Магниты Способина Наталья
Лялька бросилась в ванную. Была она там, конечно, больше минуты. Потому что ей нужно было умыться, подкрасить ресницы, причесаться. Она старалась не думать о том, что внизу за столом сидит Ромка. Это было слишком похоже на сон.
По лестнице она почти слетела. От головной боли не осталось и следа. Хотелось петь и смеяться. Но на пороге кухни она растерянно остановилась и вспомнила Димкино «Мы накрыли на стол».
Ромка стоял у окна, что-то высматривая во дворе, а за длинным столом напротив Димки сидела Рябинина. Какого черта он ее-то притащил? Не насмотрелся в универе?
– Привет, – Машка встала и улыбнулась.
Ромка оглянулся и тоже улыбнулся Ляльке.
– Привет, – Лялька от всей души понадеялась, что ее улыбка вышла достаточно вежливой.
– Сергей! – заорал Димка, запрокинув голову.
– А по телефону не проще? – Рябинина посмотрела на него так, будто ей было за него стыдно.
Нормально? Пришла в их дом и еще такие взгляды бросает!
– В нашей семье ценится живое общение, – снова улыбнулась Лялька и села рядом с братом, хотя предпочла бы, чтобы тот сидел со своей Рябининой сам, а у нее была бы возможность оказаться рядом с Ромкой.
Впрочем, так тоже вышло неплохо, потому что Ромка сел напротив нее.
– Иду! – раздалось откуда-то из глубины дома.
Ромка улыбнулся.
– А в этом что-то есть. Как в лесу: «Ма-ша-а», – сложив ладони рупором у рта, протянул он, вероятно, намекая на сказку о Маше и медведе.
– Ро-ма-а, – зачем-то поддержала эту игру Рябинина, и Димка рассмеялся, хотя было совсем не смешно.
Ляльку царапнула мысль, что Рябинина учится с Ромкой и Димкой. Не то чтобы она воспринимала ту всерьез, но всё же…
– О, тортик! – радостно воскликнул вошедший Сергей и потер ладони друг о друга.
– О, плюс час в качалке, – подхватил Димка, но Сергей только отмахнулся, хотя вообще-то был сторонником здорового питания. Во всяком случае, он вечно нудел по поводу Димкиных чипсов.
Заняв место во главе стола, Сергей пододвинул к себе пустую чашку. Димка встал и принялся разливать чай – не иначе как пытаясь выделаться перед своей Машкой. Та тоже поднялась и с какой-то стати стала изображать хозяйку, раскладывая всем торт.
– А что за тортик? – спросил Сергей, протягивая Рябининой свою тарелку.
– Лялькин любимый. Этот… Как его?.. – Ромка начал щелкать пальцами, вспоминая название.
Лялька не смогла сдержать улыбку от осознания того, что он помнит ее вкусы, что так внимателен к ней. Не то чтобы это ее удивляло, ведь их история длилась всю Лялькину жизнь, но все равно было невероятно приятно.
– Крестовский, на нем прямо сверху написано для особо одаренных: «Медовик», – возведя глаза к потолку, произнес Димка и добавил: – Чашку давай.
Ромка протянул свою чашку и попросил:
– Мне некрепкий.
Димка с ухмылкой налил почти целую чашку заварки.
– Дима, – Рябинина посмотрела на него с укором.
– Да вы скучные, капец, – вздохнул Димка, забрал у Ромки чашку и, отойдя к раковине, отлил половину заварки.
– Лена, тебе кусочек побольше или поменьше? – Рябинина определенно вошла в роль хозяйки.
– Я сама положу. Спасибо, – откликнулась Лялька и, встав, протянула руку за лопаткой.
Рябинина тут же ее отдала и села на свое место. Лялька положила себе первый попавшийся кусок. Настроение немного подпортилось.
Торт был вкусным: сочным, в меру сладким. Именно такой она и любила.
– Спасибо, Ром. Очень вкусно.
– На здоровье, – Ромка улыбнулся ей так, что Лялька с трудом проглотила следующий кусок.
По телефону общаться все же было проще. Можно было не бояться того, что покраснеешь на ровном месте.
– А у вас там пруд? – нарушил неловкое молчание Ромка, повернувшись к Сергею.
Тот кивнул.
– Пруд, беседка и навес с мангалом. Кстати, почему мы никогда им не пользуемся? – Сергей посмотрел на Димку так, будто тот был ответственным за мангал.
Ляльке стало приятно, что Сергей видит в Димке хозяина дома. Это немного усмиряло ее подозрения.
– Ну давай купим мясо. Только я его жарить не умею, – отпив из своей чашки, сообщил Димка.
– Ром, у вас с отцом какие планы на выходные? – спросил Сергей.
Ромка почему-то посмотрел на Рябинину, потом на Димку и пожал плечами.
– У меня особых планов не было. У отца не знаю.
– Ладно, я Льву тогда позвоню, – подытожил Сергей. – А мясо должен уметь жарить любой уважающий себя мужик. Учить вас буду.
– Дядя Лёва, кстати, умеет, – вступился за крестного Димка.
Ромка кивнул в подтверждение и потер переносицу. Лялька видела, что ему неловко, но никак не могла понять причины. Неужели дело до сих пор в их с Димкой старых разборках?
– Ну вот и вам пора учиться. Ладно. Спасибо за чай и тортик. Мне еще три договора читать, – Сергей страдальчески вздохнул и встал из-за стола.
Ромка тоже встал и пожал протянутую Сергеем руку.
– Пока, Маш, – вежливо улыбнулся Сергей, и Ляльке показалось, что он чем-то недоволен.
– До свидания, – отозвалась Рябинина и тоже зачем-то вскочила.
Сергей вышел из кухни, а Рябинина плюхнулась на свое место, убрала прядь волос за ухо и оглядела кухню, как будто была здесь в первый раз. Лялька напряглась. Что-то происходило, но она пока не могла понять, что именно. Ромка медленно опустился на свое место. Повисла неловкая тишина. Димка и Рябинина ели торт, Ромка негромко барабанил пальцами по столешнице в такт едва слышной мелодии, которая играла где-то в глубине дома.
– А можно будет к пруду сходить? – наконец спросил Ромка у Димки.
– Можно, – тут же ответила Лялька, отодвинув пустую тарелку.
На улице стемнело, пруд был красиво подсвечен, и лучшего места для прогулки с Ромкой было просто не найти. Ее сердце побежало быстрее.
– Ты не против, если мы немного задержимся? – спросил Ромка, повернувшись к Рябининой, и то, как она посмотрела в ответ и пожала плечами, заставило Ляльку сначала застыть, а потом медленно повернуться к брату.
Димка гонял по блюдцу посыпку от торта и явно чувствовал себя не в своей тарелке. Лялька встала из-за стола. Ромка, продолжавший смотреть на Рябинину, этого даже не заметил. Лялька направилась к выходу, и он снова этого не заметил. Только добравшись до середины лестницы, она услышала позади быстрые шаги и почувствовала Ромкину ладонь на своем плече.
– Давай по-быстрому с телефоном разберемся, установим все, что там нужно, и мы поедем уже. А то поздно.
– Гулять не будете? – повернувшись к нему, улыбнулась Лялька, от всей души надеясь, что ее губы не задрожат. Нервы в последнее время и правда были ни к черту.
– Нет, мы погуляем минут десять-пятнадцать, – Ромка потер переносицу и, нахмурившись, уточнил: – Всё в порядке?
– В полном, – пожала плечами Лялька, продолжая улыбаться, хотя ее мир только что рассыпался в пыль.
Она-то, дура, думала, что теперь может вздохнуть спокойно, что самая главная причина всех ее бед – нежелание Димки мириться с наличием бывшего друга в Лялькиной жизни – позади, что ей просто нужно набраться немного терпения. Ромка, слишком правильный, слишком идеальный, не стал бы встречаться с ней, пока ей не исполнится восемнадцать. И Лялька готова была подождать несчастные два с половиной года. В конце концов, она ждала уже гораздо больше. Даже когда она видела кучу фоток на страничке его бывшей девушки, она все равно не паниковала. Она знала, что это все временное, потому что говорила с ним почти каждый день и знала о нем все. Она чувствовала, что та девушка ничего для него не значит, что ему просто нужно кем-то занять пространство рядом с собой, пока Лялька не станет достаточно, по его мнению, взрослой. Ляльку его принципы одновременно бесили и восхищали.
Теперь же она не знала, что и думать. Потому что Рябинина, которую она считала девушкой брата, не вписывалась в эту картину. Впрочем, оставалась маленькая надежда, что ей показалось. Вдруг он спросил согласия Рябининой потому, что им вместе ехать в Москву?
– Точно? – прищурился Ромка, судя по всему не поверив в ее искренность.
Лялька кивнула.
– Ну тогда пойдем установим программы.
– Я сама.
Лялька шагнула на ступеньку выше, и он убрал руку с ее плеча.
– О’кей. Сергей разрешил вернуть тебе инет, только пароли от всех сетей у меня, как договаривались.
– Я подумаю.
– Не, Ляль, – Ромка замотал головой. – Это единственное условие, на котором у тебя будет выход в Сеть.
– Что? – не поверила своим ушам Лялька. – С какой стати?
– Слушай, – Ромка примирительно выставил ладони, – у меня несколько лет был твой пароль, я чистил твои контакты от идиотов. Сейчас в чем проблема?
«В Рябининой!» – хотелось заорать Ляльке, но она, улыбнувшись, сказала:
– Ни в чем. Я пришлю.
– О’кей. Тогда пока?
– Пока.
Некоторое время он на нее смотрел, словно решался что-то сказать, но так ничего и не произнес.
Лялька молча развернулась и ушла к себе в комнату. Она не стала включать свет, не стала караулить у окна, хотя ее комната выходила как раз на пруд. Она вставила в уши наушники и врубила музыку погромче, чтобы не слышать их голосов и своей пустоты, которая разрослась до размеров черной дыры.
Спустя вечность дверь в ее комнату открылась и на пороге возник Димка.
– Ты опять в темноте? – громко спросил он, но, к счастью, не стал зажигать свет.
Лялька вытащила наушники, выключила музыку и посмотрела на Димкин силуэт, застывший в дверном проеме.
– Он встречается с Рябининой?
Димка вошел в комнату, переложил с места на место новый телефон, к которому она так и не притронулась, потом зачем-то отдернул штору, снова ее задернул…
– Дима, – Ляльку бесило то, насколько жалобно прозвучал ее голос, но говорить нормально у нее не получалось.
– Вроде того, – произнес Димка, не глядя на нее.
Свет из коридора падал на шкаф и в изножье ее кровати, в остальной комнате царил полумрак, и это было хорошо, потому что Лялька почувствовала, как по ее щекам потекли слезы.
– Как давно? – спросила она, подавив всхлип.
– Какое-то время, – после паузы ответил Димка и, отлепившись наконец от окна, подошел к ней. – Ты расстроилась?
– С чего бы мне? – снова всхлипнула Лялька. – Он же вечно с кем-то встречается.
Не выдержав, она горько разрыдалась, и Димка тут же плюхнулся рядом с ней на кровать и крепко ее обнял. Она уткнулась в его плечо.
– Это я виноват. Я должен был тебе сказать, наверное.
– Мне казалось, что с Рябининой встречаешься ты, – рыдала Лялька. – Мне казалось, что все будет… будет…
– Ляль, он тебе до сих пор нравится?
Это был самый тупой вопрос, который только можно было задать. Что значит «до сих пор»? Это как спросить: «Ты до сих пор дышишь?»
Лялька понимала, что, скорее всего, Димке тоже приходится несладко, потому что он явно был влюблен в эту дуру. Но в то же время ее бесило, что Димка вот так просто отдал ту Ромке. Черт. Он тоже красивый. Он классный. Какого черта Рябинина его бросила ради Ромки?
Впрочем, сама Лялька ради Ромки бросила бы всех на свете. Ее разрывало на части от злости на Димку и жалости к нему.
– Давай установим приложения на телефон, – все еще всхлипывая, предложила Лялька и почувствовала, как Димка облегченно выдохнул. Какой смысл снова с ним ссориться? Разве это что-то изменит?
Лялька могла разобраться с телефоном сама, но ей было приятно видеть Димку, сидящего на краешке ее стола и с умным видом ковыряющегося в настройках. Она все-таки его любила, хоть никогда ему об этом не говорила. Он был ее семьей. Единственным родным человеком, который у нее остался. А то, что порой он вел себя как придурок… Ну так никто не идеален. Даже Ромке могла понравиться дура Рябинина.
Впрочем, это еще ничего не значило. Пусть думают что хотят. Ромка все равно будет с ней.
– Так. Если будешь менять пароли от соцсетей, они все должны быть у Крестовского, – сдув челку с глаз, сообщил Димка.
– Обойдетесь, – буркнула Лялька, хотя именно она настояла на том, чтобы пароли были у Ромки, когда Димка заявил, что будет мониторить ее переписку сам.
– Ляль, либо так, либо никак. С нас хватило.
– С меня тоже. Хватит считать меня дурой. Я прекрасно понимала, что делаю! – заорала Лялька.
Она отдавала себе отчет в том, что со стороны ее побег с Андреем выглядел как выходка доверчивой идиотки. Они ведь не знали, что у нее был план – испугать Ромку. Она, конечно, не предполагала тогда, что Андрей поведется на деньги, а вся ее затея обернется трагедией. Но, что бы они себе ни думали, Лялька умела учиться на своих ошибках.
– О’кей. Телефон не получишь.
Димка включил режим старшего брата: засунул телефон в карман джинсов и пошел к двери.
– Да пришлю я ему пароли! – снова заорала она.
Димка развернулся к ней и некоторое время молча ее разглядывал.
– Вместе с проклятием? – наконец усмехнулся он.
– С двумя, – хмуро сообщила Лялька.
– Можешь от меня третье добавить, – разрешил Димка и, вернувшись к столу, положил ее телефон рядом со стопкой тестов.
Потоптался немного, не зная, что сказать, а потом пожелал ей спокойной ночи и сбежал к себе. Именно сбежал, потому что ни черта не справлялся с ролью старшего брата. От Ромки она получала поддержки в разы больше, чем от непутевого Димки, который и со своими-то проблемами разобраться не мог.
Перед сном Лялька все же решила зайти на свою страничку во «ВКонтакте». Думать о том, что полицейские наверняка читали ее переписку с Андреем и, скорее всего, не только с ним, было так паршиво, что хотелось забраться с головой под одеяло и никогда оттуда не выбираться. Но это бы ничего не изменило, поэтому Лялька с колотящимся сердцем авторизовалась. У нее было двести тридцать восемь уведомлений и двенадцать новых сообщений.
Лялька зашла в сообщения, почувствовав, как сердце зачастило. Андрей был последним, с кем она переписывалась перед похищением. Его сообщения исчезли, будто их и не было. И, пожалуй, это было к лучшему. Видеть подтверждение тому, какой наивной дурой она была, не хотелось.
Лялька пролистала список сообщений от друзей, которые ее потеряли. Отвечать не стала – писать правду о своем отсутствии она не собиралась, а врать сейчас настроения не было. В «Телеграме» она тоже отметила всё прочитанным, даже не заглядывая в чаты.
В чате с Ромкой висело новое сообщение: «Жду пароли)».
Лялька смотрела на два слова, и ей снова хотелось плакать. Прямо сейчас он был с Рябининой. От мысли о том, чем они могли там заниматься, ее всю выворачивало наизнанку.
Лялька отправила ему пароли и целых восемь минут ждала, что Ромка прочтет сообщение. Он не прочел.
Лялька вышла из чата и собралась было отложить телефон, когда в приложении «ВК» высветилось уведомление о новом сообщении.
Неизвестный LastGreen писал:
«Привет. У меня твой телефон. Встретимся?»
Глава 2
Когда выбрал бороться, готовься, что просто не будет.
– Рома, вы с Димкой слепые. Оба!
Роман не стал поворачиваться к Маше, хотя прямо сейчас они стояли на светофоре и у него была возможность отвлечься от дороги. Он понимал, что Маша, скорее всего, права, но признавать это очень не хотелось, потому что масштабность проблемы, которая могла возникнуть из-за их с Волковым ошибки, пугала до дрожи в животе. Сильнее стиснув руль, он пожал плечами.
– Ничего не скажешь? – не могла успокоиться Маша.
Роман вздохнул. Ссориться с ней не хотелось. За последний месяц это была бы их вторая ссора. Да, он считал, потому что присутствие Маши в его жизни до сих пор казалось подарком, которого он не заслужил, который предназначался кому-то другому. И для подобных мыслей были все основания, потому что где-то рядом всегда был Волков. За этот месяц они провели вместе с Волковым больше времени, чем за последние три года. Вместе таскались на допросы, вместе ездили в офис к отцу и Сергею, чтобы подписать документы на прохождение практики. Вместе обедали в доме Волковых, и вот сегодня вместе пили чай. И это было худшее чаепитие в жизни Романа.
– Рома, – Маша положила ладонь на его колено и легонько сжала. Роман бросил на нее быстрый взгляд. – Она тебе нравится?
– Что? – Роман вновь отвлекся от дороги и, ошарашенно посмотрев на Машу, рассмеялся.
– Ты слышал, – отрезала Маша.
Роман терпеть не мог, когда она говорила таким тоном. Будто они опять чужие и она снова девушка Волкова. Ну, в смысле, он раньше так считал, хотя Маша ею и не была никогда.
– Да, Маша, она мне нравится. Я ее люблю. Но это не имеет никакого отношения к той любви, которая… Господи, можно я не буду это объяснять? – попросил он.
В прошлый раз они поссорились из-за Волкова. Это было на пятый день после злополучной аварии. Они договорились проведать Ляльку, а потом поужинать втроем. Маша подъехала к больнице, но стоило им спуститься с крыльца, как Волков психанул из-за чего-то на ровном месте и свалил домой. Маша, разумеется, расстроилась, и Роман попытался объяснить ей, что Димка просто беспокоится о сестре и не нужно на него обижаться.
– Дело не в беспокойстве за сестру, Рома, – ответила тогда Маша. – Неужели ты не видишь, что он бесится, потому что так тебя и не простил? Ни за ту вашу ссору из-за Эммы или как ее там? Ни за то, что мы с тобой вместе.
Роман смотрел на это иначе. Во-первых, потому, что ситуацию с Эммой спровоцировал сам Димка. Это он решил проверить свою тогдашнюю девушку, поведется ли та на Романа. Роман ему подыграл, Эмма повелась, и это стоило им дружбы. Но все случилось больше трех лет назад, и встряска с Лялькиным похищением, казалось, стерла все дурацкие обиды. А во-вторых, Димка ведь сам сказал, что не против, о чем Роман и сообщил Маше.
– Слушай, он лично мне сказал, что не против нас с тобой. Почему я должен ему не верить? Просто он боится потерять еще и Ляльку. Понимаешь? Мы все испугались.
– Ты безнадежен! – в сердцах сказала Маша. – Как можно не замечать очевидного?
Роман не знал, что ей ответить, потому что, вероятно, действительно был безнадежным идиотом, раз не пытался выискивать в словах и поступках Волкова двойной смысл.
– Я домой, – сообщила Маша.
– Я тебя отвезу.
– Здесь за углом остановка автобуса. Я доберусь сама, – ответила Маша и вправду направилась к остановке, но Роман поймал ее в охапку и почти силой дотащил до машины.
Признаться, он решил тогда, что все кончено, но пока они в молчании доехали до Машиного дома, та немного остыла. В итоге Роман извинился, хотя, если уж быть честным, виноватым себя не чувствовал, и они помирились. И вот сегодня они снова ссорились.
После его слов о том, что он любит Ляльку, Маша отвернулась к окну. Целых семь минут в машине царила тишина. Роман следил за часами, а потом не выдержал. В его жизни уже такое было, когда он не поговорил с человеком нормально, а потом случилась трагедия. История с Юлой, его бывшей девушкой, так до конца и не отпустила Романа. Он продолжал считать себя виноватым в том, что она, поссорившись с ним, пошла в клуб к тем пьяным упырям.
– Маша, пожалуйста… – попросил он на очередном светофоре и, прижавшись затылком к подголовнику, повернулся к ней.
– Ром, – Маша, к его облегчению, тут же перестала делать вид, что его в машине нет: развернулась к нему и взяла за руку, – пойми, вы оказываете Лене медвежью услугу. Медвежья услуга – это…
– Я знаю, что это. Я учил идиомы, – слабо улыбнулся Роман.
Маша до этого ни разу не указывала ему на его проблемы с русским. Было немножко обидно.
– Ну вот и хорошо, что знаешь. С Димкой все понятно. Он всегда находил неординарные решения для всех ситуаций. Но ты-то нормальный. Ты же должен понимать, что дразнить вниманием влюбленную в тебя девочку – это не просто негуманно. Это опасно, Ром.
– Да мы же не дразним! – воскликнул Роман и постучался затылком о подголовник. – Я не могу ее бросить. Понимаешь?
Сзади посигналили. Оказалось, на светофоре успел загореться зеленый. Роман тронулся с места, не отнимая у Маши руки. Казалось, пока она держит его за руку, все на свете можно исправить.
– Надо позвонить Димке, – решила Маша и выпустила его ладонь.
Роман положил руку на руль.
– Мне позвонить? – спросил он, хотя говорить с Волковым не хотелось.
Все-таки в момент их первой ссоры Маша оказалась права. Димка зависал, глядя на нее, Димка начинал суетиться – включал режим классного парня. И Роману становилось тошно, а еще страшно, потому что Волков ведь был реально классным. Вдруг Маша не сегодня завтра тоже так решит? Иногда Роман представлял, что все вернулось на круги своя: Маша вновь уезжает из универа с Волковым, говорит с Волковым, постоянно шутит с Волковым, а Роману остается только наблюдать за этим издалека, – и его накрывало такой волной безысходности, что хотелось выть. Тогда он думал о том, что они все могли погибнуть в той аварии, и становилось легче. Потому что Маша живая, но с Волковым – это определенно лучше, чем погибшая Маша. А то, что плохо будет самому Роману… ну, так ему не привыкать. Прорвется, как всегда. А еще его немного утешала мысль о том, что случилось у них с Машей в прошлое воскресенье. Если Маша на это решилась, значит, все-таки видит свое будущее с ним, потому что она явно была не из тех девушек, которые легко относятся к сексу.
Отбросив неуместные сейчас мысли, Роман понял, что его вопрос повис в воздухе без ответа, и повернулся к Маше. Она вздохнула и покачала головой:
– Приму удар на себя.
Пока Маша ждала ответа Волкова, Роман пытался успокоить заколотившееся от волнения сердце. Интересно, когда-нибудь он перестанет так нервно реагировать на бывшего-настоящего друга?
Динамик Машиного телефона был достаточно громким, поэтому Роман четко услышал резкое «алло». Кажется, Волков был не в духе.
– Привет, – голос Маши прозвучал мягко, и Роман, несмотря на недавнее самоуспокоение, почувствовал укол ревности.
– Привет, – ответил Волков.
– Ну как вы там?
– Нормально. Что-то случилось или ты просто так звонишь?
– Нет, я хотела узнать, как Лена, как все прошло?
– Зашибись, – огрызнулся Волков и спросил: – Крестовский рядом?
– Да, но он за рулем, – из Машиного голоса исчезли теплые нотки, и Роману стало немного жаль Волкова.
– Пусть меня потом наберет, – попросил Волков и, не прощаясь, отключился.
– М-да, – пробормотала Маша.
На парковке у Машиного дома неожиданно оказались свободные места. Вероятно, в вечер пятницы дачники выбрались за город.
– Сюда не паркуйся, – предупредила Маша, и Роман изменил траекторию, заходя на соседнее место.
– А там что было не так? – посмотрев в окно, уточнил он. На свободном месте не было нанесено никакой информации.
– Здесь паркуется только внук бабы Нины из четвертой квартиры.
Роман выбрался наружу, еще раз оглядел парковочное место и, обойдя машину, открыл Маше дверь. Ему ужасно нравилось чувствовать, как она кладет свою руку в его ладонь. Хоть ты целый день помогай ей из машины выходить.
– А где написано?
– Что написано? – не поняла Маша и хозяйским жестом застегнула куртку Романа под горло. Он вздернул подбородок, потому что сам пару раз прищемлял его молнией именно этой куртки.
– Про парковочное место.
– А-а. Да нигде. Просто баба Нина целый день пасет это место у окна, а когда кто-то из заезжих пытается припарковаться, выбегает ругаться.
– А места у многоквартирных домов выкупаются, да? Просто их ведь намного меньше, чем квартир, и…
– Ромка, – Маша улыбнулась и взяла его под руку, – все-таки ты так никогда и не перестанешь быть лондонским денди.
– Почему? – напрягся Роман.
– Ну, просто. Ты смешной.
Роман остановился и посмотрел на Машу сверху вниз. Она была очень красивая, и, черт, он не был готов кому-то ее отдать. Даже Волкову.
– Баба Нина просто решила, что это место ее внука, и всё, – пояснила Маша, по-своему истолковав его заминку, хотя Роман, заглядевшись на нее, уже и думать забыл о несчастном парковочном месте.
– А разве так можно? – искренне удивился он.
– Как видишь, можно, – пожала плечами Маша и потащила его в подъезд.
Перед исписанной граффити входной дверью Роман невольно сбавил шаг. Ему не нравился этот дом, не нравился подъезд, не нравилась необходимость встречаться с Машиной мамой, но выбора, увы, не было. Вернее, был, и он его уже сделал. Месяц назад, стоя на обочине и глядя на догоравший в кювете форд, Роман решил остаться в Москве, чтобы быть с Машей, несмотря на уговоры отца и уже купленный билет до Лондона.
Они с Машей никогда не пользовались лифтом, потому что Маша как-то сказала, что ей нравится подниматься по лестнице, держась с ним за руки. Роману это тоже нравилось.
Между четвертым и пятым этажами было написано: «Мир наполнен оболочками наших душ». Роман каждый раз обдумывал эту фразу, потому что не был уверен в том, что имелось в виду. Оболочки душ – это тела или же что-то другое, абстрактное? Каждый раз, когда он собирался спросить у Маши, что она думает по поводу этой странной фразы, она обнимала его за шею и поднималась на цыпочки. Странная фраза волшебным образом тут же вылетала из головы Романа, потому что целоваться с Машей и одновременно думать он так и не научился.
Внизу с грохотом захлопнулась подъездная дверь, потом зашумел лифт, где-то наверху заиграла музыка и послышался собачий лай.
– У тебя в доме такого не бывает? – рассмеялась Маша ему в губы.
– Я кроме тебя ничего не заметил, – соврал Роман и тут же добавил: – Поехали ко мне, а? Обещаю вести себя прилично.
– Рискнешь отпросить меня у мамы? – Маша отклонилась назад, и ее улыбка стала коварной.
– Легко, – усмехнулся Роман. – Надеюсь, у тебя есть запасной я?
– Увы, – вздохнула Маша. – Ты штучный экземпляр. За это я тебя и люблю, – закончила она и стала подниматься по лестнице. Вот так просто, как будто ничего не произошло.
– Стоять, – севшим голосом произнес Роман и потянул ее назад. – Повтори, пожалуйста.
– И не подумаю, – заявила Маша и, воспользовавшись тем, что он ослабил хватку, вырвалась из его рук и понеслась вверх по ступеням.
Роман бросился следом, чувствуя, что улыбается как придурок. Поймать Машу удалось только у двери ее квартиры. Он обхватил ее поперек туловища и прижал спиной к себе.
– Не отпущу, пока не повторишь, – прошептал он ей в ухо, чувствуя, как сердце бухает в груди.
Маша откинулась затылком на его плечо и, вывернув шею, поцеловала его в губы. Роман понимал, что его отвлекают, но не отвлечься просто не мог. В реальность его вернула трель дверного звонка. Оказалось, Маша успела позвонить в свою квартиру. За этот месяц Роман с удивлением обнаружил в ней склонность к неожиданному коварству.
– Это было нечестно, – стараясь выровнять дыхание, произнес он и выпустил Машу из объятий.
В принципе, можно было прямо сейчас сбежать по ступенькам и не встречаться с Машиными родителями, но он для себя решил, что не собирается доставлять Ирине Петровне такого удовольствия. Не то чтобы он мстил этой милой женщине и по совместительству их преподавателю английского за холодную войну, объявленную ею лично ему… Впрочем, да, мстил. И ему даже не было за это стыдно, потому что та кричала на Машу, запрещала Маше с ним видеться и всячески демонстрировала ему при встречах свое пренебрежение. Доведенный до крайней точки, Роман неделю назад пошел на отчаянный шаг – попросил отца поговорить с Ириной Петровной. В конце концов, это именно у него когда-то был роман с мамой Маши, а теперь Ирина Петровна относилась предвзято не только к его отцу, но и к самому Роману. Но он-то здесь ни при чем. К сожалению, отец не просто не пошел ему навстречу, а сказал прямым текстом: «Я тебя спрашивал, уверен ли ты в решении остаться в Москве. Что ты мне ответил? „Да, я уверен“». Крыть было нечем. Отец же добавил, что не собирается решать личные проблемы великовозрастного лба. Мол, он его в объятия Маши не просто не толкал, а практически умолял Романа включить мозги и оставить Машу с Волковым в покое.
Читать бесплатно другие книги:
