Всего лишь тень Жибель Карин
– Надо же… майор! Вот уж сюрприз…
Мужчины пожимают друг другу руки.
– Простите, что беспокою в разгар работы, но мне нужно с вами поговорить.
– Сейчас все спокойно, – отвечает Квентин. – Могу уделить вам несколько минут.
– Отлично… Пройдемся немного?
Они двинулись по аллее, окаймленной рахитичными газонами. Жуткий вопль пробивается сквозь стены корпуса, Гомес бросает на медбрата вопросительный взгляд.
– Мы уже не обращаем внимания. Вопрос привычки… Чем могу вам помочь? Надеюсь, с Хлоей ничего не случилось?
– Нет. Я пытаюсь опросить по одному всех ее друзей и близких… Чтобы найти деталь, которая могла бы вывести меня на верный путь. А раз уж я был рядом, то решил попытать счастья.
– Но я не из ее друзей! – поспешно уточняет Квентин. – Не угостите сигаретой? Я не взял свои.
Гомес протягивает ему пачку «Мальборо» и зажигалку.
– Вы часто бываете у ее лучшей подруги. Так что вы часть ее окружения.
– Можно и так посмотреть. Я не очень давно знаю Кароль. А Хлою видел всего два раза. Нет, три, на самом-то деле… В последний раз вы там были!
– Как вы знаете, я разыскиваю типа, который ее преследует и…
– Какого типа? – прерывает его Квентин с циничной улыбкой. – Вы действительно верите, что он существует?
Он качает головой с видом слегка опечаленным и откровенно снисходительным.
– Только не говорите мне, что вы на это купились, Александр!
Гомес не отвечает, давая медбрату раскрыть свои карты.
– Вы его видели? Этого загадочного преследователя, вы его видели?
– Нет, – признается Александр. – Никогда.
– Одна Хлоя его видела! Откровенно говоря, мне ее жаль.
– Просветите меня, – приказывает майор. – Вы кажетесь настолько уверенным в себе…
– У Хлои приступ острой паранойи. Судя по тому, что рассказывала Кароль, это не в первый раз.
– Правда? – удивляется коп.
– Скажем так: у Хлои всегда были параноидальные наклонности. Вы понимаете, ощущение, что все плетут заговоры у нее за спиной, что люди ревнуют и завидуют ее успехам, что они хотят отомстить и желают ей зла…
Квентин сопровождает свою речь выразительной, слегка театральной жестикуляцией.
– Но тут она вступила в фазу бреда, что намного серьезней. Такое иногда случается. Как правило, субъекты, имеющие параноидальные наклонности, рискуют вступить в эту фазу ближе к сорока годам.
– А что это такое, параноидальный бред? – спрашивает майор.
– Говоря по-простому, это когда пациент создает целую систему, вполне логичную, но основанную на искаженной реальности.
– А еще яснее?
– Хлоя просто выдумала воображаемого преследователя.
– Вы хотите сказать, она лжет? Всем?
Они остановились, Квентин смотрит собеседнику прямо в глаза.
– Нет, Хлоя не лжет: она убеждена, что этот человек действительно существует. Я даже думаю, что на этой стадии она его видит. Как вы сейчас видите меня.
– А как вы объясните вещи, которые перемещаются у нее дома?
– Вполне возможно, что она сама их переставляет. Или уверяет себя, что их поменяли местами, пока ее не было. Она приписывает этому загадочному незнакомцу любое событие, пусть самое безобидное и пустячное. Мертвая птица на пороге дома? Ее точно подложил он. Рисунок на машине? Он нарисовал. Тачка, которая ехала за ней чуть ближе обычного? Опять он… Вы следите за моей мыслью?
– Но… А нападение?
Квентин присаживается на низкую ограду, тушит подошвой окурок. Гомес остается стоять рядом.
– Какое нападение?
– Хлое вкатили наркотик, и она очнулась совершенно голая посреди леса.
Медбрат опять сокрушенно улыбается:
– Готов поспорить, что не было ни одного свидетеля!
– Не было, но…
– Она была ранена? Были на ней следы насилия или… чего-то другого?
– Нет, – признает Александр.
– Не мне учить копа, что любое нападение оставляет следы, верно? Она утверждает, что была изнасилована… Она обращалась к медику, к медэксперту?
Гомес кивает.
– И что?
– И ничего, – уступает коп.
– Видите! Она все выдумала, – заверяет медбрат. – Это часть ее сценария.
– Тут, мне кажется, вы слегка перебарщиваете!
Квентин разглядывает здание-крепость за спиной майора.
– Учитывая те случаи, с которыми я ежедневно сталкиваюсь за этими стенами, могу вам сказать, что не нахожу в ее случае ничего удивительного. Я видел вещи куда более ошеломительные! Но с паранойей проблема в том, что пациент отказывается признать, что болен. Это стало бы крушением всех его убеждений, концом того мира, который он создал… Эти больные хуже всего поддаются лечению. У нас сейчас таких несколько. Я знаю, о чем говорю, можете мне поверить.
Гомес тоже присаживается.
– Хлоя яростно отталкивает всех, кто пытается объяснить ей, что она больна и должна лечиться, – продолжает Квентин. – Она считает их врагами. Именно так и случилось с Кароль. Я дал ей координаты специалиста, очень хорошего. Но когда Кароль попыталась убедить Хлою к нему обратиться, та воспротивилась. И до такой степени, что больше не желает с ней разговаривать… Хотя они двадцать лет были лучшими в мире подругами!
Александр прикуривает новую сигарету, и ему кажется, что у той странный привкус.
– Вы ведь спите с ней, не так ли? – бросает Квентин.
Коп не отвечает; медбрат воспринимает его молчание как признание и продолжает свой монолог.
– Заметьте, я вас понимаю, она и впрямь очень привлекательна! Я обратил на нее внимание в первый же раз, когда увидел. Она ослепительна. Но я тут же почувствовал, что она опасна.
– Опасна?
– Есть в ней что-то подспудное, – уточняет медбрат. – Я таких замечаю за километр! Это отчасти моя профессия, надо признать.
– Ладно… подводя итог тому, что вы мне сказали, Хлоя серьезно больна, и я ничего не могу для нее сделать.
– Вы теряете время, майор. Можете вести расследование хоть десять лет, вы никогда не найдете этого психопата. Потому что он существует только в голове у Хлои. И нигде больше. Поэтому, если вы действительно хотите ей помочь, постарайтесь убедить ее обратиться к специалисту. Желательно к хорошему.
– Судя по тому, что вы мне рассказали, эта миссия невыполнима!
– Кто знает… Любовь иногда творит чудеса!
Некоторое время они молчат, потом Гомес возвращается к теме:
– И все же в вашей теории меня смущает одна вещь… Вся эта история серьезно навредила Хлое: пост генерального директора уплыл у нее из-под носа, она потеряла своего парня, лучшую подругу…
– Верно. Хлоя причинила себе зло, вы правы. Она могла бы даже окончательно себя разрушить. Это и есть самоуничтожение.
Гомеса бросает в дрожь при мысли о попытке самоубийства, о которой Хлоя ему рассказывала.
– Но почему?
– Только хороший психиатр мог бы вам ответить! Кстати, Хлоя и сама этого не знает. Она действует бессознательно.
– Полагаю, она чувствует себя виноватой в несчастном случае, который произошел с ее сестрой, – делает попытку Гомес.
– Да, Каро мне рассказывала. На самом деле вполне вероятно. Может быть, она накладывает на себя наказание, потому что считает себя виновной. Она придумала себе палача и кару.
– Но почему сейчас? Почти тридцать лет спустя! Это не имеет смысла.
– Напротив, имеет, и еще какой. Все это случилось в тот момент, когда она должна была окончательно добиться успеха. Чудесный любовник, директорский пост… У нее было все. А у ее сестры больше ничего нет. Начинаешь понимать, Александр?
Гомес кивает, слегка удивившись этому неожиданному переходу на «ты».
– Так, мне пора возвращаться, – заявляет Квентин, глянув на часы. – Я не могу отсутствовать дольше. Но если тебе понадобится дополнительная информация, обращайся в любой момент.
Они встают, пожимают друг другу руки.
– Если я смогу помочь Хлое, то буду рад.
– Спасибо… Можешь оставить мне свои координаты?
– Да, конечно. Звони мне сюда или на мобильник.
Квентин диктует оба номера, Гомес прилежно записывает их в свой блокнот.
– А твоя фамилия?
– Варфоломей. Как святой Варфоломей! До скорого, Александр. И держи меня в курсе.
– Обязательно.
Медбрат возвращается в помещение больницы, Гомес провожает его глазами и медленно идет к машине.
Он приехал сюда, выслеживая подозреваемого. А уезжает с поселившейся в голове неуверенностью.
Глава 53
Они сидят в кухне друг против друга.
Александр задумчив и почти не открывает рта с момента, как они вернулись домой.
– Понимаю, что не очень вкусно, но у меня не было времени заехать в магазин, – извиняется Хлоя.
– Не важно. Все равно я не очень голоден.
– Ты чем-то недоволен?
– Нет, просто умотался.
Хлоя кончиком вилки вяло ковыряет содержимое своей тарелки. Она тоже не голодна.
Ни сна, ни аппетита… Батарейка под слишком высоким напряжением.
– А ты? Как день прошел? – спрашивает коп.
Хлоя пожимает плечами.
– Пора мне оттуда уходить, это становится невыносимым! Все хихикают у меня за спиной, все меня ни в грош не ставят…
Александр хмурится:
– Как это? Что они тебе сказали?
– О, ничего! – нервно улыбается Хлоя. – Они ничего не делают в лицо, ты же понимаешь! Но стоит мне повернуться спиной, тут они дают себе волю!
– Если это за твоей спиной, откуда тебе знать?
– Знаю, и все, – сухо уклоняется от ответа Хлоя. – Они так довольны, что меня унизили, просто ликуют!
– А почему бы среди них не оказаться людям, которые разочарованы назначением Мартена? Некоторые предпочли бы тебя, я уверен.
– О чем ты! Я знаю, что говорю. Они все против меня.
– Тебе так кажется.
Хлоя испепеляет его взглядом, бросает вилку.
– Нет, ничего мне не кажется, – вспыхивает она. – Они все сговорились против меня!
Слова Квентина освещают сцену иным светом. И очень жестким.
– Они не могли пережить, что я так быстро взобралась наверх, что я лучше их! Поэтому решили со мной покончить. Может даже, они заодно с Мартеном!
Слова путаются, словно Хлоя на грани истерики.
Ее глаза блестят, как в горячке.
– Кто это они? – пытается нащупать логику Александр. – Кто это все? Ну же, назови имена.
– Да откуда мне знать! Люди… люди из агентства под руководством Мартена. Они вполне могли нанять Бертрана, чтобы он меня терроризировал, заставил ошибаться.
Гомес закрывает глаза, проводит рукой по волосам.
– Послушай, Хлоя, мне кажется, ты бредишь. Ты видишь зло повсюду, ты всех подозреваешь…
Она смотрит на него с яростью, он не поддается.
– Теория заговора и наемника не выдерживает критики, можешь мне поверить. У тебя просто слишком богатое воображение! Я слабо представляю себе группу коллег по работе, подкупающих какого-то типа, чтобы он тебя соблазнил, а потом терроризировал. К тому же типа, который вполне прилично зарабатывает.
– А вот мне зато кажется, что это у тебя не хватает воображения! – парирует Хлоя.
Александр старается сохранять спокойствие. Хотя ему становится все больше и больше не по себе.
– Ты забыла про Лору, – добавляет он. – Ее толкнули на самоубийство тоже Мартен с коллегами?
Лицо Хлои превращается в неприятную маску.
– Между мной и этой девушкой нет ничего общего.
– Ты уверена? А я нет. Поэтому продолжаю копать.
– Если ты копаешь не в том месте, то никогда ничего не найдешь.
– Ты хочешь сказать, что я лузер?
Она вываливает в мусорное ведро содержимое своей тарелки и швыряет тарелку в раковину.
Разумеется, та разбивается.
– Черт! Смотри, что я из-за тебя наделала!
– Уймись! – просит майор. – Мы можем поговорить так, чтобы ты не злилась? Я здесь, чтобы помочь тебе, сколько раз я еще должен повторять? Но если я так действую тебе на нервы, то могу и вернуться к себе.
Хлоя сдерживает ярость перед лицом самой действенной угрозы.
– Я только хочу, чтобы ты мне верил! – отвечает она, понизив тон.
– Я тоже хочу, чтобы ты мне верила. Я слежу за Бертраном, и на данный момент у меня на него ничего нет… Не считая того, что я не знаю, где он был, когда тот тип напал на тебя вчера.
Хлоя снова садится, берет у него сигарету, которую якобы будет курить.
– Он не пошел на работу, оставался дома. Но я заснул в своей тачке, и разбудил меня твой звонок… Поэтому постарайся вспомнить хоть что-то.
– Я уже все рассказала, – вздыхает молодая женщина.
– Должен заметить, что я так от тебя ничего и не узнал. Какого он был роста? Маленький, высокий?
Она медлит с ответом, смотрит в сторону.
– Ну? – раздражается майор. – Ты же прекрасно видела, маленький он или высокий, верно?
– Высокий.
– Насколько высокий? – продолжает Александр, вставая. – Как я? Выше?.. Ниже?
– Приблизительно как ты.
– Скажем, в нем около метра девяносто. Не самый распространенный рост. Навскидку я бы сказал, что у твоего бывшего метр восемьдесят пять максимум. Ты согласна?
Хлоя опять вздыхает.
– Метр восемьдесят пять или метр девяносто… не вижу разницы!
– Вот уж нет! – возражает коп. – Еще какая разница.
– Он мог надеть каблуки.
– Ты хочешь сказать, шпильки? Ну вот наконец примета! – шутит Александр.
– Прекрати издеваться надо мной! – ярится Хлоя.
– Ладно, положим, что рост у него от метра восьмидесяти пяти до метра девяноста. А телосложение?..
Поскольку она молчит, он продолжает настаивать:
– Тщедушный? Широкоплечий?
– Нормальный.
– Ладно, нормальный. Знаешь, твои показания очень много мне дают. Ценю твою помощь!.. Толстый или худой?
– Нормальный, говорю же!
– Решительно, у этого мерзавца нет ни одной отличительной черты! Может, акцент?
– Да нет же! В любом случае, когда он говорит со мной, то наверняка меняет голос.
– Можно подумать, ты просто не хочешь мне помогать, – намекает коп с жестокой улыбкой. – Как если бы тебе не хотелось, чтобы я его поймал…
– Чушь какая! Вспомни, это длилось всего несколько секунд. Я не видела его лица и умирала от страха! И какого черта, я по горло сыта твоим допросом! Это же не я подозреваемая, а?
Она вылетает из кухни, хлопнув дверью, Александр падает обратно на стул.
– Я бы не был так уверен, – бурчит он.
Одна в комнате, одна в темноте, она плачет. Сидя на кровати, прижимая подушку к животу, раскачиваясь из стороны в сторону.
Он меня бросил. И другой скоро придет. Вернется. Снова и снова. Чтобы прикончить меня.
Хлоя думает об оружии, лежащем в кухонном шкафу. Не забыть положить его на прикроватную тумбочку перед тем, как заснуть. Хотя она все равно не заснет. Правда, есть еще снотворное…
Но тогда я даже не услышу, как он зайдет, а проснусь, может быть, только когда он склонится надо мной. С ножом в руке.
Рыдания становятся еще отчаянней. Она продолжает раскачиваться, как испорченный метроном.
Александр ушел, не сказав ни слова. Даже не попрощавшись.
– Какая разница, он тоже считает меня сумасшедшей! Скатертью дорога!
Ее голос странно звучит в комнате. В пустоте, которая окружает ее, втягивает. Пожирает.
И внезапно звук входной двери парализует ее. Она перестает плакать, дышать, двигаться. Почти перестает жить.
Шаги в коридоре.
Ей нужно бежать. Вылезти в окно, обогнуть дом и выскочить на улицу.
Однако она застывает на кровати. В ожидании, когда пробьет ее час.
Дверь спальни открывается со зловещим скрипом, она изо всех сил сжимает подушку. Жалкая защита.
Когда на пороге возникает силуэт, кровь стынет у нее в жилах.
– Ты спишь?
Узнав голос Александра, Хлоя возвращается из царства мертвых.
– Нет, – лепечет она.
Гомес на ощупь пытается найти выключатель, Хлоя закрывает глаза. Когда она открывает их, коп разглядывает ее со смесью нежности и гнева. Она вытирает лицо и снова начинает раскачиваться вперед-назад.
– Я подумала, что это он.
Александр становится одним коленом на матрас, откидывает ее волосы, чтобы погладить лицо.
– Ты должна доверять мне, Хлоя, – говорит он.
– Где ты был? – стонет она.
– Я занервничал. Побоялся нагрубить и решил пойти пройтись.
По Хлое проходит ледяная волна.
– А сейчас тебе лучше?
Она заговорила, как маленькая, немного провинившаяся девочка, он чувствует, как тают остатки его стойкости.
Вполне возможно, она больна. Даже опасна. Но он не может отдалиться от нее. Он ложится на кровать и мягко разворачивает ее к себе.
Глава 54
– Здравствуйте, доктор, это майор Гомес… Помните меня?
– Конечно, – говорит психиатр.
– Не могли бы вы уделить мне несколько минут? Мне нужно уточнить у вас пару моментов.
– Давайте.
– Спасибо… Так вот, я хотел бы знать, могут ли у пациента возникнуть галлюцинации во время бреда при паранойе?
– Галлюцинации? – удивляется доктор Мюра.
– Да, ну как бы видеть людей, которые не существуют.
– Невозможно. В такого рода случаях не бывает ни визуальных, ни звуковых галлюцинаций. Только деформированная реальность. Если имеются галлюцинации, это, скорее, параноидальный бред.
– Ага… А в чем разница? – теряется коп.
– Совсем другое заболевание. Параноидальный бред является синдромом, который встречается при шизофрении.
– Объясните мне в двух словах, пожалуйста.
Читать бесплатно другие книги:
