Факультет звездокрылов. Книга 1 Блинова Маргарита

Лекция вторая

О драконьем послушании и лекарской обходительности

Я редко жалуюсь на свою способность избегать приключений на мягкое место, но в такие ночи, как эта, начинаю думать, что подсознательно напрашиваюсь на профилактическую порку.

– Эрика, но это невозможно! – настаивал преподаватель по зоопсихологии.

– Родной, для меня нет ничего невозможного, – небрежно отмахнулась Эрика Магни, декан факультета звездокрылов, и заметила меня.

После неожиданной подставы от лекарок я не рискнула выходить под дождь и заниматься с остальными. Да, я трусливо сбежала в общежитие. Да, я заперлась в комнате и постаралась забыть обо всем. А как бы вы поступили на моем месте?

К слову, еще я приказала себе забыть про Кристена Арктанхау.

Естественно, только о нем я и думала до самого вечера!

Что будет, если мы встретимся где-то в коридорах академии или, спасите демоны, на тренировке у Бушующего? А если северянин подойдет и зыркнет на меня своими серыми глазами? А если начнет спрашивать про спор? А если не поверит, что я просто мимо проходила? А если подумает…

– Так, Адриана, прекрати уже мусолить эту тему! – сердито высказала я своему отражению в зеркале и начала переодеваться в форму факультета звездокрылов.

Форму выдали здесь, в академии, подогнав ее под каждого в первую учебную неделю. Предположу, что сделано это было для удобства преподавателей и персонала, чтобы сразу видеть, с кем они имеют дело. Адепты с факультета помощи и возвращения были сплошь девчонками, поэтому носили серые платья-фартуки и белые блузки. Узнать среди сотни учащихся адепта с факультета магической механики можно было по черным штанам и синему пиджаку с эмблемой на нагрудном кармашке. Факультет небовзоров носил исключительно белое, как цвет перьев их завров. Факультет ядожалов выделялся в толпе яркими сине-желтыми куртками и штанами.

Наш факультет не отличался от других и тоже копировал окрас завра.

Я покрутилась возле зеркала, любуясь новенькой формой. Черный облегающий комбинезон с серебристыми искрами, имитирующими звездное небо, сидел как вторая кожа, подчеркивая мою, прямо скажем, субтильную фигурку. Искры серебрились от рукавов-перчаток на пальцах, поднимались на плечи, редели и постепенно исчезали на груди.

Мне нравилось, как я выгляжу в форме факультета звездокрылов, но еще больше нравилось то, что одежда не сковывала движений, нигде не терла и не давила.

Натянув на ноги удобные полусапожки, тоже черные, я закрыла дверь в комнату и побежала на свою первую практику с заврами. До этого у нас было много часов теории, несколько дневных экскурсий к спящим и потому безобидным заврам, и вот теперь настал момент, которого все так долго ждали!

Адептов попросили собраться ровно в полночь на каменном пятачке в самом центре Черного сектора, где обитали звездокрылы.

По четырем сторонам пятачок окружали высоченные ангары, в правом верхнем углу возвышалась пятидесятиметровая вышка для полетов. В левом – искусственный пруд для купания и игр, больше похожий на заросшую камышом глубокую лужу, которая доходила заврам до пуза. Вход в сектор располагался в левом нижнем углу, а в правом – хозяйственные постройки.

Я торопливо передвигала ногами, стараясь поскорее привыкнуть к мраку и холоду ночи, когда один из летающих ящеров за стенкой протяжно выдохнул. Меня повело в сторону, лицо обдало жаром, а волосы метнулись вверх.

Пригладив каштановые локоны пятерней, я повернулась к вольеру. Туда, где за грубо сколоченными досками затаился угольно-черный дракон. Завороженная непосредственной близостью к такому большому и прекрасному существу, я подняла руку, сделала шаг, потом еще один и…

– Адептка Нэш! – прикрикнула госпожа Магни. – Адриана! На вашем месте я бы поостереглась тянуть конечности к кому-то по кличке Мясник.

Поспешно отдернув руку, я отпрянула от вольера, смущенно улыбнулась преподавателям и побежала на место сбора.

Здесь зябко ежились, негромко посмеивались и растирали озябшие руки не только будущие стражи, но и группа зоопсихологов и тех, кто в будущем планировал заниматься завротерапией, то есть реабилитацией и лечением некоторых психологических проблем с помощью звездокрылов.

И первое, что сразу бросалось в глаза: практически все первокурсники, как парни, так и девушки, отобранные на факультет звездокрылов, были ниже среднего роста, худые, жилистые и улыбчивые.

Невольно вспомнился Арктанхау (да что такое, опять!). На его фоне даже самый рослый из парней, собравшихся здесь, казался нескладным подростком.

«Да сколько можно думать о нем? – одернула я себя. – Того и гляди подхвачу опасную болячку «фанатка Арктанхау».

– Всем построиться в линию, – громко скомандовал Фару, староста нашей группы, и мы поспешно встали плечом к плечу, преданно глядя на приближающуюся женщину в черном комбинезоне.

Эрика Магни замерла перед кривым строем первогодок в черном. Как и мы, она надела черный комбинезон со звездами на рукавах, а свои длинные черные волосы с пепельно-белыми кончиками декан убрала в высокий небрежный хвост.

– Господа смертники, приветствую вас на практике, – кивнула она.

Девушка справа от меня дернулась, как от удара, мотнула головой, отбрасывая тяжелую косу за спину, и выразительно кашлянула. Это было крайне непримиримое и злое «кхе-кхе». Настолько злое и такое непримиримое, что госпожа Магни повернула голову в нашу сторону и сузила глаза.

– Господа и дамы смертники, – с особым старанием выделила она слово «дамы». Еле слышно и неразборчиво ругнулась в духе «ек-макарек это ваше равноправие» и продолжила: – Вам наверняка сказали, что самый страшный зверь в академии – завры. Так вот… вас жестоко обманули. Самый страшный зверь здесь – я. Страшный и беспощадный, потому заткнули фонтан с капризами и нытьем и ловим все с полуслова, а лучше сразу читаем мысли.

Женщина сделала паузу и обвела наш строй цепким взглядом.

– Кто еще не в курсе, я – Эрика Магни – ваш декан и куратор летной подготовки. А еще матриарх для всех завров, что сейчас проживают на острове. В ваших же интересах меня не бесить.

Бесить госпожу Магни и до этого отважных не было. О дорал-кай, легендарных воинах, запертых на архипелаге Огнедышащих гор, ходило такое множество противоречивых легенд и слухов, что путались даже эксперты.

Зато сейчас все собравшиеся на пятачке адепты сошлись во мнении, что с Эрикой Магни лучше не связываться. Целее будешь.

– Запоминаем основное правило работы, – менторским тоном продолжила декан. – Вы и ваши маленькие кривые ручонки никуда не лезут. Под «никуда» я имею в виду никуда: ни в пасть звездокрыла, ни в кормушку с лакомствами, ни в страховочные крепления, ни в естественные отверстия собственных тел.

Адепты с обожанием смотрели на легендарную дорал-кай. Адепты благоговели под ее суровым взглядом. Адепты едва ли не пищали от восторга.

Судя по кривой ухмылке декана, ей было искренне плевать.

– Звездокрылы – милые и впечатлительные существа размером с дом, – чеканила госпожа Магни, – поэтому большая просьба не пугать их резкими воплями, попытками сбежать или наделать в штанишки. Кстати, про штанишки… Единственный ваш шанс наладить контакт со звездокрылом – это выглядеть и вести себя, как новорожденные драконята. Отсюда и ваша форма. Запомните, яркие расцветки и вычурные наряды – это модный приговор в глазах любого звездокрыла. Приближаемся к ним только в этой форме. Я внятно объясняю?

Ответом декану стал нестройный хор голосов. Адепты кивали. Адепты клялись, что все поняли. Адепты врали, что массово обрели дар телепатов и уже практикуются в чтении мыслей госпожи декана.

– Ладно, поболтали и будет. Переходим к практике, – сообщила Эрика Магни и поманила всех за собой в сторону ангара, где содержали взрослых драконов.

Толкаясь и отпихивая друг друга, чтобы быть в числе первых, адепты факультета звездокрылов недружной толпой ввалились в ангар, продолжая жадно ловить каждое слово своего преподавателя.

– Звездокрылы – самый тактильный вид среди открытых мною завров. Особи обожают прижиматься друг к другу, класть на товарища лапу, крыло или хвост. Это их знаки расположения. А потому внимательно слушаем и запоминаем. Бестия, твой выход.

Из прохода сбоку выскочил драконенок. Он был еще крошкой по меркам взрослых особей – всего-то по пояс госпоже декану. Я с интересом осмотрела черную чешую, изгибы тела, еще маленькие мягкие рожки и пришла к выводу, что это девчонка. Вредная и крайне непоседливая.

Бестия выпятила грудь, сверкнула хитренькими глазками, открыла пасть и…

– Пиу! – разнесся высокий звонкий писк.

– О-о-о-о… – дружно умилились адепты, давя в зародыше желание потискать эту красавицу.

И лишь дорал-кай оказалась неподвластна чарам малышки.

– Советую запомнить и отрепетировать, – больше приказала, чем реально посоветовала она. – Именно этот звук является сигналом для взрослой особи о том, что где-то под его крылом, хвостом или лапой придавлен драконенок, в нашем случае отважное двуногое… Бестия, повтори, пожалуйста.

– Пиу! – с готовностью пискнула малышка.

– А теперь все дружно выдавили из себя что-то похожее. Раз-два-три…

И мы запищали. Точнее, попробовали.

– Пиу, – басил тонкий, как оглобля, парень.

Звездокрыл недовольно мотал головой и звонко настаивал:

– Пиу!

– ПИУ! – рокотал адепт, оглушая соседей.

Декан смотрела с прищуром, гадая, как в таком откровенно дохлом молодце мог скрываться бас такой большой глубины и полноты звучания, но вслух сказала:

– Отлично, Глен. А теперь попробуй на четыре октавы выше и жалостливее. Во-о-от, это уже больше похоже на правду.

Через десять минут все жертвы преподавательского террора натренировались выдавать дружное и качественное «пиу». Но прошло еще минут двадцать, прежде чем декан осталась довольна и остановила эту пытку.

– Шикарно, – мрачно резюмировала она. – А теперь отрабатываем новый навык. Напомню: при драконе не орать, не убегать, не мочить штанишки. Кивните, если поняли. Отлично, смертники.

Госпожа Магни ловко запрыгнула на тумбу в углу, а после последовало довольно-таки громкое:

– Выпускайте Кракена!

И земля под ногами вздрогнула.

Мы синхронно сглотнули и дружной гурьбой попятились назад. Любовь к заврам – это одно, а вот смелость первым вступить в контакт с клыкастым существом размерами с дом – это вообще принципиально другое!

– М-м-ма-ма… – заикаясь от испуга, выдавил кто-то в задних рядах, и тут же в качестве ответа из глубины ангара с победным ревом «я вам не мама» выскочил здоровенный дракон.

Два широких скачка, и вот он уже нависает над сбившимися в одну испуганную кучку адептами. Ноздри чутко ловят и запоминают их запахи. Черные большие глаза бегают с побелевшего лица одного адепта к другому, выбирая первую жертву ночной практики первогодок. Гибкий хвост азартно хлещет воздух, выдавая предвкушение и азарт крылатого ящера.

Кракен замер и широко расправил крылья, внутренняя часть которых сверкала россыпью серебряных чешуек, а после деловито шлепнулся на живот и с довольным урчанием сгреб всех нас в своих дружеских объятьях.

– ПИУ! – сдавленно пропыхтели адепты, которых вздумал потискать большой и «злобный» дракон.

* * *

Ночь – это время для свиданий, охоты и заговоров.

Именно так считала притаившаяся в тени хозяйственной постройки женщина. Черная объемная куртка и широкие брюки скрадывали истинный силуэт фигуры, капюшон скрывал прическу и цвет волос. Открытыми оставались руки и лицо, но, даже глядя в последнее, обычный человек старался поскорее отвести взгляд. Было в нем нечто, что отталкивало и подсознательно умоляло не видеть.

Это как смотреть на солнце в жаркий полдень. Как бы ни была сильна твоя воля и желание, но свет попадает на чувствительные участки глаза и разрушает рецепторы, заставляя поморщиться и прикрыть лицо рукой.

К тому месту, где стояла незнакомка, подбежала запыхавшаяся фигурка в черном комбинезоне адепта факультета звездокрылов, присела и принялась старательно делать вид, что поправляет выбившийся из высокого ботинка край штанины.

– У меня мало времени. Практика вот-вот начнется.

– Астрид отказалась.

Склоненная фигурка тихо фыркнула и, не поднимая головы, пробормотала:

– Трусиха.

– Мне так не показалось. – Губы женщины дрогнули в чуть насмешливой улыбке. Она чуть наклонила голову и лениво обронила: – Ты сделаешь это вместо нее.

– Я?!

Женщина с удовольствием отметила, как фигурка в черной форме вздрогнула. Короткие волосы могли принадлежать как парню, так и очень прогрессивной девушке, а хрипловатые нотки в голосе только усугубляли процесс опознавания.

«Идеально», – не без удовольствия отметила про себя женщина, а вслух приказала:

– Сделаешь это сегодня на практике.

Из ее руки выпал сверток с оружием. Едва он упал на утоптанную дорожку, как тотчас оказался схвачен бледной рукой адепта и спрятан в ботинок. Исполнитель поднялся на ноги, готовый бежать на пятачок Черного сектора, где уже топталась большая часть адептов факультета.

– И вот еще что… – Слова женщины заставили собеседника на секунду замереть. – Мне нужен кое-кто конкретный.

– Кто?

– Сегодня мой осведомитель сообщил, что в академию тайно от ректора поступила его сестра. Она учится на факультете звездокрылов.

– Имя?

– Адриана Нэш.

Всего секунду исполнитель стоял неподвижно – то ли колебался, то ли вспоминал девчонку, то ли переваривал факт родственных уз между этими двумя.

– Почему… она? – сказал он с легкой заминкой.

Женщина удивилась. Ранее подобных вопросов у собеседника не возникало. Он просто молча брал заказ и делал свое дело.

– Что может быстрее уничтожить это мерзкое место, чем заголовки в духе «О какой безопасности З.А.В.Р. может идти речь, если ректор не смог спасти сестру»? Даже Кай-Танашу не удастся замять такой громкий скандал.

Женщина давно привыкла к тому, что подавляющая часть людей отказываются смотреть ей в глаза. Более того, считала это некой лакмусовой бумажкой, показывающей характер собеседника. Но исполнитель удивил. Повернув голову, он несколько долгих секунд смотрел прямо в ее глаза и только после нехотя кивнул, принимая задание, отвернулся и сорвался на бег.

Она проводила убегающую фигурку в черном комбинезоне с серебряными звездами, рассыпавшимися по плечам с руками, и удовлетворенно отвернулась. Ей не стоило переживать за чистоту исполнения приказа. Тот, с кем она встретилась сегодня, прекрасно знал свое дело и еще ни разу не подвел ни ее, ни орден.

Женщина пока не догадывалась, что в ту ночь совершила сразу две роковые ошибки. Во-первых, указала не на ту жертву, во-вторых, выбрала не то место для встречи.

У разговора был незримый свидетель.

Мясник медленно отстранился от крохотного окошка-отдушины, через которое наблюдал за разговором по ту сторону загона, и сузил глаза. В горле огромного завра заклокотала угроза.

Он повернул голову, высматривая через окошко с противоположной стороны пятачок в центре Черного сектора. Кучка маленьких двуногих восторженно внимала речам матриарха стаи. Мясник потянулся к Эрике Магни. К той, что могла услышать его зов и прийти на помощь, но дернул хвостом. Отвернулся и шумно выдохнул.

Это был матриарх не его стаи.

* * *

И почему я отказалась от ужина с братом?

Нет, на практику я бы все равно пошла: кто в здравом уме такое пропустит? Но тогда хотя бы желудок не сжимался в тоскливых спазмах.

– Тихон, как дела у смертников? – поинтересовалась Эрика Магни у седого старичка и покосилась на пострадавших.

Я зажимала салфеткой кровоточащую ладонь, Глен, тот самый басовитый парнишка, мужественно постанывал на соседнем стульчике в приемной.

– Что? Неужели ни одного перелома?! – нарочито шумно сетовала тем временем госпожа Магни.

Удивительно, но да. Первая встреча с настоящим драконом обернулась лишь вывихом плеча (Глен не смог докричаться до Кракена, попытался вытащить руку из-под крыла самостоятельно и крайне неудачно дернул) да небольшим порезом (это уже я отличилась, под финал занятия сумев найти где-то гвоздь и знатно так пропороть правую ладонь).

– Адепты, вы меня разочаровали! Практика без перелома – ночь впустую. Жду вас в понедельник в то же время, – сказала легендарная дорал-кай и ушла, оставив нас на растерзание лекарям.

– Ох, касатики, чего ж вы такие неловкие! – откровенно радовался (да-да, именно радовался) декан факультета помощи и возвращения.

Тихон Горячий выглядел, как изюм в лекарском халате, пах, как коробка с нафталином из-под кровати бабушки и искрил оптимизмом, как всякий некронавт. Закон обязывал всех восставших из мертвых носить в общественных местах специальные оранжевые повязки на предплечьях, чтобы, так сказать, издалека видно было, но сейчас ее мятый край торчал из нагрудного кармана, презрев правила и порядки далекого материка.

– Та-а-ак… – Некронавт хлопнул в ладоши и энергично потер руки друг о друга. В его глазах сиял огонь энтузиаста, взявшегося за любимое дело. Глянул на меня, потом на бледного Глена и просиял улыбкой.

– Ну что, голубчик, с тебя мы и начнем.

– Может, не надо? Я ведь и так могу походить, – струхнул Глен.

Я скептически посмотрела на руку товарища по несчастью. Даже мне, непрофессионалу в этом деле, она казалась неестественно вывернутой из плечевого сустава. Судя по озорному взгляду профессионала, господин Тихон уже мысленно вправлял вывих.

– Надо, миленький. Надо, – заверил он и оптимистично добавил: – У меня зачет по травматологии.

Глен громко сглотнул, глянул на меня широко открытыми от перспектив глазами и поплелся в кабинет. Я осталась в коридоре одна. Стараясь несильно всматриваться в собственную рану, сильнее сжала ладонь, но кровь продолжала бежать, капая с пальцев прямо на пол.

Кап. Кап. Кап.

Мне стало совестно перед уборщицей, которой придется отмывать все это безобразие.

Встав, кое-как доплелась до поста медсестры в надежде попросить кусок бинта или ваты, но лекарка вышла. Заметив на столике пачку с перевязочным материалом, я перегнулась через стойку и почувствовала за спиной чужое присутствие.

– Я смотрю, кое-кто готов на все, чтобы выиграть в споре.

Не меняя позы, просто повернула голову и мысленно взвыла.

Кристен Арктанхау, тот самый северянин, на которого спорили лекарки, стоял и беззастенчиво таращился на мой эффектно оттопыренный зад.

– Я смотрю, кое-кто не слишком наблюдательный, раз решил, что я порежу руку ради сомнительного счастья встретиться, – грубо поставила его на место.

А потом отвернулась, схватила злополучный бинт и выпрямилась, ощущая, как от несправедливости все внутри начинает кипеть и возмущаться. Нет, ну это нормально? Почему спорили одни, а огребать мне?

Арктанхау посмотрел в район молнии на моей груди, перевел взгляд на кровавую капель, срывающуюся с пальцев, нахмурился и выдал крайне неожиданное:

– Я могу перевязать рану.

Еще и потянулся с явным намерением отобрать бинт и приступить к оказанию первой помощи, но я дернулась и отскочила.

– Нет! – Меня бросило в жар от мысли, что сильные пальцы северянина дотронутся до моей кожи. – Нет, спасибо. Я дождусь профессиональной помощи.

Арктанхау скривился так, словно был дирижером оркестра, а в третьем ряду фальшивила скрипка.

– Не трусь. Меня с детства учили обращаться с ранами, полученными в бою.

– Правда? Что-то не вижу на тебе серого фартука лекаря, – парировала я и отвернулась, ставя точку в разговоре сомнительной ценности.

Поспешно вернулась на свой стул, зубами разодрала упаковку и сжала бинт пострадавшей ладонью. Сердце стучало как бешеное, отдаваясь в руке и висках.

Арктанхау остался стоять на прежнем месте. Со скучающим видом облокотился на стойку поста и следил за мной взглядом кота, приметившего жертву.

– Ты могла бы…

Что я там гипотетически могла по мнению северянина, так и осталось невысказанным. Полное боли «А-а-а!» вырвалось из-за глухо запертой двери, пронеслось по коридору и отскочило гулким эхом от стен. Послышалась подозрительная возня, уже через миг сменившаяся на отчетливые звуки драки.

– Нет, пожалуйста, нет! – взмолился кто-то тоненьким баском, что-то упало и разбилось, испуганно вскрикнула девушка, и все стихло.

Я в шоке таращилась на дверь палаты, куда пару минут назад декан факультета помощи и возвращения увел Глена. Арктанхау ухмылялся с видом «может, одумаешься и примешь мою помощь».

Тихо скрипнув, дверь в палату распахнулась. Напевая себе под нос прилипчивый мотивчик, в коридор вышел весь из себя довольный некронавт.

– Этот готов. Кто следующий? – Господин Горячий уставился на меня, на заляпанный кровью пол, кашлянул. – А вам, голубушка, прямая дорога в…

Искренне надеюсь, что не в морг, ибо кто ж этих некронавтов поймет!

– В пятую процедурную к адептке Знающей. Она у нас самая талантливая, – обрадовал господин Горячий и только тут заметил Арктанхау. – А, Кристен! Спасибо, что пришел. Там немного, всего пара шкафов. Вы с Аметрин быстро управитесь.

Старичок бодро пошаркал к северянину, а я встала на подкашивающиеся от страха ноги, дошла до пятой процедурной, робко поскреблась и заглянула внутрь.

– Да-да, заходите, – откликнулась лекарка в сером фартуке и белой блузке, подняла голову и мгновенно меня узнала. – Ты?!

Не менее шокированная, я застыла на пороге процедурной и во все глаза таращилась на ту самую блондиночку, что спорила на лестнице.

– Это ты адептка Знающая? – уточнила я, в надежде на маленькое чудо, но увы.

– Я! – с вызовом и угрозой ответила девушка, готовая чуть ли не драться. – Шантажировать пришла?

– Ты за кого меня принимаешь! – возмутилась я.

В коридоре послышались шаги и характерный стук переносимой мебели обо все выступающие поверхности.

– Касатики, несите вот эту этажерку в травматологию, потом тот шкаф в лаборантскую, а все остальное в пятую процедурную! – крикнул господин Горячий где-то совсем близко.

Лекарка тоже услышала эту фразу и поменялась в лице, из чего я сделала вывод: она явно знала про помощь Арктанхау и, видимо, не просто так сидела в засаде именно в этой процедурной.

С блондинки мигом слетела вся ее враждебность. Она решительно вскочила и подбежала ко мне.

– Про спор никому ни слова! – прошептала Знающая, молитвенно складывая руки перед собой.

– Само собой, – кивнула я и протянула все еще кровоточащую ладонь. – Сделай что-нибудь, а?

Лекарка охнула и поскорее усадила меня на кушетку. Зачем-то сунула ватку с нашатырем, подкатила металлический столик и принялась за рану. Промыла, стянула края специальными скобами, заменявшими лекарям возню с иголкой и нитками, а потом закрыла порез марлевой салфеткой, пропитанной какой-то гадостью. Гадость по цвету напоминала заросшее ряской болото и воняла так, что нашатырь казался изысканным парфюмом.

– Это что? – насторожилась я.

Кто знает, на какую подлость способен ближний. Чужая душа – потемки. Женская душа – потемки, в которых пылают котлы и пританцовывают гормоны.

– Специальный состав для перевязки. Способствует заживлению, регенерации и безболезненной смене повязки. Бинты и вата обычно присыхают, приходится дергать и тревожить уже подсохшую рану, а этот состав отходит на раз-два… – заученно выдала Знающая, явно думая о чем-то своем.

Вероятнее всего, об Арктанхау, который как раз нагрянул в пятую процедурную в компании шкафа и здоровенного тролля, поддерживающего другой конец. Лекарка поспешно щелкнула ножницами и спрятала конец бинта под повязку.

– Все. Готово, – быстро проговорила она. – Завтра подойди, проверю состояние. И если все хорошо, то выдам бинты и антисептик, будешь сама следить за раной.

Я повертела перебинтованной рукой, опустила рукав комбинезона и заговорщически улыбнулась Знающей.

– Удачи. С этим парнем она тебе точно пригодится.

Арктанхау словно почувствовал, что говорят о нем, повернул голову. Блондиночка отчего-то сильно смутилась, бросилась собирать инструменты и освобождать столик. Поэтому насмешливо-ледяная улыбка досталась мне одной.

Интересно, и как лекарка рассчитывает очаровать этот айсберг?

Лекция третья

О братской любви и прочих гадостях

Я редко хвастаюсь способностью вставать по звонку будильника, но после таких бессонных ночей, как минувшая, начинаю думать, что у меня ее вовсе нет.

Отчаянно молясь, чтобы преподаватель зоопсихологии еще не пришел на собственную лекцию, я вихрем пронеслась по коридору, заспанным дятлом пару раз стукнула в двустворчатые двери и влетела в потоковую аудиторию.

– Простите за опоздание! Я…

Что я, проспавшая бестолочь, договорить не успела. Мысль срезало понимание, что большая аудитория сегодня под завязку набита людьми. Причем помимо знакомой черной формы здесь сидели адепты в сине-желтой форме факультета ядожалов и снежно-белой небовзоров.

Но что самое ужасное, в проходе между рядами будущих стражей возвышался отнюдь не молодой и общительный преподаватель зоопсихологии. О нет!

Заложив руки за спину, на меня недовольно хмурился хорошо знакомый демон. И, чтоб вы понимали, не абы какой демон.

Фаора, где я родилась и росла, граничила с их землями. Да что там! У нас даже имелось два общих праздника, которые праздновали все вместе ради, так сказать, дружбы народов и извечного «о грозные соседи, не убивайте нас, пожалуйста».

Будь это рядовой житель Даркшторна, я бы и бровью не повела, но этот… этот… этот!

– Риана? – судя по легкой хрипотце в голосе, меня тоже узнали.

– Здравствуйте, – сорвался с губ испуганный шепот.

Адепты тоже почуяли неладное: девчонки зашушукались, строя догадки, парни обменялись сальными улыбочками, и только преподаватель стоял разгневанным памятником самому себе и медленно отходил от шока.

Обычно демоны ходили в традиционных для Даркшторна одеждах, но в академии Хет-Танаш решил подчиниться правилам и надел положенный всем преподавателям черный форменный костюм с голографической эмблемой своего факультета.

– Еще раз простите за опоздание. Можно сесть? – промямлила я, чувствуя себя крайне неуютно перед толпой зрителей.

Просто наши с конкретно этим демоном отношения – совсем не то, во что мне хотелось бы посвящать такую болтливую общественность, как адепты.

Демон перестал изображать каменное изваяние и нарочито небрежно кивнул в сторону аудитории, разрешая сесть.

– Повторяю для проспавших, – заговорил он, пристально наблюдая за тем, как я крадусь между рядами в поисках свободного места. – На территории академии обнаружена крайне редкая пространственная аномалия БПП первого типа, или бесконтрольный поток перемещений. По этой причине вчера исчез целый этаж. К счастью, никто из адептов и персонала академии не пострадал. Важно знать: феномен БПП редкий, еще до конца не изучен магическим сообществом, но мы точно знаем, что он спровоцирован…

Преподаватель запнулся и неожиданно рявкнул:

– Адептка, да сядьте вы уже куда-нибудь!

И такая неприкрытая злость прозвучала в его голосе, будто это именно я провоцирую все редкие явления и пространственные потоки.

Стало обидно, а еще очень некомфортно. Мой взгляд заметался между рядами, ища, куда бы пристроить пятую точку, но паника – плохой помощник. Как бы отчаянно я ни крутила головой, отыскать зазор среди плотных рядов адептов не удавалось.

– Эй, звездокрылая, – громким шепотом позвали с верхнего ряда. – Иди к нам.

Но я даже не успела повернуться в направлении доброжелателя, как сидевший с краю парень в сине-желтой форме ядожалов встал, загородив проход, и скомандовал:

– Пролезай.

Испытав волну благодарности, я с облегчением села на лавку, продвинулась дальше и только тут обнаружила, что сосед моего благородного спасителя – это не кто иной, как Кристен Арктанхау собственной неповторимой персоной.

И не сочтите меня неблагодарной, но благородство юноши, так кстати предложившего место, резко сошло на нет.

– Наконец-то, – проворчал преподаватель и вернулся к лекции. – Бесконтрольный поток перемещений провоцируют три элемента: магическая буря в верхних слоях атмосферы, длительный контакт одноименных артефактов и многочисленное скопление молодых магов с нестабильными дарами. Мы предполагаем, что именно последнее и послужило причиной возникновения феномена…

– Двинься, а то я на самом краю, – прошептал ядожал, пустивший в их ряд. И для пущей убедительности сам подпихнул в бок, практически впечатав меня в Арктанхау.

Ощущая непередаваемую гамму эмоций: слева – северянин, к которому я прижимаюсь бедром и плечом, справа – незнакомый парень, спереди пугает черными глазами сердитый демон, я положила перед собой тетрадь и попыталась сосредоточиться на лекции.

– Обычно бесконтрольный поток перемещений имеет небольшой радиус и захват предметов, но в нашем случае он несколько больше, чем хотелось бы. Вот почему ректор попросил меня перенести пары и объяснить процесс работы ваших браслетов. Прошу всех закатать рукава.

Я уставилась на собственные руки с чувством полнейшей безнадеги.

После насыщенной ночной практики и не менее увлекательного времяпрепровождения в крыле факультета помощи и возвращения, сил на то, чтобы застирать кровь на комбинезоне, уже не осталось. А утром я так основательно проспала все на свете, что не стала заморачиваться. Влезла в форменное платье, которое вообще-то не планировала снимать с вешалки, и понеслась на занятия.

Нет, платье было красивое: черное, с летящей юбкой до колена и серебряными искрами на рукавах. Под него даже идеально подходили полусапожки от комбинезона. Беда в другом: пуговки на манжетах были такими крошечными и хрупкими, что дотронуться страшно.

Как я, криворукая левша по жизни, буду воевать с застежкой правой, да к тому же больной рукой?

Над преподавательским столом вспыхнуло черное пламя. Из портала вывалился сложенный лист бумаги и спланировал вниз. Демон быстро подхватил его, не дав упасть, пробежал глазами написанное.

– М-да… Дариан, ты как всегда вовремя, – кисло заключил он, сминая записку.

И практически тут же черное пламя портала полыхнуло повторно, но уже над моим столом.