Хозяйка усадьбы с секретом Рамис Кира

Глава 3. Вот и приехали

Маленький отряд из четырёх грозных воинов остановился перед нами. Я покосилась на женщину, сидящую рядом, и заметила, как с неё сползают путы. Поняв, что это домовой постарался, расслабилась. Связанная женщина, пусть и на телеге, может привлечь внимание, а лишние вопросы нам ой как не нужны.

Один из подъехавших спешился, другие же, замерев, положили руки на оружие.

– Кто такие и куда путь держите? – поинтересовался он, и наши взгляды встретились.

Волосы цвета тёмного ореха были собраны в хвост. Глубоко посаженные ярко-карие глаза с медовыми крапинками, нос с небольшой горбинкой, широкие скулы и чуть обветренные аккуратные губы. Широкоплечий, спортивного телосложения. Промелькнула мысль, что начальник отряда похож на зверя, изучающего добычу. И тут мне стало совершенно не до рассматривания замершего красавчика: на его лице неожиданно проступила чёрная татуировка в виде то ли букв, то ли рун. Не успела рассмотреть, появились и тут же пропали.

– Максим Алексеевич, неужто не узнаете? – Николай подошёл к мужчине и будто невзначай загородил мне обзор.

– Вас узнаю, Николай Иванович, а вот кто в телеге? И почему едете по этой дороге? Что с вами произошло? Мы почувствовали всплеск чёрного тумана и тут же поспешили проверить, что происходит. Женщины, вы воды в рот набрали? – он пожал руку Николаю и попытался обогнуть его.

– Я за них ручаюсь, это моя… – он сделал паузу, не давая тому пройти. Неужели решает, кем представить, служанкой или бывшей невестой? Подумав, решила вмешаться.

– Софья Павловна Тополевская, еду принимать в наследство имение деда. Знакомая Николая Ивановича, – хорошо, что личные документы не стала далеко прятать, тут же достала все бумаги и на себя, и на наследство. Протянула, наши пальцы соприкоснулись, а взгляды вновь встретились.

«Странное чувство во мне вызывает этот мужчина», – покраснев, подумала я, отдёргивая пальцы. Он одновременно опасен, но тут же интересен.

– А это кто? – прочитав документы, поинтересовался Максим Алексеевич, рассматривая притихшую семью. – Так-так! – руны вновь пробежали по его лицу, он резко подошёл к женщине.

Он понял, что та была в тумане. Что же делать?

– Господин, да, всплеск тумана был, это я виновата!

На меня одновременно посмотрели все присутствующие, кто с удивлением, кто с недоверием. Воины же оголили сабли.

– Как это «виновата»? – спросил Максим Алексеевич, положив руку на эфес.

– Вы не так поняли, я плохо ориентируюсь по карте, свернула не туда, совершенно не знала, что такой ужасный туман живёт в этом лесу, – и почему, когда нужно, слёзы не выдавливаются из глаз? – Дорога была длинная, нервная, брата больного с собой везу. Всё сгорело! – громко взвыла, уговаривая себя не переигрывать. – Осталась живность, брат, служанка, – я сбивалась с повествования. – Господин Николай Иванович, добрая душа, отговаривал ехать тут, но этой дорогой короче.

– София Павловна, – прервал меня Максим Алексеевич, убирая руку с оружия. – Вас всё труднее понимать. Давайте к сути, то есть, к туману.

– Так я и говорю, – утерев несуществующую слезу, продолжила, – остановились мы, только сошли с телеги…

– Зачем? – спросил воин.

– По нужде, – краснея, опустила взгляд. – И тут как началось, со всех сторон чёрный туман, силуэты. Служанка моя дальше всех зашла, так этот гадкий туман за руку схватил бедняжку, я с девочками бросилась её спасать, и нам удалось…

– Как служанку зовут? – поинтересовался прилипчивый красавчик.

«Да чтоб тебя!» – замерев, посмотрела на Максима… Пусть будет Маша.

– Нашу маму зовут Акулина, – одна из девочек взяла заторможенную мать за руку.

– Хорошо…

– А нас Аксинья и Агриппина, – тут же выдала другая, перебивая Максима Алексеевича.

– Мы можем ехать, если всё выяснили? Путь не близкий, – Николай переводил взгляд с меня на главу отряда и обратно.

– Поезжайте, а мы всё же проверим место туманного всплеска. В усадьбу к Тополевскому? Мой совет: переночуйте в городе и покажите служанку доктору. А утром уже в усадьбу поезжайте, – Максим Алексеевич резко вскочил на коня, и маленький отряд быстро скрылся из виду.

– Что не так с усадьбой деда? – удивлённо посмотрела на Николая, тронув лошадь.

– Я там не был несколько лет, но думаю, что одинокой девушке не стоит на ночь глядя отправляться в пустой дом. Он прав, – произнёс Николай и пришпорил коня.

Не прошло и получаса, как лес закончился, а вдалеке показалась городская стена.

– Так, усадьба за городом, судя по карте, – из кармана подал голос Агафон. – В километре, так что добираться не долго.

– Какое счастье, – простонала я.

– Да, вам повезло выбраться из такого ужасного места, Софья Павловна, – улыбнулся бывший жених.

В город-то мы въехали без приключений. Лошадь всё так же вяло брела по улице.

– Я – договариваться о постое, – не вытерпел нашего шагоплетения спутник, – а вы поворачивайте на соседнюю улицу, к гостинице «Белый пух».

И, пришпорив коня, ускакал вперёд.

– Неужто это Акулина со своими девками?..

– Да что ты говоришь? Какая Акулина? Она же по весне ещё пропала в лесу… за своим мужиком отправилась…

– Да она это… И дочки ейные! Они на прошлой неделе от дядьки родного убежали мать искать…

– А поговаривали, что это он их в лес свёз, кормить тяжело стало…

Народ оглядывался на нас, мне стало неудобно. Что это с ними?

– Неужто чёрный туман их отпустил? – люди подходили всё ближе.

Так, мне это не нравится.

И ещё больше не понравилось, когда гнилое яблоко угодило мне в спину.

Глава 4. Что тут происходит?

Резко натянув поводья, заставила лошадь остановиться. Соскочила с телеги, выискивая того, кто кинул гнилой фрукт.

– Кто?! – закричала я, хватаясь за верёвку, лежащую на телеге. Похоже, руки по старой памяти схватили любимое оружие Софи – хлыст. Да только верёвка не хлыст, и я не умею им орудовать. Но народ замер, испугавшись. – Кто посмел в госпожу кинуть яблоком?!

Уж не знаю, что подействовало – верёвка, мой громкий крик или «госпожа» – но собравшийся народ остановился.

– А ты кто такая?! – выкрикнула высокая красивая женщина, указывая на меня пальцем. – Может, и никакая не госпожа, а такая же сбежавшая из леса от чёрного тумана?! Мы узнали сидящих на телеге! Это Акулина с дочками! Акулина, что ты молчишь? Нам не нужен туман в городе! Он заразит всех! Выгнать их обратно в лес!

Народ, услышав призыв, вновь заволновался, вперёд вышли мужики.

– Вон! Убирайтесь! – кричали женщины, подбадривая тех, кто сейчас шёл на нас.

Я замерла в испуге, заслоняя собой детей. Верёвка так и болталась в моих руках.

Большая волосатая рука протянулась к моему плечу.

– Мою сестру обижать?! – над ухом раздался медвежий рык, и первый претендент на мою руку, плечо и другие части тела полетел в толпу.

– Следующий!

Я не успела моргнуть, как оказалась за широкой спиной Лукьяна. Вовремя же он очнулся. Я выдохнула и прижала к себе детей.

– Бей приезжих! – кто-то завизжал из толпы.

– Лукьян, бей городских! – в два голоса подбадривали братца Агафон и Барсик. Даже коза не осталась в стороне, громко мекая.

Мужики бросились скопом, но братец устоял.

– Стража! Охрана! – кричала я, надрываясь, видя, что Лукьяна обступили уже пятеро дюжих мужиков. – Помогите! Не трогайте! Мы уедем из города! – страшно было до ужаса. В жизни в таких ситуациях не была, а тут не жизнь, а нескончаемый бой.

– Вы что делаете?!

Вот это бас!

Я, вытирая слёзы, оглянулась, толпа расступилась, и к нам подошёл исполин, одетый в робу и кожаный фартук.

– Кузнец… – кто-то выдохнул в толпе.

– Я ещё раз спрашиваю, что тут происходит? – этот «Тор» легко перекидывал из руки в руку увесистую кувалду.

Мамочки, а что если он сейчас узнает, что мы вытащили Акулину из тумана, и эта кувалда… Дальше думать о плохом не хотелось.

– Акулина с детьми вернулась из леса! – выкрикнул кто-то из толпы. Я второй раз слышала этот звонкий женский голос. – Она заражена туманом, как и её дети!

Остальной люд замер и молчал, похоже, что кузнец пользовался уважением в народе.

– Это так? – мужчина резко повернулся к нам.

– Нет, не так! – собрав все силы, посмотрела в чёрные глаза исполина. – Максим Алексеевич, борец с тёмным туманом, повстречал нас на дороге, никакого тумана в нас нет! Он проверил, вернётся и подтвердит! Всё это навет и поклёп истеричных дамочек!

– Акулина, – молот упал на землю. Кузнец присел возле женщины, взял её руки в свои. – Ты как себя чувствуешь?

Женщина неожиданно подняла глаза.

– Гаврила? – помедлив, прошептала бедняжка, узнав кузнеца.

– Куда вы направляетесь? – мужчина поднялся, нехотя отпуская женскую руку, и посмотрел на меня.

Я вздохнула, всё равно не сегодня, так завтра узнают, куда мы едем.

– В усадьбу господина Тополевского, внучка я его.

– Наследница… А я всё думаю, на кого она похожа, – загалдел народ.

Лукьян занял место возницы.

– Софья Павловна, садитесь, нам в путь пора, – под его глазом расплывался синяк. Правую щёку украшала царапина. Бедняга, не успел очнуться от травм, как вновь отхватил.

– Что тут происходит?

А вот и охрана появилась, как раз к шапочному разбору. Нас уже отпускали, а тут опять заминка.

– Пошумел народ и расходится, – кузнец Гаврила поднял молот и с лёгкостью положил себе на плечо.

Он обвёл строгим взглядом толпу, те и в самом деле отступили и потихоньку начали расходиться по своим делам, не забывая бросать на нас гневные взгляды и отдельные фразы.

– Хм, раз ничего не произошло, то мы пойдём.

Я в удивлении смотрела, как бравая охрана города в количестве трёх человек развернулась и отправилась обратно к воротам. Вот и зови их на помощь.

Я горько вздохнула, усаживаясь на телегу.

– В гостиницу или на постоялый двор вас не пустят. И Акулину к её братцу везти не советую, на порог не пустит. Пусть и ближайший родственник, но хай поднимет до небес, требуя повторной проверки на туман, если ещё чего похуже не сделает.

Я внимательно слушала черноглазого кузнеца.

– Что похуже? – поёжилась от холода. Странно, вокруг было тепло.

– Ночью отравит потихоньку, а скажет, что туман из женщины вырвался…

– Нет в ней тумана! – резко прервала слова кузнеца. – Проверял ваш Максим Алексеевич.

– Так нет его сейчас в городе. Поверят-то старшему родственнику Акулины.

– Я вас поняла, заберу с собой, поехали, Лукьян.

Желания ехать искать Николая не возникло. Девочки тихо плакали, обнимая мать, и мне хотелось лишь одного: побыстрее их увезти в спокойное место.

– Завтра с утра приду, – в спину пообещал кузнец, а зачем, не пояснил.

Агафон и в самом деле великолепно запомнил карту. Под управлением Лукьяна кобылка шла намного шустрее.

Город был ухоженный, улочки засажены красивыми розовыми кустами и раскидистыми ореховыми деревьями. Дома попадались как деревянные, так и каменные. Каждый из них был огорожен аккуратным забором. Каких-то старых ветхих домиков не попадалось. Сразу видно, что город зажиточный, а может, бедняцкие районы в другой стороне. Вопрос задать было некому. Народ больше не пытался нас остановить, будто и не замечал. Почему же они тогда пристали, как только мы въехали в город? И та странная кричащая женщина никак не давала мне покоя. Я два раза встречалась с ней взглядом. Он был наполнен злобой и ненавистью. Возможно, и у неё туман забрал родного человека? Тогда почему нет сочувствия к Акулине?

– Сестра, что же вы меня раньше не разбудили? – виновато бормотал Лукьян. – Самой пришлось с телегой управляться, свои белые рученьки марать.

– Твоё здоровье дороже, а волдыри быстро пройдут. Ой, останови возле продуктовой лавки.

В животе громко заурчало. Есть хотелось, да и детей накормить нужно. Вряд ли в дедовом доме что-то осталось. Я ловко соскочила с телеги на ходу.

– Сидите тут. Лукьян, если Акулина решит куда-то идти, останови её и вежливо усади обратно. Куплю всё необходимое и прибегу.

– Спички купите, сестра, – попросил братец.

Может, и не стоило останавливаться? Дались мне эти продукты, потом бы одна вернулась. До города и возвращаться недалеко. Или Лукьяна бы отправила, но что сделано, то сделано.

Глава 5. Мука и деньги

Лавка, или, скорее, сельский магазин, удивила разнообразием. Деревянные стеллажи, стоявшие по периметру, полностью были заставлены продуктами, на полу располагались всевозможные мешки с мукой, крупами. Они были завязаны, но подписаны.

Сглатывая слюну, пыталась отвлечься от хлеба.

– Что… госпоже угодно? – лавочник после «что» замялся, рассматривая меня. Я бы и сама засомневалась, что являюсь госпожой. Платье требовало чистки, вид усталый и помятый. Обувь в пыли.

– Сколько стоит мешок муки? Три десятка яиц, молоко, – начала перечислять. – Сахар, соль, дрожжи, – мужчина слушал, но не спешил взвешивать или выкладывать продукты. – Масло постное и сливочное.

– Мешок муки тридцать пятьдесят серебряных, одно яйцо – медяк. Литр молока – десять медяков.

– Софи, торгуйся, он или издевается, думая, что ты ничего не купишь, или, видя незнакомку, пытается нагреть руки! – громко возмущался Агафон из кармана.

– За золотой можно корову купить, – заявила, посмотрев в глаза продавцу. – А вы мешок муки оценили в тридцать пять серебряных. Или если я барыня, то и цен не знаю? Я сейчас уйду из вашей лавки, – в моей руке появился золотой, шустро подсунутый домовым. – Зайду в другую и договорюсь, что мне в усадьбу будут поставлять свежие продукты.

– Подождите, – на лице продавца появилась улыбка, он нервно провёл по волосам и шустро выбежал в зал. – Если со мной заключите договор, то слуга будет привозить всё по списку и даже со скидкой. Где вы живёте? У нас город небольшой, и я всех жителей знаю. Он шустро набирал в корзину яйца с ближайшей полки.

– Я наследница господина Тополевского, внучка. Вас, должно быть, смутил мой вид? Не на ту дорогу свернула и подверглась нападению.

– Знавал старика, – в мужском голосе проскользнуло раздражение. – Никто его не любил, склочный был. Неужели вы с туманом повстречались? – лавочник резко развернулся и недоверчиво посмотрел. Я кивнула. – И смогли уйти?

– Смогла.

– И вы собираетесь жить в усадьбе? Она же разорена, – последнее слово заставило меня вздрогнуть. Перед глазами встала сцена пожара и догорающий дом. – Ветер гуляет по дому. Недавно Костюшка, внучок мой, с ребятами в ту сторону за грибами ходили, видели раскрытые двери.

– Ничего, брат починит.

– Много ли слуг с собой везёте? – любопытство лавочника набирало обороты.

– Только служанку, сначала осмотрюсь, а потом уже наберу слуг, – произнесла и сама себе не поверила.

Какие слуги, денег нет, усадьба разорена.

Я радовалась словно дитя: на один золотой мне удалось купить не только два мешка муки, но и соль, яйца, кусковой сахар (он оказался по цене чуть ли не вровень с мешком муки, и это за килограмм). Масло сливочное и подсолнечное нерафинированное с осадком, сала небольшой кусок, две курицы потрошённых, мешок картофеля, два кило репчатого лука, чай, свечи, длинные спички (вот они стоили дорого, совсем не копеечку). Вилок капусты, морковь, свёклы несколько штучек, сторговала острый нож, которым лавочник ловко орудовал за прилавком. Набрала разных круп. Посмотрела на фрукты и купила два яблока девочкам.

– Яблоки свежие, ранний урожай, берите больше, – уговаривал лавочник.

– В следующий раз, господин, – в мыслях я уже готовила пироги, булочки, суп и надеялась, что Лукьян разберётся с русской печкой. Почему-то именно она стояла перед глазами. А вдруг в магическом мире всё по-другому? Сейчас спрашивать не у кого, да и некогда. Не домового же мучить вопросами на глазах лавочника.

– Костенька! – крикнул мужчина, принимая золотой и подсовывая мне несколько пакетиков. Из-за двери показалась вихрастая рыжая голова пацанёнка, лет десяти. – Позови отца, пусть мешки барыне до кареты донесёт.

– До телеги, – тихо поправила я. – Что это? – мешочки оказались лёгкими. – Семена?

– Они самые, – улыбнулся торговец. – Пригодятся. Слуги разберутся, огород засеют. Всё равно никто их не покупает. Пылятся.

– Спасибо за подарок, – говорить, что сеять придётся мне, не стала.

– Когда в следующий раз везти продукты и какие? – мужчина заискивающе смотрел на меня, пока его сын возился с мешками муки.

– Слуга от меня придёт со списком на днях, а может, и сама загляну, – ушла от прямого ответа.

– Батюшка, там шум на улице, кто-то драку затеял. Выносить продукты? – поинтересовался сын лавочника, поглядывая в окно.

– Кто? Зачем? – на улицу через стекло, бросилась к двери.

Глава 6. А куда ещё ехать?

Возле телеги стоял мужик в красной рубахе с узорами и требовал отдать ему Акулину с детьми.

– Они мои! – его и так красное лицо от злости стало пунцовым. – Отойди, сказал! – сильный он, однако, совершенно не уступает Лукьяну, так и стоят, вцепившись друг в друга.

Маленькие сестрёнки тряслись от испуга и прижимались к безучастной матери.

– Батюшка, так выносить продукты? – позади послышался голос.

– Да погоди ты выносить, не видишь, спор интересный, – тихо ответил лавочник.

Спор им интересный?!

– А ну отпусти моего брата! – крикнула я, надеясь, что приказ не вышел жалким.

– Ах, это ты забрала мою сестру и держишь её силой? Прикажи слуге убраться с моей дороги! – взгляд брата Акулины не предвещал ничего хорошего. – По-хорошему прошу отпустить и её, и детей, а не то стражу позову.

Я осмотрелась по сторонам. Народу было мало, но та странная женщина, что встретилась мне недавно, стояла вдалеке и сверлила взглядом, поджав губы.

Что ей нужно? Я передёрнула плечами.

– А зови! – сделала шаг вперёд, сжав кулаки. – Зови, там и поговорим о том, как твои племянницы исчезли в лесу, в тумане, и не ты ли им помог очутиться в страшном месте. Народу платок не накинуть на роток. А ещё не постесняюсь и подам жалобу за оскорбление госпожи! Или ты хочешь сказать, – презрительно смерила его взглядом, – что выше меня сословием?

Брат, требующий возврата маленького испуганного семейства, побледнел и убрал руки от Лукьяна. Что же его напугало? То, что все могут узнать, кто отправил девочек в лес, или моя жалоба?

Неожиданно послышался цокот копыт, из-за поворота показался Николай.

– Софья Павловна, вы совершенно не умеете меня слушать! Что тут происходит? – он обвёл взглядом присутствующих зевак, которые тут же решили отправиться по своим очень важным делам.

– Ничего, господин, я обознался и уже ухожу, – в пояс поклонился краснощёкий мужик и посмотрел на меня.

Ох, какой у него был злющий взгляд. Нужно будет побольше узнать о таком наглом и опасном «родственничке».

Оглянувшись, поняла, что та странная женщина исчезла, словно её и не было.

– Софья?! Я задал вопрос! Почему не поехала в гостиницу? – Николай спешился.

И вот тут я сама не поняла, что на меня нашло. То ли последний проводок моего терпения перегорел, то ли от усталости, но я сорвалась на того, кто пытался мне помочь.

– Слушайте, Николай Иванович! Что вы привязались к нам как банный лист? Благодарю за спасение и помощь, но ехали бы вы в… куда хотите! Грузите продукты! Что застыли?! – накричала на лавочников.

Те тут же поклонились и бегом начали переносить еду в телегу.

– Вот сейчас я узнаю милую Софи. Всю дорогу притворялась больной, а как до дома рукой подать, так бывший жених больше и не нужен? Голос прорезался, – он практически вплотную подошёл ко мне и посмотрел в глаза. – А стоило ли спасать такую занозу?!

Я удивлённо смотрела на него, совершенно не понимая, почему нагрубила. За мной такого раньше не водилось.

– Надеюсь, что мы больше не встретимся, – он вскочил на коня.

– Извини, – прошептала я вслед удаляющемуся Николя.

Город мы покинули без проблем, ворота были распахнуты настежь, сонные часовые не проявили никакого любопытства, куда и зачем мы едем.

Девочки уминали яблоки, а я всё думала о произошедшем возле лавки.

– Как стыдно-то, – очень тихо, чтобы никто не услышал, прошептала себе под нос. – Николай Иванович столько сделал, а я… Неблагодарная. Агафон, может, пойти и признаться ловчему за туманом, что частичка той пакости во мне? Смотри, характер начинает портиться. Ещё немного, и на людей с плёткой начну кидаться, – огорчённо смотрела на дорогу.

– Ты что, глупая! С ума сошла? Кто в таком признаётся?! – Агафон возмущённо замахал на меня руками, возникнув из воздуха напротив лица. – Да и нет в тебе тумана, я не чувствую! Ты просто перенервничала!

– Я тоже так думаю! Это просто стресс, я по телевизору как-то умного психолога слушал и смотрел, пока ты была на работе, – Барсик, забравшись ко мне на колени, подставил голову. – Погладь.

– Тогда непременно нужно извиниться, – вздохнула я и огляделась, проводя рукой по рыжей шерсти. – Какие красивые поля. Вряд ли мои, – горько усмехнулась. – Даже если дом в разрухе…

– Точно не ваши, София Павловна, – Лукьян повернул голову в мою сторону. – Я слышал, что ваш дед всё распродал, а соседи с радостью и скупили. Дом да небольшой участок остались. Странно, сестра, что вы решили ехать в такую глушь. А вот и указатель!

– А куда ещё ехать, если наше имущество забрали, а дом разорили? Разве не помнишь? – вновь вздохнула. Телега остановилась. – Ты чего? – недоумённо посмотрела на брата.

– Сестра, прочитайте, что тут написано? Нам сюда?

– Да, правильно, поворачивай, усадьба моего деда, – заверила того, прочитав имя на деревянной табличке.

– Не помню, – неожиданно произнёс Лукьян, трогая лошадь с места. – Помню лишь, как подскочил ночью на кровати от громких криков, а что было дальше… В голове пустота.

Стоило проехать метров пятьдесят, как деревья закончились и открылся вид на небольшой двухэтажный дом. Странно, что его усадьбой назвали. Судя по окнам, внизу комнаты три и на втором этаже столько же.

– Вот и приехали! – спрыгнув и отряхнув платье, наклонилась, будто хочу протереть обувь, сама же тихо попросила домового с помощью магии подержать Акулину ещё немного на телеге, пока мы с Лукьяном не осмотрим дом, и в случае опасности громко кричать или послать Барсика.