Золушка для миллионера Дмитриева Марина

Глава 6

– До свиданья, Дарья Ивановна, – снова махали мне на прощанье мои первоклашки.

Сердце болезненно сжалось в груди, скоро лето, как я буду без них почти целых три месяца. Детское бесхитростное обожание – такая мощная энергетическая подпитка для моей одинокой, замерзающей без любви души. Вообще не представляю, что буду делать во время отпуска. Денег для путешествий и отдыха у меня нет. А ехать в родной городок совершенно не хотелось, больше суток я не могла там находиться. Вера Ильинична, очень миленькая старушка, у которой я снимаю комнату, зовет меня с собой на дачу. Но правильнее будет не стеснять других жалостливых людей, а подыскать себе подработку на время отпуска. Да, поднакоплю денег, куплю себе обновок к первому сентября.

«– На вот, возьми деньги. Извини за доставленное неудобство.

– Похвально, что вы умеете извиняться. А деньги засуньте себе… ну, вы уже знаете, куда.

– Не отказывайся, хотя бы сумку себе приличную купишь, а то дерматин уже на ручках потрескался».

Мне снова вспомнился этот несносный тип на черном БМВ, и щеки мгновенно начали гореть румянцем от смущения и злости. Невыносимый, высокомерный тип. Давно уже должен забыться, но почему-то периодически, поднимая внутри горячее негодование, вспоминается. Иногда, даже слишком горячее…

Завернула в неказистый двор дома, в котором снимала крошечную, почти дюймовочкину комнатку. Во дворе стояло огромное черное чудище БМВ. Вскрикнула и испуганно отпрыгнула подальше. Странно, у нас очень скромный дворик с маленькими квартирами хрущевской эпохи, и район из-за близости цементного завода совсем не престижный, сюда не заезжают такие лощеные дорогущие машины. Пытаясь справиться с головокружением, задышала глубоко и часто.

– Ты в самом деле так боишься черных БМВ?!

Надеюсь, у меня просто слуховые галлюцинации…

В глаза бросились натертые до блеска черные туфли, дорогая ткань брюк, блестящая пряжка ремня, ладно охватывающий широкие плечи синий пиджак, ослепительно белая, расстегнутая на две верхние пуговицы рубашка, греховно вырезанные ухмыляющиеся мужские губы, стильная, салонная, тщательно выверенная небритость, зеленовато-карие наглые глаза, красиво постриженная мужская голова. Ослепительно хорош, принц, да и только. Великолепный Игорь Богданов, улыбаясь во весь рот, эффектно стоял, опершись пятой точкой на капот сверкающего черного монстра. Рядом с ним на капоте примостилась большая корзина с экспозицией из фруктов, орехов и цветов.

Наверняка мне опять приснился страшный сон… Надеюсь, на этот раз обойдется без поцелуев.

– Привет! – еще более ослепительно улыбнулся принц, который в этом дворе был совершенно лишним.

А я стояла и, как заводная кукла, хлопала глазами. Кажется, «чур меня» не сработало.

– Что вы тут делаете?! – в голосе нет даже намека на дружелюбие.

– Я подумал, что ты очень сожалеешь о своем поступке, поэтому решил дать тебе возможность исправиться, – и снова сногсшибательная, невероятно бесящая улыбочка от уха до уха.

Потрясающее самомнение!

– Думать вам противопоказано.

– Небось, скучала обо мне, локти кусала, жалела, что была такой злючкой-колючкой, – совершенно не обратил внимания на мои слова Богданов.

От раздутого самомнения этого представителя сильной половины человечества даже онемела. Снова как дура захлопала глазами, периодически от возмущения открывая рот, и, не находя слов, злилась еще сильнее.

Современный принц, представитель самой богатой семьи нашего города, лукаво мне подмигнул. Мне?! Современной оборванке-золушке? Сейчас завизжу от радости, точнее, лопну от злости.

– Послушайте, думаю, вы ошиблись адресом, уверена, что по вам сильно скучают в психиатрической лечебнице. Очень ждут, все глаза проглядели.

Игорь Богданов засмеялся, зарокотал таким низким сексуальным смехом.

– Тебя это заводит?!

– Ч-что заводит?! – почему-то дрогнул мой голос.

– Корчить из себя недотрогу.

– Совершенно нет.

– А что тогда заводит?! – спросил этот нахал, обводя порочным взглядом мои губы, и оторвав свой великолепный зад от черного чудовища, двинулся в мою сторону.

 Словно кипятком ошпарилась, резвой козой отскочила назад.

Наверно мои телодвижения выглядели очень смешно, поскольку этот несносный принц снова засмеялся.

– Точно, заводит.

– Не приближайтесь, пожалуйста.

– Да расслабься, моя милая Золушка.

Зло запыхтела, с какой стати я его «Золушка»?! Даже помыслить о таком невозможно.

– Кстати, настоящая Золушка была со всеми милой и приветливой, тебе следует поучиться. Со мной в особенности нужно быть ласковой, я ведь здесь для того, чтобы воплотить в жизнь все твои мечты. Для начала можешь собирать вещи, я снял тебе приличную квартиру.

– Фея-крестная мне представлялась несколько иначе.

– Какая фея-крестная?! Что за бред? Нет, я прекрасный принц.

Самый ужасный из всех принцев, когда-либо существовавших.

– Послушайте, Игорь Станиславович…

– Ага, все-таки узнавала обо мне?

Поймал, гад! Каюсь, грешна, после того репортажа по телевизору заглянула в интернет, просто стало любопытно, чем живут современные принцы. Работа и еще раз работа… А между сплошными деловыми встречами, дорогие машины, красивые места отдыха и много-много прекрасных женщин.

– Я думаю, вам все-таки следует поехать в психиатрическую клинику. Это они специализируются на принцах, наполеонах, царях и других правителях. Может, удастся чуточку подлечить вашу манию величия.

Он снова зарокотал своим низким смехом.

– Дашунь, а ты остра на язык.

– Откуда вы знаете мое имя?! – пыхнула возмущением я.

– Милая, наш интерес обоюдный, я тоже немного узнал о тебе. Ну так, все возможные факты от пеленок до сегодняшнего дня. Даже в курсе, сколько у тебя четверок в дипломе.

– И сколько? – зачем-то уточнила у этого невозможного бахвала.

– Ни одной, – довольно во все тридцать два зуба лыбился чертов принц.

Очень захотелось дать ему затрещину, хотя всегда считала себя совершенно не агрессивным человеком.

– У меня нет к вам никакого интереса.

– Вроде бы уже взрослая девочка, а отрицаешь очевидные вещи… Сердечко наверняка забилось быстрее, когда меня увидела. Вон как грудь вздымается, – и красноречиво уставился на мои довольно скромные выступы.

Да как он смеет?!

– Это от возмущения, – тут же возразила я.

– Ну, конечно, – издевательски протянул Игорь Богданов, – знаешь, я тоже очень возмущен твоей несговорчивостью. Можешь сама убедиться, – с этими словами наглец схватил меня за руку и положил мою ладонь себе на грудь.

Ужасно горячо, обжигающе возмутительно, а мужское сердце под моей ладонью, действительно, бьется очень быстро, просто рвется из груди. Или это у меня сердце так заходится, звучит набатом в голове, всем теле, каждой жилке? От злости… Ни один человек не вызывал во мне такую сильную и яркую злость.

– Еще у меня очень много возмущения скопилось в другом месте, – бархатисто шептал принц Богданов и, направляя, заскользил моей рукой по своему телу вниз.

Таких бессовестных людей мне еще не доводилось встречать! Ему совершенно плевать, что мы находимся посредине двора, где каждый нас может увидеть и заснять на камеру. Степень моей злости стала расти в геометрической прогрессии, хотя, казалось, шире и выше просто некуда. Кожа ладони горела, и только холод металлической пряжки ремня стряхнул морок с тела. Попыталась вырвать свои руку из цепкой хватки его пальцев.

Удивительно, отпустил.

– Да что вы себе позволяете?! – практически орала я.

– Пока ничего предосудительного, – сексуально шептал принц, вызывая непонятную рябь мурашек по моей коже. – Хотя, знаешь, не могу удержаться, ты такая миленькая сейчас.

Мужские руки переместились, обхватили тисками предплечья, потащили на себя, впечатали в мужское тело. Я открыла рот от возмущения, а вовсе не потому, что хотела поцелуя, но его наглые губы тут же воспользовались ситуацией и жарко накрыли мои губы. Снова на минуточку растерялась, опять проснулось любопытство, так ли это обжигающе горячо, как мне помнилось. Очень горячо, и словно с американской горки вниз, дух захватило, мозги замутило, тело затопило жаром. Я же не могу хотеть этого надутого индюка? Нет! И еще раз нет! Но как же сладко. Божечки, ну почему именно на нем проснулось тело? Толкнула ослабевшими ладонями его каменную, стреляющуюся током, грудь. Господи, что я творю?! Позволяю себя целовать посреди двора. Да еще этому самовлюбленному недопринцу.

Еще один тычок в раскаленную грудь.

Отпустил.

– Что, опять будешь бить?! – в зелено-карих глазах скакали веселые бесенята.

– Не скрою, очень хочется подправить корону у вас на голове чем-нибудь тяжелым.

Богданов засмеялся. Какой он сейчас до невозможности привлекательный, словно всамделишный принц. Нет, не стану больше им любоваться, обогнула веселящегося наглеца и пошла к подъезду. Я девочка умная, ответственная мне нужно к урокам готовиться, а все тело продолжало вибрировать от обжигающей… ну, пусть будет злости.

Сделала лишь несколько шагов, когда на локоть легла мужская рука.

– Тебе помочь собирать вещи?

Он издевается?! Совершенно точно издевается.

– Не могу понять, у вас проблемы со слухом или психикой?! Я еще в прошлый раз сказала, что не хочу вас видеть. Никогда-никогда…

– Ты поторопилась со своим никогда, – лишь отмахнулся Богданов.

– Нет, ни капельки. Сейчас ещё раз убедилась, что от таких принцев надо держаться как можно дальше.

– В тебе говорит упрямство и желание меня задеть.

– Я предпочитаю считать это благоразумием.

– Ха, что-то мне подсказывает, благоразумие и Дарья Мельникова разные вещи. Будь ты благоразумной, то согласилась бы еще на первое мое предложение.

Злость внутри клокотала и пузырилась.

– Отпустите мою руку!

– За тебя так приятно держаться, – лыбился этот навязчивый сверх всякой меры принц.

– Я сейчас вызову полицию!

– Разве я сделал что-то плохое?!

– Вы меня насильно поцеловали.

– Вот не надо врать, пожалуйста, никакого насилия, ты даже немного ответила на мой поцелуй.

Как он смеет?! Не отвечала, просто вовремя не оттолкнула.

– Я всего лишь хотел о тебе позаботиться, поселить в хорошую квартиру рядом с твоей школой. Там охраняемая территория, отличный ремонт, рядом парк, и есть все необходимое для комфортной жизни. Будешь сама себе хозяйкой, уверен, твоя бабуля тот еще цербер.

Нет, Вера Ильинична довольно душевная старушка.

– Это вас совершенно не касается! А в квартире можете сами поселиться!

– Хочешь жить со мной? Так сразу?! – еще сильнее меня взбесив, захохотал Богданов.

Ну, знаешь, сам напросился…

– Повторяю для глухих, умственно отсталых, а также не замечающих из-за своего непомерно раздутого эго очевидных вещей. Я совершенно не хочу вас видеть! Ваши мысли, слова и действия мне отвратительны! Такие нахальные мажоры, которые считают, что мир крутится исключительно вокруг них, любимых, и они чем-то лучше, выше других людей, только потому, что имеют много денег, а все женщины должны, видя их прекрасную фактуру, пищать, по первому требованию раздвигая ноги, вызывают во мне презрение. Мне неприятно с вами общаться, стоять рядом. Более того, даже дышать одним воздухом с таким человеком противно.

– Все сказала?! – хмуро спросил Богданов, на мужских скулах заходили желваки, а из зелено-карих глаз исчезли озорные бесенята.

Могу себя поздравить, мне удалось задеть этого лощеного принца.

– Нет, еще не все. Я настоятельно прошу вас – избавьте меня от своего присутствия.

– Ты в каком веке родилась, девочка?! Словно обедневшая дворяночка отчитывает богатого графа, посмевшего предложить ей вместо венчания в церкви преступную связь и свое покровительство.

– Мне не нужно ваше покровительство!

– Дашунь, тебе никто не говорил, что когда ты сердишься, то до безумия миленькая. Я еле сдерживаюсь, чтобы снова тебя не поцеловать.

Сдерживаться Игорь Богданов не стал, не привык отказывать себе в удовольствии, наклонился и легонько чмокнул мои губы. Так нахально, быстро, что я не успела среагировать и залепить ему заслуженную пощечину.

– Иди, собирай вещи, злючка-колючка, – и легонько шлепнул по попе.

Сейчас буду шипеть, плеваться, топать ногами и орать. Он совершенно не хочет меня слышать! Так уверен в своей неотразимости, что даже явные оскорбления пропустил мимо ушей.

– Кажется, нормального языка вы не понимаете! Попробую объяснить более доходчиво. Пошел на фиг, придурок! Достал уже своими барскими замашками! Мне с таким, как ты, озабоченным, зацикленным на своем члене дебилом, западло рядом стоять. ПШЕЛ ВОН!

Боже, в страхе закрыла рот. Это в самом деле я сказала?! Неужели я так могу?! Надеюсь, никто из моих деток и Вера Ильинична не услышали мою «благородную» речь.

Самое интересное, сейчас точно дошло. Полные губы зло поджались, ноздри гневно расширились, зелено-карие глаза яростно сверкнули, брови сошлись у переносицы. Пальцы мужских рук, явно желая меня наказать за дерзкие слова, сжались, потом разжались, и снова сжались.

Ну и пусть… Такого самовлюбленного мерзавца-принца не грех обидеть.

– Грубость тебе совершенно не к лицу.

– Пофиг! – и показала ему средний палец.

– Мне хочется перегнуть тебя через коленку и отшлепать, – угрожающе зашипел Богданов.

– Мне тоже, потому что даже мои первоклашки более деликатные и сообразительные.

Отчетливо услышала, как в приступе злости скрипнули мужские зубы. Пусть злится, все равно… Сделала шаг к двери, надеюсь, мне удастся добраться домой без дальнейших препятствий со стороны этого красавчика.

Самонадеянная, наивная, меня тут же, останавливая, схватили за локоток мужские пальцы.

– Возьми фрукты, тебе нужны витамины, может, немного поумнеешь.

– Думаю, поумнеть и повзрослеть нужно прежде всего вам.

– Не забывайся девочка, мне достаточно сказать одно слово и твоя жизнь превратится в ад. Я не твой первоклашка, не смей со мной так разговаривать! – почти рычал взбешенный принц. – Ты, конечно, отважная девочка, но не переходи границу между отвагой и глупостью.

– Давайте договоримся, я вообще с вами не хочу больше разговаривать.

– Возьми фрукты, черт возьми! – уже кричал он.

– Отпустите мою руку! Сами ешьте свои дурацкие фрукты!

– Ах, так!..

Рассерженный принц оставил мой локоток, и даже отошел. Уже в дверях подъезда, не смогла сдержать своего любопытства, оглянулась.

Игорь Богданов с корзиной фруктов в руках шел к мусорному ведру. Богатый выпендрежник! Какой бы я ни была рассерженной, но такого кощунства допустить не могла… Мама всегда говорила, что нельзя выбрасывать продукты. А тут такие дорогущие фрукты: манго, ананасы, отборные киви, гроздья винограда и россыпи орехов.

– Не смейте! – пришлось бежать к нему и самой хватать мужской локоток.

Принц смотрел так, будто моя рука – ядовитая змея.

– Не надо выбрасывать, – теперь почти умоляла, – я отнесу своим первоклашкам.

Какое-то странное выражение появилось на мужском лице… Несколько секунд смотрел, затем свободной рукой вдруг схватил меня за шею, прислонил к себе. Лоб ко лбу, нос к носу, глаза в глаза.

– Дашунь, – как ласково у него получилось произнести мое имя, – я, наверное, совершенно неправильно начал, а продолжил еще хуже, но поверь, ты мне очень нравишься, – и нежно потерся носом о мой нос.

Я должна растаять от такого признания?! Подумать только, оборванка Золушка понравилась самому Игорю Богданову. И блин, несмотря на праведные возмущения, я таяла. Эта ласка в сочетании с дурманящим запахом мужского парфюма подействовала размягчающе на мои коленки. Они стали подгибаться. И дышать совершенно нечем… Женская природа оказалась слабой перед таким восхитительным, искушенным образчиком мужской красоты.

– А вы мне абсолютно нет, – упрямилась я перед этой слабостью.

Разве что очень-очень редко, совсем немного, и только внешне.

– Более того, вы мне отвратительны.

Мужские зубы опять скрипнули.

– Понял, – рассерженно, расстроенно выдохнул принц мне в губы, и отпустил.

Потом отошел, сел в свое дорогое статусное черное чудовище. Так сразу стало сиротливо… От хлопка автомобильной двери даже вздрогнула. Почему я чувствую себя виноватой?! Черный БМВ медленно тронулся, выезжая со двора. Открыла дверь и забежала в прохладную темноту подъезда. «Принц больше не появится, – зазвенела паникой мысль внутри головы. – Сказка закончилась, так и не начавшись».

– Ну, и чудесно, – зло произнесла вслух. – Такие принцы нам и даром не нужны.

С ними возможна только одна сказка, «Поматросил и бросил». А мне совершенно не нравится ее сюжет. Чур меня!

Глава 7

«Повторяю для глухих, умственно отсталых, а также не замечающих из-за своего непомерно раздутого эго очевидных вещей. Я совершенно не хочу вас видеть! Ваши мысли, слова и действия мне отвратительны! Такие нахальные мажоры, которые считают, что мир крутится исключительно вокруг них, любимых, и они чем-то лучше, выше других людей, только потому, что имеют много денег, а все женщины должны, видя их прекрасную фактуру, пищать, по первому требованию раздвигая ноги, вызывают во мне презрение. Мне неприятно с вами общаться, стоять рядом. Более того, даже дышать одним воздухом с таким человеком противно».

 «Кажется, нормального языка вы не понимаете! Попробую объяснить более доходчиво. Пошел на фиг, придурок! Достал уже своими барскими замашками! Мне с таким, как ты, озабоченным, зацикленным на своем члене дебилом, западло рядом стоять. ПШЕЛ ВОН!»

Остановил машину и в злости пнул руль. Да что она о себе воображает, эта маленькая училка?! Как смеет говорить подобным образом со мной – Игорем Богдановым?! Одним из совладельцев более двадцати хозяйств по пять тысяч гектар, а также заводов, яхт и пароходов. Она вообще соображает, что делает и от чего отказывается?!

«Даша Мельникова, конечно, миленькая девочка, даже очень. И губки такие… Мягкие, сладкие, так и хочется поцеловать. Но блин, есть целая куча более красивых и более сговорчивых девушек», – в который раз успокаивал, уговаривал себя я. Только ни фига не успокаивался, потому что мне до жути хотелось именно эту милую вредную училку в бежевом плащике, а не раскрасавиц из кучи более сговорчивых девиц. Не знаю даже, чем она меня так зацепила, может, своим миловидным, немного детским личиком, статуэточной хрупкостью, или пухлыми натуральными губами. А может, сопротивление мне в новинку и поэтому заводит, я ведь привык получать все и сразу. Не знаю… Но, блин, когда ее вижу, думаю о ней, внутри постоянно, забирая мой воздух, наматывая внутренности, стучат огромные лопасти какого-то диковинного механизма – бух-бух… И я говорил чистую правду во дворе, рядом с этой строптивицей сердце стучит на порядок быстрее. Ни одна девушка так меня не волновала.

Млин… Да пошла она! Я Игорь Богданов, и не позволю какой-то маленькой вредной училке, без гроша за душой, разговаривать со мной, как с дегенератом. Надо выбросить это наваждение из головы и тела. А еще сбросить напряжение и возбуждение внутри. Не хочет со мной разговаривать маленькая несносная гордячка, найдутся другие, намного более красивые, сексуальные, изысканные, и холеные. Ненастоящие и лицемерные. Но у них есть одно большое преимущество – они доступные.

Набрал номер Лики.

– Привет, милый, рада тебе слышать.

– Здравствуй, Лика. Увидимся сегодня вечером, точнее, прямо сейчас?

– Я с родителями в нашем ресторане.

У семьи Афанасьевых три крупных ресторана в городе.

– Передавай привет. Когда освободишься?!

– Игорь, ты ужинал? Может, приедешь, и мы все вместе поедим?

Блин, у меня совсем другой голод, его не насытишь просто едой. Мне нужно срочно спустить пар.

– Давай я тебя украду, – понизил голос до сексуального шепота.

Он действовал на всех девушек без исключения. Только вредная Даша, чтоб ее, осталась равнодушной.

Лика заигрывающе засмеялась в трубку.

– Укради, – в женском голосе кокетство и самодовольство. – Соскучился?

Очень самонадеянна, очень похожа на меня, думает, что все мужчины этого города ею восхищаются, пуская вслед километровые слюни. Знала бы Лика, что я просто хочу ею попользоваться, как самым простым и на данный момент безотказным вариантом.

– Н-да… – протянул я, одновременно соглашаясь и удивляясь жизненным парадоксам.

– Жду тебя, милый, – ну, просто сытая, довольная собой кошечка.

Через сорок минут, целуясь взасос, мы вломились в дверь моего пентхауса. До кровати не дошли, пар требовал выхода. Уже в прихожей, прислонил Лику к стене, выгнул буквой «г», на ходу почти до пупа задирая ее короткое красное платье. И на бешеной скорости, у стены, а потом на поверхности кровати, под страстные женские завывания, принялся сбрасывать напряжение, пытаясь успокоиться, забыть маленькую вредную пигалицу с невозможно сладкими губами.

…

Лику захотелось выпроводить сразу, как только получил свое… Но, блин, она дочка наших партнеров, мы долгое время считаемся парой, с ней нельзя поступать, как с дворовой девкой. Пришлось тащить Афанасьеву на кухню, поить вином, кормить легкими закусками, вести разговоры.

– Игорь, папа давно приглашает нас с тобой на ужин.

Какого лешего я не снял проститутку?

– Ну, поужинаем когда-нибудь.

– Хорошо, я сообщу точную дату. Милый, – ластилась ко мне красавица-блондинка, – а может, нам попробовать жить вместе?

 Это откуда взялось? Даже кофе подавился… Хорошо, что успел раздеться, кофе пролился на обнаженную грудь.

– Зачем?!

– Разве ты по мне не скучаешь?

– Лика, когда я скучаю, звоню, и мы вместе хорошо проводим время.

– Так мы чаще будет вдвоем.

– Только не говори, что хочешь замуж, рожать детей и так далее… Ты же всегда любила свободу.

– Игорь, я, наверное, взрослею, мне хочется чего-то более глубокого.

– Лика, милая, я стараюсь так глубоко, как только возможно, – предпочел отшутиться я.

Блондинка прыснула смехом.