Назад в будущее Поселягин Владимир

Быстро собравшись и вооружившись, я прихватил планшет и, не вызывая такси – это возможный след, – направился к выходу с улицы. Тут рядом магистраль была, что на МКАД вела, там я и поймал попутку. Сигнал планшет ловил четко. Как ни странно, машина находилась не так уж далеко. Мне не составило труда договориться с водителем, чтобы он подбросил до нужного места. К моему удивлению, «чероки» стоял открыто, видимый глазу со всех сторон. На платной автостоянке, причем номера были не мои. Машина точно моя, маяк был в ней, планшет это уверенно показывал.

– Отстойник, – понятливо кивнул я.

С прищуром посмотрев в сторону будки охранника – тот не мог не быть в доле, а если даже и не был, меня интересовал журнал регистрации. Подойдя к будке – машин не было, и охранник скучал внутри сторожки – я открыл дверь и, не обращая внимания на то, что тот вставал, пытаясь сказать, что тут закрытая территория, я пробил ему дважды в грудь кулаками, а потом мощно двинул правой ногой в живот. Отскочив от кирпичной стены, тот растянулся на грязном заплеванном полу, а я спокойно взял журнал и пролистал его. Есть, ночью машину поставили на стоянку. Вырвав лист, где была указана моя машина, потом второй под ним, чтобы убрать оттиск, я открыл шлагбаум и прошел к джипу. Сигнализация пискнула штатно, а вот ключом не воспользоваться. Пришлось заводить с помощью проводков, как это делал угонщик.

Почти два часа пришлось пробыть в фирменной автомастерской, где мне качественно привели машину в порядок, даже код сигнализации сменили. Сперва документы сверили с номерами на машине, к счастью, родные госномера обнаружились в багажнике, а потом и за работу принялись. Вопросы не задавали, и так понятно, что угнать машину пытались, и раз она все еще у меня, попытка была неудачной.

Вернувшись к себе, я расставил камеры вокруг дома, теперь они и машину контролировали, после чего продолжил наводить уборку. В этой недолгой эпопее только одно порадовало: я остановился у книжного киоска и прикупил несколько пачек разных газет. Мне нужны были объявления, пора было искать работорговцев.

К ужину я закончил с уборкой. Упадка сил не было, а вот довольство от проделанной работы было. В полдень я сорвался до ближайшей жилконторы и заказал машину для вывоза мусора. Машину не прислали, трактор прикатил телегу, оставив ее у калитки. В нее я и сносил весь мусор. Телега полна, завтра заберут, а во дворе еще одна куча, и отнюдь не меньше. Ничего, завтра все увезем.

После ужина – мудрить не стал, пожарил колбасы, залив взбитыми яйцами, – я занялся газетами. Быстрый просмотр колонок объявлений мне мало что дал. Подчеркнул четыре адреса, что вызывали сомнения, вербовщики, похоже, работали, но работорговцы ли это, непонятно. Пока не сунешься, не узнаешь. Тылы у меня прикрыты, если проверят, я реально местный житель – дом, машина, документы в порядке, не зацепишься. Разве что при проверке в капсуле та покажет реальный возраст, который не совсем совпадал с тем, что указан в паспорте. Однако и тут можно найти объяснение вроде прибавленных пары лет. Тем более бывший детдомовский.

Сколько может быть ложных фирм по вербовке работников, где работали люди работорговцев, не знаю, не скажу. Думаю, во многих крупных городах России, ну и за границей, но в том, что в Москве точно есть, я уверен. Осталось найти. Завтра прокачусь, изучу все четыре адреса, что вызвали у меня подозрения – слишком щедрые обещания давали, там посмотрим, а пока гадать не будем.

Когда стемнело, я принял душ, после чего лег спать. Завтра, если не повезет с адресами, нужно будет прокатиться по магазинам, купить новый телевизор, стиральную машину и, конечно же, холодильник. Жалоб на тот «Мир», что стоял у меня на кухне, не было, работает – уже хорошо, но он маленький. Больших запасов не сделаешь. Поэтому и требуется приобрести холодильник большего объема, чтобы часто не мотаться в магазин.

К сожалению, утром пришлось поменять планы. Притарахтел трактор и, прицепив телегу, покатил на свалку. Перед отъездом тракторист сообщил, что вернется часам к десяти за второй партией, тут не так далеко катить, час туда, час обратно. Так что я остался его ждать, чтобы не метаться по Москве в разные стороны. Нужно сначала одно дело закончить, прежде чем за остальные браться. Нормально позавтракав, без спешки, я надел робу, в которой и проводил уборку дома, и стал выносить мусор на улицу, складируя его в две кучи. Когда прибыл трактор, кучи заметно уменьшились. Соседи, видя более-менее целые вещи, с моего разрешения все разобрали. Сосед слева, старик, например, утащил раму велосипеда. Других деталей не было, но пусть забирает.

Перекидав мусор и отпустив трактор – тот свое дело сделал, – я вернулся в дом, пополоскался в душе. Завтра суббота, нужно будет баньку натопить.

Я собрался, оделся стильно и дорого, все с «Черкизона», после чего, выгнав внедорожник на улицу, покатил по первому адресу, тому, что был ближе. Отъехать даже на квартал не успел, как пискнул планшет – охранная система, настроенная на крупные цели, что появятся у меня на участке, тут же засекла чужого. Остановив машину на обочине, я взял планшет и стал изучать парня, что, перебравшись через забор, быстро шел к дому, настороженно крутя головой.

– А я тебя знаю, – постучав согнутым пальцем по экрану, задумчиво пробормотал я. – Ты тот напарник поломанного мной угонщика. Хм, ясно. Удивительно только то, что ты меня нашел. Адрес-то вряд ли появится в адресной книге быстро. Да и слежки не было… Нужно прояснить этот вопрос.

Внедорожник с визгом шин, поднимая клубы пыли, развернулся и полетел обратно. Разогнать тяжелый джип мне не составило труда, поэтому у дома оказался быстро. Оставив машину у калитки, я быстро скользнул на свой участок и с ходу от входа облучил дом парализатором. Судя по шуму падения, успел. Связав ворога, нашел, как тот попал в дом. Через окно на кухне. Угонщик, осторожно отжав чопики на окне, открыл его и уже шуровал внутри. Дальше было просто. Вернув стекло на место, я загнал задом внедорожник во двор, закинул тело в багажный отсек и покинул территорию Москвы. Опасения груз у меня не вызывал, даже если гаишники остановят. Ничего, до лесополосы добрался нормально, там и допросил угонщика, использовав препараты.

Все оказалось на удивление банально. Этот хмырь жил через три дома от меня и, проходя вечером с подружкой по улице, к своему удивлению, увидел ту машину, угнать которую им с напарником несколькими часами ранее не удалось. Последний к тому же попал в больницу. Угонщик метнулся к своей машине, достал сканер, а как стемнело, отключил сигнализацию, завел машину и перегнал ее в отстойник. Решил заняться ею чуть позже, на следующий день. Угонщики были не сами по себе, а входили в достаточно крупную банду. Но тут левачили, заказ у них был на черный «чероки». Вот и попались. Особо жалеть парня я не стал. Груз на шею, и отправил в ближайшее озеро учить лягушачий язык. Мне свидетели ни к чему. Да и бесило постоянное их вмешательство в мою личную жизнь. Это любого взбесит.

Из-за этого идиота я не успел на два адреса, но два других посетил. В одном месте пустышка, фирма уже съехала, во втором случае не то. Кстати, изучив помещение, где находилась ранее вербовочная контора, я вдруг обнаружил явно случайно потерянный коннектор. На Земле такие штекеры не использовали, они для работы с оборудованием Содружества. Опоздал. Видимо, срок работы этой вербовочной конторы истек, и они исчезли. Думаю, скоро снова появятся под новой вывеской и в другом районе. Что же, будем искать. Да и помимо штекера я на линолеуме обнаружил характерный след от упоров медкапсулы Содружества. Правда, назначения не знаю, у всех капсул упор для станин одинаковый, но думаю, это диагностическая. Что еще это может быть? Наверняка выдают за современное заграничное устройство вроде томографа – думаю, такое объяснение прокатывает, и желающие получить высокооплачиваемую работу без проблем укладываются туда. Ну, а кто откажется, для тех есть станнеры и парализаторы. Желания будущих рабов, думаю, работорговцев не волнуют.

В отличие от контор, дорогие магазины, особенно в элитных торговых центрах, которые в последний год начали появляться то тут, то там, работали допоздна. Заехав в один такой, я оставил машину на подземной парковке, на лифте поднялся на верхний этаж, который весь занимал магазин электроники, и стал прогуливаться, изучая представленный товар. Первым делом я выбрал стиральную машину – актуальная для меня вещь. Потом холодильник, микроволновку, кухонный комбайн. Под конец добрался до телевизоров, взял один вместе с видеомагнитофоном. Не то чтобы он мне нужен был, но пусть будет. Тут даже компьютеры были, но я брать не стал, ни к чему. Менеджеры, что оформляли покупки, записали адрес и обещали, что завтра в десять утра все покупки будут доставлены до места назначения, более того, с грузчиками прибудет мастер, он все установит и проверит.

Поужинав тут же в ресторане, я позволил себя снять женщину – по виду это была или бизнесвумен, или учительница, но для учительницы на ней были слишком дорогие тряпки, думаю, скорее первое. В общем, разрядка мне тоже была нужна, и мы тут же в небольшой гостинице отлично провели ночь. Когда я утром покидал номер, то даже не вспомнил, спрашивал ли, как мою партнершу зовут. Мимолетная встреча, и нас обоих она удовлетворила во всех смыслах этого слова.

Когда я подъехал к дому, там уже стояла грузовая машина. Открыв дверь, я показал установщикам, что и где ставить, и мастер, когда грузчики все перенесли, вскрывая коробки, принялся за работу. Ему пришлось менять все розетки в доме – старые не подходили под новую технику. Оплата за эту работу была отдельная, я оплатил, и тот поменял вообще все розетки. Запас у него был свой. Кстати, пришлось автоматы электросчетчика менять на более мощные, старые не держали новую электротехнику. Ладно, хоть проводка была нормальной. К обеду все было установлено и испробовано. Когда мастер сказал, что можно поставить спутниковую тарелку, и хоть импортные каналы смотри, я заинтересовался и согласился на установку тарелки. Мастер по моему телефону созвонился с кем нужно и сообщил, что только вечером сможет ее поставить. У него была еще одна установка, а вечером, взяв нужное оборудование, он сам подъедет, сам же и договор оформит.

Заперев дом, я отправился по двум другим адресам. Пустышки. Пообедав в одном из кофе, двинул на авторынок. Нашел, хоть и с большим трудом, нужные детали для мотоцикла, даже новую резину. Масла, другие смазки взял, десятилитровый бочонок бензина. В общем, закупил все, что нужно. Потом посетил радиорынок, там тоже неплохо затарился и поехал домой, зарулив по пути на бензоколонку, а то бак почти пустой. Кушал внедорожник будь здоров, правда, и машина у меня практически не стояла.

Вечером, когда подъехал мастер, я уже почти собрал мотоцикл. Движок давно не запускали, поэтому я его перебрал, поменяв прокладки, свечи и провода. Сейчас он тарахтел на малом газу, я лишь изредка делал перегазовку. Проблема была с ходовой, и вот как раз я ее восстанавливал. Пока мотоцикл тарахтел в гараже, я вышел во двор на сигнал автомобильного клаксона, на ходу вытирая руки от смазки – мастер подъехал на своей белой «восьмерке», встречал его. Немного запоздал, но не критично. Мы быстро составили договор, а вот дальше затык, я сказал ему, что сам установлю, мол, специалист. Оставляйте оборудование и идите. Тот думал, что я собираюсь зажилить деньги за установку, это отдельный тариф, но я уплатил по нему, так что недоумевающий мастер-установщик ушел. Причем не сказать что недовольный. Он так несколько часов бы провозился, а тут и заплатили, и свободное время есть.

Мастер уехал, а я занес коробки и тарелку спутниковой антенны на веранду, оставив там их. Вернувшись в гараж, продолжил ремонт. Когда закончил, уже темнеть начало, но меня это не остановило: выкатил мотик наружу и прокатился вокруг квартала. Новенький глушитель вполне нормально работал, не сильно шумел по окрестностям. Все нормально работало. В прошлой жизни во времена счастливого детства у меня был мотоцикл, но другой – «Минск», но у дружков «Восходы» были. Так что изучил я эти машинки очень хорошо. Фара горела, стопсигнал тоже, как и поворотники, тормоза срабатывали как надо, да и мотор рвал с места. Нормально.

После обкатки загнав мотоцикл в гараж, я запер его и прошел в дом. Там на кухне, вскрывая коробки, укладывал оборудование и тарелку на стол. Потом принес сумку, в которой были радиодетали с рынка, и стал творить. Уже к полуночи у меня был готов самодельный, но от этого не ставший маломощным радар. Пассивный, уловить излучение трудно – как от микроволновки. Тарелку на фронтон завтра подниму и испробую. Конечно, суда работорговцев я на орбите не увижу, тем более вряд ли они там, с резким скачком техники на Земле это уже опасно. Скорее всего, за Луной прячут. Но я на это и рассчитывал, если на орбите над Москвой появится челнок или бот, я узнаю. Мой радар маскировку челноков не пробьет, но мне это и не надо – все равно из такого оборудования нормальный радар я не соберу. Нет, он будет контролировать воздушные потоки. Работорговцы прилетают ночью, это точно, днем их могут увидеть, поэтому как только радар уловит, что в воздушные потоки вклинился какой-то инородный предмет, планшет тут же издаст сигнал. Это все, что я мог сделать из наличного оборудования. Главное – отсечь срабатывание на местные самолеты. Не думаю, что местная техника садится или взлетает вертикально на большой скорости, так что разберемся.

Закончив паять, я проверил, как оборудование взаимодействует, и, убедившись в его работоспособности – завтра точно увидим, принял душ и завалился спать. Завтра, все завтра.

Утро встретило меня не ласково. Чайник разогревался на плите, а на сковородке доходила яичница с колбасой, а я вышел на крыльцо, рассматривая хмурое небо, затянутое наполненными водой тучами. Дождь вот-вот должен был хлынуть, похоже, накрылась медным тазом установка самодельного радара. Не хотелось бы стать молниеуловителем во время работы. Всякое может случиться. Раз так, пока непогода, продолжим поиски офиса работорговцев. Кстати, самое то для работы работорговцев даже днем. Тут я поежился, поправил накинутую на голое тело олимпийку – на улицу я вышел в одних трусах, и вернулся домой. В теплый, но главное, мой дом.

Кстати, насчет него. Как прикрытие он подходил идеально, делал меня вполне благополучным жителем, под которого глубоко копать не будут. С работорговцами план сработает, я был уверен. Да и почему ему не сработать? Дело тут в другом, с моей пропажей все новое имущество будет просто-напросто потеряно, а дом мне нравился, и вот так вот бросать его не хотелось. Так что у меня в голове замелькали мысли, как оставить наследников. Неплохая идея оформить его как наследство. Найти адвоката, намекнув ему что, мол, за мной охота идет и, похоже, скоро я попаду в руки недругов. Тех же братков, для примера. Мол, буду отзваниваться ему раз в месяц, а если контрольное время пройдет, тот поднимет всех на мои поиски. Ну, и когда пройдет, например, месяц, а я не буду найден, то согласно моему завещанию, все имущество отойдет… Вот кому отойдет, я пока не знаю. В принципе найду, кому помочь, нормальных людей хватает, обманом выкинутых из квартир, домов, тех же погорельцев возьми. Главное, найти тех, кто мне нравится. Кому не жалко имущество оставлять.

Позавтракав, я собрался, прихватив зонтик, среди покупок он был. По железной крыше дома уже барабанил дождь, шум капель по металлу, по листьям деревьев создавал неповторимую мелодию, приятную слуху. Мне вообще шум дождя всегда нравился. Выйдя на крыльцо – тут навес над ступеньками был, запер дверь и открыл зонтик. Он был без кнопки, длинный, вроде трости, черный, да еще с рукояткой в виде львиной лапы. Понравился своей брутальностью, вот и взял. Пройдя по выложенной кирпичами вместо брусчатки тропинке до калитки, я открыл ворота из штакетника – приходилось створки приподнимать, чтобы не цепляли землю – и выгнал машину. В машине, тарахтевшей на малом ходу, закрыл зонтик, положил его на пол у пассажирского сиденья и включил отопление, а то что-то стекла запотевать начали. Потом включил все мосты и, тихо скользя в грязи, направился к углу улицы. Все хорошо с моей улицей, тихо, спокойно, соседей вообще не слышно, но вот асфальта нет, зато он был на улице, что пресекала нашу метрах в двухстах от моего особняка.

Выбравшись на асфальт – за полчаса ливень хорошо так промочил почву, если даже мой «чероки» скользил, – включил фары и тихонько направился в центр города. Вот сейчас я уже не жалел, что выбрал внедорожник. Правда, он мне со своими вездеходными данными пригодился только двести метров проехать, и то занесло в колею, на «седане» я бы там встрял, а так только дал газу и спокойно выехал. Да и бордюры при парковке теперь не мешали, что тоже удобно.

Добравшись до Нового Арбата, припарковал машину у «Московского дома книги». Ливень усиливался, редкие прохожие с трудом прикрывались зонтами и плащами, поэтому останавливаться мне у киосков было влом, а тут все равно проезжал мимо. Пришлось выполнить чуть ли не акробатический трюк, чтобы открыть дверь и одновременно зонт. Добежал до входа нормально, но все равно немного промок. Купив пачку свежей прессы, завернул ее в полиэтиленовый пакет и вернулся в машину, и пока та урчала мотором на малом ходу и шелестела вентилятором печки, стал изучать колонки. Треть газет были сегодняшними, остальные этой недели, но их я пока не читал. Часть объявлений были мне знакомы, в других газетах видел.

В этот раз я отметил карандашом сразу девять адресов. Сложив газеты, бросил на заднее сиденье и поехал по первому адресу. Делать все равно нечего, изучу. Я даже в офисы не заходил, использовал планшет для пассивного сканирования. Если где будет работать оборудование Содружества, сканер планшета его засечет. Конечно, есть защита от сканирования, но не думаю, что работорговцы ее используют. Они тут монополисты, чтобы кто-то использовал такой сканер, он должен быть из Содружества, а бандиты контролировали планету плотно и чужаков уничтожали на месте. В моей памяти был только единичный случай, когда шальной пират добрался до Земли, спасаясь от патрульного крейсера, нахватал рабов, включая Артема, и сбежал. Правда, этого пирата потом нашли работорговцы и уничтожили вместе с кораблем, чтобы координаты планеты не выдал. Вернее, все это произойдет лет через пятнадцать.

В том, что они не используют защиту от сканирования, я убедился очень быстро, уже на третьем адресе. Планшет ясно показал, что на первом этаже, где и сдаются помещения для офисов и где появилась три дня назад новая фирма «Вестник», есть семь источников излучения. А такое дает только оборудование Содружества. Планшет даже выдал мне его ТТХ. Говорю же, военный планшет, крутая штука, одна память запредельная, а уж сколько программ было установлено на заводе-производителе, включая те, что для сканирования и распознавания сигналов!

Если бы не потеря сети, я бы дистанционно смог взломать электронные предметы, что работали в офисе работорговцев, а через них даже нейросети, но не сейчас в инвалидном состоянии. Тут снова накатило чувство голода. Но я опытный, у меня с собой пакет с бутербродами, так что жуя один и запивая чаем из термоса, я отслеживал все источники сигналов. Ломать я их даже не пытался, могут засечь. Все семь далеко не перемещались, три были постоянно на месте, а вот четыре других, видимо, были переносными девайсами вроде планшетов и коммуникаторов. Тут появился восьмой сигнал, он приближался по одной из улиц. Наконец у офиса припарковался серебристый внедорожник-«лендровер». Из него выпорхнула молоденькая фигуристая девица в брючном белом костюме и, прикрывшись папкой от дождя, добежала до входа, где был навес. Отряхнувшись, она прошла внутрь здания. Судя по перемещениям восьмого сигнала, девушка и есть представительница работорговцев. Если верить ТТХ излучения, у нее был гражданский коммуникатор, но с расширенными функциями. Фактически это был военный коммуникатор, устаревший и после конверсии выставленный на продажу как гражданский. Все оборудование имело разных производителей, мешанина, можно сказать. Для Фронтира это обычное дело, так что передо мной стопроцентно нужные мне работорговцы.

Еще около часа понаблюдав за работорговцами, я покинул место парковки. Ведь не только я, но и они могут меня засечь, если проведут сканирование, но видимо, им такое даже не приходило в голову, и ни одной попытки я не засек. Единственно, что было, два сигнала ушли на орбиту. Упустить эту группу я не боялся. Сбегав в здание отлить – ливень из шквального перешел в затяжной дождь, – заодно узнал, как давно сидит в этом помещении новая фирма. Уборщица, что мыла пол в туалете, сказала, что третий день. Быстро они отсюда не уйдут, так что время есть. Для подтверждения на всякий случай проехался по другим адресам. Там уже пустышки. Потом стал кататься по старым адресам, нашел два, где ранее располагались работорговцы. Там, находя уборщиц – повезло застать на месте, – показывал им снимки девицы из внедорожника. Те были плохими из-за дождя, но все уверенно ее опознавали, мол, секретарша начальника. Похоже, в Москве работает одна группа, и видимо, этого хватало. В одном месте они сидели месяц в феврале этого года, на другом также месяц – август прошлого. Причем то помещение, где я их чуть не застал, они также занимали месяц, соответственно, и тут будут сидеть не меньше. Вполне достаточно времени, чтобы решить свои дела и прийти, можно сказать, на заклание.

Уже под вечер вернулся к офису. Он был закрыт, но три стационарных источника излучения оставались на месте, а вот остальные исчезли, но появилось с десяток других. Я поехал домой. Стационарные источники планшет определил легко: медкапсула, это точно она, потом встроенный в стол комп и что-то медийное, вроде галопроектора с режимом присутствия. А новые источники излучения – это датчики (похоже, перед уходом последний сотрудник активировал охрану). Она тоже была смонтирована из оборудования Содружества.

Обедал я в одном из кафе, но все равно хотелось есть, а бутерброды закончились. Под мелким дождем, чуть ли не с заносами я добрался до своего участка. Другие автовладельцы совсем разбили дорогу, так что спасали только не самые лучшие вездеходные качества «чероки». Открыв ворота, загнал внедорожник во двор и, закрыв все, прошел в дом. Там все в норме было, а если бы кто забрался внутрь, я бы быстро узнал, у меня тоже хоть и самодельная, но охранная сигнализация с камерами наблюдениями. Поставив на плиту закипать кастрюлю, отсчитал из своих запасов пельменей ручной лепки необходимое количество и занялся собой. Тут недалеко находится столовая, причем не частная, там лепят эти пельмени. И вкусные, и мне нравятся. По вкусовым качествам они ближе всего к домашним.

Пока еда доходила, я успел и себя привести в порядок, и душ принять. Поужинав, продолжил заниматься своим самодельным радаром, рассеянно слушая что-то бормочущий на кухне телевизор. Я его на кухне поставил, ни к чему он мне в зале. Похоже, с радаром я дал маху. Ни к чему он мне теперь, офис найден, не требуется их в небе искать. Пришлось возвращать все к первоначальному виду. Чуть позже у меня заработали спутниковые каналы. Работа-то по установке плевая.

Потом до полуночи тренировался с «Регом», повышая свое мастерство. Несмотря на отсутствие имплантов и сети Древних, мое боевое мастерство не сильно понизилось. Нет, оно, конечно же, упало, тем более что без сети некоторые функции перестали быть доступными, но я все равно оставался с этим оружием в руках очень опасным. Даже способен выковырять десантника из тяжелой брони. Если один на один.

Баню я вчера пропустил, поэтому решил истопить ее в воскресенье. Да и какая разница, когда топить? Я сам себе хозяин, хочу – топлю, не хочу – не топлю. Вон, душ есть. Пока чайник вскипал на кухне, я в одних семейных трусах – а что, я у себя дома – натаскал в баню дров и, используя прикупленную газету – такая муть, что даже на подтирку не пойдет, – затопил баню. Проверил заслонку и осмотрелся. Баня состояла из трех частей. Старик, похоже, был большой любитель попариться и делал ее под себя. Я в принципе тоже не был чужд этой истинно русской забаве. В общем, сначала шел утепленный предбанник, там стояли лавки и стол, можно было пива попить, на стенах сруба висели многочисленные заготовленные веники. Я уже один дубовый отобрал, положил отмачиваться в тазик с кипятком. Из предбанника дверь вела в саму баню с печкой, тут было две невысокие скамеечки, парочка тазиков, мочалки, ковши и все остальное для помывки, бак для горячей воды тут же. Печка стояла у правой стены, чуть ли не прижимаясь, а вот слева врезана дверь, что вела в парную с пологом и каменкой. Полог ступенчатый, ширины хватало, чтобы сидеть или лечь по одному человеку. Все окна выходили во двор. Их два, из предбанника и бани, а в парной электрическое освещение.

Убедившись, что дрова занялись и можно перестать подкладывать газету, я прикрыл дверцу печки и направился домой. Чайник уже кипел, так что, заварив свежего чая, я нарезал шесть бутербродов, сверху кинул сыру и докторской колбасы, и все это по очереди в микроволновку. Больше трех за раз не влезало, надо было большую брать. Но ничего, и так попил чаю с бутербродами. Изумительно пахла горячая колбаса и растекающийся по краям сыр, ум за ум съешь, как моя бабушка говорила.

После завтрака подкинул поленьев в печку и закрыл ее – пусть доходит. Сел в машину. Дождь ночью закончился, и сейчас с неба светило солнышко. Оно успело подсушить землю, но еще пока не совладало с лужами. Нормально выехав на асфальт, я поехал закупаться. Заехал в гипермаркет, запас продуктов пополнил, а то он у меня реально как в трубу улетал. Потом немного погулял в парке Горького, мороженого с передвижного лотка поел, в киоске вкусного лимонада попил и только потом направился обратно. Баня была готова. Натоплена так, что волос трещал. Сложив покупки в холодильник, я приготовил чистое белье и пошел париться.

Оторвался, как говорится, от души, почти четыре часа с тремя заходами и просидел, что уж говорить про пять бутылок пива да под воблу, что в предбаннике уговорил. Завернулся в простыню и давай наяривать, причем ни в одном глазу, потом все в парилке с потом выгонял. В общем, и веником поработал, и отдохнул душой и телом. Не-е, все же хороша банька, даже жаль будет с ней расставаться, а придется.

Утром в понедельник я был на боевом посту – сидел в машине недалеко от офиса работорговцев, снимая на планшет всех, кто работал в нем. К вечеру у меня были снимки всех. Их и оказалось всего четверо, три мужика и уже виденная девка. Собрав нужную информацию, я поехал в парк Горького. В прошлой жизни я тут редко бывал, с дочерью если только когда, все занят был, работа, семья, а тут прогулялся вчера – солнце, девушки красивые, вот и решил повторить, понравилось мне.

Уже когда завечерело, у центрального фонтана я вдруг увидел молодого офицера, вернее, бывшего офицера. Парень лет двадцати пяти с лейтенантскими погонами и голубым беретом на голове сидел на скамейке, а рядом лежали аккуратно сложенные костыли. В глаза бросалось, что одной ноги у него нет. На груди сверкал эмалью боевой орден нового государства, что возникло из пепла Советского Союза. Он просто сидел и, чуть прищурив глаза, смотрел на фонтан, его лицо было таким умиротворенным, как будто он медитировал. Даже не хотелось его беспокоить, и судя по движению других отдыхающих, они также решили не трогать парня.

Я застыл, размышляя и машинально разглядывая его – пришла мне тут одна мысль, – как вдруг обнаружил, что тот тоже смотрит на меня. Причем настороженно, видимо что-то уловил в моем взгляде. Чуть помедлив, я направился к нему. С каждым шагом мои движения становились все более и более уверенными. Я принял решение, и оно меня вполне удовлетворяло. Подойдя, я приветливо кивнул и спросил, подбородком указав на свободное место на лавке:

– Можно?

– Садись, – коротко ответил тот, продолжая изучать меня. Видимо, что-то во мне привлекло его внимание.

– Валентин, – протянул я руку.

– Артем, – спокойно ответил тот на рукопожатие.

– Ничего, если на ты?

– Можно.

– Ты на меня так смотрел, немного странно. Не прояснишь, в чем дело? А то я ловлю на себе взгляды прохожих, патрули тормозят, документы проверяют. Что не так?

– Ты видел, как гепард ходит, переливаясь из одного положения в другое? В тебе что-то похожее, опасное, как от хищника, готового к броску. По движению вижу, что ты опытный рукопашник. Самбо?

– А-а-а, – задумчиво протянул я, сообразив, наконец, в чем дело.

Раньше нейросеть контролировала мои движения, я мог даже режимы ставить и, например, машинально изображать хромоту или сутулость, но с пропажей сети эта функция пропала, и движения я уже не контролировал, все делая машинально. Нужно теперь присматривать за собой. По крайней мере, когда я не один.

Заметив, что тот продолжает вопросительно смотреть на меня, ответил на вопрос:

– Самбо не изучал, но любого мастера этого вида боевой борьбы уделаю на раз, даже против группы выйду. Называется это специализированный бой, он собрал в себе все лучшее из других стилей, при этом постоянно совершенствуется.

– Когда повестка придет? Или ты из этих, что косят?

– Повестка была уже, два месяца как дембельнулся.

– О как! – по-настоящему удивился собеседник. – По виду не скажешь. Где служил?

– Двести первая мотострелковая. Водилой на бэтээре был.

– Таджикистан, – понимающе кивнул тот. – Как там?

– Да нормально, – нехотя ответил я, демонстрируя нежелание продолжать эту тему. – Стреляют… Слушай, чего я подошел. У меня проблемы, но я их сам решу. Я не знаю, где находится представительство ветеранов вооруженных конфликтов. Скажешь адрес? Думаю, он тебе известен.

– Да, знаю. Проблемы серьезные? Помочь?

– Сам справлюсь, – серьезно ответил я. – Спасибо.

Артем продиктовал адрес и телефон Совета ветеранов, я запомнил на слух, после чего еще раз посмотрел на парня и вдруг спросил у него:

– Слушай, Артем, если бы тебе дали выбор, плохо жить, но с обеими ногами, или никак, но с одной, что бы ты выбрал?

– Конечно же первое. Прочувствовать роль инвалида я успел вот так, – слегка ударил он себя по горлу.

– Тогда есть предложение. Я знаю, как тебе вернуть потерянную ногу, но сразу скажу, вернуть ее не в моих силах, и о нашем разговоре лучше молчать.

– Будет забавно послушать, – криво усмехнулся тот, как-то нехорошо посмотрев на меня.

– Не рефлексуй, – поднял я руку и из наплечной небольшой сумки достал планшет. – Смотри в этот глазок и мысленно сосчитай до десяти, а потом обратный счет… Ого, погрешность туда-сюда пять процентов, но прибор показывает, что у тебя интеллект в сто пятьдесят три единицы. Очень даже неплохо.

– Что это? – удивленно спросил тот, наблюдая, как я убираю датчик, что снимал с глаза нужные показания, внутрь планшета. Тот еще многое скрывал в себе.

– Скажи, на Земле есть такое оборудование? – показал я планшет.

Тот не отрывая глаз смотрел на картинки, что я крутил на планшете. Даже ему было очевидно, что техника слишком совершенна для уровня Земли.

– А я думал, ты хочешь сказать, что маг какой-нибудь там степени, встречал я этих шарлатанов. Каждый за определенную мзду обещал помочь. Космос, значит? Я понял это по твоим словам про «на Земле».

– Да, я не землянин, если ты хочешь это спросить. Ваша планета находится в такой глубине дикого космоса, что тут никого не было тысячи три лет, даже исследовательские суда не добираются. Не спрашивай, как здесь оказался я, почему пришлось покидать поврежденный корабль и почему его потерял. Да я все потерял. Однако нашел чуть позже возможность вернуться. Чтобы пояснить тебе некоторые моменты, дам более обширную информацию. Далеко отсюда есть человеческие государства, что входят в альянс, называемый Содружеством. Там проживает столько людей, что подсчитать их не могут до сих пор. Между нами и государствами, что входят в Содружество, находятся дикие пространства, их занимают кланы пиратов, бандитов и работорговцев. Эти места называют Фронтиром. Все, кто не смог найти себя, авантюристы, любители приключений, или кто попал под пристальное внимание правосудия, бегут на Фронтир. Там можно всё, закона там нет. Не думай, что Содружество идеальное. Например, в некоторых государствах существует рабство, вполне официально. Рабы ходят в ошейниках. Или в другом – детская проституция. Правда, это государство уже исключено из состава Содружества, но это ничего не меняет, педофилы разных стран стекаются туда, чтобы там жить. Мерзко, понимаю, но это государство не трогают, слишком в удобном для обороны месте оно находится. Правда, презирают все. Те же таможенники других государств шмонают корабли из этой республики, разбирая их до винтика… Ну, не важно, суть ты понял.

– Более-менее, – кивнул тот, с большим интересом слушая меня.

– Так вот, корабли пиратов и работорговцев ходят по дикому космосу и ищут планеты вроде вашей Земли, а их, поверь, много. Когда я у вас освоился, то смог случайно узнать, что ваша планета уже полторы сотни лет принадлежит одному клану работорговцев. Не делай такое недоверчивое лицо, статистику по пропавшим людям читал? От этого все. Работорговцам нужны крепкие мужчины, их продают в солдаты-рабы, или имеющие высокий интеллект, красивые девушки идут в секс-рабыни, кстати, красивых парней ждет то же самое. Тоже ценные рабы. Самую большую цену дают по интеллекту. У тебя сто пятьдесят два – это возможность пилотировать как легкие, средние, так и тяжелые корабли. Реакция у тебя тоже неплохая. Тебе самая дорога в пилоты.

– Это так много?

– Среднестатистический гражданин любого государства Содружества имеет уровень интеллекта в восемьдесят – сто единиц. Вон тот бык, думаю, не выше семидесяти, – указал я на братка, что ругался из-за сдачи с продавцом киоска «Газвода». – Они могут выполнять простейшую малооплачиваемую работу. Ассенизаторы, охранники и остальные схожие направления. Сто – сто двадцать – это уже лучше: техники по ремонту, корабельные техники, медики, чиновники… Список довольно большой. Выше ста – это уже специалисты, что могут получить хорошую профессию. А то и не одну, как обычно и бывает, и высокие зарплаты. Только люди, у которых индекс интеллекта выше ста двадцати, так называемый пилотский минимум, могут управлять космическими кораблями, так что тут ты в шоколаде благодаря своим родителям. Самые крутые – это те, у кого уровень интеллекта выше двухсот единиц, он называется инженерный минимум. Там такие специалисты, как ученые, врачи и, конечно же, инженеры разных направлений. Это самые высококвалифицированные специалисты. Элита.

– Ты из нее?

– Да, – просто сказал я.

– Это я сразу понял.

– Хорошо. Естественно, в космическом мире сделано все, чтобы облегчить работу людям. Для этого создали импланты, их называют нейросети. Фактически это суперкомпьютер размером с арбузное зернышко, внедренный в голову. У меня такой был, но по не зависящим от меня обстоятельствам я его потерял. К нейросетям можно присоединить усиливающие импланты. Например, с имплантом силы ты сможешь поднять камень в полтонны, причем без проблем… Хотя нет, не поднимешь, кости не выдержат, вот если кости укрепишь, тогда и тонну осилишь. От сети и импланта зависит. На скорость реакции импланты, на память, даже медицинские есть, что будут контролировать твой организм. Предохранять от тех же ядов. Хоть килограммами цианид ешь. Но это все усиливающие импланты. Главная все же нейросеть. Она тоже бывает разных специализаций: пилотские, медика, техника, боевые, для ученых, для чиновников. И самые дешевые, которые ставят бесплатно, соответственно, и самые слабые. Самые крутые – универсальные, в них совмещены все направления, но стоят они такие астрономические суммы, что простые люди приобрести их просто не могут. Если заключишь контракт с какой-нибудь корпорацией, тебе поставят, только отрабатывать ее будешь лет тридцать.

– Да я уже глубоким стариком к этому моменту буду.

– В Содружестве живут до двухсот лет. У меня модернизированный организм, такую же процедуру, если ты попадешь в нормальное государство, проведут и тебе. Продолжу. Сами импланты и нейросети подразделяются на поколения – старые и свежие. Например, армейцы используют десятого-одиннадцатого поколения, гражданским их ставить запрещено. У гражданских могут быть максимум седьмого, то есть чем ниже, тем хуже.

– Это понятно.

– Раз понятно, то продолжим, тем более я почти закончил. Конечно же, у работорговцев есть свои сети. Для рабов. Например, тебе их не поставят, ты считаешься ценным специалистом, значит, получишь нормальную сеть, но с тем же имплантом подчинения, чтобы не думал о побеге и работал за еду на хозяина. Есть рабские ошейники, что следят за рабами и болью наказывают, но думаю, тебе это не грозит, как я уже говорил, ты из ценных специалистов, а о них заботятся, работорговцы деньги считать умеют. Правда, тут от людей все зависит, смотря какой хозяин тебе попадется. Теперь, когда я немного просветил тебя, поясню. Работорговцы тут, и работают в большинстве крупных городах планеты, в Москве тоже есть. Я их уже вычислил. Маскируются под контору найма работников для заграницы. Действуют так: объявляют о наборе с шикарными условиями и зарплатой, и лохов, что выстраиваются у дверей, прогоняют через приборы. Вроде того, чем я тебе в глаз светил. Тех, кто им подходит, усыпляют и замораживают – погружают в криосон, если тебе что-то говорит такое понятие. Набрав определенное количество «работников», транспортное судно с рабами внутри совершает первый прыжок по своему маршруту. Такое судно берет за раз от трех до десяти тысяч, все зависит от его размеров и количества капсул криосна… Я не слишком заумно говорю?

– Нет-нет, все понятно.

– Хорошо, я почти закончил. Покинуть планету я могу обычным способом, под видом раба. Легенду я себе уже сделал, документы погибшего на днях дембеля купил, то есть проверку выдержу, если что, хотя сомневаюсь, что она вообще будет. Когда меня вывезут во Фронтир или в одно из государств, там освобожусь, и все, я дома. Сами привезут. Теперь по тому, для чего я это все говорю. Медицина в Содружестве такова, что конечности отращивают на раз. Так что у тебя есть выбор. Или последовать моему примеру, если пойдешь, я постараюсь тебя освободить, самому это очень сложно, если, конечно, на судно работорговцев не наткнется патруль нормального государства, они работорговцев очень не любят и давят. Тогда вас освободят и даже дадут гражданство, дальше крутись как хочешь.

– А это дорого – отрастить ногу? Может, работорговцам это будет невыгодно?

– Да… – досадливо махнул я рукой. – Стоишь ты, если на доллары перевести, тысяч сорок, а ногу восстановить – пятьсот баксов. Плевая, хоть и долгая процедура, недели две тебе ее будут отращивать. Я же говорю, работорговцы деньги считать умеют, возьмут. Пока летим, чтобы не терять время, тебе ее раз десять вырастить успеют.

Артем задумался, уйдя глубоко в себя. Рассказанное явно перевернуло все его представления о мире. Такие новости. Я его не торопил, пусть подумает, вместо этого прогулялся до киоска и вернулся с двумя бутылками лимонада. Парень, по-моему, даже не заметил, что я отходил. Взяв из моих рук уже открытую бутылку лимонада, Артем присосался к ней и выдул буквально за несколько секунд все пол-литра сладковатой газированной жидкости. Хорошо я его новостями припечатал.

– Вопросы есть? – спросил я, когда он немного пришел в себя.

Мимо процокали каблучками две девушки лет семнадцати, и мы синхронно проводили их глазами и вздохнули. Прелестницы! Хм, а меня ведь где-то там, в будущем, две будущие жены ждут. Тоже совсем молоденькие и хорошенькие.

– Ты сказал, что не с Земли. А по-нашему шпаришь так, что не отличить.

– Хм, этой темы мы пока не касались, раз пришло время, объясню. Помнишь компьютеры в головах?

– Нейросети.

– Точно. Они ведь не просто так. Теперь представь себе такое дело. Пожилой мастер, специалист высшего порядка, шестой разряд, таких специалистов на Союз было не больше сотни. У него снимают память и разбивают ее на куски, каждый кусок-умение получает свое название и ценность. Называются они базами знаний. Например, мастер был любителем рыбалки, и на его умениях и знаниях была сформирована база знаний «Подледный лов» третьего ранга. Про ранги потом объясню. Он плохо умел ездить на велосипеде, но все-таки умел, на этом формируется база «Обслуживание и управление транспортным средством типа «Кама», первого ранга. А его основная специальность – та, по которой он получил мастера, название придумывать не буду, но сформируется база знаний шестого ранга. Из памяти каждого человека можно сформировать от сотни до тысячи баз. В зависимости от разносторонности знаний таких людей. Причем снимать такие слепки можно не у всех, существует природный барьер, который оборудование преодолеть не может. Один из десяти тысяч, по статистике, может пройти эту процедуру. Я вот могу. Теперь по рангам. Первый ранг – общеобразовательная база, равняется знаниям десятилетнего ребенка. Второй ранг – это уже уровень окончания школы, причем снимается память у отличников, соответственно, изучивший базы после небольшой практики также становится отличником. Третий ранг – это уровень профессионального училища. Четвертый – института. Пятый – уже опытный специалист. Шестой – профи высокого класса. Седьмой… таких очень мало. Всего девять рангов баз, но я ничего не слышал о тех, кто их выучил, и сейчас объясню, почему. Человек с уровнем интеллекта, например, в восемьдесят единиц, будет учить базу первого уровня чуть больше суток. Второго ранга – почти две недели. Третьего – три месяца. Практически недостижимый им четвертый – около года. Пятый – около четырех с половиной – пять лет. При использовании медикаментозного разгона время сокращается на четверть, а то и на треть. Ты, например, будешь учить базу знаний первого ранга часа четыре. Второго – едва ли двое суток. Третьего – дней десять. Четвертого – чуть больше месяца, пятого – около четырех с половиной. Опять-таки с разгоном время уменьшается. Именно поэтому, как я думаю, ты догадался, так ценятся люди с интеллектом. Чем он выше, тем раб дороже.

– А пилотом как стать?

– Заинтересовала эта профессия? – понятливо кивнул я. – Тут тоже свои сложности. Нужна нормальная сеть, никак не ниже пятого поколения, иначе современные корабли водить не сможешь. Кораблями среднего класса, их еще крейсерскими называют, ты не сможешь управлять, даже если тебе поставят сеть. Для этого нужно изучить пакет баз по управлению малого, и после изучения сдать экзамен на сертификат пилота малого корабля. После сдачи ты можешь загрузить пакет баз для пилотирования среднего корабля, изучить их, сдать экзамен на пилота среднего корабля. Сдать без сертификата на управление малого не сможешь, не допустят. После этого, если есть необходимость, можно купить и закачать пакет баз пилота тяжелого корабля, изучить и также сдать на сертификат. Без этих сертификатов искусственные интеллекты кораблей и судов не допустят тебя к управлению. Это, естественно, в пространствах освоенных систем Содружества. На Фронтире проще. Умеешь, так лети, сертификаты там никого не интересуют, даже искины. Их ломают предварительно, убирая этот запрет. Ах да, забыл сказать. В каждом пакете до двадцати специализированных баз знаний. Для малого, чтобы получить сертификат, нужно поднять их не выше второго ранга. Да и то не все. У среднего из двадцати баз – половина четвертого, остальные третьего и второго. Для тяжелых – почти треть шестого, остальные пятого и четвертого. А теперь мысленно прикинь, сколько нужно учить.

– Охренеть, – протянул тот, явно подсчитывая в уме. – Это же годы учебы. А работать когда? Теперь понятно, как ты наш язык выучил.

– Ну, тут уже жить дольше будешь, время на учебу появится. Да и про разгон не стоит забывать, сейчас без него базы не учат, – усмехнулся я. – Так что, тебя устраивает мой предложение прошвырнуться по Содружеству?

– Прежде чем дать ответ, скажи, зачем я тебе? Только не говори, что хочешь помочь инвалиду.

– Не буду, – согласился я. – Есть интерес, как же без него? После возвращения в Содружество я собираюсь создать свою корпорацию, и мне нужны надежные люди. Думаю, после подобных приключений я смогу тебе доверять. Например, возглавишь службу безопасности корпорации, или еще какое направление. По интересу и возможности.

– Все хорошо, я очень даже желаю отправиться в такое путешествие, несмотря на то что это поначалу придется делать с ошейником раба. Однако есть и препятствия: мои родители и сестра. Я ведь не могу их взять собой.

– Тут сам решай. Могу лишь подсказать оставить записку, что, например, завербовался за границу. На работу, где как раз нужны такие, как ты. Напиши, что долго не сможешь дать о себе весточку. Когда-нибудь у тебя будет свой корабль, тогда сможешь вернуться. Только есть одно условие: в ближайшие двадцать лет возвращаться тебе нельзя. Есть причины. К окончанию этого срока сам поймешь, почему.

– Черт! – Артем немного растерянно почесал бритый затылок. – Знаешь, а я согласен. Когда еще такая возможность будет! Ты даже не представляешь, как хочется снова встать на обе ноги и просто пробежаться.

– Почему же, представляю. Я сейчас чувствую себя таким же инвалидом, как ты. Если бы я не лишился сети и имплантов, я бы не заморачивался с рабством. Просто перебил бы их, захватил корабль и улетел в Содружество.

– Ты и такое мог? – удивился тот.

– Мог и делал, причем не раз. Люблю я путешествовать по диким пространствам и Фронтиру. Авантюрист, если ты не понял.

Мы встали и направились к выходу из парка. Уже начало темнеть. На ходу Артем, постукивая костылями, спросил:

– Слушай, Валентин, а что бы ты делал, если бы я не согласился?

– У меня в левой руке был зажат тюбик со спецпрепаратом. Слегка кольнул в ногу, и все. Минут двадцать сна и полная потеря последних полсуток. Не вспомнил бы ты меня.

– Круто. А я все равно уверен в своем решении. Когда еще такой шанс будет.

– Да ты, я смотрю, тоже авантюрист, не зря мы с тобой повстречались. Если бы не это, я бы даже не подумал брать с собой компаньона.

– Понятно. Теперь объясни, что мне делать, чтобы не вызвать подозрения у приемщиков в офисе работорговцев.

– На тот момент ты должен забыть все, о чем мы с тобой говорили. Зайдешь в офис, представишься – в общем, будешь вести себя как кандидат, который ничего не знает…

Пока мы шли к парковке, я тщательно просвещал Артема, как подставиться под интерес работорговцев. Кстати, он пойдет в офис через четыре дня, я же – в последние дни работы в этом помещении. У напарника на этой парковке оказалась машина, серая «девятка», вот в ней он и начал устраиваться на водительском сиденье. Когда я стоял у открытой двери машины, тот спросил:

– А если мне память просканируют?

– Насчет этого можешь не волноваться. У работорговцев древнее оборудование, а то, что снимает память, очень дорогое. В современных капсулах это все встроенное, но у работорговцев только старье. Третьего, редко четвертого поколения. Так что веди себя как обычно.

– Ладно, завтра созвонимся.

Пожав Артему руку, я проследил, как он уехал. Отсутствие ноги ему особо не мешало, он даже не стал переделывать отцовскую машину. Вздохнув – началась фактически заключительная, хотя и растянутая фаза операции, – я направился на дальний конец парковки, где стояла моя машина.

К обеду следующего дня я поехал по адресу, где располагался Совет ветеранов. У них был свой адвокат, тоже из ветеранов, так что мы быстро составили завещание и заверили его. Также я указал условие про контрольные звонки. Если их не будет, через месяц завещание должно вступить в силу. В общем, все отписал.

Закончив с этим делами, поехал к Артему, уже созвонился с ним. Не домой, встретились на нейтральной территории. Это было молодежное кафе в том же районе, где жил Артем. Тот меня уже ждал, так что с ходу поздоровавшись, я щелчками привлек внимание официантки, которая была занята возле крупной компании молодежи, и, недовольно на нее поглядывая, жестом подозвал. Мне хотелось есть и пить. А когда я этого хочу, а мне встают на пути, я становлюсь раздражительным и злым.

– Позволишь? – Я взял стакан Артема с томатным соком и одним махом выпил. Действительно пить хотелось.

– Бери, – запоздало отреагировал он, когда я уже возвращал пустой стакан.

– Гадость, томатная паста водой разбодяжена.

Официантка была одна на весь зал, помимо нас были и другие клиенты, жаждущие сделать заказ, но группа из шести парней, по виду студентов, и двух девушек не давала ей уйти. Только та записывала заказ и собиралась отойти, как ее перехватывал другой студент и делал свой заказ. Мне кажется, они так просто издевались не только над ней, но и над нами.

– Эй, молодежь! Вы тут не одни, сделали заказ и сидите, ждите его, – рыкнул я в их сторону.

Артем не вмешивался, лишь с интересом наблюдал за дальнейшим развитием ситуации (сегодня он в гражданке был).

– Сам сиди и жди.

– Отвали.

– Еще учить будет… – посыпалось с той стороны.

– Во охамели, – удивился я, слитным движением покидая столик и быстрым шагом направляясь к группе молодежи.

Девушка-официантка еще была тут, так что, взяв за талию, я поднял и поставил ее за своей спиной. Осмотрев наглецов – судя по зрачкам, большая часть была под кайфом, закинувшись чем-то вроде легкой травки, – я тихо сказал:

– Собираем манатки и валим. Быстро.

– Че-е?! – начал привставать ближайший, но от моего удара сел обратно, а от второго сполз под столик в явно невменяемом состоянии.

Тут вскочили остальные и тут же стали нарываться на мои молниеносные удары. Диван был красного цвета, полукруглый, со столиком в центре, так что восемь человек могли рассесться свободно. Однако как я смог под него забить шесть крепких и отнюдь не маленьких парней, я даже сам не понимал. Смог, и все. Девки поначалу в шоке сидели, молча, но под конец одна вскочила и попыталась вцепиться в лицо. Два удара, и под столом стало семь тел. Пришлось попрыгать на девке, чтобы ее туда забить.

– Тоже рискнешь? – рыкнул я второй девке, но та лишь отчаянно замотала головой.

Повернувшись к официантке – она как стояла за спиной с большими глазами на пол-лица, так и стояла, – я взял ее за локоть и привел к своему столу.

– Не люблю хамов, – пояснил я Артему и надиктовал девушке, которая уже очнулась, свой заказ.

– Сильно побил? – спросил тот, когда официантка ушла, по пути принимая заказы от других клиентов.

– Даже без травм.

– Если милицию вызовут, могут привлечь, – неодобрительно покачал тот головой. – А девку зачем кошмарил? Как только рука поднялась!

– С милицией я разберусь, – беспечно отмахнулся я. – А с девкой все просто: когда на меня нападают, мне начхать, какого пола, и бью всегда в полную силу. Вон, второй девке предложил тоже попробовать на меня налететь, да та сразу обделалась. Ну ее… Ладно, пока несут заказ, давай кое-что сделаем. Покажи ладони.

– Что это? – спросил Артем, когда я открыл небольшой флакончик со встроенной в крышку кисточкой и стал ею мазать ему ладони.

– Флакон? Тут на рынке купил, забавная штука. С клеем тридцать тысяч рублей, без – десять. Прикупил пару пустых.

– Мажешь чем?

– А, ты про это. Если просто, то некоторые компоненты, которые дают легкий и, главное, не смертельный радиационный фон. Сейчас вытри руки о салфетку.

– Зачем это надо? – заинтересовался тот.

– Я не успел вскрыть всю сеть этой конторы, особенно хочется выяснить, как они рабов выбирают и куда вывозят, а мой сканер на планшете фон на твоих руках увидит, и я прослежу, куда твою бессознательную тушку повезут. Работорговцы тебя в капсуле будут сканировать, интеллект проверять. Скорее всего, полную диагностику тела делать не будут, думаю, капсула настроена только на проверку уровня интеллекта, поэтому они не заметят мой маркер. А даже если заметят, подумают, что ты сам где-то вляпался, раз на руках… Не дрейфь, все в норме будет. На, посмотри на планшет и запомни лица всех работников этой конторы. Опознаешь – значит, попал куда нужно.

В это время принесли мой заказ. Я был занят, показывал Артему, как листать страницы. Причем из-за официантки еще и прибор пришлось прятать, а когда я посмотрел на то, что она принесла, то зло зашипел:

– Найду планету, где нет укропа, и буду там жить. Все у вас на Земле хорошо, но я ненавижу укроп, а у вас сволочи повара его везде добавляют. Сейчас пойду на кухню и заставлю повара все запасы укропа сожрать, лопнуло мое терпение. Ведь все блюда, падла, изгадил!

– Да подожди… – пытался остановить меня Артем.

– Сиди тут и листай страницы на планшете, реально довели.

Встав, я быстро направился на кухню. Вышел оттуда минут через сорок и махнул руками, стряхивая с них воду. Кстати, группа молодежи уже исчезла, они и до моего отбытия на кухню шевелись, пытаясь разлепиться из пельмешка под столом. А сейчас свалили. Однако и милиции в зале не было, вот это странно.

– Уходим, – подойдя к столику, скомандовал я.

– Убил?

– Нет, но после полутора килограммов укропа у того аллергия красными пятнами по всему телу пошла. Я уже «скорую» вызвал. По крайней мере, я на кухне наелся, отомстил, поэтому пребываю в хорошем настроении. Можно сказать, белый и пушистый.

Мы покинули кафе и направились в другое место, наша беседа еще была не закончена. Ну, и выяснилась причина опоздания наряда. Мне попался милицейский «уазик», что чихал, дергался, но медленно ехал в сторону кафе. Такими темпами еще минут пять телепать.

– Вы нам подходите, – улыбнулась мне девушка, принявшая от меня заполненные опросные бланки. – Однако прежде чем дать окончательный ответ, вы должны пройти медицинское освидетельствование. Не волнуйтесь, это недолгая процедура. Наш врач находится за этой дверью, если вы нам подходите, то пройдете в кабинет начальника для заключения контракта, выйдете через другую дверь. Если нет, вернетесь сюда… Следующий, пожалуйста.

Для чего та говорила более громким голосом, чем нужно, понятно: чтобы другие слышали, но я уверен, что выйду я не через другую дверь, а вынесут меня в мешке.

– О, а что это за аппарат? – удивленно спросил я, проходя в кабинет врача, делая вид, что впервые вижу капсулу Содружества. Как я и думал, диагностическая. Да еще третьего поколения.

– Последняя американская разработка, производит полное сканирование организма, – отрываясь от заполнения карточки, посмотрел тот на меня поверх очков. – Снимите обувь и ложитесь в капсулу.

Возражать я не стал и лег в капсулу, меня даже раздеться не попросили, да я и так знал, что этого не требуется.

Просыпаться было тяжело, однако крышка криокапсулы уже была открыта, и мне в лицо орал какой-то звероподобный негр в легком десантном бронекостюме третьего поколения. Я даже его принадлежность не сразу распознал, инкассаторы с такими ходили. Меня била дрожь после разморозки, холод шел откуда-то изнутри меня. Мысли текли медленно, нужно было прикладывать усилия, чтобы принимать какие-то решения или вообще шевелиться. После криоразморозки это нормальный эффект.

– Лен, ты ему точно закачал знание общего? – крикнул тот кому-то не виденному мной.

– Урезанную базу, но поставил, уже должен понимать.

– Мясо! – снова заорал тот мне. – Встать!

Я смог подняться на ноги, хотя меня и шатало от слабости – последствия разморозки. Не страшно, это быстро пройдет. Негр погнал меня по узким коридорам к выходу, где напоследок отвесил пинка. Ничего, я тебя запомнил. Небольшим ручейком обнаженные мужчины и женщины уже вливались в полноводную реку, что стремилась по широкому коридору в сторону шлюзовой транспорта. Когда мы ее прошли, я понял, что мы на какой-то станции. Тут со стороны ко мне пробился широко улыбающийся Артем. Он меня первый углядел. Причина такой радости была понятна, шел тот на двух ногах. За время полета, похоже, его привели в порядок.

– Что-то не так? – первым делом спросил он, заметив мою настороженность.

– Все не так. Не должны были нас в общую кучу смешивать. Кажется, нас сливают всем скопом. Действительно что-то не так… Да не куксись, прорвемся.

Поглядывая по сторонам, мы достаточно быстрым шагом двигались в середине потока. По краям идти мы не дураки. Там стояли охранники-конвоиры и дубинками пытались заставить толпу бежать. По примерным прикидкам тут было тысяч пять рабов, да и то было видно не всех. Правда, пока еще ничего не понимающих, не отошедших от криокапсул, пребывающих в шоке от всего происходящего. Самых медлительных, на их взгляд, охранники били электрическими разрядами, в дубинках были разрядники. Да нет, они всех подряд лупцевали. Несколько человек, что более-менее пришли в себя, бросились на охранников. Произошло это не одновременно, да и было не согласовано, так что ничего у них не вышло. Разве что один перевитый мышцами здоровяк съехал кулаком своему охраннику так, что тот его потом долго пинал, выбивая душу. Артем не дергался, я предупредил его, что так и будет. Охранники выискивали лидеров и тех, у которых была склонность к побегу. Убить раба не дали, всех пострадавших медики – судя по ошейникам, тоже рабы – погрузили на носилки и куда-то увезли. В такой ситуации многие мужчины показали свою сущность: они проталкивались вглубь колонны, выталкивая самых слабых, в основном женщин. Если еще долго будем бежать, то по краям останется один женский пол, а кого бить, охранникам было все равно, и делали они это, как я уже говорил, с немалым удовольствием. Дубинки, не замедляясь, поднимались и тут же обрушивались на чьи-то обнаженные спины и плечи.

Двигались мы с Артемом опытно, медленно, но делали вид, что бежим вроде как трусцой, так мы не привлекали к себе внимания, взгляды охранников с безразличием скользили по нам. Когда мы уже продвигались по транспортному коридору станции, углубившись на полкилометра, то достигли первого перекрестка, где колонну раздваивали. Такие же охранники с совершенно такими же дубинками-разрядниками в руках и с такими же зверскими лицами старательно распределяли колонну, чтобы в оба коридора уходило равное количество людей.

– В левый, – определился я.

Мы смогли уйти в левый коридор и продолжили бежать. Артем, дыхание которого пока не сбивалось, спросил на бегу:

– Где мы?

– Это космическая станция. Рухлядь третьего поколения. Относится к классу больших грузопассажирских станций. Произведена, между прочим, в государстве, где официально разрешено рабство.

– Почему левый коридор?

– Судя по обозначениям на стенах, мы в старом секторе, нас через грузовую шлюзовую с судна выгнали. Палуба Б. Если бы вправо побежали, оказались бы на палубе, где заводом-производителем сделаны боксы для содержания рабов. В общем, бежать оттуда нереально, тем более с нашими теперешними возможностями. Левый коридор ведет в сторону складских палуб. Скорее всего, там самодельные боксы для содержания рабов. Может, это содержание и будет хуже, но и шансы свалить повышаются.

– Так ведь это станция работорговцев, как мы сможем от них скрыться, если находимся на их территории?

– Видишь тот квадрат на стене? – указал я на стену, мимо которой мы бежали.

– Нет, ничего не вижу.

– Тут нужен опытный взгляд. Поверь, он там есть, как суслик. Это вход в технические коммуникации. Укроемся там, нас с собаками не найдут, такие всю станцию пронизывают. Там дальше сориентируемся, как свалить. Но бежать нужно до того, как нам наденут рабские ошейники или установят импланты подчинения. Я-то выкручусь, с тобой будет сложнее.

– Может, сейчас рвануть?

– У тебя есть спецключ для открытия люков и входов в коммуникации? Вот и молчи, ключ нужен, или какой-то его заменитель.

Общаться мы старались тихо, чтобы другие земляне не услышали. Если кто приближался, замолкали. Не успели мы добежать до складов, где находились боксы для рабов, как вдруг забеспокоились охранники, и из динамиков искин стал передавать сообщение о вторжении в систему антранского флота, передавая приказ начальника службы безопасности занять боевые посты.

– Чего это он орет? – прокричал Артем.

– Ты что, общий еще не освоил? Понятно. Это искусственный интеллект станции, сообщает о том, что ее атакует флот Антрана.

Шок от этого громкого приказного голоса был для и так ошарашенных рабов слишком большим ударом, так что многие просто сели на корточки, закрывая голову руками. Бегущие сзади натыкались на них, и образовывалась куча-мала. Несмотря на активное махание дубинками, ситуация не менялась. Некоторые охранники рванули в другие коридоры, ловя паникующих рабов или под этим видом просто сваливая, однако с нами осталось трое.

– А вот теперь наше время, – повернулся я к Артему. – Мои два слева, твой правый. Берем!

Перескочив через груду тел, я обрушился на ближайшего охранника. Несмотря на то что тот был в спецназовском бронекостюме пятого поколения, да еще полностью активном с герметизированным шлемом, это его не спасло. Сбитый с ног моей тяжелой тушей – я все же нордовец, – тот зашевелился на спине, пытаясь перевернуться, чтобы подняться, но я не дал. Щелкнула застежка ножен виброножа у него на бедре, и клинок вошел подмышку – самое слабое место у этих бронекостюмов. К тому же быстро ремонтируемое. Восстановить костюм труда не составит. Вскочив, я хотел было заняться вторым охранником, но тот уже был погребен под грудой тел рабов. Отшвырнув девчушку, что с трудом своим весом удерживала его правую руку, я так же вогнал клинок ему подмышку. После этого бросился на помощь Артему. Тут было плохо, охранник отбивался вполне успешно и уже сменил свою дубинку на нейротик. Перед ним лежала куча обездвиженных тел, включая Артема. Нейротик в руках охранника продолжал свистеть неисправным поршнем, выдавая импульсы, и куча перед ним росла, однако против ножа тот ничего не смог сделать. Нож пролетел шесть метров, что нас разделяли, и вошел тому в глаз, пробив бронещиток шлема.

Медлить я не стал, нож еще летел, а я уже бросился к заваленному телами Артему и, ухватив его подмышки, оттащил к стене, где было куда свободнее. Туда же оттащил убитого мной первым охранника, другие уцелевшие и не лишенные подвижности земляне обыскивали трупы охранников, снимая все, что было прицеплено, явно не понимая, что это и для чего им. Главное, чтобы было. Сняв аптечку с пояса охранника, я приложил ее к шее Артема. Буквально через десять секунд тот зашевелился и прохрипел:

– Черт, никогда так хреново не было. Чем это меня?

– Полицейский ручной нейротик. Используется для подавления мятежей, бунтов, ну или просто несанкционированных митингов. Устаревший, сейчас такие не используются, сняты с вооружения полиции. Признано комиссией общечеловеков опасным и варварским оружием. Полежи, сейчас легче будет.

Что странно, к нам старались не приближаться, моего охранника не трогали, что позволило мне снять с него бронекостюм и закрепить на спине, завязав рукава под подбородком. Ботинки и шлем я сунул внутрь костюма, броник был встроенный.

– Почему не надеваешь? – удивился Артем.

– Управляется нейросетью. У тебя она есть? Вот и у меня нет. Тем более наверняка придется ломать управляющий блок, чтобы снять привязку к прошлому хозяину. У всех охранников оружие и бронекостюмы с привязкой, чтобы рабы во время бунта воспользоваться не могли, это правило, которое работорговцы стараются соблюдать, они у них кровью пишутся. Так же и с оружием. Не смотри, что в кобурах, воспользоваться не сможешь. Только хозяин. Вот с виброножом охранник допустил ошибку, зря взял. Как себя чувствуешь? Идти сможешь? Нам уходить надо.

– Да.

Я помог Артему подняться, коридор уже был очищен, все остальные разбежались, других охранников тоже не было, так что подставил напарнику плечо, и мы достаточно быстрым шагом направились к повороту.