Империя Тигвердов. Невеста для бастарда Тур Тереза
– Конечно, ледяная, – удивленно посмотрел на него Паша.
– Тогда – зачем?
– Ты не понимаешь? В этом же самый кайф! Ну, ничего, потом поймешь, когда прыгать сам будешь.
– Кстати, нас в тот момент еще и фотографировали. Кадры получились – исключительные, – добавила я.
– Все-таки у нас такие сумасшедшие виды отдыха не приняты, – с удивлением посмотрел на нас Рэм. – Все… чинно. Пешие прогулки, верховая езда.
– Круто, – восхитился Паша. – Я вот все хотел верховой ездой заняться серьезно – мне нравится. Но… И времени не хватает. Занятия фехтованием у меня шесть раз в неделю. Плюс сборы, плюс соревнования. Да и стоит это удовольствие… Не по-детски.
– Ты на юге, пока мы были в отпуске две недели, с лошади не слезал, – покачала я головой, – так что не прибедняйся.
– Почему не слезал? – возмутился Паша. – Я ведь и кушал, и спал. Да и мы по реке сплавились. И на водопадах были. А то, что ты в беседке сидела на ферме и книжку читала, пока я занимался, так это ты лошадей боишься. Кто ж тебе виноват.
– Не то чтобы я боялась, – не согласилась я под насмешливым взглядом сына, – просто я не понимаю удовольствия в отбитой пятой точке. И предпочитаю пешие прогулки. И танцы.
Рэм, услышав от меня про пятую точку, посмотрел недоуменно, словно не поверив, что я могла произнести такое.
– Все же вы совсем другие… – проговорил он наконец. – И отношения у вас… проще. И слова вы так не подбираете, как положено… у нас.
– И это плохо? – Паша насторожился.
– Не знаю… Но таким отношениям, как у тебя с мамой, я просто завидую.
– А разве у тебя… – опешил Паша.
– Нет-нет! – стал оправдываться юный герцог, наткнувшийся еще и на мой недовольный взгляд. – Вы не подумайте… Мы с мамой. И с отцом…
У него перехватило дыхание – он вспомнил, что отец погиб, а мать рискует собой, чтобы вернуть себе обратно свою страну.
Мы все замолчали, уставившись в золотисто-алые угли костра.
– Отец и мать – самые близкие мне люди. Но… мама никогда не забывала сама и не давала забыть другим, что она прежде всего герцогиня Рэймская. А я прежде всего ее наследник.
– И как это проявлялось? – спросил Паша.
– У нас все жестче, чем у вас. Не так, конечно, как в Османском ханстве или в той же Империи Тигвердов, но… Такие посиделки у костра с моей мамой попросту невозможны. Или… сплав на лодке. Да и разговоры ни о чем – как вы их называете – по душам? Такое тоже сложно представить. И я никогда не думал, что это так… тепло.
Крупные сияющие алмазы звезд смотрели на нас, троих беглецов, и сочувственно подмигивали.
– Кажется, что в этом мире не осталось никого, кроме нас троих, – прошептал Паша.
– А скрываться надо там, где много народу, – задумчиво протянула я. – Знаете, по принципу листьев в лесу: когда их неисчислимое количество, сложно найти нужный.
– Может, в Москву? – предложил Паша.
– Здраво, – уважительно посмотрела я на сына. – Столица нашей родины… Там людей столько, что вполне могут пропасть и еще трое.
– Столица – это хорошо, – проговорил Рэм. – Только если преследователи поняли, что я в этом мире, то меня тут найдут. Дело времени. Причем не слишком долгого. Но идея с какой-нибудь столицей…
– Ты не забывай. Нам еще и легализоваться надо, – скривилась я.
– Это я помню.
– А если пойти от противного… – начал размышлять Паша. – Рэм, вот где тебя искать никогда не будут?
– Не знаю, – растерянно сказал юный герцог.
– Ну… Есть место, которое ты настолько терпеть не можешь, что никогда бы туда не сунулся?
– Империя Тигвердов, – не задумываясь, отрапортовал наследник Рэймского герцогства. – Наши восточные соседи.
– Вот, – подвел итог Паша. – Значит, нам туда и надо.
– Постой, – попыталась остановить я сына в его замыслах. – Это же соседняя страна. Рэма могут опознать. А проблемы с языком… А одежда. И мы с тобой, сын, не умеем себя держать, как там положено…
– Последнее как раз не проблема, – заявил Рэм. – Спины вы держите ровно, если Павел последит за речью и за манерами по отношению к вам, миледи, то… Все вполне может получиться. К тому же если мы прибудем в столицу Империи откуда-нибудь из Западной провинции, то наше легкое несоответствие и акцент спишут на провинциальность. Касательно того, что меня опознают… У нас не так распространены фотографии, как у вас. В газетах разве что. Но я уверен, что там мой портрет не печатали. Особенно в имперских. Они вообще интересуются лишь собой.
– Не то чтобы меня волновали средства массовой информации, – хмыкнула я. – Скорее, служба безопасности. Разведка. Вот у них твои портреты точно имеются. Как и изображения правящих домов по всему миру.
– Разведку еще надо заинтересовать, – скривился Рэм. – И потом. Я могу слегка изменить внешность. Стать больше похожим на Павла и вас. Главное, когда мы встретим мага…
– Не пропалиться! – радостно поддержал его мой сын.
– Да… – вздохнула я. – И ничего в Штирлице не выдаст советского разведчика, кроме буденовки, парашюта и кирзовых сапог.
– А? – не понял мой сын.
– Ты за речью следить будешь, говорю? – пояснила я ему. – Тебе же русским языком объясняли – говоришь без молодежного жаргона!
– А кто такой Штирлиц? – поинтересовался Рэм.
– Разведчик, – хором ответили мы с Пашей.
– Кино такое есть, – добавил мой сын. – Классное!
Мы с Рэмом зарычали синхронным хором.
– Хорошее, – поправился мой невозможный отпрыск.
– Жаль, что у нас фильмов нет, – покачал головой Рэм. – Это ваше изобретение. Как и Интернет.
Я вздохнула. Как бы мне хотелось уверенно сказать вслед за Пашей: как только все закончится – и непременно хорошо, – так мы сразу… И гостить в герцогство, и смотреть фильмы, и обязательно «Семнадцать мгновений весны». И на шашлыки… Обязательно настоять, чтобы мама Рэма к нам присоединилась. Положено это там у них, не положено – не важно…
– Все это будет, – словно прочитав мои мысли, серьезно сказал Паша. – Не переживай.
– Только надо хорошо все обдумать, – отозвался Рэм. – И просчитать.
Мое материнское сердце дрогнуло от гордости. «Надо же… Взрослые совсем!» А вслух я сказала:
– Тогда давайте просчитывать. Что нам надо? Знание языка, манер.
– Одежда, – добавил Паша. – Легенда.
– В смысле? – опять не понял нас юный герцог.
– Легенда – это то, что мы будем рассказывать всем. Кто мы, откуда мы, как нас зовут, – пояснил Паша.
– А как мы будем выкручиваться с документами? Паспорта, подорожные, виды на жительство. Что нам может потребоваться?
– Это все как раз решаемо, – покачал головой юный герцог. – Дворяне Империи имеют право путешествовать по своим надобностям, не отчитываясь ни перед кем. По крайней мере, официально. Знание языка – дело наживное. В саквояже, который мама оставила, есть кристаллы с заклинанием на изучение любого языка. На имперский – он весьма отличается от вашего – я их настрою легко. Я говорю по-имперски.
– Класс! – восхитился Паша. – Мне бы такой на английский. Особенно когда мы неправильные глаголы сдаем.
– Молчи уже, ленивец! – возмутилась я. Нелюбовь сына к изучению иностранных языков меня всегда раздражала.
Рэм посмотрел на нас снисходительно, как взрослый на расшалившихся детей, и продолжил:
– Что касается одежды и, кстати говоря, денег, то это все есть в саквояже. Остается главная, на мой взгляд, проблема.
– Какая? – спросила я.
– Что нам делать с вашими волосами?
И юный герцог недовольно уставился на меня.
– А что с ними не так?
Я как раз перед первым сентября приводила себя в порядок после отпуска. И стрижку свеженькую делала, любимое каре длиною до плеч, и мелирование, чтобы кое-где прорезавшуюся седину скрыть.
– У нас так не ходят, – пояснил мне Рэм. – Женщины волосы, по-моему, вообще не стригут. И таких прядей ни у кого я не видел.
– Точно, – сказала я. – Рэм, ты умница, что обратил внимание.
– Только что нам теперь делать? – спросил Паша.
– Надо посмотреть, что у мамы в саквояже есть. Может, что-то и удастся использовать. Я бытовой магией до такой степени, чтобы отрастить волосы нужной длины, не владею.
– Ладно, – поднялась я. – Костер прогорел, мы вроде определились. Пошли спать. Утро вечера мудренее. Завтра начнем готовиться.
Утро началось с того, что я почувствовала себя как-то странно. Голова была не моя – по крайней мере, слушаться меня и отрываться от пола, на который мы и покидали спальники, она не собиралась. Я попыталась хотя бы повертеть ею, но уткнулась в волосы.
Они были повсюду. И кажется, еще и шевелились. Мое сердце ухнуло вниз, потом взлетело, затарахтев, куда-то к горлу. А потом я заорала.
Услышала шум слева и справа. Крик Паши:
– Мам, что это?!!!
– Что со мной?! – вторила я в панике.
И тут раздался смущенный голос Рэма:
– Простите меня. Это я ночью…
– Объяснения после! – зарычала я. – Прекрати это! Они шевелятся!!!
– Волосы просто растут, – пояснил юный маг. – Не бойтесь. Сейчас я что-нибудь придумаю…
Я рассматривала себя в зеркало. Старое, мутное. То, что нашлось в заброшенном доме.
Ну, что ж… Должна отметить, что у герцога Рэймского получилось неплохо. Грива роскошных волос – необычного теплого медового оттенка. Может, оттенка янтаря, с золотистым отливом на свету. Я до этого времени обходилась достаточно невнятным темно-русым оттенком, который уже несколько лет как приходилось закрашивать из-за ранней седины. Кстати, теперь она исчезла. Длину волос мы оставили по пояс, остальные обстригли, как только Рэму удалось отменить заклинание и волосы перестали расти как сумасшедшие.
Огромным минусом было то, что я понятия не имела, что делать с такой длиной волос. Косы у меня были в школе, до девятого класса, пока я еще занималась танцами. Потом я все безжалостно обстригла.
И что теперь? Как там женщины волосы носили? Без челки, но спереди изящными локонами, а остальное убирали шпильками или гребнями. Как-то так. И, надеюсь, чепцов замужние дамы не надевали, а то это будет слишком тяжело для моей и без того истерзанной нервной системы. Кстати, а где мне взять шпильки?
Я вздохнула.
– Ладно, не переживай, – сказала я Рэму, который ходил подавленный после своих ночных подвигов. Он расстроился, что перепугал меня. – Просто в следующий раз предупреждай.
Мы выяснили, что беглецу не спалось после всех наших разговоров, он и решил, что поколдовать перед сном – хорошая мысль. В результате я обзавелась нужной длиной волос, а Паша с Рэмом – поменяли оттенок своих шевелюр. И у одного, и у второго они стали такими же, как и у меня. Кроме того, Рэм чуть подправил свои черты лица. И их с моим сыном вполне можно было принять за двойняшек.
– Давайте разбираться с языком, одеждой и тем, кто мы такие, – распорядилась я после завтрака.
– Язык лучше учить во сне. Будет и эффективней, и безболезненней, – с извиняющимися интонациями проговорил Рэм.
– Хорошо, – согласились мы с Пашей. – Значит, когда мы уснем…
– Я все сделаю.
– Легенда? – спросил мой сын.
– Обедневшие дворяне из Западной провинции Империи Тигвердов, – было видно, что Рэм ночью не только колдовал, но еще и много думал. И теперь был готов представить все, что навыдумывал. – Вы – вдова… Иначе не объяснить, как вам одной разрешили уйти из дома. Да еще и вместе с сыновьями.
– Согласна, – кивнула я. – А зачем мы прибыли в столицу?
– Вы привезли нас в Роттервик, чтобы пристроить куда-нибудь. В учебное заведение. Или же на службу. Чтобы мы не прозябали в провинции. Чтобы у нас появился шанс.
– Это ты хорошо придумал, – потеребила я сережку. – Только вопрос с учебными заведениями. У вас когда начало учебного года?
– Осенью, – ответил Рэм. – Так же, как и у вас.
– Так чего же мы сорвались, когда учебный год уже начался? Логичнее было бы летом, к вступительным экзаменам.
– Вы не обязаны объяснять. И у вас не имеют права требовать объяснений, – начал Рэм.
– Допустим. Но ведь наша задача – не привлекать к себе внимания. А вот настолько глупая – даже и дворянка… Что едет пристраивать своих детей, когда все уже учатся…
– Такое может запомниться, – кивнул Паша.
– А если у вас конфликт с родственниками после смерти мужа? – обдумав, заговорил Рэм. – И вы уехали, чтобы все попробовать начать сначала…
– Вот это мне уже нравится. И можно будет упомянуть, что мы хотим подготовиться к поступлению в столичное учебное заведение на следующий год, – продолжила его мысль я.
– А какая у нас будет фамилия? И имена? – спросил Паша.
– Ваша матушка так и останется Вероникой – такое имя есть у нас, – ответил юный герцог. – Я – Рэм, а ты будешь Паулем.
Мой сын скривился:
– По-моему, звучит ужасно. – И он противно протянул: – Па-а-ауль. Фу.
– Привыкай, – отрезала я.
– Ладно, – недовольно кивнул сын. – А фамилия?
– Она может быть выдуманной. Дворяне, которые вышли из своих родов, так делают.
– Тогда Лиззард, – хмыкнул Паша.
– А при чем тут ящерица по-английски? – удивилась я.
– Ма-а-ам, ты что, не помнишь, сколько я этого зверька учил в четвертом классе. И никак запомнить не мог. Пускай будет.
Мы с Рэмом переглянулись и кивнули.
– Теперь – одежда. – Герцог потянулся за небольшим саквояжем, который оставила ему мама, когда уходила.
Я все восхищалась этим «тревожным чемоданчиком». Несмотря на его небольшие размеры, там было все! Видимо, к варианту, что нужно будет убегать и скрываться, в герцогстве подходили серьезно. Одежда, деньги, драгоценности, оружие… Трости, перчатки и всякая мелочь… Теперь же мы наблюдали, как Рэм извлекает оттуда два комплекта мужской одежды и один – женской.
– Нет, – застонал Паша, рассмотрев то, что ему придется надеть. – Только не говорите мне, что это – чулки.
– Именно так, – насмешливо хмыкнул Рэм. – Чулки и туфли. Или же чулки, на которые надевают сапоги.
А я смотрела на платье, которое предложили мне. И про себя ругалась – ну вот почему из всех вариантов моды в Империи Тигвердов было принято носить то, что как две капли воды походило на ампир начала XIX века. Нелепые платья-ночнушки с поясом под грудь. Всегда полагала, что, как только надеваешь такое, оно сразу прибавляет тебе несколько килограммов. А мне так тем более, с моей наличествующей грудью да весом, далеким от анорексии. Упорно на пять килограммов больше положенного.
Вздохнула. Попыталась одеться. Намучилась с нижним бельем. Корсет – вещь неудобная. Отметила, что в этом варианте крючки на платье, как и шнуровка на корсете, были спереди – видимо, герцогиня прекрасно понимала, что прислуга не всегда может оказаться рядом, чтобы помочь.
Оглядела себя. Расстроилась. Вспомнила, что английская актриса, которая снималась в фильме «Гордость и предубеждение», выглядела пышечкой в подобной красоте, а она была от силы сорок четвертого размера – если переводить на наши. И успокоилась.
Сделала несколько шагов. Мда… Не джинсы, что ни говори.
Вышла к мальчишкам, споткнулась у порога, наступив на подол.
– К этому всему надо привыкать, – глубокомысленно изрек Рэм, со смехом в глазах глядя на возмущенного Павла в бархатном камзольчике, штанишках по колено и беленьких чулочках.
– Слушай, – закралось у меня нехорошее подозрение. – Если сопоставлять с тем, что носили в нашем мире… То у мужчин уже были длинные брюки. А такой наряд был, скорее, для бала. Не так ли?
Рэм расхохотался:
– Конечно. Но Пауль в нем… неотразим.
– Я тебя урою! – заорал «неотразимый» Пауль.
Мы с Рэмом хором рявкнули на него:
– Следи за речью!
– Ты же теперь Пауль Лиззард, – добавил Рэм. – Вот и соответствуй!
Глава 4
На последнем совете в нашей избушке было решено появиться в городке Триммс, который находился на расстоянии одного перегона от столицы. Именно через этот городок проходил тракт, связывающий столицу с Западной провинцией. Рэм говорил, что городок шумный, многолюдный и бестолковый.
– Там ни у кого не возникнет вопросов, откуда мы взялись, – пояснил он. – Кроме того, я там был один раз. Мама была приглашена к императору Фредерику, и я пробрался с ней. Меня, правда, в этом городке и обнаружили. Отругали и отправили домой. Но путь туда, используя артефакт перехода, я построить смогу.
Артефакты перехода вообще были вещью бесценной. Они могли перенести тебя из одной точки в другую. Кроме того, наиболее мощные можно было использовать, чтобы переходить между мирами. Именно такой артефакт собирался использовать Рэм. Единственное условие – нужно было хорошо представлять себе место, в котором ты хочешь очутиться.
– А еще есть маги, которые могут сами, без артефактов, выстраивать такие порталы, – рассказывал нам Рэм. – Но это уже запредельная мощь. Мама, конечно, сильный маг, но она так не умеет. И у меня сил не хватает. Говорят, на это способен император Тигверд и его сыновья. А может, и некоторые аристократы Империи – кто их знает.
В общей сложности за разговорами и подготовкой мы пробыли в селе Большие Язвищи пять дней. Учились говорить на имперском. Рэм смог наколдовать, чтобы он записался в наш мозг, – но надо было еще не сбиваться на русский. Репетировали легенду об обедневшей дворянке-вдове и ее сыновьях. Отрабатывали манеру поведения, умение ходить в непривычной одежде. Я осваивала книксены, Пашка – поклоны. Его светлость герцог Рэйм безжалостно угорал над нами.
В последнюю ночь перед отбытием я не спала – нервничала. Мне все казалось, что стоит нам только показаться на людях, как нас немедленно схватят и поведут в жуткие казематы.
Но все прошло вполне мирно. Обыденно даже. Мы втроем вошли в радужное марево портала. «Только надо расслабиться и не сопротивляться переносу, иначе будет жутко тошнить», – учил нас Рэм.
Юный герцог перебросил нас в парк городка Триммс. Он решил, что в парке народу будет поменьше и мы не привлечем внимания. Так и получилось. Никому до нас дела не было. Мы вынырнули из портала. Оглянулись – и неспешно вышли из парка на улицу.
Нас встретил шум оживленного городка, стоящего на пересечении важных дорог. Толчея, гомон, спешащие по своим делам имперцы. И мы – еще трое, влившиеся в поток людей.
Купили места в почтовой карете, отходившей на закате.
– Не сомневайтесь, миледи! Чисто, просторно. Самое удобное прибытие в столицу! Ранним утром, – расхваливал свой товар мужчина в кассе. – Особенно для тех, кто плохо еще ориентируется в Роттервике. И гостиницу найти можно, не торопясь. И пообедать уже спокойно, без суеты.
Я скупо улыбнулась ему, протянула деньги:
– Три билета.
Мужчина принял монеты, протянул мне алые квадратные карточки, на которых были отпечатаны пункты отбытия и прибытия. И места – четвертое, пятое и шестое.
– Попутчики у вас люди спокойные, солидные – негоциант с женой и их дочь, – отчитался он мне. – В столицу по делам. По мне так, жена с дочерью решили гардероб обновить.
– Надеюсь, мы доберемся без приключений. – Я убрала билеты в сумочку.
– Что вы, миледи, – даже обиделся продавец. – Какие приключения! Как можно! Всем известно, что порядок и безопасность на дорогах под личным контролем милорда Верда, бастарда императора. А он не тот человек, который бы позволил, чтобы плохо исполнялось то, что ему поручил наш повелитель. И за порядком на дорогах следят солдаты, вышедшие в отставку. А мы спуску никому не дадим.
– Конечно-конечно, – кивнула я. – Это понятно. Но нервы…
– Не переживайте. Я когда-то служил с милордом Вердом. Он тогда только-только в чины стал входить. Так вот, смею заметить, что забота о своих людях у милорда – всегда на первом месте!
– Вы меня успокоили.
– Простите, миледи, за горячность, – поклонился мне служащий. – Мы люди простые – солдаты, политесам не наученные.
Я лишь улыбнулась. Не наученный он, как же…
– Вы позволите порекомендовать вам, где можно провести время до отбытия? – продолжил мужчина.
– Буду признательна.
– Вот. – Мне протянули карточку с адресом. – Гостиница здесь. Очень приличная. Моя сестра держит. И кормят вкусно.
Кивнув, я вышла. На улице меня встретили Пауль и Рэм.
– Матушка? – спросил Рэм.
Показала им билеты.
– А мы газеты купили, как вы и просили, – почтительно проговорил Паша.
«Надо же, он так умеет», – подумала я.
– Куда мы теперь? – спросил сын.
– Мне надо зайти в магазин женской одежды.
– Зачем? – удивился Паша.
Я посмотрела на него возмущенно. Не хватало еще объяснять собственному сыну, что платья, которые герцогиня укладывала в саквояж, шились на нее. И если в талии мы были практически одинаковыми, то в груди я попышнее. Следовательно, об удобстве говорить не приходилось.
– Так, – распорядилась я. – Мы идем в гостиницу. Мне дали карточку с адресом. Там располагаемся и заказываем обед. Вы остаетесь, а я прогуляюсь.
Гостиница оказалась уютной, хозяйка – милой и приветливой. Мы не остались в общем зале, а заказали номер наверху. Туда же я приказала подать обед. Узнав, что магазин готового женского платья располагается на этой же улице, через три дома, я туда и отправилась.
– Миледи? – удивилась мне продавщица, как только оглядела мой наряд. – Вы уверены, что вам по чину одеваться у нас?
– Да. Я хочу что-нибудь попроще. И поудобнее, – ответила я, недоумевая про себя – что такое увидела в моих нарядах девушка, чего не видела я.
Я купила себе четыре платья – все были светленькими, как на подбор. Хотя продавщица утверждала, что все они были разных цветов: кремовое, персиковое, цвета слоновой кости и цвета шампанского. У меня, конечно, не было причин ей не верить, но… По-моему, они все были бледно-желтые. И это при том, что я попросила подобрать мне что-нибудь в дорогу. Хотелось чего-нибудь серенького. Или синенького. Но что делать – надела то, что мне выдали.
А вот верхняя одежда меня порадовала. Это была пара коротких жакетов – один синий, другой – терракотовый. Хоть какие-то цвета в мире нежной пастели и аккуратных, едва заметных цветочков.
– У вас очень красивая шляпка, – сделала мне комплимент продавщица, – я постаралась подобрать одежду, чтобы ее можно было надеть ко всем нарядам.
– Спасибо.
Я подошла к своим коробкам и хотела уже взять их с собой, но поймала крайне удивленный взгляд девушки.
– Доставьте мои покупки в гостиницу «Почтовый голубь», – отдала я распоряжение. Судя по тому, как девушка успокоилась, я повела себя правильно. – И подскажите мне, где можно купить пару удобных дорожных ботинок. Те, что я взяла из дома, мало подходят для путешествий.
Продавщица понимающе улыбнулась и ответила:
– Если вам будет угодно, вниз по улице, по нашей же стороне. Тут недалеко.
Я расплатилась и вышла.
Огляделась. И пошла искать обувную лавку.
Итак, мы уже несколько часов в Империи Тигвердов – Империи воинов, захватчиков, как ее характеризовал Рэм. Честно говоря, по его описаниям, я ожидала что-то сумрачное. Какую-то империю зла, где все ходят стройным строем и дружно скандируют: «Славься, император!»
Ничего такого не было.
Суетящихся людей вокруг было море. Все куда-то торопились, отбывая или прибывая. Но вокруг царила уютная доброжелательность. Я не замечала разлитого раздражения вокруг. Люди улыбались. И старались помочь друг другу.
Не знаю, как все сложится дальше, но пока мне тут нравилось. Еще бы утром без приключений въехать в Роттервик.
Купив удобные ботиночки (как они выделывают кожу – одно восхищение) и домашние туфельки (как есть наши балетки), я отправилась в гостиницу.
– Прикажете обед вам подавать? – встретил меня служащий. – Вашим сыновьям все понравилось, смею заметить. Я, как узнал, что вы за покупками отправились, распорядился вашу порцию отложить. Зачем, думаю, миледи холодное кушать будет?
– Замечательно, – кивнула я. – И проследите, пожалуйста. Мои покупки должны доставить.
– Не извольте беспокоиться.
В номере меня ждали мальчишки. Они азартно резались в дурака.
– Мам, все в порядке? – поприветствовал меня Пауль.
– Все хорошо. Покупки скоро доставят, обед разогреют. Карты откуда?
– Купили в лавочке неподалеку, – ответил мне Рэм.
– Не переживай, – тихо-тихо проговорил мой сын. – Они местные. Кстати, один в один – наши, родные. Земные.
– Странно, – посмотрела я на колоду. – Действительно.
– В нашем мире есть выходцы из вашего мира, – едва слышно сказал Рэм. – Это не афишируется, но наши миры не изолированы друг от друга.
– А что в газетах? – решила я сменить тему.
И Рэм, и Паша посмотрели на меня смущенно. Видимо, отвлеклись на карты – и про все забыли.
Я покачала головой, уселась в кресло. И стала читать.
Ни в одной из трех газет, что я просмотрела, ничего о Рэймском герцогстве не было. Кстати, ни об одном государстве, что были на этом же материке, тоже не упоминалось. Такое ощущение, что, кроме Империи Тигвердов, на этом свете больше никого и ничего не было.
Удивил меня небрежный тон в отношении императора Тигверда. Во всех газетах описывался роскошный прием, который давал повелитель. Отмечалось, что император открывал его со своей дамой сердца, маркизой Вустер.
Читать бесплатно другие книги:
