Эльфийский для любителей Мазуркевич Наталья
– Я позову дядю, – вздохнул Алест.
Хлопнувшая дверь возвестила о его уходе. Я привычно провела ладонью по животу, нахмурилась, не обнаружив шнуровки, и выругалась. Как я могла забыть! Платье же было не мое собственное и не из тех, что берут для надевания в отсутствии прислуги. Напротив, оно было самое правильное, статусное, шнуруемое сзади. И если одеться мне помог Алест, пусть и подшучивал над вывертами, с помощью которых я пыталась сама управиться, то вот раздеваться следовало самой. Эльф-то удрал! Как чувствовал, что его услуги понадобятся, и решил не давать поводов для сплетен.
Прокравшись к двери, я осторожно выглянула в коридор. Если в доме и были служанки, то этим вечером они решили сбросить все дела на сильную половину, а сами играли в благородных дам. Желание в целом достойное, и старание я бы оценила, если бы прямо сейчас их услуги не требовались мне самой.
Так и не дождавшись никого, я вернулась в гардеробную и повернулась к зеркалу так, чтобы хоть немного видеть творящийся на спине беспорядок. Нет, смотрелось красиво, но кто просил Алеста такие узлы вязать?! Научила на свою голову, а теперь один выход – сидеть и ждать добровольного помощника, ибо тройной гномий узел – это не бантик какой-то.
И пусть здравый смысл подсказывал, что все старания мои тщетны, я попыталась обмануть вековые наработки и, выворачивая себе руки, принялась разбираться с завязками. От усердия даже кончик языка высунула.
Чуть-чуть… Ну еще немного… Я сосредоточенно пыхтела, мысленно выстраивая схему узла. Но Алест был старательным учеником. Старался во всем и всегда, а если и ошибался, то так удачно, что вместо обычного тройного навязал мне что-то совсем другое. И тут уже мои знания были бесполезны. Хоть ты режь – честное слово!
Хмыкнув, я решила, что уж ленточки как-нибудь компенсирую из карманных денег, и принялась обшаривать ящички. Победный вопль сорвался с моих губ на третьем ящике, когда на свет появились крупные портняжные ножницы, которыми было проще убиться, чем аккуратно перерезать пару ленточек. Но я способная, я все смогу!
Окрыленная идеей, я приставила ножницы к спине, ориентируясь на зеркало, передвинула их повыше… И их у меня самым неподобающим образом изъяли, еще и руку аккуратно отвели, чтобы я случайно запястье не сломала.
– Я помогу, – заверили меня, откладывая ножницы в сторону и становясь за моей спиной.
Я покосилась на зеркало, зеркало покосилось на меня, а магистр Реливиан медленно, как будто дразнился, провел кончиками пальцев по моей шее и резко перекинул выбившиеся прядки вперед. Я напряглась, ожидая продолжения, а эльф медлил, глядя на мою шею, спускаясь глазами и пальцами ниже, поддевая ленточку… Я чуть косоглазие не заработала, пытаясь разглядеть, что мужчина там так старательно изучает. Впрочем, ответ был закономернее некуда – узел Алеста поставил старшего родственника в тупик, подобный моему. Но, в отличие от меня, магистр мог видеть узлы во всей красе, что вселяло некоторую надежду.
– А где Алест? – пытаясь разрядить обстановку, а заодно и выяснить местоположение узловяза-любителя, спросила я.
– Общается с отцом, – охотно поведал эльф и заставил меня отвернуться от зеркала. – Он просил передать вам свои извинения, что не имеет возможности проводить вас, но уповать на отсрочку больше не будет. Он полагал, что вы его поймете.
– Пойму, – подтвердила я, пытаясь сообразить, что именно делает эльф. Но от чужого дыхания, щекотавшего шею, и легких прикосновений, раздававшихся то там, то тут, становилось слегка не по себе. Было в этом что-то странное, непривычное и волнительное. Уж точно Алест не стал бы так себя вести: младший эльф скорее бы взял ножницы и решил проблему кардинально, не пытаясь спасти ни платье, ни меня от непредвиденных синяков. Сейчас же…
– Я почти закончил, – предупредил меня эльф и, в последний раз потянув за ленточку, едва не оставил меня демонстрировать белье.
Впрочем, предупреждение пусть и заставило меня вздрогнуть, но возымело действие: платье я удержала и без помощи корсета.
– Спасибо, – тихо поблагодарила я, пытаясь не смотреть в глаза старшему эльфу. Мне было неловко.
– Не за что, – откликнулся магистр и уже из-за двери добавил: – Я подожду вас в гостиной.
Такого быстрого переодевания не добивался даже инструктор, подгонявший всю группу стимулирующими посланиями весьма нелестного содержания. В приличном обществе таких слов и вовсе не принято было знать, но на полигоне границы дозволенного расширялись вместе с числом преград, необходимых к преодолению.
Как бы там ни было, норматив я бы сдала быстрее самого инструктора. Зато, чтобы заставить себя выйти, мне пришлось пару минут стоять перед зеркалом и следить за лицом. Пусть мимику я уже взяла под контроль и смущенная улыбка сошла на нет, зато щеки все еще оставались пунцовыми. Решив, что хуже не будет, я высунула голову на улицу.
Промозглый ветер быстро привел меня в нужное состояние. И пусть зубы потренировались в исполнении орочьих танцев, я была довольна. Обвинить меня в смущении не смог бы даже зоркий эльф, зато вряд ли у него остались бы сомнения в уровне моего интеллекта. Впрочем, от леди многого и не ждали, так что имидж прекрасной половины вряд ли бы пострадал от моего поступка. Да и поступок ли это – ради высших целей выморозить комнату и саму себя до самых ребер.
Оставалось надеяться, что в общежитии кто-нибудь сердобольный – Аника! – окажет мне моральную и зельеварную поддержку. В последнем я нуждалась особенно.
Магистр Реливиан решил не подвергать мое здоровье ненужным испытаниям и открыл портал прямо в кабинет Порха. Вопрос «откуда у него ключи?» так и остался без ответа. Эльф хмыкнул, но промолчал. Только дверь передо мной открыл, чтобы защита кабинета случайно не среагировала. Развеивать его иллюзии я не стала: незачем магистру знать, что мастер Порх ввиду особого расположения позволил мне занимать его кабинет в случае надобности. Ну и за-ради просветительских бесед в неформальной обстановке. Куда уж без этого?
Тем не менее оказаться на административном этаже в то время, как за окном бесновалась гроза, было верным решением. Здесь даже в самую отвратительную погоду не было праздношатающихся студентов. Не те условия, чтобы сплетни собирать, зато набрать отработок на год вперед… А если учесть и обязательные сорок часов, которые следовало либо отработать на благо родной общаги, либо раскошелиться на возмещение… Хорошо еще, что у платников оно автоматически вносилось в сумму взноса!
Попрощавшись с эльфом, я бодро прошагала до лестницы и замерла. Со стороны ступенек доносились странные звуки. То ли кошка решила родить прямо на ступеньках, то ли кто-то мучил василиска, но самая прагматичная часть моего тела резонно предположила, что лучше нам на лестнице не возникать.
Вздохнув, я отправилась в другой конец коридора, рассчитывая, что хоть там будет пусто. Конечно, так оно и окажется! Духи штолен, видно, опять ушли поиграть со своими наследниками в карты, а про свою верную почитательницу и забыли.
Вторая лестница тоже была тиха, как гномий парад. Смех, довольные вопли, не слишком приличные пожелания в адрес мухлевавших товарищей и тот неповторимый звук, с которым на свет извлекается, распечатывается и тасуется новая колода. Хм, может, я и поторопилась с выводами, но даже если духи и решили поиграть, то мне они предоставили ту же возможность.
Спустившись на два пролета, я только удостоверилась в своих догадках. Расположившись на лестничной клетке, играли в «Дуралея» студенты-выпускники. Их более юные коллеги восседали чуть ниже, горестно вздыхая и глядя на последние монетки. Последними они должны были быть ровно до завтрашнего утра, но это не мешало первым курсам жалобно стрелять глазами в сторону подлых шулеров.
Заметив меня, игроки разулыбались, а ближайший поднялся и заступил дорогу.
– И куда же мы в такое время направляемся? – продемонстрировав свои не слишком ровные зубы, заметил желтоглазый оборотень.
– На инспекцию, – холодно ответила я. Парень подавился воздухом, опасливо взглянул наверх, но Порха за моей спиной не обнаружил и успокоился.
– Да неужели? – издевательски переспросил оборотень и откинул назад рыжую челку. Надеюсь, это не родственник Мисы: не хотелось бы за завтраком слушать о злой мне, которая собиралась поиграть в карты.
– Именно, – подтвердила я, не дрогнув ни голосом, ни лицом. – Инспектирую общежитие на предмет карточных игр с целью приобщиться. У вас как, свободно?
– А девка что, играть умеет? – хохотнул самый… хм… выдающийся из компании. Никак тролль в родне имелся. И не удивлюсь, если не в единственном числе.
– Теоретически знаю, значит, должно получиться, – гордо процитировала я одного достойного людского короля, заслужившего в свое время уважение всего горного народа.
– А деньги-то есть? Мы ж не на пуговицы играем, тут все серьезно! – продолжил насмехаться троллий наследник. Я не стала его разубеждать, но на моей памяти попадались такие пуговицы, что мешка золота не хватило бы, чтобы одну купить.
– Есть. Папенька только вчера на засахаренные орешки дал, – «поделилась» радостной вестью я и извлекла на свет общажный, тусклый и мигающий, пару серебряных монет. – Можно я с вами сыграю?
– А чего ж нельзя!
Игроки мигом посторонились, освобождая место и для меня. Тролль, конечно, выразился немного иначе, но зачем нам такие подробности. Я и без них знала, что фигурой меня духи не обделили, а на казенных харчах поправиться не удалось.
В первый круг я решила не наглеть и послушно проиграла монету. Во второй решила, что для поднятия настроения и усыпления бдительности стоит поступиться и второй. А вот третий был целиком и полностью мой. Как и четвертый, пятый и шестой. На седьмом в стройных рядах парней начались брожения, вызванные нехваткой денег. Поняв, что восьмой круг затевать не стоит, я поднялась, отряхнулась и сгребла выигрыш в подол.
За свою репутацию я не беспокоилась: в общаге и не так ходили, а монетки следовало донести до комнаты в целости и сохранности. Заодно и проверим, настолько ли женские ножки способны отвлечь сильный пол, чтоб они внимания на монеты не обращали.
Преувеличили! Парни пусть и прошлись взглядом по ножкам, следить за своими отбывающими денежками продолжили. Но стыдно мне не было – вряд ли первокурсники умели играть, а если я еще что-то понимаю, такова была плата за проход на свой этаж.
– Идем, – бросила я несчастливцам и ушла с лестницы. – Кто сколько спустил?
Мальчишки покраснели, но признаваться не стали. А то как же! Гордость – это, конечно, хорошо, но крайне голодно, когда нужно новые ботинки покупать или за комнату платить. Ребята-то явно не из платных были, но гордость…
– Ладно, на будущее, прежде чем играть – сходите к гномам на мастер-класс. Там вас научат уму-разуму. Взнос за участие – одна серебрушка. Вас здесь… – Я обвела взглядом собравшуюся вокруг меня компанию. И когда только успели все собраться?! – …одиннадцать голов. Значит, по две монетки на брата. Не будете же вы голодными сидеть, так внимание рассеется и толку с семинара не будет. – Так, ни к кому не обращаясь, я начала раздавать монеты потерпевшим.
За себя я не беспокоилась. Карточный долг – сродни долгу чести. А уж в общежитии да под самым носом администрации… Порх будет очень рад выслушать очередную историю, а уж как обрадуются дежурные внезапной помощи выпускников!
Выдав неудачливым игрокам начальный капитал, я с чистой совестью направилась к себе. Все, что ребята сделают с возвращенными денежками, уже целиком на их совести. Захотят играть – посетят мастер-класс, не захотят и откажутся от игр в целом – еще лучше. Не будут зависеть от благодушия духов, не потеряют лишний раз.
Непроизвольно сорвавшийся чих заставил меня пересмотреть свои планы и вспомнить о делах насущных. Да уж, какой отдых – путь мой лежал на четвертый этаж, в гости к Анике. И хорошо, если задержка будет недолгой, хотя, когда завтра выходной, кого интересует, в каком часу ночи ты ходишь по общежитию?
Аника не спала, но и, в отличие от большинства праздных в субботнюю ночь студентов, не предавалась развлечениям. Вместо этого она усердно трудилась, растирая в ступке дурно пахнущую субстанцию. Как она обходилась без фильтров, для меня оставалось загадкой. Ибо едва дверь открылась, я спешно зажала нос.
– Тари, ты чего? – удивилась девушка, втягивая меня в комнату.
Лучше бы она окно открыла!
– Зашла полечиться, – стараясь не плакать, заявила я. Помимо запаха у субстанции оказался еще один неприятный эффект. – Как ты здесь сидишь?
– Что? – удивленно переспросила оборотница, взглянула на меня и смущенно охнула: – Ой, прости, я и забыла, что лискар так действует.
Она бросилась к окну и распахнула створки во всю ширь. Отлично, теперь я точно слягу с воспалением легких. Ну хоть не только эльфы приложат к этому свои руки.
– Зачем он тебе? – выдохнула я спустя полчаса, когда запах наконец-то выветрился, а меня начало колотить. Сырость, ветер – что еще нужно человеку для брони в лазарете?
– К контрольной готовлюсь, – пожала плечами Аника. – Хорошо, что ты зашла. Иначе я бы забыла о воздействии лискара на людей, а это может быть в вопросах.
– Рада за тебя, – размышляя, что же будет хуже в моем положении – болезнь или лискар, сказала я и с надеждой поинтересовалась, отмечая, что девушка решила не закрывать окно: – Ани, а у тебя нет ничего согревающего и общеукрепляющего?
– Есть, – кивнула та, закрывая ступку стеклянной крышкой. – И сейчас тебе придется это выпить. Не выпьешь – заставлю лискар нюхать.
– Жестокая, – с облегчением выдохнула я и приготовилась: снадобья Аники – это не «детские зелья» семейного доктора. Аромата клубники и вкуса апельсина ждать не приходилось.
Глава 2
Городские легенды
Выходные я провела в лучших традициях студентов – скучно и без особой пользы. Одной в библиотеку идти не хотелось, да и не работала она, а занять себя чем-то полезным, когда вокруг один сплошной праздник, – так далеко даже моя гномья упертость не продвинулась. Да и вообще, под влиянием окружающих я чувствовала, что меняюсь. Даже молоток умудрилась на ногу уронить!
Поняв, что больше так продолжаться не может, перед первой парой я отправилась в холл, дабы изучить перечень кружков и курсов, на которых были бы рады видеть студентов. Список поверг меня в ужас. Оказывается, самым распространенным занятием на факультете было сочинение стихов. Этому посвящались по меньшей мере семь клубов и один ежемесячный мастер-класс. Вел последний известный поэт Тиадорий Тезер, большой ценитель красоты, похититель женских сердец и почетный рогонаставитель нашего университета. Откуда мне была так подробно известна его биография? А все оттуда же, из списка, а точнее, из оформления обозначенного семинара. Увы, несмотря на популярность среди молодежи, мне сие занятие не подходило.
Вторым развлечением местного актива оказалась флористика. Ею занимались в пяти клубах. Пример оформленной заявки имелся, сумма членского взноса приятно радовала кошелек, но… Я же люблю читать мелкий шрифт. А там черным по белому значилось, что вступление в клуб обязывает каждого члена являться по субботам в оранжереи и предаваться растениепоклонству. Увы, я с детства была крайне набожна, а потому по религиозным соображениям не могла осквернять лик местного солнечного божества лицезрением своей пятой точки. Пусть лучше на макушку смотрит.
Третий клуб – хорового пения – превосходил остальные по количеству участников. Более трех сотен человек. И наверное, мне следовало пойти по их стопам, но коротенькая приписка и изображение виселицы, накорябанной второпях, отвратили меня от «верного» пути.
Просмотрев порядка четырех страниц с описанием клубов, я тоскливо вздохнула и принялась изучать последнюю. Здесь количество участников потрясало: от одного до девяти студентов. И это при том, что ограничений для вступления не было: принимали и первокурсников, и выпускников, и юношей, и девушек, и людей, и эльфов. Да хоть бы тролль пришел на занятие – и ему обещали найти дело. Но ажиотажа вокруг «цехов», как назвали свои клубы наименее популярные председатели, не было. Зато у меня глаза загорелись от перспектив. Хотелось вступить во все! Здесь же и механика, и химия, и пиротехника, как ответвление, и способы обработки руды, и…
Я замерла в экстазе. Только глаза бегали со строчки на строчку, а мозг никак не мог решить, куда, куда же нам податься! А потом я увидела ее. Артефактика. Самая последняя строчка перечня, даже без образца заявки: просто номер аудитории, время и заколдованная графа для записи. Последний выходной день каждой недели. Но даже это не могло меня остановить! Вытянув из пенала ручку, я вписала свое имя и бодро припустила на занятия. Что бы ни принесла мне новая неделя, ее конец определенно будет полезным.
Аудитория встретила меня без должного энтузиазма. Наверняка все одногруппники были в курсе нашего спора с магистром и рассчитывали больше не видеть меня в своих рядах. Увы, их надежды разрушил сам магистр. Без его наставлений, списка литературы и отданного для благого дела племянника мне бы ни за что не удалось осилить их семестровую программу. Но коль уж так случилось, лучшим выходом для эльфоведов было бы просто сохранять лицо и делать вид, что ничего не случилось. Я бы так и поступила, но «эльфусам», судя по кислым минам, еще не читали курс «мимика при конфликтах». А я им, как оказалось, не нравилась даже с папой в списке преуспевающих промышленников.
– Доброе утро! – бодро возвестила я, кивнула Дикарту и, повинуясь его призывным взмахам, уселась рядом. – Что-то случилось?
На моем лице наверняка появилась тревога, так как парень поспешил разуверить меня отрицательным покачиванием головы.
– Составь мне компанию, – тихо попросил он, выразительно косясь на Джоану.
Последняя смерила меня недобрым взглядом, поджала губки, не жалея искусный градиент, и проплыла мимо, демонстративно усаживаясь на противоположный ряд. И кому она хуже сделала?
Я фыркнула, комментируя поведение первой красавицы группы, блондинки, аристократки и просто Ужаса Всея Потока. Об этом ее звании меня просветил лично Дикарт, когда я застукала его запершимся в женском туалете. В мужском, на беду сильного пола, замки не были предусмотрены.
– Ладно, – пожала я плечами, но своего не упустила: – А ты можешь достать мне и Алесту пропуск в Императорскую библиотеку?
– Зачем он вам? – напрягся принц, верно истолковав мой интерес. Просто так в императорскую сокровищницу знаний не стремятся.
– Хочу почитать о Валенской кампании, – коротко ответила я. Врать не имело смысла: в мои планы не входила ссора с его высочеством, да и зарекомендовать себя неблагонадежной заговорщицей я не стремилась.
– Зачем? – Дикарт удивился. – Там нет ничего интересного. Я в детстве сам любопытствовал, но отец не сказал, а архивы… Или ты хочешь узнать, сколько провианта требовалось для нужд армии и закупочные цены на арбалеты?..
– Очень хочу! – заверила я его.
– Посмотрю, что можно сделать, – пообещал парень и скорбно уставился в потолок. Забыл, наверное, что закупочными ценами меня не испугать. А даже напротив, мне стало интересно сравнить. Нужно будет еще инфляцию посчитать – и я получу ответ на давно мучивший меня вопрос: все действительно дорожает или это только так кажется?
– Добрый день, – поздоровался магистр Реливиан, проходя за кафедру и обводя всех внимательным взглядом. Украдкой он задержался на мне, оценивая общее состояние, и, когда эльф удовлетворенно кивнул, скользнул дальше.
– Сегодня мы переходим к новой теме, поэтому будьте готовы много писать.
Зашуршали перья. Скользнула через парту чернильница… Долететь до пола ей не удалось: магистр равнодушно повел рукой, возвращая беглянку со всем ее содержимым владельцу. – Фазовые глаголы и случаи их употребления.
И, не делая никакой паузы, он начал объяснять тему, украшая доску схемами и алгоритмами. А мы… Мы послушно переносили это все на бумагу, стараясь лишний раз не отвлекаться: пауз магистр не делал, а просить повторить не решался никто. Впрочем, извергом эльф не был и давал достаточно времени на наши письменные упражнения, но вот на разговор по душам его бы не хватило. И не хватало, ибо нечего на учебе о личных делах совещаться!
Звонок, который больше походил на стук молоточка судьи, завершившего процесс, прозвучал неожиданно. Встретили его тем не менее с куда большей охотой, чем его спутника, последовавшего на пару минут позже. Еще бы! Не все успели вдоволь поговорить, а магистр Даналан, внезапно вернувшийся из отъезда, разговоры любил не больше своего соплеменника.
– Приветствуем, магистр, – поздоровался за всю группу Дикарт и юркнул подальше.
Я проскользнула за ним и бухнулась на соседний стул. Если уж его высочество решил не отсвечивать, то мне лучше последовать его примеру. Вряд ли эльф будет рад меня видеть на своем занятии, особенно после нашего нетрадиционного знакомства.
Но спрятаться в аудитории с тремя рядами парт смог бы лишь легендарный воин Даргиус Два Локтя. И то лишь по той причине, что в списке группы не значился и выглядывать из-под парты был не обязан. Всех остальных ждала бы неудача. Как и меня – не обратить внимание на новое имя в списке, да еще подкрепленное моим личным присутствием в третьем ряду, эльф не мог.
– Антарина Тель-Грей? – переспросил он, прищуриваясь.
– Да, магистр, – вежливо ответила я. Отношения у нас не складывались и, судя по мрачному лицу эльфа, в ближайшие годы не сложатся. И вот чем ему так мое имя не угодило?! Вчера же был довольно вежлив и не кривился, хотя меня и представляли.
Точно! Как я могла упустить это момент! Алест представлял меня отцу, а был ли тогда магистр рядом или отсутствовал – в этом уверенности не было. Магистр Реливиан же отделался простым «Антарина», когда застукал нас в холле за подглядыванием.
И хоть мне хотелось выяснить, чем эльфу так не угодила моя фамилия, я смолчала. Неужели на чердаке он принял меня за кого-то другого, раз уж не связал папину фамилию и со мной? Впрочем, на людях леди по чердакам предпочитают не лазить.
– Что ж… – Эльф поджал губы и отвернулся. – Надеюсь, вам у нас понравится.
– Несомненно, – подтвердила я, но от шпильки было сложно удержаться: – В Ле-Сканте моя жизнь стала куда насыщеннее.
– Рад за вас, – сухо откликнулся магистр, выцарапывая на доске новую тему.
Разговор исчерпал себя: все любопытствующие принялись записывать. Сегодня, судя по закорючкам эльфа, нам предстояло выращивать сорные травы. На чем интересно? Не прямо же на столешнице.
Оказалось – прямо на ней. Ибо вторым пунктом нашего занятия значились способы уничтожения призванной растительности. Причем не собственного производства – а соседского. Дикарт молча подсел ко мне поближе, уберегая себя – и меня заодно – от участи практиковаться лично с магистром.
Под конец пары я имела все основания засомневаться в правильности этого шага. Джоана, которой достался магистр, по крайней мере не оглохла на одно ухо от резких вскриков напарника и не получила пальцем в лоб во время его пассов. И пусть Дикарт извинялся и клялся искупить свою вину, я ему не слишком-то и верила: слова к делу не пришьешь, а расписку монарший отпрыск давать отказался.
Обедали в тишине. Новостей, достойных ушей всей честной компании, у нас не было. А Дикарт, впихнувшийся за наш стол, предпочитал лишний раз не напоминать о себе. Теснота пусть и не обижала друзей, но весьма сердила голодных студентов.
– Дик, закажи столы побольше, – шепотом посоветовал Алест, ковыряя ложкой рагу. Локти он разумно прижимал к себе, чтобы не толкнуть ни Грыта, ни меня. Гном бы ему такого не простил, а я… Меня после пары было жалко.
– Уже сделал, – отозвался принц и виновато покосился на Мису, которая практически сидела на коленях у вампира. – Сегодня обещали доставить и за ночь заменить.
– Ну хоть какая-то польза от тебя, – фыркнула оборотница, уже с большей благосклонностью взирая на нашего приятеля. Вампир, напротив, наградил Дикарта недовольным взглядом.
– У вас еще много пар? – поинтересовалась я у Алеста. Интерес мой был вполне прагматичен: одна я пойду книжки сдавать или в его компании, зависело от настроения мастера Тартартара, появлявшегося на факультете один раз в неделю и читавшего свой курс от прихода и до появления злой уборщицы.
– Одна, – ответил эльф и вознес хвалу духам.
Мы быстро переглянулись, но поправлять не стали. Вот закончит эльф учебу – тогда в Лесах его и переучат. А пока – лучше уж к духам взывать. Техника безопасности – среди гномов все же ж. Не хватало еще в дружном бородатом коллективе об эльфийских покровителях вспомнить. Засмеют. И молотка лишат. А то и выгонят из коллектива с позором.
– Риск скоро приедет, – ни к кому особенно не обращаясь, проговорил Грыт.
Вилка, которой я ковыряла салат, замерла на полпути.
– По делам семьи? – Уточнение было довольно важным, так как если Риск едет навестить родню – это одно, а вот если он едет…
– В какой-то мере, – усмехнулся в бороду гном. – Но первопричина у него несколько иная… Ты же покажешь ему город, Тари?
– Покажу, конечно. – Отказать в такой малости одному их своих лучших друзей и надежнейшему из партнеров я не могла.
– Он обрадуется, – подтвердил мои худшие догадки гном. – Твой договор он прочитал и полностью с ним согласен. Так что, если ты не будешь возражать, можно заключить помолвку.
– Так быстро? – удивилась Миса.
– Если обе стороны согласны – незачем тратить время попусту, – отмахнулся Грыт. – Риск согласен на все условия, Тари ему симпатична. Самородок для жертвы духам найден, так что благословение – в кармане. Семья выбором Риска довольна и одобряет: Тари им еще при первом знакомстве понравилась, а уж учитывая их семейное дело… Так что ничего удивительного, что Риск решил вхолостую киркой не махать.
Я промолчала. Под пытливыми взглядами друзей, да еще в присутствии Грыта, мне не хотелось мяться. А сказать что-то определенно я не могла. Скорый приезд Риска мог спутать мне все планы, но мог и помочь. Вот уж в ком я была уверена, так это в нем. С ним мы и шкатулку вернем, и в подоплеке кражи разберемся, вот только… Сказать, что когда-нибудь всерьез рассматривала этого гнома как спутника жизни, а не делового партнера, значило бы соврать. Но раз уж все так складывалось… Об этом следовало подумать.
– Я подумаю, – пообещала я, посмотрев Грыту прямо в глаза. – А пока не строй предположений. Это не лучшее для нас занятие.
– Понял, – хмыкнул гном и перевел взгляд на кружку с квасом.
– Когда нам его ждать? – продолжила я, прикидывая, сколько времени смогу уделить Риску, чтобы это не вызвало проблем с учебой.
– Через три-четыре дня, – отхлебнув, ответил гном и тихо добавил: – Поговори хоть с ним.
– Обязательно поговорю, – пообещала я и грустно улыбнулась.
Невольные слушатели воздержались от комментариев, за что я была им очень благодарна. Они молчали вплоть до того момента, как, закончив есть, я поднялась из-за стола и быстрым шагом покинула столовую. Алест поспешил за мной.
В холле у расписания я остановилась, ожидая его, и слабо улыбнулась. Эльф выглядел обеспокоенным.
– Ты в порядке?
– Не совсем, – признался он, но подробности излагать не стал. То ли решил сам разбираться с проблемами, то ли не знал, чем я могу помочь.
– Если я могу помочь… – напомнила ему об отношениях последнего месяца.
– Спрошу у дяди. – Эльф покачал головой, отметая неприятные мысли, и спросил: – Какие на сегодня планы?
– Библиотека ждет нас! – с пафосом воскликнула я. – Ты поможешь мне с книгами? Одной будет сложно их нести.
– Конечно, – торопливо отозвался Алест, будто боялся, что должность книгоносца может от него убежать.
Я благодарно кивнула и первой начала подниматься по ступенькам. Эльф пошел следом, хотя ему следовало идти к мастерским. Некоторое время мы молчали, думая каждый о своем. Но мой этаж приближался, а Алест не сворачивал и никак не объяснял свое поведение.
– Идешь к дяде?
Я остановилась и повернулась к нему лицом. До кабинета магистра оставался один пролет.
– Зайду, – кивнул эльф.
– Как вчера прошло?
– После твоего ухода? – правильно понял напряженность на моем лице эльф. – Ничего. Поговорил с отцом и сбежал к себе отдыхать. Слышал, что они с дядей разговаривали до самого утра. А потом отец отбыл домой. Визит был неофициальным, так что обошлось без большой политики.
– Не хочешь поделиться? – предложила я, давая Алесту повод излить мне все свои проблемы, не боясь прослыть нытиком. Не нравилась мне его внезапная холодность и отстраненность. И вот кто Грыта за язык тянул?!
– Нет нужды. На этот раз меня даже не отчитывали. – Нотки гордости слышались в голосе эльфа, да и сам он приосанился. Только стоило вновь заговорить, как весь оптимистичный настрой унес университетский сквозняк. – Обсудили возможные кандидатуры на роль моей жены, мои предпочтения и пожелания, университет… Возможно, мне все же придется уехать после этого семестра.
– Возможно, и я уеду. – Алест недоуменно посмотрел на меня, ожидая продолжения. Пришлось напомнить: – Ты же знаешь, я планировала продолжать учебу в Заколдованных горах.
– И разъедемся мы, как швы на ране, – горестно вздохнул эльф.
– А есть другой выход? – мрачно спросила я, понимая, что буду скучать по Алесту.
– Можно поискать. Я этим займусь, – пообещал эльф. И я ему верила. Он говорил серьезно, как никогда раньше.
– Мне пора. – Я кивнула на одногруппников, поднимавшихся по лестнице. – И тебе стоит поспешить, если хочешь поболтать с дядей. Он редко опаздывает.
Алест кивнул и, минуя по несколько ступенек за раз, скрылся из виду. И хорошо. Свои более чем дружеские отношения мы предпочитали не афишировать больше необходимого. Пусть эльф и ел за одним столом со мной, но там же были и другие весьма уважаемые нелюди. Так что девичья половина группы, пусть и смотрела на меня с явным неодобрением, до преднамеренного вредительства пока не опускалась.
Не все преподаватели чтили священное время перерыва. Лишь со звонком бедолаги-искусствоведы, которым не повезло учиться с нами, покидали аудиторию. Их преподаватель, магистр Арилан Тель-Сьют, высокий и мрачный тип в сюртуке, только усмехался в усы, слушая отголоски бесед недовольных учеников. Мы не вмешивались: зачет по искусствоведению предстоял нам в следующем семестре, и заранее ссориться с преподавателем даже самым смелым студентам казалось глупостью.
Едва магистр отошел на достаточное расстояние, о его персоне заговорили. Не Дикарт, который еще не успел вернуться из столовой, заблудившись между деканом и методистами, а Кристиан. Личность последнего всегда была для меня загадкой. О себе он практически ничего не рассказывал, слухов вокруг его персоны не ходило, но одежда и повадки выдавали в нем дворянина. А вот отсутствие приставки перед фамилией – нет. Даже Дикарт пожимал плечами и на вопрос о нем мог только пересказать анкету. Но так ли сложно вписать в бланк чужие сведения, если внес предоплату за обучение?
Поэтому о нем было достоверно известно лишь то, что был студент светлокожим брюнетом – корни волос не могли обманывать! – без вредных привычек и склонности к написанию шпор. По кабакам не ходил, в рестораны не хаживал, честных девиц не привечал, да и всех других тоже.
– И чего он такой недовольный? – передернула плечиками красавица Джоана. Вопрос был риторический, ибо вряд ли кто-то действительно мог знать причины вечно хмурого настроения завкафедрой, но ответ последовал:
– Сьют? – усмехнулся Кристиан и туманно заметил: – Аорийская краска долго сохнет, а терпением не все расы наделены.
– На что это ты намекаешь? – прищурился сын нынешнего посла в Лесах, Элеари. Судя по скорости, с которой он довел себя до крайней степени раздражения, вопрос был больным, хотя и добавлял юноше шарма. Вряд ли сто пятьдесят килограмм его законного родителя смотрелись бы на потомке столь же мило, как кокетливо оттопыренное острое ухо. Не эльфийское, так что в сторону Аори претензий быть не могло. А вот на залетных фей грешили.
– Не на то, о чем ты подумал, – отмахнулся от посольского сына брюнет. – Слухи в городе ходят не самые оптимистичные. Магистр здорово задолжал вампирам, а эти ребята шутить не любят. Если нет денег – могут и кровью взять. Только не все готовы так долги отдавать.
– А ты откуда знаешь? – недоверчиво хмыкнула Жаннет, светловолосая дива, которой прочили карьеру оперной певицы в императорском театре.
– Слышал, – едва заметно улыбнулся Кристиан, становясь похожим на наставника, говорящего с глупым, но любимым учеником.
– Это несомненно интересно, что вы слышали господин Гиаль, но поскольку уже идет время занятия, любые свои предположения следует высказывать только на эльфийском. Если решитесь продолжить – мы все с готовностью вас выслушаем, – заверил студента магистр Реливиан, появляясь прямо за моей спиной.
Увлеклась и не заметила. Но и эльф… Хотя каким бы он был эльфом, если бы его каждый встречный-поперечный мог обнаружить задолго до появления!
– Прошу входить. – Эльф отпер дверь и остановился, ожидая, пока мы войдем внутрь.
Шли молча и, по возможности, не оглядываясь на Кристиана. Но взгляд то и дело срывался. И, судя по слаженному спотыканию, не у одной меня. Только появление Дикарта смогло отвлечь группу от слежки за осведомленным псевдоблондином.
Староста шел неспешно. В руках у него имелась стопка испещренной рунами бумаги. При виде нас он виновато улыбнулся. Значит, очередная гадость подоспела. Оставалось только догадаться – от эльфа или деканата. Я быстро кивнула в сторону магистра, и Дикарт моргнул, подтверждая догадку.
– Благодарю. – Магистр осторожно перехватил стопку, проглядел какие-то листы и удовлетворенно произнес: – Сегодня мы с вами немного поиграем.
Аудитория дружно вздохнула. Все нововведения воспринимались нами с обреченным пессимизмом. Даже любовь к предмету не могла изменить вековые студенческие традиции.
– Каждый из вас получит информацию о роли, которую он должен разыграть. На чтение материалов у вас будет около получаса, после чего мы начнем играть. Оговорюсь сразу: у этой игры есть результат, которого вы должны добиться. Подскажу, это касается местонахождения одного предмета. Какого – вы должны узнать сами.
– А вы будете участвовать? – Наверное, это был второй по популярности вопрос после извечного: а что будет, если мы не справимся?
– Нет, я буду наблюдателем. На этом предлагаю закончить с объяснениями и перейти к игре. Другие языки под запретом. Необходимую лексику мы изучили.
И больше не давая времени на осмысление или проявление недовольства, магистр принялся раздавать нам кропотливо выписанные анкеты персонажей. Энтузиазма герои не вызывали: это стало понятно по лицам первых, кто получил свои роли. Нам с Дикартом достались последние листы.
– Чтобы не было искушения подсмотреть, в ближайшие полтора часа только вы сами видите информацию в своих анкетах, – объяснил эльф таинственное исчезновение букв с листов соседа. – Если такая форма работы вам понравится, будем играть чаще.
Посыл магистра дружно проигнорировали. Все внимательно читали, и я решила последовать их примеру. Итак, что мы имеем?
Старуха Нэн – очень эльфийское имя! – восьмидесяти лет от роду – определенно не долгоживущая раса, место постоянного пребывания – рыбацкий городок Клязь, к северу от Лесного пролива. Ага, связь с эльфами установить удалось. Некогда спорная территория, заселенная обоими народами. Перестала быть спорной порядка восьмисот лет назад. Но по карте старухи Нэн – все еще спорная.
Описание старухи я с чистой совестью пропустила, ухватив только основное: прижимистая, с хроническим насморком, половиной выпавших зубов и горбом, затруднявшим ее походку. Больные ноги, которые она тем не менее каждое утро разминала, спускаясь на пирс и разглядывая новоприбывшие корабли. Ничего особенного, в общем.
В описываемый день старуха Нэн, как и в сотни дней перед этим, проснулась на рассвете и отправилась в путешествие. Поздоровалась с нищим Тимом – кому, интересно, роль досталась? – угрожающе помахала клюкой полукровке Варлю, сорванцу неопределенного возраста, которого Нэн подозревала в воровстве яблок из сада бургомистра. После чего свернула к пирсу. По дороге она споткнулась и подобрала с земли чей-то выбитый зуб, на глаз определила стоимость драгметаллов – я укоризненно взглянула на эльфа, но он смотрел в окно и улыбался, верно, темной туче – и, разочаровавшись, отбросила его в сторону, еще и пнув на прощание «больной» ногой. Калоша не выдержала и сорвалась вслед за зубом. Проскакала по тропе, залихватски покачалась на ветке и спрыгнула вниз, огрев кого-то по чувствительному месту. Старуха Нэн подумала, потопталась и решила, что хватит с нее приключений – можно было возвращаться домой. Вот только прыгать на одной ноге ей не позволяла гордость, а потому она заверещала на всю округу, чтобы через полчаса доехать обратно на телеге.
У своего дома Нэн кособоко сползла с телеги, наградив проклятиями незадачливого похитителя калоши, и уселась на крыльце. Ожидание ее долго не длилось: соседка, жена корчмаря, присела рядом, протянула Нэн яблоко и принялась жаловаться на тяжкую свою долю. А старуха клевала яблоко и наблюдала за приказчиком бургомистра, призывавшим на голову вору всяческие кары и обещания розог.
О нелегкой доле старухи Нэн было написано еще три страницы бисерным почерком, но я решила сэкономить время и узнать, что именно мне предстоит искать. Оказалось, все на редкость прозаично: старуха Нэн искала свою калошу.
Выдрав из тетради чистый лист, я принялась составлять план дальнейших действий. По всему выходило, что поговорить мне нужно едва ли не со всем городом, но особенно с нищим и полукровкой, которых Нэн видела в то утро. Но просто так, учитывая недобрые отношения старухи и Варля, парнишка разговаривать, а уж тем более сознаваться, не станет. Значит, перед беседой с Варлем необходимо навестить приказчика и подробнее узнать о краже.
Составив предварительный список дел, я откинулась на стуле, размышляя, что ценного могли бы искать остальные горожане. По всему выходило, что кто-то непременно будет искать зуб, а мне придется сознаваться в таком непочтительном к нему отношении. Как же не хочется!..
– Время на подготовку вышло, – бодро оповестил нас эльф, поднимаясь со стула и стряхивая с рук нечто невидимое, конструированием чего он занимался все время, отпущенное нам на подготовку. – Начинаем игру. И, чтобы было интереснее, давайте посмотрим на ваших героев.
Я с охотой подалась вперед, желая насладиться проекцией, но таковых не было. Недоуменно я перевела взгляд на Дикарта и охнула: рядом со мной сидел взаправдашний эльф, разве что слегка пострадавший в драке. Судя по усмешке старосты, я выглядела не лучше. Как там было? Восемьдесят человеческих лет со всеми сопутствующими. Надеюсь, личина хоть не заставит меня ходить враскорячку?
Пронесло! Ходила я все же привычным образом, но звук шаркающих шагов исправно возникал, стоило переставить ногу. Кривясь и молясь, чтобы пара быстрее кончилась, я начала обход. Из-за вмешательства магистра перепутать нищего с приказчиком не было никакой возможности. Не было возможности и узнать, кто скрывается под маской. Разве что запомнить рассадку, но такими мелочами утруждала себя, похоже, только я.
И началась беседа. Старуха в моем исполнении отличалась крайне медленным мышлением, глухотой на оба уха и нечленораздельной речью. Нищий же мялся, не зная, куда деть руки, и мычал что-то схожее. Поняв, что так мы ничего не добьемся, я решилась изменить способ нашего общения. В правилах не было прямого запрета на использование картинок и надписей, а значит… Моя довольная улыбка в исполнении старухи Нэн сразила нищего подобно удару калоши по темечку. Ничего, у меня еще был равнодушный приказчик, выбиравший, с кем бы поговорить. Мне он обрадовался, как зять внезапно нагрянувшей теще, но лицо удержал.
С картинками и парочкой простых предложений на листочке дело пошло быстрее. Сунутые под нос приказчику, они освежили его память, и очень скоро у меня были его показания. Беседа с Варлем прошла не так гладко, но на отсутствие полезных сведений я пожаловаться не могла. Возвращаясь из «караула», который он нес у сада бургомистра, полукровка заметил эльфа, важно прогуливавшегося по пирсу. В руке он держал одинокую калошу.
Поблагодарив зоркого стража, я уже было хотела броситься к трем присутствующим эльфам, два из которых наверняка знали ответ на мучивший меня вопрос, но остановилась, схваченная за руку. У полукровки тоже были ко мне вопросы. Его интересовало: вопервых, не видела ли я яблочных воров, вовторых, не видела ли, чтобы где-то продавались яблоки, и втретьих, не доводилось ли мне самой есть сладкие и сочные яблоки без воскового налета на кожице.
Я задумалась, на пару секунд выпадая из общего шума, и, сообразив, фыркнула. По всему выходило, что к краже причастен корчмарь. Конечно, если бы в игре присутствовали поставщики яблок или торговцы фруктами, можно было бы усомниться, но таких сведений не поступало, а значит…
– Таким яблоком меня угощала жена корчмаря, – подбирая слова, проговорила я. – Вероятно, они причастны к краже.
– Тари, – неожиданно хмыкнул собеседник, понимая, кто скрывается за личиной.
Мысленно скривившись, я заочно смирилась с появлением нового прозвища. Еще один повод возлюбить эльфов, но у меня и так их было достаточно. Поводов, разумеется.
Усмехаясь, Варль отправился дальше, а я оказалась одна-одинешенька посреди аудитории. «Эльфы» переговаривались между собой, и влезать между ними я бы не стала, но для старухи Нэн не было разницы между высокородными остроухими и пронырливыми босяками с рынка.
– Ходют тут, вынюхивают, – начала разговор я, припоминая цитату из анкеты персонажа. Не будь там ее, сама бы ни за что по-эльфийски это не озвучила. Таким речам магистр нас не учил.
«Эльфы» одновременно обернулись и воззрились на меня с крайним недоумением, после чего хмыкнули, как и полагалось, а после попытались пройти мимо. Увы, у старухи Нэн был и реквизит. Взмахнув рукой, я попыталась преградить остроухому путь. Угадала, «эльф» недовольно воззрился на воздух рядом с моей рукой, будто перед ним возникла преграда.
– Кто из вас, – я быстро заглянула в анкету, сверяясь со списком «любимых слов» персонажа, – иродов проклятых, похитил калошу?
«Эльфы» замерли. Один из них, тот, у которого на лбу подозрительно знакомая подошва отпечаталась, сначала позеленел от злости, а после сравнялся цветом лица с помидоркой.
Кажется, похитителя калош я нашла, но вряд ли он ее сохранил. Разве что отдал на сохранение морю. А если так и окажется, мне и с ним разговаривать придется?
– Ах, это вы на старости лет решили избавить мир от Альварана Тармана Саарского?.. – вкрадчиво уточнил спутник пострадавшего «эльфа». Я перевела взгляд на него, раз уж вместо пострадавшего беседу ведет его коллега.
– А вы зуб не теряли? – ответила вопросом на вопрос, усмотрев в улыбке собеседника изъян.
– Нет, не терял, – ответствовал «эльф», но сдал растеряху. – Капитан Свар жаловалс, что неудачно встретился с деревом. Возможно, это его собственность.
– Ага… – Оглядевшись по сторонам, я обнаружила безутешного капитана в обществе Варля. Жесты его не оставляли сомнений в объекте поиска. Признаться или…
– Извинитесь перед моим спутником, – потребовал разговорчивый «эльф».
И я бы извинилась. Все же старуха Нэн сама была виновата в пропаже, еще и эльфа ни за что покалечила, но персонаж никогда бы своей ошибки не признал: не тот характер.
– Еще чего? – брюзжа заявила я и гордо развернулась, чуть не огрев невидимым мне реквизитом неразговорчивого. – Перед эльфами извиняться!
И, гордо скрючившись, я отправилась дальше по списку. Капитан воспринял сообщение о пропавшем зубе с энтузиазмом – о незначительных подробностях я промолчала – и, пообещав помочь в моих поисках, скрылся: времени до конца занятия оставалось все меньше, а высший балл получить хотелось всем.
Калошу я все же нашла. Она прилетела ко мне внезапно, едва не стукнула по темечку, но была перехвачена полукровкой. Жена корчмаря гневно потрясла руками, но ни слова не вылетело из ее рта: ругаться также следовало на эльфийском, раз уж душа просит. И ведь наверняка в анкете были подсказки!
– Нашел яблоки? – заинтересованно спросила я.
В ответ Варль протянул мне плод. Настоящий, судя по тяжести и соку, брызнувшему во все стороны, стоило мне его попробовать.
– Приятного, – пожелали мне, усаживаясь рядом и ставя между нами калошу. Тоже вполне осязаемую и слегка грязную. От такой не увернешься – будешь долго метателя поминать.
– Довольно, – остановил игру магистр, когда спустя четверть часа словесные пикировки начали перерастать в физические. Жена корчмаря залилась румянцем и спрятала руки за спину, в одно мгновение теряя женский облик и превращаясь в Элеари.
Рядом со мной хмыкнул Кристиан и, подмигнув, ушел, освобождая место для Дикарта. Принц опустился рядом и без лишних вопросов поднял калошу на уровень глаз.
– Старуха, значит?
– Из тебя вышел неплохой эльф, – в тон ему ответила я и пожаловалась: – Вечно самые неприятные личности достаются мне.
Читать бесплатно другие книги:
