Институт проклятых. Сияние лилии Геярова Ная

Глава 15

Заходя в комнату, Тара бросила на меня хмурый взгляд. Я сидела на кровати и перечитывала лекции. За окном давно была ночь.

– Даже не спрашивай, – прошипела сквозь зубы.

Я пожала плечами.

– Не буду. Хотя что здесь спрашивать, все на глазах группы произошло.

Она застонала и, не раздеваясь, плюхнулась на кровать. Я снова уставилась в книгу. Не мое это дело, что там произошло между ней и магистром Трешем на стадионе. Ночные отлучки Тары и такие нежности от тренера. Она говорила, о ректоре Ригане пол-института вздыхает. Тара явно не из той половины, судя по всему, у нее совсем другой преподаватель в сердце. И мне отчего-то стало ее жалко. Хотя чего жалеть-то? Вон с какой заботой магистр на нее смотрел.

До меня донесся всхлип. Я подняла глаза. Тара сидела на кровати, поджав под себя ноги, уткнувшись лицом в колени. Плечи вздрагивали. Я вскочила. Бросилась к ней и порывисто обняла.

– Да чего ты?!

Она шмыгнула носом и подняла на меня заплаканные глаза.

– Конечно. Ты каждую ночь к ректору бегаешь, все знают, и никому в голову не придет о тебе подумать… А я… на меня коситься начнут.

Я резко выпрямилась.

– И пусть косятся! Кому какое дело!

Она горько усмехнулась.

– Всем, – и уткнулась в подушку.

И что я должна сказать? Как успокоить? Я сама могла только догадываться, что там у нее с магистром Трешем. А уж остальные чего навыдумывают! А если все не так?

– Тара, а вы?.. – вопрос застрял в горле. Вьятт подняла голову, вытерла нос огромным кулаком.

– Я впервые его в приюте увидела. Ходил по комнатам, присматривался. Играл с нами. Это потом мне сестра-настоятельница открыла, что он проклятых выявлял. Хотя меня и выявлять не нужно было. – Девушка помолчала, собираясь с мыслями. Потом тяжко вздохнула и продолжила: – Дейн каждый месяц приходил. Разговаривал со мной. Это он убедил меня, что я воин. И потом, когда время уходить пришло, сестрам-настоятельницам сказал: «Не выживет девчонка, в институт отправьте». Вот они мне путь и указали. Он же меня и здесь встретил, я ему экзамен сдавала. – Тара нервно перебирала пальцами. – Найли, это очень тяжело, когда ты одна… совсем одна… Не просто проклятая, а у тебя это на лице написано. От меня простые люди шарахались… А он… вроде как родной. Он меня принял такой… И на душе сразу легче, что есть кто-то, не смотрящий на тебя, как на лягушку заморскую.

Я подсела ближе.

– Ты его любишь?

Она плечами пожала.

– У меня ближе никого нет. Да и у него… только я.

Я невесело усмехнулась.

– Нашли друг друга…

– Странно слышать это от тебя. – Тара вскинула голову. – Разве у тебя с Заком не то же самое? Вы цепляетесь друг за дружку, потому что он первый тебя принял! А ты его! – Она кричала, всхлипывая и размазывая слезы по лицу. – Потому что оба одиноки были! И теперь вы уже не видите никого рядом с собой!

Я поднялась. Гадко и мерзко стало на душе от слов Тары. От того, что правдой слова ее сквозили. А мне не хотелось так думать о Заке. Цепляюсь? Да, я цепляюсь за него. И он… У меня сердце теплом согревается, когда он рядом. Внутри меня лилии замирают от его прикосновений, не желают поглотить, не стремятся вырваться, а по всему телу тянутся нежностью в ожидании ласкового взгляда карих глаз. Мое сердце готово выскочить при виде рыжих кудрей. И да, Тара права, стоит увидеть его, и больше никого не может быть рядом.

Сердце тут же гулко ответило мне.

Тук-тук!

Как же захотелось к Заку! Уткнуться в его грудь и отчего-то заплакать. Не от вида ли шмыгающей носом Вьятт? У меня заблестели глаза, я подвинулась поближе к Таре. Она посмотрела на меня и уткнулась лицом в плечо. А потом мы сидели обнявшись и обе плакали. Ничего уже не говоря, но отчаянно понимая друг друга.

Глава 16

Работать без продыха, так, что под вечер ноги не в состоянии держать тело. А ночью выкладывать силы, кажущиеся последними, с ректором Риганом. В эти дни я впервые оценила База. Если бы не он… Читать ни я, ни Вьятт были не в состоянии. Дух встречал меня после занятий, читал нам, полуживым, лекции. Кропотливо заполнял тетради и вычерчивал графики пар. А по ночам шептал заклятия и повторял их до тех пор, пока они автоматом не откладывались в наших головах.

Но чем дальше все заходило, тем сильнее я чувствовала, как сдается моя энергия, как истощается вытягиваемая моя собственная сила. А взамен ей ничего, ничегошеньки нет.

С Заком я в последние дни почти не встречалась. Некогда было. Именно поэтому мое приглашение на бал первокурсников он принял с радостью.

В актовом зале было шумно. Громко смеялись ребята, как оказалось, не только моей группы. Были здесь и девушки. Тара наотрез отказалась идти. После случая с тренером Дейном на стадионе она старалась избегать однокурсников. И хотя никто ее ни в чем не обвинял, Вьятт все больше замыкалась в себе. Я видела, как она отстраняется от остальных студентов. Однако по ночам она продолжила стабильно пропадать. И я уже привыкла к тому, что, вернувшись с ночных тренировок, не находила девушку в комнате.

– Тара, так нельзя. – Я подняла волосы вверх, заколола в нескольких местах, сооружая высокую прическу. – В конце концов, нам вместе учиться еще четыре года. А это бал первокурсников! Когда еще сможем отдохнуть? Одна учеба да тренировки!

Вьятт демонстративно взяла книгу по развоплощению нежити и, уткнувшись в нее, всем видом показала, что спорить со мной не собирается и я могу идти, куда мне вздумается. Только без нее.

Зато Зак мне не отказал. Как оказалось, факультет темной магистерии не проводил балы, считая это уделом обычных студентов. А они, как пояснил мне Зак, высшее сословие института.

– Высшее? – я засмеялась. – Ну-у, это ваши носозадиралы не сталкивались с проректором!

Зак нахмурился, а потом прижал меня к себе. Коснулся горячими губами моего виска.

– Никогда! Слышишь, никогда не связывайся с проректором. И вообще с демонологами. Увидишь – беги! Ко мне. К тренеру Трешу…

Я вывернулась из теплых рук, заглянула в серьезные глаза Зака.

– Тренер Треш? Зак, ты вообще понимаешь? Я видела проректора Флэкса в деле. Ни ты, ни Треш ему даже царапины нанести не сможете. Уж если и бежать…

– К ректору Ригану? – Лицо Зака презрительно перекосилось. – Последнее время ты слишком много времени проводишь с ним.

– Да! И мне это необходимо, – ответила я твердо. Как объяснить Заку, что то, чему меня лорд Кейн учит, ни на одной лекции не покажут?

Зак минуту тяжело дышал мне в висок, потом как ни в чем не бывало спросил:

– У тебя все платья скрывают полностью фигуру? Я был бы рад видеть тебя в более открытом.

Я застегнула верхнюю пуговицу глухого ворота.

– Есть и более открытые, и праздничные… Мне не хочется, чтобы все видели этот дурацкий амулет, – призналась.

Зак посмотрел туманно и улыбнулся.

– Не заморачивайся, это я так спросил. Ты в любом прекрасно выглядишь.

Теперь мы стояли в веселом сообществе. Столы были сдвинуты к стене, стулья громоздились сверху, сооружая столовую башню. Студенты оживленно переговаривались, без смущения приглашали девушек на танцы. Мне тоже было весело. Я кружила в притягательном вальсе, прыгала в польке и отплясывала гальярду. Пила компот из ягод местного леса и в какой-то момент подумала, что не припоминаю, когда мне было так хорошо. Задорно потрескивали огоньки в канделябрах, магическими звездами блестел высокий потолок, и чудилось, будто и не в столовой мы, а в космосе оттанцовываем кадриль. Глаза Зака были счастливыми. Он с осторожностью взял меня одной рукой за талию, второй слегка сжал мою ладонь. Трепетно заиграла флейта, приглашая всех на медленный танец. Я прикрыла глаза, проваливаясь в теплоту и нежность рук парня. Он трепетно касался губами моих волос. Мы не говорили, мы просто дышали друг другом. И не существовало никого.

– Я приглашу вашу даму? – ехидный голос прервал блаженное единение. Веселья у меня сразу поубавилось. Я распахнула глаза. Зак остановился, рука скользнула с моей талии. Он загородил меня собой. Студенты примолкли, смотря на стоящего посреди столовой блондина, рядом с ним находились дружок-шатен и еще пятеро некромантов. Музыка стала значительно тише, музыканты с нашего же курса заглядывали через головы ребят, высматривая пришедших.

– В последнюю нашу встречу мы не договорили, красавица, – голос Севера был глухим, а глаза пронизывающе-холодными. Я успела подметить уже зарубцевавшийся шрам на щеке ближе к уху. И мне сразу стало нехорошо. Я прекрасно понимала, кто наградил им некроманта.

– Вам запретили появляться в нашем крыле. – Я встала рядом с Заком, всем видом показывая, что не боюсь ни Севера, ни его приспешников. Для меня не зря прошли последние две недели ночных тренировок.

Глаза шатена полыхнули сумраком. Север недобро усмехнулся.

– А я смотрю, наш маленький суккуб стал смелым! А ты друзьям своим не показывала, – он обвел насмешливым взглядом толпу собравшихся вокруг нас ребят, – свое ожерелье…

– Закрой рот, Север! – Зак вызывающе шагнул к некроманту.

Тот не переставал усмехаться, глядя в лицо уже магу.

– Действительно, какой пустяк, амулет Нагора. Его вешают на…

Удар заставил Севера отшатнуться и захлопнуть рот. На нижней губе выступила кровь. Он вытер ее тыльной стороной ладони, сплюнул на пол. Ничего не произнес, но его отяжелевший взгляд сказал сам за себя. Шестеро некромантов кинулись на Зака. Достать не успели. Между ними выросли Норис и Вик. Все остальные окружили стоявших. В столовой повисло зловещее, ничего хорошего не предвещающее молчание. И чувствовалось, как сила собирается в каждом из первокурсников.

Из коридора в столовую заглянул Рин. Быстро оценил ситуацию, кинулся в центр, распихивая сгрудившихся вокруг нас ребят. Увидев его, нападающие остановились, настороженно переглянулись.

– Что нужно здесь некромантам? – засучив рукава, строго поинтересовался Рин. – Тебе, Север, все неймется? Прошлого раза мало было? Думаю, теперь ты одним шрамом от проректора не обойдешься.

Лицо у Севера вспыхнуло, рубец стал багряным. Остальные боевики недобро поглядывали на нежеланных гостей.

– Я вроде не сказал и не сделал ничего предосудительного. Пока не сделал… – Глаза некроманта побелели. – Рин, ты же понимаешь, в схватке один на один у тебя нет ни шанса.

– Хочешь проверить? – Рин сжал кулаки. Норис и Вит приняли боевые позиции.

У Севера нервно дернулась щека. Норис сжал губы в одну полосу. В то же время ладони Зака вспыхнули огнем.

– Хватит, Север! – прошипел Вит. – Это вечер не твоего факультета. Шел бы ты отсюда.

– А кто это у нас? – некромант с наигранной леностью перевел взгляд на Вита. – Зверек? Мало мы вашего брата в прошлом году гоняли, новые повылезали…

Лицо Вита пошло темными пятнами, губы дрогнули, обнажая зубы, ставшие мелкими и острыми. Он уже готов был прыгнуть на блондина, но путь ему преградил Норис.

– Мы не хотим открытого противостояния с некромантами…

– Еще бы, – огрызнулся блондин, не дав ему договорить.

– Мы тоже не ругаться сюда пришли. Мы деток и зверенышей не трогаем… – раздался смешок дружков Севера.

Рин глухо зарычал, ухватил за плечо дернувшегося вперед Вита. Несколько парней нашей группы сделали уверенные шаги по направлению к «гостям».

– Не нужно портить вечер, – попыталась успокоить я парней, чувствуя, как накалился воздух между боевиками и некромантами.

Север кивнул.

– Хоть кто-то умный среди идиотов, – и посмотрел на меня. – Я попросил всего один танец и закончить разговор.

У Зака напряглись скулы. Я быстро глянула на него. Норис с Рином и Витом тревожно переглянулись. А я уже направилась к Северу.

– Один танец, и вы уходите, – сказала твердо.

Шатен неприятно оскалился, презрительно смотря на боевиков. Север кивнул, и тот вместе с остальными некромантами отошел в сторону.

– Вот и умница, – шепнул Север, привлекая меня к себе.

Зак, Норис и Вит стояли, сверля нас взглядами. Плавно заиграло фортепиано, вплелась в его мелодию флейта, нежно вторили им струны гитары. Все собравшиеся стояли и смотрели, не танцевал никто. Только мы вдвоем. Я молчала, рука Севера обнимала мою талию. Дышал он часто. Странное у него было дыхание, холодное. Руки, обнимающие меня, тоже холодные, и глаза совсем белые, без тени зрачка, лишь едва видный ореол бледной синевы. Пальцы, уверенные и жесткие, скользнули чуть ниже, чем это было позволительно. Я взглянула на него с вызовом.

– Не смей!

– Тогда не отводи от меня взгляда, – шепнул он возбужденно. И я больше не отводила. Не могла. Рука Севера легла обратно на талию, дыхание участилось. Мое сердце ухнуло, будто в пустоту. Разом воспылало жаром в венах. Молоточками застучало в висках. Тело, почувствовав чужую энергию, заныло, желая возобладать ею. «Только не это! Не сейчас!» – успела подумать я, чувствуя поднимающуюся волну. И что самое ужасное, блондин тоже ее чувствовал. Видел в моих загоревшихся лиловым зрачках. «Проклятие!» – лихорадочно мелькнуло у меня в мыслях. Губы Севера довольно изогнулись. Его лицо так сильно приблизилось к моему, что мы стали синхронно дышать.

– Тяжело себя сдерживать? – поинтересовался он хриплым шепотом, с трудом выдавливая слова.

– Тебе, смотрю, тоже не комильфо! – ответила осипшим от напряжения голосом. – И все же я просила бы взять себя в руки.

– Себя? Мне легче взять тебя, чтобы успокоить то безумие, что кипит в моей крови. – Его глаза лихорадочно блестели. – И поверь, никто из находящихся здесь ничего не сможет мне сделать. Зато ты могла бы приобрести очень серьезного заступника. Нехорошо у нас знакомство вышло. Но сейчас я прошу. А это дорогого стоит. – Парень с силой прижал меня к себе.

Зак сжал руки в кулаки. Его с трудом удерживал Норис.

«Нужно остановить этот танец и это желание, на которое я вот-вот сорвусь!» – пронеслись тоскливые мысли с точным пониманием, что ничего я не сделаю. Не захочу. Тело уже горело и требовало чужой силы, ломая мою волю.

Я кружилась в такт медленной музыки, не чувствуя ног. Вел Север. Сквозь платье чувствовалось его холодное тело, частое сердцебиение. А меня всю жаром окатывало, волна за волной. Тяжелое дыхание парня касалось моего лица. Я больше не в состоянии была видеть силуэты окружавших нас однокурсников. И от самой мысли о том, что сейчас произойдет, стало дурно.

– Тебе просто нужно ответить, – сказал блондин мне в губы. – Ты ведь хочешь ответить согласием.

Скверно, очень скверно. Я хотела, да, вот только совсем не того. И лучше, если он не испытает того, чего хотела я. Ведь, кроме него, на нас смотрела пара сотен глаз, среди них и покрасневший от ярости Зак, и бледный староста боевиков Рин, и все остальные. А я с трудом сдерживала дрожь. И только опалявший шею амулет не позволял сорваться, но чувствовалось, это ненадолго. Амулет сжимался, дышать все труднее, и перед глазами лиловые всполохи. А потом словно маленький взрыв в голове произошел. Очарование, сорвавшееся за долгое время сдерживания, лиловыми разводами поплыло вокруг, обвило меня и некроманта, расплылось по столовой, окутывая всех находившихся в ней. Север еще кружил меня, но в глазах его уже застыло сводящее с ума желание. И все вокруг смотрели с восхищением, окруженные невидимым им лиловым сиянием. Только Зак смотрел с ненавистью, я уже не знаю, к кому – ко мне или некроманту, наконец-то прильнувшему губами к моим губам.

Амулет горел, явственно запахло паленой кожей.

Я больше не дышала, не жила, но уже впитывала. «И последний глоток будет последней секундой моей жизни, – разгоряченно стучало в голове. – Да, это и правда проклятие, против которого я не могу бороться, не хочу».

То, как внезапно полыхнуло рядом, невозможно было сравнить ни с чем. Меня отшвырнуло от Севера, протащив несколько шагов по полу. Ощутимо приложило о стену. Раздался разъяренный рык духа-хранителя.

– Остервенела, суккуб!

Амулет разом ослабил хватку, позволяя дышать. От резкого притока воздуха я закашлялась. В глазах начало проясняться. Я подняла ошарашенный взгляд на Севера. Он стоял посреди залы, пошатываясь и сжимая голову руками. Остальные пребывали в полном очаровании, с вожделением глядя на меня. Причем смотрели все: и парни, и девушки.

– Ты что себе позволяешь?

Баз, оскалив пасть, шел ко мне. И куда только подевалась вся трогательность, когда он помогал мне с лекциями?

Зак единственный отчего-то не попал под мое проклятие. Он смотрел на меня, скорчившуюся у стены, яростно сжав губы. Его глаза полыхали рыжим огнем.

И вот тут нахлынуло понимание – режущее душу и рвущее сердце.

«Что я наделала? Я… я… их всех пыталась… выпить».

Громким барабанным стуком отдалось в голове.

«Что я сотворила?»

Я вскочила и бросилась вон.

Меня никто не догонял. Я бежала, захлебываясь прорвавшимися рыданиями. Горела от нестерпимой боли обожженная шея. Да у меня все тело выворачивало. Я не видела коридора. Все вокруг было лиловым. Вены полыхали. Било в виски обжигающим жаром.

Я выскочила на улицу, пронеслась по аллее.

«К нечистым этот институт! Будьте прокляты те, кто наградил меня этим! Ненавижу!»

У ворот ко мне бросился охранник, высоченный, здоровый дядька из боевых магов. Да куда там. Я усердно занималась на лекциях и тренировках ректора. Ударила лиловым, собрав дрожащую от возбуждения силу воедино, даже заклятия не понадобилось. Охранника отнесло к будке, счастливого, с полной блаженства улыбкой на поглупевшем разом лице. А я уже бежала в темноту леса.

Глава 17

Дежавю.

Похоже, мне всю жизнь придется бегать. Нет и не будет пристанища. Я всего лишь суккуб, не способный сдерживать себя. У меня не должно быть друзей, близких, родных. Никого. Только я сама со своим проклятием.

Я уже не бежала, брела, трясясь от холода и ужаса от сотворенного мною деяния. От жалости и в то же время ненависти к самой себе сводило скулы. Я разом растеряла всех приобретенных друзей, потеряла единственное место, готовое стать моим пристанищем. Мне верили, а я… «Ты, если что, обращайся. Что бы там Треш ни говорил, мы одна команда, поодиночке нас сожрут». Я сама их только что чуть не сожрала. Всех до единого. Вот тебе и команда, добрый паренек Норис с верой во всех своих одногруппников. Будешь ли и дальше так безоглядно верить… проклятым? Нет. По крайней мере, суккубам уж точно, и не только ты. И остальные, стоявшие там, отдававшие мне силу. Отдававшие? Я ее забирала! Я ее сжирала… убивала их, ни капли не сочувствуя. А Зак… С яростным, полыхающим огнем взглядом. Я вытерла слезы. А что вы все ожидали? Я суккуб! Я демон! А я видела, какие они. Холодные, безжалостные. С глухой тьмой в черных зрачках, как у проректора. Вот что меня ждет. Тьма. И горько самой от этого.

Хрустел под ногами снег, смешанный с сухими ветками и грязными листьями. Лес в моем взгляде переливался лиловым, взрывался багряным и затухал малиновым. Вот и мне бы так взорваться и осыпаться трухой на холодную землю. Был суккуб, и нет его. Только прощальный вскрик, переносимый лесными птицами, повторяемый шуршащей листвой.

Холод на душе. Боль осязаемая, терзающая сердце. Нет мне места в этом мире. Не быть мне счастливой в окружении друзей. А ведь казалось, что все может измениться. Но теперь… Никогда не смогу посмотреть в глаза тем, кто остался там, в столовой института проклятых. Не смогу посмотреть в глаза Заку.

Где-то на этой мысли передо мной внезапно открылся домишко. Нет, не домишко, кабак. Да, посреди леса в гуще деревьев стояло злачное заведение, дымило из прокопченной трубы. В окнах горел свет. И даже вывеска имелась.

Казино «Дрындик».

Я встала как вкопанная. Скорее от неожиданности. Казино посреди леса! Хотя я что-то слышала о запрете открывать игровые заведения в городе. Но открывать его в такой глуши? Стоящие у привязи кони говорили о том, что посетителей в «Дрындике» хватает.

Я поежилась, на улице заметно похолодало, и я ощутимо замерзла. Еще бы, не лето, а я в платье, и на ногах туфли. Шмыгнула распухшим от холода и слез носом. Сунула руку в карман – вот и скажи спасибо институтской моде. Платья все с карманами. Вечно у меня привычка все по ним рассовывать. И верно, в этот раз я выудила пару тивров. Не раздумывая, направилась к казино. Нет, пустить последние копейки в рулетку я не собиралась, слишком ничтожна сумма, а вот выпить горячего чая вполне бы хватило.

Вошла тихо. Никто из игравших на меня даже внимания не обратил, но у меня все равно мурашки по коже пошли. Потные, разгоряченные игрой, разозленные проигрышем и, наоборот, расплывшиеся в глупых улыбках от выигрыша, все подчистую мужские морды за игровыми столами. Были здесь и огромные тролли, и черные дроу, и просто эльфы.

– Будете делать ставки? Карты? Рулетка? – словно из-под земли возник круглощекий гоблин в штанах-шароварах и засаленной зеленой жилетке, не прикрывающей круглое брюхо.

– Нет, – сказала торопливо и очень тихо, боязливо посматривая на здешний контингент посетителей. – Мне бы горячего…

– Брю? Ром? Настойка терповника?

– Нет, мне безалкогольного. Чай, компот…

Гоблин поскучнел. Пожал плечами, указал на угол, темный и мрачный. Пожалуй, в данном заведении для одинокой девушки это было лучшее место. Сев за грязный стол, я полностью выпала из обзора игроков.

– Чай! – стукнул кружкой гоблин, смерил меня взглядом, и тот вдруг потеплел. – Хотите, я вам булочку подогрею… – сказал так сочувственно, что мне саму себя жалко стало.

– У меня всего пара тивров.

Он только лапой махнул и скрылся между игровыми столами с горлопанящими мужиками. Вернулся минут через пять, неся на тарелке бутерброд с мясом и горячую, пахнущую вареньем булку.

– Спасибо, – едва слышно пробормотала я и сунула гоблину свои скудные денежные средства. Он оскалил рот и положил деньги мне обратно на стол, потом подмигнул и пропал в толпе.

«Эх, – вздохнула я. – Везет мне на хороших людей, нелюдей и… всяких. А вот им со мной совсем не везет. Хотя, если так подумать, сволочей в моей жизни тоже хватает». И тоскливо-то как. Только ароматный бутерброд душу грел. И я ела. Кусала, запивала чаем и смотрела на орущих в ярких взрывах эмоций посетителей лесного казино.

– …говорю, двадцать тысяч тивров сверху! – пьяный заикающийся голос, где-то за соседним столиком, находящимся у меня за спиной. – Если напополам, то по десять тысяч… Я уже и ход пробил. Если по ночи войдем, и не заметит никто. А там… Риган уж точно не ожидает… Все равно же собираемся за девкой…

У меня под ребрами похолодело. Может, они не того Ригана имеют в виду? И что за девка? Уж не золотоволосая ли, которую я с лордом Кейном видела? Я вцепилась в край стола и вжалась в самый угол, вслушиваясь в голоса. А те были совсем рядом.

– А с ректором точно проблем не будет? – поинтересовался хрипящий.

– Да по мне, лишь бы было, во что меч воткнуть, а там оно все не бессмертное, – икнул пьяный. – Сам посуди, он не ожидает, сделаем по-тихому дело. Девку в мешок. А как бабла за нее получим, к морю в Аскорг рванем. Говорят, там такие казино… Под светящимися куполами… Девки… мм-м… Закачаешься. А если у тебя в кармане больше тысячи тивро, так все твои…

– По рукам, – восторженно от описания согласился хриплый.

– Тогда давай-ка я сейчас бутылку брю в дорожку захвачу и двинем. При такой цене, чую, не одни мы позаримся, – заключил пьяный.

– Слушай, а девчонка живая нужна? – уточнил хриплый.

– Как карта ляжет, – пьяный снова икнул. – За нее и за живую, и за мертвую денежку отвалят – будь здоров.

– Странно. Как выглядит, знаешь?

– Во, смотри, – раздалось шуршание разворачиваемой бумаги.

– А она ничего! – протянул хриплый. – Может, лорду какому не дала? – и заржал грубо.

– Может, и не дала, – согласно икнул пьяный. – Идем…

Звук отодвигаемых стульев.

Тяжелые удаляющиеся шаги.

Я встала не сразу. С тяжело бьющимся сердцем вслушивалась в гомон казино.

Ректор? Они говорили о ректоре Ригане и о его спутнице.

Я осмотрелась, не глядит ли кто в мою сторону, схватила по пути булочку и, разом запихав ее в рот, начала пробираться к выходу. Под ногой что-то зашуршало. Я посмотрела на пол. В тусклом свете увидела бумагу с портретом. Дрожащими руками подняла. С мятого листка бумаги, выпавшей из рук пьяного наемника, на меня смотрела я сама.

Из казино выскользнула, плохо соображая, но отчетливо понимая: мне во что бы то ни стало нужно попасть обратно в институт. И бегом пустилась по темному лесу. Я не думала уже о том, что сотворила. Да разве можно думать о чем-то, если здесь на кону жизнь ректора и… моя собственная!

Густыми хлопьями повалил снег, мои ноги оставляли ровные отпечатки на свежевыпавшем белом насте.

Ворота не были заперты, охранник все еще лежал у будочки с блаженным выражением лица. Вот тебе и защитничек. Заходи кто хочешь, убивай кого хочешь.

Я прошмыгнула мимо, закрыла ворота на щеколду и кинулась к зданию института, по дороге отметив, что свет в кабинете ректора горит. Значит, я успею его предупредить. И я бы наверняка успела, если бы на моем пути не возник… тролль. Не нежить, сбежавшая из камер института, а вполне себе живой! С топором в огромных ручищах. В блеклом свете луны он выглядел исполином. В смысле – тролль. Хотя и топор представлял жуткое зрелище. Тролль, увидев меня, принюхался. Красные глаза загорелись неистовым светом. Я вдруг начала соображать. И очень быстро. Тролль стоял на аллее, перекрывая мне путь к институту, и недобро смотрел на меня. Я сделала шаг назад, он глумливо усмехнулся. Перекинул топор из одной лапы во вторую. Я стремительно развернулась и кинулась через укрытые снегом кусты к стадиону. Пересечь его, и окажусь у двери института. Наверное, так бы и вышло, все-таки бегала я хорошо, уже испытано. Но провидение в эту злобную ночь было не на моей стороне. Прыжок, длинное платье зацепилось за те самые кусты, и я рухнула коленями на землю. Охнула, попыталась подняться, ветви держали подол. Рванула его что было силы, послышался звук рвущегося материала. Но драгоценное время было упущено. Я лихорадочно перебирала в памяти все имеющиеся в арсенале заклятия. Простыми тролля такой массы не взять, да к тому же я без оружия. Эх, мне хотя бы кортик!

– Ар таралип нигору! – это было все, что я сейчас могла сделать.

Удар лилии, смешанный с блестящими в лунном свете снежинками, был отражен топором. Очарование всего на долю секунды овладело монстрятиной, и тут же озверевшая морда исказилась от удивления. Надо же, хрупкая девчонка еще и сопротивляется! А потом он прыгнул. Я еще пыталась отползти, когда надо мной навис скалящийся тролль. Блеснуло в лунном свете лезвие топорища, я в ужасе закрыла голову руками и тонким срывающимся голосом пискнула: «Мама!»

– Астрамир торонра… – пронеслось над моей многострадальной тушкой.

Следом глухой рык поверженного монстра. И спокойный голос ректора Ригана:

– Студентка Найли, прекратите валяться у моих ног. Это неподобающее поведение для боевика нашего института.

– Лорд Кейн! – прошептала я, еще до конца не веря, что жива, и боясь открыть глаза. Он схватил меня за руки, рывком поставил на ноги.

– Студентка Найли…

Я распахнула глаза. Его лицо было сочувствующим, но очень бледным и казалось неживым.

– Ректор Риган… – начала непослушными губами. Не успела. Голова внезапно закружилась, и я рухнула в темноту. И где-то в глубоком сне надо мной кружились и плясали белые, искрящиеся в лунном свете снежинки.

Глава 18

Быстрые, суетливые шаги и дыхание мне в лицо.

– Как вам в голову пришло надеть на нее этот ошейник, лорд Риган!

Тонкие пальцы коснулись амулета. Я застонала от боли.

– Студентка Найли. Слава всеслышащим нечистым, она приходит в себя. Вы хотели ее убить, ректор Кейн?

Я не слышала ответа, может, его и не было. С трудом разлепила пылающие веки. Я лежала в комнате, на кровати под шелковым синим балдахином. Сквозь плотные занавески окон тускло пробивался солнечный свет. Но мне и его хватало, чтобы появилась резь в глазах.

Ректор стоял, опираясь на высокую спинку кровати, скользя по мне блуждающим взглядом. За его спиной металась по комнате леди Дорн. Щеки ее алели, глаза источали ярость.

– Вы себе представляете, что могло произойти? Уму непостижимо, – она остановилась и, сверля взглядом ректорскую спину, зло выдохнула: – Вы чуть не угробили девочку!

– Она чуть не угробила весь первый курс боевиков, а с ними несколько некромантов третьего.

Ректор поигрывал пальцами рук, сложенных на груди.

Леди Дорн снова метнулась ко мне. Присела на край кровати.

– Студентка Найли, вы в состоянии встать?

– Да, – еле пролепетала я и попыталась подняться. В голове стучал пульс. Нужно предупредить ректора Ригана о возможном покушении на него и на меня. Но в горле пересохло. Едва я подняла голову, как перед глазами замельтешили разноцветные вспышки, а все вокруг заплясало в круговороте. Я рухнула обратно в подушки.

– О-о-о! – застонала леди Дорн, закатывая глаза.

Ректор кашлянул.

– Оставьте ее, Лекс, пусть приходит в себя в моей… моем… здесь. Тем более что нам со студенткой Найли предстоит серьезный разговор.

– Разговор? Будете обвинять бедное дитя? А ведь это целиком ваша вина! И… и снимите с нее это немедленно! – Леди Дорн вскочила, яростно топнула ногой.

Ректор посмотрел на нее отрешенно.

– Вы же знаете – это невозможно…

Леди заломила руки, шагнула к креслу и с размаху рухнула в него.

– Бедная девочка! Амулет Нагора! За что, лорд Риган? В нашей практике мы использовали его лишь раз, но… Мы до сих пор расхлебываем содеянное. Вы же прекрасно видите, что случилось с… – она поперхнулась. Ректор говоряще кашлянул, не глядя на леди Дорн. Он смотрел на меня и, как мне казалось, раздраженно. Но раздражен он был, скорее, из-за леди Дорн.

– Студентка Найли была не в себе, – проговорил глухо. – Всех подряд косила…

Магистерша схватилась за голову.

– О нечистые! У нас не институт проклятых, у нас проклятый институт!

– Не преувеличивайте, Лекс. Когда она станет не опасна, амулет сам расстегнется…

Я слушала и не понимала, о чем они. Мои мысли были только о казино и тех двоих.

– Не опасна? Суккуб? – В голосе пожилой леди послышались истерические нотки. – Я поражена вашей беспечностью! Суккубы неисправимы. Не сдерживают их ни амулеты, ни заклятия. Данное им – не проклятие, а метод выживания. И вы это знаете не хуже меня. Отпустите девочку, пусть спокойно живет за стенами института. Там ей будет проще. Много ли ей надо? Совсем не обязательно она будет выпивать каждого встречного до дна.

– Обязательно. Не сразу, это да. Но обязательно сорвется, – уверенно сказал ректор. Ого, он меня обвиняет, а я еще бежала, чтобы его спасать! А может, ну его? Грохнут – туда ему и дорога. А ректор продолжал: – На этом ее жизнь и закончится. А здесь у нее есть шанс научиться себя сдерживать… – Сочувствие все-таки проскользнуло в тоне. А может, и не зря я бежала.

– Это с помощью амулета Нагора-то? – Леди Лекс поднялась, подошла к ректору и продолжила сквозь зубы: – Он не сдерживает, он не дает вырваться. И это копится в ней… Сегодняшний выброс не самый худший. Или она сама научится этим управлять, или… Нельзя заставить человека не дышать… А она дышит и живет за счет своего проклятия. Вы убьете ее.

Лицо ректора не изменилось, он повернулся и бесстрастно посмотрел в разъяренные глаза леди Дорн. Она криво усмехнулась.

– Что ж, это будет на вашей совести, ректор Риган. И то, что произошло, тоже… Зачем вы взяли ее? За какие такие заслуги? Кто знает, что за след прошлого за ней тянется? Не высока ли цена за голову одной несчастной студентки? Вы втягиваете институт в грязные дела. Но хуже всего, что используете для этого бедную девочку. – Леди развернулась и быстрым шагом вышла.

Мы остались вдвоем.

– Я к вам торопилась… – чуть слышно прошептала я, едва хлопнула дверь.

Лорд Кейн стоял, прожигая меня пронзительным взглядом.

– Ко мне? Какое странное желание. И с чем оно связано?

– Вас… вас заказали. Этот тролль, он шел убить вас, – пугающие слова все же были сказаны.

Лицо ректора ни капельки не изменилось.

– С чего вы это взяли?

Я вся сжалась под тонким покрывалом.

– Слышала. В казино «Дрындик». Это там… там… в лесу.