Приятная ночь для убийства Чейз Джеймс
– Так узнайте! – отрезал Прескотт. – Где же ей еще быть?
– А может, она лежит мертвая в апартаментах.
– Мало ли что может быть. Говорю вам, она уже дома!
Джейкоби поднялся со стула:
– Ладно, Том, пойдем проверим.
Лепски фыркнул:
– Если ее нет дома, Прескотт, я вернусь и устрою тебе такое, что ты сразу поседеешь.
– Если ты устроишь склоку в этом отеле, – ответил Прескотт, сверкая глазами, – я доложу мистеру Дюлаку, и тогда мой и ваш шеф разжалуют тебя до простого полицейского. А теперь убирайтесь!
Пока разыгрывалась эта сцена, Анита Сертис, без конца поглядывая на часы, беспокойно ерзала на крышке унитаза. Когда же наконец наступит это время? Она молилась, ждала и молилась опять. Анита слышала, как постепенно стихал шум на кухне и из отеля начала уходить ночная смена. За минуту до назначенного часа она вышла из туалета. Внимательно осмотрев коридор и прислушиваясь, она подбежала к служебному входу и ровно в половине первого открыла дверь. Мануэль и Фуентес уже были на месте. Анита поманила их пальцем и провела к лифту. Они втроем вошли в кабину. Анита нажала на кнопку верхнего этажа. Когда кабина начала подниматься, посмотрела на Мануэля и спросила:
– Что с Педро?
– Ничего нового. Я пытался связаться со своим другом в больнице, но его смена уже закончилась. Не беспокойся, все будет хорошо, – проникновенно лгал Мануэль.
– Я молилась, – сказала Анита, доверчиво глядя на него. – Я чувствую сердцем, что все будет хорошо.
– Да, – подтвердил Мануэль. В этот момент он ненавидел самого себя. – Твои молитвы будут услышаны.
Достигнув верхнего этажа, Анита проверила, нет ли кого-нибудь в коридоре, и повела их по лестнице к двери, в апартаменты. Ей понадобилось не больше секунды, чтобы открыть дверь дубликатом ключа. Они вошли в просторную гостиную, в которую проникал слабый свет с террасы.
Анита закрыла дверь на ключ.
Когда кипящий от злобы Лепски и Джейкоби ехали в сторону Сикомба, они услышали по радио сообщение о смерти Педро Сертиса.
– Итак, это ничтожество отправилось к праотцам, – констатировал Джейкоби. – Том, нужно ли нам допрашивать его жену? К чему это теперь?
– У тебя в голове только твоя блондинка, да? – спросил Лепски, сбрасывая скорость.
– Ну, я могу еще ее застать. Она обычно допоздна задерживается, а завтра у меня свободный день. Я могу поспать попозже. Чего можно добиться от этой кубинки? На что ты рассчитываешь?
– Она могла бы навести нас на след Фуентеса.
– Ну и что? Он давно в Гаване. Нам его не достать. Ради Бога, давай поедем по домам. Время уже близится к полуночи. Кому какое дело до этой проклятой кубинки? – кипятился Джейкоби. – Убийца умер, дело его закроют. У нас и так куча другой работы, не хватает еще забот о жалком убийце, который к тому же сдох.
Лепски подъехал к бортику тротуара.
– Да, пожалуй, ты прав. Согласен, поехали по домам. Я отвезу тебя. Надеюсь, ты еще успеешь на свое свидание.
– Будем надеяться, – сказал Джейкоби.
Высадив Джейкоби возле его дома, Лепски направился к себе домой. И только поставив машину в гараж, он вспомнил, что забыл купить Кэрол розу.
С чувством человека, идущего на казнь, он вошел в дом и запер дверь. Стараясь не шуметь, снял туфли и на цыпочках прокрался в спальню. Он надеялся, что Кэрол уже спит.
Но, конечно, она не спала. Она сидела на кровати и ждала его.
– Не включай свет, – предупредила Анита, слегка задыхаясь.
– Хорошо. Света с террасы вполне достаточно, – ответил Мануэль, оглядываясь вокруг.
Как живут богачи!
И тут его поразила мысль, что и он сможет жить в такой же роскоши, если у него будет пять миллионов.
– Нам нужно сесть и подождать.
Мануэль сел в одно из больших кресел, Фуентес же, нервничая, вышел на террасу. Он был поражен ее размерами, огромными цветочными горшками, креслами, столиками и баром.
– Сколько времени? – спросил Мануэль и посмотрел в полутьме на свои часы. – Ага! Скоро начнут передавать новости. Я поставил на одну лошадку, Анита, чувствую, что сегодня мне повезет. – Он вытащил из кармана портативный приемник. – Ты не играла никогда на скачках?
– У меня нет на это денег, – ответила женщина. – Уж не собираешься ли ты включать приемник? Ведь кто-нибудь может услышать.
– Никто не услышит. Я должен знать, выиграл я или нет.
Мануэль включил приемник, настроил так, чтобы звук был очень тихим, но отчетливым.
Фуентес стоял в дверях террасы, залитой лунным светом. По его лицу катился пот. Не начнет ли орать эта глупая баба, когда узнает, что ее жалкий муж сыграл в ящик? Сможет ли Мануэль справиться с ней? Он снова ощупал револьвер.
Диктор начал передачу с местных новостей. Анита сидела неподвижно. Мануэль пытался рассмотреть ее лицо, но освещение было слишком слабым, и был виден только ее силуэт с руками, зажатыми между колен.
Потом передали сообщение, которого ждал Мануэль. Он весь напрягся и наклонился вперед, чтобы броситься на Аниту, если она начнет кричать. Фуентес тоже подался вперед.
Сообщение было кратким:
«Педро Сертис, убийца управляющего жилым домом в районе Сикомб, раненный выстрелом полицейского детектива Тома Лепски при попытке скрыться с четырьмя тысячами долларов, скончался, придя ненадолго перед смертью в со-знание».
Потом диктор перешел на сообщения о скачках, но Мануэль выключил приемник. Он уронил его на пол и пристально посмотрел на Аниту, пытаясь уловить первые признаки истерики.
Но ничего не произошло.
Анита сидела как каменная статуя.
В апартаментах повисла гнетущая тишина. Слышны были только отдаленные крики поздних купальщиков. Мануэль выдавил из себя:
– Исусе! Анита! Что я могу сказать!
Она сидела все так же неподвижно.
В любой момент, подумал Мануэль, она может закричать.
Он встал и подошел к ней:
– Анита, какой ужас!
– Не подходи ко мне, – предупредила она свистящим шепотом.
Мануэль остановился. Голос был настолько жутким, что Фуентес на всякий случай отодвинулся подальше.
Она нажала на выключатель, и зажглась маленькая настольная лампа.
У Мануэля перехватило дыхание, когда он посмотрел на Аниту, освещенную лампой, и не узнал ее. Перед ним была старуха со сморщенной кожей и глубоко запавшими глазами.
На истерику не было никакого намека. Это было лицо мертвеца.
– Анита! – Мануэль снова заставил себя лгать. – Для меня это такой же страшный удар, как и для тебя.
Мертвые глаза внезапно ожили.
– Значит, ты солгал мне! Ты, хозяин своего слова!
Голос Аниты напоминал шуршание сухих листьев.
– Все это время ты знал, что Педро умирает, и обманул меня для того, чтобы я открыла дверь отеля. Ты лгал мне, чтобы запустить руки в грязные деньги! Господь покарает тебя!
– Анита, нет! – Мануэль почти кричал. – Послушай меня! Я не обманывал тебя! Клянусь! Ты только подумай! Я действительно держу свое слово! Я обещал, что твой муж будет с тобою. Если я обещаю что-то моим землякам, я делаю все, чтобы его выполнить и сдержать свое слово. Нет, Анита, я не обманывал тебя! Этот человек из больницы обманул меня! Зачем он это сделал? Зачем уверял меня, что Педро выживет? Зачем?
Мануэль с излишней нарочитостью колотил себя кулаками по голове.
– Я обязательно узнаю! Обещаю тебе! Клянусь! Я заставлю его признаться, зачем он лгал, и накажу его!
Анита закрыла глаза. По ее лицу покатились слезы.
– Педро, мой любимый муж, – тихо простонала она, – я потеряла тебя.
Мануэль кинул быстрый взгляд на Фуентеса. Фуентес кивнул в ответ и подмигнул. Он высоко оценил актерское мастерство Мануэля.
– Когда окажемся в Гаване, – мягко проговорил Мануэль, – мы отслужим мессу по Педро. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Плачь, моя бедняжка. Пусть из твоего сердца выходит боль.
Снова воцарилась тишина, потом Анита вытерла глаза тыльной стороной ладони и поднялась.
– Я ухожу, – сказала она.
Это было то, что Мануэль меньше всего ожидал услышать. Он испуганно уставился на нее.
– Но куда ты пойдешь?
– В церковь. Куда же еще? Мне нужно поставить за Педро свечку. Я хочу помолиться.
– Только не теперь, – проговорил Мануэль самым своим мягким тоном. – Это страшное известие потрясло тебя. Когда мы попадем в Гавану, мы поставим много свечек и закажем мессу. Но только не сейчас.
Анита направилась к двери:
– Я ухожу.
Мануэль быстро подошел к ней и схватил за руку. Он почувствовал, как она вздрогнула от его прикосновения, но продолжал крепко держать ее.
– Нет, Анита! Ты только подумай! Полиция разыскивает тебя. Она установит, что ты открыла дверь. Тебя арестуют и бросят в тюрьму. Взвесь все! Сколько свечей ты сможешь поставить за Педро, сидя в тюрьме?
Мануэль внимательно наблюдал за ней, пока она стояла рядом. Он заметил, как на мертвенно-бледном лице Аниты появилось выражение полной безысходности, и отпустил ее.
– Мы пойдем на террасу, – мягко сказал он, – и помолимся там при свете луны за упокой души твоего мужа.
Он украдкой посмотрел на часы. Они показывали пять минут второго. Уорентоны должны скоро вернуться. Ему было просто необходимо отвлечь Аниту до их прихода.
Как во сне, она вышла с ним на террасу. Мануэль отвел ее в темный угол, наполовину закрытый апельсиновым деревом в кадке. Золотые плоды сверкали в лунном свете.
Они опустились на колени рядом друг с другом. Фуентес, наблюдавший за ними, был потрясен лицемерием Мануэля.
В коттедже Бреди, одетый в смокинг и тщательно загримированный под смуглого, молодо выглядевшего мужчину с бородкой, трудился над лицом Бениона.
– Ваша собственная мать не смогла бы вас узнать, когда я закончу. Даже если Уорентоны увидят ваше лицо перед тем, как вы их усыпите, вам нечего бояться. Секунда, не шевелитесь, пока я не закреплю ваши усы, – говорил Бреди.
Бенион, тоже одетый в смокинг, не шевелился. Все время, пока Бреди колдовал над ним, он думал о Крисси. Он чувствовал себя совершенно опустошенным. Обезболивающие таблетки действовали как пушистое одеяло. Но Майк знал, что рак глубоко запустил в него зубы и быстро пожирает органы. Бенион сравнивал его с проголодавшимся волком, который раздирает труп убитого зверя.
– Готово! – бросил Бреди, откинувшись на спинку стула. – Прекрасная работа. Взгляните-ка!
Бенион с усилием поднялся и оглядел себя в зеркале. Он увидел высокого, крепко сложенного незнакомца, который был так не похож на него самого, что Бенион был просто потрясен. Вот если бы он действительно мог стать таким крепким, здоровым парнем и начать новую жизнь!
– Неплохо, а? – спросил Бреди, ухмыляясь.
– Да, – тихо ответил Майк. – Очень хорошо.
Бреди с беспокойством взглянул на него:
– Майк, вы в порядке?
– Я хочу и смогу выполнить свое задание, – ответил тот. – Вы можете на меня положиться.
Он обернулся и пристально посмотрел на Бреди:
– Когда все кончится и… если я действительно слягу, могу ли я рассчитывать на то, что вы будете действовать в интересах моей дочери?
– Мы уже обговорили это. Не надо беспокоиться. Вы получите свою долю через два дня. Не думайте об этом.
– Лу, здесь адрес врача, который наблюдает за моей дочерью. Я говорил с ним по телефону и сообщил, что деньги скоро поступят. – Он помедлил, потом продолжал: – Со мной может что-нибудь произойти еще до того, как я получу деньги. Лу, возьмете ли вы на себя заботу о девочке? Вам потребуется только отправить от моего имени деньги. Сможете вы это сделать для меня?
Бреди почувствовал легкий озноб.
– Но, Майк…
– Давайте больше не будем обсуждать это, – резко оборвал его Бенион. – Вы сделаете это?
– Конечно, сделаю.
– Руку, Лу.
Бенион протянул Бреди руку.
– Вы предполагаете, что уже через два дня вам станет совсем плохо? – спросил Бреди, взяв обеими руками холодную влажную руку Бениона.
– Я не знаю. Назовем это страховкой. Как только дело будет сделано, я уеду. Лу, мне хотелось бы повидать дочь, прежде чем что-нибудь случится. Я не стану дожидаться денег. Вы ничего не имеете против?
– Ну, конечно, Майк!
– Спасибо.
Бреди был непривычно тронут. Он сказал сам себе, что, если операция провалится и они не получат денег, все равно он разобьется в лепешку, чтобы дочь этого человека получила нужные пятьдесят тысяч долларов. И неважно, каким способом они будут добыты.
Пришла Мегги:
– Боже, какая была еда! Просто великолепная! Теперь я полна сил для моего детектива!
Она, потрясенная, оглядела мужчин:
– Лу, ты просто волшебник! Я бы ни одного из вас не узнала!
Бреди бросил взгляд на часы.
– Пора, Майк, – произнес он и повернулся к Мегги. – Беби, ты знаешь, что тебе делать. Займи этого шпика. Когда ты вернешься, здесь будет Луи де Марни. Это человек Кендрика. Развлеки его, пока мы не возвратимся с добычей.
– Поняла, зайчик, – ласково сказала Мегги и чмокнула его.
Бреди взял большой портфель и направился к выходу. Мегги обняла Бениона и поцеловала его.
– Удачи, солдат, – пожелала она. – Вы очень милый.
Майк улыбнулся, погладил ее по плечу и последовал за Бреди.
– У вас потрясная девушка, Лу, – заметил он, когда они с Бреди шли по дорожке к отелю.
– Бывает, что повезет. Но это больше, чем везение.
Они вошли в холл, где еще сидели несколько престарелых обитателей отеля, потягивая коктейли. Никто не обратил на них ни малейшего внимания, когда они шли к столику в углу. Двое мужчин в смокингах были неотъемлемой частью картины.
– Теперь подождем, – сказал Бреди, садясь за столик. – Изобразим, что обсуждаем деловой вопрос. – С этими словами он достал из портфеля пачку бумаг, разделил ее пополам и половину передал Бениону.
Подошел официант:
– Что вы будете пить, Майк?
– Кофе.
Бреди заказал кофе и сандвичи с копченой лососиной. Когда официант принес заказ, Лу рассчитался с ним, дав щедрые чаевые. Бреди как раз ел сандвич, когда увидел, что в холл вошел Джош Прескотт.
– Это детектив отеля, – пояснил Бреди. – Тот парень, о котором должна позаботиться Мегги.
Они внимательно наблюдали, как Прескотт огляделся, потом вышел из отеля и, торопясь, направился в сторону плавательного бассейна.
В начале третьего они увидели, как вошли оба охранника и заговорили с ночным портье. Они вручили ему ключи и ушли.
– Все как по часам, – тихо сказал Бреди. – Добыча уже в сейфе. Подождем, когда появятся Уорентоны, после этого можно будет уходить.
Минут через десять появились Уорентоны. Мария сразу же направилась к лифту, а Уилбур взял у портье ключи и заторопился за ней.
Бреди пристально рассматривал бриллианты Марии, пока она с нетерпением дожидалась мужа.
– Посмотри-ка на эти камушки, Майк. Это будет детской игрой. Дадим им пять минут, потом поднимемся наверх. За то время, что мы будем потрошить сейф, они улягутся спать.
Сознавая, что он впервые в жизни идет на преступление, Майк почувствовал, как его лоб покрывается холодным потом.
Мое первое и последнее преступление, подумал он, глядя, как Бреди засовывает мнимые документы в портфель.
Бреди взглянул на него:
– Все в порядке, Майк?
– Да.
Они посидели еще немного, потом по знаку Бреди встали и направились к лифту.
Портье, занятый заказами на завтрак, не смотрел в их сторону.
Когда лифт доставил их на верхний этаж, Бреди прикоснулся к руке Бениона.
– Все идет будто в сказке, – сказал он.
Глава 8
Мануэль, потирая ноющие колени, вошел с террасы в гостиную. Он с преклоненной головой стоял на коленях на мраморном полу рядом с Анитой и изображал, что молится. Он оставался в этой позе минут пятнадцать. И когда уже был не в силах сдержать свое нетерпение, повернулся, украдкой посмотрел на Аниту, которая неподвижно стояла на коленях все на том же месте, обхватив голову руками, тихо привстал и попятился, не теряя ее из виду. Анита же не сдвинулась с места. Он выпрямился и вошел в гостиную.
Фуентес развалился в кресле. В зубах он перебрасывал сигарету, его жирное лицо блестело от пота.
Они переглянулись.
– Все идет хорошо, – тихо заметил Мануэль. – Никакой истерики. Она молится.
Фуентес иронически улыбнулся:
– Когда кто-нибудь умирает, женщины всегда молятся. Какая от этого польза?
– Молитва успокаивает их. Теперь у нас с ней уже не будет никаких неприятностей. – Мануэль улыбнулся.
Он взглянул на часы, которые показывали пять минут третьего.
– Уорентоны могут появиться в любой момент. Ты возьмешь на себя мужчину, а я женщину. Она может заорать. Женщины непредсказуемы. Я позабочусь о том, чтобы она этого не сделала. С мужчиной ты справишься без труда.
Фуентес кивнул, соглашаясь, но подумал об Аните. Эта женщина его пугала. Не прокляла ли она его? Он знал, что она винит его в смерти мужа.
– Анита опасна. Она может нарушить наши планы.
Мануэль подошел к двери и выглянул на террасу, освещенную луной. Он увидел ее, полускрытую апельсиновым деревом. Анита все еще стояла на коленях.
– Успокойся, друг мой. Ну что она может сделать? Револьвера у нее нет. Несчастная все еще молится. А когда женщины молятся за своих покойников, они молятся очень-очень долго.
Мануэль был бы озадачен и обеспокоен, узнай он, что Анита вовсе не молится. Она была в шоке от известия о смерти Педро. Когда Мануэль привел ее в темный угол террасы, она шла за ним как зомби и опустилась на колени только потому, что опустился Мануэль. Анита закрыла глаза и молитвенно сложила руки, но все слова молитвы, которые она так часто произносила, стерлись из ее памяти. Она могла думать только о своем муже. Она представляла его лежащим на больничной койке. Рядом сидел какой-то коп со злобной физиономией.
«Педро Сертис, убийца управляющего жилым домом в районе Сикомб, раненный выстрелом полицейского детектива Тома Лепски при попытке скрыться с четырьмя тысячами долларов, скончался, придя ненадолго перед смертью в сознание».
Слова диктора огнем жгли ее мозг. Педро умер, перед тем ненадолго придя в сознание! У него не было священника, у которого он мог бы получить отпущение грехов и примириться с Богом! Педро, человек, которого она любила больше жизни! Она вспомнила месяцы, когда Педро, тогда безработный, переложил все заботы об их семье на ее плечи. Анита кормила его, стирала его белье, оплачивала квартиру и с радостью отдавала ему остаток своего заработка потому, что любила и восхищалась им.
Она вспомнила прекрасные редкие вечера, когда Педро водил ее в какой-нибудь маленький ресторанчик. И хотя это было очень редко, эти посещения показались ей дивным сном. Она вспомнила ферму сахарного тростника, которая принадлежала отцу Педро. Там они с Педро часами работали под лучами палящего солнца. Она тогда действительно была счастлива, но не Педро. Он мечтал навсегда уехать куда-нибудь. Это он уговорил ее поехать в Парадиз-Сити. Ей просто повезло, что она смогла устроиться в «Спэниш Бэй». Муж заверял ее, что скоро и он найдет хорошую работу. Он мечтал заработать много денег, но бедному Педро не повезло. Не было ни работы, ни денег, кроме тех, что она зарабатывала.
Анита вспомнила тот ужасный день, когда он показал ей револьвер и заявил, что вместе со своим хорошим другом Фуентесом добудет кучу денег.
Фуентес!
Она подумала о том, что, если бы не было этой свиньи, ее любимый Педро был бы жив!
Фуентес!
Эта безмозглая скотина, которая ввела Педро в искушение! Которая дала ему револьвер! Эта скотина, и никто иной, повинен в смерти Педро!
Анита почувствовала, как горячая кровь вдруг прилила к голове. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Женщина сжала пальцами виски. Слабость, охватившая ее, вызвала испуг. Потом горячая волна схлынула, и она почувствовала озноб.
Анита не могла знать, что от переполнивших ее ярости и злобы у нее в головном мозгу лопнул крошечный сосуд. Это привело к тому, что она впала в полубессознательное бредовое состояние.
Стоя неподвижно на коленях, она вдруг отчетливо услышала внутри себя голос, который сказал ей, что Педро взывает к мести. Этот же голос прошептал, что ее любимый Педро никогда не успокоится в мире, пока не будет отомщен.
Она прислушалась к этому таинственному голосу и кивнула в знак согласия.
– Я отомщу за тебя, любимый Педро, – пробормотала она. – Сначала Фуентесу, который виноват в твоей смерти, потом Мануэлю, который обманул меня, потом этому полицейскому детективу, который застрелил тебя. Все они будут наказаны. Я клянусь тебе в этом!
После этих слов напряжение, в котором находилась Анита, спало. Она почувствовала, что теперь может молиться. Во время молитвы она пальцами поглаживала рукоятку кинжала, спрятанного под свитером, словно монашка, перебирающая четки.
Мануэль бесшумно проскользнул на террасу. Капли пота блестели в лунном свете на его лысой голове. Он двинулся вперед и встал так, чтобы ему хорошо было видно Аниту. Он довольно долго наблюдал за ней, убедившись, что она еще молится, вернулся в гостиную.
– Она все еще молится. Не будет никаких трудностей, – шепнул он Фуентесу.
– Посмотри-ка! – оборвал его Фуентес и кивнул на дверь лифта, на которой загорелся сигнал «занято».
– Наконец-то! – зловеще улыбнулся Мануэль. – Первой выйдет женщина. Я займусь ею, – напомнил он, – ты направишь пушку на мужчину. Но не забывай: никакой стрельбы!
В кабине лифта, поднимающегося в апартаменты, царило оживление. Мария Уорентон была в великолепном настроении. Она выиграла двадцать тысяч долларов.
– Вот видишь? – сказала она и поцеловала Уилбура. – Я же тебе говорила, что у меня сегодня день везения. Закажи сандвичи с икрой и шампанское. Я просто умираю от голода. Это все от возбуждения.
Уилбур, который мечтал добраться до постели и поспать, принудил себя улыбнуться:
– Если ты этого хочешь, ты это получишь.
Когда лифт остановился, он открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Марию вперед.
Она успела войти в комнату и в ужасе остановилась, почувствовав, как сильная рука схватила ее за горло. Что-то больно укололо ее в щеку.
– Если вы закричите, леди, я проткну вас, – глухо зарокотал ей в ухо угрожающий голос.
Запах грязного тела и мужского пота заставил ее содрогнуться от отвращения. На какое-то время страх парализовал ее, но недаром эта женщина обладала сильной волей.
– Отпустите меня! – потребовала она негромко, но твердо. – От вас несет!
Уилбур увидел перед собой низкого толстого мужчину в замызганной белой сорочке и старых джинсах. В правой руке у того был револьвер.
Закалка, полученная им в армии, помогла преодолеть шоковое состояние. Однако, когда он увидел, что огромная отвратительная горилла вцепилась в его жену, его сердце заколотилось.
– Вы что, не слышите? – спросила Мария все так же тихо. – Отойдите от меня!
Мануэль отпустил ее и отступил назад, улыбаясь.
– Не делайте глупостей, – сказал он и помахал перед ней сверкающим стилетом. – У меня нет никакого желания прирезать кого-нибудь. Спокойно. Садитесь оба!
Мария взглянула на мужа и пожала плечами.
– Видимо, нападение. – Потом подошла к кушетке и села. – Как скучно!
Удивляясь ее мужеству и крепким нервам, Уилбур, подталкиваемый вперед Фуентесом, сел рядом с ней.
– Возьмите деньги, – презрительно выпалила Мария, – и уходите. Вы оба так воняете.
Она бросила под ноги Мануэлю свою сумочку. Тот отшвырнул ее ногой Фуентесу, который поднял сумочку, открыл ее и уставился на кучу денег, выигранных Марией в казино.
– Посмотри! – сказал он Мануэлю. – Ты только посмотри!
Мануэль не обратил ни малейшего внимания на его слова. Он не спускал злобного взгляда с Марии.
– Да, леди, мы воняем, потому что мы бедны. Мы не такие, как вы. Но, по мне, вы тоже воняете.
Он так быстро подскочил к ней, что ни она, ни Уилбур не успели среагировать. Сверкающее лезвие стилета полоснуло по платью и рассекло бретельки вечернего туалета. Разрезанный корсаж упал к Марии на колени.
Она взглянула на свое испорченное платье, затем на Мануэля.
– Вы, ублюдок! – воскликнула она, сверкая глазами.
Читать бесплатно другие книги:
