50 и один шаг назад Мур Лина
– Потому что у него был распорядок, а теперь есть ты, и он знает, что именно ты подаришь ему ласку и нежность, а у меня её не так много.
– Но для меня достаточно, – заверяю его.
– Мишель, не могу так быстро поменять себя, но я с каждым часом всё увереннее в том, что делаю. И мне нравится это, только вот теперь просыпаться одному стало скучно. Обещаешь, что завтра проснёшься рядом? – Ник обхватывает меня за талию, приближая к себе.
– Обещаю. Возможно, снова проснусь раньше и разбужу тебя, – игриво говорю я, обнимая его за шею.
– И что ты будешь делать, когда разбудишь меня? – Прищуривается он.
– Узнаете, мистер Холд. В девушке должна быть загадка, – смеюсь я.
– Буду с нетерпением ждать, мисс Пейн. Загадка – это прекрасно, только в вас их очень много, но я… мне и это в вас нравится. Открывать новые грани вместе очень возбуждающе, – последние слова он шепчет, наклоняясь ко мне и прикусывая мочку уха.
– Очень возбуждающе, – шепчу я, закрывая глаза, а его язык проходит по укусу.
– Просто невероятно возбуждающе, – его губы целуют мою щёку, затем приближаются к губам, и он хватает нижнюю зубами.
Раздаётся покашливание за спиной Ника, и он отрывается от меня, поворачиваясь, а я издаю недовольный стон, выглядывая из-за Ника.
– Доброе утро, Майкл, – говорю я.
– Доброе утро, мисс Пейн. Мистер Холд, Нейна закончила, и я отвезу её обратно. Будут ещё какие-либо распоряжения?
– Нет, спасибо, Майкл. Ты свободен, я наберу тебе, – отвечает Ник, и мужчина кивает, заходя в лифт и оставляя нас наедине.
– Завтрак? – Ник поворачивается ко мне, указывая головой на гостиную, и я киваю, следуя за ним.
Опасаюсь вечера и ночи, ведь сейчас ранним утром, сидя за столом вместе с мужчиной, которого я люблю не только сердцем, но и душой, и разумом, испытываю на себе невероятную семейную иллюзию. Семья. Получится ли она у нас? Захочет ли он её? И как долго продлится его желание быть рядом со мной? Я знаю… знаю, что не должна сейчас думать об этом, но когда-то же надо. И мне необходимо угадать будущее наперёд, чтобы суметь удержать его, суметь добиться от него признания – что это любовь. Только она заставляет людей ломать себя изнутри, ломать все стереотипы и привычки, выстраивая новые. Я смотрю на него, так привычно подносящего, кружку с чаем к губам и читающего утреннюю газету, и мне хочется утонуть в своих слезах. Но это слёзы радости и любви, которых сейчас с избытком.
– Мишель, прекрати, – не смотря на меня из-за газеты, строго говорит Ник, и я поднимаю руку, делая вид, что не понимаю о чём он.
– Что именно? – Широко улыбаясь, спрашиваю я, стягивая с тарелки кусочек бекона, и Шторм тут же съедает его у меня.
– Баловать мою собаку. Чёрт, женщина, прекрати тебе говорю! Ему нельзя такую пищу, – уже возмущается Ник, откладывая газету, но Шторм успевает съесть последний кусочек бекона.
– Почему нельзя? – Спрашиваю я, вытирая руки.
– У него диета, специальная диета для выставок и случек, – Ник шикает на Шторма, отправляя его к лифту, и встаёт.
– Господи, Холд, ты посадил себя и его на диету. Ты сумасшедший. Думаешь, оно ему надо? Ни капли, как и тебе. Поэтому я хочу наслаждаться жизнью, и буду кормить твою собаку беконом, плевала я на твои слова. Мне нравится это, и тут… тут… вот так я чувствую себя дома, – говорю я, и Ник только открывает рот, чтобы возразить, но, видимо, обрывает себя, начиная улыбаться.
– Что смешного? – Возмущаюсь я.
– Ты смешная, крошка. Ты такая маленькая и воинственная из-за собаки, которая уже забыла обо всём и хочет выйти на улицу, что я не могу не радоваться тому, что ты здесь. Дома. А теперь амазонка, собирайся, иначе, кроме тебя, мои ковры испачкает и собака.
– У амазонок была одна грудь, а у меня две, – бурчу я себе под нос, собирая тарелки со стола, но Ник перехватывает мои руки, сжимая запястья, и прижимает меня телом к столу.
– Я хочу проверить две ли? – Его горячий шёпот опаляет моё ухо, и я выпускаю тарелки из рук улыбаясь.
– Так проверь, – предлагаю я, и его ладони начинают путешествие по рукам, поднимаясь вверх.
– Я так хочу трахнуть тебя. Боже, ты не представляешь. С каждым днём мне мало тебя, хочу ещё и ещё. Наркотик, – его губы опускаются на шею, а моё тело живёт своей жизнью, выгибаясь и накаляя всё внизу. Бёдра, двигаясь, проходятся по его ширинке.
Руки Ника достигают груди, и он поднимает футболку, сжимая вершины руками и пощипывая соски.
– Трахни, сейчас трахни, – шепчу я, делая круговые движения бёдрами и уже плывя в приятном трении клитора о джинсы.
Неожиданный громкий лай раздаётся рядом с нами, и мы оба поворачиваем головы на Шторма, виляющего хвостом.
– Позже, – Ник разворачивает меня к себе и быстро целует в губы.
– Это издевательство, – бурчу я, обиженно надувая губы и следуя за Ником, чтобы одеться.
Да, я понимаю, что сексом не улучшить внутренних переживаний и раздумий. Но в его руках, под его губами я чувствую себя живой и настоящей. Я знаю, что и он не притворяется передо мной. Мы в те моменты не только обнажены телами, но и душами. Это освобождение, которое дарит мне секс, стало необходимостью. И я хочу этого так часто, насколько моё тело позволит мне.
Вздыхаю и облокачиваюсь о перекладину на площадке, наблюдая, как Ник бросает Шторму палку, а тот с радостным лаем ловит её.
Должна признаться, что хочу привязать Ника к себе сексом, хочу, чтобы он всегда хотел именно меня, только меня, а не любую доступную нижнюю. Я и так преклонила колени перед собственной любовью, перед ним. И мне страшно, что это ему быстро надоест.
В груди разрастается ком из сомнений и любви, что я отталкиваюсь от перекладины и быстрым шагом дохожу до Ника, обнимая его за талию и крепко сжимая её, прижимаюсь щекой к его кожаной куртке.
– Мишель? – Удивлённо оборачивается Ник, но я крепче сцепляю пальцы и жмурюсь. – Что случилось?
– Ничего, просто хочу поверить в то, что происходит. Хочу просто обнять тебя и всё, только это. И ты сделай вид, что ничего не заметил, – шепчу я, ощущая тепло его тела, согревающее моё сердце.
– Но я хочу замечать это, – он кладёт руки на мои, поглаживая их, – я должен замечать это. Ты переживаешь, тебе сложно, ты ещё очень молода, но это не мешает тебе принимать решения быстро и несколько импульсивно. Хотя в этом ты вся, сначала делаешь, а потом думаешь. И, знаешь, почему мне это так понравилось?
Ник отрывает мои руки от себя и поворачивается.
– Нет, – качаю я головой.
– Потому что это искренне. Ты не успеваешь составить план своих ходов, а значит, ты действуешь так, как чувствуешь в этот момент. Ты больше не сдерживаешь в себе ничего, и это красиво. Смотреть на тебя такую, несколько ранимую, мягкую, решительную невероятно. И я бы хотел, чтобы ты запомнила одну вещь. Сила не только в физическом состоянии тела, но и внутри. Чем больше на твою долю выпадает неприятностей, ситуаций, где тебе нужно выбрать, кем быть, тем больше накапливается внутри желание бороться за свою человеческую сущность. Но сила, которая есть у тебя, не та, что у меня. И я хотел бы, чтобы ты никогда об этом не забывала. Я всегда буду готов поделиться с тобой тем, что есть во мне и у меня. Что бы ни случилось, что бы ни произошло в будущем. Ты всегда будешь особенной для меня, и мне никогда для тебя не будет ничего жаль. Мои двери для тебя всегда открыты.
– Ты прощаешься со мной? – Шёпотом спрашиваю я.
– Нет, больше нет. Но я не могу быть уверенным в завтрашнем дне, понимаешь? Не могу знать, как ты отреагируешь на другие аспекты моей жизни, которые для тебя… хм, скажем так, не особо приятны. Я не хочу тебе их рассказывать, потому что не хочу вспоминать их. Но ты… у меня такое чувство, что я потеряю тебя…
– Не потеряешь, если не захочешь. И я приму всё, что ты решишь мне рассказать. Я буду тоже стараться, – перебиваю я его, потому что вижу, как его глаза наполняются печалью и страхом, а это видеть я хочу в последнюю очередь.
– Тогда для начала постарайся не опаздывать в университет. Майкл уже пригнал твою машину, – Ник отрывает взгляд от меня, указывая за спину.
– Господи, и когда ж ты всё успеваешь? – Изумляюсь я.
Он только пожимает плечами, отпуская меня и подталкивая к Майклу. Я вздыхаю, кивая ему, и разворачиваюсь, чтобы уйти к машине, как голос Ника заставляет меня остановиться, а сердце бешено и влюблено, забиться с новой силой.
– Я буду здесь. Я буду ждать.
Должна ответить ему что-то, но я продолжаю идти, не оборачиваясь, потому что боюсь остаться с ним и просто прилипнуть к нему, как жвачка.
– Спасибо, Майкл, – говорю я, забираясь в машину.
– Не за что, мисс Пейн. И напугали вы нас в ту ночь. Никогда не видел таким мистера Холда. Он был очень напуган и… – мужчина замолкает, смотря через машину на Ника, сверлящего нас взглядом. – Хорошей дороги, мисс Пейн, и ваша сумка, которую вы собрали, у вас в багажнике. Рюкзак с вашими документами на заднем сиденье.
– Эм… спасибо, – тихо произношу я, вижу, как Майкл уже захлопнул дверь и быстрым шагом идёт к воротам, а затем к Нику, начавшим отчитывать его.
– Почему же ты не хочешь, чтобы я знала о твоих чувствах? – Спрашиваю я вслух и завожу мотор, отъезжая от комплекса.
Бывает такое состояние, что ты вроде бы безумно счастлива, всё о чём ты мечтала, сбывается. Но это не приносит радости, а только тяжёлую и давящую ношу на плечи. И я не понимаю, может быть, со мной что-то не так? Почему я не могу расслабиться и показать ему всю силу своей любви? Возможно, потому что ещё свежи воспоминания кнута и аромата вина на коже? Или же я просто боюсь снова узнать что-то, из ряда вон выходящее? Не знаю, но просто не могу дать возможность себе жить внутри. Привыкла ожидать новых и новых неприятных сюрпризов, с момента встречи с Ником. А может быть, моя вера притупилась.
Мне не хочется говорить с Сарой или же Амалией, я лишь быстро объясняю, что не могла прийти на посиделки, вру и быстро ухожу, желая остаться одной. Мне не нужно общение сейчас, мне нужно просто подумать и решить для себя, что хочу я. Именно я, а не любящая девушка? Но дело в том, что эти личности неразрывны. И все мои желания крутятся вокруг Ника. Но мне нужно приложить усилия и на какое-то время оторвать своё «я» от другого.
Занятия заканчиваются около пяти часов, и я неспешно бреду к своей машине, полностью запутавшись в себе. Меня не волнуют… я даже не слышу оклик подруг, потому что сейчас принимаю главное решение в своей жизни.
Забираюсь в машину, направляясь в сторону комплекса Ника, но затем, резко разворачиваюсь, несясь в обратную сторону. Нет, я пока не готова вернуться туда, у меня нет ответов.
Бросив машину рядом с парком, иду по дорожке, наслаждаясь единением с собой. Раньше мне было страшно вот так оставаться одной, мне было некомфортно. Я всегда брала с собой на прогулки Сару или Люка, а сейчас я полностью изменилась. Моя раковина треснула, и я увидела свет через боль. И какую боль ещё я готова принять?
Опускаюсь на лужайку, притягивая к себе ноги, и смотрю на солнце, готовое покинуть нас и накрыть сумраком ночи.
Как можно принять тот факт, что он Мастер? И мало того, что Мастер, он главный в своём клубе, без которого жизни не представляет? И я уверена, что он будет там появляться, сам говорил о том, что это его обязанность. Да и не только обязанности будут тянуть его туда, его страсть живёт там. И я буду обманывать его, притворяясь, что я согласна. Он будет обманывать меня, что решил отказаться. И снова будет всё построено на лжи, мы будем повторять жизнь моих родителей. Где каждое слово, каждое действие – показная радость, а на самом деле всё отвратительно гадко. Но разве я хочу такой жизни? Ни в коем случае, не с ним.
И мне придётся найти выход, но пока я его не вижу. У меня нет мыслей, а только непонятный туман в голове. Я не знаю, куда мне шагнуть, куда направить своё сердце.
Не замечаю, как вокруг включаются фонари, и меня накрывает крылом ночи, того времени, которого опасаюсь больше всего. Нельзя принимать решения в ночи, нельзя. Потому что все опасные мысли становятся реальностью, воплощаются в жизнь. И надо вновь дождаться утра, только вот я не должна терять время и решить.
Вздохнув, понимаюсь на ноги, отряхиваясь, иду обратно к машине. Найдя в рюкзаке телефон, не вижу пропущенных звонков от Ника, хотя сейчас уже начало десятого. Завожу мотор и направляюсь к комплексу, оттуда на парковку, и занимаю своё место сто один.
Найдя карточку в кошельке, улыбаюсь и прикладываю её к датчику, мигающему зелёным. Лифт останавливается на этаже, и я вхожу в квартиру, тут же замирая и прислушиваясь. Из гостиной раздаются прекрасные, но такие одинокие звуки фортепиано. Я, как заворожённая, иду на них, плыву над полом и замираю, смотря на Ника, задумчиво перебирающего клавиши.
Почему этому мужчине так много досталось от жизни? Почему? Ведь он не заслужил таких страданий, отдающихся в музыке. Лунная соната, звучащая вокруг нас, проникает в моё сердце так остро и причиняет невероятную боль от желания снять с него это бремя. Унять эту муку, сквозящую в каждом звуке. Эти слёзы, которые копятся в нём. Вырвать прошлое и растоптать его.
Но продолжаю смотреть на него, не замечающего ничего вокруг, а только вкладывающего душу в произведение. Мои тихие и медленные шаги, приближающие меня к этому таинству, которое я сегодня открыла, отдаются громким стуком сердца во мне. Я останавливаюсь напротив фортепиано, но всё так же не замечена им. И его лицо, такое бесцветное, равнодушное говорит мне о многом. Он скрывает всё, что происходит в нём, даже от самого себя. Ему так проще, чтобы никто не видел насколько он, может быть, раним и слаб.
Не знаю под воздействием своих мыслей, огня камина или же музыки, но по щеке скатывается слеза, и я шмыгаю носом, тут же стирая её.
Всё резко прекращается, и Ник поднимает голову на меня.
– Продолжай, пожалуйста, – прошу я полушёпотом, и его пальцы вновь ложатся на клавиши. Теперь он смотрит в мои глаза, не отрываясь от них. Проникая в каждую частичку тела, растворяясь по нему солнечным светом. Я улыбаюсь Нику, облокачиваясь локтями о фортепиано, чувствуя вибрацию, исходящую от него.
– Ты пришла, – говорит он, продолжая играть.
– Конечно.
Он вздыхает и делает последний аккорд, поднимаясь с места и захлопывая крышку.
– Я думал… тебе нужно было время. Ты не приехала сразу, а… ты была одна, – произносит он, запуская пальцы в волосы.
– Да, но я пришла, потому что меня тянет сюда, к тебе. Я заразилась твоей странностью и любовью к одиночеству и анализу. Но я вернулась, ведь моё место рядом с тобой, – с улыбкой говорю я, подходя к нему.
– Будь здесь, хорошо? У меня есть кое-что для тебя, – неожиданно он резко обходит меня, оставляя одну.
Снимая куртку, бросаю её на диван и присаживаюсь, погладив спящего на полу Шторма, довольно подавшегося вперёд.
– Я тоже скучала, – шепчу я.
Ник возвращается, останавливаясь у кресла, и я поднимаю голову.
– Вот, – он протягивает мне конверт, садясь рядом и отгоняя Шторма.
Беру его, распечатывая, и достаю нашу фотографию, оформленную в красивую электронную рамку и с подписью Ника.
«От мечты к реальности. От реальности к жизни. От жизни к тебе»
В этот момент всё становится на свои места, решение буквально озаряет меня, и я улыбаюсь, дотрагиваясь пальцами до надписи, поднимая голову.
– Спасибо, – шепчу я.
– Мне хочется, чтобы это было у тебя. Хочу оставить в памяти именно этот день, – напряжённо говорит он.
– Ник, я хочу тебя спросить, – отложив карточку, я кладу руку на его бедро, и он кивает.
– Как отреагировали люди в клубе на то, что случилось?
– Мишель…
– Расскажи мне, – прошу я.
– Отреагировали бурно, но всё им было объяснено. И сейчас жизнь снова течёт своим руслом. Мне пришлось сказать им, что если они желают покинуть клуб, то их никто не будет задерживать. А если кто-то ещё раз привезёт туда девушку или же мужчину не по их добровольному желанию, то с ним будет то же самое, что и с Робертом. Это урок, который и они должны понять. Это устав, мой устав и приказ, – отвечает он.
– Ты не можешь ведь без него, – утвердительно говорю я, а он шумно вздыхает, и я вижу ответ в его глазах.
– Покажи мне его, покажи мне то место, где ты можешь быть собой, – я несильно сжимаю его бедро.
– Что? С ума сошла?
– Нет. Я хочу увидеть это место твоими глазами. В тот день была слишком расстроена, обескуражена и не подготовлена к этому. Увидела то, о чём только читала. Увидела, как девушку подвесили обёрнутую плёнкой, и я запаниковала. А затем ты, всё просто смешалось в одну паническую лавину, и она накрыла меня с головой. Но сейчас я хочу увидеть его с тобой. Потому что с тобой мне не страшно.
Ник вглядывается в моё уверенное лицо, и я, чтобы не дать себе отступить, упёрто поднимаю подбородок.
– Я хочу туда пойти с тобой, потому что уверена, ты объяснишь мне всё, и я пойму. Дай мне возможность понять тебя. Разреши и мне шагнуть туда добровольно, потому что я хочу этого, – продолжаю я, видя сомнения на его лице.
– Давай поговорим об этом через неделю, – предлагает он, накрывая своей рукой мою.
– Почему?
– Понимаешь, такие решения нельзя воплощать сейчас же. Для них требуется время. Даже для сессии требуется время, чтобы человек понял, хочет ли он это на самом деле или же это его минутное помутнение рассудка. Сейчас ты немного потеряна и запуталась во всём, и ты должна уверенно знать, решила ты идти туда добровольно или из-за меня.
– Но у меня нет других причин, кроме как ты. Ты сам сказал, что мы найдём то, что нравится нам обоим. И я хочу увидеть всё, чтобы выбрать и ответить тебе. Я хочу, и я не готова ждать.
– Не так скоро, крошка. Ты испугаешься вновь, и я… чёрт, да я боюсь вести тебя туда. Ты не примешь всего, не справишься с этим! – Он отпускает мою руку и встаёт.
– Но ведь ты будешь рядом, Ник. Ты будешь держать меня за руку, и это будет отличным якорем, чтобы остаться там с тобой. Пожалуйста, Ник, прошу тебя, покажи мне свой настоящий мир, не скрывая ничего и не утаивая. Только так мы сможем двигаться дальше. Если же ты не хочешь этого сам, я приму это. Если ты не хочешь видеть меня там, считая лишней, то…
– Нет. Нет, всё не так, крошка, – он вновь садится на диван, и берёт мою руку. – Я покажу тебе всё, что ты попросишь. Но хотя бы переспи с этой мыслью, а завтра если ты не передумаешь, мы поговорим и поедем. Хорошо?
– Хорошо, но мне сейчас не нужно время, чтобы решить. Мне нужен ты, и только ты, поэтому я даю тебе время, чтобы ты решился отвезти меня туда.
– Почему? Почему ты так настроена туда ехать? Зачем? – Спрашивает он, хмурясь, но я улыбаюсь, понимая, что это самое правильно решение, принятое мной за всю жизнь.
– Потому что я… мне нравится каждый секс с тобой, особенно когда ты не сдерживаешься. И уверена, что дальше будет так же прекрасно, как и сейчас. Я увидела себя настоящую, и хочу, наконец-то, тоже сбросить с себя маску, за которой пряталась. Я хочу этого с тобой, так откройся мне полностью, обещаю, что пойму тебя.
– Кто же ты на самом деле, Мишель? – Его рука скользит по моей, достигая плеча, и он улыбается так искренне и красиво, что от этого я думаю, что сердце может просто разорваться от чувств к нему.
«Я всего лишь та, кто любит тебя. Всего лишь затопила себя тобой. Всего лишь девушка, готовая ради тебя отдать всё, что во мне есть. Всего лишь люблю, так сильно, что готова прыгнуть с тобой со скалы, чтобы спасти или же умереть рядом. Я всего лишь твоя. Всего лишь…».
Минуты тают между нами, и я улыбаюсь ему, как самому лучшему в этой жизни, как самому правильному и красивому. Наслаждаясь его рукой на щеке, и подаюсь ей навстречу, закрывая глаза, растворяясь в ласке.
– Ты прекрасна, настолько прекрасна, что у меня слов нет. Я не умею говорить красиво, но сейчас я готов, наверное, сочинять стихи, – тихо произносит он.
– Не надо, просто молчи, а лучше сыграй мне что-то. Это невероятно, – отвечаю я, открывая глаза, кладу свою ладонь на его.
– Для тебя. Я давно не играл, ненавидел это, потому что он заставлял меня развлекать его так, когда скучно. Но сейчас я хочу, чтобы ты осталась здесь, а я буду видеть тебя и играть то, что ты подарила мне, – он наклоняется, оставляя на моих губах поцелуй, и встаёт.
Поворачиваюсь, наблюдая, как Ник идёт к фортепиано. Сложив руки на спинке дивана, я насыщаюсь тем, что он вот такой непонятно красивый. Такой безумно разносторонний и глубокий. Такой мой.
Под воздействием музыки, всех отошедших переживаний и лёгкости в груди, я закрываю глаза, позволяя себе плыть по строчкам и аккордам. Спокойствие, сейчас я его заслужила.
Шестой шаг
– Я не передумала, – говорю Нику за завтраком, и он поднимает голову, прекратив елозить вилкой по тарелке.
– Тебе требуется ещё время, – с напором отвечает он, а я прищуриваюсь.
– Или тебе? Почему ты так не хочешь меня везти туда? – Я откидываюсь на спинку стула, складывая руки на груди, а он отводит взгляд и вздыхает.
– Хорошо, раз ты решила, то мы поедем туда… хм, в следующий вторник.
– Сегодня. Я хочу сегодня, Ник. Скажи мне, почему ты этого не хочешь? – Придвигаюсь к нему, вопросительно оглядывая его.
– Не знаю, – качает он головой. – Неприятное предчувствие… не понимаю этого, но разум говорит мне не торопиться, не сейчас. Но ты, ведь упёртая до безумия, ты ведь не оставишь меня в покое, если я не повезу тебя туда. Придумаешь себе глупости, и начнёшь верить в них.
– Точно, я так и сделаю. Что может случиться? Да видела я уже, как мне кажется, самое ужасное. Я обещаю, что если не смогу там быть, то попрошу тебя увезти меня. Обещаю, Ник, но ты должен понимать, что это необходимо нам обоим. Тебе и мне, чтобы понять насколько я готова к этому всему. Потому что пока я не представляю ничего, просто плыву по течению, а это неправильно.
– И ты снова не была рядом, – добавляет он несколько обиженно.
– Потому что я заснула, пока ты играл. Но решиться разбудить тебя не смогла. Ты был таким… не знаю, мне просто хотелось смотреть на тебя, а потом Шторм залаял, и я увела его, – объясняю я, поднимаясь со стула и подходя к Нику.
– Ты хитрая, знаешь об этом? – Он, хватая меня за руку, сажает на свои колени, и я, довольно кивая, обнимаю его за шею.
– Хорошо, Мишель. Сегодня вечером мы поедем в клуб, – соглашается, наконец-то, он, и я улыбаюсь ещё шире.
– А сейчас марш на занятия, крошка, потому что я до вечера буду жить как на иголках, – он поднимает меня, шлёпая по ягодице, и я охаю.
– Потому что думаешь, мне не понравится?
– Боюсь, что тебе может именно понравиться.
– Разве это плохо?
– Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. До встречи, крошка, – Ник провожает меня до лифта, помогая надеть куртку.
Теперь моё тело покалывает от осознания того, что я снова отправлюсь туда. Я не могу найти слов, чтобы даже ответить Нику, потому что понимание того, о чём я попросила и на что подписалась, сдавливает всё внутри.
Кивая ему, захожу в лифт и нажимаю на этаж парковки.
Смогу ли я? Хватит ли у меня мужества, чтобы отправиться туда? Хватит ли моей любви, чтобы принять это место и Ника, главного во всём? Не знаю, и это предстоит мне выяснить.
Весь день я не в состоянии сконцентрироваться на предметах, уже полностью пребывая в этом вечере и последствиях. Сара и Амалия делают вид, что не замечают моей отрешённости, болтая друг с другом. А меня с каждым приближающим часом трясёт изнутри всё сильнее. Я боюсь, боюсь, что снова сорвусь и устрою истерику, снова придут все страхи и желание бежать. Но я ведь обещала, обещала Нику и не могу теперь идти назад.
Специально тяну время, сидя в библиотеке университета, чтобы не ехать к нему. Но это глупо, я сейчас показываю ему, какая я обманщица. И я собираю вещи, направляясь к своей машине, заверяя себя, что всё это правильно. Не могу знать того, что я должна опасаться, и в моих руках встретиться со всеми своими страхами лицом к лицу.
– Ник, – тихо зову его, входя в тёмную квартиру. Но даже Шторма неслышно, и я хмурюсь, проходя в спальню, решив, что он, скорее всего, в кабинете.
Но меня привлекает свет, доносящийся из гардеробной, и я направляюсь туда. Дверь открыта, и я вижу Ника, сидящего на полу, спиной ко мне в одних боксерах.
Он тоже боится? Тоже нервничает?
– Привет, – я стараюсь вложить в голос максимум спокойствия, подходя к нему и опускаясь на пол рядом.
– Привет, – натянуто улыбнувшись, он поворачивает ко мне голову.
Краем глаза замечаю в его руке маску, явно женскую, и украшенную мелкими камнями.
– Это для тебя, – поясняет Ник, но вместо того, чтобы передать мне её, прячет в чехол.
– Я готова, правда, готова ехать туда с тобой. Но… я даже не знаю, что будет там, поэтому прошу тебя не надо заставлять меня нервничать ещё больше. Это для меня такая ответственность понравиться там всем, ведь я буду с тобой…
– Крошка, ты должна нравиться только мне и себе, а другим ты ничего не должна, – перебивает меня. – Послушай, да, я переживаю о нашем походе, но лишь потому, что боюсь твоих страхов. Это странно вести тебя туда и бояться вердикта. Ведь раньше мне было всё равно, кто и что скажет про клуб. Но не ты, ты не предназначена для этой жизни, но раз ты хочешь, раз ты настроена так решительно, то у меня нет выбора, потому что это самое опасное и сладкое желание, которое живёт во мне с первой встречи.
– Тогда расскажи мне, что мне следует делать. Тогда Роберт надел на меня…
– Вульгарное платье, но ты можешь идти туда в обычной одежде, в которой ходишь и сейчас. Многие в клуб приходят как на праздник, и выбирают самое лучшее, что у них есть в гардеробе. А затем переодеваются, если появляется такое желание. Но это необязательно, каждому там должно быть удобно.
– Но… он сказал, что это дресс-код. И девушка на входе тоже упомянула, что я слишком одета, – хмурюсь я.
– Никакого дресс-кода. Никакого алкоголя до сессий, только в комнате отдыха, после экшена. Никакого принуждения. А у Элизы всегда было особое чувство юмора. Поэтому ты можешь идти хоть так.
– А что ты видишь на мне? – Спрашиваю я, и Ник улыбается, опуская голову, а затем его взгляд, поднятый на меня, становится хитрым и блестящим.
– Ничего, буквально ничего. Возможно, только тонкие нити бриллиантов или же жемчуга на бёдрах. Но я не могу позволить себе привести тебя туда вот так. Боюсь, что начнётся потасовка, поэтому лёгкие ткани, нежные цвета, и естественная красота, – с этими словами он встаёт и подходит к стороне с женскими чехлами, пробегаясь по ним пальцами. Затем вытягивает вешалку и кладёт на диванчик.
– Вот это, надень для меня вот это, – говорит Ник, и я киваю. Он задумчиво наклоняется и раздвигает ящики, доставая коробочку, как я полагаю, с обувью. А затем подходит к высокой тумбе с нижним бельём, мотая головой от своих мыслей, и, закрывая, отходит от неё.
– Одевайся, выбери бельё сама, в том, котором тебе будет комфортно. А я оставлю тебя, мне надо позвонить, – говорит он, снимая с вешалки на двери махровый халат и надевая на себя.
– А ты?
– А я… моя одежда хранится в клубе, поэтому мне нет нужды думать о себе. Я оденусь в обычную в другой спальне. Можешь собираться, крошка, а я подожду тебя в гостиной. Занимайся собой столько, сколько ты хочешь. Мы никуда не спешим, – напоследок говорит он, оставляя меня одну.
Глубоко вздохнув, поднимаюсь на ноги и подхожу к чехлу, расстёгивая его, и улыбаясь от увиденного. Нет, всё же я решила верно, и теперь я хочу быть самой красивой для него, самой чувственной и невероятной. Я хочу свести с ума его так же сильно, как и он дурманит меня.
Приняв душ и высушив волосы, пытаясь подручными средствами их немного завить, я оставляю своё лицо таким, какое нравится ему. Без косметики, только крем. Выбор белья тоже был прост: трусики, самые тонкие, самые крошечные и самые эротичные, что были в комоде. Надев платье, которое с точностью повторило изгибы моего тела, даже не скрывая темноту сосков и их реакцию на прикосновение к прохладной материи, я насладилась собой в зеркале.
Быть сексуальной только для него. Возбуждаться от такой себя и принадлежать телом и душой мужчине. Это вызвало улыбку на лице.
Обув туфли лодочки в цвет платья, я сделала напоследок глубокий вдох и заверила себя в миллионный раз, что я поступаю верно. Я спасаю его, живу и делаю это всё только ради него.
Выключив свет, выхожу из ванной комнаты и направляюсь к гостиной. Боже, как же стучит сердце, а по телу прокатываются нервные спазмы.
– Я готова, – тихо говорю Нику, стоящему спиной ко мне в обычных джинсах и футболке.
Он медленно поворачивается, и даже с такого расстояния я вижу вспыхнувший огонь восхищения в его глазах. Но чёрт мне так хочется прикрыть грудь, но я улыбаюсь ему, не смея более стесняться.
– Порочный ангел, спустившийся ко мне с небес, чтобы вернуть монстру его душу. Ты хоть знаешь, насколько сейчас мне тяжело ехать туда с тобой? Ты хоть знаешь, что ревность очень хитрая штука? И сейчас, – он медленно, как хищник, сверкая глазами, подходит ко мне и дотрагивается пальцами до возбуждённого соска, что я закрываю глаза и судорожно выдыхаю.
– Сейчас я готов признать себя сумасшедшим, Мишель. Ты читаешь мои самые тайные мысли, и я боюсь, что не хочу ехать никуда, – его шёпот и близость тела, смешанная с нервами, прокатываются по спине. И Ник не облегчает задачу стоять вот так не дрожа. Он проводит подушечками пальцев по ягодицам и крепко сжимает их, прижимая к своему паху.
– Я хочу, – выдавливаю из себя, открывая глаза и цепляясь руками в его плечи.
Ник, словно ищет подвох в моих словах, бегло осматривая моё лицо. Я сглатываю и нервно улыбаюсь ему, отстраняясь и указывая головой на лифт.
– Есть ещё одно, – он моргает и подходит к столику, на котором лежит розовая коробочка. Он отбрасывает в сторону крышку и подхватывает маску, выполненную из тончайшей белой сетки и украшенную золотистыми нитями, образовывающую замысловатый рисунок.
– Но ты сказал, что та маска…
– Да, ту я заказал после нашего первого ужина в ресторане. Я знал, что ты когда-нибудь, да придёшь ко мне. Я хотел надеть на тебя её и увезти в клуб, но, – он разводит руками, подходя ко мне и указывая рукой, чтобы я повернулась, – но, ты спутала мне все карты, крошка. И сейчас ты ангел, и белый цвет пусть символизирует для меня чистоту, невинность и честность. Пусть он символизирует новую жизнь, а моя новая жизнь началась с тобой.
Ник завязывает маску, и я улыбаюсь так глупо и, наверное, очень влюблённо, потому что, обогнув меня и предложив мне руку, поймала на себе его странный взгляд. Да и пусть, пусть поймёт, наконец-то, без слов, пусть ощутит мою любовь и уверенность.
Мы входим в лифт, и моё сердце готово выскочить из груди. Я безумно волнуюсь, словно иду под венец, но это ещё более страшное. Это такая важная вещь в нашей жизни, намного важнее, чем брак или же, первая ночь. Это настоящее, наше настоящее.
Пока мы едем до пункта назначения, я не могу ни кусать губу, ни бросать на Ника быстрые взгляды. А он спокоен, значит, нервничает не хуже моего. И я поняла, что чем спокойней он выглядит, тем больше волнуется. Нас снова таких двое, и это не может не радовать, что я начинаю хихикать.
– Расслабься, крошка, просто расслабься, – Ник берёт меня за руку, и я киваю, продолжая издавать нелепые звуки.
Он качает головой и просит Майкла подать ему маску. Пока Ник надевает чёрную кожаную маску, скрывающую глаза, я делаю шумный вдох, и мы останавливаемся.
Ник грациозно выходит из машины, подавая мне руку. А я, как неуклюжий пингвин из-за того, что платье узкое и очень сильно облегает моё тело ниже колен, чуть ли не падаю, но Ник помогает мне не вспахать лицом землю.
– Прости, – шепчу я, поднимаясь с ним по лестнице.
– Не волнуйся, для меня это честь сопровождать моего ангела в мир тёмного наслаждения, – с улыбкой отвечает Ник, немного сжимая мою талию, и ударяет ладонью по двери.
Моментально знакомое окошко распахивается и нас ни о чём не спрашивают, торопливо открывая дверь, и мы уже входим в знакомое мне пространство. Внутри меня всё сжимается, и воспоминания о прошлом моментально предстают перед глазами, пока Ник переговаривается с охраной. И я даже не замечаю подлетевшую к нам девушку, сегодня только в обычном платье футляр, и поклонившуюся Нику. Я как в фильме смотрю на лестницу, по которой сбегает обезумевшая девушка. Она пробегает сквозь меня, и я всхлипываю, цепляясь, за руку Ника на моей талии.
– Крошка, тише, – он поворачивает к себе моё лицо, и я уверена, что мои зрачки от страха расширены, а губы иссушены.
– Мы можем уйти, – предлагает он.
– Нет, всё нормально. Просто всё… пошли, – я поворачиваюсь и выдавливаю из себя улыбку для девушки, наблюдающей с огромным интересом за действиями Ника.
– Хорошего вечера, Мастер, – нам в спину летят пожелания, когда мы останавливаемся между двумя залами.
– В тот раз ты была здесь, – Ник указывает пальцем на правый зал, и я киваю.
– Я видел видеозаписи. Это зал, предназначенный для людей, практикующих переодевания, пет-плей1, как и неодушевлённых предметов. Но есть второй зал, для таких как я или же, обычных Топов, – медленно объясняет Ник, и я как болванчик киваю, пока он ведёт меня к новой комнате.
Опускаю голову, выхватывая взглядом свою грудь, так виднеющуюся сквозь белую ткань, и мне хочется прикрыться, или же просто убежать. Но мы останавливаемся практически в центре, а под моими белыми туфлями чёрный мягкий ковёр. Мой взгляд медленно поднимается вверх, и я выдыхаю от шока, пронзившего тело.
Многочисленные женщины и мужчины, одетые в нормальные костюмы и платья, без каких-либо извращений. Да, иногда платья девушек и женщин несколько откровенны и вульгарны, но они одеты, украшены блестящими в свете огней и ламп бриллиантами и другими драгоценными камнями. Они выглядят как нормальные люди, выпивая какие-то коктейли из бокалов, смеясь и наслаждаясь музыкой, более сочной, чем в другом зале. Хрусталь тёмного цвета, мрамор и металл. Комната должна давить своей чернотой, но контраст с белыми стенами и серебром вокруг просто невероятно элегантно смотрится, что я невольно улыбаюсь, чувствуя, как всё во мне расслабляется.
– Не могу поверить, – шепчу я.
– Нравится? – Спрашивает Ник, кивая проходящей паре, с улыбкой, осматривающей нас.
– Тут иначе… я…я просто в шоке. Я не знаю, что сказать. И здесь можно поужинать? – Как в музее рассматриваю каждого присутствующего, а особенно столики, как в ресторане, стоящие за тёмным занавесом, который на секунду открылся, выпуская оттуда официанта.
– Конечно, можно. Это дом, предназначенный для наслаждения. Иногда хватает самой атмосферы, знакомых лиц и обычного разговора, чтобы снять с себя напряжение, которое накопилось. Многие здесь чуть ли не живут в свои критические моменты жизни, поэтому у нас есть спальни, есть кухня, есть шеф-повара. Здесь есть всё для жизни. Но это клуб, – поясняет Ник, поднимая руку и продолжая смотреть на меня, подзывая пальцами девушку.
– Бокал любимого моего вина. Со льдом, – отдаёт приказ Ник, а девушка, к моему удивлению, чуть ли не рухнула перед ним и не начала целовать его ботинки. Она опустилась на колени и покорно кивнула. А ему всё равно.
– Эм… странно, конечно, но, наверное, это нормально, – медленно произношу я, и он усмехается.
– Я Мастер, это принято здесь. Это…
Он не успевает договорить, как я от испуга вскрикиваю, когда до моей руки, лежащей вдоль тела, кто-то дотрагивается.
Парень, склонившийся на колени перед нами, прикасается губами к моей ладони. Я стою, находясь в непонимании, а он что-то бормочет.
– Убери руки от моей девушки и пошёл вон отсюда, – рычит Ник, вырывая мою ладонь из руки парня. И мне становится его настолько жалко, когда я вижу светлые глаза, полные слёз и покорности.
– Простите, Мастер. Простите, Госпожа, – надрывисто произносит он и, не поворачиваясь, поднимается на ноги и отходит от нас, садясь на чёрный диван и складывая руки на коленях, словно в какой-нибудь католической школе.
– О, Господи. За что ты так с ним? – Изумлённо шепчу я, поднимая глаза на Ника.
– Ему нравится такое обращение. И он позвал тебя на сессию, даже не позвал, а умолял ударить его, возможно, использовать вибратор, чтобы ты трахнула его, а возможно, он хотел целовать твои ноги. У этого мальчика огромный перечень услуг, – видя на моём лице ещё большую потерянность, Ник замолкает, тихо смеясь.
– Ты это сейчас серьёзно? – Переспрашиваю я.
Читать бесплатно другие книги:
