Ферзь. На грани Рейн Елена

Глава 5

Уже несколько дней жили у бабушки Ирины, Клавдии Егоровны. Добрая старая женщина очень хорошо отнеслась ко мне и к Алене. Я могла разговаривать с ней часами обо всем и самое главное – она ни о чем не спрашивала, лишь иногда с грустью смотрела, будто все знала. А я не могла говорить о том, что так сильно волновало кровь.

Мне было страшно и так жутко, что не могла спокойно спать и есть. Ночью ходила по двору, чтобы никого не пугать в доме, когда спали, или сидела на лавочке в старой беседке. Как же мне хотелось, чтобы этот кромешный ад закончился. Не могла я жить в постоянном кошмаре, вздрагивая от каждого шороха.

А больше всего пугал Ферзь. Боялась его с первого взгляда, когда увидела на пороге старой лачуги, которую нам сдали для жилья добрые старики. Постоянно хотела спрятаться, скрыться, убежать, чувствуя, как он давит своей удушающей мощнейшей энергией. И самое страшное – он вновь нас нашел.

Интересно, а теперь нас поручено доставить или уже убить?

Странно, почему тогда… он помог? Нравится игра в «кошки-мышки»? Ему доставляет удовольствие мучить жертву перед тем как полакомиться?

Кстати о еде… Не могла ничего есть. Стоило немного запихнуть в себя, и тут же бежала к белому другу. Нет, я не была беременна. Половой акт был полгода назад и у меня ежемесячно шли месячные, но вот появилась проблема с пищеварением.

Ирина постоянно пыталась накормить меня, хотя она сама была не лучше. Худая и с печальными глазами.

– Знаешь, я бы хотела нарисовать Аленку. На этом стареньком покрывале, среди зеленых деревьев в солнечных лучах, такую нежную и счастливую, – прошептала, мечтая о том, чтобы заняться любимым делом. Конечно, большую часть времени мы помогали по хозяйству, пытались привести дом с садом в порядок и еще готовили. Но мне не хватало запаха краски и того непередаваемого наслаждения, когда брала кисть в руки.

Если быть честной, я не вспоминала об этом долгое время, а вот сегодня вдруг показалось, что все хорошо, мы спрятались, и поняла, что хочу рисовать.

Подруга улыбнулась и спокойно выдала:

– Идея классная, только в деревенских магазинах ничего подобного нет. Нужно съездить в район. Может, там будет.

В район? Нет! Я боялась, что нас найдут, и никуда не желала выезжать или уходить, предпочитая оставаться за забором этого дома. Здесь чувствовала себя спокойно и волшебно.

– Да нет… не нужно, – поспешно заверила, чтобы Ирина не воспринимала мои слова всерьез. Уже жалела, что сказала об этом вслух. Поникла, чувствуя себя трусихой, и обреченно призналась: – Я боюсь…

– Надеюсь, все будет хорошо. И Маш, ты должна нормально есть. Это не дело. Ты посмотри на себя, худенькая как тростинка. Болезни пойдут.

– Я ем, но от нервов не могу… Надеюсь, что скоро все будет хорошо.

Подруга поправила декоративную подушку на плетеном кресле, очаровательно улыбнулась, но вдруг нахмурилась и сказала:

– Мне нужно завтра уезжать… Работа. Останешься жить с моей бабушкой?

– Клавдия Егоровна мне понравилась. Такая отзывчивая, – прошептала, удивляясь, как Ира и бабушка раньше не общались. Подруга призналась, что это из-за ее матери, родители с двух сторон были недовольны выбором детей, и мне было очень жаль. Как плохо, когда родные не общаются.

С горечью вспомнила о папе и маме. Я бы тоже хотела их увидеть, и сестру, но страх, что они сразу позвонят Высокову, чтобы как можно дороже первыми продать нужную информацию, как и меня с Аленой, останавливал.

К такому отношению я привыкла, но как можно так жестоко с внучкой? Неужели им все равно? Или потому что эта моя дочь? Но я ведь ничего плохого не сделала. Да, я не так умна, как сестра, не столь амбициозна и расчетлива, у меня куча страхов и творческая душа, но разве это столь ужасно? Чем я плоха, что меня постоянно отталкивают, отдавая в руки безжалостного монстра?

– Отлично. Тогда нужно еще продуктов купить, чтобы никуда вам не ходить и нормально будет.

– Да, не хотелось бы мозолить глаза местным и вызывать вопросы, – сдавленно пролепетала, надеясь, что совсем не придется выходить. Двор большой, в доме есть маленькая комнатка с печкой – больше ничего не нужно… пока.

Подруга кивнула и внезапно с восторгом произнесла:

– Предлагаю вечером налепить пельменей. Ты же любишь?

Счастливо кивнула, радуясь предложению. Я не просто любила – обожала их. У меня самой не получалось красиво лепить, да и готовить для меня проблема, но я старалась, чтобы накормить дочку домашней едой.

– Очень люблю. С удовольствием съем.

– Тогда отлично! Фарш пока еще размораживается. У нас есть несколько часов.

– Можно опять погулять, – радостно предложила, и, вспомнив про просьбу старой женщины, добавила: – Клавдия Егоровна просила подорожника нарвать.

– Тогда пойдем, – сказала она и взяла сладкий хворост из тарелки, довольно кусая.

Через пять минут мы уже вышли из двора и пошли гулять. Алена радовалась, бегая за бабочками, напевая песенки. Было невероятно здорово за ней наблюдать. Около двух часов мы собирали целебные травы на полях, разговаривая обо всем. Заглянули за грибами в соседний лес, но ничего не нашли кроме червивых и мухоморов. Стояла невероятная погода. Легкий свежий ветерок поторапливал в спину и обдавал прохладой. Мягкая трава манила, и хотелось снять обувь и пройти по ней босиком, ощущая шелковистые маленькие листочки. Я с удовольствием начала собирать цветы, вдыхая невероятный запах, желая поставить в вазу на столе в маленькой кухоньке. Солнце уже не так парило как раньше, поэтому можно было гулять и гулять, наслаждаясь деревенскими красотами.

Возвращались через большое поле. Рукой водила по зеленым колосьям, обещая себе, что обязательно напишу картину. Алена бежала впереди, весело кружась, а мы беседовали о фильме, который скоро должен был начаться.

Уже подходили к деревне, когда со стороны стелы выехали две черные машины, двигаясь в нашу сторону. Меня затрясло, понимая, что это за нами. Как же так?! Нашли… И после секундного шока, я закричала и рванула к Алене, хватая ее на руки, надеясь на чудо.

– В лес! Побежали в лес! – закричала Ирина, догоняя меня и вырываясь вперед, показывая дорогу.

Дочь так сильно сжимала шею и плакала, закрывала видимость, что я спотыкалась, почти что падая на землю. И тут около меня оказалась подруга. Она выхватила Алену и побежала быстрее, крича мне:

– Маша, быстрее. Быстрее!

Я бежала за ними как могла, чувствуя, как сердце бешено стучит. Но когда забежали в лес, не удержалась, налетев на корягу, и полетела в кустарник. Со стоном поднялась и бросилась вперед, но в следующее мгновение сильные руки схватили за талию, прижимая к мужскому телу.

Громко закричала, сопротивляясь, царапаясь, но мужчина начал душить, ядовито выдыхая:

– Дикая сучка, если не успокоишься, пристрелю прямо здесь.

Его слова оглушили так, что не могла дышать. Он схватил за плечи и, вцепившись в шею железной ладонью, второй закрывая рот, громко процедил:

– Вперед давай!

Мы прошли немного, и тут я увидела небольшую поляну… А там Ирина. Она резко поднялась с земли и бросилась на огромного мужчину, схватившего Алену и идущего к нам. Лисина ударила его в бок, отчего он зарычал и рухнул на землю, а она схватила мою девочку и застыла на месте, понимая, что ее окружили.

Над своей головой услышала презрительный голос:

– Столько усилий и зачем? Я бы советовал поменьше подбирать бездомных и голодных, чтобы жить спокойнее, но насколько понял, тебе это в радость.

«Это он про нас?» – с горечью подумала, чувствуя, как у меня начинается истерика. Я не смогла ей сопротивляться. Внутри меня что-то взорвалось и я начала отчаянно сопротивляться, чему не рад был мужчина, готовый прибить на месте, но мне было все равно. Он до боли сжал шею, отчего слезы брызнули из глаз.

– Ну что же… – услышала я его голос, все равно пытаясь отодвинуться, вырваться, чувствуя его руки на бедрах, ощущая подкатывающую горечь. А тем временем мучитель продолжал: – К тебе еще вернусь, крошка. Уж очень сладкая девочка. Но это потом, когда передашь своему бывшему любовнику, что его дочь у Коханова. Пусть выполняет условие и приезжает за девчонкой. Десять дней на все. Либо в лесу по частям будете ее искать и собирать.

Выдав последние слова, мужчина громко засмеялся, а потом рявкнул:

– Забирайте ребенка.

Как с ума сошла, стала с новой силой вырываться, вдруг застопорившись, когда Ира закричала, лихорадочно осматриваясь по сторонам, пытаясь понять, куда ей бежать.

– Так, стоять. Это уже не так интересно, – вдруг произнес садист, что ломал мне руки, а потом достал пистолет и приставил к виску, гневно выплевывая: – Считаю до трех. Три говорю и стреляю, а потом… пока ты будешь в шоке и тебе в лоб заряжу. Поняла?

– Не нужно, – закричала подруга. Она повернулась к плачущей малышке и начала ей шептать что-то на ухо.

– Один, два – начал считать мужчина, закрывая мне рот и с силой вдавливая в висок пистолет. Я вырывалась изо всех сил, но это было бесполезно. И тут увидела здоровяка, который подбирался к Лисиной сзади. Она его не видела, а в меня словно вселился демон. Начала лягаться и мужчина зарычал, с силой ударив в спину, тут же убирая пистолет и дергая за талию, но я не сдавалась, пока не увидела, как Ирина рухнула без сознания на землю.

Закричала, до крови кусая его пальцы, и тут почувствовала свободу. Я бросилась к подруге и упала рядом, проверяя пульс и с облегчением понимая, что она жива.

Не могла встать, слезы стояли в глазах, и не выдержав, взвыла, пугая дочь, которая мгновенно заплакала.

Меня потянули вверх за волосы, но мне уже было все равно.

– Будь хорошей девочкой и спасешь дочь. И чтобы доказать, что я не обманываю, я не трону Ирину. Очухается и со временем забудет про вас… А тебе еще нужно постараться. Поняла?

Я кивнула и протянула руки к дочери, но мужчина оттолкнул в сторону, отчего рухнула на землю, и с ехидством рявкнул:

– Давай к машине, там и поговорим.

Даже не представляла, как мы будем говорить и чем закончится разговор. Кое-как поднялась и медленно пошла вперед, постоянно поглядывая на дочь, громко всхлипывающую на руках громилы. Было ужасно. Сердце разрывалось на части от отчаяния и страха. И лишь когда села в салон, высокий блондин передал мне дочь, с усмешкой выговаривая:

– Что же… пока заслужила. А потом все зависит от тебя.

Обняла свою девочку, целуя в волосы, не представляя, что теперь будет. Видела по глазам блондина, что очень скоро у меня заберут Алену, и от бессилия почти задыхалась.

Находился в лесу, с яростью взирая по сторонам, злясь, что опоздал. Псы Коханова должны были завтра нагрянуть, но приехал Сировский, начальник охраны, и всех направил в деревню за Лотовой и ее дочерью. Да, и еще они не взяли мужика, напичканного моими жучками, о которых сам мужик не знал ни сном, ни духом. Уверен, посчитали доносчиком и… убрали.

Судьба такая… раз идиот.

Злился. Готов был все крушить. Только направился к машине, продумывая дальнейшие шаги, как вдруг послышалась тяжелая музыка. Достал смартфон и посмотрел на экран, сканируя номер. Неизвестный.

Нахмурился. Эта сим-карта личная, не для заказчиков.

Мелодия стихла.

Проанализировав всю историю звонков, вспомнил, что писал сообщение Лотовой. Быстро нажал на пропущенный номер и в следующую минуту услышал нежный голос, от которого тело пробивало молнией.

– Да…

– Говори… – с рычанием выдал, злясь, что так реагирую на Лотову. Какого хрена?!

Она молчала, и я насторожился, уже планируя включить программу определения абонента, но услышал:

– Лотова Мария. Я… звоню… – женщина замялась, а потом с отчаянием выпалила: – Алену украли конкуренты Высокова и мне нужно вернуть ее. Пожалуйста. Я… заплачу. У меня есть деньги и квартира, которую могу продать. Все что угодно, только помоги…

Усмехнулся. Надо же… беглая девочка решила меня нанять. Нелепость. В другой ситуации даже не слушал бы, но от нее я ждал только одних слов, которые она доровольно произнесла: «Все что угодно».

От мысли, что я буду делать с ней через несколько часов, член налился кровью, причиняя боль. Проклятье. Надеюсь, я перестану реагировать как пацан, после того как утолю свой голод.

Воображение нарисовало будущую картину, и острое желание буквально накрыло с головой, отчего на мгновение задохнулся.

Что же за дерьмо?

– Где ты? – задал вопрос, планируя поскорее ее забрать. Не думал, что Лотова сбежит или передумает, но настораживало ее присутствие непонятно где. А ей… уже бесполезно бегать. За язык никто не тянул.

– Вы… – выдохнула она, и я скривился от ее слов. Забыла наше общение? Вроде как не о погоде говорили, когда к стене ее прижимал, толчками врываясь в нежное тело. Отбросил воспоминания, когда Маша замялась и исправилась, – ты… поможешь мне? Да?

– Адрес или опиши местность. Я найду тебя, и мы все решим.

Лотова начала перечислять, а я быстро направился к джипу, закрывая дверь, понимая, что она стоит на трассе. Отключившись, бросил смартфон на пассажирское сидение и завел машину, срываясь с места на огромной скорости.

Вены на висках вздувались, огненная кровь обжигала внутренности, сжимая мощной волной предвкушения. Я не ехал, а гнал как безумный. Когда заметил ее, сидящую на обочине, а рядом черную иномарку, из которой вышел молодой пацан с длинными волосами, завязанными в хвост, желая помочь, озверел.

Резко дал по тормозам и остановился. С силой сжал руль, на секунду пытаясь прийти в норму, чтобы не грохнуть этого сопляка, и вышел из машины, направляясь к Лотовой в пыльной, ободранной одежде. Она устало беседовала, а потом перевела взгляд на меня, цепенея, чувствуя мое бешеное состояние. Хотела что-то сказать, но слова застыли в горле, а вот парень повернулся и нагло выдал:

– Я позабочусь о девушке. Не беспокойтесь, – он тут же повернулся к ней, считая, что отвязался от меня, и ласково произнес: – Да, милая? Сейчас я…

Он даже не понял, как я оказался рядом с ним и заехал этому молокососу в морду, ломая нос. Почувствовал удовольствие, наблюдая за тем, как его откинуло в сторону.

Надо же… заботливый нашелся.

Пацан кое-как приподнялся, непонимающе посмотрел на меня и изумленно выдохнул:

– Сумасшедший…

– Еще слово… и ребра сломаю, – снисходительно рявкнул ему и направился к Марии, которая пыталась встать. Не дожидаясь, подхватил на руки, отмечая, что скоро кости одни останутся оттого, что ни черта не ест, и побрел к машине, чувствуя, как по венам пошел огонь от прикосновений ее ладоней к моей груди.

Она со страхом всматривалась в мои глаза, открыв ротик, а потом, будто понимая, что я на грани от желания швырнуть ее в салон и ворваться в сладкое тело, покраснела и отвернулась.

– Я же не знал… – буркнул парень позади нас, поднимаясь, продолжая бубнить: – Так бы и сказал, что твоя телка. Зачем сразу бить?

Не слышал его. Плевать.

Пусть живет…

Открыл дверь джипа и усадил хрупкую женщину в салон. Задержав взор на ее разбитых губах, еле сдержался, чтобы не прикоснуться к телу, желая проверить на ушибы и повреждения. Сжал ладони в кулаки и обошел машину. Пока нес ее, увидел, что еще рука опухла. Готов был убить любого… Эмоции рвали сознание.

Быстро забил в интернете, где ближайшая больница, уточнил адрес в программе и поставил смартфон на панель. Сжал руки, приходя в бешенство, что еще нянчиться придется.

Как только тронулся, услышал тонкий голос:

– Мне сказали позвонить… Высокову и…

Я молчал и сжимал руль, злясь, что допустил такое с девчонкой.

– Рукой можешь двигать? – грубо спросил и, отмечая в зеркале, как она вздрогнула, шарахаясь от меня, разозлился. Я ей еще ничего не сделал. Понимая, что ответа не дождусь, поторопил: – Ну!

– Не знаю… Наверное, могу… Просто больно. И нога… Но там железка была, и когда меня выкинули из машины….

Охренел. Резко развернулся и, наблюдая, как она задрожала и подалась к спинке, начиная отодвигаться, рявкнул:

– Кто тебя выкинул из машины?

– Я… не знаю, – воскликнула Лотова, резко отворачиваясь, но вдруг вновь посмотрела и воскликнула: – Да какая разница? Блондин. Он… сказал, чтобы позвонила, дал десять дней и выкинул из машины.

Гнида. Лично скину с крыши самого высокого здания… случайно.

– Ты мне поможешь? Поможешь спасти Алену? Пожалуйста.

Не хотел убеждать. Если я здесь, значит, взялся за дело и доведу до конца. Не ответил, но и она больше вопросов не задавала, прислонившись к кожаной спинке сидения, закрывая глаза. Постоянно смотрел на нее, пока машина мчалась по трассе, и злился, потому что меня выворачивало от мысли, что она переломала себе кости.

Уже заезжая в район, поворачивая в центр, где находилась районная больница, громко произнес:

– Подъезжаем. И теперь так: я говорю, ты соглашаешься и слушаешься. Если нет, тебе же хуже. Будет так, как я хочу. Два варианта, но итог один. Поняла?

Она кивнула и задумчиво уставилась в спинку переднего кресла, полностью игнорируя меня, не желая видеть, что я четко чувствовал. Не передать, как меня бесило ее безразличие и покорность, и сам не знал что больше. Я хотел видеть ее настоящие эмоции, но девчонка была напугана и постоянно молчала. Так и подмывало остановиться и перетащить к себе на колени, чтобы увидеть ее глаза, полные гнева и… желания.

– У меня нет документов, – Лотова даже не смотрела на меня, когда говорила. Еще бы… кто я такой для этой принцессы? Так… грязный наемник.

Молча достал пачку денег из бардачка и положил в борсетку. Остановившись на парковке, представляющую собой обочину, обернулся и произнес:

– Я выйду, чтобы договориться, а ты спокойно сидишь и ждешь.

Отмечая кивок, заставил себя сдержаться от замечания, что убегать ей бесполезно, ведь везде найду. Не стоит повторяться. Вышел и направился в сторону приемника с обратной стороны здания. Документы были не нужны. Так пропустят, впрочем, как и обслужат. Маленький район, и хорошо заработать никто не откажется.

Через двадцать минут я вернулся за Лотовой. Пока не увидел ее, меня жрало ощущение, что она все же сбежала. Знал, что я ей нужен и никуда не денется, но подсознательно ожидал предательства. Когда открыл дверцу джипа и осторожно потянул, взяв на руки, она смущенно прошептала:

– Я сама могу.

– А у меня нет времени наблюдать, как ты бесполезно доказываешь себе и этому гребанному миру, какая сильная и смелая.

Вероятно, сказал грубо, но больше вопросов и предложений не поступало. Я очень быстро отнес ее в кабинет главного врача – хирурга, который был на ночном дежурстве, и через десять минут она уже находилась в процедурном кабинете, пока ей обрабатывали раны и на руку накладывали повязку, обещая, что ушиб пройдет.

Десять чертовых минут стоял в коридоре, с недовольством поглядывая на дверь процедурной. Не понимал, почему так долго? Раздражало, но мысль, что девчонка нуждается в помощи, останавливала от желания ворваться туда и забрать ее. Поэтому я терпеливо охранял дверь, злясь на весь белый свет.

Услышал шаги и сложил руки на груди, расставив ноги. Высокий, крупный мужчина в белом халате вышел из кабинета и плотно прикрыл дверь. Но, заметив, как я скривился, с ненавистью поглядывая на ручку, чуть приоткрыл и успокаивающим тоном произнес:

– Вот и все. Я обработал ушибы и ссадины. И да… ваша жена… не знает вашего имени.

Усмехнулся. Еще бы… кто бы сомневался в том, что Мария заявит хирургу, что не знает, как меня зовут. С чего бы Лотова обманывала добрых людей? Они ведь не я… А как вилять задницей передо мной, напрашиваясь на секс, чтобы потом огреть бутылкой и сбежать, так она может.

Вспомнил, и стало тесно в джинсах. Проклятье. И теперь стояк – это мое обычное состояние?!

Охренеть можно от такого счастья.

Понимая, что я не собираюсь отвечать на его вопрос, Рогов улыбнулся и доброжелательно заявил:

– Если вдруг что нужно, вы обращайтесь, а мне пора – пациенты ждут.

Кивнул и направился в процедурный, где у стола с бинтами и прочим стояла низкого роста молоденькая медсестра, общаясь с Марией, сидевшей на кушетке в нижнем белье. Она моментально попыталась прикрыться своей блузкой, непонимающе поглядывая на девушку, возмущаясь, что я зашел. Решила спрятаться? Медсестра только хотела открыть рот и отправить меня, как я, не глядя на нее, продолжая пожирать взглядом Лотову, выдал:

– Оставь нас на несколько минут. Рогов разрешил.

– Ммм… – девушка замялась, на секунду застыв, как статуя.

Моментально разозлился. Я что… непонятно сказал?!

Резко обернулся и посмотрел на медсестру, которая под моим взглядом съежилась, побледнела, но все же еле слышно пролепетала:

– Пойду пока, а вы одевайтесь. Дверь прикройте… пожалуйста… когда будете уходить.

Продолжал смотреть на нее, пока она не выбежала, словно за ней волки гнались, а мы остались одни. Маша огромными глазами смотрела на меня, будто птенец, замечая огромного змея с открытой пастью. Она дрожащими руками вцепилась в блузку и выдавила из себя:

– Мне нужно… переодеться.

Ленивым движением отодвинул странную полку в сторону и приблизился к ней. Развел бедра в сторону и устроился между ее ног, дергая на себя, вдалбливаясь сердцевиной в пах.

– Ферзь… – выдохнула она, упирая свои кулачки в грудь.

Перехватив руку, отобрал чертову блузку и помог накинуть, не позволяя застегнуться.

– Мне не нужны твои деньги, квартира… Да и сомневаюсь, что у тебя хватило бы средств расплатиться со мной.

Она замерла, с ужасом уставившись на меня, забывая про сопротивление, чем воспользовался, накрыв левую грудь мозолистой ладонью. Стоило чуть сжать, и эмоции взорвали сознание.

Меня буквально снесло и стало плевать, что мы сейчас в больнице, где в любой момент могут зайти. Неважно. Видел только ее…

– Хочу тебя… так… – рукой сжал подбородок, притягивая к себе, – что готов взять без твоего согласия, но ты… будешь добровольно раздвигать ноги, потому что это единственное, чем ты можешь платить за спасение своей дочери. Сбежишь – найду… везде, в любой дыре этой планеты. Называй это как хочешь, но я тебя трахаю, где хочу, когда хочу и как хочу. Поняла?

– Ты… поможешь? – выдохнула она, и в следующую секунду Лотова судорожно всхлипнула, начиная дрожать, когда я пальцами стиснул чувствительный сосок. Смотрел в ее бездонные глаза и видел себя – безумного и безжалостного, но не желающего причинить ей боль, потому что сейчас совершенно не контролировал силу. А когда она вцепилась в мои плечи, переклинило и, выдав рык, накрыл сладкий ротик своими губами, жадно терзая, пытаясь пить, требуя отдать всю сладость только мне.

Штормило. Бросало в жар и откидывало в холод.

Эмоции на грани. Не видел ничего кроме девчонки, которая отвечала и отталкивала, чем еще больше заводила меня.

Очнулся… когда понял, что шаги, раздающиеся в коридоре, замедлились перед кабинетом. Резко застыл, отмечая, что стянул лифчик вниз, когда ненасытно шарил по телу, желая заклеймить, поставить метку на все, что временно считал своим.

Мгновенно пришел в норму, узлом повязал блузку и быстро подхватил ее на руки, прижимая к груди. Лотова истерично всхлипнула, только сейчас сообразив, что полуголая млела от моих ласк, а потом начала застегивать верхние пуговицы, но у нее получалось это отвратительно.

– Оставь, – зарычал и размашистыми шагами двинулся вперед.