Мент. Реализация Дашко Дмитрий

Не скажу, что сильно удивился, с самого начала ожидал чего-то в этом духе.

Кот из дома, мыши в пляс. Начальника не стало, народ распустился.

Так, несколько окон светятся. Значит, внутри есть жизнь. Осталось понять, в какой форме она протекает.

Я постучал. Ноль реакции – то ли не слышат, то ли откровенно забили. Нормально…

– Откройте! – закричал я. – Немедленно откройте!

Орал я громко – на том конце города слышно, вот только в ответ ноль внимания, фунт презрения.

Ну, хорошо – вы упорные, так и я настырный.

Дверь заходила ходуном под ударами кулаков и ног.

– Открывайте немедленно!

Наконец, «крепость» пала под моим натиском. Дверь распахнул заспанный милиционер. Судя по значку на гимнастёрке – дежурный по отделению.

– Мужик, ты чего – офонарел? Какого рожна ты в дверь колотишь? Заняться больше нечем?

Я принюхался: от милиционера разило как от винной бочки. Запах самогона в сочетании с ароматами чеснока и лука создавал тот ещё ядрёный амбре.

– Пожалуйста, не дышите в мою сторону, уважаемый, – с максимальной вежливостью в голосе попросил я. – От вас, простите, не очень хорошо пахнет.

Милиционер побагровел.

– Ох, ни хрена себе заявочки! Тебе чего надо, козёл?! Ты кто такой, чтобы мне замечания делать?

– Простой гражданин РСФСР, – спокойно ответил я.

– Ах, простой гражданин. А ну иди сюда, – он схватился за меня и силком затащил внутрь.

Меня происходящее откровенно злило, однако я старался не давать воли эмоциям и потому не стал оказывать сопротивление. Стало интересно: до какой степени всё дойдёт.

Мы оказались в тесном и длинном коридоре.

– Так, «гражданин», ты, наверное, не понял, куда попал, – по-бычьи склонив голову, стал нагнетать дежурный.

– Почему не понял? – строя из себя интеллигента, стал объяснять я. – Я пришёл в отделение милиции за помощью. Сначала меня долго не впускали – хотя милиция работает круглосуточно и принимает заявления от граждан в любое время дня и ночи. Затем стали хамить, при этом, прошу заметить, что я веду себя исключительно вежливо.

– Всё, ты мне надоел! – вошёл в раж дежурный.

В этот момент за его спиной появился ещё один пошатывающийся милиционер. Он остановился и посмотрел на меня мутным взором.

– Паша, это что за хрен?

– Да никто, – плотоядно ухмыльнулся дежурный. – Какой-то неизвестный гражданин. Явился в отделение посреди ночи и стал права качать. Наверное, думает, что шибко грамотный.

– Это нехорошо! – второй милиционер икнул. – Не понимаю я этих людей… Ну зачем шляться по ночам, занятых людей беспокоить… Что им дома-то не сидится? За такое, как по мне, надо наказывать.

– Вот и я так думаю! – гоготнул дежурный.

– Тебе помочь, Паша? – с готовностью предложил свои услуги второй милиционер.

Дежурный окинул меня с ног до головы и счёл, что я не представляю для него ни малейшей опасности. А может, хмель слишком сильно ударил ему в голову.

– Сам справлюсь.

Я нахмурился. Ситуация явно накалялась.

Сейчас открыться, предъявить удостоверение, добиться нужной реакции или немного подождать?

Нет, рановато ещё светить корочками, поглядим-посмотрим, что будет дальше.

– Я пришёл в отделение милиции, чтобы подать заявление. К кому мне обратиться? – я продолжил прежнюю линию поведения, отыгрывая роль обычного человека с улицы.

– К доктору, но это потом. Сразу после того, как я с тобой разберусь, – зловеще улыбнулся дежурный.

– Товарищ дежурный, я не советую вам этого делать, – покачал головой я.

– Тоже мне советчик нашёлся! Ты на меня не обижайся, сам виноват.

– Ещё раз хочу вас предупредить: пожалуйста, не трогайте меня. Просто примите моё заявление или позовите того, кто может это сделать.

– Вот урод!

Не будь я наготове, дело бы точно обернулось визитом к доктору. Увесистый кулак полетел мне в лицо. Шустрый, однако, попался товарищ. Явно за плечами нехилый опыт боёв стенка на стенку.

Я слегка отклонился назад, и только потому удар не достиг цели.

Всё, хватит строить из себя зашуганного обывателя. Видит бог, я долго пытался сгладить ситуацию, но даже моему терпению пришёл конец.

Пинок в голень заставил дежурного по-бабьи взвизгнуть от приступа сильной боли и потерять остатки координации. Вроде пустячок, ничего сложного, однако на несколько секунд выводит любого противника из строя.

– Я же предупреждал – не надо этого делать! – Я опустил кулак на его макушку, и он беззвучно свалился.

Так, на какое-то время ему точно будет не до происходящего. Полежит на холодном полу, авось остынет.

Калечить и тем более убивать я не собирался. И без того на совести целое кладбище трупов.

Но и спускать с рук такое нельзя. Окажись на моём месте кто-то другой, ходить ему в туалет красной жидкостью.

Его товарищ резко побледнел, потянулся трясущейся рукой к кобуре.

– Ты, гад!

Я не дал ему вытащить револьвер, пнув ногой в живот. Он всплеснул руками, повалился на спину, оружие при этом само по себе вырвалось из его ладони и, ударившись об стену, со стуком приземлилось передо мной.

Я наклонился, и наган сменил хозяина.

– Вот дерьмо! – простонал милиционер.

– Дерьмо здесь ты и твой напарник, – презрительно бросил я и направил на него ствол.

Глаза милиционера превратились в два огромных блюдца.

– Мужик… Ты чего, мужик! Я же тебе ничего не сделал, – плаксиво заговорил он. – Это на тебя Паша наезжал, а я ведь тебя и пальцем не тронул. Ну, мужик, извини, если что не так вышло.

Я ответил ему зловещей ухмылкой, и тогда милиционера проняло.

– Тревога! На помощь! – завопил он.

Где-то в коридоре хлопнула дверь, послышался грохот сапог. Через секунду появился ещё один «персонаж» – тучный милиционер из тех, что поперёк себя шире.

– Бекешин, Юхтин, я не понял – что за херь тут происходит?! – заговорил он.

Его квадратный подбородок, казалось, составляет с толстой шеей одно целое, будто голову прямиком прилепили к туловищу.

Тут он увидел меня, револьвер в моих руках и сразу попятился спиной назад.

– Не дёргайся! – приказал я. – А ну, руки в гору!

– Не надо, мужик, – забормотал тучный милиционер, поднимая лапки кверху. – Тебя к нам Алмаз послал, да?

Меня эта фраза жутко заинтриговала, и тогда я слегка кивнул.

Похоже, в представлении этого толстяка, только люди Алмаза осмелились бы на подобное поведение в стенах отделения милиции. Кто я такой, чтобы его разочаровывать?

Он облегчённо вздохнул.

– Так и знал, что из-за этого аптекаря разборки начнутся.

– А ты догадливый, – хмыкнул я, поигрывая револьвером.

– Шпалер убери, а? – попросил он.

– Обойдёшься, – отрицательно мотнул головой я.

– Тогда дай хоть руки опустить – неудобно же, затекают!

– Спать на потолке неудобно – одеяло падает.

– Блин, ну ты что… У нас ведь с Алмазом всё ровно. Это старый начальник чудил. По его приказу аптекаря трясли, чтобы он Алмаза сдал. Но ты же сам знаешь, что Токмакова больше нет.

– Знаю, – снова кивнул я и спросил как бы между прочим:

– Аптекаря этого как зовут?

– Так Гутман же, – улыбнулся толстяк.

Внезапно он ойкнул и пошатнулся.

– Ты чего? – спросил я.

– Сердце, – прошептал он. – Сердце кольнуло… Болит.

Твою ж мать! Я вспомнил, как сам оказался из-за сердечного приступа в этом мире и теле, на долю секунду поверил его словам и снизил бдительность.

Расплата не заставила себя долго ждать. В руке толстяка словно из ниоткуда появился наган.

– Наколоть меня решил, сука! Получай!

Два выстрела прозвучали практически в унисон.

Сложно промахнуться на дистанции в несколько шагов, однако тучный умудрился это сделать. Зато мне повезло или не повезло: я вогнал ему пулю прямо в лоб. Чему надо сказать, совсем не обрадовался.

Вместо ценного источника информации на полу коридора валялся совсем ещё свеженький мертвец.

Первый денёк на рабочем месте выдался просто охренительным… Десять минут – и уже первый труп, причём своего же подчинённого. Кому расскажи – не поверят, станут смеяться.

А вот мне почему-то не до смеха. Рыдать и плакать охота! И чем дольше тут нахожусь, тем сильнее хочется.

Дежурный успел очнуться, со страхом посмотрел на меня.

– Встать! – приказал я ему.

Он послушно выполнил приказание. Взгляд при этом у него был такой, словно он своими глазами увидел перед собой Немезиду.

– Ещё люди в отделении есть?

– Только арестованные.

– К стене вставай!

– Зачем?

– Не боись, пока не на расстрел.

Затем перевёл взгляд на второго милиционера.

– Тебе что – отдельное приглашение нужно? А ну – вставай рядом.

Картина маслом – «менты у стенки». Кто-то бы обрадовался, а у меня такое чувство, словно кто-то нагадил прямо в душу.

– Товарищ, простите, а вы кто? – заикаясь, спросил дежурный.

– Тамбовский волк тебе товарищ! – ввернул я почерпнутое в незабвенной классике выражение.

– Но вы же не бандит, да?

– А для тебя кто лучше – бандит или представитель власти?

– Представитель власти, – нервно сглотнув, ответил дежурный.

– Тогда тебе повезло. Я – новый начальник милиции, Георгий Быстров. Удостоверение показать?

– Не надо, я вам верю.

– Попробовал бы не поверить!

– Вот жеж вляпались, а! – простонал второй милиционер.

– Сдать служебные удостоверения и оружие, – потребовал я.

– Что с нами будет? – угрюмо спросил дежурный.

Он трезвел буквально на глазах.

– Для начала объявляю вам трое суток ареста. Отбывать наказание начнёте с семи часов утра – пока что вы мне нужны.

– Что дальше?

– А сам как думаешь?

– Я… Я не знаю.

– Дальше буду разбираться с каждым отдельно. Кто исполнял обязанности начальника милиции – Филатов? – вспомнил я фамилию, которую называл Смушко.

К сожалению, точную характеристику зама получить не удалось. Вроде как и толковый оперативник, с другой стороны – какой-то мутный.

Значит, придётся выяснять самому. А это не есть гуд – придётся тратить кучу времени.

– Так точно. Начальник подотдела угро товарищ Филатов, – подтвердил дежурный.

– Как с ним связаться?

– У него в квартире есть телефон. Можно позвонить.

– Тогда срочно вызывай его в отделение. Передай, пусть пулей несётся сюда. Далеко Филатов живёт?

– Минут сорок ходьбы пешком.

– Значит, через час должен объявиться, – прикинул я. – Ну, давай – отлипай от стенки и звони.

Пока дежурный связывался с моим замом, я полистал журнал регистрации задержанных. Ну хоть ведётся – и то хлеб. Не совсем пропащее отделение попалось.

– Товарищ Филатов просил передать, что скоро будет, – сообщил наконец дежурный.

– Хорошо. Тебя как зовут?

– Старший милиционер Бекешин.

– Сколько у тебя в камерах задержанных, старший милиционер Бекешин?

– Девять человек, товарищ начальник.

– Для тебя пока что гражданин начальник. А стану ли товарищем – время покажет. Девять, говоришь… Почему в журнале записано только восемь?

– Так это… – Дежурный замялся.

– Бекешин! – повысил я голос на него.

– Филатов приказал посадить в одиночку гражданина Стасевича, одна тыща восемьсот семидесятого года рождения и пока не регистрировать, – выпалил Бекешин.

– Кто такой этот Стасевич? – заинтересовался я.

– Нэпман. У него свой лабаз в центре, – подсказал второй милиционер.

– Фамилия? – обернулся я к нему.

– Моя?

– Нет, блин, моя!

– Юхтин… Милиционер Юхтин, – доложился он уже по форме.

– Милиционер Юхтин… – протянул я. – Буду знать. В общем, задержанного Стасевича доставить в мой кабинет для дачи показаний.

– Прямо сейчас?

– Да. И прямо, и сейчас, и именно Стасевича.

Посмотрим, что за интерес к нему со стороны уголовного розыска. Тут по ходу интересные дела делаются. Судя по словам покойника, милиция работает чуть ли не в смычке с криминалом. Хотя… на моей памяти редко бывало иначе.

Может, в благословенные более поздние советские времена… А пока ни дать ни взять почти наши девяностые, но только со своим колоритом.

– Гражданин начальник, а с трупом что делать? – заволновался Юхтин.

– Кстати, а кто у нас труп? – опомнился я.

Надо же – пристрелил человека и до сих пор не узнал, как его зовут. Старею…

– Митрохин, курьер подотдела угрозыска.

– Курьер? – удивился я.

Не увязывался у меня этот бугай с такой несолидной должностью. Ему бы хвосты у быков крутить, а не повестки разносить по квартирам. – Так точно, курьер. У нас в подотделе угро после сокращения только три должности и есть: начальник подотдела, делопроизводитель и курьер. Ну… теперь и курьера не осталось.

– Нового найдём. Бекешин, свяжись с судом – пусть пришлют дежурного следователя, будем оформлять труп курьера Митрохина. До прибытия следователя тело не трогать. В отделение до моего особого распоряжение никого, кроме следователя и товарища Филатова, не впускать. И да, оба напишите подробнейшие рапорты о случившемся. О драке пока можете не упоминать – это предмет отдельного и обстоятельного разговора с каждым из вас.

– Спасибо, товарищ Быстров!

– Гражданин!

– Извините, гражданин Быстров.

Юхтин спохватился первым:

– Но, гражданин начальник, если о драке не упоминать, как тогда объяснить, почему у вас с Митрохиным вышла размолвка и началась стрельба.

– Пишите, что Митрохин почему-то принял меня за бандита и стал стрелять. В порядке самообороны мне пришлось его ликвидировать. Пока сор из избы выносить не надо, – определился я. – С этим всегда успеется.

А про себя добавил, что грязи в вверенном отделении милиции, как в авгиевых конюшнях. И чистить придётся долго, упорно и методично.

Ничего, даст бог, справлюсь.