Золушки в опасности Каури Лесса

Это был очень интересный разговор, однако Вита помнила о главном – сошедшее с ума в могильнике божество следовало уничтожить, пока оно не натворило еще каких-нибудь бед! А еще ей очень не нравились его руки! Они жили своей жизнью, свивались и развивались, как змеи.

Арристо замолчал и перевел горящий взгляд на нее.

– Ты похоронишь всех, кого знаешь, жрица Бога хаоса, – прошипел он, – она тебе этого не сказала? Хочешь, я избавлю тебя от плача у могильного камня?

Он молниеносно схватил Вителью за горло и сжал. Вита почувствовала, как его жесткие, словно стальные пальцы, каким-то образом пытаются получить контроль над ее Силой. Потеря воздуха привела к неожиданным рассуждениям. Увидев божество глазами гибнущего существа, она поняла, что все – и лицо, и тело, и красные радужки – обман. У Кипиша было несколько обликов, и Вита до сих пор не знала, какой из них истинный. У Арристо облик был один – лживый. Его мощь, его разум таились в руках.

– Ру… ки… – прохрипела она.

Ярчайшая вспышка лишила Виту зрения. Она не видела Никорин, но отчего-то знала, что та засияла для Арристо истинной роковой звездой.

Бог вскрикнул и отдернул одну из рук от горла волшебницы. Его пальцы сморщились и покрылись трещинами – тронь и рассыпятся.

– Отпусти ее, – прозвучал отстраненный голос.

– Отпущу, если дашь мне уйти, – прохрипел Арристо, встряхивая Виту, словно сломанную куклу. – Она не слишком опытна! Еще немного, и я возьму под контроль ее Силу, тогда и тебе несдобровать!

– Отпускай и… уходи!

Жесткие пальцы отпустили Вителью, позволив сделать первый вдох. Она закашлялась, держась за горло. Ноздрей коснулся запах паленого – это тлели вокруг доски, грозя вспыхнуть.

Ники подхватила волшебницу и вздернула на ноги.

– Давай-ка выбираться отсюда, – пробормотала архимагистр.

Арристо в помещении не было.

Не успели они выйти наружу и добежать до края причала, как старый склад загорелся сразу и с силой. Огонь с ревом выбирался наружу, грозя перекинуться на соседние здания и стоящие у причала корабли.

Никорин усадила Виту на доски и тыльной стороной ладони утерла пот со лба. Лицо у нее было совершенно мокрое.

– Посиди, я сейчас!

Несколько пассов заставили огонь смириться и утихнуть. С треском просела крыша склада, но пожар умер, так и не натворив больших бед.

– Вы отпустили его! – воскликнула Вита, с трудом поднимаясь. – Как вы могли?

– Не делай поспешных выводов, девонька, – поморщилась Ники. – Я узнала от него даже больше, чем хотела. Но, к сожалению, пока ни ты, ни я не сможем причинить ему вред. Вот если бы у нас было то, что может убить бога!

– Вы сказали «пока»? – уточнила волшебница, пытаясь собрать спутавшуюся копну волос в хвост. – Значит, надежда еще есть?

– Он вернется, – невесело усмехнулась архимагистр. – Зло всегда возвращается! Теперь и нам пора возвращаться на площадь. Такое количество трупов, какое там навалено, без нашей помощи не уничтожить.

Вителья обвела взглядом причал с бьющимися об него волнами, почерневшее от пожара здание склада с провалившейся крышей, покачивающиеся на фоне неба мачты кораблей, чаек, взбалмошно орущих над водой, и подумала, что она по крайней мере попыталась исправить свою ошибку. Пусть неудачно, но это значит, что надо пробовать дальше!

И было что-то еще… Что-то зацепило в словах Ники. Позже, когда будут уничтожены трупы бешеных, когда войска выведут из Вишенрога, когда на стол к Его Величеству ляжет полный доклад о произошедшем, она подумает об этом еще раз. А сейчас… Вишенрог спасен. Она жива. Она может дышать! И двигаться! И у нее есть Яго!

Оказывается, для счастья надо так мало.

Ночь накрыла Вишенрог траурным платом. Дворцовые потолки расцвечивали хаотичные отблески поминальных костров. Воздух пах гарью.

Тела бешеных собрали на площади Университетов, облили зажигательной смесью и сожгли при помощи Ласурского архимагистра и ее ученицы – молодой крейской волшебницы, о Силе которой уже ходили легенды. Погибших людей предстояло хоронить завтра.

Вопреки ожиданиям Аркей приказал не выводить войска из столицы, а бросить их на восстановление разрушенных зданий, разбор завалов, тушение пожаров, помощь обычным гражданам. На площадях разместили военно-полевые кухни для тех, кто потерял кров или пока был не в состоянии позаботиться о себе. Несмотря на уверения Никорин в том, что все бешеные мертвы, несколько отрядов направились в Вишенрогскую канализацию, чтобы уничтожить тех, кто мог там спрятаться. Стоит ли говорить, что вернулись они ни с чем?

Его Высочество Аркей только что отпустил адептку ан Денец, которая прибыла на доклад вместе с архимагистром Никорин, и теперь наблюдал, как на шкуре у камина возятся Саник Дорош в собачьем обличье, невесть как пробравшийся в кабинет, и щенок Стремы, тот самый, черный, толстолапый и тупомордый, который был любимчиком Его Величества.

– Отправить кого-нибудь к Ее Высочеству Оридане насчет Саника? – спросил герцог рю Вилль.

– Я уже сообщил Колею, – ответил принц и посмотрел на начальника Тайной канцелярии, взглядом отметив появившуюся в его волосах седую прядь.

В темных глазах наследника престола ничего нельзя было прочесть, но рю Вилль ясно видел в них приговор. Тяжело вздохнув, он тронул пальцем серьгу с радужником – свой талисман удачи. Такие драгоценные побрякушки носил каждый уважающий себя пират, уверяя себя, что это – его талисман.

– Я готов понести наказание, Ваше Высочество, – сказал он. – Бешеные в Вишенроге – моя вина.

Никорин покосилась на него, но промолчала.

Аркей постучал пальцами по столу.

– Казнить вас, Троян? – наконец, проговорил он. – Это самое простое, что я могу сделать. Но стоит ли оно того?

Герцог моргнул.

– Вины с вас никто не снимает, – продолжил принц, – однако есть одно сильно смягчающее обстоятельство.

– Какое же? – искренне изумился рю Вилль.

– Ты не оборотень, – пожала плечами Никорин. – Человеку невозможно узнать об оборотне то, что он предпочтет скрыть! Я права, Ваше Высочество?

– Увы, Ваше Могущество, – в тон ей ответил Аркей. – Рю Вилль, что вам удалось установить на текущий момент?

– Судя по найденным в канализации припасам, бешеные начали собираться там задолго до вчерашнего дня, – заговорил начальник Тайной канцелярии. – Но припасы сами появиться не могли. Значит, кто-то снаружи регулярно доставлял их туда. Однако проверить, откуда именно припасы, невозможно. Поэтому я пошел другим путем – приказал проверить всех столичных поставщиков табака, ведь канализация буквально завалена табаком! Он должен был отбить запах для тех оборотней, что оставались снаружи и были преданы Ласурской короне. Ночью мне удалось установить имя закупщика нескольких крупных партий товара, которые не были перепроданы. Я тут же отправил туда своих агентов, но…

Рю Вилль снова тяжело вздохнул.

– Вы опоздали? – констатировал Аркей.

– Да, Ваше Высочество, – понурил голову герцог. – Здание уже полыхало, все доказательства, если они были, сгорели. Останки хозяина обнаружили сегодня на рассвете – об этом мне доложили перед тем, как я пришел к вам.

– Хозяин – человек? – уточнила Ники.

Рю Вилль кивнул.

– Люди продаются за деньги, а оборотни – за идею, – констатировала архимагистр. – Ваше Высочество, мне бы хотелось, чтобы оборотни узнали, кому поклонялись все это время. Как вы думаете, это возможно?

– Не поверят, – возразил рю Вилль. – Ты бы поверила, если бы тебе сказали, что Индари хочет уничтожить Тикрей?

Никорин посмотрела на него своими невозможными глазами. Их выражение едва не ввело начальника Тайной канцелярии в панику – Ники ничего не исключала!

– Это не поможет, – согласился принц. – Идею надо заменять равноценной идеей. Я думаю над этим, но пока слишком рано делать выводы. Нужно, чтобы народ Ласурии осознал трагедию, которую ему пришлось пережить. И люди. И оборотни. И гномы… Все, кто проживает в нашей стране.

Саник, с наслаждением валяющий щена на шкуре, отскочил и принялся заливисто тявкать. Тявкал он с удовольствием и очень громко. Щен в ответ зарычал.

– А ну-ка тихо, – чуть повысил голос Аркей, – иначе выдворю обоих!

Оборотень тут же замолчал и уставился на принца блестящими живыми глазенками.

– Умный сукин сын, – улыбнулся Троян.

Саник выразительно поднял верхнюю губу, прошел мимо начальника Тайной канцелярии, толкнул носом дверь и был таков. Щенок Стремы потоптался в растерянности, затем улегся и тут же заснул.

Тренькнуло зеркало связи. Аркей тут же подобрался и коротко спросил:

– Что?

– Зайди, – прозвучал голос, знакомый всей Ласурии. – Ники и Трой у тебя? Бери их с собой.

– Хорошо, – ответил принц и поднялся. – Нам нужно идти. Его Величество зовет.

– Но что вы решите насчет меня? – спросил рю Вилль. – Какого наказания мне ждать?

– Если вы совестливый человек – возмездием послужит чувство вины за тех, кто безвинно погиб, – проговорил Его Высочество, наблюдая, как Ники открывает портал в королевскую спальню, – если же нет – наказанием станет работа. Копайте дальше, Троян, ищите любые зацепки. Спать не придется – это я вам обещаю!

Аль повернул ключ в замке, вошел в мансарду и огляделся. Кроме пыли, лежащей на немногочисленных предметах мебели – шкаф, стол со стулом, кровать и старое кресло под окном на крышу, – здесь ничего не поменялось. Комната принадлежала стажеру Департамента магического аудита, некоему Альперту Попусу… Вот только сам Альперт за прошедшее время изменился. Он не знал, к лучшему или к худшему, но ощущал себя другим – не тем, скованным правилами и условностями, собственным чувством вины и комплексами, юношей, который, скрепя сердце, отправлялся в опасную миссию под названием «Ласурские призраки».

Разглядывая бедно обставленную комнату, Альперт подумал, что Марья, будь она человеком, посмеялась бы над ним, ведь она выросла во дворце. И устыдил себя. Марья никогда не стала бы смеяться над ним! Или… или ему хотелось так думать.

Альперт поставил на пол дорожный кофр и открыл окно, впуская в комнату свежий воздух. Нужно сначала убраться, потом – поспать, ведь он терпеть не может беспорядка, а предыдущей ночью вообще не сомкнул глаз, и даже едва не распрощался с жизнью, воюя против бешеных оборотней! Однако вместо этого он сел в кресло, предварительно подняв с сидения недочитанную книгу, которая так и прождала его все это время. Убираться и спать решительно не хотелось! В крови бурлил адреналин, полученный после ночной прогулки с «призраками» по канализации, а затем, уже без Виты, по улицам Вишенрога. Для Аля было открытием, что работа в слаженной команде может доставлять удовольствие едва ли не большее, чем работа в одиночку. Раньше он предпочитал действовать один…

Книга принадлежала перу магистра Остина Фофина, доктора магии, почетного артефактора Королевской ложи и называлась «Удивительные свойства обычных минералов, позволяющие использовать их в создании могущественных артефактов». Альперт взял ее в библиотеке, но еще не успел вернуть. Обычно он просматривал на ночь что-нибудь из магической арбитражной практики, но иногда вытягивал с полки первую попавшуюся книгу и заставлял себя прочитать ее от корки до корки, даже если она была смертельно скучна или вообще не имела никакого отношения к его увлечениям. В этом хаотичном вытягивании был элемент риска, случайность, которая стажера Департамента магического аудита забавляла.

Аль листал страницы, не воспринимая текст – перед глазами водили хоровод яркие и опасные события предыдущей ночи. Как вдруг что-то на развороте привлекло его внимание. На рисунке был изображен ограненный в виде яйца кристалл кварца. Очень похожий висел на цепочке на шее самого Альперта. Не веря своим глазам, он вытащил его из-под ворота рубашки и сравнил. Один в один!

«Название кристалл происходит от гномьего «кверетцальт», что дословно переводится как «руда секущих жил», – писал мэтр Фофин, – «Это шестигранные псевдогексагональные призмы, с одного конца (реже с обоих) увенчанные шести- или трехгранной пирамидальной головкой, сочетающей грани двух ромбоэдров. В чистом виде кварц бесцветен, но становится прозрачным при наличии в его структуре мощного магического артефакта».

Прочитав последнюю строку, Аль бросил книгу и поспешил к столу, где в выдвижном ящичке лежали письменные приборы. Там же находилась нужная и очень дорогая вещь, на которую он однажды потратил половину стипендии, а потом голодал, позволяя себе одну тарелку супа и одну булку в день – сработанный гномами ручной окуляр или, как говорили, лупа, с приличным увеличением. Волнуясь, он снял кристалл с шеи, положил на стол, подвинул к себе лампадку, зажег ее щелчком пальцев и, взяв лупу, принялся рассматривать то, что ранее посчитал за трещину в породе. Нет, это была не трещина – тонкая, толщиной в волос, игла, отливающая тусклым блеском!

Несколько мгновений Альперт изумленно смотрел на кристалл, затем надел цепочку с ним на шею, сунул лупу в карман и покинул комнату, позабыв и об уборке, и об усталости. Прежний Альперт Попус ни за что не вышел бы из дома, чтобы пойти туда, куда его не приглашали. Этот – был настроен решительно!

Уже подходя к дому графа рю Воронна, где, как он знал, проживала Вита, он увидел знакомые фигуры – волшебницы и сопровождающего ее Дробуша. Тот Альперт никогда не позволил бы себе повысить голос, этот – закричал во всю глотку:

– Вита! Вита, подожди!

Дробуш машинально закрыл волшебницу собой, но, увидев Альперта, заулыбался и отступил. Вителья поспешила к магу, издалека взволнованно спросила:

– Аль, что-то случилось? Что-то с Марьей?

Услышав имя, Попус замедлил шаг. С Марьей? Причем здесь она? И только потом сообразил, что Вита не может знать, почему он пришел.

– С ней все в порядке, она по-прежнему под опекой Ее Могущества, – ответил он, останавливаясь рядом. Искреннее волнение в лице волшебницы тронуло его. – Я пришел по другому делу. Нужно, чтобы ты посмотрела кое-что.

– Что? – заинтересовался Дробуш.

– Ну не на улице же!.. – возмутился маг и замолчал.

Он снова ощутил себя студентом, который знает больше остальных, но… которого никто не желает слушать.

Вита решительно взяла его под руку.

– Идем, Аль! Я проголодалась, соскучилась по Яго и жажду услышать то, о чем ты собираешься рассказать!

Попус покосился на нее и с сомнением спросил:

– Да?

– Даю зуб газорга, что Вита говорит правду, – проворчал Вырвиглот.

Они подошли к дому и едва поднялись на крыльцо, как дверь распахнулась. На пороге стоял граф рю Воронн, за его спиной толпились взволнованные домочадцы, за которыми совершенно не было видно двух гномелл-рубак. Зато было слышно.

– У уважаемого Ягорая, слух, как у кота, – сообщила Торусилья. – Вот откуда он знал, что Вита возвращается?

– Он почувствовал! – важно ответила Руфусилья.

Яго шагнул к Вите и обнял ее. Альперт отвел глаза – в этом простом, даже без особой страсти, объятии было что-то слишком личное.

– Идем в дом, – коротко сказал рю Воронн, пропуская Виту вперед. – Аль, ты как?

Он не удивился, почему маг пришел без приглашения, хотя они расстались всего как пару часов. Просто спросил, как спрашивают старого друга, и у Альперта отлегло от сердца.

– Судя по всему, спать так и не ложился? – продолжил спрашивать Ягорай, пока натерпевшаяся страху в эту ночь плачущая Матушка Ируна обнимала Вителью, которую еще не видела после возвращения «призраков» из Узамора.

– Я нашел кое-что интересное и хочу это обсудить, – кивнул Альперт.

– Никаких обсуждений, пока не позавтракаете! – всхлипнула Ируна.

– Матушка, мы уже завтракали, – мягко укорил Яго.

– Вы – да, а Вита с Дробушком и вот молодой человек – нет! – возмутилась экономка. – Я же по их лицам вижу!

– Мы к ним присоединимся, – толкнула сестру в бок локтем Тори, – второй завтрак никогда не помешает.

– Это точно! – ответила та.

После сытного завтрака, все собрались в покоях Яго. И как-то вмиг затихли.

Не было Гроя, покинувшего их еще утром и до сих пор не вернувшегося.

Не было Дикрая, который пока не пришел в себя и находился под присмотром королевского целителя.

И не было Тариши.

Архимагистр Никорин, шагнув в королевскую спальню, обвела взглядом уже присутствующих там Первого министра Ложвина Свина, начальника Королевской канцелярии Викентия Висконсина, секретаря Яна Грошека, военнокомандующего рю Саднеса, мэтра Жужина и королевского шута. Уголок ее губ дернулся. Она знала, что этот момент когда-нибудь наступит, но… Но неумолимое время вычеркивало и эту страницу из ее жизни. Ники не сожалела о ней. Пожалуй, нет. Она знала, что теперь все будет по-другому. Возможно, не хуже. Может быть, лучше. Но совершенно точно – по-другому.

Бросив взгляд на вошедших через портал, Его Величество Редьярд Третий недобро прищурился и сообщил Дрюне, видимо, продолжая разговор:

– Да мне настоятельно положить кто и что обо мне подумает! Я – тиран и самодур, забыл? И самодержец!

– Действительно, само… – пошутил шут, но его голос дрогнул.

– На чем мы остановились? – бросил король секретарю.

– «Мы, – полный титул и имя, – будучи в здравом уме и доброй памяти приняли следующее решение… – перечитал Грошек. – Поскольку последние события ощутимо подорвали наше здоровье, мы приняли решение оставить светскую жизнь и посвятить себя служению Индари в Обители Накусьвыксунской пустоши, в связи с чем заявляем о своем твердом и окончательном желании отречься от престола, дабы передать Ласурскую корону нашему старшему сыну, наследному принцу…»

– Отец! – воскликнул наследный принц.

Грошек взглянул на него своими голубиными глазами, полными самого настоящего горя, и растерянно замолчал.

– …Наследному принцу Аркею, – отчеканил Редьярд, не глядя на сына. – Пишите, Ян! «Во имя горячо любимой родины призываем народ Ласурии сплотиться пред лицом грядущих испытаний и во всем поддерживать короля Аркея Первого». Дайте мне, я подпишу.

Секретарь подал бумагу, его руки дрожали.

Король размашисто расписался, отшвырнул перо куда-то в сторону и с облегчением откинулся на подушках.

В комнате повисла давящая тишина.

– Мэтр Жужин, свидетельствуете ли вы, что я подписал Указ по собственной воле, без принуждения, находясь в здравом уме и доброй памяти? – наконец, произнес Редьярд.

– Да, Ваше Величество, – тихо ответил тот.

– Архимагистр Никорин, свидетельствуете ли вы, что я подписал Указ по собственной воле, не находясь под действием каких-либо чар? – продолжал спрашивать король.

– Да, Ваше Величество, – кивнула Ники.

– Большую королевскую печать, Ян!

Секретарь открыл шкатулку, стоящую на прикроватной тумбочке, вынул круглую печать, украшенную шнуром с оттиском Ласурского герба, и подал Его Величеству.

Король подышал на печать, аккуратно приложил к бумаге, полюбовался результатом и вернул печать и Указ секретарю.

– Герольдов во все города Ласурии и по всем площадям Вишенрога – немедленно, – приказал он. – Рю Саднес, уведомите войска. Министр Свин, полный отчет о делах государства должен лежать на столе Его Величества Аркея завтра утром. – Он посмотрел на Аркея и завершил: – А теперь все свободны, кроме тебя, сын.

Процессия, направившаяся к выходу из королевской спальни, напоминала траурную. Однако не успели все выйти, как дверь в покои с грохотом распахнулась, и на пороге показался запыхавшийся Колей.

– Отец, – воскликнул он, – что происходит?

– Я, наконец, повзрослел, – без тени улыбки сообщил ему король. – Ян, выведите Его Высочество и дайте ему почитать то, что я сейчас подписал.

Когда двери закрылись, Аркей шумно выдохнул и рухнул в кресло рядом с кроватью.

– Ты мог бы предупредить меня заранее, – сказал он. – Я бы подготовился, сделал бы соответствующее лицо!

– У тебя всегда соответствующее лицо, в этом ты пошел в мать, – захохотал Редьярд, но тут же посерьезнел. – Ты преподал мне урок, сын. Откровение, которое я не мог принять всю свою жизнь, ты принял за то короткое время, что женат. Но у каждого поступка есть последствия, знаешь ли. Я усвоил урок, и теперь пришла пора нам с тобой поменяться местами. Я уже не король, поэтому у меня есть выбор – уйти или остаться…

Несколько мгновений Аркей пристально смотрел в лицо отца, затем откинулся на спинку кресла и холодно заметил:

– Уходишь к НЕЙ? После всего, что было?

Глаза Редьярда потемнели.

– Арк, там, за чертой, нет ни «было», ни «стало», ни «будет»! Все это – здесь. Ожин сказал, что еще одного приступа я не переживу. Я склонен с ним согласиться, так паршиво я никогда себя не чувствовал! И если мне суждено умереть, я хочу сделать это рядом с женщиной, которая дорога мне больше всего на свете. Я иду за ней.

Аркей молча смотрел на отца, и в этот момент кровь Морингов ясно проступала в чертах его лица. Холодная северная кровь.

– Я мог бы соврать, что мне наплевать на твое мнение, сын, – буркнул Редьярд, отворачиваясь, – но это не так… Однако удержать меня ты не сможешь!

– Я не стану, – ровно ответил Арк. – Более того, я понимаю тебя… Наверное, понимаю. Хотя и не могу одобрить. Теперь ты свободен и волен делать, что вздумается. Я искренне желаю тебе долгих лет жизни и душевного спокойствия!

Редьярд махнул на него рукой.

– Уходи. Все это тяжелее, чем я думал.

– Да, отец, – эхом ответил Его Величество Аркей Первый, поднялся и вышел.

– Возможно, когда-нибудь мы сможем снова разговаривать, как отец с сыном, – прошептал Редьярд.

Откинулся на подушку и в изнеможении закрыл глаза.

Альперт снял с шеи кулон и, волнуясь, протянул его Вите вместе с прихваченной из дома лупой.

– Вот, посмотри…

– На брак породы? – заинтересовался Вырвиглот.

Маг молча покачал головой.

Вителья взяла лупу и принялась разглядывать кристалл, держа его на ладони. Выражение изумления появилось на ее лице.

– Яго… – прошептала она, отдавая ему лупу.

– Да что там такое? – возмутилась Торусилья. – Дайте мне посмотреть!

Рю Воронн с поклоном протянул ей лупу, а Вита опустила руку, чтобы маленькой гномелле было удобнее.

– Дык… проволока какая-то… – растерянно сказала рубака спустя пару минут. – Как она туда попала?

Вита с уважением посмотрела на Попуса.

– Как ты догадался, что это артефакт?

– Артефакт? – подпрыгнула Тори, едва не вышибив кристалл из ладони волшебницы. – Из другого мира?

– Магистр Фофин в своем исследовании кристаллов описал кварц как эффективный защитный материал, – пояснил Аль. – Поэтому я решил взглянуть на амулет повнимательнее!

– Дайте мне, – попросил Дробуш.

Он поднес амулет к носу, принюхался, попробовал на зуб… Кварцевое «яйцо» с громким треском распалось на две половинки.

– Пресветлая! – с ужасом воскликнул Альперт.

– Э-э-э… – протянул Яго.

– А… – сказала Вителья.

– Бородатая мама моя! – ахнула Тори.

– Ой, – сконфузился Вырвиглот.

Руфусилья молча отошла подальше.

На ладони Дробуша лежала тусклая игла, толщиной не больше конского волоса. От нее исходило едва уловимое свечение.

– На железо не похоже, – с сомнением протянула Тори, которая, встав на цыпочки, разглядывала артефакт. – Нам нужен тот, кто разбирается в металлах!

– Уважаемый Йожевиж Агатский нам нужен, – подала голос Руфусилья. – Почтенный мастер-ювелир, каковым он, на самом деле, является, должен прекрасно разбираться в металлах. Кроме того, они с уважаемой Виньовиньей еще не знают, что мы вернулись в Вишенрог…

Она замолчала. Йож и Виньо не знали и о том, что Тариши больше не было в живых.

– Дело говорит уважаемая рубака, – согласился Ягорай. – Предлагаю незамедлительно отправиться к Йожу. Все равно сна теперь не в одном глазу!

– Точно, – хмыкнула Тори, – а можно его потрогать, артефакт этот?

Никто не успел ничего сказать, как раздался громкий хлопок, и гномеллу отшвырнуло в сторону. В полете она умудрилась уцепиться за старшую сестру, так что на пол, под грохот доспехов и вооружения, повалились они обе.

– Тори! – воскликнула Вита, бросаясь к ним. – Тори, с тобой все в порядке?

– С ней все в порядке, она лежит на мне, – глухим голосом сообщила Руф. – Сестра, слезь с меня сейчас же!

– Мои ноги! – простонала та. – Мои руки! Я их не чувствую!

Подскочившие Яго и Альперт стащили младшую рубаку на пол и уложили лицом вверх. Вита, опустившись на корточки, повела ладонями над ее телом, пытаясь понять, какие повреждения получила гномелла.

– Что с ней? – Руф, сидя на полу, с волнением следила за тем, что делает волшебница.

– Слава Богам, ничего! – Вителья опустила руки. – Кратковременный паралич конечностей, который скоро пройдет.

– Ох, уважаемая Торусилья, разве никто не говорил вам, что нельзя трогать незнакомые артефакты! – воскликнул Альперт.

– Ну Дробушек-то трогает? А мне почему нельзя? – возмутилась младшая рубака.

– А и правда! – пробормотал Яго, быстро подошел к Дробушу и дотронулся до иглы.

Спустя мгновение он лежал без движения в противоположном углу комнаты.

– Яго! – возмутилась Вита, и не успела опомниться, как Альперт, пробормотав: «Теперь моя очередь!», сделал то же самое.

В комнате стало одним парализованным больше.

Вителья и Руф обменялись ошеломленными взглядами.

– Я к этой гадости не прикоснусь, – сообщила ей старшая рубака. – Нам, простым гномам, имеющим свою голову на плечах, такого счастья не надобно!

И она сердито посмотрела на сестру. Тори виновато отвела взгляд.

– Ну, тогда я! – храбро заявила Вителья, подошла к Дробушу и кончиком указательного пальца коснулась до артефакта.

И…

Ничего не произошло.

Волшебница осторожно взяла «проволоку» и повертела перед глазами. Странный металл – если это был металл! – казался раскаленным и едва уловимо светился, но на ощупь был холоден, словно хранился в глыбе льда. На утолщенном конце артефакта было узкое вертикальное отверстие, другой его конец был заострен.

– Игла и есть, – заворчал Дробуш. – Вита, прости, я не хотел!

– Все нормально, Дробушек, – пробормотала она в ответ. – Ничего страшного эта вещь из другого мира пока не сделала, зато мы уяснили, что трогать ее не стоит никому, кроме тебя и меня.

«И меня! – раздался в ее сознании безмолвный голос. – Ну и еще некоторых товарищей, о которых знать тебе, моя жрица, еще рано!»

«Ты знаешь, что это такое?» – мысленно воскликнула волшебница.

«Конечно, знаю, – хихикнул божок, – но не скажу».

И пропал.

– Паразит! – одними губами сказал Дробуш, и Вителья была склонна с ним согласиться.

Немного подумав, она воткнула иглу под воротник куртки так, чтобы ее не было заметно, и повернулась к остальным. Тори, кряхтя и потирая отбитые об сестру места, уже поднималась с пола. Яго делал попытки встать. Альперт пока лежал неподвижно.

– Готовы? – спросила Вита и плавно повела руками, готовясь открыть портал.

Рубаки, не сговариваясь, подошли к Альперту и вздернули его на ноги.

– Благодарю! – повиснув на их крепких плечах, выдавил маг.

В открывшемся портале, словно в окошке, виднелось крыльцо дома.

Крыльцо, на котором выкуривал перед работой утреннюю трубочку почтенный Синих гор мастер Йожевиж Агатский.

Крыльцо пустовало, окна были закрыты ставнями, а из трубы не шел дым. Сердце Виты в буквальном смысле ушло в пятки. Конечно, Йож, как любой уважающий себя мастер, мог постоять за семью, да и Виньо прекрасно управлялась с луком. Но что такое двое даже очень опытных гномов против оравы бешеных оборотней?