каштановые волосы и улыбнулась.

– Привет. Садись, поешь.

– А что у нас? – спросил Алексей, заранее зная ответ. Ну что у них могло быть, кроме искусственной еды из биореактора или рекомбинированного белка из подбрасываемой время от времени городским советом гуманитарной помощи?

– Вин Хо снял урожай тыквы…

– Ух ты! – Мальчишка метнулся к кастрюле, приподнял крышку и втянул носом ароматный пар. – Пахнет просто волшебно! Мам, ты чудо!

Она лишь скупо улыбнулась и запустила свои чуткие пальцы в русую шевелюру сына. И вновь, как всегда, непрошеная мысль молнией проскочила в ее голове: «Совсем как у отца».

– Мой руки и садись, – надломленным голосом произнесла Вера и отвернулась.

Алексей замечал, что мать иногда смотрит на него каким-то странным взглядом, и почему-то глаза у нее начинают блестеть от слез. Он как-то раз попытался ее расспросить, но мама ничего не ответила, ушла в дальнюю комнату и просидела там весь вечер, листая старый семейный альбом.

Больше он никогда ни о чем ее не спрашивал, а когда на маминых глазах вскипали слезы, лишь затихал и давал себе слово вырасти и разобраться с мамиными обидчиками.

Мама почти никогда не говорила, что или кто заставили ее поселиться в этом странном месте. Только листая альбом, она позволяла себе рассказать о людях на старых и не очень старых фотографиях. Отец, офицер российской армии, дед, служивший в безопасности, и остальные родственники были на этих изображениях как живые. Она могла часами перебирать старые карточки, словно надеясь сложить из них, как из пазлов, картинку давно утраченной жизни.

– Как школа?

Вера почти успокоилась и смотрела с довольной улыбкой, как сын лихо работает ложкой.

– Дженсен отмочил. – Алексей коротко хохотнул. – Дал мне на уроке задачу по абелевым группам…

– Каким-каким группам?

– Ну, мам! – снисходительно улыбнулся Алексей. – Это же теория групп. Ну, в общем, стоило мне справиться, как Дженсен навалил еще десяток. Как самому толковому.

– Он тебя не перегружает? – с легкой тревогой в голосе спросила Вера.

– Да нет, какое там. Единственный приличный преподаватель. Ну, не считая мистера Сарояна и Старой Клары.

– А она, кстати, о тебе очень тепло отзывалась. – Мама покачала головой. – А ты ее так неласково…

– Да ты что, ма! – возмутился Алексей. – Она даже подписывается буквами д. ф. С. К.

– Да-да. – Вера кивнула. – Доктор философии Симона де Клер.

– Настоящий доктор философии? – Мальчишка округлил глаза. – Что она тогда забыла на нашей Свалке?

– Отсидела по политической статье и потеряла гражданство. Вроде как в молодости входила в одну из радикальных групп и даже чего-то там взорвала.

– А Дженсен?

– Говорят, после психушки обиделся на всех и решил не возвращаться в свой институт. А может быть, просто болтают. Ты ведь знаешь, на Свалке не любят делиться своими секретами.

– И ты?

– А я тем более. – Она звонко рассмеялась. – Иди уже, следопыт. Вин Хо три раза звонил…

Алексей глянул на часы над входом и пулей вылетел из-за стола.

– Вот блин! Теперь он с меня точно голову снимет!

– Не забудь поблагодарить за тыкву! – успела крикнуть вслед убегающему мальчишке мать и снова чему-то грустно улыбнулась.

До древнего контейнеровоза, в котором свил гнездо старый кореец, чудом занесенный на Свалку, идти было всего ничего, и через пять минут Алексей уже стучался в дверь, пытаясь унять сбитое после бега дыхание.

– Заходи, – проскрипело из динамика над входом, задвижка замка едва слышно щелкнула, и Алексей толкнул тяжелую дверь.

Внутри обширного пространства грузового отсека располагался кусочек настоящего парка. Деревья, трава и даже небольшой водопад.

Кореец сидел на коленях, созерцая струящийся по камням ручеек.

Алексей сел рядом, не решаясь нарушить медитативную тишину.

– Тебе понравилась тыква? – неожиданно спросил Хо по-корейски, повернув свое изрезанное морщинами лицо к мальчику.

– Да, учитель. – Алексей коротко кивнул. – Мама благодарит вас от всего сердца за то удовольствие, которое вы нам доставили этим угощением.

– Хорошо. – Кореец кивнул и вдруг оказался на ногах. – Пойдем.

Над грузовой палубой находился еще один технический отсек. Не такой обширный, но достаточно просторный для небольшого спортзала. Мальчишка быстро переоделся и остался лишь в тонких штанах.

Разминка, которая в другом месте могла считаться полноценной тренировкой, растяжки, динамические и изометрические упражнения, тягучие, словно патока, и взрывные движения жуткого сплава из всех видов боевых единоборств Кореи. Три часа пролетели как три минуты. Запыхавшийся и выжатый досуха Алексей почти без чувств рухнул на узкую лавку. Мастер Хо, не торопясь, принялся разминать мышцы ученика, потом в ход пошли пахучие мази и иголки. Через час совершенно осоловевший парень сидел, завернувшись в вытертое до дыр полотенце, и пил ароматный чай из фарфоровой чашки.

– Как твои успехи у Виктора Петровича? – поинтересовался старый кореец, перейдя на совершенно чистый русский язык.

– Нормально. – Алексей пожал плечами. – Только он чуть не выбил мне плечо прикладом на последней тренировке.

– Он двигается так быстро? – В голосе учителя послышалась легкая тревога.

– Нет. – Ученик замотал головой. – Просто мне часто не хватает силы. Он же здоровый, как медведь, вот и приходится крутиться.

– Это хорошо. – Вин Хо едва заметно качнул головой. – Цени его уроки. На ножах этот старый медведь сильнее, чем все, кого я знал.

– Да. Только он еще и пытает меня всякими знаниями по медицине, тактике, оружейному делу и всякому прочему, – хмуро ответил Алексей. – Скажите, учитель, а зачем мне это все? Хулиганов я и так преспокойно одолею. Зачем мне медицина, рукопашный бой, тактика малых подразделений, подрывное дело и все такое? Почему вы со мной возитесь?

– Не бывает бесполезных знаний, – мягко ответил Хо. – Каждое знание ложится крупинкой в общую картину мира, делая ее точнее. И когда придет время принимать решение, ты будешь подобен зрячему среди слепцов.

– Сегодня наш гость – доктор Дженсен, работа которого помогла прояснить многие непонятные моменты теории гиперпрыжка и способствовала значительному повышению качества навигации кораблей в гиперпространстве. Только благодаря работам доктора Дженсена мы проводим в межпланетных перелетах не две недели, а несколько дней.

– Доктор Дженсен, что вы скажете о слухах, будто бы вам удалось сделать новое ошеломляющее открытие?

– Думаю, человечество еще не готово к подобным переменам.

– Вы не боитесь принудительного изъятия ваших знаний?

– Ну что вы, милочка. Взять можно только из здоровой головы. Боюсь, у меня внутри уже такая каша, что оттуда даже рецепт яичницы не выудишь…

Интервью в «Новом Времени» по поводу 50-летия института прикладной математики Новой Европы

Жизнь на Свалке, несмотря на кажущееся отсутствие государственной власти, была все же весьма упорядочена. Среди людей, выброшенных обществом на обочину, были врачи, техники и даже преподаватели с университетским дипломом. Один из «упокоенных» на кладбище кораблей – военный фрегат – переоборудовали под электростанцию и сделали централизованную разводку электричества, которое пока функционировало с перебоями, но техники уже через пару месяцев обещали все наладить. Работали магазин и школа. Были даже свои фермы и полицейский участок. Правда, настоящий офицер там был только один, все остальные работали на правах гражданских охранников и даже не имели оружия, но порядок на Свалке поддерживали успешно. Даже когда в городе прокатилась волна политических манифестаций и погромов, в поселке было тихо. Во многом это было заслугой начальника участка – долговязого лейтенанта Прево – и его многочисленных друзей из городского управления.

Худая нескладная фигура лейтенанта Прево маячила впереди. Он как раз распекал первейшего поселкового пьяницу: толстого, словно пивная бочка, мистера Питерса.

– Мистер Питерс! – услышал Алексей, когда подошел поближе. – Даже Уиктор Пьетрович не пьет столько, сколько вы. А ведь он русский.

– Да мы с ним вместе пили! – взревел недовольный англичанин и громко пристукнул облезшей тростью. – Только этого борова ничего не берет.

– Значит, вам надо пить меньше, – не сдавался офицер.

– Меньше! – возмутился толстяк. – Я никогда не уроню дух Британии перед этим русским!

Он с обиженным видом развернулся и, описывая пологую синусоиду, двинулся по направлению к своему дому, мыча под нос нечто напоминающее «Правь, Британия, морями».

Лейтенант коротко кивнул одному из своих помощников, державшихся поодаль.

– Проводи.

Тот только кивнул в ответ и двинулся вперед, держась на некотором расстоянии от гордого британца.

– Вот ведь, – горько заметил офицер Алексею. – Уже ни Англии, ни Франции, можно сказать, нет, а гонор остался.

– Зато Россия есть, – не согласился мальчишка.

– Это да, – согласился полицейский. – Российская Империя – очень серьезное государство. – И, потеряв интерес к теме, спросил: – Как там твоя мама?

Алексей знал, что у мамы с офицером роман, но относился к этому нормально. А офицер, судя по его напряженному виду, возлагал на эту историю большие надежды и строил далеко идущие планы.

– Насколько я знаю, у нее завтра свободный вечер, – спокойно произнес Алексей.

– Да? – Полицейский заметно оживился. – Это просто отлично. Завтра в телетеатре новый фильм…

Алексей не любил видео, смотрел преимущественно выпуски новостей, но к чужим пристрастиям относился уважительно.

– Отлично, господин офицер. Я думаю, мама будет рада составить вам компанию.

– Можешь называть меня просто Луи, – просиял лейтенант.

Мальчишка внутренне усмехнулся, но на его лице это никак не отразилось.

– Хорошо, Луи. – Он мельком глянул на браслет комма. – Мне надо поторопиться. Мистер Дженсен будет недоволен.

– Да-да, беги.

Он проводил удаляющуюся фигуру взглядом, отчего-то грустно вздохнул и продолжил обход.

Школа располагалась в частично разрезанном корпусе легкого крейсера класса «Конкистадор». На обшивке еще можно было рассмотреть полустертый временем герб военно-космических сил Новой Европы и номер соединения. Впрочем, космическая романтика совершенно не волновала жителей поселка, и поверх герба обшивку украшали затейливые «наскальные» росписи.

За исключением пары человек Алексей старался ни с кем в классе не контактировать. И вовсе не из снобизма, а потому что с большинством ребят, погруженных в компьютерные игры и сериалы, ему было просто не о чем разговаривать. Хотя иногда, ловя на себе взгляды некоторых девушек, всерьез подумывал о возможности сделать исключение.

Как всегда Дженсен, тряся всклокоченной шевелюрой и блестя выпученными глазами, работал в три потока. Это значило, что он не только ухитрялся давать примеры по элементарной арифметике школьным дебилам и загружать работой посложнее тех, кто вполне соответствовал среднему уровню, но и парить оставшуюся часть класса высшей математикой и топологией.

Алексей довольно быстро справился со своей задачкой и даже успел помочь Рите Гонсалес, которая, несмотря на выдающиеся успехи в биологии и литературе, по математике не продвинулась выше среднего уровня. Впрочем, процесс не был односторонним. Черноглазая красавица испанского происхождения помогала Алексею по многим другим предметам, в основном гуманитарного характера, что позволяло им обоим иметь в целом хорошие оценки.

Из школы они вышли вместе. Поскольку Рита жила на самом краю поселка, там, где его граница почти вплотную подходила к городской черте, а точнее к городским трущобам, Алексей провожал девушку до самого дома. И надо ж так случиться, что именно сегодня, когда Алексей почти решил пригласить Риту поучаствовать в «расширенной программе досуга», путь ребятам преградили несколько парней.

– Привет, красотка! – Высокий широкоплечий парень лет двадцати в ярко-желтой с красными вставками куртке стоял прямо посреди дороги, глубоко засунув руки в карманы штанов.

«Наверное, – подумал Лешка, – он предполагает, что эта поза делает его настоящим героем боевика и грозой окрестных кварталов».

– Это что, твоя новая собачка?

Парни заржали.

– Ты их знаешь? – спокойно спросил Алексей Риту.

Она растерянно кивнула и облизала пересохшие губы.

– Рон с дружками. Этот вот длинный – Сэм Скальци, кривоногий – Кармел, а в красной кепке – Милн.

– Твои друзья?

– Да какие друзья! – полушепотом возмутилась Рита. – Подонки, торгуют отравой.

– Так вы плохие мальчики? – с веселым удивлением спросил Алексей. – Что же делают плохие мальчики в нашем поселке?

– Ты, тварь, не заговаривайся. – Длинный Сэм картинно сплюнул себе под ноги. – Тут все вокруг наше.

– Ну, тогда вам нужно начать с полицейского участка, – посоветовал Алексей. – Лейтенант Прево будет счастлив видеть вас у себя в гостях.

– А лейтенантика твоего, – с ласковой угрозой произнес Сэм, – мой папашка в бараний рог свернет.

– М-м. – Алексей приподнял правую бровь. – А кто у нас папа? Неужели член городского совета?

– Бери выше! – Сэм приосанился. – Виктор Скальци! Хозяин половины собственности этого города.

– Ага. – Леха нахмурился, словно решал сложную задачу. – А что же тогда нужно таким высокородным господам на нашей свалке?

Парни довольно рассмеялись.

– Эта шлюшка обещала нам кое-что. – Рон кивнул на Риту. – Да не переживай ты. – Он от нетерпения пристукнул ногой. – Мы слегка попользуемся и отдадим. Сам же потом спасибо скажешь. Они, знаешь, какие после групповухи шелковые.

– Ага. – Леха внешне спокойно, стараясь не поддаваться закипающему чувству гнева, кивнул. – Шелковые значит. Ясно. Ну, в общем, так. Слушайте сюда, тупоголовые, и не говорите, что не слышали. Сейчас вы быстро исчезаете с территории поселка, и я о вас ничего не слышу. А если услышу или не дай бог увижу… пеняйте на себя.

– О-хо-хо… – Милн, картинно схватившись за живот, изображал приступ неудержимого смеха. – Я сейчас уссусь от смеха…

– Конечно, – серьезно подтвердил Алексей. – Только не от смеха.

Он сделал короткое неуловимое движение, и толстяк замер.

– Ты, это… Чего сделал? – И неожиданно посмотрел себе под ноги, где расплывалась теплая лужа.

– Помог. Только и всего. – Алексей насмешливо посмотрел на Милна. – У тебя ведь с этим проблемы?

– Да я сейчас… – В руке толстяка сверкнул нож.

Он сделал шаг вперед и вдруг завалился спиной в свою же лужу, выронил нож на асфальт и затих.

– Поскользнулся, – прокомментировал Алексей. – Экий он неловкий.

Он обвел взглядом остальных. Ответом ему был бессвязный рев из трех глоток, и на свет появились еще два ножа и короткий, вытертый до блеска револьвер.

– О… Это, пожалуй, слишком… – Алексей оттолкнул Риту в сторону и, поднырнув под руку крайнего из нападающих, слегка перенаправил нож в плечо Рона. От боли тот сразу же выронил пистолет и стал заваливаться на бок. Кармел все еще недоуменно таращился на свой нож, оказавшийся в теле приятеля, когда резкий и невероятно болезненный удар в подмышечную область выбил его руку из плечевого сустава. Последний стоящий на ногах получил безыскусный, но от того не менее эффективный удар между ног.

Алексей и сам не понял, как в его объятиях оказалась заливающаяся слезами Рита.

– Ну все, все. – Он гладил непослушными руками по ее гладким черным волосам и осторожно вдыхал тонкий цветочный аромат. – Надо сообщить лейтенанту… А то это дерьмо развоняется на весь город.

К удивлению Алексея, видимых последствий инцидент почти не имел. Выяснилось, что все проходило в поле зрения одной из камер наружного наблюдения, и, посмотрев материал, начальник городской полиции лично попросил лейтенанта замять дело. Но сам лейтенант в категорической форме потребовал, чтобы Алексей «лег на дно», то есть ограничил свои перемещения от дома до школы и назад. А лучше и в школу не ходил. Он еще добавил, что двое из четверых подонков славятся гнусным и мстительным характером. И в родстве у них не только местный «дон Карлеоне», но и мэр.

Алексей только пожал плечами. Хулиганов он не боялся и жизнь свою привык строить так, как считал нужным. Но, видимо, ту самую запись посмотрели учитель Хо и дядя Витя. Они сначала устроили подробный разбор самой драки, а потом раскритиковали ее от начала до конца. Но, не сойдясь во взглядах, что именно было неправильным, в итоге выгнали Алексея и продолжили спор в узком кругу. Итогом этого спора стали серьезные изменения в программе подготовки как у Вин Хо, так и у Виктора Петровича. Только практика. Конкретные движения с разбором характера повреждений и последствий. Они явно хотели минимизировать проблемы, которые могли встать перед парнем в дальнейшем. Но Алексей, знающий анатомию и физиологию не только со слов мастеров боевых искусств, но и немало почерпнувший на уроках по биологии, делал свои выводы.

Секретно!

Начальнику шестого сектора

Службы Контрразведки Новой Европы,

полковнику Ханту, лично

Докладываю, что в ходе комплексной проверки операции «Зазеркалье» выявлены массовые нарушения внутреннего регламента и полная потеря мотивации сотрудников, осуществляющих операцию…

Доктор Дженсен фактически выпал из сферы постоянного наблюдения из-за отсутствия контроля и анализа произведенных записей и бессистемного уничтожения последних. Ряд инфильтрованных в местную администрацию сотрудников ОКС пренебрегают служебными обязанностями…

Также из-за дополнительного финансирования бюджета поселка, повысившего общий уровень жизни, отмечено большое количество лиц, самовольно переехавших на постоянное жительство на подконтрольную территорию. Переезжающие лица не проверяются и не контролируются.

Для преодоления сложившейся ситуации и получения скорейшего результата предлагаю имитировать захват заложников из числа любимых учеников Дженсена (см. приложение 5) с последующей мотивацией последнего к добровольному сотрудничеству.

Начальник службы внутреннего контроля

капитан Фогель

Приложения:

Дисциплинарный лист.

План операции.

Расчет сил и средств.

Список учеников.

Капитану Фогелю

Приступить к разработке операции. Установить допустимый уровень потерь гражданского населения в 30 процентов.

Хант

Придя в очередной раз с тренировки, Алексей мельком глянул на записку, прикрепленную к зеркалу: «Сынок, я в кино с Луи, буду поздно. Мама». Наложив себе полную тарелку каши, он медленно съел все до последней крошки и, обтеревшись влажным полотенцем, завалился спать. Сон отчего-то не шел. Он пару раз вставал попить воды и с удивлением, а потом и с легкой тревогой посматривал на часы. Мама никогда не задерживалась так поздно. Ее комм не отвечал, и Алексей стал волноваться.

Наконец, едва забывшись чутким сном, он был разбужен звонком в дверь.

– Да, мам. Иду.

К его немалому удивлению, телеглазок показал не маму, а незнакомого офицера полиции и мэра поселка Сэма Хатчинсона, стоящего рядом.

– Чем могу быть полезен, господа?

Офицер, стоявший на пороге, отчего-то вздохнул и попросил:

– Одевайся, сынок. Нам нужно кое-что уточнить.

– Мистер Хатчинсон, в чем дело? – спокойно спросил Алексей, но сердце болезненно сжалось.

Тот только махнул рукой.

– Поехали.

Всю дорогу ни один, ни другой не проронили ни слова.

Полицейская машина привезла их к заднему входу в видеотеатр на окраине города. Там уже толпились репортеры, множество высоких полицейских чинов, мелькали вспышки камер и суетились криминалисты.

Алексей, не слушая торопливой скороговорки Хатчинсона, прошел толпу насквозь и подошел к накрытым тонкой черной пленкой телам.

От Прево, можно сказать, мало что осталось. Офицер явно бился до последнего. Кулаки его были сбиты в кровь, а одежда порезана в нескольких местах. Но умер он не от этого. Спина офицера была просто изрешечена пулями крупного калибра. Мама лежала неподалеку. Глядя на распластанное в луже крови тело, подросток не замечал, что сердце его превращается в кусок льда.

Мама тоже не отдала свою жизнь даром, о чем свидетельствовали многочисленные пятна крови вокруг и намертво зажатый в посиневшей руке саи с окровавленным лезвием. Он провел пальцем по холодной щеке и вздрогнул от желания отдернуть руку. Но волевым усилием заставил себя смотреть и запоминать.

Тут же были обнаружены трупы нападавших. Но знакомых лиц среди них не было.

Кто-то подходил и говорил какие-то слова, но Алексей не отрывал взгляда от пленки, под которой лежала мама.

Похоронили Веру через три дня, по православному обряду. Все три дня Хо и дядя Витя не отходили от мальчишки ни на шаг, пытаясь хоть как-то вывести его из шокового состояния, но все было напрасно. Очень быстро, буквально на глазах взрослых, знавших Алексея почти с рождения, подросток превратился во взрослого человека с недетским, пронзительным взглядом зеленых глаз. Он подолгу сидел в мамином кресле, перебирая все оставшееся после нее небогатое наследство, и думал о чем-то своем.

Через десять дней на встречу напросился полицейский, представившийся другом лейтенанта Прево.

Мальчик ждал снова утешительных слов, но тот просто бросил перед ним пачку фотографий.

– Распечатка с камеры наблюдения.

Алексей неторопливо разложил фотографии на столе.

Вот рыжий Кармел замахнулся битой, вот Милн размахивает своим ножом, явно пытаясь отвлечь внимание Луи Прево. А вот и Сэм с короткоствольным автоматом в стороне, и Рон с тремя незнакомыми парнями выкручивает маме руки.

– Я так понимаю, сама запись уничтожена, и это единственные фотографии?

Полицейский хмыкнул.

– Меня предупреждали, что ты необычный парень, но я не думал, что настолько.

– Даже более чем. – Алексей еще плотнее сжал губы. – От меня вы что хотите?

Капитан вздохнул.

– Чтобы ты не совался в город и не пытался устроить личную войну. Мы сами разберемся и с ублюдком, и с его папашей. Лейтенанта Прево уважали и очень многие хотели бы посчитаться и с его убийцами, и с самим Скальци. Лейтенант не давал пушерам[1] Скальци торговать на Свалке. Его давно предупреждали, но достать никак не получалось. А маму твою, скорее всего, убили просто потому, что не хотели оставлять свидетелей.

– А знаете, капитан, что мне от вас надо? – Алексей сгреб фотографии в стопку и пододвинул их к полицейскому. – Первое. Вы арестовываете Вин Хо и Виктора Петровича Стрельникова. Держите их три дня. Потом отпускаете. Предупреждаю: это очень сильные бойцы, и вы не ошибетесь, если в операции будет участвовать спецназ. Чтобы даже тени подозрения на них не упало. Второе. Мне нужно знать адреса и имена всех участников. Это все.

– Ты не уйдешь с планеты, – спокойно констатировал капитан. – Ты даже не успеешь покинуть го род.

– А вот это совершенно не важно. – Алексей мельком глянул на внушительную колодку наград, украшавшую китель капитана. – Вот эта, красненькая, с синей продольной полосой. – Он слегка шевельнул пальцем. – Насколько я помню – Серебряный Крест. За последние десять лет его вручали только по одному поводу. Операция «Голубой шторм». Надо полагать, вы были в числе тех, кто удерживал периметр, и прикрывали эвакуацию?

Офицер молча кивнул.

– Вы тогда посадили в свой транспорт детей и женщин, даже не рассчитывая, что придет еще один. И насколько я понимаю, слова «честь» и «долг» для вас – не пустой звук.

Алексей поднял глаза и посмотрел на капитана. Тот хотел что-то сказать, но слова замерли в горле, не в силах вырваться под взглядом шестнадцатилетнего подростка.

– Я рассчитаюсь с уничтожившими мою жизнь. Что будет дальше, абсолютно не имеет значения. Это мой выбор, и я имею на него право.

Капитан перевел глаза на фотографии. Конечно, скорее всего, паренек с четырьмя ублюдками не справится. Но с лежки он их сорвет. И тут могут начаться небезынтересные варианты.

– Ладно. Я попробую. – Он тяжело поднялся и не прощаясь вышел из дома.

Через сутки капитан перезвонил и пригласил Алексея на допрос. Парень сразу понял, что механизм запущен, и стал собираться. Он тщательно вымылся, поскольку экономить воду уже не было смысла, оделся и засунул в рюкзак несколько памятных вещей. В том числе мамин фотоальбом, ее кольцо, подаренный мамой крестик и небольшую бронзовую фигурку солдата в необычной плоской шапочке с лентами сзади и ружьем в руках. Потом написал несколько писем, подписал адреса и разложил веером на столе.

Еще раз оглядев дом, он решительно шагнул на выход.

До полицейского участка добрался на такси. Время было дорого. Капитан, расспрашивая о каких-то знакомых мамы и лейтенанта, показывал ему разные фотографии с незнакомыми людьми, и на одной фотографии прозрачным маркером было написано: «Лейн-стрит, дом 42, бильярдная Стива Рено. 16 часов. Все в сборе».

Надпись намертво врезалась ему в память. Он отрицательно покачал головой.

– Нет, сэр, я не знаю никого из этих людей.

– Жаль. – Капитан вздохнул. – Не смею больше задерживать. Может, патрульные подвезут тебя до Свал… поселка?

– Спасибо. Я немного прогуляюсь по городу.

«А капитан молодец, – отстраненно подумал Алексей, глянув на время. – Без пяти четыре. Подогнал время тик в тик».

Когда он дошел до нужного места, уже начало темнеть. Закрытые плотными шторами окна заведения не пропускали света, но чуткий слух подростка уловил легкий фон, говоривший о том, что люди внутри были. Перед входом было пыльно, и пыль эта, судя по всему, давнишняя. Значит, задний вход.

Дверь заднего входа была металлической и находилась в поле зрения как минимум двух камер. Алексей, маскируясь в тенях, отбрасываемых единственным фонарем, проскользнул за мусорный бак и приготовился ждать.

Где-то через час у дверей притормозил небольшой микроавтобус и из него вышел здоровенный чернокожий бугай и стайка ярко накрашенных полуодетых девиц. Их, видимо, ждали, поскольку дверь открыли почти сразу. Алексею оставалось только выскочить из укрытия и, буквально втиснув последнюю девушку вовнутрь, срубить локтем стоявшего у двери. Потом он мягкими касаниями, походя, отправил в нокаут всех девушек, здоровяка и прислушался. В комнате вовсю шла гулянка. Гремела музыка и слышались голоса. Он еще раз прошелся по всем телам, погружая их в еще более глубокое забытье, особенно тщательно обработав здоровяка, и шагнул в комнату. Несколько бильярдных столов, на одном из которых стояли выпивка и закуска, и развалившиеся в креслах вокруг тиви убийцы его матери. Лишь один из них успел встать, но тут же рухнул обратно.