Тайна Босса Мур Лина

Глава 10

Я никогда не считала себя той, ради кого двое потрясающих мужчин будут бороться друг с другом. Даже в школе я не была популярна. Если честно я, вообще, не была популярна. Шла туда, куда меня тянули за руку, и молча двигалась рядом. В принципе, я никогда не думала о своей внешности, как о чём-то выдающемся или отличном от других. Обычная. Нормальная. Жить можно. Не выделяющаяся из толпы. И сейчас, стоя между двух мужчин, я до сих пор не понимаю, что они во мне нашли.

– Добрый вечер, Лазарь. Рад тебя видеть. – Карл обнимает меня за талию, притягивая к себе. Это не остаётся незамеченным Лазарро. Он быстро опускает взгляд, а потом поднимает его, широко улыбаясь.

– Вечер и впрямь стал куда интереснее, чем был. Вы ещё не были в соседнем зале? Там сегодня сырный фондю. Если ты не против, Карл, я украду твою спутницу, пока ты будешь занят.

– Я свободен, Лазарь, и не у меня тебе нужно разрешение спрашивать. Винни, ты хочешь сырный фондю? – Карл поворачивает ко мне голову.

Я хочу домой, а не снова выбирать кого-то из них.

– На самом деле я ещё не особо проголодалась, но, видимо, у Босса есть что мне сказать. Хватит этого завуалированного дерьма, идёт? И хватит уже перетягивать меня каждый на свою сторону, я буду на своей. Карл, я скоро вернусь к тебе, – резко произношу и делаю шаг вперёд.

– Показывай своё фондю, Босс. – Залпом выпиваю шампанское и отдаю бокал Карлу.

Лазарро предлагает мне руку, и я кладу свою ему на локоть.

– Зачем ты это делаешь? Сам же портишь всем настроение, – приглушённо говорю.

– Хреновое платье. И это даже не платье. Ты в штанах, – фыркает он, бросая взгляд на мои ноги.

– Это комбинезон, причём довольно оригинального кроя. Мне нравится, а ты никогда даже и комплимента не скажешь, если только я не голая. Ты же не хочешь снова обсудить мой наряд, верно? Так что выкладывай, зачем мне смотреть на фондю? – обиженно цокаю.

– Я ещё не решил, нравится мне этот костюм настолько, чтобы его разорвать на тебе, или он мне не нравится настолько, чтобы его порезать на тебе.

– Лазарро. – Останавливаюсь и зло смотрю на него.

Он ухмыляется и касается пальцами моих губ, проводит по ним, но я хватаю его за руку.

– Мда, – он опускает руку и качает головой. – Я передумал. Фондю ты не заслужила. Возвращайся к Карлу.

– Да что с тобой? – шепчу, непонимающе вглядываясь в его хмурое лицо.

– Хочешь знать?

– Я ведь спросила об этом, поэтому да, хочу. Что не так? Мою грудь не видно, спина закрыта, штаны длинные и даже шлейф есть. Волосы собраны. Что тебе опять во мне не нравится?

– Мне не нравится, как ты на него смотришь…

– Боже мой, Лазарро, не начинай. – Закатываю глаза и отпускаю его руку.

– Я наблюдал за тобой. Десяти минут хватит, чтобы понять – ты увлечена Карлом. На меня ты никогда не смотрела так, словно готова прыгнуть со мной в огонь и умереть за меня.

– Как ты можешь делать такие выводы за меня? Ты ошибаешься, – качаю головой и разворачиваюсь, собираясь вернуться к Карлу. Лазарро мягко обхватывает мою талию ладонями.

– Меня ты трахаешь глазами. Имеешь. Ебёшь. А с ним ты занимаешься любовью. Это моя вина. Я был слишком самоуверен в своём ответе Итану. Хреново ошибаться в женщинах. Оказывается, это неприятно. Поэтому я им и не верю. Они всегда обманывают. Спасибо, что избавила меня от очередной ошибки. Будь ты моей любовницей, он был бы уже мёртв, а я бы потерял остатки авторитета. Я не готов лишаться ни такого человека, как Карл, ни того, ради чего пахал столько лет, из-за обычной шлюхи вроде тебя. Хорошего вечера, Лавиния Браун.

Боль разрывает моё сердце. Холод пронзает тело, как только руки Лазарро исчезают с моей талии. Мне хочется заплакать от несправедливости и беспочвенных обвинений. Я ничего не сделала, чтобы он снова меня унижал, но при этом слышала такую горечь в его голосе. И его слова оседают в моём разуме. Меня тошнит.

– Винни? Всё в порядке?

Поднимаю взгляд на Карла и отрицательно качаю головой.

– Он снова высказал тебе претензии? Не бери в голову. Лазарю редко что-то нравится, и он…

– Нет, он назвал меня по имени. Это странно. Лазарро считает, что ты мне очень нравишься. И он прав. Это паршиво, Карл, потому что я…

– Не продолжай. Я знаю. Я чувствую это, но не руби сплеча. Дай сама себе время разобраться во всём. Тебя сейчас может рвать на части, ведь ты пережила достаточно, чтобы иметь право на страх. Ты считаешь, что рядом со мной не будет опасности, но это не так. Она будет всегда. Не надо. Не думай. Давай, пройдём к столику и посидим, ладно? Не думай о Лазаре. Он слишком мрачен. – Карл обнимает меня за талию и ведёт рядом с собой.

Самое страшное, что Карл ничего не понял. Я забыла о Лазарро, пока была рядом с ним. Мысли о нём, вообще, вылетели из моей головы, её наполнил смех, которого мне так не хватает. Лёгкость. С Лазарро всегда и всё на грани. От этого тоже устаёшь, и я знаю, что сама виновата сейчас, потому что за чем-то не уследила, не прервала какие-то мысли и позволила себе расслабиться. Но я всего лишь живой человек и так устала от постоянной ночи.

Карл подводит меня к одному из многочисленных столиков. Опускаюсь на стул, а слова Лазарро продолжают крутиться в моей голове. Я не знаю людей, которые окружают меня, но Карл их знает. Он легко поддерживает с ними общие темы беседы, пока я взглядом ищу Лазарро.

– Привет.

Вздрагиваю, когда на плечи Карла ложатся женские руки.

– Привет, Винни. Я так рада тебя видеть! Боже мой, какая ты красивая. Марта теперь на вторых ролях, – смеясь, Ноэль чмокает в щёку брата, а затем меня.

– Ты снова опоздала? – недовольно произносит Карл.

– Я же девочка, имею право. Ничего страшного с Лазарем не случилось, – хихикает Ноэль.

– Что? Ты с Лазарро пришла? Ты его спутница? – спрашиваю.

Девушка быстро кивает и улыбается мне, а моя кровь леденеет.

– Ага, не понимаю, зачем он меня пригласил, если не умеет даже разговаривать. Придурок. Он меня жутко раздражает. Надеюсь, мне удастся сбежать отсюда после ужина. Я специально не обедала, чтобы съесть больше.

– У вас что, это семейное? Есть бесплатно? – прыскаю от смеха.

Карл улыбается мне и подмигивает.

– А вы Лазаря не видели? Он куда-то пропал. Я хочу присесть за наш столик, но даже не знаю, где мы сидим. Как ты его терпишь, Винни? Ему только траурные процессии вести, а не ходить по приёмам, – раздражённо передёргивает плечами Ноэль.

– Наверное, у бара. Найди выпивку или Итана. Лазарь без этих двух вещей никуда не ходит, – советует Карл, и Ноэль смеётся.

– Хорошая идея. А ты неплохо смотришься, красавчик, выполняя обязанности отца. – Девушка треплет его по волосам, отчего Карл шипит и отбивает её руку.

– Не порть мою причёску. Найди Лазаря и отвали от нас. Ты портишь аппетит, – огрызается Карл.

– Если бы папа пришёл с Мартой, то мне бы не пришлось торчать здесь. Лазарь был бы с Винни, – цокает Ноэль, пробегаясь взглядом по залу.

– Уйди отсюда, – цедит Карл.

– Ага, ты меня ещё ударь, как отец Марту, и тогда, вообще, всё будет прекрасно. Винни, не верь этому смазливому личику, в крови его обладателя живёт насилие. В принципе, как и в моей. Только Марту жалко… ой, вот и Лазарь.

Перевожу шокированный взгляд на Карла, поджавшего губы, с недовольством смотрящего на Ноэль, убегающую от нашего столика.

– Что она сказала? Сэл ударил Марту? За что? – испуганно шепчу.

– Давай, в другой раз, ладно? Сейчас не время, – тихо произносит Карл.

– Это правда? Это ведь не аббревиатура?

– Позже, Винни, – понижая голос, он сжимает мою руку под столом.

На этом всё. Вечер полностью испорчен. Почему Сэл ударил Марту? Почему всё в моей жизни снова становится тёмным?

Мэру Нью-Йорка дают слово, но я ничего не слышу. Я просто смотрю в пустоту. На гостей. На шикарную обстановку. На улыбки. В тёмные глаза человека, сидящего через столик от нашего. Они, не мигая, смотрят в мои. Лазарро. Его мрачный, тяжёлый взгляд полон разочарования. Мне приходится опустить глаза. Почему так стыдно? Почему я чувствую себя так, как будто предала его, хотя ничего подобного не делала? Даже не его, а себя? Я не считаю, что поступила плохо. Я не позволяла Карлу лишнего, это был просто флирт, которого я не знала раньше. Со мной никто не заигрывал, или может быть, я просто не обращала на это внимания. Не знаю, но для меня это было ново, и хотелось просто расслабиться. Рядом с Лазарро я становлюсь другой, словно часть меня засыпает и дерзит другая. А рядом с Карлом спящая подавляет злость, боль и постоянное ощущение никчёмности. Я больше не могу… у меня сейчас нет сил бороться за что-то.

Мой взгляд снова встречается со взглядом Лазарро. Он не сводит его с меня и следит за мной. Выпивает силы. Оставшиеся силы. Я не слышу ничего из того, что происходит вокруг. Я только вижу лица людей, сидящих рядом с нами за столом, смеющиеся и кивающие от какой-то остроумной фразы Карла. Смотрю на сцену, на которой поют певцы и играет оркестр. Я перевожу взгляд на площадку, где танцуют очень высокопоставленные люди, и понимаю, что мне нет среди них места.

В глазах скапливаются слёзы. Я не знаю почему. Быстро моргая, вытираю их, понимая, что больше не сдержусь.

– Мне нужно в уборную, – сдавленно шепчу на ухо Карлу. Он, улыбаясь, поворачивает ко мне голову и поднимается, собираясь идти со мной, но я кладу ладонь ему на плечо, качая головой.

– Мне нужно побыть одной. Пару минут, – прошу я.

– Конечно, Винни. Пройди на второй этаж. Там всегда гостевые комнаты оставляют открытыми. Уборные там тоже есть.

– Спасибо, – целую его в щёку и поднимаюсь со стула.

Опустив голову, быстро прохожу мимо столиков и направляюсь в зал, где уже осталось немного людей, в тишине обсуждающих что-то. Я для них тоже незаметна. Боже, как же мне паршиво. Почему не понимаю.

Поднимаюсь наверх и поочерёдно нажимаю на ручки дверей, ведущих в комнаты. Они не поддаются, и я иду дальше, пока не нахожу одну из спален. Врываюсь внутрь и закрываю за собой дверь. Темнота, и никого нет. Совершенно подавленная падаю в одно из кресел и закрываю глаза. Но моё уединение длится недолго. Дверь открывается, и я перевожу хмурый взгляд на тёмную фигуру, мелькнувшую на секунду в свете коридора. Моментально напрягаюсь, когда мужчина приближается ко мне. Он бросает на столик пачку сигарет, а сам опускается в кресло, стоящее напротив.

– Нет. Я не буду с тобой ругаться. Не буду спорить с тобой. Не буду тебя переубеждать. Не буду с тобой говорить, – шепчу, мотая головой.

Лазарро не отвечает. Он зажигает сигарету и выдыхает дым. Ничего не понимаю. Он просто курит. Огонёк ненадолго озаряет в темноте его лицо, и я вижу, что он снова не сводит глаз с меня.

– Что ты хочешь? Оставь меня одну. Думаю, ты найдёшь для себя другую комнату, – произношу я.

– Почему ты плакала? – раздаётся его низкий голос.

– Подумай сам. Ты унизил меня без причины. Снова. Каждый раз, когда мы оказываемся на каком-то приёме, он заканчивается слезами для меня. Я устала от твоей тьмы. Устала… я не хочу её больше, – тихо признаюсь.

– А он твой свет? Твой день? Твоё солнце?

– При чём здесь Карл? Не приплетай его. Он не оскорбляет меня при каждом удобном случае, ни разу не повысил на меня голос. Он другой. Он не ты. Я не собираюсь выбирать: день или ночь. Мне нужно всё сразу, но, видимо, время не пришло. Ты – это голый секс. А он – это возвышенные чувства. Я не нуждаюсь ни в одном, ни в другом. Ни сегодня. Ни завтра. Ни через год. Мне противно. Сейчас от самой себя. Ты каждый раз забираешь у меня надежду на что-то хорошее, губишь это сам. А он, наоборот, убеждает меня в том, что сдаваться нельзя. Я сама свет и сама же ночь. Я цельная, и мне никто из вас не нужен. – Поднимаюсь из кресла и делаю шаг в сторону, чтобы уйти. Лазарро хватает меня за запястье.

– Нет. Я не понимаю тебя и не пойму. Думаю, в ту ночь ты не поймал меня, Босс, а отпустил, и я упала. Разбилась. Попала в ад. И я надеюсь, что скоро проснусь и больше не увижу тебя. Ни тебя. Ни Карла. Ни то, что я вижу в отражении зеркала. Мне так паршиво. Из-за тебя. – Вырываю свою руку из его и направляюсь к двери.

Я слышу быстрые шаги у себя за спиной. Оборачиваясь, распахиваю глаза, сжимаясь от страха, когда Лазарро настигает меня. Он толкает меня всем своим телом к двери, которая с грохотом захлопывается от силы удара. Охаю от боли во всём теле. Мои губы оказываются прижатыми к его. Лазарро грубо целует меня, и я ощущаю горький привкус сигарет на языке. Упираюсь в его грудь ладонями, пытаясь оттолкнуть, но он ещё крепче прижимает меня к себе. Тяжело дыша, отрывается от моих губ.

– Я мудак. Я предупреждал. Но я поймал тебя. Поймал не для того, чтобы ты разрушала меня, Белоснежка. Я всегда верну тебя, где бы ты ни была. И всегда заставлю тебя хотеть меня, – жарко шепчет он.

– В этом и причина. Ты заставляешь, Лазарро. А с меня уже хватит давления. Хватит. Ты только и делаешь, что принижаешь меня в моих же глазах. Ты ничего мне не даёшь, кроме чёртовых нарядов и красивой обивки мебели. Дай мне большее. Дай мне себя, как делает это Карл. Он не стыдится быть неправильным и с собственными ошибками. А ты стыдишься их и отвергаешь. Нет, не смей убеждать меня, что я тебе изменила чёртовыми глазами. Нет. Ты первый изменил мне, когда перечеркнул столько усилий, вложенных в понимание тебя и принятие твоих поступков. Но я не буду с тобой ругаться. Просто хочу, чтобы ты понял – я не шлюха, и никогда ты в неё меня не превратишь…

– Белоснежка…

– Нет, – вырываюсь из сжимающих меня рук, бросая на него злой взгляд. – Нет. Ты человек, вот и вспомни об этом в следующий раз. Если я тебе нужна, то открой чёртовы шторы и впусти свет. Если я тебе безразлична, и ты лишь издеваешься надо мной, то отвали от меня. Отпусти меня.

– Я уже показал тебе, как я могу отпустить тебя. Хочешь ещё поиграть?

– Господи, Лазарро, ты глухой?! Вытащи вату из ушей и услышь меня! Мне осточертели твои игры и твой адреналин! Ты оскорбил меня, обвинив в какой-то ерунде, а потом удивляешься, почему же я не желаю тебя видеть! Боже мой! Начни думать головой, а не своим членом! Мне не нужен голый секс, понял? Я им пресыщена уже! – задыхаюсь от крика.

Повисает тяжёлое молчание.

– Что ты хочешь от меня? Что тебе, действительно, нужно от меня, Лазарро? Ты можешь хотя бы раз честно сказать мне об этом? – шепчу я.

– Нет. Я буду врать. Так что лучше не спрашивай. Я не отдам тебя ему. Ты моя…

С моих губ срывается горький смех.

– Себя, может быть, ты в этом убедил, но меня нет. На этом всё. Даже не приближайся ко мне. Меня от тебя тошнит, как и от твоих губ, твоего вида и твоего характера. Ты избалованный сукин сын. Требуешь искренности, и я даю её тебе. Даже сейчас даю. Но ты этого не видишь. Мне жаль, но я не хочу больше быть рядом с мудаком. Я готова быть с мужчиной, которого, кажется, даже не знала, но он вызывал внутри меня странное восхищение до тех пор, пока не превратился в дерьмо, ищущее на каждом шагу повод, чтобы оскорбить меня и уверить себя, что всё в порядке, так и должно быть. Нет, не должно. Ты не уважаешь ни себя, ни тех, кто вокруг тебя. Твоё сердце разбито, и ты, не задумываясь, разбиваешь его всем, кто хочет дать тебе больше, чем голую порнографию. Ты думаешь, что она тебе ближе? Это не так. Она проще, чем уважение, отношения и доверие. Ты просто наглый лжец, и я больше не чувствую себя в безопасности рядом с тобой. Мне некомфортно рядом с тобой. Мне хочется бежать куда угодно и быть с кем угодно, только бы больше не видеть тебя. – Распахиваю дверь и вылетаю из неё прежде, чем Лазарро снова остановит меня. Он не хочет даже услышать меня. Не хочет понять, что его слова причиняют боль. Его поведение унижает меня. Это бесполезно.

– Белоснежка, стой!

Спускаюсь по лестнице и вскрикиваю, когда внизу меня кто-то ловит за руку.

– Винни?

Облегчённо вздыхаю, когда вижу Карла.

– Давай, подышим воздухом, ладно? Мне нужно на воздух, – шепчу я. Мне, правда, не хватает кислорода. Голова огромная. Всё кружится, и я словно вот-вот упаду от боли одиночества внутри. Я только что сама отпустила Лазарро, оттолкнула его, а он даже не смог нормально поговорить со мной. Он, вообще, редко говорит со мной, как с разумным существом. Даже сам этот факт, не считая многочисленных оскорблений, меня подавляет.

Он бросает взгляд за моё плечо, и я уверена, видит там Лазарро. Но на его лице не отражается ничего плохого, только понимание.

– Конечно. Пойдём. – Он улыбается мне и, обнимая за талию, ведёт к двери.

Глава 11

– Держи, – Карл протягивает мне бокал с шампанским, и я благодарно ему улыбаюсь.

– Спасибо, что ничего не спрашиваешь, – шепчу, стоя у беседки в саду.

– А здесь и спрашивать не надо. Я видел, что он пошёл за тобой. Столько было шансов, а Лазарь просрал все. Удивительный придурок, – хмыкает Карл.

– Я не хочу говорить о нём. Не хочу. Рядом с его именем у меня огромная пустота сейчас, и я просто не знаю, что чувствую. Поэтому давай не будем обсуждать это, – прошу я.

– Без проблем.

– Почему ты такой понимающий? Почему ты не давишь на меня, как он? Почему? – спрашиваю, бросая на Карла наполненный болью взгляд.

– Потому что меня не растили, как будущего Босса. Я предполагал, что им станет мой старший брат, но его убили. У Лазаря была паршивая жизнь, и она будет такой и дальше. На нём всегда лежало много ответственности. И я не упоминаю то, что у него психованная семейка. Это тоже оставило свой след. Он не умеет извиняться и принимать поражение. Он дикий зверь, и только благодаря этому жив. Не знаю, что тебе ещё сказать, как оправдать его, потому что порой я тоже не понимаю, какого чёрта он творит, – Карл цокает и делает глоток шампанского из своего бокала.

– Что с Мартой? – выдавливаю из себя, вспоминая о словах Ноэль.

– Наверное, не стоит тебе знать…

– Карл. Просто открой рот и скажи, а я сама решу, что стоит мне знать, а что нет. Хватит от меня всё скрывать. Мне Лазарро по горло хватает, – зло рыкаю на него.

– Отец избил её. Наказал, – Карлу сложно даются слова. А я приоткрываю рот от шока.

– Избил? Ты имеешь в виду, пару раз толкнул или…

– Нет, Винни. Избил, это значит, лупил её до крови. Сломал нос, и она упала с лестницы, когда убегала от него. Избил, это значит, было много пощёчин и ударов кулаком по всему телу, а вместе с ними и гематом.

От ужаса оседаю на лавочку.

– Господи… Боже мой… за что? – едва слышно спрашиваю.

– Из-за того, что она нарушила приказ отца не встречаться с тобой. Точнее, не подталкивать тебя к Лазарю. Она ослушалась, приехала к тебе, нагородила всякой чертовщины про трупы и этим самым сорвала несколько встреч, которые были назначены на этот день, потому что тебя решила убить какая-то старуха. В общем, он наказал её, когда ему доложили о причине твоего возвращения. Наши семьи связаны, и Лазарь был зол на то, что ты приехала. Он и до этого не был паинькой, но в тот день был очень зол, как и отец. Марта не подумала и снова влезла в ваши отношения, манипулируя тобой. Вот и получила, – мрачно отвечает Карл.

– Господи, из-за меня? Зачем же она это сделала, если знала о возможном наказании? Она где сейчас? Она…

– Винни, не из-за тебя. Она это сделала, потому что решила вершить судьбы. Один раз не поняла, второй тоже, в третий отец поднял руку.

Жмурюсь от отвращения к Сэлу. Бить женщину это последнее в моём понимании, хотя у них это норма. Сразу же вспоминаю, как Лазарро ударил Бруну по лицу кулаком. Они не считаются с женщинами. Никогда. Они видят в них лишь вещь, которую могут и будут лупить.

– Это ещё не всё. Она получила бы меньше, если бы… – Карл делает паузу, а я выжидающе смотрю на него.

– Если бы?

Он тяжело вздыхает и садится на корточки напротив меня.

– Она была беременна.

– Матерь Божья, – выдыхаю с болью.

– Да. Она не сказала отцу об этом. Когда он ударил её несколько раз, у неё началось кровотечение. Он увидел это, но она убежала. Отец бросил в неё какой-то статуэткой, и она упала с лестницы. Ударилась головой, сломала нос, получила вывих руки и потеряла ребёнка. Восемь недель. Марта не сказала отцу. И даже мне не сказала. Она уверяет, что не знала об этом, но я имею право не поверить, как и отец. Марта не дура, а вполне взрослая женщина, и я предполагаю, что она собиралась сделать аборт. Отец тоже это понял. В общем, сейчас в моей семье не самая лучшая обстановка.

Кислота из желудка поднимается по горлу, и я быстро запиваю её шампанским.

– Это ужасно… Карл, это так ужасно.

– Винни, ты должна понимать, что Марта приехала к тебе, чтобы спровоцировать отца на эту бойню. Если бы она тайно сделала аборт, то было бы хуже. А так всё произошло естественно. Отец сейчас винит себя в том, что она потеряла ребёнка. Он безумно зол на неё и поэтому не смог приехать сегодня сюда. Марта хитрая сука, Винни, но я знаю её и уверен, что она просто тоже устала от отца. Она давно уже перестала испытывать к нему хотя бы что-то. Марта превратилась в его шлюху окончательно, и ты… Увидев тебя, думаю, она решила воевать за себя. За свою свободу. Всё это сложно, – печально произносит Карл.

– Это не сложно. Это гадко. Это безобразно. Ладно Марта, пусть она провоцировала твоего отца… но почему вы бьёте женщин, да ещё с такой яростью? Почему вы позволяете себе такое? – шепчу я.

– Эй, не обобщай. Не все бьют женщин. Поднять кулак на то, что драгоценно, для многих унизительно. Но для таких, как мой отец и Лазарь, нет ничего святого, Винни. Они берут силой и будут это делать дальше, иначе не выживут. А также они потеряют авторитет у женщин, а для них это смерти подобно. Они слабы в своей силе, и это последнее, что у них остаётся. К сожалению, такие у нас правила. Марта знала, на что шла.

– Но это не означает, что нужно было так лупить Марту, чтобы она потеряла ребёнка. Господи, Карл! – возмущаюсь я.

– Я понимаю твои чувства, но Марта умеет манипулировать людьми. Повторяю, она знала, что сделает отец, и добивалась этого. Марта спровоцировала его, слышишь? Отец обычно не распускает руки, но дело было слишком сложное, и она влезла, хотя ей было запрещено. Она снова тебя подставила под удар. Она такая, но поверь, не хотела зла тебе. Просто так получилось.

– Получилось. У вас всё так легко. Получилось. Избить женщину – да, так получилось, ничего страшного. Убить человека – да, так получилось, какая разница. Оскорблять всех вокруг – они это заслужили, и так получилось. Вы прикрываетесь этим «так получилось». Это не делает вас, вообще, мужчинами. Это делает вас ничтожествами, – зло рычу, поднимаясь с лавочки, и отхожу от Карла.

– Ты права, я не буду тебя переубеждать. Мы ничтожества. Тебе легче стало?

– Да пошёл ты, Карл, – шиплю, бросая на него яростный взгляд.

– Ты тоже уже должна была знать, в каком мире оказалась. Я принимаю тот факт, что ты расстроена произошедшим, но другого не будет. Жизнь, по сути, дерьмо, Винни. Ты или тонешь в нём, или учишься плавать. Марта прекрасно плавала.

– Ты сейчас выгораживаешь Сэла.

– Я никого не выгораживаю. Я оперирую фактами, а они хреновые. Другими не будут. Ты или примешь их, или нет. Это твоё право.

– И что он с Мартой сделает потом? Убьёт из-за того, что она не хочет плодить от него детей? Не хочет быть униженной? Не хочет больше быть избитой? – с вызовом бросаю Карлу.

– Он её не убьёт. Отошлёт куда-нибудь, чтобы подумала над своим поведением. У отца странная любовь, и он, действительно, любит Марту. Отпустит он её только в гроб…

– Потрясающе! Какие прекрасные мужчины и их правила! Женщине ничего не остаётся, как заткнуться и молчать, да? Таких, как вы, истреблять надо. Вы считаете, что женщина – это кусок пластика. Вы мнёте его, обманчиво разогревая в руках, придаёте форму, а потом ломаете. Вы гнусные мерзавцы, а насилию нет оправданий!

– Ага, а где ты их взяла для Лазаря? – едко усмехается Карл.

– Он один из таких гнусных мерзавцев, но ты до сих пор с ним. Почему? Потому что он умеет хорошо трахать, или потому что женщины перед ним тупеют от своих чувств? Как Марта? Ааа, Винни, нечем тебе крыть, так что лучше закрой рот, – грубость впервые льётся с губ Карла. И она ещё хуже, чем от Лазарро. От него я, в большинстве случаев, хотя бы знаю, чего ожидать, а вот лицемерие Карла стало просто открытием.

– Где сейчас Марта? – цежу я.

– Я тебе не скажу…

– Я всё равно узнаю. Я сейчас закачу такой скандал на этом приёме…

– И получишь пулю в лоб от меня. – Карл перекрывает мне путь.

– Ты не убьёшь меня, – прищуриваюсь я.

Он быстро достаёт пистолет и прижимает его к моему виску.

– Поспорим? Если ты попытаешься причинить вред моей семье, я тебя убью. Мне будет жаль. Я буду винить себя за это. Я буду горевать. Но я убью тебя.

Горько усмехаюсь и отхожу назад. Карл прячет пистолет и, тяжело дыша, наблюдает за мной.

– Я думала, ты другой. Отличаешься от Лазарро. Нет. Вы одинаковые. Я выбираю себя. Где Марта?

– В больнице. И не сравнивай нас! Не сравнивай меня с ним! – Карл выходит из себя и кричит, выставляя палец перед собой.

– Мне насрать на твои чувства. Задела их? Так вот, вы оба не стоите никаких жертв. Оба. Отвези меня к Марте немедленно, а потом я тебя тоже больше видеть не хочу. Никогда. Вас обоих. Да пусть весь ваш мир сгорит к чёртовой матери! Вы порождение насилия и смерти! Вы и есть смерть! – выкрикиваю я.

– Теперь я сочувствую Лазарю. Сильно сочувствую. С тобой никаких врагов не нужно, Винни. – Он нервно дёргает головой.

– Отвези меня к ней.

– Нет.

– Отвези меня к ней, – настаиваю я.

– Нет. Сейчас я отвечаю за твою безопасность…

– Тыча в меня пистолетом? Ты просрал это дело.

– Чёрт, Винни, успокойся. Завтра тебя туда отвезёт Симон или кто-то другой…

– Отвезёшь ты. Это моё последнее слово. Ты рассказал мне. Ты и закончишь свой рассказ. Я увижу её прямо сейчас, и мне плевать хочешь ты этого или нет.

Он ударяет себя ладонью по лицу и издаёт стон.

– Боже, какая ты, оказывается, упрямая. Ты понимаешь, что это опасно?

– Не опасней тебя или Лазарро.

– Винни…

– Нет, ты отвезёшь меня туда. Я хочу видеть Марту. Из-за меня её избили. Мне плевать, по какой причине это случилось, но я не успокоюсь. Клянусь, Карл, я не успокоюсь. Я такой концерт сейчас закачу. Пусть сдохну потом, но с чувством выполненного долга и с удовольствием от предвкушения того, что вы утонете в своём дерьме и грязном белье, – рычу я.

Карл тяжело вздыхает и качает головой.

– Как он с тобой справляется, а? Что он делает, чтобы тебя заткнуть? – шепчет он, бросая на меня усталый взгляд.

– У него зачастую не получается, но порой он затыкает меня поцелуем и затем трахает. Да, думаю, так он решает исход ссоры. А ещё уходит, запирает меня, а потом я возвращаюсь, чтобы снова поорать. И всё заканчивается сексом, – отвечаю, пожимая плечами.

Карл прыскает от моих слов.

– Так мне что, оттрахать тебя прямо здесь, чтобы выбить эти глупые мысли из твоей головы?

– Только рискни прикоснуться ко мне, Карл. Ты научил меня стрелять и поступил опрометчиво, – грожусь я.

– А что на это он отвечает? Ты угрожала ему когда-нибудь? – спрашивает Карл.

– Постоянно. Каждый божий день сотню раз. Я угрожаю ему одним взглядом, а он меня им имеет. Или, наоборот, я не запомнила. Тебя, вообще, не касаются мои отношения с Лазарро. Отвези меня к Марте, и я от тебя отстану.

– А я надеялся, ты уже забыла, – хмыкает он.

– Отвези.

– Ладно-ладно, но ты ни слова не скажешь Лазарю. Я обещал ему этого не делать.

– Хорошо. Значит, он знал?

– Конечно.

– Он вдвойне козёл. – Топаю ногой от злости.

– Вот это мне нравится больше…

– А ты – втройне, – указываю на него пальцем.

– Почему? Я, вообще, ни при чём. Я лишь посланник.

– И именно ему отрубали голову.

– Потрясающе, теперь я крайний. Пошли, – Карл протягивает мне руку.

– Это не значит, что я на тебя больше не злюсь, – вкладываю в неё свою.

– Я умею делать женщин счастливыми. – Он подмигивает, отчего я закатываю глаза.

– Уволь. Мне этого женского счастья по горло хватает. Не лезь ко мне в трусики, и у меня не появится желание тебя пристрелить, – парирую я.

Смех Карла разносится по саду, заглушая наши торопливые шаги.

– Мне не нужно говорить Лазарро о том, что мы уходим? – шепчу я.

– Мы вернёмся. Он не заметит. Это тайна, Винни. Иисусе, женщина, держи рот на замке.

Цокаю от его слов.

– Поедете за нами. Предупреди в госпитале, что мы скоро появимся там, – приглушённо бросает Карл одному из охранников, когда мы оказываемся на подъездной дорожке.

Тот кивает, и нам через несколько минут подгоняют машину Карла.

– Она в ужасном состоянии, да? – шепчу я.

– Сама увидишь. Только потом не говори, что я не предупреждал, – бросает Карл и заводит мотор.

Мы вылетаем на трассу. Меня немного знобит от того, на что я решилась. Лазарро явно будет недоволен… это ещё мягко сказано. Он придушит меня, если узнает. Он напридумывает себе кучу того, чего не было, сам поверит в это и снова подарит мне адскую ночь. Я очень надеюсь, что он ни о чём не узнает.

– Госпиталь на вашей территории? – интересуюсь я.

– Нет, на чужой, но там безопасно. Если помнишь, на банкете за вашим столиком сидел мужчина. Ты ещё его прилюдно унизила…