Аркада. Эпизод третий. maNika Панов Вадим
– А что ты предлагаешь?
– Мы на свободе, подруга! – рассмеялась Карифа, разводя руки так, будто собиралась обнять весь квартал. – Нужно это отметить! А Нью-Йорк – лучшее место в мире, чтобы устроить вечеринку.
– Интересное предложение, – протянула Эрна, однако в ее голосе не чувствовалось уверенности, и Амин поняла, что Феллер ей все еще не доверяет.
– Я не настаиваю, но обещаю, что будет весело.
– В хорошем смысле?
Вопрос, а главное – тон, которым он был задан, заставили Карифу стать очень серьезной. Она остановилась, прикоснулась к руке новой подруги и тихо произнесла:
– Эрна, после того как ты призналась мне, что являешься биохакером, твое недоверие выглядит особенно обидным.
– Э-э… – Феллер сначала нахмурилась, обдумывая слова мулатки, затем рассмеялась и кивнула: – Вот тут ты права на сто процентов! – И тряхнула головой: – Извини.
– Ерунда, забудь.
Они миновали ворота, покинув территорию порта, и почти мгновенно рядом с ними остановился огромный розовый внедорожник, украшенный забавными изображениями вооруженных фей. Высыпавшие из машины пикси выглядели не столь забавно, многие – весьма опасно, однако сейчас ими владело хорошее настроение, которое требовало бесчисленных объятий и поцелуев, для чего пришлось снять маски:
– Карифа!
– Привет, Оити!
– Добро пожаловать на волю!
– Мы соскучились!
– Как тебе тюрьма? Они сделали ремонт в моей любимой камере?
– Шампанского?
Пробка с шумом вылетела из бутылки, и в руке Карифы оказался бокал:
– За свободу!
– За встречу!
– Налейте моей подруге, – попросила Амин. – Ее зовут Эрна.
– Привет, Эрна!
– А ты симпатичная, хоть и белая.
– Настоящая конфетка.
– Познакомилась с Зуботычиной?
– Только сегодня утром, – смеясь, рассказала Карифа. – Перед поездкой в суд.
– Зуботычина небось все локти себе изгрызла? Она любит красивых белых.
– Старая сука едва не взвыла, когда маршалы забрали Эрну.
– Когда-нибудь сука получит свое.
– Тварь.
– Поехали веселиться? – длинная пикси, которую Амин назвала Оити, вопросительно подняла брови. – Ты с нами?
Карифа испытующе посмотрела на новую подругу.
– С вами, – с улыбкой подтвердила Феллер. И сделала большой глоток игристого вина, почувствовав, как алкогольные пузырьки весело бьют в голову. – Куда же я денусь?
– Вот и здорово!
– Поехали!
– Вечеринка!
– Как называется клуб? – спросила Эрна, забираясь во внедорожник.
– Какая разница?
– Отличное название.
Линкольн-парк
Ньюарк, Нью-Джерси
США
– Два самых лучших и самых «Больших хот-дога Эдди», – попросил Гуннарсон, облокачиваясь на прилавок. – Говорят, вкуснее хот-догов в Ньюарке нет.
– Кто говорит? – осведомился продавец, доставая изрядного размера булочки.
– Полицейские, – Гуннарсон кивнул на стоящий в сотне метрах патрульный седан. – Я спросил, где продаются лучшие хот-доги Нью-Джерси, и они отправили меня к тебе.
– Ты спросил у полицейских о хот-догах? – удивился Эдди, не отрываясь от готовки.
– Да, – кивнул Гуннарсон. – А в чем дело?
– Ты военный?
– Законопослушный.
– То есть из GS?
– Ты всегда такой любопытный?
– Извини, не знал, что ты под прикрытием.
Гуннарсон хмыкнул и подумал, что опознать в нем сотрудника действительно нетрудно: свободная, не стесняющая движений одежда – брюки и застегнутая до подбородка ветровка, под которой можно с легкостью спрятать оружие, даже укороченный автомат, мягкие и очень удобные тактические кроссовки, а в довершение – дыхательная маска «Carl Lewis», в которой стоят настолько мощные фильтры, что можно бегать в полной амуниции.
Внешний вид Гуннарсона говорил сам за себя: или бандит, или сотрудник, а тот факт, что он обратился за помощью к полицейским, сдал его с потрохами.
– Тебе с собой?
– Да.
– Хорошо… – Эдди перевернул сосиски. – Я служил во флоте и вояк издалека чую.
Судя по всему, продавец хот-догов был не прочь поболтать, и Гуннарсон подыграл:
– А что ушел? Надоело?
В том, что вышедший в отставку моряк продает на углу хот-доги, не было ничего странного, однако Эдди был слишком молод для пенсионера. А искусственная кисть левой руки не могла стать препятствием для дальнейшей службы. Кисть была отличной, ловкой, подвижной, как все пинги армейского образца, но прикрыта поганой псевдокожей – тоже армейского образца. Импланты военным ставили классные, а кожа считалась роскошью, на нее интенданты не тратились.
– Ты пингер? – поинтересовался Эдди.
– Да.
– Где накрыло?
– В госпитале, – ответил Гуннарсон. – Я попал в него с легким ранением в плечо, а вышел с новыми руками.
– Повезло.
– Согласен.
– А меня накрыло в походе, – рассказал Эдди, ловко заворачивая первый хот-дог. – И не только меня… Слышал об авианосце «James E. Carter»?
– Ты был на корабле-призраке? – поднял брови Гуннарсон.
– И поверь, дружище, там было намного хуже, чем рассказывали в новостях. В течение дня некроз Помпео накрыл больше двух тысяч человек, и две трети из них погибли, потому что мы были чертовски далеко от берега… – он помолчал. – Мне повезло: я остался жив, но только потому, что друзья отрубили мне пораженную кисть. – Пауза. – С тех пор я не поднялся ни на одно судно.
– Сочувствую.
– Это было давно, – Эдди протянул Гуннарсону два свертка. – Твои хот-доги, приятель.
Судя по запаху, они были лучшими не только в Нью-Джерси, но на всем Восточном побережье.
– Почему он назначил встречу в центре города? – угрюмо спросил Гуннарсон, с подозрением оглядывая дома. – Хочет показать, что ничего не боится?
Агенты GS сидели в массивном черном внедорожнике, с виду обыкновенном, какие сотнями сходят с конвейера, в действительности – бронированном, обеспечивающем пассажирам защиту от пуль и осколков. Для здоровяка Гуннарсона хватило бы и обыкновенной машины, но специальный агент Фаусто Конелли руководил большим отделом, ведущим серьезное расследование, и не имел права отправляться на миссию без охраны и в незащищенном автомобиле.
– Или Орк нас боится?
– Чего ему бояться? – с легким удивлением осведомился Конелли.
– Того, что мы его арестуем.
– За что?
Теперь настало время изумляться Гуннарсону.
– Он обрушил рынок «гильз»! Корпорации и налоговая готовы его порвать!
– Орк сделал «гильзы» доступными для всех, – поправил телохранителя Фаусто. В обычном случае эта фраза могла стоить ему карьеры, но Конелли точно знал, что внедорожник не прослушивается, а Гуннарсон не донесет.
– То есть ты за него?
– Я ни за кого, – объяснил Конелли. – Я не могу доказать, что человек, который явится на встречу, действительно производит дешевые «гильзы».
– Арестуем и докажем, – буркнул здоровяк. Заметил выразительный взгляд Фаусто, помолчал и спросил: – Для чего же ты назначил встречу?
– Мне интересно с ним познакомиться.
– Серьезно?
– А что такого?
– Мы ехали в эту глушь, чтобы ты смог познакомиться с Орком? Просто познакомиться?
– Да, только для этого, – хладнокровно подтвердил Конелли. – Ну и для того, чтобы съесть лучшие в Ньюарке хот-доги. Кстати, спасибо.
Однако Гуннарсон его не слушал:
– Орка нужно арестовать.
– Орк не согласился бы на встречу, если бы чувствовал опасность, – притворно вздохнул Конелли. – Я дал слово, что не обману.
– Нарушь слово! – вновь взвился Гуннарсон. В его представлении возможность арестовать одного из самых загадочных людей последнего времени, пусть даже без всяких на то оснований, перевешивала все возможные потери, но у Фаусто был свой взгляд на происходящее:
– Сейчас Орк дал понять, что готов не только общаться по сети, но и доверять мне. А значит, с ним можно договариваться…
– О чем?
– О том, что нам потребуется, – пожал плечами Конелли. – Однако Орк наверняка принял меры предосторожности, и если мы попытаемся его обмануть – исчезнет и больше не появится.
– Возможно… – протянул после паузы Гуннарсон. – Возможно…
Могучий афрошвед (а родители Олафа приехали в Штаты из Стокгольма) отличался высоким ростом: два метра и три сантиметра, соответствующей шириной плеч и весом. На тренировках он с легкостью разбрасывал лучших бойцов GS, в качестве «ручного» оружия предпочитал использовать пехотный пулемет, однако ничем другим похвастаться не мог и давно понял, что спорить с умным Конелли не имеет смысла – все равно проиграешь. Поскольку, в отличие от афрошведа, специальный агент Конелли окончил не только Академию GS, но и полный курс Нью-Йоркского университета по специальности «Юриспруденция».
И ни дня не служил в армии.
– Что будем делать?
– Идем в дом.
– Я запущу пару дронов.
– Орк сказал: «никаких дронов».
– Плевать я хотел на то, что он сказал. Без прикрытия я внутрь не полезу.
– Значит, останешься здесь.
– Фаусто! – Агент GS Гуннарсон находился в подчинении у специального агента GS Конелли, но работал с толстяком так долго, что иногда позволял себе забывать о субординации. – Зачем?
– Во-первых, Орк гарантировал безопасность. Во-вторых, мне нужна эта встреча. – Конелли с трудом открыл тяжелую дверцу внедорожника: – Ты со мной?
Несколько мгновений афрошвед пристально смотрел на сосредоточенного Фаусто, после чего вздохнул:
– А куда я денусь?
И тоже полез из машины.
– Никаких дронов.
– Понял я, понял, – Гуннарсон одернул куртку, чтобы висящий в наплечной кобуре автоматический «Глок» не сильно выделялся, и последовал за неугомонным руководителем.
А Фаусто как раз подошел к неприметной двери в переулке, которая могла оказаться черным ходом ресторана или магазина. Но не оказалась. Не успел Конелли постучать – звонок или кнопка интеркома отсутствовали, как дверь автоматически открылась и бесшумно захлопнулась, как только агенты оказались на площадке ведущей вниз лестницы.
– Нора есть, а где кролик? – проворчал Гуннарсон.
– Что ты сказал? – рассеянно переспросил Фаусто.
– Я молчал.
– Хорошо.
– Если потребуется убежать, то выбить эту дверь я не сумею – она металлическая, да к тому же открывается вовнутрь. Так что мы в ловушке.
– Как скажешь…
Афрошвед вновь вздохнул.
Лестница оказалась довольно длинной, крутой и без пролетов: просто тридцать плохо освещенных ступенек вниз, после чего агенты оказались на маленькой площадке перед следующей дверью. В углу висела незамаскированная видеокамера, и Конелли демонстративно выставил перед объективом ладони:
– Я не вооружен.
– Мы знаем.
– У меня с собой «Глок», – нехотя произнес Гуннарсон.
– Мы знаем, – повторили из-за двери. – Не вынимайте его из кобуры, пожалуйста.
– Зависит от вас.
– Вам ничего не угрожает.
Дверь открылась, и агенты увидели трех вооруженных мужчин, лица которых скрывали маски.
– Вас ждут.
Фаусто сделал торопливый шаг, но тут же замер от неожиданности, сообразив, что оказался в пингерхосте[7], причем в самом дешевом, предназначенном для тех, кто не в состоянии позволить даже поддельную «гильзу». Оказался на самом дне.
– Что-то не так, агент? – с едва заметной издевкой осведомился старший из встречающих.
– Нет, все в порядке, – медленно ответил Конелли. – В полном порядке.
И подумал, что если Орк хотел вывести его из равновесия, то он выбрал едва ли не идеальный способ, потому что Фаусто окружал оживший кошмар… Стандартный для подвальных пингерхостов, в которые крайне редко заглядывают лощеные представители известных благотворительных организаций.
Нищета и безысходность.
Обнаженные, не прикрытые даже самой дешевой псевдокожей, протезы жужжали на все голоса, от высоких, тонких, до хриплых и басовитых, жужжали от старости и плохого обслуживания. Новых пингов не видно, в основном сломанные и кое-как починенные найденными на свалке или купленными у старьевщика запасными частями, часто не подходящими по размеру. Гарантия на установленные по государственной страховке импланты заканчивалась через год, и дальше беднякам предоставлялась возможность выкручиваться самостоятельно.
– Некоторые родители продают свои пинги, чтобы купить или отремонтировать протезы детям.
– Зачем ты это рассказываешь? – дернул головой Фаусто.
– Он велел, – ровным голосом ответил охранник.
– Зачем?
– Хотел напомнить тебе о мире, о котором вы будете говорить.
– Мы будем говорить о мире? – растерялся Конелли.
– Я всего лишь передал его слова, – сухо сказал охранник. И указал на дверь: – Тебе сюда. – После чего преградил дорогу шагнувшему следом Гуннарсону: – А тебе – нет.
– Мы вместе, – попытался возмутиться афрошвед, но услышал равнодушное:
– Не вместе.
– Все в порядке, Гунни, я сам напросился на встречу.
– Именно напросился, – усмехнулся старший охранник. – Он ждет.
И пропустил Фаусто внутрь. В еле освещенную, как знаменитая студия, комнату, в которую вели две двери, а обстановку составляли два кресла.
– Располагайтесь, специальный агент Конелли, – вежливо предложил сидящий в одном из них мужчина, сделав приглашающий жест рукой. Несмотря на то что его скрывал царящий в комнате полумрак, Орк принял дополнительные меры предосторожности: надел бесформенный плащ и низко надвинул капюшон на лицо. А вот более надежной маской почему-то пренебрег, благодаря чему Фаусто смог разглядеть, что лицо Орка украшает короткая бородка. Но и только. На руках – темные перчатки. Голос явно изменен.
– Вы кажетесь смущенным, специальный агент Конелли, – продолжил Орк после того, как Фаусто устроился напротив. Орк много и, кажется, машинально, жестикулировал, и складывалось впечатление, что его руки были полноценными участниками разговора.
– Немного, – не стал скрывать агент. – Зачем вы провели меня через пингерхост?
– Вы столь чувствительны к страданиям других?
– Хотели выдавить из меня слезу?
– Хотел увидеть, остались ли вы человеком.
– Проверяете, могу ли я испытывать жалость?
– Сочувствие, – поправил Конелли Орк. – И стыд.
– Мне нечего стыдиться, – помолчав, ответил Фаусто.
– Разве вы не хотите сделать мир лучше, специальный агент Конелли?
– Я просто делаю свою работу. Я не виноват, что вирус обошел меня стороной! – почти выкрикнул Фаусто. И тут же умолк, поняв, что повел себя именно так, как хотел Орк, – проявил эмоции.
– Хорошо, – очень тихо сказал тот. И, наверное, улыбнулся.
И Фаусто не нашел ничего лучше, чем перейти в атаку:
– Вы тоже не пингер.
– Вы этого не знаете, специальный агент Конелли.
– Разве я ошибся?
– Нет, – выдержав не очень длинную паузу, ответил Орк. – Но как вам удалось не ошибиться?
– Не нужно так много жестикулировать.
– Хочу напомнить, что современные пинги в точности копируют естественные движения человека.
– Еще не в точности, – улыбнулся Фаусто. – Я вижу минимальные погрешности движений.
– Без аппаратуры?
– Без.
– Это невероятно, – в голосе Орка послышалось искреннее уважение. – Я поражен.
– Я очень внимательный… Кстати, ваши последователи знают, что вы не пингер? – Фаусто решил, что у него получилось перейти в наступление, но ошибся.
– Вы считаете, что это обстоятельство смутит их, специальный агент Конелли? – поинтересовался Орк.
– Почему нет? Вы ведь отстаиваете права пингеров.
– Именно.
– А сами…
– Да, некроз Помпео пока обошел меня, – плавно перебил агента Орк. – И это идеальная ситуация, поскольку враги не смогут обвинить меня в лицемерии. И я не отстаиваю права пингеров, специальный агент Конелли, мне жаль, что вы до сих пор этого не поняли. Я выступал, выступаю и буду выступать против дискриминации пингеров, поскольку вижу в них людей и никого больше. Это моя принципиальная позиция, которую я буду жестко отстаивать.
– Все видят в пингерах людей.
– Разве?
– Мы ведь не говорим о радикалах? – поморщился Фаусто. – Что же касается правительства…
– Мир изменился, специальный агент Конелли, – вновь перебил его Орк. Он умел перебивать, вклинивался между словами собеседника, очень плавно, быстро, но неторопливо увеличивая мощь голоса, и Фаусто показалось, что он сам замолчал, вежливо позволяя Орку высказаться. – Люди стали другими, они чувствуют себя другими, и у многих… поверьте, специальный агент Конелли – у многих появился соблазн сделать из пингеров рабов.
– Вы фантазируете? – Фаусто перебил собеседника топорно, громким восклицанием, но Орк не обиделся.
– Фантазирую? Фантазии давно стали реальностью, специальный агент Конелли. Разве десять лет назад вы могли представить, что больше половины жителей Земли получат нейрочип в затылок и протезы, ничем отличающиеся от настоящих конечностей? Вы не ловили себя на мысли, что мы живем в чьей-то книге, специальный агент Конелли? Если ловили, то напрасно, потому что жизнь сложнее вымысла, и даже оказавшись на страницах романа, живые люди начинают устанавливать собственные правила поведения. Пингеры зависимы от «гильз», пинг-мастеров, программного обеспечения… от многого. Пингеры уязвимы, но при этом – сильны, и я не хочу, чтобы попытка обратить их в рабов закончилась глобальным хаосом. Не хочу, чтобы все страны прошли через то, что довелось хлебнуть Европе. А теперь ответьте, зачем вы искали со мной встречи, специальный агент Конелли?
– В первую очередь, чтобы убедиться в вашем существовании, – спокойно ответил Фаусто, который ждал этого вопроса и подготовился к нему. – Уж извините.
– Вы гонялись за мной целый год и не были уверены, что я существую? – притворно удивился Орк.
– Если бы я гонялся, мы встретились бы намного раньше.
– Чем же вы занимались все это время? – с любопытством осведомился Орк, оставив самоуверенное замечание без комментариев.
– Мне было поручено изучить вашу организацию.
– Разве это законно?
– Законность проверки обусловлена подозрением в террористической деятельности.
– Я не давал повода.
– Нам достаточно подозрений и… ваших пикетов.
– Я не несу ответственности за действия капелланов.
– Повторите эти слова, стоя перед ними?
– Для начала поставьте меня перед ними, специальный агент Конелли.
– Хорошо, – кивнул Фаусто. – Оставим капелланов, подозрений в терроризме вполне достаточно.
– Резко выраженного несогласия уже достаточно, чтобы человека записали в террористы?
– Всегда было достаточно.
– Ценю вашу искренность, специальный агент Конелли.
– Я знал, что вы поймете.
– Итак, вы узнали, что я настоящий, – кажется, он вновь улыбнулся. – На этом расстанемся?
Больше всего на свете Фаусто хотел броситься на собеседника, откинуть капюшон и увидеть его лицо, но он прекрасно понимал, что за их встречей наблюдают и, сделав лишнее движение, он вполне может словить пулю. А даже если не наблюдают – ему все равно не уйти живым.