Затерянный замок Эльтеррус Иар
– Добрый день, господин учитель! – выдохнула она. – Ведь это вы будете нас учить?
– Я, – с какой-то странной улыбкой кивнул он. – Но сразу хочу сказать, что учиться будет трудно. Очень трудно.
– Я знаю, – отозвалась девочка. – И я не боюсь. Мне больше нечего бояться. Я тогда, когда меня едва не изнасиловали, умерла душой, и больше ничто меня не напугает.
– Не побоишься отказаться от того, что они считают добродетелью? – криво усмехнулся Грахва. – От всех этих веры, надежды, любви, жалости, доброты, сочувствия? Сможешь стать чудовищем?
– Смогу! – твердо заявила Кейсара. – Я им ничего не простила! Мне их плач и стоны будут доставлять только радость! Ненавижу!
– Во-о-от… – довольно протянул жрец. – Именно этой ненависти я от тебя и буду ждать. Но не только. Я хочу, чтобы ты научилась думать и всегда помнила, что сколько бы ты ни знала и умела, всегда найдется тот, кто знает и умеет больше. И никогда не задирала нос, всегда стремясь к новым знаниям.
Немного помолчав, он добавил:
– Я вижу, ты взяла на себя роль старшей?
– Да, учитель, – подтвердила девочка.
– Молодец, мне это нравится. Но тогда тебе придется озаботиться, чтобы они тоже ненавидели, – жрец кивнул на остальных детей. – И чтобы не превратились в самодовольных идиотов, как… неважно, впрочем.
Он довольно долго смотрел в глаза Кейсары, но она не опустила взгляд.
– Тебе придется отказаться от всех моральных норм, стать всем, что они ненавидят, – голос Грахвы сделался змеиным. – Шлюхой, убийцей, насильницей, палачом, зверем и много еще кем. Не сдерживай никаких своих желаний, удовлетворяй их, какими бы дикими и даже жуткими они ни были. Но только не вздумай делать что-либо только для того, чтобы угодить мне. Только тогда, когда ты сама этого захочешь! Поняла?
– Да, – подтвердила Кейсара. – То есть я должна идти к своей цели, используя любые методы и исполнять все свои желания?
– Да, но только если это не мешает делу, – усмехнулся жрец, глядя на застывшую в удивлении девочку. – Да-да, вот такой парадокс. Нужно осознавать, когда и что уместно. Позже я расскажу тебе, как прокалывались и проигрывали не исполняющие этого правила.
Правда, ему пришлось объяснять, что такое «парадокс», поскольку собеседница этого просто не поняла, такие вещи не входили в круг ее понятий. Но ничего страшного, девочка умная, только пока невежественная. Справиться с этим его задача, как учителя. Главное снова не ошибиться и не воспитать самовлюбленную идиотку, считающую, что она пуп земли. Сила у Кейсары не слишком большая, но это нивелируется мастерством и помощью богини.
– Итак! – выпрямился Грахва. – Дети, сейчас мы с вами отправимся в ритуальный зал, где я инициирую вам истинное, чародейское зрение. А затем начнется учеба. Чародейству вас буду учить я, и учтите, что спрашивать буду строго. Также вам будут преподавать обычные дисциплины. А в первую очередь научат читать и писать, после чего завезут в замок библиотеку. Запомните, дети, настоящий чародей всегда ищет новые знания, поэтому книги для него – самое важное в жизни! Тот, кто удовлетворяется своими ничтожными умениями и не пытается их увеличить – ничтожество. Поэтому мой вам совет – учитесь самостоятельно, все свободное время просиживайте в библиотеке, только так вы сможете чего-то достичь!
Кейсара запоминала слова учителя, она словно молотком вбивала их себе в сознание, понимая, что ей придется очень нелегко. Тем более, что взяла на себя ответственность за других. Вот им сказанное Грахвой придется объяснять не раз, ведь дети обычно учиться не хотят, им хочется гулять и играть. А здесь это не получится, здесь нужно именно учиться. Значит, надо придумать способ обучения в виде игры, чтобы детям было интересно. Она покрутила эту мысль в сознании и поняла, что этим стоит заняться, надо будет только с учителем проконсультироваться. А ведь она пока даже читать еще не умеет! Кейтара кивнула, дав себе зарок как можно быстрее научиться грамоте.
– Я уже говорил и еще раз повторю: не бойтесь своих желаний! – прошелся перед замершими в молчании детьми жрец. – Позволено все! Даже самое страшное и дикое. Но. Но!!! Идущий нашим путем ограничивает себя сам, он властвует над своими желаниями, а не желания над ним. Жрец нашей богини сам ставит себе ограничения во славу Госпожи! Запомните, ограничивать в чем-либо вас может только она или вы сами, больше никто! А пока учитесь, еще я имею на это право, как верховный жрец.
Он пристально посмотрел на каждого ребенка по очереди, повернулся и велел:
– Следуйте за мной!
В подземелье под замком оказался огромный подвал, больше всего поместья раз в пять, в одном из залов которого, как оказалось, был подготовлен ритуал пробуждения истинного зрения. Без него обучаться чародейству было практически невозможно – нужно видеть, что ты выплетаешь.
Грахва коротко выругался про себя, вспомнив, что его нынешние ученики даже без этого обходятся, используя зазубренные плетения, и на этом все. Как же получилось, что они стали такими ограниченными дураками? И как не допустить, чтобы таковыми стали новые ученики? Как добиться, чтобы они остались любознательными, стремящимися к новым знаниям? Правильные ли он слова нашел? Набор, на первый взгляд, неплохой, двенадцать мальчишек от трех до семи лет, и восемь девчонок. Особенно Кейсара хороша, хоть и старовата на первый взгляд – девять лет уже, так что ею нужно заниматься прямо сейчас. Остальные могут подождать. Нужно будет очень многому девочку научить, при должном старании великолепная жрица Разрушения получится, адекватно жестокая. Правда, будет трудно добиться нужной степени безжалостности, но при этом сохранить непосредственность и любопытство. Да и для ее развращения придется нанять опытных, обожающих свое дело шлюх, которые через свои связи найдут девочке хороших любовников, способных доставить максимум наслаждения, когда она созреет для этого. А потом пусть этих любовников и шлюх лично казнит наиболее болезненными и отвратительными способами, чтобы избежать ненужных привязанностей.
Ритуал прошел, как должно, и дети принялись восхищаться открывшейся их взглядам картине – сияющими разноцветными клубками нитей и областей, каждая из которых была связана со своей силой. Грахва продемонстрировал им сначала плетение, затем связку, а напоследок несложный конструкт, состоящий из нескольких связок.
– То есть, плетение – это самое простое, но лежит в основе всего? – поинтересовалась Кейсара, единственная, кто хоть что-то понял из объяснений чародея.
– В самом простом приближении, да, – подтвердил учитель. – Если целью не является рунный или вариативный конструкт, тогда основой всего являются отдельные руны или вариаторы, выше стоят цепочки, состоящие из них, потом рунные или вариативные конструкты, а после ставы или орханды, их по разному называют. Но об этом пока рано, это мы с вами будем изучать позже, когда вы в достаточной степени изучите грамоту и хотя бы простейшую арифметику. Учителя прибудут сегодня вечером, с завтрашнего утра начнется обучение. Еще раз напоминаю, что лени и не прилежания я не потерплю! Кейсара, проследи, чтобы они старались.
– Простите, учитель, можно сказать? – решилась девочка.
– Говори, – кивнул Грахва.
– Они маленькие, они смогут учиться с полной отдачей. Им это скучно. Я попробую придумать обучение в виде игры, чтобы детям было интересно. Тогда они усвоят куда больше.
После чего попыталась объяснить учителю свою идею подробнее. Тот внимательно выслушал, явно удивился и ненадолго задумался.
– Согласен, пробуй, – через некоторое время кивнул Грахва, продолжая удивляться, ему самому такой подход к обучению и в голову не приходил. Затем велел тщательно записывать свои мысли и действия, чтобы удачная методика, если будет разработана и окажется удачной, не была утеряна.
Ведь Кейсара права, дети еще не умеют сосредотачиваться на одном. Может, в этом все дело? Может, действительно получится разработать новую методику обучения? Было бы очень неплохо. Результаты обычного обучения не радовали. Вспомнив Лейрана, Карна и Гертина, Грахва недовольно цыкнул зубом, эти три идиота продолжали совершать ошибку за ошибкой, даже жестокие наказания не помогали. Они почему-то всегда перли напролом, видя только самый простой выход, а все, что хоть немного сложнее, пропускали мимо себя. Понять их поведения жрец не мог. Похоже, как только подрастут новые помощники, эти трех придется устранять. Тем более, что Лейран после считывания памяти превратился в откровенного дурака. Он и раньше-то умом не блистал, а сейчас вообще превратился в незнамо что.
– Что ж, дети, на этом я с вами прощаюсь, – сказал Грахва, когда вывел толпу будущих учеников во двор. – Следующий раз мы увидимся, когда вы будете к этому готовы. Учитесь старательно!
Он вскочил на подведенного слугами черного жеребца и покинул Замок Даэрга, дел впереди было немерено, а прежде всего следовало отыскать Кейсава с ученицей, которые куда-то подевались. На юге их не обнаружили, хотя по логике событий они должны были отправиться в своем поиске знаний именно туда – там были так и найденные даже им развалины укрытий древних чародеев. Но ничего, он их найдет. Никуда не денутся.
В Лиатхане театр Майта задержался надолго, на целых три месяца, зрителей, никогда ничего подобного не видевших, а оттого щедрых, хватало каждый день, и старшие актеры решили, что от добра добра не ищут. Пока есть возможность давать представления в этом огромном городе, надо ею пользоваться. На юге актеров, как выяснилось, не гоняли, как на севере, и это им очень понравилось.
Найра жила полной жизнью и была полностью ею довольна. Она гадала всем желающим, вот только не всегда и не всем говорила полную правду, откуда-то зная, сможет человек ее принять или нет. А то некоторые, услышав правду о себе, могли и убить слишком много видящую гадалку, так что чаще всего лучше промолчать, а нагадать обычный набор благоглупостей – удачу, любовь, богатство, детей и прочее-всякое. Но некоторым, чья мятущаяся душа была видна в их встревоженных глазах, Найра рассказывала все, что их ждет, а также то, что нужно сделать, чтобы страшное предсказание не сбылось. Или, наоборот, чтобы сбылось доброе и светлое. Таково было ее предназначение, и девушке оно нравилось. Ничего другого для себя она не хотела. Да и зачем? Она довольна своей жизнью, мир доволен ею, что еще надо? По мнению Найры, ничего больше ей и не требовалось. Разве что иногда новое красивое платье, да симпатичные, выносливые парни на ночь.
С утра какое-то беспокойство не давало молодой гадалке покоя, они не находила себе места и понимала, что должно что-то случиться. Но что? И с кем? С ней самой или с кем-то другим? Она не знала и нервничала. В город девушка решила не ходить, чисто на всякий случай, решив помочь в приготовлении ужина – так всяко безопаснее. На стоянку точно не нападут, лиатханский граф такого не потерпит. Хотя кому нападать? А главное – зачем? Кому могут понадобиться безобидные циркачи?
Девушка чистила клубник, продолжая ощущать неудобство и неуверенность, когда раздался какой-то шум, а потом громкий плач. Она выронила нож и буквально вылетела к крайним фургоном. Возле них дядюшка Охт с хмурым лицом утешал плачущую у него на груди гимнастку Сору, тоненькую, как тростинка, шатеночку с большими карими глазами, нанятую в Шейнаре. Старый клоун кусал губы и сжимал кулаки. Рядом стояла понурая, заплаканная Заора, у нее тряслись руки и губы. Из носа акробатки тянулась струйка крови, акробатка то и дело вытирая ее и шмыгала.
– Что случилось?! – вскрикнула Найра.
– Изнасиловали… – хмуро ответила Заора. – Мешки на головы нам с Сорой возле южной стены накинули и… Чего-то голосили над нами… Страшно было… А когда все кончилось, мы мешки снял, а никого уже нет… Только… Вот…
И она протянула руку, к которой прилип пульсирующий гнилостным светом, очень хорошо знакомый гадалке короткий жезл, от одного вида которого ее затошнило. Девушка схватилась за голову, выдохнув:
– Ой, мамочки!
– Ты знаешь, что это такое? – строго посмотрел на нее дядюшка Охт.
– Знаю… – в отчаянии простонала Найра. – Меня в Олантане точно так же изнасиловали, а после того вот такой жезл на руке прилипшим заметила и никак отодрать не могла. Повезло, что там рядом дом местного чародея был, он помог, снял, да все сокрушался, откуда такая гадость взялась, ее, мол, еще во времена Даргала изничтожили. Этот жезл за ночь человека в тварь превращает!!!
– Святые боги!!! – выдохнула в диком ужасе Сора и снова зашлась в рыданиях.
Зара с не меньшим ужасом посмотрела на свой жезл и попробовала оторвать его, но не смогла, после чего тоже заплакала. Однако это оказалось еще не все. Сквозь толпу ошеломленных циркачей протолкались Кен с Макотом и протянули вперед руки, к которым прилипли такие же жезлы.
– А вы-то как исхитрились?! – изумилась Найра. – Для этого же изнасилование нужно, мне чародей говорил! Вы же мужчины!
– Да, это… – отчаянно покраснел акробат. – К нам девчата в красных масках пристали, ну такие, ну… огонь просто! Мол, понравились мы им страшно, хотят нас вот прямо щас, только чтобы мы ничо не делали, они, мол, все сами, сверху… Ну кто ж из мужиков от такого откажется, если не совсем дурак?.. Ну такие ж девчата, ну просто ж огонь! Там фигуры, ой мама… Мы, это… Ну, и… Они нас… Это ж чего-то такое было, чего никогда еще не было! Мы аж обеспамятовали оба! А девчата взяли и сбежали, пока мы в себя приходили… Встали, глядим, а на руках вот это висит…
– И что теперь делать? – глухо спросил старый клоун.
– Мне тот чародей, что в Олантане помог, мэтр Келанх, список дал, к кому в каждом городе пойти можно, коли беда случится! – вспомнила гадалка.
– Так неси его скорее! – раздраженно рявкнул дядюшка Охт, которому известие о том, что четверо из их театра могут превратиться в тварей, многих нервов стоило. А случись это ночью, они б вообще всех перерезали!
Найра опрометью ринулась к своему фургону, где спрятала список в сундучок, положив рядом с Книгой, к которой уже немного привыкла, по крайней мере, она девушку больше так не пугала. Достав пергамент, гадалка понеслась обратно, где отдала его клоуну. Тот принялся быстро водить по строчкам пальцем, бормоча себе под нос:
– Так, это север, не надо. Это центр. Ага, вот юг. Интар, Кейсаро, Наро. О, вот Лиатхан! Здесь целых двое есть, но второй далеко живет, а вот мэтр Шилард возле рынка, на Синей улице. К нему и пойдем.
Немного помолчав, он приказал:
– Всем там нечего делать! Чародеи толп не любят. Пойдем всемером, я, Руго, Найра и четверо пострадавших. По дороге страже надо про изнасилование заявить, местный граф насильников сильно не любит, их, коли поймают, на колья рассадят, чтоб другим неповадно было.
Терять времени не стали, и вскоре семеро циркачей поспешили в город. Впустили их беспрепятственно, а там дядюшка Охт сразу направился к лейтенанту, отличавшемуся от остальных стражников плюмажем на шлеме.
– Простите, господин офицер! – низко поклонился он. – У нас двух девок снасильничали жестоко, в городе, это к кому мне идти?
– Снасильничами? – нахмурился лейтенант. – Вот паскудство! Да ваши ж девки и так дают… Попроси, подари чего-нибудь, и все…
– Дают, – подтвердил старый клоун. – Но вот…
– Вот скоты! – укоризненно качнул плюмажем офицер. – Знать так, слева от рынка управа стражи, туда зайти и все обскажи. Коли найдут твоих насильников, то мало им не будет.
– Благодарствую! – опять поклонился дядюшка Охт и поспешил в сторону рынка, рядом с которым и чародей жил, и управа находилась.
Шли довольно долго, Лиатхан – город большой. Солне уже заходило, когда циркачи постучались в дверь большого дома, над которой висела вывеска в виде чародейского колпака. Им открыла служанка и недовольно спросила, чего надобно. Дядюшка Охт принялся было рассказывать, но тут служанку отодвинул в сторону какой-то громила в шелковом халате, причем, совсем не старый. Не сразу до клоуна дошло, что это и есть местный чародей.
– От мэтра Келанха, говоришь? – пробасил он. – И с чего он ко мне прислал?
– Сказал, что можно обратиться, если большая беда придет, – вышла вперед Найра. – Вот, целый список дал в каждом городе.
– Келанх?! – ошалело вытаращился на нее мэтр Шилард. – Целый список? С чего такая милость? Ты кто такая, дитя?!
– Хранительница… – призналась девушка. – Книги… Той самой…
– Не ори об этом, дура! – прошипел чародей, опасливо окинув взглядом улицу, но не ней, к счастью, никого не было. – Заходите быстро и показывайте, что там у вас такое.
Оказавшись в большой прихожей, Найра велела подругам и друзьям показать приросшие к рукам гнилостные жезлы. При виде них мэтр Шилард шарахнулся в сторону, врезался в стену и принялся изощренно материться, поминая в нелицеприятных выражениях всех родственников и Даргала, и гадалки, и вообще всех вокруг.
– С меня мэтр Келанх такой же снял в Олантане… – тихо сказала Найра, когда чародей немного успокоился.
– Вот оно что… – хмуро протянул чародей. – То-то я думал, с какой стати он всех нас предупредил о новом появления жреческих жезлов… Но четыре сразу? Это как-то слишком… И почему они?..
Он всмотрелся в пострадавших слегка засветившимися глазами, после чего кивнул, вздохнул и проворчал:
– Ясно. Все четверо – слабые, необученные чародеи.
– Мы огненные шары и водяные плети с другом запускать умеем! – возмутился Макот. – И защиту ставить! Нас Сейла, ученица Кейсава, обучила.
– Это которого Кейсава? Ученика Фаэра, что ли?
– Ага, – подтвердил акробат.
– Тогда ясно, – кивнул мэтр Шилард. – А девушки даже не инициированы, но дар хорошо заметен. И ты, сволочь, их увидел, но в ученицы брать не захотел, слишком слабы. Решил подконтрольных одаренных тварей себе наделать? Покорных и готовых на все? Это ты зря, этим ты перешел грань нашего невмешательства. Теперь не жалуйся, если получишь по заслугам…
Голос чародея шипел и перекатывался, в нем слышался нечеловеческий, жуткий гнев, от которого циркачей бросило в холодный пот, они сразу сообразили, что он обращался не к одному из них, а к тому, кто всю эту историю с жезлами затеял. И ни один этому незнакомцу не позавидовал.
Снятие проклятий мэтр Шилард провел еще быстрее, чем его олантанский коллега, после чего выдал выздоровевшим защитные серебряные медальоны и поспешил их выпроводить, отмахнувшись от попытки заплатить.
Проводив уходящих циркачей взглядом, Шилагренн, акала, которому не так давно перевалило за четыре тысячи лет, вернулся в дом. Следовало срочно связаться со всеми доступными на данный момент сородичами и сообщить, что новый Даргал перешел все и всяческие границы, тем самым почти полностью развязав им руки. И вскоре он о своих опрометчивых действиях сильно пожалеет. Такое не прощают.
Глава 4
Кейсав бодро шагал по берегу небольшой речушки, иногда срывая и бросая в рот горсть ягод с попавшегося по дороге куста. Чародейский посох стучал по камням, вызывая у тащившейся позади Сейлы чуть ли не головную боль. Она давно не удивлялась постоянной бодрости учителя, привыкла, но как же это порой раздражало. Сейчас девушка жаждала одного – поскорее бы привал, можно будет приготовить вкусную похлебку, вытянуть уставшие, гудящие ноги и некоторое время ни о чем не думать. Долго отдыхать неугомонный Кейсав ей, конечно, не даст, снова заставит учиться, но хоть сколько-то.
К счастью, здесь были безлюдные места, и можно было без стеснения использовать и шатер акала, и спальные мешки, в которых так уютно и сладко спалось даже на острых камнях. А уж шатер вообще чудо – внутри имелось расширенное пространство, удобные лежанки и даже подобие стола, не говоря уже о очаге. Мало того, из описания, прилагавшегося к нему, стало ясно, что шатер еще и отапливается, из-за чего в нем можно жить даже в сильный мороз.
Путники двигались вдоль гор уже вторую декаду. Дорога давалась нелегко – порой лес подступал к самым скалам и приходилось пробираться сквозь чащу и буреломы, которых здесь хватало. Дорога к перевалу, если когда-то и существовала, давно заросла. Кейсав воспользовался советом старого следопыта из Гирхана и в первый же день оставил на пеньке немного сухарей и вяленого мяса, после чего поклонился и попросил Хозяина Леса принять подношение, поскольку они с ученицей не несут лесу зла. Чародей тут же ощутил, как не дававший ему покоя пристальный взгляд из чащи сделался доброжелательным. И с тех пор им с ученицей начали попадаться то роднички с кристально чистой, вкусной водой, то ягодные кусты, то грибные поляны, а порой и зайцы выскакивали прямо навстречу, пару штук удалось вообще голыми руками поймать. С тех пор поклон Хозяину Леса стал для Кейсава ежедневным ритуалом.
Сейла оглянулась и успела заметить скрывшийся за кустом рыженький хвостик. Она усмехнулась – эта любопытная лисичка следила за ними с Кейсавом не первый день. Иногда даже почти не скрывалась. Может, именно она подъедала оставляемые чародеями продукты. Но взгляды, которые четко ощущались из чащи, принадлежали не животному, а кому-то разумному, причем очень сильному. Возможно, тому самому легендарному Хозяину Леса, которого Сейла раньше считала выдумкой сказочников.
Девушка ушибла ногу об подвернувшийся толстый корень и зашипела сквозь зубы – ругаться в лесу учитель ей строго-настрого запретил, чисто на всякий случай. А то еще воспримет какой-нибудь сильный дух эту ругань на свой счет и возмутится. Лучше не рисковать, мало ли.
Солнце давно миновало зенит и начало склоняться к закату, когда Кейсав скомандовал привал. Незадолго перед тем на него буквально вылетел из кустов заяц, причем так удачно, что Кейсав одним движением ухватил косого за уши, после чего одним коротким плетением умертвил, бедняга даже не успел испугаться. Сейла облизнулась – можно будет приготовить отличное жаркое со свежей зайчатиной – и начала дергать по дороге душистые травки.
В отсутствие людей Кейсав не стыдился и чародействовал вовсю. Из чащи сами собой полетели сухие сучья и хворост – живых ветвей в этом лесу советовали не ломать, можно нарваться. Они сложились в пирамидку и тут же загорелись. Сейла тем временем, используя бытовые плетения акала, освежевала зайца, убрала из тушки требуху и кости, оставив только мякоть, после чего начистила клубней, которые учитель достал из пространственного кармана, перемешала их и мясо собранными травами и уложила в казанок, закрыв его крышкой. А когда угли дошли, поместила казанок в них, создав легкий ветерок, чтобы они не погасли слишком рано. А когда жаркое было готово, набрала его в преобразованную из коры мисочку – чародейство преобразования открывало столько возможностей! – и отнесла в сторонку. Поставила мисочку на пригорок, поклонилась на все четыре стороны и предложила подношение, пообещав не вредить лесу. Ощутила одобряющий взгляд из чащи, снова поклонилась и вернулась к костру, где вдвоем с Кейсавом отдала должное жаркому. Оно оказалось настолько вкусным, что казанок быстро опустел.
– Учитель, а что такое вариаторы? – спросила Сейла после того, как они напились воды из ручья. – Мне попалось упоминание о них, но я не поняла, что это такое. Вроде бы какие-то руны, но какие?..
– Ты подняла очень непростую тему, – почесал в затылке Кейсав. – Я и сам в ней плаваю. Нужно иметь очень хорошее пространственное воображение, чтобы работать с вариаторами хотя бы на минимальном уровне. Каждый из них включает в себя от рунного слова до цельного рунного конструкта, причем меняющегося согласно определенному алгоритму.
По отсутствующему виду ученицы стало ясно, что она ни даргала ни поняла. Чародей тяжело вздохнул – он не знал, как объяснить проще, но решил все же попытаться, после чего создал иллюзию, включающую в себя четыре стихиальных руны и четыре символа, обозначающие времена года. После чего пририсовал связь земли с зимой, установив на этой связи знак вопроса.
– Видишь? – спросил он у Сейлы. – Камень или земля обычно связывают с зимой, так уж сложилось.
– Вижу, – кивнула она, краем глаза опять заметив высунувшуюся из-за кусту любопытную лисичку. – Но что это значит?..
– Я показываю тебе устройство простейшего вариатора – объяснил чародей. – На самом деле, конечно, никто не станет связывать контур с единичной руной, обычно на их месте законченные рунные конструкты, которые срабатывают, когда исполняется определенное условие. Например, настала зима, после чего активируется руна земли. Зима сменилась весной – активируется вода. Лето – воздух. А осень – огонь.
– А как вариатор определяет, что условие исполнилось? Ну, там зима настала или лето?..
– Для этого существует аналитический блок, завязанный на плетение или рунный конструкт. Он через какой-то промежуток времени проверяет внешние условия и при их изменении активирует определенные руны или конструкты, завязанные на эти условия. Поняла?
– Кое-что… – поежилась Сейла. – Очень сложно, голова трещит. И что, вот такая сложная штука, как вариатор – это как отдельная руна?
– Да, – подтвердил улыбающийся Кейсав. – Говорил же, сложная тема, тебе пока рановато в нее лезть, рунистику сначала изучи как следует. Я и сам слабо в вариаторах разбираюсь, заучил напамять пару сотен самых распространенных, научился их компонировать, и на этом пока все. Создавать собственные вариаторы, а тем более вариативные конструкты, я не в состоянии. Однажды попробовал, так едва без ног не остался, Фаэр спас, а потом долго ругал дурака, ничего не понявшего, но полезшего, куда не просят. Стыдно было…
Девушка представила себя на месте учителя и поняла, что тоже бы со стыда сгорела. Она и сама, осваивая новые плетения и связки, порой такое творила, что сейчас стыдно было вспоминать.
– А для чего нужны эти вариаторы? – чтобы отвлечься от неприятных мыслей, спросила она. – Разве нельзя сделать все проще, без таких наворотов?
– Вариаторы обычно используют для сложных артефактов, – пояснил молодой чародей. – Если использовать обычные руны, то размер этих артефактов будет в десять, а то и в двадцать раз больше. Например, если бы ключ, который ты нашла в Тайгарских горах, был сделан при помощи обычных рунных конструктов и внедренных связок, то его высота превышала бы твой рост вдвое, а то и втрое. А так он помещается в ладони. А самое важное – посох чародея без вариаторов не создать. Мой, – он показал свой просто выглядящий, разве что украшенный нехитрой резьбой посох, ненадолго достав его из пространственного кармана, – мне помог создать учитель, не уверен, что я сам справился бы с работой такой сложности. Вот, смотри на развертку.
И Кейсав создал иллюзорную развертку основных блоков управления посохом, причем каждый из этих блоков тоже состоял из сложнейших вариаторных конструктов. А составляющими каждого конструкта являлись вариаторы такой сложности, что каждый и сам тянул на конструкт, если не на блок. Сейла смотрела на все это бараньими глазами, приоткрыв рот и ничего не понимая. Да как можно хоть что-то разобрать в этом многомерном переплетении, включающем в себя десятки тысяч плетений, связок, блоков и конструктов?!
– А посох, между прочим, считается далеко не самым сложным артефактом, любой, желающий получить звание чародея, должен создать себе свой, это экзамен, который тебе тоже когда-нибудь предстоит сдать, – улыбнулся растерянному виду ученицы молодой чародей. – Ничего, со временем разберешься, не боги горшки обжигают, тем более, что богов в Дэлоуэ отродясь не водилось, разве что Шиннана пытается себя богиней объявить, но из нее такая же богиня, как из меня сапожник.
Еще немного посидев, путники тщательно затушили водой костер, закопали объедки с мусором и отправились дальше, не обращая внимания на преследующую их лисичку, которая, впрочем, лисичкой не являлась, просто следила за заинтересовавшими ее людьми в лисьем облике. Дочь Хозяина Леса часто так делала. Скучно же! Многие охотники или следопыты, оказавшись в чаще, неожиданно слышали доносящийся то с одной, то с другой стороны веселый девичий смех. Они растерянно искали заблудившуюся девушку, но не находили никого, кроме лисички, да и та быстро исчезала в кустах прежде, чем ее успевали подстрелить.
Найгу вообще очень интересовали люди, в отличие от отца, Нагая, которого опасливо и уважительно называли Хозяином Леса. Никто не знал, сколько ему веков или тысячелетий, но, по мнению местных старожилов, Хозяин всегда был и всегда будет. Если люди исполняли его правила, он относился к ним безразлично, а вот нарушителей карал, и порой очень жестоко. Особенно за непотушенный костер или несвоевременную охоту. Поэтому лесовики четко знали, что во время, когда самки выкармливают детенышей, в лес соваться не стоит. А уж если кто-то по недосмотру убивал беременную самку, то такому проще было самому повеситься – за ним приходили волки Хозяина и пожирали живьем. После нескольких попыток защитить провинившихся односельчан и получив за это наказание для всей деревни, местные жители стали вести себя намного осторожнее, и уже много десятилетий не нарушали правил Нагая.
Кем он был? Никто, кроме него самого не знал, только дочь подозревала, что отец – аватар Ранита, принципа Сознания, кое-какие признаки указывали на это. Однако на вопросы он не отвечал, только улыбался, так что доказательств не было. К людям Найга относилась намного лучше отца, могла вывести к опушке заблудившихся детей, а то и навести на грибную или ягодную полянку деревенских девушек, а на охотников выгнать больного или раненого зверя, который все равно не жилец.
К тому же Найга знала, что придет время, она влюбится, выйдет замуж и уйдет к людям. А к порогу дома Нагая какое-то животное принесет нового детеныша-оборотня, обязательно самочку, которая и станет его новой дочерью, получив то же самое имя. И в следующий раз это вполне может оказаться не лисичка, а, например, олениха, волчица или барсучиха. Поэтому за молодыми мужчинами, оказавшимися в лесу, девушка наблюдала внимательнее, чем за всеми прочими, ведь одному из них предстояло стать ее мужем. И вот сейчас она встретила чужака, который упорно шел к перевалу, но никак не могла понять, кто он и чего хочет. Не охотник, не грибник, не лесоруб. Кто-то непонятный, но от того еще более интересный. Вот только девица рядом, смотрящая на своего спутника голодным взглядом, настораживала. Однако вежество соблюдали оба, потому их и не трогали, а наоборот, помогали. Хотя что делать людям на непроходимом уже много столетий Ледяном перевале, Найга не понимала, потому и следовала за чужаками в лисьем обличье.
Если честно, странный парень с посохом настолько ей понравился, что девушка даже подумывала выйти к нему из чащи и пообщаться, но пока сомневалась. Ведь он вроде бы чародей, а отец говорил что-то о том, что ей нельзя связываться с чародеями. Но почему, не сказал. Надо бы выяснить, но Нагай опять куда-то исчез, кажется, решил наведаться в Древний лес, и когда вернется – неизвестно. Может завтра, а может – через месяц. Так что пройдется она пока за двумя путниками до перевала, куда они так настойчиво прорываются.
В очередной раз оглянувшись, Сейла снова заметила лисичку и покачала головой – странно она себя ведет, непохоже такое на животных. Оборотень, что ли? Все может быть, среди оборотней, по слухам, кого только ни было – и волки, и лисицы, и олени, и кабаны, и большие коты, и медведи. Плюс еще многие, превращающиеся в странных зверей, которых в местных лесах не водились.
Дорога стелилась под ноги, путники нашли звериную тропу, идущую вдоль речушки, иногда она примыкала к самым сказам, тогда приходилось продираться сквозь заросли, поскольку попадались места, через которые человек пройти не мог. Оланорские горы оказались неприступными, со всех сторон их окружали отвесные скалы, порой даже с отрицательным наклоном, взобраться на них было совершенно невозможно. Потому через них и шли в древности только через Ледяной перевал или обходили с севера или юга. Но за горами лежала Великая пустныня, в которой не было ничего живого, там не имелось ни капли воды. В нее мало кто рисковал соваться, а кто рисковал, не возвращался. За последние лет триста всего два человека выжили там, но рассказывать им оказалось нечего, так как они не видели ничего, кроме бесконечных песчаных барханов. По слухам, пустыня тянулась до самого восточного побережья материка. Так ли это никто не знал, поскольку если кто-то до этого побережья и добрался, то не вернулся, чтобы рассказать об этом.
Солнце спускалось все ниже, и Кейсав начал подыскивать место для ночлега. Обнаружив в скале подобие неглубокой пещеры, а скорее, просто выемку, он понял, что ничего удобнее не найдет. Ужин приготовили быстро из купленных еще в Илмаре сушеных продуктов. Молодой чародей уже начал путаться, что у него есть в пространственном кармане, а чего нет, слишком много всего там накопилось. Шатер ставить не стали, обошлись спальными мешками, в них было мягко и удобно.
Отлично выспавшись и позавтракав, путники двинулись дальше. Сейла снова заметила лисичку и покачала головой. Попыталась обратить на животное внимание Кейсава, но тот просто отмахнулся, повторяя разбор анализирующих связок, позволяющих найти дорогу где угодно.
День шел за днем, чародеи все дальше уходили вдоль скал на юго-восток, пока, наконец, те не начали становиться пологими. А это означало только одно – перевал уже близко. И действительно, еще через два дня Кейсав с Сейлой вышли на старую, густо заросшую кустарником дорогу. Идти по ней было трудно, порой приходилось использовать воздушные плети, чтобы прорубить себе дорогу. Обычные люди здесь бы просто не прошли, не выжигая путь огнем, а за такое их наказал бы Хозяин Леса, огня в своем лесу он не терпел, позволял жечь костры, но с условием, что их зальют.
Идти стало невероятно трудно, за день путники едва проходили три-четыре мили, слишком густым оказался кустарник. Но их мучения, в конце концов, закончились, и дорога освободилась от растительности, став полностью каменной и до сих пор ровной – хорошо строили древние чародеи. К вечеру Кесав с Сейлой поднялись уже настолько высоко, что лес внизу казался зеленым ковром.
Найга проводила людей взглядом, прячась за последними кустами, в горы она идти не собиралась – отец строго-настрого запретил. Там и оборотень легко погибнет, невзирая на все свои способности. Жаль, если так понравившийся ей парень пропадет ни за горсть ягод. Но что уж тут поделаешь, сам в горы пошел. Девушка попросила живущих неподалеку птиц предупредить ее, если люди вернутся с перевала, и скрылась в лесу. Проголодалась, пора поймать какого-нибудь зайца, они сейчас жирные и вкусные.
Ночевали путники опять же в спальных мешках, их пока хватало. Вот когда поднимутся выше, где круглый год стоит страшный мороз, без шатра уже не обойтись, благо он с чародейским обогревом.
Утром, быстро позавтракав, отправились дальше. Идти вверх оказалось очень трудно, поэтому приходилось часто отдыхать. Дорога была все такой же ровной и гладкой, через каждые несколько миль попадались удобные площадки для привалов, таких на караванном тракте через Тайгарские горы и в помине не было, ну да ничего удивительного – его прокладывали обычные люди, не чародеи, у них таких возможностей, как у Древних, не было. Говорили, что в Оланорских горах есть еще несколько городов акала, но как их найти? Да и нужно ли? Кейсав сильно в этом сомневался.
С каждым днем становилось все холоднее, и вскоре пришлось доставать комбинезоны и сапоги Древних, в них было тепло и уютно на самом сильном, пронизывающем насквозь ветру. Как хорошо, что Хранитель подарил их! Представив, что пришлось бы переносить горный мороз в обычных меховых комбинезонах из Олантана, Сейла поежилась.
Чем выше забирались путники, тем больше усиливался ветер, он словно пытался скинуть их в пропасть, нападал с разных сторон, завывал и швырял в лица пригоршни снега. Однако Кейсав настойчиво лез вверх, не обращая внимания на стоны Сейлы, которой все это смертельно надоело. Девушка не понимала, что можно искать в этой морозной пустыне. А внизу ведь лето! Теплынь! Сейчас она вспоминала путь по лесу, как что-то чудесное и приятное, совершенно забыв о своем прежнем отношении.
Примерно через декаду пути впереди показалась ледяная стена. Молодой чародей слышал, конечно, что перевал совершенно непроходим, но думал, что справится. Может, вообще проплавит себе проход плазменными шарами и огненной плетью. Поэтому Кейсав решительно двинулся дальше, отмахнувшись от привычного нытья Сейлы.
Когда они добрались наконец-то до стены, молодой чародей только присвистнул – ее высота достигала, наверное, двухсот локтей, если не больше. Это кому же понадобилось возводить такой барьер? Белому Ягуару, что ли? Наверное, согласно Хроникам Хисанха, он терпеть не мог людей и вполне мог перекрыть им проход в свои земли. А как тогда его подданные, каливры разных видов? Те же полуволки, полукоты, полулисы и полузмеи? Они как минуют перевал? Хотя им, наверное, на эту сторону и не нужно.
Решив заняться созданием прохода утром, было уже довольно поздно, Кейсав поставил шатер, и они с Сейлой отдохнули в свое удовольствие, что девушке очень понравилось. Ее невероятная любовь к комфорту всегда забавляла молодого чародея, но это, в конце концов, не его дело. Главное не позволять ей ради собственного удобства удлинять путь.
Встав наутро, путники позавтракали, попили горячего отвара, собрали шатер и двинулись к стене. Кейсав некоторое время рассматривал ее, а затем создал огненную плеть и хлестнул ею лед. К его невероятному изумлению, плеть скатилась со льда, не причинив ему никакого вреда, ни на ноготь не проплавив его. Это было совершенно невозможно, но факт оставался фактом. Молодой чародей нарастил мощность плети, но это ровным счетом ничего не дало, стена осталась нетронутой. Тогда он отошел подальше, велел ученице спрятаться за большим камнем и создал плазменный шар, направив его прямо в лед. Тот поглотил этот шар, словно он был из воды.
– Это еще что такое?.. – растерянно спросил Кейсав, пребывая в полной растерянности, ничего подобного он и представить себе не мог.
– Кто-то не хочет, чтобы мы туда прошли, – вставила свой медяк Сейла. – Кто-то очень могущественный.
– Наверное, – закусил губу чародей. – Кто бы ты ни был, пойми, мы не несем тебе зла! В мире появился новый Даргал! Просим помощи!
Ему ответило только эхо. Слышал ли его крик сердца хоть кто-нибудь, Кейсав не знал, но подозревал, что нет. И что делать он понятия не имел. Однако просто сдаваться не собирался, поэтому преобразовал из куска льда стул, сел на него и принялся изучать ледяную стену чародейским взором. Вот только ровным счетом ничего не обнаружил – даже намека на плетения или связки. Но как тогда возможно поглощение стеной плазменного, даже не огненного, а плазменного шара?! Что это значит?
Растерянность Кейсава все возрастала, он ничего не понимал. А потом вспомнил показанное ему Фаэром перед смертью сканирующее плетение. Очень сложное и многовариантное, способное обнаружить следы чародейства, даже если их тщательно скрыли. Выплетать его пришлось довольно долго, наверное, половину светового дня. А когда молодой чародей закончил его, активировал и дождался результатов, то тихо выругался. Практически весь лед стены пронизывали миллионы сложнейших вариаторов, превращающие ее в артефакт непредставимой мощи, преодолеть который было бы не под силу даже акала, что уж тут говорить о Кейсаве, очень сильно до них не дотягиваюшем.
Объяснив Сейле, что происходит и дождавшись ее удивленного возгласа, он встал и прошелся. Стул тут же превратился обратно в кусок льда. Это что же получается, перевал непроходим даже для чародеев? Да, так и получается. Но почему?! А если попытаться перелететь? Но создавший это совершенство мастер вряд ли не предусмотрел такую попытку.
– Уходи, человек! – заставил Кейсава вздрогнуть чей-то хриплый голос. – Тебе не пройти! Тебе здесь не место!
Он вздрогнул и обернулся. Из-за тороса выступили три странные фигуры – человеческие торсы на огромных белых, волчьих телах. Каливры сжимали в руках копья, вокруг них сияла призрачная чародейская защита.
– Погодите! – взмолился Кейсав. – Поймите, новая беда надвигается на весь наш мир! Объявился наследник Даргала! Снова стаи тварей несутся по Дэлоуэ! Мы пришли за помощью к Белому Барсу!
– Он давно ушел, – безразлично ответил полуволк. – Его замок исчез. Уходи, чародей! Тебе не пройти. Но мы тебя запомним, и если и вправду пришла большая беда, придем, если понадобится. А теперь иди!
И каливры растворились в снегах, словно их никогда здесь и не было. Молодой чародей тяжело вздохнул, понимая, что пытаться снова пройти глупо, махнул рукой Сейле и двинулся с перевала вниз.
Глава 5
Обратная дорога выматывала сильнее, наверное, из-за постигшей чародеев неудачи. Настроение у Кейсава было отвратительным, он испытывал досаду и стремился поскорее вернуться в Каменные Столбы, чтобы оттуда отправиться к Древнему лесу, где, если судить по старым хроникам, можно отыскать несколько жилищ древних мастеров Искусства. Там обязательно должно найтись что-то интересное. Помимо того следовало продолжать поиск остальных трех книг Великого Тетроса. Вот только где их искать Кейсав не имел ни малейшего понятия. Он не раз проверял белый, синий и черный камни, но указующей стрелки, как в случае обнаружения Красной Книги, на них не возникало, а это значило, что остальные части Великого Тетроса далеко.
Сейла старалась не навязываться учителю, несколько раз нарвавшись на гневную отповедь и поняв, что он сильно не в духе. Однако учить ее молодой чародей все равно не переставал, на каждом привале гоняя так, что девушка только стонала. Понимала, что иначе нельзя, но все равно стонала. Также при малейшей возможности Сейла старалась продолжить изучение бытовых плетений и связок из книги акала, поражаясь их продуманности. Владея, например, комплексом Онтагренна Младшего, можно было выжить где угодно и полностью обиходить себя. До нее постепенно доходило, что Древним на самом деле не требовались ни жилища, ни города, ни мастерские. Они где угодно могли устроиться с максимальным комфортом. Искусство для них, в отличие от людей, было равнозначно воздуху, они им жили и дышали. Они умели создавать все нужное на голом месте, причем без особых усилий. Человеческим чародеям до этого расти и расти, и неизвестно дорастут ли.
Как только путники спустились с перевала и вернулись в лес, Сейла опять начала то и дело замечать любопытную лисью мордочку, высовывающуюся из кустов. Похоже, их преследовала та же самая лисичка. Странно, ее поведение совсем непохоже на поведение животного. Оборотень? Очень может быть, в этом страшном лесу что угодно водиться может. Но что оборотню от них нужно? Ведь не нападает, а просто наблюдает. Зачем? С какой целью? Чего хочет? Ответов на эти вопросы не было.
Неожиданно Кейсав объявил незапланированный привал, чему Сейла сильно удивилась – обычно он предпочитал идти почти до самой темноты. Но отдохнуть лишний раз была не прочь и с облегчением села на неровный полугнилой пенек, заскрипевший под ее весом.
– Что ты ищешь? – удивленно спросила девушка, увидев, что учитель достал Красную книгу Великого Тетроса из пространственного кармана и принялся лихорадочно перелистывать ее страницы.
– Скрывающие связки и конструкты, – нехотя ответил молодой чародей, продолжая свое занятие. – Скрывающие на любом уровне реальности, в том числе и от чародейского сканирования.
– Зачем?
– Ощутил нехорошие потоки внимания, направленные на нас, и подумал, что от них стоит прикрыться. Может, это и не наш противник, но…
– А почему ты не назвал его по имени? – удивилась Сейла. – Гра…
– Замолчи! – оборвал ее Кейсав. – Он вполне мог наложить на свое имя специальное плетение, дающее ему знать, где в Дэлоуэ его произнесли. Я раньше об этом почему-то не подумал, а ведь Фаэр говорил что-то подобное. Но я, дурак молодой, пропустил мимо ушей. И если раньше это было не слишком важно, поскольку мы никого не интересовали, то теперь все иначе – нас ищут, и ищут как следует. Потому нам и стоит найти либо скрывающие, либо маскирующие связки. Лучше скрыться от ненужного внимания.
– Но ты же сам зачем-то помогаешь людям, а они потом распускают о тебе слухи, – возразила девушка.
– Да, парадокс, я тебе уже объяснял значение этого слова. Но пойми, иначе никак нельзя, иначе превратишься в эгоистичную сволочь, – тяжело вздохнул молодой чародей. – А дальнейший путь известен. Именно сволочей из чародеев и ищет наш враг, совращает и перетягивает на свою сторону. Да и не только он. Вон, вспомни кем стали древние людские мастера, когда только о себе думать начали.
– И кем же они стали?
– Мерзостью. Сволочами. Подонками, способными ради своей выгоды убивать беззащитных и невиновных. И если ты этого не понимаешь, мне тебя жаль. Непонимание основ этики – первый шаг в Бездну.
Сейла закусила губу. Да что же это такое творится, а? Это получается, что если ты думаешь только о себе и своей семье, то ты сволочь? И даже хуже? Но почему?! Ей же никто не помогал, почему она должна помогать другим?! Чего-то она действительно не понимает. Видимо, надо помогать, если имеешь такую возможность, но не в ущерб себе. Девушка озвучила свои мысли, заставив учителя ненадолго задуматься.
– Здесь ты права, не в ущерб себе, конечно, – с едва заметной улыбкой на губах кивнул он. – Но опять же все зависит от ситуации. Порой обстоятельства складываются таким образом, что ради других приходится жертвовать собственной жизнью. А если этого не сделать, то погибнут все, кто тебе дорог, а то и все вокруг. Ты, наверное, удивляешься, что я так гоню, не хочу остановиться, отдохнуть?
– Да… – кивнула Сейла. – Куда мы так спешим?..
– Ты еще не поняла, кто нам противостоит, девочка, – с грустью сказал Кейсав, – и что нас ждет. А ждет нас борьба с силами, желающими погубить весь наш мир, и нас с тобой в том числе. Так что нам предстоит создать свою чародейскую школу, вырастить множество учеников и вступить в борьбу. Возможно, в безнадежную борьбу. Нам придется сражаться и гибнуть во имя высшей цели – сохранения жизни в Дэлоуэ. И если ты этого не принимаешь и не понимаешь, то нам лучше расстаться. Ты можешь уйти и жить так, как считаешь нужным, я тебя отпускаю.
Расстаться?! Уйти?! От этих слов у девушки перехватило дыхание. Нет, она не уйдет и выдержит все, раз иной возможности быть вместе с любимым человеком нет! А она любила Кейсава всей душой и не собиралась отдавать его кому бы ни было. Не будет уюта и покоя? Что ж, пусть так. Она примет и поймет это, сможет принять и понять. Может, не сразу, но сможет.
– Я понимаю… – прошептала Сейла. – Теперь понимаю… И пойду с тобой до конца! Куда бы ни вела твоя дорога!
– Я рад это слышать, – слабо улыбнулся молодой чародей. – В одиночку мне было бы намного тяжелее и тоскливее. Но помни, что ты всегда можешь уйти, если поймешь, что мой путь тебе не по силам.
– Я не уйду! – упрямо заявила девушка. – Тем более, что нам предсказали общего сына, если помнишь.
– Помню, конечно, – пристально посмотрел на нее Кейсав. – Но не думаю, что стоит думать об этом, пока мы в дороге.
– Согласна… – тяжело вздохнула Сейла.
– А теперь давай займемся обедом. Сегодня мы дальше не пойдем, так что остановимся вон на той полянке. Хочу выспаться в мягкой постели, потому достаем шатер.
Не прошло и нескольких минут, как на траве уже стоял шатер. Он разворачивался и сворачивался сам собой, достаточно было активировать несложное плетение. Акала хорошо умели позаботиться о своем комфорте, и в этом шатре вполне можно было жить, причем со всеми удобствами. Имелись даже душ и ванная. При этом складывался он в небольшой сверток, который вполне можно было носить в обычном заплечном мешке.
Кейсав, тем временем, достал из пространственного кармана солонину и гартовую крупу, этот злак издавна использовали в Дэлоуэ для каш – он хорошо насыщал и был довольно вкусен, особенно, если со сливочным маслом. А оного у путников имелось больше десяти горшочков, надолго хватит. Благо продукты в пространственном кармане могли храниться вечно, время в нем стояло на месте. Помимо того молодой чародей доработал показанную учителем стазисную связку, позаимствовав пару-тройку блоков из Белой связки Укатама, и наложил ее на заплечные мешки. Также он подумывал о создании пространственного кармана для ученицы. Но проблема в том, что она должна будет выплести стожнейшую связку самостоятельно, иначе карман не будет ей принадлежать. А справится ли? Похоже, пока нет. Рановато.
– Солонину хотя бы пару часов вымачивать надо, иначе слишком солоно получится, – покачала головой Сейла.
– Подождем, – отмахнулся Кейсав. – У меня в кармане пироги из деревни Пегий Лось остались, еще горячие. Пока основная еда готовится, можно ими перекусить.
– О, отлично! – оживилась девушка, вспомнив вкуснейшие пироги, купленные во время одной из остановок «Драного бобра» возле большой деревни на правом берегу Оланорского озера. – Достань, пожалуйста, пару казанов и сковороду с подставкой. И сыру головку. Я мясо с сырной корочкой по рецепту дядьки Бариса в углях запеку.
– Отлично! – при воспоминании о стряпне старого кока чародей даже облизнулся. – Но сначала перекусим.
Он создал из нескольких коряг столик и два табурета при помощи связок преобразования – очень удобный инструмент! Да, через несколько часов мебель снова станет корягами, ну и что? К этому времени она уже не будут нужна. Затем достал из пространственного кармана все еще горячие пироги с мясом, давленым горохом и сладкими ягодами. От них по поляне тут же потекли такие запахи, что можно было слюной захлебнуться.
Сидящая в кустах Найга завертелась, от вкусных запахов у нее помутилось сознание. Нет, пироги ей доводилось пробовать, охотники порой оставляли кусочки в подношениях Хозяину Леса, но эти кусочки были уже холодные и черствые. А вот горячих, с пылу, с жару девушка никогда не ела. Хотелось бы и самой научиться печь, когда выйдет замуж это умение пригодится, но у кого и как? Некоторое время Найга терпела, а потом мысленно махнула рукой – все равно собиралась поговорить с путниками, так почему не сейчас?
Кейсав с Сейлой едва успели, обжигая пальцы, съесть по куску пирога с мясом и травами, как из кустов выскользнула лисичка, повела носиком со стороны в сторону, как-то странно изогнулась и превратилась в невысокую, симпатичную девушку с русой косой и веснушчатым лицом. Одета она была в ситцевый сарафан.
– Здравствуйте, уважаемые! – смущенно сказала незнакомка, теребя кончик косы. – Меня Найгой зовут…
Приготовивший было боевое плетение Кейсав как-то сразу понял, что девушка им ничем не угрожает, и отпустил плетение в землю. Затем представился сам и представил Сейлу, которая, судя по виду, ничуть не удивилась появлению бывшей лисички. Интересно, кто она и чего хочет? Однако расспросы подождут, для начала следует проявить вежливость.
– Прошу к столу, Найга, – движением пальцев создал еще один табурет молодой чародей. – Угощайтесь!
– Благодарю! – еще сильнее смутилась девушка, однако отказываться не стала. – А у меня морс есть. Вкусный!
Откуда она достала и поставила на стол довольно-таки большой кувшин Кейсав не понял. Позже он узнал, что дочь Хозяина Леса, как и сам Хозяин, могла в любой момент открыть небольшой проход в подпол своего дома и взять оттуда все, что хотела. Морс действительно оказался великолепным, душистым и вкусным, он пришелся очень кстати, у путников для питья была только вода. Травяной отвар еще требовалось приготовить.
Найга ела очень аккуратно, с большим удовольствием и понимала, что нужно обязательно научиться печь. Отца порадует, а потом и будущего мужа. Интересно, не этот ли симпатичный парень оным мужем станет? Хорошо бы, он девушке очень понравился. Хоть и странный.
– А зачем вы за нами следили? – набралась смелости спросить Сейла. – Я вас замечала еще по дороге к перевалу…
– Скучно… – еще сильнее смутилась Найга. – Отец куда-то исчез, у него дел хватает, вот я и отправилась поближе к людям, за вами всегда интересно наблюдать…
– Вы не человек?
– Не-а, оборотень. В будущем, как замуж выйду, стану основательницей нового клана, лисьего. А папе на порог новую зверушку принесут, только уже не лисичку, а кого-то другого. Наверное, лесную кошку. Он ее в девочку превратит и дочкой сделает. И все по новой…
– А кто ваш отец? – решился спросить Кейсав.
– Хозяин Леса, – бесхитростно ответила Найга.
Молодой чародей от такого известия едва не подавился куском пирога и закашлялся. С трудом справившись с собой, он во все глава уставился на скромно потупившуюся девушку. Однако она почти незаметно хитро улыбалась, из чего можно было понять, что призналась она неспроста, а с целью произвести на него впечатление. Вот только зачем ей это нужно? Кейсав никак не мог понять и растерялся.
– Он твой? – внезапно спросила Найга у Сейлы, причем едва слышно.
– Да, мой! – отрезала та, ощутив опасность своим матримониальным планам. – Нам сына общего предсказали!
– Жаль… – огорчилась дочь Хозяина Леса. – Он мне понравился… Симпатичный…
– Только зануда страшный, – едва слышно пробурчала чародейка, покосившись на глубоко задумавшегося обсуждаемого: не слышит ли? Но нет, он слишком глубоко задумался и на тихий женский разговор внимания не обратил.
Некоторое время ничего не происходило, только пироги на столе все уменьшались в размерах – три здоровых молодых едока уничтожали их с завидной скоростью. А затем вдруг раздался хруст валежника, и из кустов вышел очень колоритный персонаж. Огромный, чуть ли не восьми локтей роста старик с бурой бородой с кусочками мха, заткнутой за пояс. Он был одет в серую домотканую полотняную одежду, на удивление чистую, словно только что выстиранную.
– Отец! – так и подскочила Найга. – А я вот…
– Чего ты, егоза? – насмешливо спросил старик. – Вовремя я спохватился, понял, что неладное творится! Небось уже удумала к парню в постель запрыгнуть, а? Удумала?!
– Удумала… – отчаянно покраснела девушка, опасливо покосившись на возмущенную ее откровением чародейку.
– А вот отшлепаю, чтоб дурью не маялась! – погрозил пальцем Нагай. – Не для тебя он, не для тебя! Чародей он, поняла? Нельзя тебе с чародеями и оборотнями водиться, только с людьми простыми! Не родится от него ничего доброго, поняла? Это детям твоим полегче будет, а тебе нельзя! Поди вон к Дальней Пади, там деревня большая, молодых парней много, найдешь себе кого-нить, а на энтого не лезь. Не твое! Поняла?
– Поняла… – уныло отозвалась Найга.
– Тогда брысь отседова! Мне с парнем о серьезных делах покалякать надобно.
Девушка тут же обратилась обратно в лисичку и скрылась в кустах. Хозяин Леса проводил ее взглядом и укоризненно покачал головой.
– Вот же егоза неугомонная… – недовольно пробурчал он, затем тяжело посмотрел на вскочившего молодого чародея. – Знать, ты и есть Кейсав, ученик Фаэргренна?
– Да, это я, – кивнул тот. – А что?
– Да просили за тебя акала, не трогать, а то и помочь, – хмуро ответил Нагай.
Он смерил парня задумчивым взглядом, не понимая, что в нем такого. Почему в нем заинтересованы Древние? Кто за ним стоит? Решив посмотреть глубже, Хозяин Леса сместил зрение в другой диапазон и чуть не охнул от неожиданности. Перед ним стоял такой же аватар, как и он сам. Вот только чей? Нагай – аватар Ранита, принципа Сознания. А кому тогда принадлежит Кейсав? Кто его создатель? Ради чего он был создан? Ведь аватары без причины не создают, только ради чего-то очень важного. А что такого важного происходит в мире? Он вспомнил разговор с Келагренном и кивнул – тот утверждал, что у Даргала появился наследник, и стаи тварей снова несутся по Дэлоуэ. Нагай ему тогда не поверил. Похоже, зря. Вот оно, доказательство, стоит, лупает глазами в растерянности. Бедняга, похоже, даже не знает, что он аватар, считает себя обычным чародеем. Глупыш!
А вот девица, сопровождающая Кейсава, Хозяину Леса не понравилась – слишком себе на уме, слишкам хитрая и скользкая. Да, сейчас она влюблена в своего учителя, как кошка. Это хорошо. Пока любит, не предаст. А если разлюбит? Тогда будет способна и к Врагу переметнуться. Так что нужно помочь глупышу, сделать такой исход невозможным. И Нагай незаметно для Кейсава создал сложнейший конструкт, который и наложил на Сейлу. Теперь она была привязана к парню до конца жизни, разлюбить его просто не сможет. Подло? Пусть, зато полезно. Хозяина Леса этика однодневок, которыми он полагал людей, интересовала крайне мало. Слишком много тысяч лет он прожил, слишком много человеческих поколений видел.
Немного подумав, Нагай ударил посохом по земле, и оттуда выросло его любимое кресло, напоминающее собой разлохмаченный пень. Сел и достал из домашнего погреба баклагу с холодным квасом, которым снабжали его живущие в лесу охотники, собиратели и рыболовы.
– Садись, парень, – велел он Кейсаву. – Поговорить надобно. Знать, у Даргала наследничек появился? Кто таков, знаешь?
– Некий Грахва, у него замок в окрестностях Наро, – ответил тот, послушно садясь, он подсознательно ощущал, что спорить с этой страшноватой сущностью не стоит, слишком дорого такой спор обойтись может. – Где точно, не знаю. У него, насколько мне известно, три ученика – Лейран, Карн и Гертин. Так мне сказал мэтр Дирхам из обменной лавки в Наро. Не знаю, где Грахва нашел этих идиотов, но их самомнение невероятно, считают себя выше гор и круче вареных яиц, хотя на самом деле никто и ничто. Выучили пару сотен плетений, даже не связок, и это все. О конструктах и вариаторах я и вовсе молчу. Они, похоже, даже не знают, что это такое.
Читать бесплатно другие книги:
