Круиз на поражение Кретова Евгения
– А после показа? Эксклюзивное? Для портала «Trendsetter»!
Степан рассеянно кивнул:
– Потом… Возможно.
Музыка стала громче. Ведущий оглашал членов жюри, представлял гостям Марию Стафф. Зал взрывался аплодисментами, восторженными визгами.
Степан, двигаясь против людского потока, пробирался к своему закутку, настороженно наблюдал, как Ангелина подошла к девушке, которая должна была продемонстрировать финальную модель коллекции, поднесла руку к ее лицу. Степан заметил, как мелькнула в ее руках тонкая художественная кисть.
– Стой! – он рванул вперед, едва не сбил с ног зазевавшегося фотографа, напугал девушку-модель, но успел перехватить запястье. Девушка содрогнулась, сжалась, как от пощечины. Кисть выскользнула из рук, упала к ногам. – Не надо!
Ангелина смотрела на него, онемев. Глаза круглые, как блюдца, в них – растерянность и испуг.
Степан замер, медленно отпустил ее руку, смутился:
– Прости, – пробормотал. – Я тебя напугал, да? Мне показалось, что ты что-то хотела сделать с лицом модели…
Ангелина медленно выдохнула, опустила глаза. Степан видел, как она, по возможности незаметно, поправила напульсник. Он был уверен, что под ним темнел синяк. Нахмурился.
Девушка пожала плечами, выдохнула едва слышно:
– Не показалось. Я хотела нанести узор на скулу… Как на кружеве, вот здесь, – она подхватила пальцами ажурное полотно. – Я успею… Девушка в других показах не участвует, можно сделать индивидуальный образ. Это же ключевая модель в коллекции, она запомнится. Все остальные – не более, чем предыстория…
Она странно посмотрела на него. Осеклась, замолкая. Отвела взгляд. Настороженно и в то же время – с интересом и надеждой.
Степан покачал головой:
– Давай не будем, – надежда в неспокойных глазах девушки погасла. Степан покосился на пришедшее в движение закулисье, загремела музыка: для дефиле выстроилась первая коллекция. Чуть склонился к виску Ангелины, чтобы та слышала, проговорил отчетливо: – Хотя мне идея нравится. Просто сейчас уже лучше без сюрпризов.
Динамики заглушили конец фразы, но он надеялся, что девушка его услышала, догадалась по губам, почему-то ему показалось, что ей это важно.
– Британская Высшая школа дизайна представляет! – гремело из динамиков. – Коллекции выпускников текущего года! Десять коллекций Hautecouture! Десять незабываемых, талантливых молодых людей в сегодняшнем финале, которые поборются за звание лучшего дизайнера сезона. Лучшего, который получит золотой билет в мир Высокой моды! – гром аплодисментов. – Да, да, не жалейте аплодисментов… А я представляю вам первую коллекцию. Индира Красс из Амстердама и ее «Undeadwhite»!
Грянула музыка, отдаваясь мощным битом в грудной клетке. Степан автоматически покосился на коллекцию – белая снежить: изрезанная в клочья серебряная парча, десятки метров перламутровой органзы итуали. Неестественные походки моделей.
Он снова повернулся к Ангелине. Та неохотно кивнула, дав понять, что услышала. Поискала глазами упавшую кисть, но Степан опередил ее, подобрал первым.
– Если я выиграю этот кастинг и стану одним из претендентов на стажировку в «Киар Алари», пойдешь в мою команду?
Девушка насторожилась, посмотрела куда-то мимо него, темные неспокойные глаза подернулись синевой, будто полыхнуло на их дне дьявольское зарево.
– Это же надо будет уехать на какое-то время, да? Ну. По крайней мере, пока будет идти отбор?
Ей приходилось вставать на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха и докричаться.
Степан пожал плечами, скрестил руки на груди, наблюдая за мимикой этой странной девушки:
– Ну, видимо да. Организаторы говорят о десяти днях… Это проблема?
– Нет! – она крикнула и тут же осеклась, прошептала отчетливо: – Нет. Я буду только рада.
Ему показалось или вправду в ее глазах загорелась надежда? Странная девушка.
Он был последним. Перед ним – тот самый, который второй претендент и сын известного актера.
К Степану подошел Генчик, помощник режиссера-постановщика, ткнул в грудь:
– Сейчас идет «Алый след», следом ты. Приготовься, – он покровительственно похлопал по плечу: – И удачи!
Степан покосился на руку смазливого Генчика на своем плече, но промолчал. Удача ему не повредит.
В сердце шевелилась тревога, пробиралась под ребра, сбивала дыхание. Он даже не хотел продумывать варианты своих действий в случае неудачи. Отгонял от себя эту мысль, как назойливую муху, которая билась у виска. Потому что…
Он не успел додумать.
– Стефан Марроне Пасс! – Прогремело над залом. – Коллекция «Черный обсидиан»!
Свет из ванильно-розового стал кобальтово-серебристым, россыпь мелких огней по подиуму, словно блики на воде.
Утробный гул, как биение огромного сердца… И чужой, незнакомый трек. Что-то тягучее, как расплавленная на солнцепеке смола, и такое же липкое. Модели замерли у кулис, оглянулись на дизайнера.
Молодой дизайнер оглянулся на площадку звукорежиссера – далеко. Режиссер Андрей, которому отдал флешку с запасным треком – тоже черти где. Решение пришло мгновенно:
– Вперед! – скомандовал девушкам-моделям.
И девушки вышли на подиум. Первая, с небольшим интервалом, вторая. За ней – третья. Одна за другой. Не зная, оборвется ли музыка, сменится ли ритм. Свет был выставлен по-прежнему под его, Степана, коллекцию, поэтому хронометраж не совпадал.
– Черт, – простонал Степан, выглядывая из-за кулис. Это провал. Причем провал заранее продуманный, подготовленный: утробный гул был началом его трека, выходит, кто-то специально перезаписал музыку.
Степан выглянул из-за кулис, нашел взглядом каменное лицо Марии Стафф – старушка, прищурившись, следила за моделями. Бесстрастно, холодно, будто опытный хирург препарируя каждую модель.
Степан не зря выбрал эту шестерку девушек. В отличие от всех остальных, эти двигались плавно, будто даже немного с опаской, не выбрасывая ноги, не лягаясь. Позировали мягко, женственно. Музыка, даже эта, чужая, усиливала этот эффект. Ткани струились, поблескивая в софитах стразами, пайетками, переливаясь тончайшей бахромой. Светлая девичья кожа просвечивала сквозь кружева. Синий свет софитов добавлял глубину и пресловутую магию.
Коллекция выглядела иначе.
«А узор на скулах-то был бы сейчас очень кстати», – подумал дизайнер и отвернулся: сейчас уже ничего не исправишь.
Глава 4. Побег
Она уже заканчивала работу над мейком шестой модели, когда, наконец, увидела полный образ – девушки успели переодеться. Черное кружево, плотное, тугое, обтягивало фигуры, будто вторая кожа. Тяжелый шелк струился по ногам, ниспадал шлейфом. Лаконичная прическа девушек. Лаконичный макияж.
«Черт, все такое миленькое, такое гладенькое», – подумала, ясно осознавая, что образ получился слишком продуманным, выхолощенным.
– Стефана не видела? – спросила у модели. – Он мне нужен.
Та неопределенно пожала плечами и кивнула куда-то в зал. Ангелина оглянулась, поискала в толпе мрачную, натянутую словно струна фигуру дизайнера. Не нашла.
«Черт тебя подери, Стефан Марроне».
Достала тонкую художественную кисть, мягкую, с длинным черенком, какими пользовалась еще в художественной школе, и баночку с черным гримом.
– Иди сюда, – поманила к себе девушку, которая должна была демонстрировать финальное платье.
Чуть повернула лицо модели влево, прищурилась. Обмакнув кончик кисти в краске, поднесла к скуле. На сцене, кажется, началось шоу – грохот музыки, взрывы аплодисментов и шуточки ведущего. Ангелина сосредоточилась. Посмотрела еще раз на линию лифа девушки-модели, запомнила приметную деталь – длинный, вытянутый лист.Медленно выдохнула, чтобы рука не дрогнула. Наклонилась к модели.
Суета за спиной, грохот перевернувшегося стула:
– Стой! Не надо! – боль на истерзанном запястье, едва прикрытом напульсником.
Черноволосый дизайнер вырос будто из-под земли, выбил из рук кисть. От неожиданности и внезапной боли, Ангелина ее выронила. Та подлетела вверх и упала под ноги, закатилась под стул.
«Черт», – успело промелькнуть в голове.
Девушка заметила удивление в его глазах. Непонимание. Похолодев, заметила, как его взгляд зацепился за оголенное на мгновение запястье с кровоподтеком. «Черт», – повторила про себя.
Поправила широкий напульсник.
Она неловко отвернулась, чтобы перевести дыхание. Рассеянно провела по лицу, убирая пряди со лба. Стало жарко. Агрессивные биты отдавались в грудной клетке, вибрировали десятками децибел.
Другая огрела бы его за такое. А эта молчит и прячет взгляд. Стефан смутился, отпрянул.
– Прости, пожалуйста. Напугал? – Он невесомо дотронулся до локтя.
Ангелина посмотрела на него исподлобья, тяжело и опасливо, скользнула по лицу. Благородное и гордое. Только сейчас она поняла, что новый знакомый немного похож на главного героя из фильма Мела Гибсона про индейцев майя… Красивый и мужественный. «Интересно, свою семью он также готов защищать, как тот, киношный?» – глупая мысль промелькнула и растаяла за неуверенностью – она больше не доверяла первому впечатлению. И второму – тоже.
Дизайнер виновато покосился на идеальный мейк-ап модели.
– Мне показалось, что ты что-то хотела сделать с лицом…
– Не показалось. Я хотела нанести узор на скулу… Как на кружеве, вот здесь, – она подхватила пальцами ажурное полотно, показала фрагмент рисунка, который хотела скопировать на кожу. – Я успею…
Парень покачал головой, попросил, перекрывая нарастающий шум:
– Не надо. Давай оставим, как есть.
Ангелина хотела переубедить, потому что была уверена – права. Но парень упрямо сомкнул губы, и девушка поняла – не услышит.
«В конце-то концов, это его дело», – отметила про себя.
Прикинула, что за две отработанные коллекции получит удвоенную плату. Этого хватит, чтобы сбежать, лечь на дно на какое-то время. Найти работу и начать новую жизнь.
Она наклонилась, чтобы поднять упавшую кисть. Стефан опять опередил ее, подцепил деревянную ручку, протянул девушке:
– Если я выиграю этот кастинг, пойдешь в мою команду? – прокричал в ухо.
И встал, помогая ей распрямиться.
Предложение застало врасплох, новый знакомый будто только что прочитал ее мысли. Но это, конечно, невозможно – никто не умеет читать чужие мысли.
– Это же надо будет уехать на какое-то время? Ну. По крайней мере, пока будет идти отбор? – Теперь ей пришлось встать на цыпочки, чтобы он ее услышал.
Музыка заглушала слова, била по барабанным перепонкам. Вокруг нарастала суета, кто-то толкнул ее в спину.
Стефан пожал плечами, скрестил руки на груди, посмотрел прямо перед собой:
– Ну, видимо да. Организаторы говорят о десяти днях… – и будто приколол ее в бархатной подушке вопросом: –Это проблема?
– Нет! – она крикнула и тут же спохватилась, осеклась, прошептала отчетливо, старательно пряча радость: – Нет. Я буду только рада.
Уехать! Неужели ей удастся уехать?
После показа Ангелина замерла справа, едва касаясь его плеча, будто опасаясь, что волшебная нить, которая должна выдернуть ее из сегодня, исчезнет. Девушка тайком подглядывала за новым знакомым с иностранным именем Стефан Марроне Пасс. Видела напряжение, с котором он провожал взглядом коллекцию Ивана Северова, своего прямого конкурента на место стажера в «Киар Алари». Кажется, она даже могла слышать рваное дыхание молодого человека, такое же рваное, как ее собственное. «Неужели для него это все значит столько же, сколько для меня?» – под сердцем стало горячо.
Она приблизилась еще на полшага, воспользовавшись суетой за кулисами, привстала на цыпочки и заглянула через плечо Стефана в зал. Сразу поняла, куда тот смотрит: Мария Стафф что-то комментировала организаторам. Играла приятная музыка, развлекая гостей в перерыве. Кто-то торопился засвидетельствовать свое почтение знаменитой гостье, но его отгородила помощница Марии Терезы.
– Это провал, – Ангелина отчетливо услышала голос дизайнера.
– Что?
Не отрывая взгляда от знаменитой гостьи, он повторил:
– Это провал. Меня нет в списке…
– Да ладно, что за настроения? – девушка отмахнулась. И тут же уточнила: – Или ты по губам читать умеешь?
– Умею… Она выбрала Ивана Северова.
Стефан обернулся, посмотрел мрачно и тут же отвел взгляд. Темный, как южная ночь. Напряженный.
– Послушай, ты напрасно драматизируешь, – Ангелина взяла его за руку, коснулась плеча. – Надо дождаться результатов.
Он мрачно кивнул, снова посмотрел на сцену. Рядом поздравляли Ивана Северова, говорили о блестящей победе – это витало в воздухе, искрилось софитами, срывалось подобострастным вниманием к дизайнеру. Да и сам Северов, казалось, был уверено в победе: смерил взглядом Стефана, презрительно скривился, заметив рукопожатие Ангелины и ее горячую поддержку. Величественно прошел готовиться к оглашению результатов.
– Держись! Еще ничего не решено, – Ангелина упрямо сжала локоть нового знакомого.
Он подарил ей надежду. Она не могла упустить свой шанс оказаться на корабле, далеко от Игоря, там, где он ее не найдет и не достанет. А, если повезет, то она сможет найти работу в Европе. И тогда его руки точно окажутся коротки.
Тогда – свобода.
Она метнула взгляд на Марию Стафф, сидевшую в первом ряду с таким же непроницаемым лицом, как и прежде.
Стихла музыка, ударили фанфары, привлекая внимание гостей. Ведущий громогласно объявил:
– Дамы и господа! Мы готовы объявить финалиста сегодняшнего состязания. Я приглашаю на сцену наших дизайнеров! У нас уникальный шанс аплодировать восходящим звездам российской Высокой моды. Уверен, мы еще услышим их имена на мировых подиумах. Рина Казанкова! Софи Стоун! Ирвин Ханг! – он называл одного за другим участников показа. Стефан выдвинулся вперед, приготовился подняться на сцену.
Иван Северов, пристроившись за ним, отчетливо прошипел:
– Что? Суши весла, Командор!
Ангелина, услышав странное прозвище с удивлением посмотрела на Стефана, тот равнодушно повел плечом. Ответить не успел.
– Стефан Марроне Пасс! – зал взорвался аплодисментами.
Ангелина выглянула из-за кулис: ей показалось или Мария Стафф, действительно улыбнулась ее новому знакомому.
Стефан встал рядом с коллегами, сдержанно хлопал. Прямая спина, напряженные плечи, туго обтянутые темной футболкой. Ни капли наносного пафоса или игры.
– Иван Северов! – Снова гром аплодисментов и очевидное сияние на лице организаторов дефиле и представителей школы.
«Черт!» – Ангелина с разочарованием закусила губу: похоже, Стефан прав – победителем станет Северов.
Ведущий бодро рассказывал о конкурсантах, пригласил на сцену директора Британской школы дизайна и лично Марию Стафф. Пожилая дама величественно поднялась. От сцены отказалась, приняла из рук ведущего микрофон. Директор приготовилась переводить.
– Дорогие друзья, – очаровательно улыбнулась Мария Стафф. – Сегодня удивительный день. Он стал удивительным для меня – я впервые оказалась в Москве, и русская столица встретила меня проливным дождем. – Зал дружно засмеялся и зааплодировал. – Да. Не очень приветливо. Но все изменилось, когда я оказалась здесь, в этом зале. Теплая атмосфера разогрела мое старое сердце, – кокетничала старушка. – А столь юные и талантливые коллеги приободрили мою веру в будущее. Оно будет прекрасным. Для кого-то оно наступит уже завтра. Для кого-то – чуть позже. Но обязательно наступит… Сегодня Дом Высокой моды «Киар Алари» выберет последнего претендента на единственное место стажера Дома моды. Практика в лучшем и старейшем Доме моды Европы, работа бок-о-бок с лучшими мастерами, крупнейшие подиумы мира и десять персональных коллекций под собственным брендом. Это билет в мир Высокой моды, – она благосклонно риняла бурные овации. Взмахнула рукой, потребовав тишины.
Она кивнула директору Высшей школы. Та объявила:
– Этот конверт с билетом на круизный лайнер «Жемчужина морей», билеты на самолет до Барселоны, подробные инструкции и приглашение я вручаю победителю сегодняшнего конкурса. Единогласным решением жюри право представлять Высшую школу дизайна в творческом конкурсе Дома Высокой моды «Киар Алари» предоставляется…
Она сделала пас пожилой даме, предоставив возможность назвать имя. Зал замер, затаив дыхание.
– Ивану Северову! Поздравляем!
Зал вздрогнул и зашелся в экстазе, Иван величественно взмахнул рукой, точно размеренным движением стер со щеки скупую слезу. Подошел к директрисе, принял конверт с билетом и приглашением. Театрально поклонился, припал губами к руке знаменитой старушки.
Ангелина не спускала глаз с напряженного профиля Стефана. Тот продолжал улыбаться так, будто сейчас ничего не произошло. Но обострившиеся скулы, плотно сомкнутые губы, напряженный разворот плеч выдавали его с головой.
Мария Стафф снова подняла микрофон.
– Иван впечатлил нас смелостью образов, мне было бы интересно понаблюдать за его ростом. Но также меня заинтересовала еще одна коллекция, – зал замер. Окаменел. Ангелина видела из своего укрытия, как Стефан обратился в слух. Мария продолжала: – Это противоречит нашим правилам. Претендентов на место стажера в «Киар Алари» должно быть десять. Но я стара и мне иногда хочется, чтобы обо мне помнило чуть больше людей. Поэтому сегодня я сделаю сенсацию и приглашу одиннадцатого финалиста. Я думаю, это человек сможет меня удивить. Стефан Марроне Пасс!
Одно мгновение преобразило дизайнера. Мимолетная улыбка, движение грудной клетки, подсказавшее, что он снова может дышать. Он бросил взгляд за кулисы, словно точно знал, что там есть человек, кому это так же важно – его победа сегодня. Поймал взгляд Ангелины и подмигнул. Только ей.
«Пусть заскочил в вагон уже тронувшегося поезда, – успокаивал он себя, – все равно, я в деле. Я еще докажу Марии, что она не зря рискнула и взяла меня!».
Степан упаковал и пронумеровал коллекцию, опечатал кофры и коробки – организаторы забирали коллекции участников и отправляли сразу на рейс. Далее – на корабль. Молодой дизайнер сделал опись каждой коробки, отметил все мелочи и аксессуары – знал, что полчаса лишнего времени сейчас могут спасти его там, на лайнере.
В итоге вышел из галереи последним.
Посмотрел вслед удаляющегося минивэна с коллекциями его и Ивана Северова, последних финалистов и участников конкурсного отбора.
В голове медленно скользили огненно-красные образы из дефиле Ивана. Все-таки когда-то они дружили, даже сплавлялись вместе. Но дружба не знает конкуренции. А Иван назначил Степана конкурентом.
«Пусть так», – отметил про себя Степан.
Он подошел к машине, с пульта завел двигатель. Сел на водительское место, положил голову на подголовник. Прикрыл глаза.
Бесконечный день перевалил зенит, близился к вечеру. Завтра – вылет и посадка на борт «Жемчужины морей», круизного лайнера. Начало бешеной гонки за будущее. Начало войны всех против всех.
Он готов к честной борьбе. Но будет ли она – честная борьба?
Молодой дизайнер посмотрел на низкие облака, прислушался к шуму ветра, шелесту листвы. Надо ехать, собираться. Решительно захлопнув дверь, медленно тронулся со стоянки.
Выехал на шоссе, перестроился в крайний левый ряд, добавил скорости. Отрегулировал громкость музыки. Четкий ритм настраивал на рабочий лад, заставлял ровнее биться сердце, прояснял мысли. Мысли, по сути, безрадостные. Победа сегодня – аванс. Дальше не стоит рассчитывать на снисхождение. Более того, чутье и холодный расчет подсказывали, что он – легкая мишень на удаление с конкурса в первый же день. Он – самое слабое звено. Звено, созданное специально, чтобы быть выбитым первым.
Но предупрежден – значит вооружен.
«Еще побарахтаемся», – подумал решительно, свернул с эстакады в сторону дома. Мелькнул перечеркнутый указатель «Москва».
Крутой поворот направо, спуск под мост.
Степан привычно притопил педаль тормоза. Та легко ушла в пол.
– Что за черт? – молодой человек раз за разом вдавливал педаль. Та проваливалась, беспомощно скрипела.
Скорость на крутом спуске росла.
Автомобиль лавировал между машинами, сигналы соседних машин сыпались, разбиваясь об окна.
– Черт, – молодой человек вывернул руль вправо, ловко избежав столкновения с малолитражкой со знаком «ребенок на борту» на заднем стекле.
Автомобиль занесло, развернуло на дороге, юзом протянуло еще несколько десятков метров, чтобы выбросить в кювет. Земля подпрыгнула, бросила в лобовое стекло гравий и мокрую землю.
Удар по грудной клетке, натянутый до предела ремень безопасности подхватил корпус. В боковые зеркала Степан видел, как остановились на обочине несколько машин, как из них выпрыгнули люди и бросились к нему.
С трудом потянулся влево, чтобы отстегнуться, но руки свело до судорог, вспотевшие пальцы проскальзывали мимо крепления. Тогда он протянул руку, чтобы открыть дверь.
– Жив? – раздалось у виска с сильным южным акцентом.
Запах сырой земли и свежескошенной травы ворвался в салон.
Вдалеке кто-то спрашивал:
– Пьяный, небось?
Кто-то тряс его за плечо. Чьи-то чужие руки отстегивали крепление на ремне безопасности, вытаскивали тяжелое, будто чужое тело.
Мягкая трава под спиной, приятная спасительная сырость.
«Жив», – мысленно отозвался, прислушиваясь к приближающемуся вою сирены.
Он еще никогда так не кричал. Громогласно, не выбирая выражений, выплевывая обвинения и не сдерживаясь в эпитетах. Целиком отдаваясь процессу и пользуясь отсутствием дома супруги.
– Сопляк! Что ты вообще о себе возомнил?! Ты думаешь, что вечно будешь на моей шее?! Нет уж, баста! – и накрыл трехэтажным матом, обильно смешанным с бранью на испанском. В ссоре Грегорио Пас Фернандес мало чем отличался от своих предков-сапожников. Особенно, если как сейчас, она случалась в отсутствие супруги.
Степан, уставившись на стол, упорно молчал. Грудная клетка болела от удара, на ладонях остались отпечатки от ногтей – с такой силой он вцепился за руль во время аварии.
В протоколе значилось «не справился с управлением». Он сделал отметку об отказе тормозной системы, пусть проверяют. В голове шумело, а в груди расцветало тупое равнодушие к происходящему. Даже к крику отца.
Он не рассчитывал на радость со стороны родителя. Но, правда, и к такому приему оказался не готов. От нецензурной брани отца мрачно повел плечом, распрямился.
– Я не очень понимаю. Ты что, только что сейчас узнал, что моя профессия – дизайнер? Ты где все эти годы был? На Луне?
Отец треснул по столу, тот жалобно подпрыгнул.
– Да я до последнего надеялся, ждал, что ты образумишься!
– А с чего бы мне это делать? Мне нравится то, чем я занимаюсь.
Отец с чувством махнул рукой:
– Не говори даже об этом! – немного овладев собой, отец прошел к окну, одернул занавеску. – С твоей головой, образованием… Стефан, ты можешь сделать неслыханную карьеру! А этот твой дизайн, – отец сильно жестикулировал, задел абажур, поймал его руками, чтобы не раскачивался: – Черт. Это путь в никуда, путь неудачников… Ты даже имя свое настоящее скрываешь!
Степан усмехнулся:
– Я думал, ты этому только рад – не буду позорить знаменитого отца своими неудачами…
Отец шумно фыркнул, прошелся по кухне.
– Ты много знаешь тех, кто прорвался? Кто стал знаменит? Чьи имена украшают витрины?.. А? Это блажь, Стефан. И она должна иметь границы.
Степан медленно поднял глаза, посмотрел спокойно.
– Это не блажь. Это мой выбор.
Отец неожиданно остановился перед ним, сверкнул молниями в черных как дикие омуты глазах:
– Выбор, говоришь? Так вот с этой минуты я тебе ни копейки не дам, понял?! Посмотрим, как твой выбор будет тебя кормить.
Степан неторопливо встал. Уперся руками в стол. Грудная клетка так болела чуть сильнее. Молодой человек выдохнул
– Хорошо… Как скажешь.
Развернулся и направился к выходу. Отец растерялся:
– Ты куда собрался?
Сын остановился на пороге:
– Устраивать свою жизнь. Без твоих денег.
– Стефан, остановись! – в голосе отца звучала угроза.
Парень обернулся, посмотрел через плечо:
– А то что?
– Уйдешь, обратно не пущу на порог…
Степан кивнул:
– Я и не собираюсь возвращаться. Кстати, ты, наверно, забыл, что я уже давно оплачиваю свое обучение сам, так что лишение наследства и изгнание из дома – это так себе наказание.
Отец прогремел:
– Стефан!
На этот раз Степан не обернулся. Стремительно вышел в коридор, подхватил заранее приготовленную дорожную сумку. Бросив короткий взгляд на ключи от машины, оставил их на столике. Поверх квитанции ЖКХ написал: «Мама, люблю!» – и вышел из квартиры, отсекая все: ссору с отцом, аварию, прошлые удачи и неудачи – оставляя это на небольшом прямоугольном листке.
Глава 5. Без права вернуться
Она притаилась на детской площадке перед домом и поглядывала на часы: еще пятнадцать минут до принятия решения. И потом надо или включать сотовый, отсчитывать двенадцать минут на маршрут от метро до дома и подниматься, или перечеркнуть настоящее.
Обхватив себя за плечи, раскачивалась взад-вперед. Минуты тикали одна за другой. Решение не приходило.
Еще одна невыносимая ночь с Игорем, когда уже мысленно попрощалась с этой жизнью, и завтра – отлет в Испанию, чтобы сесть на «Жемчужину морей» вместе со случайным знакомым, Стефаном Марроне. Или бросить все прямо сейчас, включая заманчивое предложение нового знакомого, и по заранее заготовленному маршруту рвануть в Питер? Там ее ждет квартира школьной подруги, которая уехала в отпуск на неделю. А за эту неделю можно найти работу и устроиться в новом городе.
Одна ночь и – возможно – полная свобода? Или немедленный побег и риск, что Игорь ее найдет в Питере?
Однажды она пошла купаться в проруби. На Крещение. Ей было пятнадцать или около того. За домом бабушки была река и довольно удобный спуск к воде. Соседи прорубили прорубь, батюшка освятил ее. И Ангелина стояла у шаткого деревянного помоста, мялась в резиновых тапках. Чувствовала, как ледяные иголки пронизывают насквозь. Представляла, как сейчас сделает еще один шаг на одну ступеньку вниз, и ноги лизнет могильный холод. Грудь перехватит мертвенным обручем, вылакав из легких жизнь. Пальцы прилипали к поручням, а от черной воды поднимался призрачный пар. Манил к себе.
Тогда Ангелина так и не смогла войти в воду. Она всегда была трусихой.
Сейчас ничего не изменилось.
Что выбрать?
Посмотрела на часы – три минуты на раздумья.
Завтра у нее не будет повода уходить из дома, да и не факт, что Игорь отпустит ее, даже если она его придумает. От мысли, что жених может просто запереть ее дома, стало холодно и липко.
Тогда второго шанса не будет.
Девушка смотрела на часы, следила за стремительно мчащейся вперед секундной стрелкой.
Представила руки Игоря на своем теле, его серый блокнот и три кубика льда, покачивающихся в прозрачной воде. К горлу подступила тошнота.
Включить телефон все равно придется – она должна созвониться со Стефаном, передать ему паспортные данные для билета. Включить телефон, отправить заранее заготовленное сообщение и тут же выключить.
Сердце билось учащенно, страшно. Будто намереваясь выпрыгнуть из груди. Руки вспотели.
Девушка подтянула бафф к переносице, погладила черный экран мобильного.
Помедлив еще мгновение, она все-таки надавила сбоку кнопку.
Телефон дернулся в руке, разноцветными огнями загорелся логотип, одна за другой на главном экране проявлялись иконки приложений. Ангелина выдохнула, с настороженной надеждой уставилась на иконку входящих сообщений мессенджера, ожидая послание от Игоря – может быть, у него внезапная командировка, или на работе задержится?
Но вместо этого сотовый подпрыгнул от входящего звонка.
Читать бесплатно другие книги:
