Наследие великанов Панов Вадим

– Как Ярга?

Вопрос вызвал заминку, судя по всему, владыка планировал слушать доклад, а не проводить его, но комиссар смотрел на князя с таким вниманием, что стало ясно – ответ его крайне интересует.

– Давай пока называть пленника Винсентом Шарге, – проклокотал повелитель Нави.

Именно в этом обличье и под этим именем Ярга устроил побоище в Замке, а затем оказался в Цитадели. Жители Тайного Города догадывались, кого захватил князь, но официально пленение страшного врага никто не подтверждал.

По разным причинам.

– Вы до сих пор не уверены, что в теле Винсента находится Ярга? – прищурился Сантьяга.

– Он до сих пор закрывается от моего взгляда, – недовольно ответил повелитель Тёмного Двора. – Я не могу пробиться сквозь защиту.

– Разве этот факт не является косвенным подтверждением, что Винсент – Ярга?

– Я должен быть уверен на сто процентов. – Князь выдержал паузу. – Иначе мы можем оказаться в глупейшем положении. Объявив о пленении злейшего врага, а затем узнав, что он на свободе.

Ярга – легендарный первый князь Тёмного Двора – не так давно вернулся из тысячелетнего заточения, но развернул столь активную деятельность, что Тайный Город затрясло от целой череды кризисов. Ярга собирался вернуть то, что считал своим по праву – империю, – и готов был идти к своей цели, не считаясь с жертвами.

– Тем не менее один положительный результат у нас есть, – задумчиво произнёс комиссар.

– Какой?

– Великий Дом думает, что Ярга попал в плен, но при этом Навь остаётся спокойной, – объяснил Сантьяга. – Никто не собирается его освобождать.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Это… действительно хорошая новость, – кивнул князь.

Потому что главная борьба сейчас велась за Навь. За каждого нава.

Ярга понимал, что без Тёмного Двора ему империю не построить, и только поэтому его война с Сантьягой и князем пока не выходила за рамки – Ярга не знал, как подступиться к родной семье. Как вновь возглавить тех, кто некогда против него восстал.

– Более того, навы не требуют объяснений, – продолжил комиссар. – Пленение Ярги стало для них будничным событием, как пленение какого-нибудь особенно наглого кардинала масанов: неплохо, конечно, но ничего особенного.

– Почему они молчат?

– Ждут нашего хода, – тут же ответил Сантьяга. – Время у нас ещё есть, но и затягивать с официальными объяснениями я бы не стал.

– Это понятно… – протянул повелитель Нави. – Ярга, безусловно, предполагал, что будет пленён, наверняка придумал план на этот случай, но пока я не понимаю – какой.

– Узнаем, – улыбнулся комиссар. – Кстати, вскоре состоится Конклав… раз уж мы заговорили о масанах…

– Ты собираешь в Тайном Городе кровососов? – удивился князь.

– Да. И очень жаль, что не смогу представить им пленённого Яргу – это позволило бы перетащить на нашу сторону всю семью Масан. Включая непримиримых.

– Это позволило бы нам решить все проблемы.

– Вы зрите в самый корень…

– Но сейчас не самый удачный момент для твоей затеи, – резко продолжил повелитель Нави.

– Поэтому я и собираю Конклав сейчас: потом уже не смогу, – мягко ответил комиссар. Но в его тоне отчетливо читалась ирония.

– Пытаешься выхватить последний меч?

– Вскочить на подножку уходящего поезда.

– Опять эти человские обороты! – недовольно хмыкнул князь. – Когда ты от них избавишься?

– Человские обороты более чем понятны.

– Что такое поезд?

– Чтобы объяснить, мне потребуется начать с первых лет Железного века.

– Человского Железного века, – уточнил повелитель Нави.

– Да…

– Зачем ты прикидываешься слабым?

Конклав, призванный заключить с непримиримыми масанами компромиссный мир, назрел давно. Несколько последних лет Сантьяга работал над тем, чтобы провести его на выгодных для Тайного Города условиях, однако намерение созвать кардиналов во время масштабной атаки, когда один из Великих Домов оказался в руках сторонников Ярги, а официального подтверждения его пленения до сих пор не прозвучало, демонстрировало слабость комиссара. Именно это имел в виду князь. Приглашённые кардиналы наверняка подумают, что растерянный Сантьяга хватается за соломинку и будет готов на всё, чтобы подкрепить свои позиции союзом с масанами… Точнее – уже подумали. И понимание этого сделает кровососов наглыми. В лучшем случае они завысят свои притязания, в худшем…

– Они попытаются выкрутить тебе руки, – произнёс князь.

– Нет, – качнул головой Сантьяга.

– Нет?

– Нет.

Повелитель Нави замолчал, обдумывая неожиданный ответ комиссара, а через несколько секунд продолжил:

– Масанов много. Они сильны, неимоверно агрессивны…

– И ненавидят Тайный Город, – добавил Сантьяга.

– В основном – Тёмный Двор.

– Весь Тайный Город, – не согласился с владыкой комиссар. – Лучшие маги Крови неспособны сравниться с классическими колдунами, и это их бесит. Второй момент заключается в том, что кровь жителей Тайного Города – кроме навской, разумеется, – для масанов большой деликатес.

– Что ты собираешься делать?

– Я планирую выбить у Ярги этого союзника, – ответил Сантьяга таким тоном, будто только что не рассказывал повелителю о ненависти, которую масаны испытывают к подданным Великих Домов.

– Каким образом?

– Договориться.

– Тебе нечего им предложить.

– Я обращусь к их разуму и постараюсь объяснить, что наша концепция мирного сосуществования гораздо перспективнее предлагаемой Яргой войны.

– Все государства, которые призывали к миру, уже пали.

– Не все, но я понимаю, о чём вы говорите.

– Ты… ты их провоцируешь, – догадался князь. – Зачем?

– Как вы правильно заметили: мне нечего предложить непримиримым, – ответил Сантьяга. – Я могу лишь апеллировать к их разуму.

– Не хочешь говорить?

Комиссар тонко улыбнулся, пошевелил пальцами, словно пробуя подготовленные слова на ощупь, и негромко произнёс:

– Вы всё прекрасно понимаете, князь: масаны всегда были проблемой, но с появлением Ярги они стали очень большой проблемой. Я обязан её решить тем или иным способом. Но при этом я должен думать о чувствах верных нам вампиров… Ведь я хочу приобрести новых союзников, а не потерять старых.

– Они тебя не послушают, – буркнул владыка. – Непримиримые захотят воспользоваться твоей слабостью и попытаются тебя убить.

– Надеюсь, – вновь улыбнулся Сантьяга.

И в его чёрных глазах запылал весёлый, но очень холодный огонёк.

* * *

Зелёный Дом,

штаб-квартира Великого Дома Людь

Москва, Лосиный Остров,

29 июня, среда, 14:46

Ураганные ветры перемен, которые сопровождали смещение королевы Зелёного Дома: убийства баронов и жриц, едва не случившаяся междоусобица, взаимные обиды, кровь, ненависть и прочие страшные события июня, – заставили вздрогнуть не только Великий Дом Людь, но весь Тайный Город. Но только не кабинет № 31, в котором на благо Зелёного Дома трудился старый Серис Турчи – въедливый шас, привлечённый королевой Всеславой для поправки пришедших в плачевное состояние финансов. Этот шаг Всеславы стал полнейшей неожиданностью для Тайного Города, поскольку шасы являлись подданными Тёмного Двора и доверять одному из них все тайны казначейства казалось полнейшим безумием. Но королева рискнула заключить с Серисом сделку и ни разу об этом не пожалела… То есть, конечно, пожалела – когда ушлый шас принялся вытрясать налоги со всех её подданных, включая неприкасаемых, – но быстро поняла, что дело своё Турчи знает, и демонстративно перестала «вмешиваться в текущую деятельность казначейства», то есть вступаться за обиженных шасом придворных.

За полгода собираемость налогов утроилась.

За те же полгода Сериса трижды пытались проклясть и дважды – убедить «выйти на пенсию», предлагая грандиозные отступные. Но старик отличался не только въедливостью, но и запредельно отвратительным характером, и противодействие лишь придавало ему сил.

Все думали, что после смерти Всеславы Турчи и его помощники будут изгнаны из казначейства, но умная Всеведа решила не ломать хорошо работающий механизм и после долгого разговора тет-а-тет подтвердила контракт Сериса. Какие гарантии ему пришлось дать, Турчи никому не рассказывал, но, судя по всему, его всё устроило.

Несколько дней работа казначейства шла в обычном режиме, невзирая на потрясения: старик доходчиво объяснил подчинённым, что обсуждать государственные дела они должны исключительно в свободное время, однако сегодня у него состоялась ещё одна встреча со Всеведой, с которой Серис вернулся в глубокой задумчивости. Он дважды прошёл по коридору «финансового крыла» из конца в конец, заглянул в главный операционный зал, поглазел на фей-делопроизводительниц, но не оставил желчных комментариев ни об их работе, ни о внешнем виде – чего с Серисом до сих пор не случалось, вернулся в кабинет, не глядя подписал стопку бумаг, велел секретарю «не мешать» и вызвал племянников – братьев-близнецов Майно Томбу и Лебру Томбу, которых пристроил в казначейство Зелёного Дома «набираться опыта». Ну и для того, «чтобы было с кем работать, а то эти белокурые или сплетничают, или заклятия строят…»

И племянники, надо отдать должное, до сих пор дядю не подводили.

– Ходят слухи, что нас выгоняют, – произнёс Лебра, плюхаясь на предложенный стул. С этой фразы он начинал встречи вот уже две недели, чем немного надоел родственникам.

– Придумай новую шутку, – попросил Майно.

– Придумаю, когда ты перестанешь смеяться над этой.

– Я ни разу над ней не засмеялся.

– Хорошо, я подожду.

Как многие близнецы, Лебра и Майно не могли обойтись без склок, разборок и выяснений отношений. В целом они друг друга любили, но иногда так глубоко скрывали истинные чувства, что казались злейшими врагами. Что же касается внешности, то выглядели братья Томба заурядными шасами: чёрные кудрявые волосы, чёрные глаза и монументальные носы, позволяющие шасам вынюхивать золото и возможные неприятности.

– Недельный отчёт будет завтра к обеду, – сообщил Майно, с тревогой глядя на грызущего авторучку дядю.

Говорят, если у начальника довольный вид, значит, ты сделал что-то не так. Однако со старым Серисом такое не прокатывало: он всегда выглядел так, словно к его зубам прилипла кислая жвачка.

– Цифры тебя порадуют, – добавил Лебра.

– Мы думали, что из-за всех этих революций доходы уменьшатся, но пока поступления радуют.

– Потому что сейчас идут «мирные» поступления, – проворчал опытный Серис. – Провал начнётся со следующей недели.

– Мы так и подумали, – подтвердил Майно. – Увольняемся?

– Если прогнозируются убытки, то лучше зафиксировать прибыль и уйти в сторону, – поддержал брата Лебра. – Заявление я уже написал.

– Ты поторопился, – осадил племянника Серис, разглядывая обгрызенную авторучку. – Во-первых, вас должна вдохновлять грандиозность задачи: ведь получается, что судьба всего Великого Дома Людь зависит исключительно от нас. А во-вторых… – Старик пожевал губами. – Во-вторых, Всеведа не позволит нам уйти. Она понимает, что в этом случае финансы Зелёного Дома окажутся совсем уж в плачевном состоянии, а ей лишняя головная боль ни к чему.

– Мы – подданные князя Тёмного Двора, она не посмеет нас остановить, – напомнил Майно.

– Мы заключили сделку, – напомнил старик. – И нам придётся соблюдать её условия. Иначе какие мы шасы?

– Прямо диктатура получается с элементами репрессий, – посетовал Лебра. – Может, подключим журналистов и защитим наши права?

– Какие права? – заинтересовался Майно.

– Законное право разорвать контракт по нашему желанию.

– Ты помнишь, что стало с прошлой королевой?

– Э-э…

– Удачи в защите прав, – хихикнул старший близнец. Майно родился на три с половиной минуты раньше брата и постоянно это подчёркивал. – Я не подписываюсь.

– Я случайно ляпнул, – опомнился Лебра. – В порядке необдуманного предложения.

– Установлено, что когда вы вместе, то быстро побеждаете собственную глупость. – Старый шас многозначительно посмотрел на одного племянника, потом на второго, потом выдержал паузу, глядя в окно, и, лишь убедившись, что близнецы готовы осознать тяжесть их положения, продолжил: – Всеведа прекрасно понимает, что уже со следующей недели доходы Великого Дома начнут падать, и потребовала повысить собираемость налогов. И отыскать новые источники финансирования. А чтобы мы чувствовали свою сопричастность, в ближайшее время наши доходы будут полностью зависеть от доходов Великого Дома и меняться соответственно: поднимем собираемость на десять процентов – получим премию в десять процентов…

– А если собираемость упадет на десять процентов? – осведомился Лебра.

– Догадайся.

– Наша премия уменьшится на столько же?

– Нет, вдвое больше: на двадцать процентов.

– Гм… – Младший близнец вздохнул и осторожно предложил: – Давайте вернёмся к теме необоснованных репрессий против нас и всего нашего народа.

– Подобный пункт был в контракте, – вздохнул Серис.

– Зачем вы согласились?

– Затем, что собирался поднимать доходы Зелёного Дома, а не ронять их, – ворчливо объяснил старик.

– Пусть Всеведа начинает войну, – хмыкнул Майно. – Во время боевых действий резко повышается потребность в магической энергии Колодца Дождей, хорошо идут артефакты и экономика существенно оживляется.

– Я предложил, – кивнул Серис. – Всеведа ответила, что война возможна, но не в ближайшие дни. А деньги необходимы сейчас.

– Значит, нужно посмотреть, кого мы ещё не нагнули, – подал голос Лебра.

– Какой ужасный лексикон… – поморщился старик.

– Извини, дядя, – вздохнул близнец.

– Но в целом ты прав.

– Спасибо.

– Доменами я займусь лично, вас бароны не воспринимают, – протянул старый Турчи. – Остаются вассальные семьи…

– Я с удовольствием пообщаюсь с концами, – предложил Майно. – У меня среди них есть знакомые…

– Не только у тебя! – взвился Лебра. – Ты – домосед, ты не знаешь, как говорить с концами.

– Зато я лучше знаю, о чём с ними надо говорить!

– О чём?

– О налогах.

– Ты идиот!

– А ты оставил всю прошлую зарплату в «Реактивной Куропатке»!

– Именно поэтому я легко найду с концами общий язык.

Горячность, с которой близнецы сражались за вассальную Зелёному Дому семью, объяснялась просто: каждый из них мечтал заняться финансами весёлых коротышек, сферой деятельности которых были игорные дома, тотализатор, рестораны, ночные клубы и прочие захватывающие дух развлечения – перспективы тут вырисовывались и широкие, и сладкие.

Однако старый Турчи вдребезги разбил мечты племянников:

– С концами, детишки, вам связываться рано: у них крепкие связи среди ведьм и они сожрут вас, не поперхнувшись.

– Подавятся, – пообещал Майно.

– Мы сами зубастые, – вздохнул Лебра.

Однако Серис остался непреклонен:

– Нет.

– Но из вассальных семей остались… – Лебра быстренько прикинул: – Приставники!

– У них всё в порядке: налоги поступают автоматически, как только открывается очередной клад.

Косматые здоровяки ведали скрытыми сокровищами, и все полагающиеся отчисления проходили через казначейство.

– Челы.

– Эти на коротком поводке.

– Тогда… – Братья переглянулись и хором поинтересовались: – Дядя, ты же не серьёзно?

– Абсолютно серьёзно, – подтвердил Серис.

– Моряны и Красные Шапки?!

– Сами решайте, кто кем займётся.

Близнецы издали разочарованный стон и вновь переглянулись. На этот раз глядя друг на друга почти враждебно.

– Бросайте жребий, – велел старик. – Длинная спичка – Шапки, короткая – моряны.

– Почему так? – машинально спросил Майно.

– В соответствии с продолжительностью жизни после визита.

– Мама говорила, что вы о нас позаботитесь.

– Я сделал всё, что мог, теперь ваша очередь расплатиться со мной за доброту.

– Умереть ради повышения налогов? – кисло спросил Лебра.

– Продемонстрировать, чему научились, – наставительно ответил Турчи. – И помните: сила морян – в том страхе, который они наводят.

– Дядя Серис, вы видели оборотней в боевой шкуре?

– Нет, Спящий миловал.

* * *

муниципальный жилой дом

Москва, Северный бульвар,

29 июня, среда, 16:37

Клыки…

Длинные, острые и совершенно невозможные клыки… Для человека невозможные, но был ли тот мужчина человеком?

Был ли?

Неужели обладателя столь ужасных клыков можно назвать человеком? А как?

Слово пришло почти сразу: «вампир». Слово пришло не через день или два, не тогда, когда Антон обдумывал случившееся, заперевшись в квартире, а сразу, в парке, ночью, в тот самый миг, когда крепкий мужчина оказался в нескольких дюймах от Буторина и молодой чел увидел, как два его верхних клыка начинают удлиняться… мужчина стал ещё ближе… склонился к шее… и почему-то не хотелось сопротивляться… совсем не хотелось… Страх ушёл сразу после укола… едва заметного укола в шею… страх ушёл, сменился какой-то сонной, самоубийственно сонной расслабленностью…

Вампир…

Никаких других мыслей в ту минуту не было.

Вампир…

Мужчина чавкал, крепко держа Антона за плечи, со стороны могло показаться, что никакой трагедии не происходит, а просто соскучившиеся любовники решили приласкать друг друга посреди тропинки, благо в глухую ночь в парке никого нет, а потом…

Потом чавкающий мужчина поперхнулся. Только что шумно причмокивал, урча от удовольствия и прижимаясь к Антону холодным телом, и вдруг поперхнулся. Отстранился. Закашлялся, сделал шаг назад, отпустив ошеломлённого чела, которому очень хотелось, чтобы мужчина продолжал… Антон даже подался следом в надежде, что холодный здоровяк вновь с ним соединится, но тот выглядел не менее изумлённым, чем несостоявшаяся жертва. Посмотрел на свои пальцы – они чернели на глазах, прохрипел короткое ругательство и повалился на землю.

И только тут Антона отпустило.

Он всё понял…

«Вампир!»

Вскрикнул и бросился прочь. Не по тропинке, а проламываясь через кусты, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветви. Что-то крича и, кажется, рыдая от страха – Буторин не осознавал себя и опомнился лишь возле своего подъезда.

«Приехали», – сказал таксист, повернувшись к трясущемуся от страха парню.

Антон расплатился, поднялся к себе, заперся на все замки и даже на щеколду, которой пользовался крайне редко, добрёл до комнаты, сел на диван и… уснул. Выключился, сам не заметив как. Проснулся же лишь к вечеру следующего дня. К счастью, это было воскресенье и на работу идти не требовалось.

Проснулся, испытывая странную, непривычную слабость, но списал её на похмелье. Что же касается ужасной встречи, то теперь она показалась Антону иллюзией… то есть казалась до тех пор, пока он не отправился в ванную и не увидел в зеркале окровавленную рубашку и две ранки на шее – как будто от острых клыков.

«Вампир!»

И всё перевернулось, потому что пьяный бред стал реальностью, а такой реальности не бывает! Она невозможна! Сказочна!

И вернулся страх.

От которого Буторина тут же стошнило.

«Вампир?!»

А как ещё объяснить случившееся?

«Вампир?!! В Москве? В парке? Вампир? Но ведь их не бывает, это вам кто угодно подтвердит. Кто угодно!»

Антон всеми силами пытался прогнать из воспоминаний «неудобные» моменты: чудовищную силу мужчины, его немыслимую скорость, жутко холодное тело и… укус, конечно же.

«Раны? Я поцарапался, когда прорывался сквозь кусты! Скорость? Быстрым он показался, потому что я был пьян и заторможен. А холодным… Он же умер! Умер! Он, наверное, умирал, едва стоял на ногах, подошёл ко мне за помощью, схватился за меня и… умер. И похолодел! Всё остальное – пьяный бред».

Однако, чтобы уснуть той ночью, Антону пришлось принять снотворное. И на следующий день тоже, и потом… Но спал он всё равно плохо – ему снились клыки, жуткие, длинные клыки, вонзающиеся в шею. Снился холод мускулистого тела и ледяная неподвижность объятий. Но самое ужасное заключалось в том, что ему снилось наслаждение – каждая капля отдаваемой крови приносила Антону немыслимое удовольствие, от которого по спине бежали мурашки…

///

Шера отыскала Антона только в четверг.

Могла бы и раньше – безусловно могла, но девушка не хотела привлекать к поискам магов Тайного Города, поскольку, как тут ни крути, а Малкавиан планировал преступление.

Но сам стал жертвой.

Именно так решила Шера, обнаружив труп любимого: Адриан столкнулся с мелкой сошкой из Тайного Города, скорее всего, со слабеньким колдуном, у которого оказался с собой боевой артефакт. Адриан этого не ожидал и пропустил смертельный выпад.

Вот и всё: буднично, глупо, нелепо.

Красивый, полный сил Адри погиб от руки подлого труса.

И возмездия не будет, потому что Малкавиан атаковал первым. То есть… Шера понимала, что, если пойти в клан и рассказать правду о смерти Адриана, Малкавианы с удовольствием отомстят: отыщут убийцу и высушат его, позаботившись, чтобы никто не узнал о преступлении, но… но Шера хотела отомстить лично. Хотела увидеть, как будет уходить жизнь из его глаз. Хотела его мучений. Хотела унижений…

Проклятый чел должен заплатить!

И поэтому девушка стащила с Адриана куртку, на которой остались капли крови убийцы, перетащила тело любимого к мотоциклу и сбежала, искренне надеясь, что расследование закончится ничем. И её надежда оправдалась. Более того – к девушке никто не пришёл, поскольку Малкавианы логично решили, что Адриан погиб в стычке с неудачной добычей, а на охоту масаны ходят в одиночку.

Шера выждала три дня, после чего провела не очень сложный обряд поиска по генетическому коду, определила местонахождение чела, приехала к нему домой и… и обнаружила, что Антон понятия не имеет о Тайном Городе, а соответственно, у него не было заряженного артефакта и он никак не мог убить могучего Малкавиана.

Не мог!

Но для Шеры это уже не имело значения.

Девушкой владела ненависть. Лютая ненависть. И тот факт, что Антон оказался обычным челом, лишь упрощал задачу.

– Ты не просто умрёшь, – прошептала Шера, глядя на возвращающегося с работы Антона. – Ты пожалеешь, что появился на свет.

* * *

частный медицинский кабинет

доктора Извекова

Москва, улица Россолимо,

29 июня, среда, 17:28

Лучшими врачами Тайного Города по праву считались эрлийцы – выходцы из небольшой семьи, вассальной Тёмному Двору, но соблюдающей нейтралитет и охотно помогающей всем обратившимся. Если, конечно, обратившиеся могли оплатить их высококлассные, но недешёвые услуги. Эрлийцы сделали медицину смыслом и основой своей жизни, и в Тайном Городе поговаривали, что они рождались со стетоскопом в руках и умением пальпировать представителей любого генетического статуса. И шутка эта была шуткой лишь отчасти, поскольку каждый эрлиец знал наизусть едва ли не все книги и монографии по своей специальности, определял температуру тела по внешнему виду и различал шестьсот тридцать два заболевания по лёгкому покашливанию.

Штаб-квартира семьи Эрли, Московская обитель, располагалась в глухом уголке Царицынского парка, но многие эрлийцы – с разрешения отца Динамуса, разумеется, – вели частную практику, открывая кабинеты в городе, и доктор Извеков, он же брат Изяс, был одним из таких предпринимателей. Очень спокойный и очень опытный врач быстро завоевал доверие челов и заполучил весьма достойную практику, но при этом оказывал услуги и тем жителям Тайного Города, которые, по разным причинам, не хотели ехать в Царицыно: одним было лень, другие привыкли лечиться именно у Изяса и отказались уходить к другому врачу, третьи не желали «светиться» в шумной Обители. Некоторые из «третьих» были теми ещё клиентами, способными доставить солидному доктору множество проблем, например великий фюрер Кувалда: шумный, горячий, назойливо пахнущий оружием, кожаной одеждой и букетом различных сортов виски. Показывать фюрера челам не было никакой возможности, однако отказать постоянному клиенту брат Изяс не мог, поэтому, когда Кувалда позвонил и трагическим тоном потребовал немедленной встречи, эрлиец проверил расписание, увидел, что последний приём ожидается в четыре часа дня, и велел главарю дикарей приезжать к половине шестого, рассудив, что за ночь помещение успеет как следует проветриться.

– Только никому не рассказывай, что я у тебя был, лафно? – произнёс Кувалда вместо «Здравствуйте!», но так он начинал все свои визиты.

К слову сказать, визиты немногочисленные, поскольку Шапки к врачам обращались редко, в основном – к хирургам, с огнестрельными и колото-резаными ранами, и почти не доживали до болезней по старости. К тому же их пропитанные алкоголем организмы упорно сопротивлялись всем известным инфекциям, что позволяло крепко экономить на медицинской помощи, но, заняв высокий пост, Кувалда стал мнительным, боялся, что верные подданные его отравят, и навещал эрлийца с необычной для дикаря частотой.

Страницы: «« 1234567 »»

Читать бесплатно другие книги:

Мне всего лишь хотелось закончить учебу и вернуться в родную страну. Но вместо этого меня ждут Полун...
Мои чертовы братья так берегли честь любимой сестренки, что пришлось удрать куда подальше в поисках ...
Начало нового сериала Марты Уэллс, создателя феноменальных «Дневников Киллербота»! Лун провел всю св...
Тебе отказал жених? Тяготят принятые на себя обязанности? Говорят, джины могут исполнять желания. Мо...
Люди любознательны, но не у всякого есть возможность удовлетворить жажду познания. Главному герою по...
Существует мнение, что, для того, чтобы заработать миллионы, нужны десятилетия. А богатый человек – ...