Который кот подряд Малинкина Евгения

– Без записи не принимаем, – с порога огорошила Анна и сердито тряхнула серьгами.

– А в прошлый раз…

– Правила изменились! – рявкнула горгона.

Даша, боясь окаменеть, старалась не смотреть на помощницу Филиппа.

– Вы слышали? Правила изменились, мы без записи не принимаем.

– Хорошо, я хочу записаться.

– В ближайшие дни свободного времени нет. Звоните. А лучше поищите другую клинику.

Анна явно ревновала Филиппа и не хотела подпускать к нему Дашу.

Девушка сделала глубокий вдох, с трудом подавив желание огреть заносчивую медсестру стоящим рядом дыроколом.

– Что же, придётся поехать в другое место, – выдохнула она и метнула сердитый взгляд куда-то за спину обидчицы. В тот же момент сверху слетел пакет с кормом, рухнул на пол и взорвался жёлто-зелёными горошинами.

Медсестра взвизгнула.

Даша улыбнулась самой лучезарной улыбкой, на какую была способна. Она готова была поклясться, что именно от её взгляда упал пакет.

– До свидания!

Брякнул колокольчик. В дверях показался ароматно-элегантный Филипп, у Даши кровь прилила к щекам.

– Даша, как хорошо, что вы зашли! Я как раз хотел с вами поговорить!

Анечка фыркнула. Филипп увидел переноску.

– Что-то с котом?

– Чешется. Мне кажется, у него аллергия.

В подтверждение её слов сумка затряслась: кот вдохновенно чесался.

– Проходите в кабинет, посмотрим, что случилось с Василием. Анна, что за беспорядок у нас на полу? Проходите, Даша, проходите!

– Бахилы, – рявкнула за спиной Анечка.

– Тебе нельзя тунца, ты сам слышал.

– А ещё я слышал, как ты согласилась пойти на свидание с доктором, пока его милая церберша убирала с пола корм.

– Это не свидание. Мне нужно с ним поговорить по делу.

– По какому делу? Почему он в грозу не пришёл есть утку?

– И об этом тоже.

– Ни капли гордости, только поманили лапой, уже хвост подняла и побежала.

– Василий, что за сравнения?

– Вы что-то сказали? – переспросила старушка, которую только что обогнала Даша.

– Нет, я сама с собой.

Даша встряхнула сумку.

– Хватит со мной разговаривать.

– А ты не тряси, а то что-нибудь вытрясешь.

Филипп пригласил прогуляться в парке.

«О чём он хотел со мной поговорить? Почему не пришёл на ужин? Его не пустила Анна? Кто, в конце концов, она ему? Его девушка? Тогда почему, если у него есть девушка, он идёт со мной в парк? Может быть, ему что-то от меня нужно? А что мне нужно от него? Он красивый…»

На этой мысли Даша зависла на некоторое время. Размышления о Филиппе затмили собой утреннюю трагедию, от которой, казалось, сложно оправиться быстро. Подойдя к калитке, она даже не посмотрела в сторону, где утром лежало тело деда Николая.

– Что-то ты притихла?

Вася вылез из переноски и почесал за ухом.

– Задумалась.

– Влюбилась?

– Вот ещё! Я вообще не о нём думаю.

– О ком?

– Ах ты!

Даша легонько подтолкнула кота к кухне.

– Рассказывай, чем тебя раньше начальница Кирилла кормила, пока ты на тунца не перешёл?

– Ничем не кормила. Я сам питался.

– Не поняла. Как так?

– А что тут непонятного? Ты о ком вообще говоришь?

– О владелице этого дома.

– О какой из них?

– С ума сойти можно, как о какой? О Полине, вроде бы так её зовут.

– Полина, Полина… Хорошая женщина.

– Так чем она тебя кормила, эта хорошая женщина?

– Что ты привязалась? Чем кормила, то я уже съел. Вон твой лекарь сейчас придёт, им и займись, а я, так и быть, поем этой жути в пакете.

Кот зашуршал рекламным пакетом с едой, выданным в ветеринарном кабинете.

– Ой, ой, заметалась, – прокомментировал он, как только Дарья ринулась в гардеробную.

Даша шумела феном в ванной, когда кот отрапортовал о приходе Филиппа.

– Звонил в дверь, никто не открыл, теперь стоит во дворе, мается.

– Почему не открыл?

– Угадай с трёх раз.

– Потому что ты кот?

– Нет, потому что я ужинал. Занятная гадость эти шарики, надо сказать.

– Распробовал?

– Сойдёт.

Доктор вовсе не маялся. Он прыгал у ели, стараясь достать до высокой ветки.

– Баскетболом увлекаетесь?

Филипп обернулся.

– Нет, волейболом. – Он улыбнулся. – Ещё чуть-чуть, и допрыгнул бы.

– Хотите ещё потренироваться?

– Нет уж, лучше отложим. Между прочим, Даша, я из-за вас только что получил нагоняй.

– Из-за меня?

– Анна вместо меня осталась принимать пациента.

– Разве так можно?

– Конечно, она такой же ветеринар, как и я, только опыта пока маловато.

– Я думала, она ваш секретарь или медсестра.

– Да? – Филипп на секунду помрачнел. – Я и сам ей говорю, чтобы шла работать в нормальную клинику, а не сидела со мной в ветеринарном пункте. Но она не хочет.

– Почему?

– Она у меня на практике работала, теперь без ума от Тярлево.

«И от доктора Филиппа», – подумала Даша.

В парке, несмотря на будний день, было многолюдно. По аллее тянулись стаи мамаш с колясками; радостно размахивали палками любители скандинавской ходьбы; белки метались от одной ладони к другой, за минуту успевая попасть в объективы десятка смартфонов.

Вечерние тени неторопливо брели по дорожкам, постепенно выпроваживая людей с насиженных мест. Разогретая земля благоухала смолой и хвоей.

Филипп шёл молча и чему-то всё время улыбался, словно у них и не свидание вовсе, а прогулка добрых супругов. Даша пнула ногой шишку.

– Вы знаете, дед Николай умер?

– Мы же договорились на «ты», Даш. Да, знаю. Ужасное происшествие, но этого следовало ожидать.

– Это я его нашла.

– Ты?

– Он лежал у моей калитки.

– Испугалась?

Филипп взял её за руку, и Даша чуть не задохнулась от нахлынувших эмоций.

– Нет, то есть да. Но полиция приехала быстро.

– Тебя спасли?

– Можно сказать и так.

– Что поделаешь, деду было много лет. Рано или поздно это произошло бы.

– Мне кажется, это я виновата в его смерти, ведь он шёл ко мне.

– Не нужно так думать. Ты точно ни в чём не виновата. Да и зачем ему идти к тебе?

– Он дал мне дневник той дамы, помнишь, я говорила, и ждал, когда прочитаю, хотел мне что-то рассказать. Ты не знаешь что?

– Могу только догадываться. Он тут всем надоел с этой историей столетней давности. Так что спроси любого, тебе подробно обо всём расскажут.

– А ты?

– Я тоже могу. А ты прочитала дневник?

– Нет, но…

– Не принимай всё так близко к сердцу. – Филипп перешёл на шёпот и приложил Дашину руку к своей груди. Отчего у Даши если и были вопросы, то тут же вылетели из головы. – Прости, что не смог прийти вчера на ужин. Был срочный вызов, пришлось ехать в Аннолово, там у одной пациентки телёнок родился. У меня не было твоего телефона.

– У кого родился?

– У пациентки. – Филипп улыбнулся. – У коровы, конечно. Так ты на меня не сердишься?

– Нет, не сержусь, разве только утка осталась недовольна.

– Ну, с уткой мы как-нибудь договоримся.

Мальчуган на трёхколёсном велосипеде, чуть не сбив Дашу с ног, пронёсся мимо, следом за ним ковылял дед.

– Мишенька, стой! Остановись у мостика. Сам не въезжай. Стой, тебе говорят! Вот негодник!

Мальчишка не слушал, он съехал с дорожки на травяной склон и покатился вниз к реке. Филипп кинулся за ним и нагнал у самой кромки воды. Когда подоспел дед, мальчишка уже стоял перед мостиком, готовый к новым подвигам.

– Спасибо вам, Филипп Гюнтерович, сладу с ним нет, а родители только завтра приедут. Жду как манны небесной. Пойдём-ка, Миша, обратно, накатался уже.

Дед с внуком двинулись обратно.

– Тебя тут все знают? – спросила Даша.

– Ну, не все, конечно, а местные, у кого живность есть. Знаешь, пойдём направо, там меньше людей, а то тут как на Невском.

По едва заметной в траве тропинке они поднялись наверх и очутились в забытой части парка. В тишине старых лип пряталось солнце, где-то вдали играла музыка.

– Ты знаешь здесь все закоулки?

– Без исключения! Моя мама когда-то работала экскурсоводом. Павловск, Пушкин, пригороды Ленинграда, а я всё лето жил у бабушки в Павловске.

– Интересно, наверное, она тебе много рассказывала.

– Так, иногда. Обычно она так уставала, что даже просто говорить не могла, не то что рассказывать.

– А сейчас твоя мама где?

– С внуками сидит.

Филипп поймал Дашин взгляд.

– Моя младшая сестра родила сразу двоих.

– Здорово.

– Отец влюбился в маму, когда она вела экскурсию. Увидел – и всё, понял, что это она.

Филипп пристально посмотрел на Дашу.

– Потом начались всякие сложности, из комсомола выгнали, хоть ГДР нам и дружественная страна. Мама туда уезжать наотрез отказалась. Отец остался здесь. А из экскурсоводов мама давно ушла. Представляешь, поймала себя на том, что, выходя из городского автобуса, поклонилась и поставленным голосом попросила задавать вопросы по экскурсии, пригласила приезжать в Павловск, сказала, что нет ничего правильней и приятней, чем прогулка по Павловскому парку. Вышла и побоялась оборачиваться, представила, как весь автобус прилип к окнам и провожает её тревожными взглядами. В общем, зарапортовалась и ушла в научные сотрудники. А я все каникулы напролёт бегал по парку с приятелями. В войнушку играли, прятались, клады искали. Я тут каждый пригорок знаю. А чем ты занималась в детстве?

– Тоже бегала.

– Спортом занималась?

– Нет, с подружками. Я и спорт – вещи несовместимые.

– Почему же?

– В школе, конечно, пробовала заниматься спортом, лёгкой атлетикой. Я была выше всех одноклассников и тренера тоже переросла. Мы по очереди прыгали через козла, а тренер страховал нас. То есть, понимаешь, принимал в полёте.

Филипп кивнул.

– Так вот, когда через козла летела я, тренер едва заметно приседал и прищуривался, но руки мужественно подставлял. Пару раз я сбивала его напрочь. В общем, спорт так и не вошёл в мою жизнь, хотя козлов было достаточно! – Даша ойкнула: вечно сболтнёт лишнее, а потом переживает. Она посмотрела на Филиппа. Но тому было весело.

– А я занимался волейболом, даже в спортивный лагерь ездил. Да и вообще, чем только ни занимался, записывался во все кружки, названия которых нравились, например юных ихтиологов. Я тогда и не подозревал, что ветеринаром стану. Ходил в дом пионеров, конспектировал названия рыбок и кто кого из них может съесть. В кружке юных следопытов, например, места боёв изучали. Ты знала, что во время войны Павловск был не Павловском, а Слуцком?

– Нет, я об этом не знала.

У Филиппа зазвонил телефон. Он посмотрел на экран.

– Я сейчас. – Он отошёл в сторону и только тогда ответил.

Даша спустилась к мостику и вышла на дорожку, ведущую из парка. Не хочет, чтобы его слышали, – не нужно, она не собирается подслушивать. Филипп догнал её у поворота в аллею.

– Извини, но мне пора. Под конец дня народу набежало. Аня без меня не справляется.

– Конечно, иди. Я ещё погуляю.

– Тогда увидимся! – Филипп дотронулся до плеча Даши и поспешил к выходу из парка.

– Беги. Анечка, ради тебя ещё одну корову уговорит родить, – пробормотала ему в спину Даша, вздохнула и побрела в противоположную от выхода сторону.

Спустившись к реке, она распугала целое семейство уток. Смешные серые подростки заскользили по воде вслед за мамой, крякавшей настолько выразительно, что перевода не требовалось: Даша вторглась на чужую территорию, а должна гулять по дорожкам, поближе к дворцу и наглым жирным белкам. Впору устраиваться к Филиппу в контору переводчиком: и брала она ежей, и разговаривала с ними…

Даша опустилась на траву. Утки потихоньку угомонились, стал слышен стрёкот кузнечиков. По руке тут же побежали муравьи, лень стряхивать. Тихо и хорошо. И даже мухи жужжат медленно, неохотно. Дз, дз, дз… Сколько можно жужжать? Даша вскочила, кажется, она уснула. Звонил Филипп.

– Я уже освободился. Можно к тебе зайти?

– Куда? В парк?

– Ты ещё в парке? Скажи где, я приду.

– Не знаю. Тут муравьи и утки.

– Это сужает поиски. А ещё что-нибудь приметное есть?

– Есть мост, но он далеко.

Филипп пришёл спустя двадцать минут.

– Привет!

Он опустился рядом.