Целительница. Первое испытание Бульба Наталья
– Там все настолько мутно, что конкретно никто ничего не знает. Но погибла она, когда Виктору было уже девять. То ли была измена, то ли ее не было. То ли отец Виктора сам убил жену, то ли нашел ее мертвой, то ли она покончила с собой… Короче, тайна, покрытая мраком.
– Что не мешает ей время от времени пованивать, – добавил Игорь, кивнув на окно.
В отличие от Трубецкого, чтобы увидеть подъезжавшую к кафе машину Тохи, оборачиваться мне не пришлось.
– А вот и наши голубки пожаловали, – прокомментировал их появление тезка.
Я закатила глаза – ну зачем так откровенно, но мысленно была вынуждена согласиться. Отношения Антона и Юли все больше выходили за рамки дружеских.
И если, с одной стороны, это было здорово – нам только и оставалось, что радоваться за друзей, то с другой…
То, что будущего у них нет, понятно. И не только мне или тезке с Игорем. Думаю, что и сами Антон с Юлей это прекрасно осознавали.
Но тогда возникает вопрос: зачем все это?! Потрепать себе нервы?
Я опасалась другого. Того, что пережили отец с мамой, пойдя против воли родителей.
– Кстати, а профессор о попечительстве знает? – отвлекла я Трубецкого от наблюдения за Тохой, который как раз помогал Юле выйти из машины.
И ведь ни малейшей фальшивой ноты, чтобы заподозрить в игре на публику. Оба были искренни. И оба наслаждались тем, что с ними происходило.
– Скорее нет, чем да, – развернулся к нам с Игорем тезка. Вернув камень амулета на три сорок пять, убрал его под одежду. Застегнул воротник кителя. – В субботу в «Медузе» вечеринка молодых дворян.
– Лично я идти не намерен, – поморщился Игорь. – Хватит с меня череды обязательных осенних балов.
– А меня никто не приглашал, – продемонстрировала я беззаботность.
– Это не проблема, – вроде как ухватился за мысль Трубецкой, но, увидев, с каким выражением лица я посмотрела на него, тут же поднял руки, сдаваясь. – Понял, даже не предлагаю.
– Это вы о чем? – услышав конец фразы, остановилась у стола подошедшая Юля.
– О вечеринке в субботу, – тут же поддержал разговор Игорь.
– А… – протянула Юля, присаживаясь на отодвинутый для нее Антоном стул. – Мы не идем.
– Мы – это кто? – явно уловив в сказанном намек, поинтересовался Игорь.
– Мы все, – невинно улыбнулась Юля и подмигнула мне. – Мещерские приглашают нас на выходные в свое загородное имение. Мы уже согласились. За всех, – добавила она с улыбкой.
– Ну если за всех… – хмыкнул Трубецкой-младший. – Так отцу и скажу: Юля распорядилась.
– Да ладно тебе! – отмахнулась она.
А я в душе порадовалась.
В тот вечер, когда ловили маньячек, не зная, что одним из этой пары окажется парень, Андрей перехватил Сашку, Антона, Игоря, Илью и Юлю, заставив покинуть ночной клуб.
Что чувствовали ребята, оставив меня одну, я даже не пыталась представить. Лишь догадывалась, что легкими те минуты, когда все висело на волоске, для них не стали.
И ведь не их вина. Да и предательством произошедшее назвать невозможно, но… Несколько дней общались едва ли не через силу, словно тот вечер продолжал стоять между нами.
И вот наконец все изменилось. Не стало как прежде. Стало по-другому. Еще крепче и надежнее.
И хотя я знала, что вряд ли это продлится долго, но…
Иметь друзей – здорово.
Иметь таких друзей – счастье!
– Не стой истуканом, – кивнул Трубецкой на стул у приставного столика.
Всем был хорош его помощник, но иногда включал режим подобострастия. И вот тогда князю, предпочитавшему в работе краткость и четкость, приходилось туго.
Он даже пытался пару раз поговорить с Маратом, но некоторых легче пристрелить, чем убедить. И ведь во всем остальном вполне адекватен – попробовал бы быть таким упертым в том, что касалось службы, но вот во взаимоотношениях его иногда замыкало.
– Узнать о содержании разговора вашего сына и его друзей, который состоялся в кафе, обычными способами не удалось. Александр Трофимович использовал амулет полной защиты.
– Даже так… – сложив руки на груди, откинулся назад Трубецкой-старший. – И кого прикажете благодарить за появление у ребенка новой игрушки?
Физиономия Марата осталась каменной. Впрочем, князь не пропустил, как в глазах плеснуло весельем. Но это – все. Все, что тот себе позволил.
– Разрешите высказать версию? – вытянувшись сидя на стуле, уточнил Марат.
– Высказывай, – не моргнул глазом Трубецкой.
– Вряд ли это Андрей Аркадьевич. Он хоть вроде как и снял группу наблюдения, но пару раз наши люди натыкались на подозрительных личностей.
– Так, может…
– Не может, ваше превосходительство. Без сомнения, это люди стрелкового клуба.
– Тогда кто? – нахмурился Трубецкой.
Вариант с Хлопониным был самым простым, хоть и вызывал вопросы. Насколько он успел узнать Андрея, за информацию тот был готов на многое.
– Уверен, что это работа княгини. Тамары Львовны, – на мгновение отвел взгляд Марат.
– Кого? – опустив руки, выпрямился князь.
Ему оказалось достаточно минуты, чтобы все взвесить и согласиться – такое вполне могло быть. Во всем они с супругой сходились взглядами, кроме тотального надзора за отроками.
Впрочем, и с этим он не спорил – должна быть у них определенная степень свободы. Но…
Данный случай оказался особым. Ошибиться нельзя.
– Ты ведь уже раскопал, чья она внучка? – жестко посмотрел князь на Марата.
Вот тут этот тип маску и сбросил.
– Обижаете, Трофим Иванович. Уже неделю как знаю. Аккурат когда детишки маньяков наших ловили, тогда и выяснил. Признаться честно, был удивлен.
– Тем, что Салтыковы не сделали все возможное, чтобы вернуть Анну?
– Тем, что не признали внучку, – поправил его Марат. – С матерью-то уже сложнее – порченый товар, а вот внучка…
– Приказали им туда не лезть, – нахмурился Трубецкой.
Ему ведь тоже… приказали. Правда, обратное. Следить, беречь, наставлять, если потребуется. Ну и жизнь отдать, вдруг сложатся такие обстоятельства.
Он бы и без приказа…
Пряник в этой истории для него тоже имелся. Высочайшее лицо, как оказалось, являющееся настоящим дедушкой Саши, не было против, если под венец ее поведет Трубецкой-младший.
– Ну раз приказали…
– Как думаешь, Хлопонин в курсе?
Думал Марат недолго.
– Уверен, что – да. Но на его отношение к крестнице это никак не повлияло.
– Вот и я уверен… Ты сказал, что обычными способами не удалось, – вспомнил он касавшуюся разговора в кафе часть доклада. – А необычными?
– Полная расшифровка будет чуть позже, но если коротко, то ваш сын рассказал Александре Игнатьевне про свидетельство о попечительстве.
– Даже не спрашиваю, как вам это удалось…
– А вы спросите, – окончательно избавившись от образа недалекого службиста, с легкой улыбкой «попросил» Марат.
– Если даже так… Ну давай, удиви меня, – вновь откинулся на спинку кресла князь.
– Имеется у меня человечек, умеющий читать по губам. Его работа.
– Удачно, – дернул головой князь. – Знал или предполагал?
– Предполагал, что рано или поздно, но детишки найдут способ защититься от прослушивания. Вот на всякий случай и перестраховался.
– Это хорошо, что перестраховался… – задумчиво постучал Трубецкой пальцами по столу.
Время позднее. Его ждали Тамара и сын, для которого эта ночь будет последней под крышей дома.
– Княжич Мещерский пригласил всю компанию в загородное поместье, – словно прочитал его мысли Марат. – В субботу. С ночевкой.
– Это ты к чему? – насторожился Трубецкой.
С дочерьми было проще. И больше Тамарино влияние, но и сами девчонки, хоть и росли шебутными, границы дозволенного знали твердо.
И с замужеством их проблем у князя не возникло. От предложений отбоя не было, выбирай – не хочу, но князь с решением не торопился. Пока ждал, когда «проснутся», учил разбираться в людях. Не видеть только плохое – оценивать со всех сторон, понимая, что именно стоит за словами и поступками.
С тактикой не ошибся. Обе уважали своих мужей. И – любили, что тоже было немаловажно.
– Иван Струпынин числится в одной группе с Александрой Игнатьевной.
Трубецкой, жестом показав, чтобы Марат не дергался, поднялся с кресла. Дойдя до бара, плеснул коньяк на дно стакана. Выпил.
– Значит, старый князь решил не отступать, – протянул он, продолжая держать стакан в руке. – Понял, что с Антоном вариант не сработает, и тоже, как и ты, решил подстраховаться.
– На первый взгляд все так и выглядит, – развернулся на стуле Марат.
– Но ты с этим не согласен? – обернулся к нему Трубецкой.
– В этой же группе Виктор Бабичев.
– А этот откуда появился? – нахмурился Трубецкой. – Он же поступил в военное училище?
– В последний момент забрал документы, – все-таки поднялся Марат. – Ваше превосходительство, позвольте еще одну версию?
Трубецкой нахмурился. Манеру общения Марат изменил резко, словно готовя к неприятностям.
И ведь не сказать, что князь не был к ним готов…
В последнее время стало подступать желанием покоя. Не часто, но иногда находило, словно намекая на приближающуюся старость.
Мысль была неожиданной. Главе рода Мещерских уже за семьдесят, а голова у него работала, как у молодого. И о покое вряд ли он думал. Скорее уж продолжал печься о благосостоянии рода.
– Давай свою версию, – поставил он стакан на столик.
– Я взял на себя смелость проконсультироваться с некоторыми специалистами. Естественно, без имен, – предвосхитил Марат замечание князя. – Так вот, после этих консультаций у меня сложилось мнение, что Виктор Бабичев ищет донора для своего отца.
С наводящими вопросами Трубецкой не торопился. Вернулся за стол, жестом вновь усадил Марата. Потом пододвинул к себе лист бумаги, взял ручку.
– Давай еще раз, но уже с подробностями, – потребовал он, собираясь фиксировать по пунктам.
То, что Марат пришел не только с информацией, но и с выводами, было хорошо – сам их так учил, но…
– Восемь лет назад умерла жена Анатолия Бабичева. Просто не проснулась. Вскрытие, чтобы установить причины смерти, не делалось. Сослались на то, что та долгое время болела. Но, как удалось выяснить, основным симптомом болезни была сильная слабость. Однако записей никаких нет, и целителей к ней не приглашали. В течение нескольких месяцев после смерти жены Анатолий Бабичев и сам выглядел так, что краше в гроб кладут, но затем все резко изменилось. На балу у Истоминых он появился уже цветущим.
– Это с чем-то связано? – сделал пометку Трубецкой.
– Примерно в это же время он завел содержанку. Из известного о ней – имя и то, что была молодой целительницей.
– И где теперь эта женщина? – оторвался от записи Трубецкой и посмотрел на Марата.
Тот развел руками:
– Неизвестно. Мы потихоньку попытались отыскать следы, но чуть не попались СБ рода. Пока решили затихнуть.
Трубецкой подумал, кивнул скорее собственным мыслям, чем словам Марата…
– Когда она пропала?
– Спустя два года после начала их отношений.
– И снова Анатолий Бабичев начал выглядеть плохо.
– Недолго, – подтвердил слова князя Марат. – Он быстро завел новую любовницу. Через год сменил ее.
– Жива?
– Да, – кивнул Марат. – Замужем за одним из дальних родичей. Есть дети. Как вы понимаете, подступиться к ней, не имея на то оснований, мы не можем.
– Что дальше? – постучал Трубецкой ручкой по столу.
И ведь вроде ничего такого… Каждый случай сам по себе не представлял интереса, а вот их совокупность…
– Так продолжается каждый год, – криво усмехнулся Марат. – Новая любовница-целительница. Через год супруга кого-нибудь из дальних родичей. И надо уточнить, что кого-нибудь из обедневших родичей, у которых тут же появлялись средства то на новый дом, то на новый бизнес, то на учебу других детей.
– И что говорят специалисты? – подумав о том, что Бабичевых становится в последнее время слишком много, спросил Трубецкой.
– Говорят, что существует такая аномалия дара, когда одаренный больше не может перерабатывать получаемую извне энергию. Только брать у других людей. Особенно у целителей, которые в силу своих способностей хорошие доноры. Чаще всего такое может случиться после серьезных усилий. Например, когда происходит большой выплеск, а контроль еще слабый.
– По наследству передается? – уже не скрывая своего недовольства, уточнил Трубецкой.
Сказка про вампиров, только в условиях их реальности.
Как говорится, не было печали…
– Нет, – слегка порадовал его Марат. – Но тем не менее я предлагаю установить за Виктором Бабичевым плотное наблюдение.
– Думаешь, нацелился на Сашу? – свел брови к переносице Трубецкой.
Ему хватало и тех проблем, что уже были, а тут еще и эта…
– Там есть более одаренный студент. Универсальный донор. Я, конечно, не уверен в способах передачи целительской энергии, но предпочитаю перестраховаться. Да и Александру Игнатьевну исключать из возможных объектов его внимания не стоит. Мало ли…
Марат был прав: мало ли…
В их ситуации лучше предусмотреть и самое неприятное.
Глава 2
Второе сентября решило отыграться за работу погодников. Дождь начался ночью. Под подвывание ветра хлестал в окна, навевая тоску.
К утру осадки прекратились, но все равно было пасмурно и очень холодно. Хорошо, на выходные прогнозировали тепло, а то бы наша поездка в загородное имение Мещерских оказалась под угрозой.
Нет, мы бы нашли чем заняться, но князь обещал прогулку верхом. Под дождем не то удовольствие.
К академии я подъехала за двадцать пять минут до начала занятий. Спорткара на стоянке еще не было, так что заняла приглянувшееся еще вчера место. Вроде и не месть, но намек, что спать надо меньше.
Прихватив сумку – она была значительно тяжелее уже ставшего привычным рюкзачка, вышла из машины. Еще раз мысленно поблагодарив Андрея за своевременно приобретенную теплую одежду, направилась к выходу со стоянки.
Меня окликнули, когда уже почти подошла к воротам:
– Саша!
Оглянувшись, недоуменно посмотрела на спешившего ко мне Илью. Вот кого увидеть я точно не ожидала.
– Что-то случилось? – строя разные версии, поинтересовалась я, когда он подошел.
– Во-первых, привет, – немного грустно улыбнулся он.
В отличие от Антона, Игоря и Сашки Илья выбрал гражданский вуз, так что стоял сейчас передо мной в идеально подогнанном по фигуре костюме.
А то, что холодно…
Похоже, он знал пословицу, следуя которой форс мороза не боялся.
– Привет, – не стала я спорить с такой постановкой вопроса. – Так что случилось?
– С тобой хочет поговорить бабушка, – кивнул он на стоявшую неподалеку машину.
Та выглядела скромно. Обычный темный седан.
– Я в машину не сяду, – твердо произнесла я, оценивая ситуацию.
Да, княгиня – это не князь, но…
Трудно сказать, что было у них на уме.
– Она выйдет, – понимающе хмыкнув, успокоил он. – Поговорите на улице. Ну хотя бы вон там, – показал он на скамеечку во дворе академии.
– Хорошо, – прикинув, что пока не опаздываю, согласилась я. И, не дожидаясь, направилась к скамейке.
Княгиня подошла буквально через пару минут. Одета была неброско, но эта неброскость лучше иных слов говорила о достатке и положении. Маленькая аккуратная шляпка поверх уложенных в прическу волос, тонкое кашемировое пальто, перчатки, сумочка, легкие сапожки…
В ней чувствовались и порода, и умение себя подать.
– Здравствуйте, Надежда Николаевна, – первой поздоровалась я. – Рада видеть вас в добром здравии.
– Спасибо, деточка, – дружелюбно улыбнулась она.
Вот только взгляд был…
Грустный у нее был взгляд. Виноватый.
– Я не отниму у тебя много времени, – опередила она меня с просьбой поспешить. – Так уж получилось, что прикипела я к тебе сердцем. Да и Илья отзывается о тебе только в превосходных степенях. Говорит, из настоящих людей ты.
Слова были приятны, но я не обольщалась. И хотя никакой другой подоплеки не чувствовала, понимала: люди способны на многое. А уж скрывать свои настоящие чувства…
Этому большинство учится с раннего детства.
– Я хотела предупредить тебя, – резко сменила она тон. – Будь осторожна. Тобой очень интересуются Бабичевы. А это не самые хорошие люди из моего окружения.
– И чем я им так интересна? – сделала я вид, что удивлена.
А сама вспомнила вчерашний разговор. Там – Бабичев. Тут – Бабичев…
– Я не уверена, – несколько замялась княгиня, – но вроде как им очень требуется целительница.
– Не поняла? – вот теперь уже искренне удивилась я.
Да, целители – штучный товар, но не такая уж редкость, чтобы не найти.
Если нуждаются в помощи…
– Возможно, – осторожно начала она, – речь идет о каких-то экспериментах. Мне точно ничего не известно, но ищут молодую девицу с сильным даром. – Она прямо посмотрела на меня. – Ты ведь, наверное, слышала, что мой супруг вроде как обещал им нашу внучку.
– Какую внучку? – бросила я взгляд на стоявшего за оградой Илью. – У вас же внуки.
– Это страшная история, – тут же поникла она плечами. – Я даже не знаю, жива она…
– Жива, – перебила я княгиню, не в силах вынести плеснувшую от нее боль.
– Что? – непонимающе посмотрела она на меня. Потом в глазах появилась надежда. – Ты… откуда…
– Мой дар, – кляня себя последними словами, промямлила я. – Я могу…
– Молчи! – жестко перебила она меня. – Молчи и никому, кроме самых верных, не говори об этом. – Смотрела не с гневом, но с недовольством. – Я поклянусь самым дорогим – здоровьем детей и внуков, что не выдам твоей тайны. Но ты сама… – Она, сетуя, качнула головой. И вновь сначала обмякла, словно расслабилась, потом заулыбалась. – Еще бы знать, что она в безопасности. А то ведь Бабичевы…
– Не знаю про Бабичевых, – пережив кучу эмоций, вновь не дала я ей закончить, – но ваша внучка точно в безопасности.
– А сын? – с безумной надеждой посмотрела она на меня.
Я бы и хотела ее успокоить… Пришлось выворачиваться:
– Извините, но его я не чувствую. Ни живым ни мертвым. Словно преграда не дает.
Потерянная надежда не сделала ее старой, но тут же вернула все прожитые года. Да еще и прибила тяжестью вины.
– Так и должно быть, – негромко произнесла она после недолгой паузы. – На мне этот крест. Мне и нести. А ты, – вновь посмотрела она на меня, – помни про осторожность. И если потребуется моя помощь…
Она ушла, а я все стояла и словно наяву видела, как она идет, опираясь на руку Ильи. Как садится в машину…
– Ты чего застыла? – вернул меня в настоящее голос Ани. – В первый же день хочешь опоздать?
– Да вот, – вздохнула я, – задумалась о великом.
– Это о чем? – заинтересованно посмотрела она на меня.
– Где обедать сегодня, – улыбнулась я ей. – В студенческой столовой или добежать до кафе.
– Тьфу ты, – хмыкнула Аня. – А я уж подумала… Кстати, это ведь была княгиня Воронцова?
Мысленно пожелав ей икоты, была вынуждена кивнуть. Да, она. Ну и объясниться, чтобы обошлось без дальнейших расспросов:
– Я работаю помощницей у профессора Соколова. Княгиня Воронцова – одна из пациенток профессора, с которой пришлось работать. Вот решила поздравить с началом учебы.
Как я и ожидала, объяснение Аню устроило. Но не полностью.
– А те два курсанта вчера на стоянке? – продолжила она пытать меня по пути к корпусу.
По-хорошему можно было оборвать, сказать, что нечего лезть в чужие дела, но, думаю, не одна Анна задавалась этими вопросами. Хватило короткого знакомства, чтобы понять – эта барышня умеет сходиться с людьми. Ну и быть в курсе всего тоже.
– Сын князя Трубецкого и Игорь Валдаев. Оба однокурсники Юли, дочери профессора. Передали через меня букет Людмиле Викторовне.
– Точно, – даже обрадовалась она, – видела у нее вчера этот букет. А сначала даже подумала, что это работа Березина.
– А при чем тут Березин? – резко остановилась я.
Аня заметила это не сразу. Прошла вперед, потом замерла, оглянулась…
– А ты чего, не видела, как он на нее смотрит? – искренне удивилась она.
– Кто? – спросил за меня один из тех двоих парней, с кем столкнулась вчера на стоянке.
И когда подошли?
– На кого? – уточнил второй.
– Кстати, – первый посмотрел на меня, – это место – мое.
– В большой семье не щелкай клювом, – довольно оскалилась я. – Кто успел, того и тапки.
– Слушай, Кир, – едва ли не возмущенно посмотрел тот на второго, – это она что, к нам в родственницы набивается?
– Это она тебе намекает, что вставать надо раньше, – подмигнув мне, заявил Кир. – И она права. Сколько я тебя будил?
– Так вы – пара?! – едва ли не восторженно прошептала Анна.
Я машинально сделала шаг назад. Ну, думаю, все…
Кир успел перехватить того, первого. Придержал за плечо.
– Мы братья. Родные, – произнес он, тяжело глядя на Анну. Потом перевел взгляд на брата. – А ты нашел с кем связываться. С малолетками.
И ведь был прав. Глупые, лишенные чувства самосохранения, но при этом слишком наглые малолетки.
«И живые позавидуют мертвым…»
Читать бесплатно другие книги:
