Психиатрия для самоваров и чайников Малявин Максим
Пролог
Под грустное мычание, под грозное рычание,
Под дружеское ржание рождается на свет…
© Юнна Мориц, руководство к творческому процессу
Любой предмет можно изложить скучно, сухо и непонятно. А можно – весело, увлекательно и доступно. Вспомните хотя бы пособие по географии Швеции. Не читали? Да не может быть! А «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями», написанное Сельмой Лагерлеф? Да-да, это именно учебник географии для шведских первоклассников.
Психиатрия, как и все прочие дисциплины, невероятно интересна. Правда, знания ее погребены под культурным слоем малопонятных терминов – это очень удобно, когда надо блеснуть уровнем общей осведомленности, либо коротко и доступно (для посвященных) обрисовать клиническую картину, либо произвести неизгладимое впечатление на собеседника.
Моя задача – попытаться изложить психиатрию так, чтобы она стала понятной любому читателю, не растеряв при этом тех тонкостей и подробностей, что были бы важны для специалиста. И пояснить, наконец, откуда взялись все эти загадочные термины.
Начну с описания общей психопатологии – с описания симптомов и синдромов, которые вообще в психиатрии встречаются и из которых складывается клиническая картина болезни, а уже потом перейду к психопатологии частной, то есть к описанию собственно психических болезней.
Немного истории
© А. Мень
- Вспомним мезозойскую культуру:
- У костра сидели мы с тобой,
- И ты мою разорванную шкуру
- Зашивала каменной иглой.
Говорят, что пятидесятые годы кардинально изменили облик психиатрии. Почему? Да потому, что появился аминазин[1]. А следом – другие нейролептики. А еще – антидепрессанты. И пошло-поехало. Если верить преподавателям, с началом эпохи нейролептиков психически больных людей не осталось – в своем классическом варианте, который существовал до этого многие столетия. Теперь у психиатра под рукой имеется целый арсенал волшебных таблеток и уколов: от плохого настроения, от слежки спецслужб, от космических лучей и вторжения пришельцев – да от чего угодно. Нет только зелья интеллекта, порошка харизмы, прививки совести и еще чего-нибудь по мелочи. И да, по-прежнему никто так толком и не знает, что происходит в голове и откуда берется шизофрения. Зато теперь появилась возможность не держать больных в изоляции от общества пожизненно.
Закономерный вопрос: чем же лечили пациентов психиатрических больниц до пятидесятых годов? Приведу краткий обзор методов – чтобы вы составили о них общее представление.
Древние греки к психически больным были довольно суровы – могли и камнями побить. По некоторым сведениям, особо бесноватых они даже заковывали в цепи или сажали на электрического ската (как видим, основы электросудорожной терапии восходят к пятому веку до нашей эры).
Римляне предлагали свои варианты: следить, чтобы не было запоров (это при меланхолии), связывать и держать в темноте (при буйстве и неистовстве), давать рвотное средство и вовремя связывать при галлюцинациях и бреде (если не помогает, прописывать «лечебное голодание и целебные люли», рекомендовал Цельс[2]). А эпилепсию предлагали лечить кровью гладиатора. Нет-нет, не проливать. То есть проливать, конечно, а потом поить ею умалишенного.
Довольно разнообразны были подходы к лечению душевных болезней в средневековой Европе. Больных часто содержали при монастырях и пользовали экзорцизмом. Каленое железо и лечебное аутодафе применялись нечасто. Для лечения меланхолии предлагали съесть свиное сердце, фаршированное целебными травами. Применялись также розги (дабы переключить мысли больного на телесное неудобство), горчичники на всю персону (для разжижения крови, застоявшейся при меланхолии), кровопускания и, как акт снисхождения, – теплые ванны. В Швейцарии, в приюте в окрестностях Цюриха, практиковалось содержание на цепи и ежедневная выдача вина в лечебных целях. Чемеричная вода использовалась довольно широко – как от вшей на голове, так и от «тараканов» внутри (сейчас ее, кстати, иногда подливают алкоголикам заботливые жены, в полном соответствии с прилагаемой инструкцией).
В Европе XVIII века продолжают активно пользоваться чемеричной водой (она применялась в психиатрии еще долго) и практикуют холодные обливания. Англичане вместо веревок и кандалов начинают использовать смирительный жилет – прообраз смирительной рубашки. Правда, в Бедлам[3] все еще пускают зевак (по одному пенсу за вход), и в выходные здесь аншлаг. Французы, стараниями Филиппа Пинеля[4], тоже отказываются от содержания больных в кандалах и начинают использовать смирительные рубашки – к началу XIX века. Фасон этого рода одежды актуален и по сей день.
В XIX веке доктора начинают проявлять к душевнобольным уже больший интерес, сочетавшийся с неуемной фантазией. Благодаря этому появляются смирительный стул, смирительная кровать, вращательная кровать и вращательная машина (чтобы кровь приливала к голове и лучше работал мозг), устройство для неожиданного погружения в бассейн с холодной водой, а также ледяной душ на голову из брандспойта (прототип душа Шарко[5] – этот метод появится в том же веке немногим позже). Популярностью пользуются пиявки (10–12 штук на голову) в сочетании с обертыванием холодными мокрыми полотенцами и слабительной солью (практика древних греков была в употреблении еще довольно долго). Входит в моду лечение морфием и каннабисом. Начинают пробиваться первые ростки психотерапии. Все шире практикуется гипноз. Появляются препараты брома и барбитуровой кислоты: веронал, мединал[6]. Начинают использоваться паральдегид и хлоралгидрат[7].
В XX веке (его первой половине) копилка методов лечения психических заболеваний пополняется маляриотерапией (прививкой малярии лечили прогрессивный паралич), а затем и инъекциями сульфозина[8], а также электросудорожной и инсулинокоматозной терапией. Конечно, не считая лоботомии. И наконец, появляются нейролептики, антидепрессанты и прочее содержимое волшебного психиатрического чемоданчика. Вакцину от болезни Альцгеймера мы с нетерпением ждем в этом новом XXI веке, а вот на создание прививок совести и зелья интеллекта можно пока даже не надеяться.
Общая психопатология
Симптомы. Вступление
– А теперь постарайтесь расслабиться и вспомнить, с чего все началось.
– Ну, вначале я сотворил небо и землю…
© На приеме у психотерапевта
В эту часть я попробую, так сказать, впихнуть невпихуемое, потому запаситесь терпением, дальше будет проще и веселее. Ну, поехали.
Если рассматривать, из чего складывается картина заболевания, то условно ее можно разделить на три уровня сложности:
1. Симптомы как отдельные проявления болезненного состояния.
2. Синдромы как совокупность нескольких симптомов (и не с потолка набранных, а гармонично соседствующих).
3. Собственно болезнь, характеризующаяся:
а) непременно либо чаще всего встречающимися синдромами (что называется, «облигатными» – от лат. obligatus – обязательный, непременный);
б) синдромами, встречающимися время от времени, но необязательно долженствующими здесь быть (факультативными), и
в) их сменой по мере течения болезни, или патокинезом.
Терминология, приведенная ниже, не преследует цели вводить в заблуждение пациентов или повергать в легкий транс охмуряемых девиц. Основная, если не единственная, ее задача – привести к некоему общему знаменателю такие емкие и образные, но слишком уж самобытные и живописные выражения, как заколбасило, вставляет не по-детски, улетный трип, планка рухнула, крыша отъехала, кукушка слетела, вся на нервозе, глюки, бред сивой кобылы в тихую лунную ночь и т. п., чтобы специалисты разных школ и регионов могли хоть о чем-то, помимо совместной выпивки, договориться.
Проясняя вопрос, что же в психической деятельности человека может пойти не так, представим себе то, как выглядит и на какие условные фрагменты делится сия деятельность в норме. Итак:
1. Сознание, куда же без него. Высшая форма отражения человеком окружающей действительности, характеризуется ориентировкой человека а) в пространстве; б) во времени; в) в собственной личности.
2. Восприятие окружающего мира: сначала в виде ощущений как элементарных составляющих процесса, а затем собственно восприятие как более сложный и целостный процесс, не только охватывающий предметы и явления целиком, но и раскладывающий их, что называется, по полочкам (тут же включаются осознание, понимание и осмысливание предмета и явления), а также представление (когда человек мысленно воспроизводит образы предметов и явлений, которые воспринимал ранее).
3. Внимание – не в смысле всеобщий ахтунг, а способность сосредоточиться на каких-либо событиях, предметах и видах деятельности.
4. Память – обобщающий, интегративный процесс, охватывающий результаты ощущений, восприятия и мышления. Обеспечивает запоминание (фиксацию), сохранение (ретенцию) и воспроизведение (репродукцию) прошлого опыта. Выделяется кратковременная (пока есть источник сигнала – есть его следы; исчез источник – следы вскоре угасли) и долговременная память. Можно, конечно, принять умный вид и отметить, что она по срокам ретенции делится на иконическую (четкий, полный отпечаток на 0,25 сек.), кратковременную, оперативную (когда избирательно сохраняется и воспроизводится информация, необходимая для достижения определенной цели) и долговременную (см.), но электорат может справедливо взбунтоваться.
5. Мышление – отражение в сознании окружающей действительности, когда человек устанавливает взаимосвязь предметов и явлений не только исходя из лежащих на поверхности фактов (солнце встало – людям жарко-жарко), но и пользуясь способностью к абстракции, анализу и синтезу, как учит нас диалектический материализм. Кстати, судя по огромному количеству граждан, обогатившихся на бирже, способность к абстрактному мышлению сегодня обретает просто пугающие масштабы. По виду мышление можно разделить на наглядно-действенное (чисто конкретное), наглядно-образное (созерцательно-мечтательное) и абстрактно-теоретическое (один кот Шредингера[9] чего стоит!). Можно также на конкретно-ситуационное и отвлеченно-словесное. Или на аффективное и логическое. Или еще как-нибудь. Формы мышления бывают следующие: а) понятие – выделение существенных свойств однородной группы предметов или явлений; б) суждение – выявляется связь предмет – признак, отношения между предметами. Здесь имеет место движение от частного к общему, от явления к сущности; в) умозаключение – вывод нового суждения из других суждений, получение нового знания из имеющихся знаний.
6. Речь – процесс общения людей посредством языка (имеются в виду слова, а не что-либо еще). Разделяется на внутреннюю и внешнюю. Внешняя речь, соответственно, бывает устная и письменная. Устная, соответственно, – монологическая и диалогическая.
7. Интеллект (кто-то предпочтет сказать – ум, кто-то, более политкорректный, – способности) – это способность человека успешно применять имеющиеся знания и опыт на практике. Сюда можно отнести и способность генерировать новые идеи, а также критику и самокритику.
8. Эмоции: высшие и низшие, положительные и отрицательные. Немного отвлекусь, чтобы разобрать их подробнее. Схему деятельности человека, как вариант, можно представить следующим образом: потребность – мотивация – действие – результат – эмоция. Соответственно результату, положительная или отрицательная. Далее, уже сами эмоции могут формировать новые потребности (раз понравилось – то оно мне надо), порою становясь потребностью per se (да, да, еще!), плюс добавилось осознание дао и любование процессом достижения результата – и вот уже простая схема закольцевалась и обросла фракталами[10]. Все как в жизни, все как положено… Что касается высших и низших эмоций, вот еще схема. По мнению А. Маслоу[11], потребности можно разделить на три уровня: а) биологический – дышать, питаться, пить, выделять продукты жизнедеятельности, двигаться, продолжать род или иметь половые контакты (находится на границе со следующим уровнем); б) социальный – создать семью, занять место в обществе, получить признание; в) духовный уровень – познать себя и свое место в мире, определиться в своем отношении к религии, обрести мировоззренческие ориентиры. Низшие эмоции имеют отношение к удовлетворению потребностей биологического уровня, а высшие – соответственно, социального и духовного. Можно также упомянуть деление эмоций на стенические (мобилизующие) и астенические (дезорганизующие), реактивные (как реакция на внешний процесс) и витальные (в силу внутренних причин), а еще по силе и продолжительности – на настроение (длительное, ровное), страсть – сильное, стойкое и глубокое эмоциональное состояние и аффект – бурная кратковременная эмоция.
9. Воля – это способность к целенаправленной организованной деятельности для достижения сознательных (а порою и бессознательных) целей. Окончательно формируется где-то к двадцати годам. Потребности и их уровни я только что приводил, воля задает направление в осуществлении деятельности, удовлетворяющей эти потребности. На всех этапах, начиная от мотивации и заканчивая результатом и эмоциями.
10. Сон – физиологическое состояние организма, чередующееся с бодрствованием и характеризующееся отсутствием сознательной психической деятельности и значительным снижением реакций на внешние раздражители.
Теперь попробуем рассмотреть, как именно может нарушаться каждая из составляющих психической деятельности.
Симптомы расстройства сознания
Когда знакомишься на улице, тирады о погоде не проходят, устарели как идея. Предпочитаю для начала выразительный какой-нибудь вопрос философического свойства, например: «Где я? Скажите, девушка, где я?» На многих действует, а этой хоть бы что, не удивилась, как не удивился бы реаниматор или милиционер.
© М. Щербаков
Симптомы нарушения сознания (наберитесь терпения, такие вкусности, как, например, кома или делирий, будут рассмотрены в разделе синдромов). Они еще в 1911 году были четко описаны Карлом Ясперсом[12]. Это:
1. Нарушение ориентировки во времени, ситуации, пространстве, окружающих персонах и собственной личности. Попробуем немного раскрыть суть каждого из пунктов дезориентировки.
Во времени. Конечно, забыть, какое сегодня число или день недели, случалось каждому из нас, особенно если работа или ситуация (отпуск, например) не предполагает необходимости четко за ними следить. Другое дело, если вы мучительно пытаетесь понять, какой же на дворе сезон или год. Или почему сейчас вечер, хотя только что было утро, – хотя тут тоже могут быть варианты…
В ситуации. Сразу вспоминается дурачок, которому участники похоронной процессии навешали за пожелание «таскать вам – не перетаскать». Иными словами, настораживает, если человек не в состоянии оценить, какого рода обстановка и отношения (хотя бы в общих чертах) складываются вокруг него: юбилей или поминки.
В пространстве. Конечно, никто не требует от вас знать с точностью долготу, широту, высоту над уровнем моря и порядковый номер галактики, но город, район, а также дорогу домой – следовало бы.
В окружающих персонах. Общее правило любвеобильных людей: если не помните, как зовут партнера, зовите зайчиком, солнышком или лапулей – дольше проживете. Хуже, если не удается идентифицировать, кто из окружающих брат, сестра, мать, отец (хитросплетения сюжетных линий оставьте героям индийского кино), вызывает много вопросов.
В собственной личности. В отличие от Ху эм ай[13], отлично сыгранного Джеки Чаном, пациент, действительно дезориентированный в собственной личности, вряд ли будет приставать к вам с проблемами самоидентификации. И вообще вряд ли поймет хоть слово из обращенной к нему речи – отреагирует, как на звук, но не более. Обычно такое бывает при грубом расстройстве сознания.
Следует добавить, что приведенные пункты даны в такой последовательности не случайно. Они – некое подобие шкалы нарастания глубины и выраженности расстройства сознания: от дезориентировки во времени, как наиболее легкой (если только промах не в полвека), до дезориентировки в собственной личности, когда все очень и очень плохо и сама жизнь пациента оказывается под вопросом.
2. Отрешенность от окружающей действительности. Это ситуация, когда реальность сама по себе, пациент сам по себе. События, факты и внешние стимулы воспринимаются, словно обрывки разговоров с улицы, – фрагментарно, на самой грани восприятия, человек не в состоянии всерьез и надолго привлечь к себе внимание, не говоря уже о четком и целостном их осознании. Преобладают растерянность, нерешительность – как себя вести в ситуации, когда действительность машет ручкой? Недоумение, удивление: ой, а что это? А где это? Ох, ни фига себе!
3. Нарушения осмысления. Поскольку сознание и процесс мышления друг с другом неразрывно связаны, то любые нарушения сознания непременно найдут отражение в стройности мышления. Это и упрощение ассоциативного процесса (до сложных ли рядов, когда все плохо!), и проблемы с абстрагированием, и нарушение последовательности – в той или иной мере, в зависимости от глубины расстройства.
4. Нарушения памяти, касающиеся самого периода расстройства сознания, или конградная амнезия. Могут быть как полными, когда из памяти выпадает весь болезненный промежуток, так и частичными, когда кое-что из воспоминаний все же остается. По этой причине многие алкоголики, перенесшие делирий, божатся, что больше – ни-ни! А мы делаем вид, что верим.
Симптомы расстройства восприятия
Известный чародей и магистр тайных сил нынче в Петербурге много шуму наделал… Фрейлине Головиной из медальона вывел образ ее покойного мужа, да так, что она его осязала и теперь вроде как на сносях.
© К/ф «Формула любви»
Сообразно уровням сложности самого восприятия, симптомы его расстройства можно условно поделить на три группы: а) расстройства ощущений; б) расстройства собственно восприятия и в) расстройства представления (или галлюцинации). Теперь по пунктам.
Расстройства ощущений
Гиперестезия (от греч. hyper – чрезмерно и aesthesis – ощущение, чувствование) – повышенная чувствительность при действии обычных или даже слабых раздражителей, при этом ощущения возникают яркие, вплоть до дискомфорта и даже болезненности. По тому, какие органы чувств задействованы, выделяют гиперестезию оптическую, акустическую, вкусовую, обонятельную и тактильную (или гиперестезию кожного чувства). Соответственно, первым в глаза фонариком не светить, на вторых не кричать, третьим и четвертым не давать чеснока, пятых не щекотать. И не перепутать!
Гипостезия (от греч. hypo- – и aesthesis – ощущение, чувство) – понижение восприимчивости к внешним раздражителям, когда блекнут краски окружающего мира и притупляется острота ощущений. Это словно секс в гидрокостюме: непонятен смысл всех этих физических упражнений…
Гипералгезия (от греч. hyper – чрезмерно и algos – боль) – повышение болевой чувствительности. Мечта инквизитора.
Анестезия (от греч. an– отрицательная частица и aesthesis – чувство) – потеря чувствительности. Тут следует отдельно выделить истерические невротические симптомы: психическую амблиопию (слепоту), психическую аносмию (нечувствительность к запахам; с точки зрения пассажира общественного транспорта в летний период это уже скорее благо), психическую агейзию (утрату чувства вкуса), психическую глухоту, психическую аналгезию (утрату болевой и тактильной чувствительности, соответственно – кошмар инквизитора). Не следует путать их с неврологическими симптомами, когда анестезия вызвана поражением нерва или соответствующего участка коры головного мозга.
Сенестопатии (от лат. sensus – чувство, греч. pathos – недуг, страдание) – крайне тягостные и неприятные, неопределенные телесные ощущения при том, что в реальности телесных повреждений либо патологии нет, то есть ощущения, которые пациент проецирует внутрь собственного телесного «Я»: боль есть, страдание очень даже есть, а поражения органа нет. При этом описания страданий яркие, образные и красочные, необычные и вычурные. Так, пациент может жаловаться на стягивание, разрывание, бульканье, закупоривание, пульсацию, сверление, сковывание и даже покусывание! Чаще всего эти ощущения не имеют четкой локализации, размыты или мигрируют по телу. Как правило, с подобными жалобами идут куда угодно, но не к психиатру, к которому попадают уже с пухлой от анализов амбулаторной картой и рефреном массовой подтанцовки врачей других специальностей: «НЕ НАШ, НЕ НАШ!»
Расстройства восприятия: а) психосенсорные расстройства; б) иллюзии.
Психосенсорные расстройства – когда окружающие предметы, собственное тело либо течение времени воспринимаются искаженными по величине, форме, объему, весу либо скорости течения (для времени). При этом человек точно знает, что это тот самый предмет (скажем, чайник – он и в Африке чайник) или что тело – его собственное, что и отличает их от иллюзий. Выделяют:
Метаморфопсии (от греч. meta – за, после; morphe – вид, форма; opsis – зрение) – искаженное по внешнему виду восприятие величины: микро- и макропсии (людишки вокруг мелкие, а тараканищи в квартире – просто слоноподобные); формы: дисморфопсии (шкафообразный дяденька с контрабасоподобной тетенькой); увеличение количества: полиопсии (сколько лун? а в каком ряду?) и пространственного расположения предметов.
Дереализация – искаженное восприятие окружающего мира в целом или отдельных его предметов по более обобщенным характеристикам. При этом окружающий мир может представляться мертвым, безжизненным, плоским, как бы нарисованным, неестественным, ненастоящим. Может отмечаться необычайная контрастность (галеропия), окраска всего окружающего в желтый цвет (ксантопия) или в красный (эритропия, не путать с «Все красное» у И. Хмелевской[14]). Сюда же относят явления «уже виденного», или dj vu, когда незнакомое место или ситуация воспринимается как уже случавшаяся ранее; «никогда не виденного», или jamais vu, когда знакомая ситуация воспринимается совершенно новой и неизвестной; «уже слышанного», а также ложное узнавание окружающих лиц – симптом положительного двойника (какого лешего наш шурин-алкоголик делает в Госдуме?); симптом отрицательного двойника, когда знакомые лица не опознаются как таковые (могут набить лицо, если вы у них что-то занимали).
Нарушения схемы тела (соматопсихическая дереализация) – когда есть неприятное, мучительное ощущение изменения формы, величины, количества, консистенции, пространственного расположения частей тела: голова неестественно большая, пальцев больше, чем положено, предмет мужской гордости размером и консистенцией не устраивает – да мало ли!
Обманы ориентации в пространстве – когда окружающее видится повернутым на 90 или 180 градусов в той или иной плоскости. Наверное, особенно впечатляюще должно смотреться шоссе, уходящее в небо. Или море над головой.
Расстройства восприятия времени – когда оно начинает течь быстрее или медленнее, а также утрачивает плавность хода и движется скачками или рывками.
Иллюзии – извращенные ощущения и восприятия реально (!) существующих предметов и явлений, когда понимание этих предметов и явлений не соответствует действительности и имеет искаженный смысл (в отличие от галлюцинаций, здесь предмет, звук, чувство реально существуют, но воспринимаются иначе). Различают иллюзии физические, физиологические, психические.
Психические иллюзии: слуховые – когда слышатся человеческие голоса вместо шума (тот же «белый шум» радио, если долго в него вслушиваться) либо искаженно воспринимается человеческая речь (как-как ты меня назвал?); зрительные и другие. Есть аффективные иллюзии, возникающие при аффективных состояниях (страхе, тревоге, депрессии, экстазе), – тогда их содержание вполне соответствует текущему настроению; парейдолические иллюзии, при которых игра света и тени, пятна, морозные узоры, трещины, щели, сплетения ветвей деревьев замещаются фантастическими, причудливыми образами.
Всякий придурок, уверявший, что Господь Бог говорил с ним, на самом деле слышал мой голос… или свое воображение.
© К/ф «Догма»
Расстройства представления – это, собственно, и есть галлюцинации.
Галлюцинации – это представления, достигшие чувственной силы и яркости реальных предметов и явлений, это «восприятие без объекта». То есть – целиком и полностью творение пациента. Не прорыв в иную реальность, вроде форточки в альтернативную Европу, не козни ангелов и демонов (посменно, согласно утвержденному графику), не локальное овеществление астрального плана (демонстрашка, бета-версия, копирайт отсутствует). Конечно, нельзя исключить, что в этот момент обитатели иных реальностей и планов вкупе с ангело-демонической общественностью негодуют или же, напротив, мерзко хихикают – мол, погодите, посмотрим, что вы скажете через век-другой… Но сложившийся на настоящее время взгляд официальной науки на природу галлюцинаций я изложил.
По анализаторам галлюцинации делят на слуховые, зрительные, обонятельные, тактильные, вкусовые, висцеральные (от лат. viscera – внутренности), кинестетические.
По сложности – простейшие, простые и сложные.
Простейшие, или элементарные, галлюцинации располагаются чуть особняком. Их объединяет незавершенность того, что человеку чудится. Зрительные – фотопсии (от греч. phs, phtos – свет и opsis – зрение) – в виде кругов, пятен, искр, шаров и т. п.; слуховые – акоазмы (шаги, шорохи, скрипы) и фонемы (от греч. phonema – звук) (нечленораздельные звуки, оклики, слоги, местоимения). То есть отдельные фрагменты, детали, которые не складываются в какой-то определенный образ.
Простые – когда галлюцинации рождаются в одном анализаторе[15]: только слуховые, только зрительные – и ни шагу в сторону.
Сложные – несколько анализаторов, связаннх общей фабулой (видит во дворе убийц, слышит их голоса или слышит за стенкой, что соседи замышляют отравить его, при этом чувствует запах ядовитого газа).
Также можно отдельно выделить односторонние, или унилатеральные, галлюцинации (зрительные и слуховые), когда человек видит или слышит их только с одной стороны. Они бывают, когда кора головного мозга поражена в виде очага с какой-либо из сторон.
Галлюцинации с завершенной предметностью (в отличие от простейших):
Вербальные (словесные) – по принадлежности: знакомые, незнакомые, мужские, женские, детские, принадлежащие иным существам; по громкости: тихие, громкие, оглушающие, натуральные, шепотные; по содержанию: угрожающие, обвиняющие (не путать с голосом совести), хулительные (как правило, с преобладанием ненормативной лексики), комментирующие (гляди – встал; вот он пошел; опаньки – упал; ишь ты – снова встал; ну ты посмотри – сейчас на нас ругается…), контрастные (одни голоса хвалят и обещают медаль, другие матерят и грозят пристрелить как бешеную собаку), стереотипные (изо дня в день одно и то же), императивные (те, что приказывают, – показание к немедленной госпитализации, хочет того пациент или нет); по форме: монологи, диалоги, беседы на родном и иностранном языках; по продолжительности: эпизодические, постоянные, наплывающие; по направленности – с любых направлений и дистанций.
Интересны слуховые галлюцинации Аленштиля – когда человек напряженно ждет стука в дверь или телефонного звонка и затем начинает их слышать. Встречается у здоровых людей и рассматривается как вариант «акустической памяти».
Зрительные – разных цветов или без оных, подвижные и неподвижные, сценические (они же сценоподобные, где все, что видит больной, увязано в одну тему, сцену с четким сюжетом), ландшафтные, портретные, калейдоскопические, демономанические (персонажи все сплошь фольклорно-мифологической направленности); по содержанию: угрожающие (а чего это она в балахоне и с косой тут стоит?), индифферентные (ну стоит и стоит – может, трамвая ждет…), обвиняющие (сцены суда, в том числе Страшного); аутоскопические (появление галлюцинации – вашего двойника), отрицательные аутоскопические (исчезновение отражения в зеркале, может вызвать соответствующую трактовку); по величине: нормальные, лилипутские, гигантские и прочие, прочие, прочие…
Отдельно можно выделить педункулярные галлюцинации Лермитта, возникающие при поражении ствола мозга (а если быть точным, то в области ножек и III желудочка): в вечерние часы видятся двигающиеся некрупные картинки, быстро сменяющие друг друга (насекомые, животные и пр.), при этом больные не боятся того, что видят, и четко осознают, что это галлюцинации; галлюцинации Ван-Богарта, характерные для лейкоэнцефалита[16]: видятся окрашенные в разные цвета животные, рыбки, бабочки, все это ярко расцвечено эмоциями и перемежается приступами сонливости; галлюцинации Берце: на стене видятся светящиеся письмена, написанные чьей-то невидимой рукой; галлюцинации Пика (при поражении дна IV желудочка): больные заявляют, будто видят сквозь стену: «Вон один сквозь нее прошел, вон он за стеной ходит, вон кошка тоже сквозь стену шмыгнула – гнездо у них там, что ли?» Тактильные: на коже и под кожей; дерматозоидные: восприятия предметов, насекомых, животных, паутины, веревок; температурные: жар, холод; гаптические: ощущение схватывания, прикосновения, ударов и толчков извне; гигрические: ощущение влаги.
Обонятельные – часто восприятие неприятных, резких, смрадных запахов гниения, разложения, нередко будто бы исходящих от самого больного (при этом существуют две странности: во-первых, я почти не встречал описания приятных обонятельных галлюцинаций – в виде запахов, к примеру, «Chanel № 5», а также, судя по личным наблюдениям, у массы людей имеются отрицательные обонятельные галлюцинации на реально исходящий от них запах; во всяком случае, с благами цивилизации в виде душа и дезодоранта они не спешат знакомиться). Висцеральные – эндоскопические – видение своих внутренних органов (мечта или кошмар врача-эндоскописта); галлюцинации трансформации – измененность внутренних органов, их перемещение, удлинение, укорочение (также мечта или кошмар, в зависимости от локализации и характера); генитальные (ощущение, будто с половыми органами творят нечто бесстыдное и непотребное).
Кинестетические – восприятие либо отсутствия конечностей, либо наличия дополнительных (для томика Конфуция и сотового телефона при езде на машине), насильственных движений, в том числе речедвигательных (ощущение движения языка, произнесения слов).
У галлюцинаций часто имеются объективные признаки, когда возникновение галлюцинации можно определить по поведению пациента: при зрительных больной присматривается, следит за галлюцинаторным образом; при слуховых прислушивается, затыкает уши либо переговаривается (следует убедиться, что человек не использует в этот момент гарнитуру для сотового телефона или mp3-плеера); при тактильных что-то с себя стряхивает.
Как-то раз, гуляя с женой по городу, мы наблюдали такую картину: навстречу нам, активно жестикулируя и увлеченно разговаривая с невидимым собеседником, шла дама. Поравнявшись с нами, она кивнула, указывая этому собеседнику на нас:
– А это знаешь кто? Доктора, психиатры, так что веди себя прилично! – и продолжила свой моцион.
По условиям, при которых они возникают, галлюцинации делятся на:
Функциональные – чаще слуховые, которые возникают при реальном звуковом раздражителе (в шуме воды – шепот отравителей, в перестуке колес – заговор соседей по купе на тему «убьем-убьем» и т. п.).
Рефлекторные, или отраженные, – когда действие реального раздражителя на анализатор дает толчок к началу галлюцинаций (именно толчок, а не постоянный фон, как при функциональных). Могут возникать при действии на соанализатор: слуховые галлюцинации при раздражении зрительного, зрительные галлюцинации при акустическом раздражителе и т. п.
Гипнагогические (от греч. hypnos – сон, agogos – вызывающий) – при засыпании (встречаются в норме).
Гипнопомпические (от греч. hypnos – сон, pompos – сопутствующий) – при пробуждении, а также в промежутке между сном и бодрствованием (также могут встречаться у здорового человека).
Типа Шарля Боне – при повреждении периферического отдела анализатора, например, «видения» при выраженной катаракте.
Апперцептивные – вызываемые волевым усилием («Я сказал – белочки! В три шеренги! На подоконнике!»).
Психогенные: доминантные – при аффективно насыщенных переживаниях, например, «голос» умершего супруга; воображения Дюпре – при мечтаниях и фантазиях, особенно легко возникают у детей и у лиц с болезненно обостренным воображением; индуцированные – внушенные галлюцинирующим больным (то есть от одного больного другому больному); внушенные (не путать с индуцированными) – навязанные врачом при исследовании, например, у больного алкогольным делирием – симптом Липмана, когда внушаются зрительные образы («Ой, смотри, какой гоблин!»); симптом Ашаффенбурга – когда больной в белой горячке разговаривает по предварительно отключенному телефону.
Характерно, что в детском возрасте чаще бывают зрительные галлюцинации, а если возникают слуховые, то они чаще простые или элементарные.
Псевдогаллюцинации – отличаются от истинных характером искусственности, сделанности, отсутствием свойства объективности: если «голоса» – то чаще звучащие внутри головы, если «видения» – то будто кино или мультфильм.
Хотя галлюцинации как изолированный симптом не могут позволить с точностью определить, что же за болезнь у пациента, тем не менее их наличие (кроме гипнагогических, гипнопомпических и слуховых Аленштиля – эти могут быть в норме) – это серьезно и не есть хорошо. Кроме того, можно сказать, к примеру, что слуховые псевдогаллюцинации более характерны для шизофрении (хотя могут встречаться и при многих прочих психотических расстройствах), а зрительные галлюцинации – для интоксикационного процесса или сосудистой катастрофы. Это задает направление дальнейшему диагностическому поиску.
Симптомы расстройства внимания
Я вас люблю! (Следите за рукой.)
© В. Вишневский
Гипопрозексия (от греч. hypo – под, внизу и рrosexis – внимание), т. е. пониженное внимание. Ее представляют следующие виды:
Истощаемость – уменьшение интенсивности внимания через некоторый отрезок времени, при этом активное внимание быстро себя исчерпывает, сменяясь пассивным. Это как если спринтера заставить рвануть на марафонскую дистанцию. Легче пристрелить из соображений гуманности к исходу первого километра.
Рассеянность внимания – ухудшение способности длительно сохранять целенаправленность внимания, способность фиксировать его на заданном объекте; при этом снижается общий объем внимания. Это все равно что пытаться собрать себя в кучу после суток напряженной работы.
Отвлекаемость – чрезвычайная подвижность, быстрая смена направленности, сосредоточенности, интенсивности внимания при уменьшении его глубины. Внимание при этом словно порхает с цветка на цветок. Или с кувшинки на кувшинку. Или шарахается по предоставленному объему в броуновском движении, как толпа школьников на перемене.
Гиперпрозексия (от греч. hyper – над, сверх и prosexis – внимание) – патологически усиленная концентрация внимания на отдельных предметах, явлениях, мыслях или ощущениях, при этом усилено преимущественно пассивное, непроизвольное внимание. Часто эта концентрация бывает односторонней, направленной на то, что беспокоит пациента больше всего: его недомогания, страхи, идеи. Нередко сопровождается таким явлением, как тугоподвижность, – когда внимание инертно, прилипчиво, фиксированно, при этом его сложно перенаправить с одного объекта на другой. Оно напоминает авианосец: колоссальный тоннаж, умопомрачительное вооружение, но начать уворачиваться от берегового маяка с одним смотрителем и канарейкой лучше заранее.
Парапрозексия (от греч. para – около, мимо и prosexis – внимание) – извращение внимания. Извращение не в том смысле, что оно зафиксировано на болезненных переживаниях, а в том, что имеется несоответствие ожидания результату. Каким образом? Человек так напряженно и трепетно ждет какого-то события, что, когда оно происходит, он уже просто не в состоянии его заметить. Это все равно что убеждать себя не прозевать приближение поезда и в итоге проделать увлекательный тормозной путь, равномерно распределяясь по ландшафту.
Апрозексия характеризуется полностью выключенным вниманием – как активным, так и пассивным, и привлечь его не представляется возможным. Как правило, это сигнализирует о довольно серьезном заболевании, если только перед вами не гуру в состоянии самадхи. Впрочем, у него тоже все серьезно, но по другой причине.
Как правило, расстройства внимания не встречаются изолированно. Они входят в симптомокомплекс самой разнообразной психопатологии.
Расстройства памяти
© М. Щербаков
- Ах, решето – не память! Где же мои проценты?
- Где золотые ночи в розах, серые дни во мхах?
- Где граммофон стозвонный – чисто рояль концертный?
- Диззи Гиллеспи, Фрэнк Синатра… ах, эти ночи, ах!
Если на все гневные расспросы ваша половина твердит мантру «небылоничегоничегонебыло», не спешите браться за предметы кухонной утвари, ставя перед собой диагностические и воспитательные задачи. Возможно, человек и вправду ничего не помнит.
Нарушения памяти можно условно разделить на количественные и качественные.
Количественные нарушения памяти – это гипермнезия, гипомнезия и амнезия.
Гипермнезия (от греч. hyper – сверх и mnesis – память). Это не означает, что субъект вдруг обзаводится феноменальной памятью, позволяющей ему стать супершпионом или успешным карточным игроком. Способность к запоминанию у него чаще всего никак не меняется. Зато резко усиливается воспроизведение воспоминаний, которые, помимо воли человека, начинают вторгаться в сознание и отнюдь не способствуют ясности мысли и четкости поставленных задач, скорее, напротив – дезориентируют, сбивают с толка.
Гипомнезия (от греч. hypo – недо и mnesis – память). В этом случае ослабевает запоминание текущей информации или воспроизведение прошлых событий.
Амнезия (от греч. а– как отрицание и mnesis – память) характеризуется отсутствием способности сохранять, воспроизводить и (в ряде случаев) фиксировать пережитые пациентом события – на том или ином отрезке времени. Особо подчеркну – это не ослабление памяти, как при гипомнезии, а полное ее исчезновение на какой-то период. А в зависимости от того, что это за период, выделяют следующие ее виды.
Конградная амнезия (от лат. приставки con– совместно и gradior – идти) – выпадение воспоминаний на период помраченного сознания (в большинстве случаев – если оно выключалось само по себе или в силу непреодолимых внешних обстоятельств). Ретроградная амнезия – выпадение из памяти всего, что было ДО болезненного состояния (травмы, приступа и т. п.).
Антероградная амнезия – утрата воспоминаний на период ПОСЛЕ травмы, приступа или острейшей стадии болезни, повлекшей нарушение сознания, то есть забывается период восстановления. Что интересно, в этом периоде пациент, как правило, адекватно себя ведет, беседует и отвечает на расспросы, но в дальнейшем все это у него из памяти сотрется.
Антероретроградная, или тотальная, амнезия – тут уж вы сами понимаете…
В зависимости от того, какая из функций памяти страдает больше, можно также особо выделить следующие виды амнезии.
Фиксационная амнезия – сильное ослабление или полное отсутствие способности запечатлевать и удерживать в памяти новую информацию, текущие события (в таких случаях говорят, что «память как решето»).
Анэкфория (от греч. an– + ekphorio – выносить) – неспособность вовремя вспомнить известный факт, невозможность воспоминания без подсказки (не путать с состоянием студента во время сдачи сессии!).
По динамике амнезии делят на следующие:
Прогрессирующую– когда происходит распад памяти в соответствии с законом Рибо[17], от текущего ко все более давнему прошлому; при этом человек может не помнить, где он живет, но прекрасно перечислять всех соседей из той деревни, где он жил в юности. Особенно если кто из них когда-то задолжал.
Стационарную – когда уже имеющееся нарушение памяти не усугубляется, но и не проходит. Регрессирующую – когда со временем после выраженного ухудшения памяти постепенно улучшается и запоминание с усвоением, и воспроизведение прошлого. Ретардированную – когда события выпадают из памяти не сразу, а спустя некоторое время после болезни или травмы.
По объекту можно выделить:
Аффектогенную, или кататимную, амнезию – когда из памяти выпадают только особые, значимые для человека события, повлекшие за собой очень сильные переживания (как правило, неприятные, те, с которыми этот человек не может дальше спокойно жить).
Истерическую амнезию, которая в чем-то похожа на предыдущую, когда избирательно стираются из памяти (Фрейд бы сказал – вытесняются) только неприемлемые для личности события (при этом переживания по поводу них, в отличие от таковых при кататимной амнезии, могут быть слабыми или вовсе отсутствовать – стоит ли переживать по поводу того, чего не было!).
Скотомизацию, которая похожа на предыдущую разновидность амнезии, при ней воспоминания выпадают частично, участками, но сама личность не является истероидной.
Эпохальную – она возникает обычно после шоковых состояний и охватывает длительные периоды жизни (месяцы, годы).
Отдельно можно было бы выделить алкогольный палимпсест (от греч. рalimpsestos – текст, рукопись, написанная поверх той, что соскоблили с пергамента – что зря материал переводить, – но при этом кое-что из предыдущих надписей можно угадать). Это состояние, когда некоторые детали и события, имевшие место во время возлияний, стираются из памяти, оставляя после себя только туманные намеки и чувство смутной тревоги пополам с тягостным осознанием собственной неправоты, только вот еще бы припомнить, в чем конкретно… Алкогольный палимпсест – первый звоночек, предупреждающий, что не за горами алкогольная амнезия и прочие прелести алкогольного поражения головного мозга.
Качественные нарушения памяти – это парамнезии. Это искажение, извращение воспоминаний. К парамнезиям относят псевдореминесценции, конфабуляции и криптомнезии.
Псевдореминесценции (от греч. pseudos- – ложно-, лат. reminiscentia – воспоминание) – возникают обычно у больного, страдающего фиксационной амнезией. Прорехи в памяти он старается восполнить как может, в итоге заполняет их событиями, РЕАЛЬНО имевшими место в его жизни, но не в тот период времени, о котором он пытается вспомнить. Так, в качестве «заплаток» могут вполне сгодиться студенческие или даже школьные годы либо те из более недавних событий, что смогли удержаться в памяти.
Конфабуляции (от лат. confabulari – болтать, рассказывать) – в этом случае больной заполняет дыры в памяти тем, чего никогда не существовало, а зачастую и вовсе не могло существовать. Так, попросив рассказать про бурную юность, вы можете получить в ответ рассказ о партизанских действиях в белорусских лесах с точным указанием лично загрызенных фашистов, а также скромное упоминание о том, что полет на Марс таки был, просто в целях секретности не афишировался, и кто бы вы думали туда летал? Да, и победу над третьим межгалактическим оккупационным корпусом не забудьте. Вот этими руками шашкой в невесомости махал. Бывают замещающие конфабуляции – когда прорехи заполняются чем-то близким к реальности, повседневно-приземленным (ходил в баню, пил пиво, сразу после рыбалки – такой был клев!). Кстати, генерал Иволгин в романе Ф. М. Достоевского «Идиот» демонстрирует именно замещающие конфабуляции. Бывают фантастические конфабуляции – это как раз про Марс, шашку и невесомость.
Криптомнезии (от греч. kryptos – скрытый, тайный и mneme – память, воспоминание) – когда лучше не давать в руки фэнтези. И телевизор убрать подальше. Иначе вам расскажут о похождениях в духе главного героя романов Сапковского, с усекновением всяких чудищ, посещением гульбищ и высматриванием зрелищ. А также строго спросят, что делает на кухне эта старая грымза и куда девалась просто Мария. Больной, будучи не способен ни вспомнить, ни нафантазировать, черпает события из тех источников информации, что под рукой: книг, газет, телевидения, – не делая различий между собственной жизнью и всеми прочими событиями. Увиденное во сне, кстати, тоже может расцениваться как имевшее место быть на самом деле, так что «верните взад Багамы и ту мулатку с пышной грудью».
Эхомнезия – когда у больного присутствует ощущение, что событие многократно повторяется. Чаще всего возникает при интоксикационных психозах. В общих чертах может быть описано песней:
- Вот на первом Стенька Разин,
- Стенька Разин на втором.
- Вот на третьем Стенька Разин,
- На четвертом снова он.
- Вот на пятом Стенька Разин,
- Стенька Разин на шестом.
- На седьмом вот Стенька Разин,
- Стенька Разин на восьмом.
- На девятом Стенька Разин,
- На десятом тоже он…
- Это ж надо так напиться,
- Чтобы плыть со всех сторон! ©
Расстройства мышления
Выискивает, собака,
Мыслящих инако.
© Л. Филатов
Положа руку на сердце, следует признать, что отыскивать какие-то закономерности в мыслительном процессе – дело чрезвычайно сложное и неблагодарное. Если уж одно и то же яблоко, пав на голову хомо сапиенса, может дать на выходе что угодно – от набора виртуозных непечатных выражений до закона всемирного тяготения, – что уж говорить о предпосылках, дающих в сумме такой результат! А нарушений, которые могут произойти в столь сложном процессе, так и вовсе легион. Но, тем не менее, некоторые общие закономерности были выявлены.
Рассматривая симптомы нарушения мышления, уместно будет выделить отдельно нарушения (патологию) ассоциативного процесса мышления и нарушения (патологию) суждений.
Патология ассоциативного процесса
В зависимости от того, какая часть ассоциативного процесса мышления пострадала, можно условно разделить эти нарушения следующим образом.
По темпу:
Ускорение темпа мышления, когда человек совершает обработку информации, принимает решение и генерирует идеи заметно быстрее окружающих. Характерно для маниакальных состояний, где это ускорение может быть выражено вплоть до «скачки идей». Замедление темпа мышления. Обдумывание и принятие решений затягивается, иногда настолько, что попытка беседы превращается в обоюдную пытку для ее участников, а если второй собеседник будет к тому же еще и в маниакальном состоянии (см. предыдущий абзац), недалеко и до членовредительства.
Ментизм – непроизвольный наплыв мыслей, когда эти самые мысли вторгаются помимо воли человека в его размеренный мыслительный процесс, основательно мешают его деятельности, зачастую полностью ее дезорганизуя. Как бы вам понравилось, скажем, если бы наплыв размышлений о судьбах отечества застал вас за просмотром порнофильма?
Остановка (закупорка, шперрунг) мышления – непроизвольный обрыв, остановка течения, отсутствие мысли. Думали-думали – и все. Тупик. Обрыв. И никаких мыслей. И ни диалог продолжить, ни дело сделать нет никакой возможности. Застыли, ждем, когда все снова тронется.
По подвижности, живости процесса:
Детализация – в процесс мышления постоянно вовлекаются второстепенные несущественные подробности. Это как если бы вас в непринужденном разговоре о погоде осчастливили классификацией облаков и среднегодовыми нормами температуры и осадков.
Обстоятельность – выраженная детализация с систематическим застреванием на деталях и побочных ассоциациях. К предыдущим деталям наверняка добавилась бы роза ветров, обсуждение испорченной экологии и координаты наиболее достойных доверия бюро прогноза.
Вязкость – ярко выраженная обстоятельность, при которой мышление становится непродуктивным, отследить изначальную мысль не представляется возможным, равно как и то, в каком направлении шел разговор изначально, – в общем, к четвертому часу дискуссии вы, скорее всего, будете мучительно решать, кому бить морду: Гринпису, метеорологам или собеседнику.
По грамматическому строю речи:
Речевые стереотипы – штампованные обороты или использование вопроса для построения ответа; это когда в речи используются клишированные, шаблонные обороты («итак, о чем я говорил…», «ну, как говорится, вернемся к нашим баранам», «как говорил один мой знакомый – впрочем, вы его не знаете…»), а также использование вопроса для построения ответа: «Как моя фамилия? А фамилия моя слишком известная, чтобы я вам ее тут называл!» Вербигерация – бессмысленное повторение одних и тех же слов, фраз, окончаний слов или отдельных звуков. Бессвязность – «словесная окрошка», набор отдельных слов или словосочетаний, лишенных логического и грамматического строя (не путать со стихотворением «Мама, папа, ложка, кошка»).
По целенаправленности:
Витиеватость – в этом случае для выражения даже простой мысли пациент прибегает к массе сравнений, выдержек из различных источников, метафор и поговорок, формул и научных терминов. А надо всего-то сказать «иди в задницу». Теперь представьте, как у такого человека будет звучать объяснение в любви.
Соскальзывание – это расстройство можно представить следующим образом. Пациент рассуждает, к примеру, о кошках. Рассуждает вполне связно и здраво. Вдруг, зацепившись за то, что некоторые из них бывают серыми, вспоминает сентенцию «в темноте все кошки серы» и далее выдает пространное рассуждение на тему взаимосвязи кошек, темноты, демонического начала в кошачьей душе… после чего как ни в чем не бывало возвращается к обсуждению того, какие они, в сущности, милые и пушистые создания. Почему соскальзывание? Потому что такой ход мыслей выглядит будто пациент, идя по дорожке рассуждений, поскользнулся, опершись на незначительную ассоциацию, и какое-то время проехался на ней, после чего вернулся на прежнюю, проторенную дорожку.
Резонерство – многословное мудрствование, переливание из пустого в порожнее, пространные словоизвержения на незначительную тему – без цели, без какой-либо направленности. Кто встречался с флудом (болтовне не по теме) в комментариях, реплик этак на двадцать-тридцать, меня поймет.
Формализм мышления – когда все внимание и вся сила интеллекта брошены не на постижение сути вопроса, а на четкое исполнение протокола и буквы устава.
Разноплановость – в этом случае пациент может рассматривать предмет или явление с нескольких точек зрения, исходя из нескольких критериев оценки, постоянно меняя уровни обобщения, но так и не способен прийти к решению, чему же в данной конкретной ситуации стоит отдать предпочтение. Так, попросив его исключить из картинок с изображением замка, замка и шалаша что-то одно, вы не добьетесь от него ответа. Он скажет, что в той или иной мере все картинки взаимосвязаны, ничего лишнего на них нет, и вообще, специально, что ли, такую неразрешимую задачку подбросили?.. Аморфность – нечеткое, противоречивое использование понятий. При этом речь построена синтаксически и грамматически правильно, но понять, О ЧЕМ в ней говорится, не представляется возможным. Нет ни основной идеи, ни выводов – только набор фраз, которые самому пациенту кажутся логичными. Если вы спросите его «как жизнь», ответ вполне может оказаться: «Ну, как сказать? То есть сказать обязательно надо. Потому что, сам понимаешь, где разница между тем и этим. Нельзя ведь все только в одну сторону. Справедливость хоть и восторжествует, но это когда еще мы второго такого вождя найдем – объективных условий не напасешься. Когда верхи не могут, низы не хотят. А когда переполнится – уже поздно будет говорить. Так-то».
Паралогическое мышление – это нарушение логики мышления, так называемая «кривая логика», когда страдают либо предпосылки, либо доказательства, либо процесс установления связи между причиной и следствием (это разганичение условно). Пример? Пациент принципиально не пьет соки. Почему? «Сок – это здоровье. Здоровье – это спорт. Спорт – это много денег. Много денег – много женщин. Много женщин – это СПИД. СПИД – это смерть. На фиг мне такое счастье?» Символическое мышление – мышление, основанное на псевдопонятиях, на символах, смысл которых понятен и доступен только самому пациенту. Так, он может говорить об особом значении того, в какую цветовую гамму сегодня одеты его сотрудники, и что это может означать. Или заявлять, что для него все цифры имеют, помимо основного, еще и дополнительное, тайное значение, благодаря которому каждая новая дата – это зашифрованное послание с руководством к действиям.
Патологический полисемантизм – когда пациент обнаруживает в словах новый смысл, основываясь на том, сколько в них, к примеру, гласных или согласных, рифмуются ли они с тем или иным словом – скажем, с такими, как «смерть», «любовь», «измена»…
Аутистическое мышление – это мышление, мало соприкасающееся с окружающей пациента реальностью, понятное и доступное только ему, отражающее его мир, в который посторонним вход воспрещен. Мышление фантастическое и причудливое, но не лишенное собственной вычурной логики, «пир за закрытыми шторами» © Е. Блейлер. Вот пример, приведенный Блейлером[18]: «Пациентка Б. С. в работе Юнга о раннем слабоумии является Швейцарией, она также – Ивиков журавль; она – владелица всего мира и семиэтажной фабрики банковых ассигнаций; она также – двойной политехникум и заместительница Сократа. Все это кажется, на первый взгляд, полной бессмыслицей, и действительно является бессмыслицей с точки зрения логики. Но если мы присмотримся внимательнее, то мы найдем понятные связи: мысли, по существу, подчиняются аффективным потребностям, т. е. желаниям, а иногда и опасениям; пациентка является Ивиковым журавлем, потому что она хочет освободиться от чувства виновности и порочности; она Швейцария – потому что она должна быть свободна».
Архаическое мышление – в этом случае за основу построения берутся суждения «времен очаковских и покоренья Крыма», взгляды и стереотипы, к примеру, тех же раскольников-староверов. Или неандертальцев – тут уж как повезет…
Персеверация (от лат. perseveratio – настойчивость, упорство; от persevere – упорствую, продолжаю) – наиболее ярко это расстройство характеризует анекдот: «Доктор, я все делаю четыре раза, четыре раза, четыре раза, четыре раза, я очень устаю, очень устаю, очень устаю, очень устаю, но жена довольна, жена довольна, жена довольна, жена довольна…» Это устойчивое повторение или продолжение однажды начатой деятельности, фразы, причем это повторение продолжается даже тогда, когда уместный для него контекст исчерпан. Например: «Как тебя зовут? – Леша. – Сколько тебе лет? – Леша. – Ты тормоз, что ли? – Леша. – Где ты учишься? – Леша. – А кто твои родители? – Я не тормоз…»
Разорванность – отсутствие логической связи между отдельными умозаключениями, суждениями, понятиями при формальном сохранении грамматического строя речи. Если разорванность мышления приобретает крайнюю степень выраженности – начинает страдать и речь. Пример: «Я считаю необходимым применение крайних географических, конституционных и нецензурных условий, чтобы всякого рода, и вида, и пола, и вероисповедания вы сами поняли кто не могли помешать выполнению возложенной на нас великой, ужасной, но крайне приятной миссии членства в Совете Федерации».
Если выше были описаны нарушения ассоциативного процесса мышления, касающиеся того, КАК человек думает, то сейчас речь пойдет о том, ЧТО он думает. Итак,
Патология суждений (содержания мышления)
Это навязчивые, сверхценные и бредовые идеи, если рассматривать их по степени усугубления. Как их различить?
Навязчивые идеи возникают непроизвольно, вопреки воле, и дезорганизуют логический ход мышления. Важно: они воспринимаются пациентом как болезненные, и к ним сохраняется критическое отношение, они НЕ определяют направленности деятельности этого человека, то есть не подчиняют ее себе, хотя и дезорганизуют психическую деятельность в целом.
Основные отличительные черты навязчивых мыслей выделены С. А. Сухановым (1912) и В. П. Осиповым (1923).
1. Навязчивые мысли возникают в сознании человека непроизвольно и даже вопреки воле. Сознание при этом остается непомраченным, ясным.
2. Навязчивые мысли не находятся в видимой связи с содержанием мышления, они носят характер чего-то чуждого, постороннего мышлению больного.
3. Навязчивые мысли не могут быть устранены волевым усилием больного. Больной не в состоянии от них освободиться.
4. Навязчивые мысли возникают в теснейшей связи с эмоциональной сферой, сопровождаются депрессивными эмоциями, чувством тревоги.
5. Оставаясь чуждыми мышлению в целом, они не отражаются на интеллектуальном уровне больного, не приводят к нарушениям логического хода мышления (С. А. Суханов называл навязчивые мысли паразитарными), но их наличие сказывается на продуктивности мышления, умственной неработоспособности больного.
6. Болезненный характер навязчивых мыслей осознается больным, к ним существует критическое отношение.
Сверхценные идеи. Понятие сверхценных идей было выдвинуто К. Вернике[19] (1892). Они аффективно насыщенны, занимают большое (непропорционально большое) место в сознании пациента, дезорганизуют его психологическую деятельность и подчиняют себе в значительной мере его поведение. Занимая промежуточное положение между навязчивыми и бредовыми идеями, они, в отличие от последних, всегда имеют в основе своей реальную (не фантастическую, не вымышленную) подоплеку, хотя критика к ним уже формальная либо вовсе отсутствует.
Бредовые идеи – болезненные, нелепые, непоколебимые суждения и умозаключения, не соответствующие объективной реальности, дезорганизующие психическую деятельность и подчиняющие себе поведение больного, не поддающиеся критике и коррекции.
Образно говоря, муж, страдающий навязчивыми идеями ревности, мучается вопросом – а не изменяет ли ему жена, но, поскольку не может найти реальных тому подтверждений, мучается про себя. Муж со сверхценными идеями ревности убежден в том, что жена ему неверна, может привести несколько вполне реальных, хотя и косвенных фактов и немалую часть свободного времени посвящает детективной самодеятельности, отдавая себе отчет в том, что, даже найдя оные, убивать никого не будет. Муж с бредовыми идеями ревности ни в чем не сомневается. Он ЗНАЕТ – любовник у нее мэр. Или сосед снизу. Или специально вызванный ею, ведьмой, инкуб. Поэтому доказательства можно даже не искать, но если кто-то еще сомневается – то вот: цвет одежды, в которой она пошла на работу, духи, которые наверняка нравятся не только ей, окурок с ее помадой, брошенный на нижний балкон, а также следы астрального присутствия. И эфирного, быстро испаряющегося, эякулята. А в случае парафренного бреда супруга и вовсе организатор, идейный вдохновитель и единственный волонтер всегалактического борделя. И вообще, «убью стерву-курву-лярву».
Теперь подробнее.
Навязчивые явления можно поделить на идеаторные, фобические и двигательные. Идеаторные, или обсессии, – отвлеченные навязчивые мысли, навязчивые сомнения (выключила или не выключила плиту-воду-свет) и воспоминания, навязчивый счет (а здесь девять ступенек, а за мной на остановке вошли пять человек, а на следующей восемь) и мысли, чаще всего хульные или кощунственные (а покойник-то лучше всех устроился, ему уже не жарко; а вон та девица в черном – ну так бы и…), навязчивое мудрствование (хотя бы с целью угадать, влияет ли настроение наблюдающего на то, жив или мертв кот Шредингера).
Навязчивые страхи, или фобии. Не удержусь, оглашу весь список (на самом деле их еще больше, но для общего представления хватит и приведенных ниже).
Аблютофобия – страх мыться.
Агирофобия – боязнь перейти оживленную улицу.
Агорафобия – боязнь открытого пространства.
Агрофобия – боязнь открытых пшеничных полей.
Айлурофобия – боязнь кошек.
Айхмофобия – боязнь острых предметов.
Аквафобия (также гидрофобия) – боязнь воды.
Акнефобия – боязнь кожных угрей.
Акрофобия – боязнь высоты.
Акрибофобия – боязнь не понять смысл прочитанного.
Акустикофобия – боязнь громких звуков.
Альгофобия, алгофобия – боязнь боли.
Аматофобия – боязнь пыли.
Амихофобия – боязнь повредить кожу.
Ангинофобия – боязнь стенокардических приступов.