Опиум Мейер Лана

– Помнишь ее?

– Нет, – отрезаю я, брезгливо морщась. Я разглядываю очертания губ девушки, застывшие в легкой ухмылке. Я забыл вкус ее губ, но помню, с какой страстью и сопротивлением тогда отвечала эта малышка.

После нее было столько девиц, а я помню… и на это есть много причин. Я и Джелена МакАлистер были знакомы еще до того проклятого вечера, но теперь кажется, что это было в другой, прошлой жизни.

– Брось. Ты ее помнишь, – Джексон приподнимает бровь, глядя на меня так, словно пытается прочитать мои мысли по выражению лица. Зря старается. Мне не нужно носить маску, чтобы скрыть свои чувства и эмоции, и даже острое желание, которое ощущаю, когда вижу Джэл. – Ты вспомнил ее и тогда, на треке. Две сестренки Митчелла. И та история, когда вы были маленькими. С двенадцати лет девчонка не покидает твоих мыслей, – он демонстративно постучал указательным пальцем по своему виску.

Кидаю на друга гневный взгляд. Я не рассказал бы ему о том случае в трезвом состоянии. Значит, он знает. Джелена единственная девушка в мире, которая всегда вызывала во мне тот дикий, необузданный интерес, с которым пришлось смириться. Подавить. Я бы не хотел ввязывать ее в свой мир, особенно после того, что она пережила, потеряв сестру.

– Допустим. Не покидала моих мыслей. Это было давно. Сейчас я вижу просто красивую куклу, которую не отказался бы трахнуть. И даже не один раз.

– Я не видел ее с того вечера. Мы, вроде как, встречались. Пару недель.

– Мне это не интересно, – скучающим тоном бросаю я. – Я думаю только о том, как лишу Брауна всего: места в правительстве. Бизнеса. Денег. Репутации. Он карьерист. Власть – его слабость и лишь она имеет для него значение.

– Может быть, ты прав. Но мы должны иметь в виду всех, кто ему дорог. Связь с сестрой очень сильная, поэтому мы и ведем охоту на Линдси, – друг включает планшет, на экране которого отображена карта с красной точкой. С несколькими маленькими точками, и у каждой есть имена. – Но ты же знаешь, мы не отпустим Линдси, когда Уилл пойдет на наши условия. Она умрет.

Чувствую, как ноздри раздуваются от злости, сжимаю зубы до скрежета. Расслабляю галстук, который мешает дышать полной грудью.

Меня терзают противоречивые чувства. Линдси не виновата в грехах своего брата, но разве меня должно это волновать? Нет, черт возьми, нет, не должно. Меня этому обучали. Но меня волнует. Мне жаль девчонку.

Но потом я вспоминаю мертвого Эйдана на своих руках, и алая пелена застилает все вокруг, превращая меня в животное.

– Она – твоя цель. Ты сказал найти слабое место, я нашел. А если бы это была Джелена? Я имею в виду… ты привязан к ней желанием и нелепыми воспоминаниями, почему бы тебе не закончить с этим. Ты бы видел себя, когда я показал тебе ее фото. Давно не видел тебя таким. Больше трех лет. Может, пора покончить с одержимостью и детским воспоминанием? Может, она не стоит того, чтобы из-за нее тормозить свои планы и быть таким чувствительным?

– Ты меня с кем-то путаешь, Джексон. И я сам разберусь, что мне делать, – снисходительно отрезаю я, одним взглядом заставляя друга замолчать. И это при том, что сейчас, когда я вернулся в Dragons, я стою на ступень ниже него.

Я молчу, глядя в одну точку, не показывая кипящих внутри эмоций. В любой момент что-то может пойти не так и пойдет. Сестра Брауна… достаточно ли ценна пешка? Кто знает, какие у них на самом деле отношения.

Но Джелена. Она никак не касается этой гребанной семьи.

– Она не должна расплачиваться за грехи Браунов. К тому же, у Брауна десятки таких шлюх, бить по ним довольно бессмысленно. Я хочу, чтобы Линдси была здесь, как можно скорее. Мне бы не хотелось ее убивать. Они сделали из моей сестры шлюху, почему бы нам не поступить также?

– С каких пор, ты боишься замарать руки? Разве тебя волнует чья-либо жизнь, когда дело касается Эйдана? Его жизнь никого не волновала, почему тебя волнует жизнь двух подстилок?

Внутри меня просыпается спящий зверь, расправляет огромные крылья и изрыгает пламя, когда я вспоминаю лицо Эйдана.

– Пойми меня правильно. Чувства делают нас…

– Слабыми. Я помню, – закончиваю я одно из правил кодекса. – Но к Джелене у меня их и нет. С самого начала это было всего лишь желание, одержимость девушкой. – Если бы она стала моей, последствия бы были необратимы. Ей не место в нашем мире. Как не было места для Клары и Эйдана, – едва слышно шепчу я, глядя на Джиджи. Устоять перед ней трудно. Может, другие не видят того, что вижу я, но буквально каждый изгиб ее тела кричит о том, что она сотворена для греха, острых ощущений и запретных игр.

В ней есть тьма… тьма, которая необходима мне, чтобы я воспринимал женщину, не как жалкое безропотное существо, о которое можно вытереть ноги, потоптаться, пройтись и исчезнуть. В ней есть самодостаточность, гордость, вызов – и все это читается даже на этой жалкой фотографии, что уж говорить о встрече в реальности.

Как бы я не старался отговорить себя от затеи получить ее, в глубине души я сразу все для себя уяснил.

Я хочу ее.

– Женщины, с которыми мы спим, не становятся частью нашего мира, – напоминает Джексон, скривив губы на слове «женщины». Для него уж точно все без исключения шлюхи. – Поэтому, советую тебе иметь в виду. Малышка в Вегасе. Я был очень удивлен, когда увидел, в качестве кого она тут.

– И в качестве кого же? – не озвучиваю вслух ту мысль, что сразу пришла в голову, но она мне очень не понравилась.

– Официантки, – друг по-прежнему всматривается в мое лицо, словно ищет там признаки слабости или сильных чувств к девушке. Не дождется. Конечно, я его понимаю. Он не хочет, чтобы повторилось ситуация с Кларой. Когда в жизни брата из нашего клана появляется что-то большее, чем развлечение на несколько ночей, у всех нас большие проблемы. Привязываться, влюбляться – это тоже нарушение кодекса.

– Она не так легкодоступна, как кажется. Конечно, была замечена в краткосрочных связях – пагубное влияние ее подружки. Она либо использует мужчин ради удовольствия, либо отшивает их.

– Использует мужчин? – глухо смеюсь я, чувствуя, как терпкий виски обжигает горло. – Интересно было бы посмотреть на то, как она будет меня «использовать».

– И обычными ухаживаниями ее тоже не удивить.

– Джексон, чего ты пристал? Если так нравится, ухаживай за ней сам, – резко закрываю гребанный журнал, ударяя по нему кулаком.

– Я просто напоминаю, что ты теперь снова стал частью «Dragons». И если Джелена давно так важна для тебя, рано или поздно этим кто-то воспользуется. Я не хочу, чтобы все повторилось… как с Кларой и Эйданом. Вот и все, – друг отводит взгляд в сторону, ему тоже тяжело говорить об Эйдане.

– Она. Мне. Не. Важна! Это. Было. Давно, – чеканю я и снова наливаю себе виски. – Пойдем лучше в «Опиум», пора снять это напряжение.

Джелена

Лас-Вегас

– Вы нам не подходите, – именно эту фразу я слышала на собеседовании в любом шоу, куда пыталась устроиться.

Я рассчитывала, что в Вегасе, где почти в каждом из отелей, расположенных на бульваре Strip, проходит цирковое шоу, в том числе и самые знаменитые из них Цирк du Soleil и Zumanity, для меня найдется хоть какое-то место. Пару раз мне предлагали вторые ролях, но я ответила категорическим отказом. Лучше буду работать официанткой и протирать грязные столы, чем стоять на сцене в тени других артистов.

Я привыкла к другому. Привыкла получать цветы после своих выступлений. Любила поражать людей красотой своих движений, находясь внутри обруча на высоте двадцати метров, и слышать восторженные «ох» в зале. Спускаться на землю и видеть в глазах зрителей восхищение вперемешку со страхом.

Это то, что я искренне любила всем сердцем. Моя отдушина, мое любимое дело, которое спасало от удушливого чувства одиночества, которое стало вечным спутником моей жизни после смерти Хлои.

И я скучаю. Когда-то именно за номер на полотнах я получила свою первую значимую награду, а вместе с ней и приглашение в этот самый цирк du Soleil. А сейчас они заявляют, что «я им не подхожу». Все потому, что пять лет перерыва – целая вечность для такого спорта.

Все мои награды ничего уже не стоили, потому что не было ни единой бумажки, которая бы рассказала работодателю о моем опыте работы за последние пять лет. А что я делала последние пять лет своей жизни? Они пролетели за один миг – целые часы потеряны на бессмысленных вечеринках, годы проведены впустую. Я хотела забыться… и у меня это получилось.

И мне кажется, я до сих пор не могу проснуться, очухаться, осознать… что тогда произошло.

Конкуренция среди артистов слишком высока, работодатели даже не дали мне возможности показать им свои умения. Разговор был короткий: «мы не нуждаемся в новых звездах», закрытая дверь перед носом.

Спустя месяц постоянных отказов я сдалась, потому что устала жить на окраине Вегаса по соседству с клопами и плесенью в жалком мотеле, где не встретишь никого приятнее бомжа или обдолбанной парочки, которая только что поженилась в городе греха.

Так странно жить в таком гадюшнике и издалека наблюдать, как по ночам горит Strip бульвар – самое сердце Лас-Вегаса, эпицентр похоти, разврата, безостановочного веселья, алкоголя и денег… целых гор денег, которые оставляют здесь несчастные игроки. Они сидят за игровыми столами и автоматами часами в надежде сорвать большой куш, но почти все уходят ни с чем. Везет единицам, и то лишь тем, кто играет в рулетку, блэк-джэк или покер, а не бездумно нажимает на кнопочки игровых автоматов. Все машины запрограммированы на проигрыш, и нужно быть полным идиотом, чтобы не понимать этого. Но многие из игроков больны, ослеплены мечтой стать теми самыми «счастливчиками», которые проходили мимо и срубили в автомате двести тысяч за пять минут.

Вся Америка устроена так, что люди здесь мечтают разбогатеть в одночасье. В любом супермаркете можно купить лотерейный билет, который обещает счастливчику выигрыш, достигающий пятисот миллионов долларов. Баснословные деньги. Некоторые скупают билеты мешками, но богатеет лишь компания, которая устраивает эти лотереи. Здесь все одержимы деньгами и помешаны на том, как бы их выиграть, украсть, заработать… Американская мечта. Каждый из нас запрограммирован на жизнь в изобилии или стремлению к нему, к свободе, к лучшей жизни. Вот и я кручусь по Вегасу, пытаясь заработать пресловутые деньги вместо того, чтобы разрешить свои проблемы с родителями и разобраться с «мусором» в своей душе, накопленным за многие годы.

Мои отказы закончились тем, что я устроилась официанткой на шоу «Zumanity» и была вынуждена каждый день лицезреть, как кто-то другой выступает на сцене, но не я. «Zumanity» – цирковое шоу с элементами эротики, но мои красивые глазки и гибкая фигура не подействовали на стерву, с которой я общалась на собеседовании. Мужчину я бы убедила, но мне не повезло.

Роль официантки меня не устраивала, а вот Наоми была вполне всем довольна, подрабатывая стриптизершей в клубе в здании этого же отеля – Мираж. Мы перебрались из дешевого мотеля в более приличное место – небольшая тесная квартирка с облезлыми стенами и старым ремонтом. С крыши постоянно что-то капает, воняет сыростью. Здесь из каждого уголка несет бедностью и моим отчаяньем. Но нет тараканов и клопов, что уже большой плюс. Мы снимаем крохотную комнату в этой квартире, но почти никогда не видим своего соседа.

Черт возьми, всю жизнь у меня был огромный дом с бассейном и джакузи, а теперь я радуюсь, что по полу не ползают тараканы. Как быстро меняется моя жизнь.

– Я устала от этого, Наоми, – бормочу я, открывая дверь в нашу темную и тесную квартирку. Шесть утра, еще одна ночная смена позади. Наша соседка по комнате не спит – Диана снимает комнату с нами. Нелегалка из России. Мы нашли ее, чтобы уменьшить стоимость аренды за комнату. Работает за наличку в одной подпольной русской фирме, которая возит туристов в Аризону – на великие каньоны. Диана из тех девушек, которые не выпускают из рук книгу и постоянно пытаются сумничать. Она то и дело осуждающе глядит на Наоми, когда та возвращается в своем кожаном прикиде для танцев с кучей денег, торчащих из белья.

Думаю, мисс «правильная девочка» покинет нас, как только узнает, что Наоми употребляет. Хотя, мне Диана нравится – иногда она напоминает мне Хлою.

Ди светлая, и, честно говоря, я завидую ей. Она неиспорченная, непорочная, невинная, чистая… даже внешне она напоминает ангелочка с ее светлыми волосами и пухлыми губами. Щечками, как у подростка. Она найдет здесь мужа, получит американский паспорт и нарожает кучу детишек где-нибудь в Северной Каролине.

– От чего? – мы застаем Диану на тесной кухне, которая выглядит куда лучше, чем днем – новая соседка просто помешана на чистоте и порядке. – Будете ужинать? Точнее… уже завтракать, – она откладывает книгу «Тайна великих каньонов» в сторону и подбегает к холодильнику, чтобы достать кастрюлю с макаронами. Черт, я без ума от этой русской девчонки. А говорят, что в России все злые и неприветливые. Без Дианы мы бы умерли с голоду или растолстели, постоянно питаясь фаст фудом.

– Устала всем вежливо улыбаться, устала от фразы «чего еще желаете?», устала от того, что приходиться скрывать свою фигуру за формой официантки, устала от того, что нельзя флиртовать на работе… – ворчу я, садясь за барную стойку, и скидываю с себя каблуки. – Я устала так жить! Двенадцатичасовая рабочая смена, один выходной в неделю, весь день на ногах и люди, которые относятся ко мне, как к человеку «второго сорта». Это ужасно. Не могу больше.

– У кого-то просто давно не было секса, – приподнимает бровь Наоми, напоминая мне о том, что я давно ни с кем не спала. После той вечеринки я приостановила свою бурную интимную жизнь. Когда ты постоянно на нервах, когда после двенадцатичасового рабочего дня не хочется ничего, кроме как бухнуться в кровать и уснуть, ни о каком сексе не идет и речи. К тому же от него я тоже устала. Промолчу о количестве своих сексуальных партнеров. Мне кажется, Диана умерла бы, если бы я озвучила ей эту цифру. Я и сама не знаю, сколько точно… но я никогда не ощущала настоящего вкуса близости, об оргазме вообще молчу. Я не знаю, что это такое, по крайней мере, с мужчиной. Конечно, можно самой получить желаемое, но это не то… знаю, что не то. Каждый раз во время секса мне приятно, бывает даже хорошо, но в последний момент удовольствие пропадает, и я имитирую. Устала. Изображать удовольствие, и еще больше устала от жуткого чувства опустошения, которое накрывает меня после коронной мужской фразы «Я все. Ты была незабываема».

Каждый раз хочется ляпнуть: «А ты нет».

Наверное, пришло перенасыщение. Меня уже не удивить ни красивым телом, ни большим членом, ни чертовским очарованием. Я даже не знаю, каким мужчиной нужно быть, чтобы я на него посмотрела и захотела искренне – с макушки до пят. Я не из тех девчонок, что текут от одного прикосновения. Скорее наоборот, это мужчины не могут себя контролировать рядом со мной.

– Ну, я, по крайней мере, не раздвигаю ноги за деньги, – отрезаю я жестко. Я никогда не даю себя в обиду, вот и все. А лучшая подруга часто не следит за языком.

– Девочки, с вами невозможно разговаривать, – щебечет Диана, ставя перед нами тарелки с горячей пастой. – Как можно быть такими… беспринципными что ли?

– Как можно быть такой святошей, Ди? Ты бы попробовала разок. Тебе бы понравилось, – мурлычет Наоми, нападая на макароны. – И кстати, Джэл, у меня завтра рабочая смена с одним мужчиной из списка встреч совпадает. Может, заменишь?

– Сейчас, размечталась. Я не буду спать с каким-нибудь стариком, даже ради денег.

– Тысяча долларов. В час. Молодой, красивый. И с ним спать не обязательно – всего лишь сопроводить на прием на пару часов, а потом помашешь ручкой. Решайся, Джэл. А то я начинаю не узнавать свою подругу. Джинсы, майка… волосы в хвостике. С каких пор ты стала серой мышкой?

– Может, с тех пор, как у меня отняли ВСЕ, что у меня было.

– Хорошо, можешь никуда не идти. Кстати, вы не забыли, что завтра мы оплачиваем жилье? По восемьсот с каждой.

Вот сучка. Бросаю на Наоми презрительный взгляд. И ведь знает же, что у меня в кармане последние двести долларов, а зарплата только через неделю. Я надеялась, что она внесет всю сумму, как обычно, а я отдам ей ровно через неделю… черт возьми, это все так унизительно. Я с детства не знала, что такое нуждаться в деньгах. А теперь приходится вертеться, чтобы выжить. Разве это жизнь? Шесть дней я работаю, а на седьмой отсыпаюсь, не в силах встать с постели. Ну, ничего, я что-нибудь придумаю. Обязательно.

– Вот ты стерва. Хорошо, я пойду вместо тебя, – выбора у меня действительно нет, поэтому уже завтра я буду сопровождать какого-то мужчину на одном из светских вечеринок, на которой могу встретить своего бывшего жениха. Черт возьми, если Уилл меня увидит… это будет конец всему. Он продолжает заваливать меня звонками и смсками, а если еще и узнает, что я здесь, в Вегасе… он не отстанет. Снова начнет ухаживать, и рано или поздно я сдамся, куплюсь на его заботу и то, что он может мне дать.

Спать с незнакомым мужчиной я действительно не собиралась. Пока нет. Я решила его соблазнить, пойти на хитрость. Наоми права – незаметно для себя я превратилась в невидимку, опасаясь, что Уилл заметит меня. Хотя с какой стати и чего мне бояться? Сколько себя помню, я всегда была окружена мужским вниманием. И сейчас мне его не хватало. К тому же в моей голове созрел маленький, но гениальный план, как я смогу достать больше денег… когда воруешь итак краденное, это ведь не воровство?

Через неделю мы с девочками сняли соседнюю комнату, теперь вся квартира принадлежала нам. Все благодаря тому предложению, которое я приняла от Наоми. Ричард Скотт полностью соответствовал описанию Наоми. И он совершенно не расстроился, что вместо моей истощенной подруги его сопровождала я. Друзья и партнеры Ричарда постоянно просили его познакомить меня с ними, а мне приходилось нервно озираться по сторонам. Только бы не встретить здесь Уилла.

Соблазнить Ричарда и украсть у него фишки на пару тысяч долларов было не трудно. По сути это даже не кража.

Формально, я просто обменяла фишки на деньги в кассе. Ну а что мне еще делать? Я готова вертеться как угодно, чтобы снова жить, как раньше.

Так и началась моя новая подработка. Я продолжала встречаться с мужчинами, получая деньги за их сопровождение. Подворовывала фишки, мастерски залезая во внутренние карманы их пиджаков, соблазняя и обещая им «рай». А потом уходила, оставляя наивных мужиков без страстной ночи… мой телефон разрывался от их звонков, и мне постоянно приходилось менять номера. Ох, уж эти мужчины. На самом деле дело не в моей красоте. Их звонки и внимание – лишь следствие чередования моих горячих улыбок с отстраненностью. Элементарная игра «ближе-дальше» способна творить чудеса с мужским сознанием.

Если бы я спала с ними, я бы вряд ли получала потом цветы и приглашения на новые свидания. Но я всегда уходила, доводя их до точки кипения… это так забавляло. Видели бы вы их лица, когда прощалась с ними в самый горячий момент.

Всегда оставляй зверя голодным, иначе он не побежит за тобой вслед… одно из моих правил.

Совесть из-за вынужденного воровства меня совершенно не мучила. К слову, все деньги, которые принадлежат казино, изначально «грязные». Часть денег я отправляла на благотворительность. Не потому что мне было стыдно за воровство, совсем нет. Я уже многие годы продолжала дело своей сестры, которая ежемесячно жертвовала тысячи долларов: то в фонды вымирающих животных, то в детские дома, приюты и больницы. Для меня это стало традицией, и я не хотела нарушать ее, только потому, что родители лишили меня наследства.

Каждый раз, когда я жертвовала малейшую сумму, я чувствовала связь с сестрой, чувствовала, как продолжаю ее светлую миссию. Делаю, все что в моих руках, чтобы загладить… загладить вину.

Хотя разве можно такое загладить? Хлоя умерла, потому что я взяла ее с собой в тот вечер. И нет этому никаких оправданий, нет никакой двери в прошлое, в которую можно войти и все исправить… есть только картинки и образы, воспоминания, которыми я живу.

Пытаюсь жить. На самом деле я давно – пластик, пустой сосуд, бесцельно блуждающий по свету. Я – лишь жалкое отражение, грязное отражение, темная тень своей сестры, в которой этот мир нуждался куда больше.

Я чувствую легкое жжение в груди и ком в горле. Ни к чему плакать. Сегодня у меня встреча с новым мужчиной. Я придирчиво оглядываю свое отражение в зеркале: черное маленькое платье, обтягивающее фигуру словно перчатка. Крашу губы красной помадой и репетирую свою фирменную хищную улыбку, которая безотказно действует на мужчин. Я могу получить любого… но не хочу никого из них по-настоящему.

Пустая. Бесчувственная. Плохая дочь. Дерьмовый человек. Падкая на деньги, жадная. Холодная.

Ощущаю, как каждое из этих слов сопровождается резким ударом сердца. Но я не чувствую боли, когда понимаю, что я не стала такой, какой меня хотели видеть. Лишь удушающую пустоту в груди, которую отчаянно хочется чем-то заполнить.

Раньше это были деньги, они отлично справлялись с этой задачей. Наркотики. Беспорядочные половые связи.

Но этого давно стало недостаточно.

Я хочу чего-то большего. Я хочу просто понять, почему я осталась жива. Почему я, а не она? В Хлое нуждался весь мир. Я же нужна была только ей.

Конечно, встречаться с мужчинами за деньги – сомнительное удовольствие. Моя гордость вот-вот взвоет от подобных махинаций. Но выхода у меня нет. Это ненадолго. Я подкоплю немного денег, обязательно придумаю, что делать дальше… настанет день, и родители сами обратятся ко мне за помощью. Не знаю, что я им отвечу. Я всегда хотела, чтобы они гордились мной. Пыталась им что-то доказать, выкладываясь на тренировках. Все без толку. Они никогда не были мной довольны. Спустя год после смерти сестры отец предложил мне съемки в сериале, в котором снималась Хлоя. Я должна была «доиграть» ее роль. Пропасть между нами стала непреодолимой после того, как я отказалась. Папа словно с ума сошел. Слишком часто стал по ошибке называть меня Хлоей. Даже вспоминать тошно.

Сегодня моя работа займет четыре часа. Главное, не упустить момент, когда Бенджамин Блэк будет уже пьян, и обчистить беднягу.

Такси останавливается около входа в самый шикарный отель в Вегасе, и портье открывает мне дверь, приветствуя, как важную гостью. Я, наконец, чувствую себя на своем месте. Так и должно быть, а мне приходится подавать другим вино с королевскими креветками, черт возьми. Я задерживаюсь у входа в огромное белое здание, чтобы осмотреть центр Вегаса, который при дневном освещении кажется тусклым и серым. Мне не терпится оказаться внутри отеля, где повсюду установлены кондиционеры. Страшная духота. Вегас находится посреди пустыни, поэтому летом здесь постоянно жарко, словно в аду.

В Вегасе каждый отель представляет собой маленький мир: Нью-Йорк, Каир, Париж, Венеция и другие города мира, полностью передающие атмосферу своей страны. Есть даже отель в форме черной пирамиды, на территории которого можно встретить Богов из древних легенд и Сфинкса.

Или отель «Эскалибур», который перенесет любого туриста во времена короля Артура и рыцарей круглого стола. Есть отель с пиратской тематикой, с кораблями и водопадами и даже тропические джунгли. В отеле «Мираж», где я работаю, есть целые каскады каменных ванн, расположенные на склоне искусственного вулкана, из которого по вечерам извергается настоящее пламя. Шоу бесплатное, и каждый день собирает толпу зрителей, но со своим графиком работы я еще ни разу его не видела. Не больно то и хотелось, конечно…

Отель, в котором сейчас нахожусь я, не нуждается в представлении. Одним словом, «Цезарь». И знаменит он не только тем, что стал съемочной площадкой для многих фильмов о казино, но и невероятной атмосферой, которая пленит тебя, как только ты отказываешься внутри. Здесь даже есть искусственное небо, но я не знаю, как создатели добились такого реалистичного эффекта настоящих плывущих облаков прямо на потолке. Цена за ночь в пентхаусе Цезаря достигает до двадцати тысяч долларов, но это мелочи для многих из тех, кто приезжает сюда поиграть. Внутри отель полностью копирует некоторые улицы Рима вместе с памятниками, скамьями и фонтанами. Даже поражающий воображение фонтан Треви, представляющий собой Океана[4] верхом на колеснице, сидящего на морской раковине, которую тянут тритоны и гиппокампы.

Вишенкой на торте великолепия этого отеля скоро станет Колизей – сейчас копия этого великого памятника почти достроена и выглядит она настолько реалистично, что я невольно ловлю себя на мысли о том, что я снова в Риме. В последний раз я была там с Уилом. Хороший был отдых: красное полусладкое вино с насыщенным ароматом, вечера на пляже, где мы провожали закаты, и невероятная энергетика, исходящая от улыбчивых итальянцев…

Именно контрастом разных культур и знаменит Вегас – хочешь побывать в нескольких городах за один день – отправляйся сюда и делай фото то на фоне Эйфелевой башни, то на фоне каналов романтичной Венеции. Не считая броской роскоши, дизайнерских магазинов и самого большого казино в Вегасе, этот отель знаменит своим клубом «OMNIA». Здесь ежедневно устраивают вечеринки разной тематики, а толпу заводят самые знаменитые ди-джеи мира.

Засматриваясь на все это великолепие, я совсем забываю, что нахожусь в месте, где легко могу столкнуться лицом к лицу с Уиллом, и направляюсь к колонне, рядом с которой договорилась встретиться с Бенджамином. Мужчина встречает меня оценивающим взглядом с головы до ног и расплылся в широкой улыбке. Он удовлетворен увиденным.

Как и все мужчины, смотрит на меня так, словно я товар. Хотя о чем я говорю? Он итак купил. Купил встречу со мной, купил мои улыбки и мое тело… но не меня.

На самом деле я бы могла спать за деньги, но исключительно с мужчиной, которого бы сама захотела. Не вижу ничего плохого в том, чтобы получить двойное удовольствие – физическую разрядку и пару тысяч на новую сумочку.

Хотя… учитывая мое нынешнее положение, эти деньги пойдут в мои сбережения, но никак не на новую шмотку.

– Ты опоздала, – его бас совершенно не сочетается с его фейковой улыбкой.

– Это ты, – я сделала небольшую паузу, облизнув губы кончиком языка. Глаза Бена мгновенно загорелись, и я уверена, что кое-что пониже – тоже. – Пришел раньше.

Уверена, что в мыслях Бен уже поимел меня во всех позах. Но мне хватило секунды, чтобы понять, что ему ничего со мной не светит. Даже за деньги.

Уложенные гелем волосы. Дорогой, но безвкусный пиджак, обтягивающий его огромные, чересчур надутые мышцы. Конечно, он неплох, но его образ не вызывает во мне ничего, кроме желания скорее закончить этот вечер, получить копейки, которые в очередной раз помогут мне не оказаться на улице среди больных бомжей.

А поверьте, в Вегасе их не меньше, чем в Лос-Анджелесе. Я люблю свою страну, но наличие «свободолюбивых» личностей, психически неуравновешенных людей и просто вонючих и немытых бродяг просто зашкаливает.

– Ты очаровательна, – банальный комплимент от Бена вызывает во мне желание зевнуть и возвести глаза к небу. Но маска идеальной куколки на вечер не сойдет с моего лица, пока я не отработаю положенные договором часы.

Мне даже жаль, что Бенджамин не вызвал ни капли интереса. Даже соблазнять его не хочется, а значит, будет трудно украсть фишки.

Наверное, я до сих пор ее жду. Пресловутую искорку, о которой рассказывают восторженным полушепотом, воспевают в песнях. В глубине души я все еще надеюсь, что есть человек, который не только будет любить меня и заботиться обо мне, как Уилл.

Говорят,… для женщины главное, чтобы она была любима, но по мне так это ужасно скучно.

На собственном опыте я убедилась, что любовь сотен поклонников и ухажеров ничего не стоит… ничего. Когда внутри у тебя у самой ничего нет. Ни капли любви, верности, ни капли ласки для них всех. Только благодарность за внимание и корона на голове, которую они поддерживают.

Но я мечтаю о страсти. О любви, которая дурманит разум и дарит крылья, а не о дружбе и привязанности, которая приходит со временем. Я все еще надеюсь, что в одном человеке я смогу найти все: и страсть, от которой кипит кровь и оголяются нервы, и дружбу. Заботу, защиту, каменную стену, за которой можно спрятаться и создать внутри нерушимых баррикад – ваш маленький мир для двоих.

Бенджамин держит меня под руку и что-то увлеченно рассказывает, пока я дежурно киваю и улыбаюсь ему, не разбирая его слов. Расправляю плечи и замечаю, как некоторые «воротнички» сворачивают голову в нашу сторону. Обычное дело. Бенджамин и сам расцветает рядом со мной – улыбка почти не сползает с его лица, и я уже чувствую, как он не хочет, чтобы это был наш последний вечер вместе.

Мы идем по ярко-освещенному коридору, пока не сворачиваем в более темный и тесный холл с красноватой подсветкой.

– Куда мы идем? Казино в другой стороне… – от плохого предчувствия у меня слегка скручивает желудок. Интуиция никогда меня не подводит, я буквально ощущаю, как все внутри меня протестует против этого коридора и против черной двери, которую я вижу перед собой.

Надпись «Опиум» смущает меня еще больше, как и два мускулистых здоровяка стоящих у двери с вывеской неоново-красного цвета. Они осматривают мою сумочку, изучая меня таким взглядом, словно я в аэропорту на паспортном контроле пересекаю границу. Мы с Беном проходим через рамку с металлодетекторами, и, замечая мое напряжение, он поглаживает мое предплечье кончиками шершавых пальцев:

– Не волнуйся, Джелена. Это закрытый клуб для своих. Никто не любит правила, которые устанавливает легальное казино. Они скучные.

Я делаю выдох, растворяя в груди приятное чувство страха. Он проникает в мои вены, наполняет изнутри, пока я разглядываю большой темный зал, слабо освещенный люстрой, представляющей собой тысячи хрустальных капель под потолком. Они подрагивают от музыки и смеха десятков игроков, которые сидят за своими столами. Я быстро привыкаю к подобному освещению, ловя красноватые блики света на колоннах и столах, отделанных лепниной. Окидываю взглядом игорную зону: азарт на любой вкус. От бильярда до покера и рулетки.

Что-то мне подсказывает, что развлечения, которые я вижу – лишь белая верхушка айсберга, скрывающая истинную суть и темную сторону этого клуба.

В таких местах не всегда чувствуешь себя уютно. Не всем под силу выдержать энергетическое напряжение, парящее в воздухе. Игра на большие деньги – это всегда стресс даже для самого опытного и уверенного в себе игрока.

Я хорошо знаю мужчин, которые посещают такие места. Для них нет ничего важнее денег и духа соперничества – каждый из них мечтает перегнать другого, попасть в списки Форбс, стать богаче своего соперника по игре или даже друга. Иметь все, что дает им мир. В том числе и самых красивых девушек, и не только девушек… я наслышана от Наоми о всяких извращенцах. Хотят самый дорогой и чистый «кайф». Жить в мире, где нет никаких запретов и моральных ценностей. Я уверена, что каждый «кошелек», присутствующий здесь, перенасыщен всеми благами этой вселенной. Это одновременно и дар, и проклятье. Эти люди находятся в вечном поиске чего-то нового, что зажжет их, вызовет одержимость. Вызовет желание жить.

Я знаю, потому что я такая же. В меньшей степени, и все же… мне никогда и ни в чем не было отказа. А теперь моя жизнь – это сплошные рамки. Моя жизнь – это крохотная кровать, подруга – наркоманка, соседка – нелегалка из России, и бесконечная раздача блюд и напитков.

Первые полчаса я следую за Бенджамином, куда бы он ни пошел. «Идеальная куколка», – напоминаю себе. Вежливо улыбаюсь всем и поддерживаю любой разговор. Дежурные фразы вылетают на автомате, я словно маятник, который отвлекает внимание и настраивает партнеров Бена и собеседников на нужный лад. В этом и есть главная задача эскортниц – немножко загипнотизировать собеседников своего заказчика, расслабить их разум, сбить фокус внимания.

– Все очарованы тобой. Думаю, это не последний наш вечер вместе, – мягко шепчет Бенджамин. Этих слов и следовало ожидать. – Тебе нравится?

Я поджимаю губы, ведя плечом, всем своим видом показывая, что мне довольно скучно.

– Я бы хотела чего-нибудь повеселее.

– Я оставлю тебя с девочками своих друзей, – он ведет меня в сторону ярко-накрашенных молодых девиц, таких же эскортниц, но я замираю на месте, не позволяя ему управлять мной. – Я заберу тебя позже, Джелена.

Не нуждайся я так сильно в деньгах, я бы ушла прямо сейчас. Но оплата придет мне на счет, только если я проведу с Бенджамином четыре часа без всяких «сюрпризов» и буду покладистой и послушной куклой. В договоре есть не очень приятный для меня пункт, который означает буквально то, что я на четыре часа принадлежу своему «заказчику». Приятного мало и довольно опасно. Любой из них мог бы меня изнасиловать или сделать Бог знает что. Но у меня на этот случай есть электрошокер, который защитит меня почти от любого нападения. Наоми подарила.

– Я не хочу стоять одна с девочками. Я хочу что-нибудь поинтереснее, – упрямо заявляю я, и по реакции Бена понимаю, что ни одна «девочка по вызову» еще не вела себя так, как я. Честно…? Мне хочется, чтобы он поставил меня на место. Чтобы это сделал хоть кто-нибудь. Но Бенджамин явно хочет произвести на меня впечатление и мягко кивает:

– Хорошо, ты можешь посмотреть, как я играю. Все для тебя, прекрасная Джелена.

– Я не люблю, когда меня называют Джелена, – нежно щебечу я, поправляя его галстук. Кидаю на него зазывные взгляды исподлобья, ощущая, как это глупец давно клюнул на меня. – Я тоже хочу поиграть.

– Дорогая, это покер.

– Ну, ты же одолжишь мне немного фишек? – закусываю губы, приближаюсь к нему, ловя его в плен своих чар. – Пожалуйста. Мне так скучно, Бен. Позволь мне поиграть.

– Хорошо, – сдается мужчина, и, наверное, сам не понимает, как подписался на это. Но сейчас он думает не тем мозгом, что в голове, и я хорошо это прочувствовала, когда на секунду прижалась к нему бедрами… черт. Это было не очень приятно.

Мы направляемся к одному из столов. Пространство затянуто сигаретным дымом, от которого режет глаза. Прислушиваюсь к шелесту раздаваемых карт и треску крутящейся рулетки. Один из игроков в Блэк-Джек слишком очевидно сцепляет руки за спиной, подавая своему партнеру из зала «тайный» знак. Поджав губы, замечаю за одним из столов двух мужчин, которые еще не приступили к игре.

Бенджамин протягивает мне бархатный мешочек с фишками. Даже красть не пришлось.

Я подхожу к столу, чувствуя легкое волнение и трепет в груди. Я давно не играла в покер, но научилась еще в детстве. Ничего сложного, потому что мы играли на желание, сладости и всякие мелочи. За этими же столами играют на деньги…. Бывает, на огромные деньги. В Вегасе почти во всех отелях отсутствуют балконы, процент самоубийств здесь очень велик. Отчаянные бизнесмены просто не выдерживают банкротства, но когда дело касается азартных игр, многие из них не знают меры и делают ставки ценою в жизнь…

Здесь все одержимы азартом, адреналином. Клуб любителей пощекотать себе нервы. Эмоции на грани, безумный страх потерять самое дорогое, что у тебя есть, и отыграть в последний момент… настоящий кайф, их опиум.

Может, отсюда и название клуба, хотя судя по мрачной обстановке, тут «угощают» любым видом наркотика.

– Добрый вечер, – крупье кивает мне, когда я присаживаюсь за стол. Приподнимаю бровь и тут же перевожу взгляд на мужчину, быстро оценивая размер его кошелька по одежде. Понятия не имею, кто он. Хищно улыбаюсь ему, провоцируя голодный взгляд незнакомца. Я не запоминаю черты его лица, обращаю внимание лишь на фирму костюма, золотые часы и запонки с небольшими бриллиантами. Сойдет.

За игровым столом трое мужчин и я. Не думала, что окажусь в подобной ситуации, но хотя бы не скучно. Воздух пропитан ароматом виски и сигар, напоминающий мне запах орехов вперемешку с травянистыми оттенками. Никто здесь не воспринимает меня всерьез. Может, мне удастся украсть побольше фишек… или даже выиграть немного денег.

– Малый блайнд, двадцать пять тысяч, – комментирует крупье, когда один из игроков сдвигает фишки в банк.

Кровь мгновенно приливает к моим щекам. Двадцать пять тысяч? У меня нет таких денег… присматриваюсь к своим фишкам и понимаю, что не сразу разглядела, какого они достоинства. Черт. Я могла просто схватить мешок и сбежать отсюда. Теперь придется рисковать таким «уловом».

– Большой блайнд, пятьдесят тысяч – ставка от мистера Кука.

Бенджамин как раз разговаривает с игроком в черной рубашке, который только что поставил полсотни тысяч.

Дилер раздает карты. Десятка, валет и дама лежат в центре стола. Когда я смотрю на свои карты, едва сдерживаю разочарованный вздох. Сегодня не мой день.

– Уравниваю, – стараюсь выглядеть уверенно, сдвигаю фишки в банк. Азарт буквально течет по моим венам, я чувствую себя так, словно стою на тонкой нити над пропастью и поднимаю ногу над головой. Прямо как во времена, когда я занималась этим каждый день. Адреналиновая наркоманка. Может, поэтому я так любила акробатику – за риск, за ощущение полета, за то, что могла бесконечно бегать по краю пропасти и ловить от этого кайф.

Первый круг торгов заканчивается, и крупье выкладывает еще одну карту на стол, которая никак не меняет мою ситуацию. Мой азарт быстро сходит на нет, потому что я чувствую, что настоящая борьба будет идти между обладателями «сильной руки» – Бенджамином и мужчиной в черной рубашке. Судя по опущенным вниз уголкам губ незнакомца с брильянтовыми запонками ему сегодня тоже не повезло с картами, а скрывать свои эмоции он не умеет.

– Сколько стоит твоя новая куколка, Бен? – слышу пренебрежительный тон со стороны и медленно поднимаю взгляд, разглядывая обладателя приятного тембра. Убаюкивающего, гипнотизирующего.

Я жду, что Бенджамин побудет мужчиной хоть пять секунд и что-то возразит этому наглецу. Но когда я смотрю на своего спутника, замечаю, что на лбу Блэка блестят капли пота. Бен избегает взгляда этого мужчины.

– У вас таких денег нет, – полным яда голоса отрезаю я. Стандартная, банальная фраза, и я не понимаю, куда делось все мое остроумие и умение заткнуть обидчика, когда встречаюсь взглядом с мистером Наглость.

О черт.

Знакомое чувство страха проникает в меня медленно, мучительно. Проходит несколько долгих секунд, прежде чем я собираю разбитые кусочки воспоминаний в единую картинку и пытаюсь справиться с рванными ударами сердца. Необъяснимый ужас охватывает меня, кончики пальцев рук немеют, как и мое лицо. Я больше не могу держать маску идеальной куклы.

Тысяча рвущих душу выстрелов проносятся в моей голове, и в синих глазах этого мужчины я вижу капли крови своей сестры и других людей. Смотрю в эту бездну… и словно снова бегу по бордовым лужам, слыша за спиной ругань и предсмертные крики десятков людей.

Голова начинает гудеть, звон в ушах нарастает. Я помню, как на меня направили дуло пистолета. И я до сих пор не понимаю, как я спаслась. Почему не Хлоя?

Конечно, я узнала Тайлера. На его теле появилось еще больше татуировок за эти годы. Шрам на шее затянулся, но тайные символы до сих пор не скрывали его. Расстегнутая на пару верхних пуговиц рубашка открывает моему взору его ключицы и еще больше привлекает внимание к этому выразительному недостатку, который он совершенно не прячет.

Неприглядный рубец на коже выглядит скорее как метка. Клеймо.

Его привлекательность, как и тогда, кажется мне другой. Жестокой, отстранённой, внушающей легкий ужас. Двухдневная щетина не скрывает точеных скул, а холодные синие глаза вопреки своему цвету буквально источают энергетическое пламя.

– Так значит, ты признаешь, что купить тебя можно, – Тайлер слегка приподнимает бровь, не отводя от меня прямого, пронизывающего до костей холодом взгляда. Сдвигает пару фишек в банк, когда крупье просит нас сделать новые ставки.

Тайлер не улыбается. Безупречная маска, идеальное лицо профессионального игрока в покер. Надменный, расчетливый. Я жалею, что не одела платье с длинными рукавами, когда он опускает взгляд на мои предплечья – уголки его губ лишь на мгновение дергаются, словно он удовлетворен увиденным. Словно он ощущает мой страх, чувствует его запах.

Черт возьми. Почему это происходит? Я же умею держать себя в руках. Ни одному мужчине не удавалось вызвать во мне столько эмоций одним лишь проклятым взглядом, который буквально сканирует душу.

Но дело не только в этом. В том, что я чувствую… черт, чувствую, что это какой-то знак. Что вселенная послала мне зацепку, благодаря которой я найду убийцу сестры.

Тайлер был там.

Он мог видеть. Он же не случайно оказался в том месте.

Мог ли он знать, кто скрывался под маской дракона? Я до сих пор вижу ее в кошмарах.

Я отдала столько родительских денег, нанимала частных агентов, следователей, но ни один из них не нашел ответ на вопрос, кто убил мою сестру. Лишь сухие факты, догадки и домыслы. Все агенты посоветовали не лезть мне в это дело, предупредив, что могу отправиться вслед за сестрой. Одного из них убили сразу, как раз после того, как я закончила с ним сотрудничать.

Тысяча вопросов вертелась у меня на языке, я хотела поговорить с Тайлером и одновременно послать его к черту. Мне нельзя связываться с этим мужчиной, нельзя, я нутром это чувствую. Как и ощущаю мощную энергетику интереса и желания, исходящих от него в мою сторону.

Как и тогда, «под мостом» я сразу ее уловила, почувствовала. Наше пари, спор, поцелуй у машины. Я не запоминаю лица парней, с которыми я сплю, но его лицо навсегда отпечаталось в памяти.