50 и один шаг назад Мур Лина

Сорок шестой шаг

– Мишель, – сладостный хрипловатый бархатный голос медленно выводит меня из безмятежного сна.

Лёгкое прикосновение губ к плечу и многочисленные мурашки полетели по спине, щекоча поясницу. Пребывая в полудрёме, упиваюсь, возможно, сном, всё ещё не отпустившим меня. Мягкие и горячие, нежные губы скользнули по шее, а язык обвёл вену.

Приглушённый глубокий вздох сорвался с моих губ, сильная ладонь накрыла грудь, и пальцы начали теребить возбуждённый сосок.

Когда я успела так завестись? Когда мне стало настолько жарко? Как долго пребываю в этой неге?

Ощутив между бёдер что-то крепкое и приятное, инстинктивно подаюсь назад, и стон срывается с губ. Не моих. Внизу живота резко теплеет, делаю ещё одно движение, скользя, как догадалась уже, по готовому к работе члену. Шикарному члену. Его.

– Боже, Мишель, продолжай, – шёпот прямо у горла и зубы цепляют кожу.

Медленные и чувственные движения вперёд и назад, массирующие меня даже не проникая, и кладу ладонь на руку Ника, сжимая свою грудь.

– Быстрее, – он хватается зубами за мочку уха и начинает её посасывать, срывая полностью остатки моего сна.

Моя рука движется по животу и опускается к головке мокрого от моих соков мужского органа. Ник дёргается от этого движения и утыкается в мои волосы, шумно дыша.

Неудобно. Невозможно двигаться так дальше, слыша громкое дыхание Ника на затылке, и немного подаюсь вперёд, чтобы пальцами подтолкнуть его в себя.

– Боже, – выдыхая, ощущаю, как медленно поглощаю его сантиметр за сантиметром.

Язык Ника продолжает ласкать мою шею, а рука щипает сосок, я резко и до упора насаживаюсь на него, издавая стон.

– Помочь? – Ник хватается за мои волосы, и пальцами, играя по моей талии, обнимает за неё.

– Да, – выдыхаю от болезненного рывка волос к нему. Но это снова пускает колющие импульсы по телу.

Больше не соображать, а только двигаться, подстраиваясь под быстрый темп, который задаёт Ник, крепко удерживая меня за бедро. Тело подобно волнам изгибается. Прилив и отлив. Снова горячий прилив и отлив, опустошающий меня.

Хриплые стоны его сливаются с моими сумасшедшими. Его пальцы глубже зарываются в волосы, и голова запрокидывается назад, обнажая шею, которую тут же покрывают губы влажными и дикими поцелуями.

Мокро и скользко. Приятно. Словно танец на двоих. Он двигается во мне так красиво чувственно с привкусом жёсткости, на что моё тело безмерно отвечает, делая движения резче, садясь на него до основания и полностью освобождаясь от его члена.

И снова. Вперёд. Назад. Стоны. Шлепок и огонь в венах. Струны натянулись до предела во всём теле. Голова мечется по подушке, металась бы, если бы меня за волосы крепко не удерживала рука, а другая, не давая дышать, сжимала грудь, то лаская её, то грубо вытягивая сосок.

Знакомая тяжесть начала подниматься от кончиков пальцев, сосредотачиваясь во всех внутренних точках. Слышать его хриплое дыхание и своё, найти его руку и вместе наслаждаться друг другом.

– Мишель, – моё имя вырывается из его горла подобно рыку зверя, обладающего жертвой, и пальцы сильнее впиваются в нежную кожу бедра, чтобы начать рваные движения.

Чувствую, как моя смазка хлюпает с каждым толчком и это отзывается во всём теле сильнейшей дрожью. Мне нравится чувствовать себя так открыто и свободно. Естественно, рядом с ним.

– Ник, быстрее… давай, – молю, слыша приятные и огненные покалывания внутри меня.

– Так? – Он трахает меня, как и прошу. Без чувств, словно животное, наслаждаюсь этим.

– Да… да… так… Ник, – каждый стон сопровождается рывками к нему и от него, заполняющего меня до основания.

Мои трясущиеся пальцы находят его шею, и я хватаюсь за неё, выгибаясь сильнее, ощущая каждую тянущую мышцу в теле. А внутри… чёрт, внутри даже вижу, как он трахает меня, как его прекрасный и идеальный член поглощается мной, заглатывается и выходит, блестящий и мокрый.

От бессвязных фантазий. От его дыхания и поцелуев, куда придётся: то в волосы, то в ухо, то в щёку, – больше не могу контролировать себя, выкрикивая слова… какие-то слова благодарности и, сотрясаясь в конвульсиях, которые то напрягают тело, то освобождают его.

Мало. Мне мало этого и я ещё резче двигаюсь к нему навстречу, дабы получить порцию потрясного взрыва.

Ещё не отойдя от первого оргазма, ощущаю новые волны приятного колебания внутри. Судорожно сжимаюсь, обхватывая его быстро двигающийся член в сильнейшие сладостные тиски. И словно он этого ждал, потому что в следующий момент мы оба издаём гортанный стон, и мои ногти впиваются в его шею.

Тело дрожит, вторя мужскому. Дыхания не найти. Открыть бы глаза, да сил нет, только покачиваюсь в нежном танце с Ником, немного ослабевая хватку и безвольно опуская руку.

– С добрым утром, крошка, – бархатистый шёпот опаляет ухо и задерживается долгим поцелуем на шее.

– Прекрасное утро, вот бы так всегда, – блаженно выдыхаю, а рука Ника обнимает меня за талию.

Мне нравится чувствовать его внутри себя, словно я теперь полноценная. Вот так вместе наслаждаться этим днём и не думать ни о чём.

– Твоё желание – закон для меня, крошка, – тихий смех Ника раздаётся в мой затылок, и он лениво выходит из меня, а я разочарованно вздыхаю и поворачиваюсь в его руках, чтобы открыть глаза и встретиться с глубокими чёрными бриллиантами зрачков. Вот так встретить этот мир в новом дне. И это непередаваемо прекрасно.

– Который час? – Зевая, спрашиваю я.

– Семь, – незамедлительно отвечает он.

– Не хочу никуда, лучше вот так лежать. Может быть, получу ещё порцию неожиданного счастья, – улыбаясь, словно ненасытившаяся кошка, провожу пальцем по его подбородку и быстро целую в него.

– Выберем день и проведём его в постели, не одеваясь, – обещает он, и чувствую себя настолько окрылённой, что теснее прижимаюсь к нему и оставляю поцелуй на его груди.

– А сейчас в душ, – Ник отстраняется от меня, сажусь на постели, прикрывая одеялом грудь.

– Я могу с тобой? – Спрашиваю, и он оборачивается, бросая взгляд на мою руку, придерживающую одеяло.

– Мишель, ты только что кончила, я трахал тебя вчера, сегодня, завтра… а всё ещё стесняешься, – журит он меня и, применяя силу, тянет на себя одеяло, которое вырывается из моих рук. Остаюсь сидящей на постели совершенно обнажённой и с капельками спермы между ног, которые успеваю увидеть, перед тем как охнуть от неожиданности.

– Ник! – Возмущаясь, пытаюсь прикрыться руками.

– Разрешу принять со мной душ, если прекратишь это делать. Мне нравится твоё тело, оно прекрасно, крошка. И у меня на этот счёт есть одна очень пикантная фантазия. Так что решай, – он беззастенчиво встаёт и отбрасывает одеяло на пол.

– Первобытный человек ты, и наглый, а ещё безумно сексуальный, – томно шепчу и, убирая руки, поворачиваюсь к нему, красноречиво останавливаясь взглядом на спокойном члене.

– Извращенка, – смеётся он, но продолжает так стоять и даже упёрся руками в бока, ожидая моего решения.

– Ты хороший учитель, Ник, – подползаю к краю постели и, спуская ноги с неё, встаю рядом.

– Ты прилежная ученица, Мишель, и безумно жаждущая принять со мной душ, – он неожиданно притягивает меня к себе за талию, обнимая, кладу руки на его плечи, счастливо улыбаясь.

– Всё для вас, мистер Холд, – шепчу, а он закатывает глаза, и одним движением подхватывает меня за талию, взваливая на плечо.

– Ник! – От неожиданности ударяю его по голой ягодице, и он вторит мне, шлёпая меня следом.

– Молчать, крошка, – новый удар, и, уже смеясь, висну на его плече вниз головой. Не могу ничего с собой поделать, как мои пальцы тянуться к его ягодице, он получает щипок от меня и мой довольный возглас.

– Да ты неравнодушна к моей заднице, Мишель, – новый шлепок по оголённой ягодице… моей, дёргаюсь, кривясь, но тепло уже катится медленными покалываниями к бёдрам.

– Ты преувеличиваешь, – качаю головой, когда он ставит меня в прозрачной кабинке душа.

– Ни капли. Я это заметил, давно заметил. Маленькая и хитрая лгунья, – он щёлкает меня по носу, показываю ему язык.

Включает воду, настраивая прохладные струи, и закрывает дверцу, хватая меня за руку и ставя прямо под напор, что я жмурюсь и одновременно смеюсь, выплёвывая воду.

– Я помою тебя, – шепчет он, немного отдаляясь, берёт губку для душа, выдавливая на неё гель.

– Откуда у тебя женский аромат? – Удивляюсь, читая надпись на бутылочке. – Да ещё и мой любимый?

– Всё предельно просто, – хитро произносит он и его рука ложится на моё плечо, покрывая знакомым ароматом и пеной.

Таю… уже растаяла в таком Нике. Вчера было много эмоций, которые заставляли меня постоянно бояться его следующего шага. А сейчас, смотря, как он нежно, омывая меня, проходится по каждой частичке тела. Не могу поверить, что этот мужчина может быть холодным и грубым. Садист. Не верю, не могу даже этого представить.

Ведь вот он опускается передо мной на колени и несильно нажимает на ноги, приказывая их раздвинуть, и я, подчиняясь, с интересом смотрю на него. Его рука проходит по моей промежности, я закусываю губу от приятных чувств внутри. Он ласков и в то же время требователен, впитываю в себя эти минуты. Пока он не поднимается и с улыбкой смотрит на меня, прислонившуюся к прохладной стенке кабинки душа.

– Моя очередь, – говорю, перехватывая из его рук губку и смывая с неё пену, чтобы через несколько мгновений выдавить на неё его аромат и повернуться к нему, сжимая в руках губку и заставляя её вспениться.

Ник разводит руки и низким приглушённым шёпотом произносит:

– Весь твой, Мишель.

– У вас сегодня хорошее настроение, мистер Холд. Интересно почему? – Делаю шаг к нему и получаю по ягодице, отчего невольно вскрикиваю и толкаю этого смеющегося засранца в плечо.

– Больно же, – надо бы возмутиться, но мурчу ему прямо в ухо, привставая на цыпочки и цепляя зубами его мочку.

– Так тебе и надо, не будешь дразниться, – его руки скользят по спине и сжимают мои ягодицы, теснее приближая меня к себе.

– А я буду это делать, мне нравится, – отклоняюсь от него, и он, качая головой, выпускает меня из своих рук.

Полностью увлекаюсь своим занятием, проходя губкой по его сильным плечам, груди, когда он поворачивается то по спине, опускаясь к пояснице и уже вставая на колени перед его невероятной выпуклостью. Шумный вдох срывается с моих губ, когда провожу ладонью по аппетитной ягодице.

Ну что я могу с собой поделать? Против больного желания не пойти. Мои зубы впиваются в кожу, а Ник… взвизгивает?

– Мишель! С ума сошла? – Он поворачивается ко мне. Смеясь, гляжу на него снизу вверх.

И это очень весёлое зрелище, полностью голый Ник с членом перед моим лицом и возмущением на своём.

– Прости, – не могу остановиться и хохочу, как сумасшедшая.

– Я так и знал. Хватит трогать мою задницу, Мишель. Она неприкосновенна, – его плечи подрагивают, но он пытается сказать это строго, из-за чего заваливаюсь на ягодицы и прячу лицо в ладонях.

Да, я сделала это и облизываю губы от удовольствия. Какой он сладкий, везде сладкий. Мой любимейший десерт. Поднимаю голову, всё ещё хихикая, и возвращаюсь обратно на колени, приступая к самой важной частичке… да что уж там, части тела Ника.

– Только здесь не кусайся, – предупреждает он меня, снова заливаюсь смехом, бережно обмывая его член, лаская руками и наслаждаясь этой тяжестью между ног.

– Мишель, ты опоздаешь, если продолжишь в том же духе, – говорит Ник, когда настолько увлекаюсь, что даже не замечаю, как его орган уже проснулся к новому приключению, окреп и увеличился.

– Да и ладно, – бормоча, чувствую, как мои глаза загораются, отбрасывая губку, беру в ладонь его член и только подношу ко рту, как Ник хватает меня за плечи и резко поднимает на ноги.

– Крошка, кто ещё из нас чудовище, – качает он головой и выключает воду, обиженно выпячиваю губу.

– Позже, – он быстро целует меня в нос и открывает душевую кабинку, подхватывая полотенце, и обматывая бёдра, а затем предлагает мне руку и подаёт другое полотенце.

Мы молча вытираемся и это новое… совершенно новое чувство во мне отдаётся безудержным и умиротворённым теплом внутри сердца.

– Кстати, я купил тебе зубную щётку. Розовую, – говорит он, подходя к одной из раковин, и указывая на вторую, где лежит новая упаковка с гаджетом.

– Неужели, сам? – Усмехаюсь, а он бросает на меня взгляд, говорящий, что я его уже достала своими комментариями.

– Неужели, да, – он подходит к коробочке и вскрывает её, устанавливая для меня личное место. – В тумбочке фен, расчёски и тому подобное.

Смотрю в отражение зеркала, пока мы чистим зубы, словно семейная пара. И теряюсь в собственных мыслях. Каким он будет мужем? Уверена, что за своё он порвёт, а по утрам вот так видеть его хитрый взгляд и любить глубже, на миллион шагов в пустоту.

Никогда не смогу налюбоваться на него… вот такого расслабленного, улыбающегося и на удивление домашнего. Почему он?

Закрываю кран и вытираю лицо полотенцем.

– Мне самому выбрать для тебя одежду? – Спрашивает Ник, открывая дверь в гардеробную.

– А моя? – Интересуясь, иду следом за ним.

– Твоя, в общем, я её выбросил. Там вряд ли отстираются пятна крови, земли и грязи. Помню, Мишель, о твоих словах. Ты для меня не кукла, а живой человек, но мне приятно так заботиться о тебе, раз другого не позволяешь, – серьёзно говорит он, и я киваю.

– Выбери сам, – произношу, облокачиваясь спиной о косяк двери.

Он с готовностью приступает к делу, доставая белое нижнее бельё, затем синие джинсы и рубашку светло-розового цвета в тонкую голубую полоску. За ними идут носки и синие ботинки. Далее, белый чехол, как я догадалась, с верхней одеждой, и он оборачивается ко мне, а в его глазах пляшут чертята.

– Я помню твоё замечание по поводу аксессуаров, поэтому и это теперь есть, – гордо произносит он. Только улыбаясь, наблюдаю, как он отодвигает нижний ящик и достаёт оранжевую коробку с известным брендом.

– Господи, Ник. Я ведь специально тогда сказала, потому что была обижена, – шокировано шепчу, подходя к нему.

– В следующий раз будешь думать прежде, чем говорить, – пожимает он плечами и, открывая коробку, достаёт сумочку в чехле.

– Я не могу взять её, – качая головой, смотрю на новенькую «Hermes Kelly» нежно-розового цвета.

– Вернёшь, сдаю в аренду, если тебе так проще, – он вкладывает сумочку в мои руки, а я просто сажусь на диванчик, отставляя её от себя.

– И много ты их купил? – Интересуясь, беру трусики и надеваю.

– Достаточно, – он издаёт смешок и теперь выбирает для себя одежду.

Сбрасываю полотенце и тянусь к бюстгальтеру, пока он натягивает на себя чёрные боксеры и поднимает голову, когда пытаюсь застегнуть нижнее бельё.

– Давай помогу, – предлагает он. Кивая, поворачиваюсь к нему спиной.

Он ловко справляется с застёжкой, и неожиданно проводит пальцем по моему позвоночнику, посылая приятные импульсы по всему телу. Его рука находит мою, он резко поворачивает меня к себе, что мне приходится ухватиться за его плечи, дабы не упасть.

– Что ты делаешь? – Удивлённо произношу я, когда он обнимает меня за талию, а другой рукой продолжает держать мою, прижимая её в своей груди.

– Танцую, – спокойно объясняя, он начинает двигаться.

– Ник, – смеясь, вторю ему.

Мы так и переминаемся с ноги на ногу. Без музыки. В тишине. Глаза в глаза. Падаю в его темноту. Приятно. Он поворачивает меня вокруг моей оси, смеясь, откидываю голову назад.

– Что с тобой? – Спрашиваю я.

– Ничего просто решил потанцевать. Не нравится? – Улыбается он.

– Нравится. Только вот как-то странно, – делюсь впечатлениями.

– Да я, вообще, странный парень. Неужели, до сих пор не поняла? – Он придвигается ближе ко мне и целует меня в кончик носа.

– Нет, до сих пор привыкаю к твоим странностям, – шепчу, продолжая танцевать вместе с ним.

– Тебя отвезёт Майкл, – говорит он, прекращая наше единение, и отпускает меня.

Снова эта складка между бровей.

«Нет. Пожалуйста, не вспоминай, кто ты есть. Не сейчас. Не включай ненавистную мне опцию».

Поздно. Его лицо меняется, не остаётся ни следа от былого веселья, пока он надевает джинсы.

– Хорошо, – тихо отвечая, отворачиваюсь от него, и сама одеваюсь.

– Сколько у тебя пар?

– Четыре, но мне надо заехать домой. Пусть он отвезёт меня туда, вот и всё, – пожимая плечами, застёгиваю джинсы.

– Пообедаем вместе?

Удивлённо поднимаю голову, даже прекращая теребить пуговицы на рубашке.

– Эм… да, с удовольствием, – киваю ему.

– Хорошо, я тебе напишу. А сейчас собирайся, и пойдём завтракать, голоден как волк, – он дарит мне фальшивую улыбку и выходит из гардеробной, оставляя меня в его аромате и собственном одиноком мире.

Почему он так боится того, что может быть нежным? Почему опасается этих чувств? Не могу ему позволить вернуться в его темноту, придётся попытаться затянуть в свою. Только как? Как это сделать, если он противится? Делает ко мне шаг и назад сразу несколько.

Медленно. Буду учить его медленно любить меня. Может быть, мне и удастся, ведь столько уже сделано навстречу друг к другу, столько сказано слов и отпустить это невозможно.

Горько усмехаюсь собственным мыслям и бросаю взгляд на сумочку. Да и ладно, аренда так аренда. Уступка за уступку, ведь он сам предложил встретиться после.

Подхватываю сумку и достаю из чехла синее пальто, вешаю его на локоть и выхожу из комнаты, направляясь в гостиную.

– Доброе утро, мисс Пейн. Кофе, как обычно? – Спрашивает меня Лесли, когда я кладу вещи на диван, а Ник уже завтракает.

– Доброе утро. Да, спасибо, – кивая, подхожу к столу и сажусь на стул.

– Приятного аппетита, – обращаюсь к Нику, который медленно разрезает омлет и жуёт.

– Благодарю, крошка, взаимно, – кивает он.

Лесли приносит мне мою порцию и кофе, и я тоже принимаюсь за еду. Мы завтракаем молча, пока домработница уходит в сторону спальни, чтобы убрать за нами.

– Мне нравится твоё лицо без косметики, – неожиданно говорит он, давлюсь порцией омлета с грибами.

– Спасибо, – прочистив горло, отвечаю и поворачиваюсь к нему.

– Скажи, почему ты так удивляешься каждому моему комплименту? – Интересуется он.

– Не знаю. Может быть, потому, что не жду этого. Ты мне кажешься холодным и неприступным, а иногда… как сегодня… как будто мир перевернулся вверх тормашками. Ты другой, – объясняя, откладываю вилку и беру в руки чашку с кофе.

– Мишель, я же говорил, что обычный, только в интимной жизни у меня есть свои предпочтения. Делаю комплименты, помню твой укор вчера по поводу свиданий, поэтому решил, что придётся тебе испытать на себе моё хвалёное обаяние, – улыбается он, замираю от его слов.

– Ты это делаешь ради меня? – Уточняю.

– А ради кого ещё? Ну, возможно, ради твоих сочных стонов, или же ярого желания откусить мой член, – он уже смеётся, начинаю улыбаться.

– Это называется минетом. Неужели, не слышал о таком? – Поддеваю игриво его, отставляя чашку.

– Никогда. Ни разу в жизни даже не мог подумать, что каннибализм теперь зовётся этим словом. Вы открыли для меня новый мир, мисс Пейн.

– Тогда придётся вам, мистер Холд, испытать на себе мою животную тягу к познаниям, – уже смеюсь.

– Это будет занимательный урок, мисс Пейн. Но мы вернёмся к этой увлекательнейшей теме позже, а сейчас вас уже ожидает машина, чтобы отвезти вгрызаться в гранит науки, – он подмигивает мне и встаёт, предлагая руку.

Хватаюсь за неё, и Ник помогает мне подняться, затем так же крепко удерживая меня, он ведёт меня к лифту, предлагая одежду.

– Все твои вещи уже в машине Майкла, он ожидает при входе. Хорошего дня, Мишель, – официально произносит он, но при этом улыбается.

– Спасибо. И тебе хорошего дня, Ник. До встречи, – целую его в щёку и вижу, как он на секунду прикрыл глаза, чтобы открыть их и подарить мне тёплый взгляд.

Дверцы лифта раскрываются, и я, отстраняясь от него, продолжаю улыбаться.

– Думайте обо мне, мисс Пейн, как я буду думать о вас, – он немного кивает. Смеясь, нажимаю на кнопку нижнего этажа.

– Задница у вас отличная, мистер Холд, вот об этом и буду думать, – говорю перед тем, как дверцы закрываются, и слышу его смех.

Прислоняюсь спиной к стене и провожу рукой по волосам, всё ещё пребывая в этой ауре, которую он сотворил для меня. Обожаю шоколад.

Сорок пятый шаг

Выхожу из здания, и меня встречает улыбающийся Майкл.

– Доброе утро, мисс Пейн, – кивает мне.

– Доброе. Вы можете отвезти меня домой? – Спрашивая, иду рядом с ним к машине.

– Но мне даны указания…

– Мы уже это обсудили с Ником. Вы оставите меня дома, а там я возьму свою машину, – пожимаю плечами.

– Хорошо, как прикажете, – произносит он и открывает передо мной дверцу.

Забираюсь внутрь, и сейчас мой разум постепенно возвращается, остывая и вспоминая о том, что вчера я сбросила вызов отца, и отключила телефон. И теперь он будет рвать и метать.

Страшно? Ну, немного, да. Но разве не справлюсь? Совру. Хотя, скорее всего, он уже на работе, мама, как обычно, где-нибудь с подругами.

Такие мысли крутятся в моей голове, пока Майкл везёт меня домой. Не желаю возвращаться, жадно хочу поглощать Ника каждую минуту… секунду, чтобы не упустить тот момент, когда придётся уйти первой.

– Ваши вещи, – машина останавливается перед моим домом, и Майкл передаёт мне две сумки.

– Спасибо, – распределяю в руках вещи.

– Может быть, помочь вам?

– Нет, всё хорошо. Пока, – разворачиваюсь и быстрым шагом иду в сторону центрального входа.

Так ничего и не придумала в случае встречи с отцом, да и телефон не включала, а надо бы. Ведь Ник должен мне написать. Ради него… я ловлю себя на мысли, что теперь даже дышу ради него.

Глубоко вздохнув, достаю ключи и пытаюсь тихо щёлкать замком, пока дверь не открывается. Просовываю голову и прислушиваюсь. Тихо. Это хорошо. Уже свободней вхожу домой и только закрываю дверь, как слышу шаги и кривлюсь, ожидая крика отца или же матери.

– Мишель! Где ты была? Твой отец просто с ума сошёл вчера. Они ходили к Ллойдам, – раздаётся обеспокоенный голос Лидии, и я оборачиваюсь.

– Ты меня не видела. Я призрак, меня тут не было и притворись слепой, да ещё и глухой, – приказывая, проношусь мимо остолбеневшей домработницы.

Перепрыгивая через ступеньки, поднимаюсь к себе. Влетев в спальню, бросаю сумки и начинаю второпях собирать конспекты и всё необходимое для учебного дня. Затем подхватываю ключи от машины и документы и уже лечу вниз.

– Не видела, – кричу всё там же стоящей Лидии, захлопывая за собой дверь.

Мне смешно сейчас, позволяю себе расхохотаться в лифте, словно нашкодивший ребёнок. Давно не ощущала этого. Запретное чувство, как и всё, что испытываю сейчас. Так почему нет? Раз уже нарушила все правила свои и родительские, зачем разворачиваться и возвращаться к амебной жизни? Ни за что. У меня есть Ник, если я попрошу, он поможет мне. Ведь вчера предлагал. Да, всё так и есть.

Забираюсь в машину и резко срываюсь с места, ведь уже опаздываю. Да важно ли это? Нет. Ничего не важно, когда сердце поёт и на губах играет глупая улыбка, а мысли возвращаются к одному-единственному мужчине, который ради меня пытается не быть монстром. Бросаю «Ауди» на стоянке и бегу к университету. Пары уже идут, и я тихо пробираюсь в аудиторию, это не остаётся не замеченным ни преподавателем, ни однокурсниками. Опустив голову, бормочу слова извинения и поднимаюсь на две ступеньки, садясь с краю.

Достав тетрадь и телефон, даже не вникаю в бизнес-планирование, а решаюсь включить «BlackBerry».

Папа: «Мишель Пейн, вечером предстоит серьёзный разговор. Только попробуй не появиться к семи часам!»

И вот оно гневное сообщение от отца, на которое цокаю. Переживу.

Следующие от Сары и Ами с вопросами, где я.

Удалить.

И новое.

Мои губы растягиваются в улыбке, и я щёлкаю на абонента.

Ник: «У тебя всё хорошо?»

«Да, сижу на скучнейшей паре», – отвечаю ему.

Мигом приходит конвертик, и готова попрыгать от радости, что всё даже с утра превосходно.

Ник: «Сиди. Знания – это сила»

– Нудный, – шепчу экрану телефона и, откладывая его, поднимаю голову на лектора.

Интересно, а чем Ник занимается в будни? Если он не ходит в офис, то он дома. Он дома. Один дома. Домашний.

Эти слова крутятся, не переставая, в голове, пока я невидящим взглядом смотрю на профессора.

А почему бы не уйти? Сегодня простые лекции, потом скачаю из интернета. А жизнь… моя любовь происходит сейчас, и не хочу терять этих минут.

Да, решаю сбежать из университета и сделать сюрприз. Надеюсь, что всё же приятный, иначе я, мало того, что прогуляю, так ещё и Ник снова разозлится.

Сложно действовать и планировать что-то, когда не знаешь ответной реакции. Ты можешь лишь предположить, но не с Ником. Он странный. Извращено красивый и непредсказуемый. Может кричать, а через несколько минут уже целовать тебя, обнимая своей нежностью.

Мне кажется, что вчерашний день стал для нас поворотным. Его признания. Мои чувства. Правда. Она причиняет одновременно боль и сладость. Боюсь вспоминать его слова, потому что не смогу сдержать потока сочувствия к нему. Хочу поцеловать каждую ранку на его губах, залечить и залатать искалеченную душу и передать ему всю себя.