Хозяйка усадьбы, или Графиня поневоле Рамис Кира

Глава 1. Жена предателя

Ох, как же мне плохо! Голова кружится, тошнит, и глаза отказываются открываться.

Я попыталась пошевелиться, но не смогла.

В комнате пахло травами и лекарствами, где-то сбоку плакал младенец.

– Не спасли, слишком много переживаний было у девушки последнее время. Жизнь угасла, а за ней и магия. Роды отняли все силы. Нужно бы графиню похоронить с уважением и почётом. Родственникам весточку отправить, что остался наследник, – кто-то накрыл меня прохладной простынёй.

– Лев Маркович, о чём вы говорите? Какие похороны жене предателя короны? Ни этот старый хрыч, ни его молодая супруга не заслуживают снисхождения. Безо всяких пышных прощаний обойдётся. А сыночка ихнего в приют нужно отдать! И нигде, вы слышите меня, любезный? Нигде не указывайте, чей он наследник.

– Филимон Ильич, но графиню признали невиновной. Мы можем попытаться отдать мальчика его близким родственникам. Всё не в приюте жить. Близкие люди и оденут, и кусок хлеба найдут. Тем более, – говоривший понизил голос до шёпота, – всё же графиня магичка, и, скорее всего, сын унаследовал её дар. Не боитесь, что кто-нибудь узнает? Донесёт куда следует?

– А вот этого не нужно, Лев Маркович. Или вам мало денег заплатили? Нет у него родственников! Ни живых, ни мёртвых! Повитуха молчать будет, вы тоже рта не посмеете открыть. Оба не выжили при родах, и точка. А мало ли сирот с магией в приют попадает? А я вас не забуду, как только вступлю в права наследования, так сразу и золотом вас порадую.

– Одного не понимаю. Зачем вы её тащили через весь город ко мне? Дали бы умереть в её собственном доме.

– Лев Маркович, голубчик. Всё должно выглядеть правдоподобно. Что ж я, зверь какой-то? А если меня потом на камушке правды проверят? А я чист, словно родниковая вода. Да, не побоялся, приехал на помощь к жене троюродного дядюшки. Помог, привёз к доктору, а то, что она слаба оказалась, я не виноват.

– Но вы забываете о том, что девушка осталась вдовой, а отец её к императору вхож. Как бы не потребовал расследования более серьёзного, чем проверка на камушке.

– Столица далеко. Пока новости доберутся туда, всё травой порастёт. А я к тому времени и в права наследования вступлю, как единственный наследник дядюшки, всё распродам и скроюсь, – голос собеседника подрагивал от злости и нетерпения. – Ночью захоронить и написать любое крестьянское имя!

– А что если решат, что и старик не был виноват в заговоре? – шёпотом спросил второй.

– Э, нет. Никто не докажет, что я подставил дядьку. Ни одной нити ко мне не ведёт. А вы, доктор, если зададите ещё один вопрос, то и вас не найдут, – кто-то приблизился ко мне и сдёрнул простынь с лица. – Красивая была, – тихо произнёс тот, что угрожал доктору. – Я даже одно время подумывал вдову замуж взять. Уж очень красива.

Простынь вернулась на своё место, и послышались шаги.

Почему эти странные голоса никак не умолкнут? В голове шумело, а во рту пересохло.

– Где я? – мой голос не слушался, хрипел, ужасно хотелось пить. – Воды! Дайте воды! Сестра?

Помню, что врач сказал: «Ольга Ивановна, операция несложная. Аппендицит удалят под местным наркозом».

Но почему я ничего не помню? Неужели всё пошло не по плану? Сделали общий наркоз? У меня отходняк? Брежу?

Заныл низ живота. Ага, всё же отхожу от операции.

– Госпожа Ольга? – рядом со мной кто-то грузно опустился на пол, а я попробовала распахнуть непослушные веки. – Вы всё же живы? – некто задал вопрос и затих.

– Выжила мерзавка? Жаль, очень жаль, – услышала я и сфокусировалась. Ко мне быстрым шагом направлялся высокий худой мужчина в чёрном плаще. – Выпей-ка лекарство, вмиг легче станет.

Он попытался быть вежливым, но после слов «выжила мерзавка» ничего принимать из чужих рук не хотелось. Я попыталась отвести от себя странное зелье, но рука лишь скользнула мимо и вновь упала на постель.

– Филимон Ильич, что вы собираетесь сделать? Не смейте! На убийство мы не договаривались! – похоже, очнулся тот, что мгновение назад тихо упал в обморок. – Одумайтесь!

– Мешать мне будешь, докторишка? Своими руками задушу! – похлеще змеи шипел тот, что подступил ко мне со склянкой.

– Зря вы, Филимон Ильич, мне взялись угрожать. Всё же я маг не только жизни, но и смерти.

И тут я поняла, что, испугавшись, громко застонала. От мужика с зельем потянулись какие-то полупрозрачные чёрные жгуты, Филимон несколько раз дёрнулся и осел на пол.

– Вы… вы… вы его убили? – мне всё же удалось совладать с голосом.

– Хотелось бы, но нельзя. Имперского дознавателя, да ещё и вашего дальнего родственника, деточка, я не имею права тронуть. Много вопросов может возникнуть.

Приподнявшись на локтях, осмотрелась. Комната даже отдалённо не напоминала медицинскую палату. Большая кровать, мокрые простыни, как оказалось, от крови, и пищащий свёрток сбоку – вот что я увидела, осмотревшись.

– Где я? – понимая, что бред нереальный, решила переспросить.

– Вы в Лисграде, в моём доме. Но как это всё произошло? Ваша душа ушла за грань, я явственно чувствовал, – доктор несмело притронулся к моей руке. – Вас привёз господин Филимон Ильич, мечущуюся в родовой горячке. На магическую помощь не реагировали. Поздно он вас нашёл.

– Какой Лисград, какая родовая горячка? Я на операции в городской больнице с аппендицитом. Вы о чём?

– Где? На операции? – тихо переспросил доктор и очень внимательно на меня посмотрел.

И именно в этот момент мужчина, что лежал на полу без чувств, поднялся и резко схватил меня за руку.

И в тот же момент тихо приоткрылась входная дверь.

– Лев Маркович, – шёпот, исходящий от кудрявой рыжей головы, что торчала в дверях, заставил всех присутствующих замереть от неожиданности.

– Прошка, не видишь, что я занят? Пошёл вон, – шёпотом сквозь зубы доктор попытался выгнать слугу.

Я молчала, как и гад, что крепко держал мою руку.

– Но там очень наглая и визгливая особа требует встречи…

– Всех пациентов приму позже! – Лев Маркович, теряя терпение, направился к двери.

– Господин, но она не к вам рвётся, а к графине Ольге Ивановне, – рыженький зажмурился. Может, ожидал, что его сейчас ударят?

К графине? К Ольге Ивановне? Ко мне? Что тут происходит, где я? Ужасно правдоподобный сон, мне такой первый раз снится, детальный, цветной.

– Отпусти мою руку! Больно, – я попыталась немного повернуться, но слабость не дала этого сделать. Чужие пальцы лишь на чуть-чуть ослабили хватку, но не выпустили моё запястье.

– Что ей нужно? Графиня очень слаба, только родила, пусть ждёт…

Резкий толчок, щелчок, и кудрявая голова исчезла из дверного проёма, а вместо неё появилась… Смерть? Тьфу ты! Так и заикой можно остаться.

В дверях стояла высокая худая женщина в чёрном платье, лицо которой было скрыто непроницаемой вуалью.

Ик…

– Да дайте же мне кто-нибудь воды, – тихонько постучав себя по груди свободной рукой, потребовала я.

– Вы кто, что вам нужно? – неожиданно на ноги вскочил Филимон Ильич, выпуская мою руку из плена, тут же ожил доктор.

– Воды, конечно, непременно, графиня, – он поднёс к моим губам стакан с прохладной жидкостью.

– Жива, – из груди женщины в чёрных одеждах вырвался вздох облегчения.

– Вашими молитвами, – почему-то вырвалось у меня.

– Выйдете за дверь! Не видите, что госпожа только родила и ей не до приёма гостей и просящих? И почему вы решили искать её у меня дома? – доктор, вспомнив, что он тут хозяин, пошёл в наступление.

– В доме графини Варшавской старый слуга сказал, что благородный господин увёз её к вам, доктор. Уж очень она была плоха. А моё дело совершенно не терпит отлагательства. Ольга Ивановна, я много времени не отниму. Это напрямую касается вас и вашего ребёнка, а также покойного графа.

Я перевела взгляд на мирно сопящего малыша. Он как-то незаметно успокоился и заснул.

Доктор посмотрел на Филимона, будто спрашивая у того разрешения.

– Говорите, но только быстро, – имперский дознаватель зыркнул глазами на женщину. – Вуаль поднимите. И если вы графиню побеспокоили напрасно, то… – похоже, он не нашёлся, какую кару в случае обмана применит.

– Меня зовут Марта Шульц, и я являюсь гувернанткой вот этой юной леди, – она одной рукой, словно фокусник из шляпы, вывела из-за своей спины белокурую девочку лет восьми-десяти. Знакомьтесь, Анастасия Варшавская.

И тут по закону жанра повисла гнетущая тишина. Я – понятно почему молчала, в этом сне мне была отведена странная роль роженицы, потерявшей память. Но вот почему замерли доктор и дознаватель? И фамилия у девочки, кажется, такая же, как героини, чью роль я играю. Варшавская. Что, сейчас она объявит, что это моя потерянная дочь?

– К чему вы клоните? – Филимон Ильич переводил злой взгляд с Марты на девочку и обратно.

– А я и не клоню, прямо говорю, что Анастасия – дочь почившего князя Варшавского. У меня и бумаги на то имеются, господин, – женщина в чёрном запустила руку в широкую юбку, похоже, где-то там находился скрытый карман.

– Покажите ваши доказательства! – Филимон резко подался вперёд.

Девочка вздрогнула от приказного тона мужчины и, прижавшись к гувернантке, испуганно посмотрела на меня.

– Нет. Я вас не знаю и бумаги вам отдавать не намерена. Я приехала к госпоже Ольге Ивановне, ей и покажу документы об отцовстве, если она потребует, – ответила Марта, в её голосе слышался еле заметный акцент.

И опять все замерли, а, значит, нужно мне что-то сказать.

– Проходите, присаживайтесь, расскажите, что вам от меня нужно, – я попыталась улыбнуться испуганной девочке. – Доктор, попросите Прохора присмотреть за ребёнком, пока мы с госпожой Мартой разговариваем.

– Я её никуда от себя не отпущу, – вскинулась женщина, крепче прижимая к себе девочку.

– Полноте, милая, никто маленькую леди не обидит. Я прикажу её накормить и развлечь, – Лев Маркович медленно подошёл к женщине, и я увидела, как с его пальцев сорвалось крошечное белое облачко. Морщины на лбу встревоженной гувернантки разгладились и она кивнула.

Я уверена, что доктор применил успокаивающую магию, но почему никто этого не заметил? Сон с элементами сказки?

– Хорошо, я вам верю, – Марта разрешила Прошке увести подопечную из комнаты.

– Рассказывайте, зачем вы искали госпожу Варшавскую? – имперский дознаватель при каждом слове так стискивал челюсть, что ещё немного усилий – и его зубы начнут крошиться.

Что, милый Филимон расстроен тем, что нарисовался ещё один наследник? Теперь не резон меня убивать? Но зачем я понадобилась этой женщине?

Глава 2. Не одна, а две

Нет, это не сон, это фантасмагория. А может, я уснула, смотря слёзный мыльный сериал? А как же тогда операция? Скоро глаз начнётся дёргаться от реалистичности происходящего вокруг. Скорее бы проснуться и прийти в себя.

Нет, вы только подумайте! Оказывается, я, графиня Ольга Ивановна Варшавская, в девичестве Шершнева, была замужем за престарелым ловеласом. Да-да. У него была не одна, а целых две любовницы и это притом, что сам граф не имел выдающегося роста и прекрасного лика. Чем же он мог заинтересовать такую нежную фиалку, как Ольга? Для меня так и осталось секретом, как оказывается и то, что семидесятилетний маг содержал двух девушек и одна из них восемь лет назад родила счастливому мужчине дочку, которую тот всего за несколько дней до грустных событий признал официально и внёс в завещание.

 Когда Марта открывала мне глаза на правду жизни, у неё был такой торжествующий взгляд, будто ткнула во что-то невозможно интересное. Мол, все знали, а ты, глупая девица, лишь глазами хлопала. Вот теперь и расхлёбывай упавшее счастье большой ложкой. Не на ту напали!

– Марта, послушайте, – я попыталась остановить словоизлияния гувернантки. – Всё это занимательно. Престарелый маразматик граф Варшавский содержал двух любовниц. И что?

– А… а… а… – похоже, гувернантка надеялась на другую реакцию.

– А что вы так на меня удивлённо смотрите? – я обвела всех присутствующих взглядом. – Его больше нет, если вы пришли за наследством, то не я его раздаю. Вы можете обратиться к нотариусу и потребовать долю, принадлежащую вашей подопечной.

– Но я не за этим пришла, – Марта поджала губы, её бледное лицо ещё больше побелело.

– Возможно, на мгновение вы вызвали во мне интерес. Рассказывайте, что вас привело к родившей женщине, что совсем недавно стала вдовой не самого праведного мужчины, – произнеся монолог, я выдохнула и попросила у доктора ещё воды.

– Дело в том, госпожа Ольга, – женщина набрала в грудь воздуха, что-то хотела сказать, но замолчала. Пристально посмотрела на меня и всё же сказала: – А я вас не такой себе представляла. Совсем не такой. Хорошо, раз я пришла, то всё же закончу, – она вынула из кармана документы, развернула их и подала один мне. – По этой бумаге в случае, если госпожа Валентина Сергеевна Марцкевич (потомственная дворянка) решает выйти замуж, то её дочь Анастасия Варшавская сию минуту отправляется в дом своего отца на воспитание.

– Я правильно понимаю, что ваша госпожа, что являлась содержанкой графа, непростительно быстро вышла замуж? Стоило лишь ей узнать, что её покровитель оказался предателем? – Филимон Ильич, стоявший чуть поодаль, быстро подошёл к Марте. – Она до такой степени любит деньги?

– Да, вы правы, госпожа Валентина Сергеевна вышла замуж, но лишь по сильной взаимной любви, – Марта неожиданно покраснела, произнося эти слова.

– Но как же дочь? – я не сдержалась и эмоционально задала вопрос.

– А дочь сейчас ваша, госпожа Ольга. Вы прочтите бумагу до конца. Там написано, что в случае смерти отца девочки о ней будет заботиться мачеха, то есть вы.

– Бред! Какой бред. Почему я должна о ней заботиться при живой матери? Я сейчас же вызову нотариуса, напишу отказную и можете отправляться с девочкой спокойно домой к мамзель Вале, – пренебрежение к даме вольного поведения сквозило в моих словах. – Кукушка, а не мать.

– При всём желании, госпожа Ольга, мы не можем уехать домой, так как больше нет дома! Граф Варшавский оплачивал апартаменты, а как только его не стало, в тот же день нас и выгнали из них. Поэтому госпожа Валентина скоропалительно вышла замуж за благородного и богатого купца, чтобы спасти себя и дочь.

– Марта, не нужно мне рассказывать сказки. В них поверит лишь ребёнок. Какая мать выйдет замуж и бросит своё дитя? – я распалилась не на шутку. – Господин Лев Маркович, прикажите прислать душеприказчика, нотариуса или как он тут называется? Я хочу прояснить юридические аспекты этого дела.

– Подождите, госпожа Ольга. Умоляю вас, не нужно никого звать, – Марта мне низко поклонилась. – Настенька ни в чём не виновата. Если вы от неё откажетесь, то она просто очутится на улице, где и погибнет.

– Чего? – я непонимающе уставилась на говорившую.

– Нам не на что будет жить и есть. Её мать, надеясь на ваше благоразумие, уехала с мужем в соседнюю страну в деловую поездку. И вернётся ровно тогда, когда будут оглашать завещание, а это не ранее, чем через полгода. Сами понимаете, что никакой нотариус не согласится магически одарённого ребёнка оставить без попечителя, коим на сегодняшний момент являетесь вы.

– Моё благоразумие? – именно это слово зацепилось за мой замечательный слух. – А вы уверены, что мне самой есть на что жить и кормить себя и своё дитя? А благоразумие вашей госпожи без моральных принципов где находится? Родного ребёнка!

– Ольга Ивановна, драгоценная моя, – Филимон Ильич расплылся в улыбке, чем сбил меня с гневных мыслей. – Вам совершенно не стоит переживать о деньгах или месте жительства. Оставляйте при себе прекрасную малышку. Мой дом – ваш дом! Каждый день я мечтаю лишь о вас. Смотрю на этот нежный овал лица, прекрасные глаза и понимаю, что нам непременно нужно пожениться.

– Чего? – не нашла я слов, чтобы выразить моё удивление. – Я вдова в трауре. Лишилась любимого мужа. Вы себе не можете представить, какой это был человек.

Ох, кажется, меня начинает заносить. Дознаватель стал хмуриться. Я совершенно трезво оцениваю ситуацию. Сейчас женится, а через неделю скажет, что графиня Ольга Ивановна не оправилась от родовой горячки и ушла за грань, забрав с собой детей.

Ага, держи карман шире. Что же делать? Как избежать насильственной свадьбы? И сбежать не могу. Телом слаба, да в довеске два прекрасных ребёнка. Сердце обливается, стоит подумать о том, что кто-то из-за меня может оказаться на улице. Храбрюсь, пытаюсь не повесить на себя ярмо в виде чужого ребёнка, но понимаю, что если девочке некуда идти, то не откажусь от неё.

Нужно скрыться, затеряться, а ещё мне нужен защитник. Я перевела взгляд на доктора. Он умеет управлять магией, но почему-то боится Филимона. Не пойдёт против императорского дознавателя.

Чтобы выиграть немного времени для себя и чтобы всё хорошенько обдумать, я громко вскрикнула, схватилась обеими руками за живот и захрипела:

– Доктор, помогите…

Сработало: врач взял верх над трясущимся мужчиной, и Лев Маркович, громко покрикивая, выгнал лишние глаза и уши из комнаты.

А вот сейчас, милейший Лев по батюшке Маркович, мы и побеседуем!

***

Доктор присел рядом с кроватью на стульчик. Долго и пристально смотрел на моё лицо, заставив этим меня засмущаться и отвести взгляд.

– Голубушка, Ольга Ивановна, откуда же вы к нам прибыли? – неожиданно спросил тот.

– Лев Маркович, а долго ещё будет длиться этот послеоперационный бред? Мне кажется, что в моей фантазии собрались все герои любимой бабушкиной мыльной оперы. Или я неправа? Я рада проснуться хоть сейчас. Поможете?

– Ольга Ивановна. Вас же так зовут? – поинтересовался Лев, беря меня за руку.

– Так, – я кивнула и внимательно посмотрела на мужчину.

– Вы погибли в своём мире, но не осознали этого? – последовал следующий вопрос.

– Нет, нет! – я попыталась возмутиться. – Не нужно меня хоронить. Это простенькая операция по удалению маленького капризного аппендикса, – тихо закончила я, а доктор продолжил держать мою руку.

– Кем вы были в своём мире? Магом, оборотнем или, может, эльфийкой?

– Странные вопросы вы задаёте, – попытка вырвать ладонь из захвата не увенчалась успехом. – В моём мире нет магии, оборотней и всех, кого вы там перечислили. Вам ли не знать, если вы часть моих мыслей и фантазий.

– Хм-м… Значит, погибли и не осознали, – доктор будто мысленно заполнял медицинскую карту. – Послушайте, Ольга Ивановна. Всё, что сейчас с вами происходит, не бред и не фантазии. Вы переместились и каким-то непонятным для меня образом заняли чужое тело, примите это как факт, – с его пальцев соскочили голубые искорки и впитались в кожу моих рук. Я тихо захихикала. – Сейчас я осмотрю вас на магическом уровне и подлечу послеродовые последствия. Хозяйка тела ушла, а с ней и магия. М-м… Так, ваш магический резерв полон, но запечатан и в покое. Какая у вас магия, я не знаю. Придётся, милейшая, разбираться самой, – он водил руками вокруг живота, чуть ниже и выше. – Странно, ничего не понимаю, – он хмурился, с его пальцев срывалась магия.

– Доктор, что случилось? Кровотечение? Да не молчите вы…

– Ольга Ивановна, не кричите, ребёнка разбудите. Похоже, я перестарался с лечением. Хотел лишь подправить… В общем, не буду вдаваться в тонкости магической медицины, но сам не хотя того, лишил вас молока.

Я посмотрела на «коновала», да именно в тот момент, как он произнёс, что у меня не будет грудного молока, то сразу же перешёл в разряд неумех. Затем перевела взгляд на младенца.

– Больше вы ничего там не подправили? – я зашипела, злясь на него. – Дети у меня ещё могут быть?

Доктор внимательно всмотрелся в район живота.

– Дети будут, можете пробовать хоть завт… – осёкся он: я метко швырнула подушкой во Льва Марковича. – Вот видите, и силы к вам вернулись, – он, будто ничего не произошло, вернул мне перьевой метательный снаряд. – Вы практически здоровы, я влил в вас магию. Небольшая отёчность пройдёт через день. Цвет лица станет прежним через несколько дней.

Видя, что я собралась искать зеркало, пояснил:

– У вас небольшие синяки под глазами, я хотел и это исправить, да побоялся навредить. Возможно, что ваша ментальная аура ещё не полностью срослась с телом и вот так странно отреагировала. Пропало молоко.

– Доктор, вы мне зубы-то не заговаривайте. Старшая сестра Лера рассказывала, что в первый день и не может быть молока. Лишь капли, молозиво. Возвращайте, как было! Или ни копейки не заплачу за ваши услуги, – я почему-то поверила, что переместилась в чужой мир, что заняла чьё-то тело. И что с сегодняшнего дня я графиня и мать. Не иначе доктор своей магией меня успокоил.

– Да мне уже сполна заплатил ваш дальний родственник, – усмехнулся Лев. – Вы не переживайте, у меня есть концентрированное молоко магической мамочки. Это такая мелкая… – он задумался. – В вашем мире есть козы?

– Козы есть, – подтвердила я.

– Так вот, магическая мамочка очень похожа на обыкновенную козу, но без рожек, с разноцветными крыльями и пушистым хвостом. Её молоко идеально подходит людям. Я всегда держу при себе немного для экстренных случаев. Вы же легко найдёте запас в любой аптеке. Хотя я вам советую купить магическую мамочку в личное пользование. Она ест немного пыльцы, а ещё питается магией хозяина или того, кто за ней ухаживает. Ничего сложного в уходе нет. Разрешайте ей побольше летать, играть и веселиться. Ну и подходить к ребёнку, конечно. От умиления у неё становится больше молока. А может, оно получается жирнее? Там разберётесь, милая Ольга Ивановна.

Он быстро поднялся и подошёл к одному из шкафов. Через мгновение передо мной стояли две маленькие стеклянные бутылочки с совершенно земными сосками на них.

– Я точно не на Земле? И это не розыгрыш?

– Нет, Ольга Ивановна, – в мою сторону скакнули голубые искорки, и я вновь хихикнула.

Я села и опустила ноги на пол.

– Хорошо! Сложно вам не поверить. Тогда поговорим о том, почему вы на пару с Филимоном пытались убить предыдущую хозяйку тела, а ребёнка отдать в приют. И как вы можете нам помочь?

Доктор после моих слов на мгновение побледнел, но тут же пришёл в себя и, наклоняясь ко мне, до белых костяшек сжал кулаки.

Глава 3. Моргнуло чудище

Я на мгновение испугалась, что мои так резко брошенные слова могут привести к неприятным последствиям. Но нет, оказывается, Лев Маркович злился на себя.

Он не собирался нарушать магическую клятву доктора и участвовать в убийстве, которого не было. Женщину, в тело которой я неожиданно заселилась, уже привезли на последнем издыхании. Всё, что смог сделать эскулап  – помочь ребёнку родиться. А вот роженицу спасти не получилось. Слишком долго графиня провела дома с повитухой.

Лев Маркович старался, вливая магию и пытаясь напитать жизненные нити, но нет, всё было тщетно. Деньги же он взял после того, как молодая графиня ушла за грань. И не за убийство, как я сказала, а за молчание. Очень уж дознаватель настаивал на молчании, потому что женщину привезли очень поздно.

Да и у дознавателя был кое-какой на доктора компромат. Он надавил, и Лев Маркович принял деньги, пообещав сообщить властям, что младенец ушёл вместе с матерью.

– А тут я нарисовалась, – усмехнувшись, посмотрела на Льва Марковича. – Милый доктор, вы же понимаете, что, нарушив планы дознавателя, я всё ещё остаюсь лёгкой мишенью? Что мне делать? Вы можете мне помочь, спасти? В разговоре вы упомянули, что у меня есть отец. Возможно, он сможет мне помочь? Только вот как добраться до него и остаться живой?

– Насчёт отца, – доктор налил стакан воды и залпом выпил. – Я бы на вашем месте не рассчитывал на его помощь. Он сильный маг и может заподозрить неладное. Если граф узнает, что его дочки больше нет в этом теле, – указательный палец Льва чуть подрагивал, – то он, недолго думая, заберёт ребёнка, а вас сошлёт подальше, хорошо, если просто в самое глухое имение, а то и в монастырь. Я несколько раз встречался с графиней Ольгой Ивановной, вы же с ней, как огонь и вода. Она мягкая, тихая, голос никогда не повысит, всегда смотрит в пол. И не дай бог, если Филимон узнает о подмене. Что тогда будет, известно лишь небесам.

– Доктор, не нагнетайте! Что мне делать? Неужели такая безвыходная ситуация? Меня не греет доживать свой век в одиночестве.

– Вам нужно скрыться и именно там, где вас будут искать в последнюю очередь. Вы же и сами очень богаты. Я всегда удивлялся, чем вас взял этот престарелый граф. Не иначе сложную магию использовал. Всю жизнь был мот и повеса. Почти всё своё состояние промотал и, скорее всего, решил таким способом поправить своё денежное благополучие.

Я внимательно слушала мужчину и тоже не могла найти ответ.

– Возможно, это был политический брак? Или магический? Женятся в вашем мире маги для продолжения рода? Сильный дар у одного и у другого? А при рождении ребёнок получает двойную магию?

– Ваше предположение может иметь под собой основание. Но я слышал, хотя это лишь сплетни и слухи, которые разносят скучающие светские дамы… – доктор посмотрел на входную дверь.

– Продолжайте, не стесняйтесь. Мне сейчас нужны любые сведения, пусть даже слухи, – поддержала я мужчину.

– Так вот, ходят слухи, что Ольга Ивановна согласилась выйти замуж за старого ловеласа то ли назло, то ли от отчаяния. Говорят, что она была влюблена в одного из принцев. Молодой человек благосклонно отвечал на её знаки внимания, она цвела и ждала предложение руки и сердца, а тот взял и женился совсем на другой. И вот тогда Ольга Ивановна всего один раз в жизни не послушала отца и вышла замуж за молодящегося, прыткого да вёрткого графа. В деньгах она никогда не нуждалась. У неё, кроме богатств отца, было и своё наследство от покойной матушки. Если мне память не изменяет, то усадьба родовая у Ольги Ивановны имеется. Подождите, если получится, то незаметно приведу вашего охранного зверя, я уверен, что он притащился за вами. И очень надеюсь, что вы, Ольга Ивановна… Да-да, привыкайте к тому, что сейчас вы графиня и всё, что было и будет, это тоже вы. Так вот! Я очень надеюсь, что этот блохастый индивид под завязку забит вашими документами, золотом и вещами.

– Индивид? – мне стало страшновато. В голове нарисовался огромный чёрный пёс, постоянно чешущий задней лапой голову и ухо в надежде избавиться от паразитов. – Может, не надо? – несмело произнесла я.

Лев Маркович встал и подошёл к окну.

– Прикройте ребёнка, за окном ветрено, – попросил доктор и аккуратно распахнул окно. – О, сидит, сторожит возле дома. Позовите его.

Укрыв младенца тонким одеялом, я почему-то на цыпочках подошла к окну и посмотрела вниз. Мы находились на втором этаже.

Передёрнув плечами, я всмотрелась в темноту.

– Никого нет, – я хотела посмотреть на доктора, но неожиданно вскрикнула: внизу зажглись два огромных жёлтых круглых фонаря, каждый размером с приличную суповую тарелку. На мгновение погасли и вновь зажглись.

«Моргнуло чудище», – подумала я и почему-то осела на пол, лишившись чувств.

Открыв глаза, я попыталась сфокусироваться. Вокруг меня была непроглядная темень.

– Доктор, – тихо позвала Льва Марковича, размахивая руками перед собой.

В тишине раздался тихий шорох, кто-то хмыкнул, и я почувствовала, как в ладонь уткнулся влажный нос.

– А у тебя очень вкусная магия, – раздался голос у меня в голове. – Хорошо, буду тебе служить, да только и ты будь ко мне добра, ласкова и магии не жалей…

– Ольга Ивановна, милая. Как же вы нас напугали, – словно сквозь вату доносился голос доктора. – Просыпайтесь.

Я сфокусировала взгляд на знакомом лице.

– Где я? – не знаю почему, но вновь задала этот вопрос, будто ожидала оказаться в больничной палате.

– В моём доме, госпожа Варшавская, – доктор внимательно посмотрел на меня и выдохнул. – Именно в тот момент, когда вы потеряли сознание, в комнату ворвался обеспокоенный дознаватель и потребовал срочно отдать вас ему. Видите ли, он всё же решился жениться, – заявил доктор. Я испуганно дёрнулась и посмотрела на малыша. – Не беспокойтесь, он пока не просыпался.

– А где Филимон? И пёс с огромными глазами? – сев и запустив пальцы в волосы, спросила у Льва.

– Пёс? Нет, пса не видел. А Филимон Ильич, проверив артефактом, что вы не притворяетесь, а в самом деле находитесь в странном обмороке из которого я не смог вас вывести с помощью магии, обещал вернуться утром.

– Зачем вернуться?

– Ольга Ивановна, вы меня не слышите? Странные вопросы задаёте! Вернуться, чтобы забрать вас, голубушка. И пока вы не задали ещё более глупый вопрос, поясню: жениться, а потом убить. Хотя, может, и не будет убивать. Запрёт в комнате…

– Всё, не нужно больше ужасных предположений. Я пришла в себя и готова бороться за свою судьбу всеми доступными способами. Где там мой ходячий сейф?

– Мявк, – передо мной появилась огромная морда чёрной пантеры с неестественно большими глазами. Я сглотнула и, сжавшись, спросила у Льва Марковича:

– А где блохастый пёс?

– Мурк, – пантера подёрнулась дымкой и через секунду на меня смотрел, хотя трудно смотреть, когда твои глаза полностью закрывает густая чёлка… Бобтейл? Только намного крупнее и шерсть чёрная.

– Как его зовут? – я с опаской косилась на лохматого представителя семейства псовых, сменившего ипостась.

– Я не знаю, это же ваш зверь. Похоже, он не понял, что вы того… – он показал пальцами ходьбу. – Или принял вас, как хозяйку. А вы спросите его. Редко какой маг может приручить охранного зверя. Но если это получается, то вы можете с ним разговаривать.

– Принял, – прошептала я, несмело протягивая руку. Ладонь дрожала, пока я отводила шерсть с огромных жёлтых глаз. – Почему они такие большие? Особая порода или много удивлялся в своей жизни? – я перевела взгляд со зверя на доктора.

Он рассмеялся и пояснил:

– А это вы таким напридумывали его в своей голове. Перестаньте его бояться, и он сможет стать милым и пушистым зайкой. Значит, именно в этот момент вам нужен такой защитник, чтобы чувствовать себя увереннее.

– Как тебя зовут, пёсик? – я посмотрела в огромные круглые глаза. Таких у собак точно не бывает.

– Теодор, – не открывая пасти, произнёс зверь.

– Вот и познакомились, – доктора совершенно не удивлял говорящий огромный зверь. – Теодор, – он обратился к другу человека. – Твоя хозяйка в большой опасности, поэтому нам нужно знать, что ты носишь с собой в пространственном кармане. Документы, золото, возможно вещи? Покажешь?

– Если хозяйка прикажет, то покажу, – он кивнул лохматой головой.

– Покажи, пожалуйста, для меня это очень важно, – подтвердила слова Льва Марковича.

И тут как посыпалось из воздуха, можно сказать, что всё, что когда-либо может пригодиться даме в пути. От заколки до платья, от обуви до шикарного зеркала в пол. Как я радовалась, что оно приземлилось на груду одежды и не разбилось.

А я и правда оказывается богата, последними упали на пол окованный железом сундук и стопка перевязанных алой лентой бумаг.

– Спасибо, Теодор, – ошарашенно произнесла я, поднимая последнее, что выпало. – Будь добр: убери все обратно, оставь лишь вдовий наряд, – видя, что даже пёс не понимает, о чём я говорю, пояснила: – Чёрное платье, шляпку в тон с вуалью и чулки с туфлями. Скажи, а что в сундуке? – любопытство взяло верх, заставив меня поинтересоваться.

– Золото, серебро и немного медных монет, – сухо ответил тот.

– Уф-ф… Голодать не придётся, – не успела я закончить говорить, как малыш закряхтел и громко заплакал. – Ах ты, мой маленький, – я быстро развернулась, позабыв о присутствующих, и с умилением посмотрела на сына. – Кушать захотел? Сейчас вкусное молочко попьём, извини, что «козье», но как получилось. Вырастешь – обязательно выскажи своё негодование доктору, что принимал роды. Да, вот так, за маму, за дедушку, за тётю Леру, что заставляла меня сидеть со своим сыном. А то откуда я столько могу знать, – накормив малыша, я попыталась стрясти с Льва Марковича пелёнки, но и тут он меня удивил, выдав небольшой запас памперсов, на которых были нарисованы феи.

– Они с пыльцой фей, чтобы попка младенца не прела, не краснела и оставалась всегда сухой, – пояснил тот и вчитался в отобранные у меня бумаги. – Вот, о чём я и говорил! Есть выход: имение находится в отдалённой местности, почти на границе с империей Орсо, но мы давно с ними не воюем, так что предлагаю отправиться туда.

– Доктор, и вы с нами поедете? – я улыбнулась, закончив переодевать малыша.

– Нет, не смогу или вызову подозрения. Вам бы мужчину в провожатые. О, точно, наёмника, да такого, что согласится сыграть роль вашего мужа на время пути. Утром рано, на заре, отправляйтесь на рынок, именно там есть гильдии наёмников. Они засветло встают, так как караваны, да и просто богатые люди ищут сопровождение. К обеду уже не останется сильных воинов. Посмотрите мужчин, заплатите взнос в гильдию и сможете смело отправиться в путь. А теперь ложитесь спать. Я позабочусь о девочке и её гувернантке. Вы же возьмёте их с собой?

Я задумчиво кивнула головой, засмотревшись, как вещи исчезают в никуда.

– Возьму. Куда их девать? Не на улицу же.

– Вот и замечательно. Сейчас пришлю служанку, она перестелет вашу кровать и принесёт лёгкий ужин. Приятной ночи, Ольга Ивановна.

Стоило двери за доктором закрыться, как на все четыре лапы поднялся Теодор, осмотрелся и произнёс:

– Ох, и не нравится мне затея доктора, и без охраны обойдёмся. Сейчас нужно уходить, пока темно.

– Теодор, в ночь, с новорожденным? Я так вымотана и морально, и физически, что и ста метров не пройду. На магии доктора держусь, – зевнув, я посмотрела на дверь. Ну, где же эта служанка?

Глава 4. В окно

Разные мысли лезли в голову, не давая уснуть. Тихо поплакала в подушку, вспоминая о маме и сестре, о своих земных планах, о повышении на работе, что мне светило в мои неполных двадцать три. А затем мысли плавно перескочили на дела насущные, то есть на новую жизнь в необычном магическом мире.

– Теодор, – тихо позвала я зверя. – Как думаешь, может ли доктор сдать нас Филимону Ильичу?

– Сдать? – большая голова поднялась с пола, два жёлтых фонаря ярко вспыхнули. Зря я ему чёлку в хвостик подняла.

– Ты можешь убавить яркость глаз? – зажмурившись, поинтересовалась у пса. – А то с улицы будет видно, что в моей комнате свет.

– Могу, хозяйка, – шепнул тот, и тут же стало намного темнее. Будто небольшой ночник включили.

– Сдать – значит рассказать, куда мы направились и зачем, – пояснила я.