Прапорщики по адмиралтейству Поселягин Владимир

Ехали мы больше суток и прибыли в Москву утром. Дорога прошла благополучно, я в основном читал газеты, которые закупил в селе, изучая местный алфавит, вводивший меня в уныние (ну не разбирался я во всех этих ятях), и местную жизнь, о которой писали в газетах.

Бета всё так же лежал, отдыхал да принимал пищу, ему пока был прописан постельный режим и покой. Один раз за это время его посетил врач.

В пути я питался своими запасами. Вообще, у нас был общий стол на четверых, только чай у проводника заказывали. Меня угощали отварной курочкой, свежим душистым хлебом. Так и доехали.

После прибытия я вышел в город. Все экипажи и пролётки уже разобрали, но я поискал на улочках и нашёл один свободный. В Москве я решил не задерживаться, но сначала нужно было освободиться от багажа. Не стоит рисковать и возить всю добычу с собой. Решил всё в лесу спрятать. Возница пролётки, остановленной мной, отвёз меня за город.

В лесу я долго, больше двух часов, искал дупло. Вот подняться к нему было сложно, не догадался я заехать на рынок и верёвку купить. До нижних ветвей было не допрыгнуть. Пришлось искать тонкое поваленное дерево, подрезать его, тащить к найденному месту, ставить лесину и по ней забираться наверх. Наконец вся добыча в схроне, со мной всё так же сумка и вещмешок, и я, уже пешком, направился обратно в Москву. По пути меня подвёз крестьянин на телеге.

Первым делом я пошёл на Киевский вокзал, который тут почему-то назывался Брянским (видимо, не успели отстроить новый), и купил билет до Киева; там уже приобрету прямой до Одессы, тут не продавались. Поезд отходил завтра, вагон третьего класса, купейный.

Купив билет, я покатил в трактир, снял там комнату, уплатив сразу, заказал обильный обед и приступил к приёму пищи.

Будучи в Москве, я успел найти неплохого портного, который шил даже для дворян, и заказал пошить мне костюм, причём в двух экземплярах. Его соседу, сапожнику, заказал туфли. Оставил обоим аванс, сообщив, что уезжаю за город, буду через неделю, может две, так что время на пошив есть.

Это пока всё. Я имел при себе едва тысячу рублей, один револьвер да припасы. Всё остальное своё имущество оставил в дупле.

На следующий день я отбыл в Киев. Поездка оказалась интересной. До Киева-то ничего особенного, а вот когда мы тронулись из Киева в Одессу, то через три купе от моего я обнаружил молодого парня, лет двадцати пяти, в форме моряка торгового флота. Он оказался штурманом, служил в пароходстве КВЖД, на Дальнем Востоке, во Владивостоке, а сейчас ехал с супругой навестить родных.

Вот я к нему и подсел, объяснил, что хочу поступить учиться на штурмана. И поинтересовался: как там всё и что вообще нужно? и правда ли, что можно прапорщиком стать?

– Учиться на штурмана гражданского флота сложно. Это больная тема для России: качество обучения оставляет желать лучшего, – вздохнув, пояснил он. – Эти школы моряков были созданы с разрешения государства, но без его поддержки. Думаю, ты можешь понять, что на деньги граждан приобрести хорошие учебные пособия и нанять достойных преподавателей очень сложно, да и учиться туда шли не те, кому это нужно – дети моряков или сами моряки, – а случайные люди, желающие только получить диплом. Качество обучения крайне низкое, все его ругают.

Поэтому вот мой совет: езжай в Санкт-Петербург. Тебе нужны классы штурманов дальнего действия, только таким штурманам дают звание прапорщика и вносят в реестр. Я, кстати, тоже прапорщик в запасе. Именно в столице дают неплохую базу. Вообще, хороших преподавателей найти сложно. Но я сам там учился и знаю, что туда иногда заходят опытные капитаны торговых судов и делятся опытом. Мне это не раз пригодилось.

– А если нанять отставника, что сошёл на берег по возрасту?

– Так тоже многие делали и, к слову, были лучшими на курсе. Обучение в школе длится три года: первый подготовительный и два уже по специальности. Летом каждого года нужно самостоятельно искать судно для практики, без неё обратно в школу не примут и не дадут учиться дальше.

– Суровые правила.

– Раньше вообще не принимали, пока пять месяцев не отслужишь простым матросом. Сейчас отменили, и моё мнение – зря. Учёба платная, я двенадцать рублей за год платил, как сейчас – не знаю. Наш курс уже лет шесть как выпустили.

Вот так я и собирал информацию. Главное, что я понял: это вполне возможно.

На рынках Киева я приобрёл одежду для Беты, похожую на мою, в том числе и сапожки, чтобы было во что его одеть. Единственное, что меня беспокоило всю дорогу, – к Бете начал ходить пристав и склонять его к признанию, что парень состоит в банде. Видимо, где-то на стороне он информацию получил; может, кто-то из подельников Бету сдал, но пристав твёрдо был уверен, что Бета – малолетний бандит.

Однако я – Бета – отвечал ему, что я не я и собака не моя, не помню ничего. Жизнь сначала начинаю, с чистого листа. Пристав пока вроде отстал, но всё равно нужно валить отсюда. Бета уже потихоньку ходит под моим управлением, делает гимнастические упражнения, развивает тело. Но это максимум: врач запрещает нагружаться, всё же травма головы.

В Киеве я провёл восемь часов между прибытием и отправкой. А до Одессы добрался за пять дней, если считать от Москвы.

Первым делом направился в кассы, чтобы приобрести билеты обратно до Киева. Ага, как же. На неделю вперёд всё раскуплено. Выяснил по билетам в мягкие вагоны, там та же беда. Узнал, что ближайший поезд отправляется вечером, и махнул рукой на билеты: договорюсь как-нибудь с проводником.

После этого я направился к больнице, где лежал Бета. Бета в это время под видом посещения туалета покинул палату и направился к этому скворечнику, у которого курили несколько крестьян, у двоих руки в лубках были, видимо, сломаны. Он обошёл каретный сарай, где стояла старая санитарная повозка, и с разбегу вскочил на невысокий забор из песчаника.

На той стороне его ждал я – Альфа – и помог ему аккуратно спуститься. Быстро выдал ему кальсоны и штаны, которые он надел под длинную больничную рубаху. На улице свидетели были, на нас глазели, но шума не поднимали. Сняв больничную рубаху, Бета перекинул её через ограду: чужое нам не нужно, для других бедолаг пригодится. В рубаху я завернул банкноту в десять рублей, это такое моё спасибо. После чего Бета надел купленную мной рубаху и застегнул ремень, и мы быстро пошли прочь.

Сперва мы пошли к морю, оно тёплое было, накупались вдосталь. А после оделись и отправились на вокзал. К счастью, никого из знакомых Беты, которые могли бы его опознать, мы не встретили. Я нёс вещи, Бета шёл налегке, ему пока тяжести лучше не носить, да и вообще, отлежаться бы месяц. А после можно будет начинать тренировки, я уже расписал, что нас обоих ждёт.

Поезд скоро должен был отправляться, а нам ещё нужно было договориться с проводником. Проводник нам попался алчный: я десятку предлагал, но договорились за пятнадцать рублей. Неслабые деньги для проводника, это примерно его месячный заработок, если не меньше. Так в его служебном купе и поехали в Киев. В основном спали, делать-то нечего.

В Киеве удалось взять билеты, хотя и в разные вагоны, и уже на нормальных местах мы доехали до Москвы.

Что по планам, то они чуть дополнились. Прежде всего, конечно, опекуна найти, или лучше опекуншу, она поможет мне в двух телах легализоваться, документы получить. Потом нужно будет нанять учителей и пополнять свои знания. На это придётся потратить год и после сдать в гимназии экзамены за последний класс. Так что с учёбой в гимназии мы пролетаем. Экзамены семнадцатилетние сдают, нам шестнадцать будет. В метриках попрошу записать, что сейчас нам пятнадцать.

Найму штурмана, и будем впитывать знания. Желательно заняться верховой ездой и обязательно записаться в тир, чтобы научиться хорошо – нет, даже не хорошо, а отлично – стрелять из любого оружия, включая винтовки. Научиться рубиться на шашках, или морских тесаках, чтобы мы не смотрели на эти клинки как бараны на новые ворота.

Ну и найти учителей иностранных языков, к Русско-японской минимум два знать нужно. Английский обязательно, ну и можно французский, на японский я не замахиваюсь.

После сдачи экзаменов в гимназии, едем в столицу и поступаем в морскую школу, в классы дальнего действия. Если получится пролететь подготовительный класс и поступить сразу на второй курс – отлично. Но это будет зависеть от того, чему нас штурман научит, удастся нам сдать зачёты и экзамены или нет. В принципе, если поступим в следующем году, в тысяча девятисотом, то считай, три года учёбы – и летом тысяча девятьсот третьего у нас будет выпускной.

Дальше едем на Дальний Восток и устраиваемся в какое-нибудь пароходство, не во Владике, а в Порт-Артуре. И там несколько месяцев, до начала боевых действий, изучаем местные воды, набираясь опыта у опытных капитанов. Вот такой план. Дальше по ситуации.

В Москву поезд пришёл с опозданием на два часа, нам не объяснили почему. В дороге что-то случилось, и мы долго простояли на полустанке.

После прибытия я сразу направился в трактир и снял двухместный номер, оплатив неделю вперёд. Потом сразу в баню (тут рядом с трактиром бани были и они как раз работали), потом ужин в обеденном зале, и наверх, спать. Дорога оба моих тела укатала, нужна передышка. Всю одежду перед сном отдал прислуге; вернут утром отстиранной и выглаженной, на сапожки лоск наведут.

Чистая одежда на чистом теле – как же это приятно. После завтрака я разделился, не испытывая при этом никаких проблем. Бета направился к врачу, о котором я узнал от трактирщика: мол, хвалят, молодой, но уже зарекомендовал себя. Бете ещё в Одессе удалили швы, но посетить врача всё равно стоило.

Альфа же направился собирать информацию и решать насчёт опекуна. Не стоит с этим тянуть, нужно побыстрее легализоваться, чтобы начать учёбу. И знаете, сам я ещё тот лентяй, а уже хочу учиться. Оторвавшись от Всемирной сети и перестав обрабатывать массивы информации, что было для меня как наркотик, я серьёзно стал задумываться, чем бы занять себя. И учёба, на мой взгляд, отличное средство для этого, да и планам моим вполне отвечает.

Так, Бета уже нашёл врача, сидит в очереди. У врача свой кабинет, он арендует квартиру, где и ведёт приём.

А я начал с полицейских. Кто знает свой район лучше всех, как не эти городовые, что дежурят на перекрёстках города?

– Доброго дня, – поздоровался я с одним плотным усачом с саблей на боку. – Мне нужна некоторая информация. Я отблагодарю.

В руках у меня мелькнула серебряная монета в пятьдесят копеек – половина рубля. К сожалению, в такой одежде, как у меня, более крупной суммой светить не стоит, сразу могут под руки взять: мол, откуда деньги? А пятьдесят копеек подозрений вызвать не должны.

Городовой заинтересовался, приподнял одну бровь, глядя на меня.

– Я слушаю, сударь, постараюсь помочь, если это в моих силах.

– Мне нужна информация о вдовых купчихах, желательно посимпатичнее. Таких, которые всё потеряли, находятся в нужде и будут готовы принять обеспеченных сироток.

– Хм? – Городовой задумался, и похоже, серьёзно, однако довольно быстро вспомнил: – Есть купчиха Баталова. Муж её, купец второй гильдии, умер два года назад. Детей им бог не дал. Делами её занимался управляющий, но он, стервец, распродал все лавки и сахарный заводик и пустился в бега. До сих пор ищут. Бедует Анна Васильевна, дом продавать хочет – последнее, что у неё осталось. Слуг уволить придётся, а ведь они в их семье несколько десятков лет служат…

– Это всё?

– Что знаю в моём районе.

– Благодарю, – пожал я ему руку, передавая монету.

Узнав у городового адрес вдовы, я направился обратно к трактиру и по пути встретил Бету, направлявшегося туда же. Врач его смотрел, сказал, что всё идёт хорошо, велел зайти через пять дней. Посещение врача обошлось в двадцать пять копеек, но дело нужное, не жалко.

Встретившись с Бетой, я решил не идти в трактир, а направился к портному. Тот мне обрадовался и удивился, увидев Бету за моей спиной. Однако костюмы были пошиты, и на все примерки у нас ушёл час. Обувь тоже была готова. Осмотрев Альфу глазами Беты, а Бету глазами Альфы, я остался доволен.

Закинув узел со старой одеждой и обувью в номер трактира, мы свистнули пролётку и покатили по адресу купчихи Баталовой. Хорошая фамилия, мне нравится. Я уже подобрал нам с Бетой имена. Я так и останусь Мартыном, мне моё имя и в прошлой жизни нравилось, а Бета пусть Михаилом будет, тоже нормально.

Сам дом был неплох, в хорошем районе, но видно, что слегка запущен. Должно быть, у Баталовой действительно проблемы.

Встретила нас пожилая экономка. Выслушав нашу просьбу о встрече с хозяйкой, она вышла в другую комнату сообщить о гостях. Ну а когда нас проводили в гостиную, где ждала хозяйка, я мысленно обругал городового. Вот ведь подстава.

Вдова купца Баталова оказалась небольшой сухонькой старушкой, лет шестидесяти на вид. Глаза покраснели, веки набухли. Видно, что недавно или слёзы лила, или переживала. Сейчас же она настороженно смотрела на меня. За её спиной стояла служанка, встретившая нас с Бетой.

Я всё ещё отождествлял себя с Альфой, хотя это глупо, ведь я один в двух телах. Но мне так комфортнее было.

Мысленно махнув рукой – старушка всё равно мне подходила, – я поздоровался, представил нас с Бетой по именам и сразу перешёл к делу.

– Так получилось, что мы с братом – сироты, а в наше время сироты всегда под присмотром. Мы не хотим в приют или ещё куда. Мы достаточно обеспечены, чтобы самим выбирать, как и с кем жить. Наш выбор пал на вас. Я бы хотел попросить именно вас усыновить нас с братом.

– Вы узнали, в каком положении я оказалась?

– Да, уважаемая сударыня, именно так.

– Можете обращаться ко мне Анна Васильевна.

– Хорошо. Скажу прямо, Анна Васильевна. Нам необходимы документы, и ваша фамилия вполне нам подходит, отчество можем взять вашего супруга. Мы готовы взять на себя ваше содержание, закрыть долги и даже приобрести доходные лавки, чтобы было на что жить. А также выдавать каждый месяц сто рублей на наше содержание. Даже можем платить вам зарплату опекуна, например, пятьдесят рублей.

Планы у нас с братом большие. Мы хотим нанять частных учителей, хороших и опытных, за год изучить всю учебную программу гимназии, сдать в следующем году экзамены и получить аттестат. А после этого осуществить свою мечту – стать профессиональными моряками. Военная служба нас с братом не интересует, мы хотим стать штурманами и шкиперами гражданского флота. Учиться мы будем в столице, три года. Вот такие планы.

– Вы интересные и целеустремлённые юноши. И знаете, вы мне нравитесь. Но у меня есть личная просьба.

Выслушав хозяйку дома, я заверил её, что проблем нет, выполним.

После этого мы заключили соглашение. На свободу нашу она не покушается, сыновьями мы будем чисто номинально, но против проявления нерастраченной материнской любви не возражаем. Особенно обговорили местную веру (больная тема для меня, я атеист по жизни), пояснив, что в бога мы верим, но посредники в виде попов и священников нам не нужны – бесят. Для виду ещё можем пару раз в церковь сходить, и всё. Та повздыхала – явно набожной была, – но приняла наше объяснение. Ну и насчёт невест тоже не думать, до двадцати пяти лет никаких невест и свадеб.

После этого я отдал пятьсот рублей из той суммы, что при мне была, Анне Васильевне, потому что у той действительно нужда была, и деньги требовались срочно. В первую очередь она решит самые острые проблемы и вернёт слуг, которых вынуждена была уволить.

А просьба у неё была не обременительной: найти бывшего управляющего. Просто найти. Дальше она уже сама натравит на него полицейских, чтобы ей всё вернули по закону. Я уточнил, есть ли у него родственники, и оказалось, что тут, в Москве, у него семья, тоже по торговому делу. Вообще, родственников у него хватало, полиция не раз их опрашивала.

Выяснив этот момент, я заверил Анну Васильевну, что эту проблему я решу, и мы с Бетой отправились на рынок. На рынке разделились. Бету я отправил за вещами, а сам купил верёвку и, наняв пролётку, покатил к лесу, где был схрон. Из схрона я забрал всё оружие, немного патронов, десять тысяч рублей и вернулся в город.

Бета в это время устраивался в доме Баталовой. Анна Васильева вызвала слуг, пыль стояла столбом, делали ремонт, отмывали всё. Сутки – и всё в порядке будет. Нам с Бетой выделили приличных размеров комнату, в неё уже заносили вторую кровать.

И вот уже двое суток мы жили в доме Баталовых. Старушка оказалась пробивная, уже начала оформлять документы на усыновление. По ним мы паспорта получим к шестнадцати. Жаль, молодо мы выглядим; на пятнадцатилетних ещё тянем, а вот на шестнадцать лет уже нет. Процедура усыновления небыстрая, но старушка старалась. Я выдал ей пять тысяч рублей на расходы, что останется – её премия.

Альфа и Бета бывали дома по одному, по очереди. Один оставался с Баталовой, а второй отслеживал семью бывшего управляющего, который был помощником купца до его смерти, а после, ограбив вдову, сбежал. Вряд ли он и от семьи стережётся, кто-то из них должен знать.

Я выяснил, что у него есть родной брат, кому же и знать, как не ему, где бывший управляющий. Так что на третью ночь мы с Бетой пошли на дело и той же ночью выкрали из дома нужного нам человека. Да, тот знал. Так что тело – в реку, и уже утром у Анны Васильевны была информация, где её бывший управляющий живёт и под кого маскируется.

Десять месяцев спустя.

Пятое июня 1899 года. Утро.

Петербургский железнодорожный вокзал

Наши с Михаилом (бывшим Бетой) вещи уже лежали в купе, а Анна Васильевна, провожавшая нас, всё продолжала давать наставления, хотя и понимала, что мы в них не нуждаемся. Она понимала, что мы расстаёмся надолго, и потому нервничала.

Я довольно улыбался, хотя мы с Бетой настолько устали, что едва не спали стоя, так укатала нас учёба. Да уж, не сказать, что эти десять месяцев пролетели как один день. Пришлось потрудиться, и учились мы от рассвета до вечера.

Честно скажу, что не успел бы, если бы вовремя не понял, что мы с Бетой можем одновременно учиться разным дисциплинам. В прошлой жизни я забывчивым был, а теперь усваиваю всё хорошо, да и на память не жалуюсь.

Так что я распределил учёбу. Половину учителей по дисциплинам, что изучают в гимназии, – Альфе, другую – Бете, и учёба пошла. Бета взялся изучать французский язык, а Альфа – английский. Альфа ещё обучался у старого казака-пластуна, который учил его уловкам, как на шашках биться. Бета иногда к ним присоединялся, чтобы тоже руку поставить.

Бету, кроме того, учил пожилой штурман дальнего плаванья. Он и шкипером бывал, это капитан судна, если кто не знает. Повезло найти специалиста с Дальнего Востока, он тамошние воды отлично знал, тридцать лет отходил и на парусниках, и на пароходах. Учил меня по своим личным навигационным картам, сохранил на память; я их скопировал, так что неплохо тот бассейн стал знать. А вообще поначалу он математике учил, я не вытягивал по знаниям для расчётов, и он учил Бету, передавая знания и мне.

Вот в тир и обучаться верховой езде близнецы вместе ходили: это всё нужно самим, лично изучать. Отлично набили руку в использовании наганов и карабинов Маузера, что стоят сейчас на вооружении армии Германии. Карабины я купил, две единицы, и за эти месяцы мы расстреляли все стволы. Да чёрт возьми, неудивительно – десять тысяч патронов на каждого. Так что карабины в утиль отправились, наганы, впрочем, тоже.

Трофейные револьверы я отстрелял, но немного, оружие в порядке и сейчас в багаже, а карабины для продолжения учёбы купим уже в столице. Пойдём в частный тир: поговаривают, там куда лучше.

Последние два месяца старый казак учил стрелять нас на ходу и на бегу. Про стрельбу верхом пока и говорить не стоило, но основы боя на земле, в прыжке и в движении, мы уже начали осваивать. В тире, с места, я в обоих телах стрелять научился отлично, а вот в движении пока даже и не попадаю. Практика нужна; знаю, к чему стремиться. Жаль, уезжаем, надеюсь, найдём такого учителя в столице. Казак категорически отказался ехать с нами. У него был свой трактир в Москве, а нас он учил, чтобы вспомнить былое. Пластун, редкая профессия. А ведь шестьдесят лет старичку.

Наконец дали сигнал к отправлению. Я по очереди обнял Анну Васильевну, промокавшую глаза платком. Позади неё стояла её личная помощница, и чуть дальше маячил кучер. Мы направились в вагон и вскоре наблюдали, как перрон поплыл назад.

Полиция Анне Васильевне всё вернула, даже чуть больше, чем было украдено, а бывшего управляющего сослали на каторгу, десять лет дали. Он, пока его не взяли, в Омске жил по поддельным документам, купцом второй гильдии был. Возвращённые деньги Анна Васильевна на счёт положила, пятьдесят семь тысяч рублей. Я к тому времени приобрёл для неё свечной заводик, который как раз удачно на торги выставили. Доход с него был полторы тысячи рублей в год, Анне Васильевне вполне хватало.

Анна Васильевна в нашу учёбу не вмешивалась, но обещала зимой приехать к нам, посмотреть, как мы устроились. Ничего, встретим. И письма я ей буду писать, та мне стала если не мамой, то бабушкой точно. Хорошая и добрая женщина.

Уезжали мы с паспортами, по ним нам шестнадцать лет, мартовские мы. Я стал Мартыном Ивановичем Баталовым, а Бета – Михаилом Ивановичем Баталовым. У обоих аттестаты гимназии Москвы с неплохими оценками, выше среднего, оба неплохо говорим на двух языках. В столице будем совершенствовать разговорные и письменные навыки английского и французского. Может, ещё какой язык изучим. Думаю насчёт испанского, он тоже довольно распространён в мире. Или лучше немецкий? Подумаем.

Что я могу сказать? За этот неполный год я почти сто тысяч рублей угрохал, хотя две трети этой суммы мне стоил свечной заводик. Однако и траты на учителей, материалы и патроны были немалые. Да ещё и одежда на нас словно горела.

Поэтому пару недель назад снова подзаработал. Консульство у англичан в Москве было, вот я устроил слежку и приметил, как ночами консульство посещают некоторые личности, да и сами англичане ходят куда-то с саквояжами, в некоторых случаях с охраной, которая сопровождала их в отдалении.

Что я сделал. Мы с Бетой атаковали одновременно из темноты, Альфа брал, как потом выяснилось, курь ера, а Бета – охранника. Что любопытно, с обоих сняли неплохие трофеи, в том числе новинку оружейной мысли – «Браунинг М1900». Он был и у курьера, и у охранника, вместе с двумя запасными магазинами. А в саквояже были взрывчатка и средства инициирования. Бомбистов, гады, снабжали, видать, нашли к ним подходы. О громких взрывах я пока не слышал, но, похоже, недолго тишине стоять.

Ликвидировав эту парочку и прибрав трофеи, я рванул к консульству, отстучал подслушанным кодом, и охранника, открывшего дверь, насадил на клинок. У этого, к сожалению, был револьвер Уэбли, но его я тоже забрал. После этого поднялся наверх. Консул не спал, его я тоже ликвидировал, но перед этим заставил открыть сейф. Там было тридцать семь тысяч рублей банкнотами и двадцать две тысячи английскими фунтами стерлингов, что очень неплохо. Общая сумма в рублях – почти триста тысяч. Сейчас вся эта добыча также была в багаже. Кроме взрывчатки: я взорвал ею консульство. А уж какой шум в газетах стоял после взрыва консульства – не передать.

Всю дорогу до столицы мы с Бетой проспали, отдыхая и отсыпаясь. Тяжёлые денёчки выдались в последние дни, особенно с этими экзаменами в гимназии. Хорошо, что всё закончилось и впереди у нас новая учёба.

Стоит отметить, что этот неполный год прошёл у меня в невероятной спешке. Оборачиваясь сейчас назад и вспоминая эти месяцы, я, недоумевая, пытался понять её причины. Однако главное, что я всё успел, сделал всё, что запланировал, и мой план продолжает осуществляться.

Проблему с женщиной я тоже решил. Была такая мадам Жолин. Почему-то все, и маман, и работницы борделей являлись француженками либо гражданками каких-то других стран. Как я понял, власти не одобряют, когда наши русские девчата идут трудиться на таком поприще. Ладно ещё в содержанки, но не в такие откровенные бордели, существующие под вывеской отдыха для состоятельных мужчин.

Когда я пришёл туда в двух телах, Жолин, тридцатитрёхлетняя фигуристая красотка, сама решила с нами поработать. Видимо, была уверена, что мы девственники. Я её не разочаровал и поразил таким постельным приёмом, как «бутерброд». Хм, для меня такой тройничок тоже был удивительным опытом, и я впитывал новые знания, как в двух телах одновременно удовлетворять женщину, даже такую опытную, как Жолин. Да и чего уж говорить, если учитывать размер моих достоинств, она тоже подошла. Правда, был и минус: нашей постоянной подружкой, с которой мы снимали напряжение, так и осталась Жолин. А учебный процесс был такой плотный, что посещал я её раз в неделю.

Вообще же этими месяцами учёбы я был доволен. Тела отъелись, мускулатура какая-никакая появилась. Скорее, конечно, никакая – одни мышцы и жилы. Оба моих тела стали серьёзными рысаками. Причём серьёзные нагрузки я начал давать только полгода назад, а до этого подготавливал тела постоянными гимнастическими упражнениями. Да и бегом по утрам тоже не брезговал заниматься.

На придомовом участке Баталовых был отапливаемый сарай, он пустовал, и плотники по моей просьбе оборудовали там спортивную площадку. Там старый казак и учил нас своим ухваткам и бою на шашках. Кстати, шашки были его, у меня при себе, кроме ножей, ничего не было, но я не спешил с покупкой такого оружия.

Дорога до столицы особо не запомнилась, спали да ели. Ехали мы в двухосном вагоне второго класса, считавшегося мягким. Двое наших соседей оказались такими же будущими студентами, как и мы, но я их почти не видел: они проводили время в соседнем купе, со своими приятелями.

В Питер мы прибыли в полдень. Вагон покидали одними из последних, когда толчея прошла. Проводник помог вынести на перрон наши вещи: четыре чемодана и два саквояжа. Он же высвистал носильщика.

На привокзальной площади экипажей, как и ожидалось, уже не было, но не страшно, подождал. Наконец подкатившая пролётка забрала нас и повезла в отель, считавшийся одним из самых дорогих в городе. Нас заселили в один номер, семейный, с двумя спальнями. Я уплатил за неделю вперёд, мы поужинали в ресторанчике отеля, и отправились в пешую прогулку по столице.

Причём не вместе. Альфу я отправил искать местную мореходку, где мы, как я надеюсь, будем учиться, а Бета пошёл искать дома с меблированными комнатами. Нам требуется снять квартиру на год, а лучше на три, если с подготовительными классами не выйдет. И спальни нужны три. Анна Васильевна обещала нас навестить, как мы устроимся, так что отобьём ей телеграмму и будем ждать её в гости.

Училище ещё работало, несколько преподавателей задержались, мне удалось поймать одного из них и пообщаться. Я узнал, что приём уже начался, выяснил, как поступают и что нужно делать.

Начальник морских классов тоже был тут. Я к нему зашёл, мы пообщались и договорились. Стоимость обуче ния в год составляла восемнадцать рублей, а поступление без проблем обойдётся мне в пятьдесят рублей с головы. Сто рублей в общем. Договорились, что завтра мы подойдём с документами и деньгами, и он внесёт нас в списки студентов. На том и разошлись.

У Беты тоже всё удачно сложилось: в десяти минутах хода пешком от мореходки он нашёл отличный современный дом (его год как построили и обживать начали), где сдавались квартиры с водопроводом и канализацией. Были и квартиры с несколькими спальнями.

К слову, в доме Баталовых ни водопровода, ни канализации не было. Вода привозная, туалет снаружи, отопление печное. За домом, где флигель для слуг, баня рубленая стояла, там и мылись. Ну, или в общественной, опекунша наша любила туда ездить, со знакомыми и подружками поболтать. Тут бани не банальное помывочное место, а место встреч, общения. Церковь, кстати, тоже, но там это не так ярко проявляется.

Что касается церкви, то тут моя договорённость с Анной Васильевной не была нарушена. Был я в церкви пару раз… и было это всего пару раз. Мне Закон Божий в списке предметов на сдачу в гимназии как песок на зубах хрустел, еле-еле сдал на проходной балл. А ведь и в мореходке он будет, его везде пихают, на государственном уровне.

Решив насущные вопросы, я погулял по набережной до полуночи. Дальше смысла не было: фонари тут масляные, да и немного их, для прогулок время не самое подходящее. Так что вернулись в номер и легли спать. Да, тут были ванные комнаты, так что мы ванны приняли, и ещё одежду в стирку сдали.

На следующий день, сразу после завтрака, мы взяли документы и отправились в училище. Начальник курсов нас уже ждал, принял взятку и быстро помог с оформлением, так что теперь мы с Бетой числились на курсах шкиперов дальнего действия. Я всё же выбрал не класс штурманов, хотя дипломы штурманов международного образца мы тоже получим. Если сдадим экзамены, конечно. Нам также выдали списки учебных материалов и всего остального.

Жаль, но проскочить подготовительный год не получилось. Да, в принципе, и смысла нет: как мне удалось узнать, патент шкипера и заграничный паспорт тут выдают только по истечении двадцати одного года – это возраст совершеннолетия в Российской империи. К счастью, мой опекун может раньше затребовать их выдачу, и они будут действительны. Обидно, дворяне офицерами и совершеннолетними в восемнадцать становятся, а нам, если без ухищрений, до двадцати одного года ждать. Хорошо, что мне подсказали эту лазейку с опекуном.

Квартиру мы арендовали сроком на три года, подписали договор и оплатили за год вперёд. Скоро тут бум аренд будет, все свободные квартиры разберут, так что я вовремя успел ухватить подходящую. Взяли мы квартиру с двумя спальнями, если Анна Васильевна приедет, то одну уступлю ей. Правда, пожить здесь до начала учёбы нам вряд ли удастся, планы немного поменялись.

А план такой: раз учёба только в сентябре начнётся, то два месяца можно потратить на дело. А то что я за моряк буду, если о море и о судах знаю с чужих слов? Да, на эти два месяца я планировал уйти в плаванье. Причём на разных судах, чтобы получать разнообразный опыт.

Получив ключи от квартиры, я перевёз туда часть вещей, но пока не планировал покидать отель: там всё качественно, да и жить можно. Занялся я покупками к учёбе. У портного заказал каждому из нас по два комплекта студенческой формы, летней и зимней, включая пальто. Нанял одного преподавателя в мореходке, чтобы тот пробил места для практики на судах, стоявших в порту. Анне Васильевне послал телеграмму, что мы поступили, квартиру сняли, и что планируем на два месяца уйти в рейс, практику получать.

Телеграмма была короткая, только самая суть, следом я письмо отправил, уже с подробностями. О письме в телеграмме сообщил, пусть ждёт. Дал ей намёк, что лучше осенью приехать нас навестить, сейчас мы заняты.

А на следующий день отбил срочную телеграмму, чтобы она приехала как можно скорее. Появились причины.

Пять дней с момента приезда пролетели быстро. Всё, что нужно для учёбы, я закупил. Все покупки отправлял на квартиру, обживая её, но продолжал пока жить в отеле. Кроме всего прочего купил два костюма по размеру, это была форма моряка гражданского флота.

Смог найти неплохого учителя английского языка, мне ведь нужно ставить произношение да учить морские термины на английском. На французском тоже, но по нему учителя пока нет, буду искать его с началом учёбы. Это с учителем английского мне повезло: тот был одним из наших преподавателей и, подрабатывая, давал частные уроки.

С морской практикой было сложнее. Бету удалось пристроить на один русский сухогруз. С иностранцами связываться не стоило, фиг его знает, когда они вернутся, как бы на учёбу не опоздать, а это судно рейсовое. Вчера сухогруз отбыл с грузом зерна, идёт в Норвегию.

Этот трамп в полторы тысячи тонн водоизмещения, со старой паровой машиной, – вполне неплохое место для практики. Бета стал кочегаром, с условием, что его будут учить науке механика. Пока там учили по принципу «На по рукам, не лезь, макака, сломаешь». Но всё же теорию давали и показали, как уголь в топку правильно кидать. У Беты смена ночью была, сейчас спит после тяжеленной вахты.

А вот мне найти место пока не удалось. Причина в тех самых морских классах: практика на судах обязательна, вот студенты и заняли все места. Даже на судне Беты двое были. А тут ведь не каждое судно подойдёт: нужно дальнего плавания, но чтобы вернулось к началу учёбы. А то если на полгода в рейс, тут поди дождись возвращения.

Я подумал, ещё раз подумал и решил: а почему своё судно не заиметь? На нём и буду проходить практику. Мысль мне понравилась. Сказано – сделано. Отправил Бету в рейс, мысленно помахав ему вслед платочком, и занялся делом. Напряг пару портовых рабочих, которые всё про всё тут знали, и те свели меня с начальником порта. От него я узнал, что из подходящих судов (а мне желательны были грузовые) продаются всего три.

Этот начальник порта и дал наводку на одно из них, которое продавалось в Риге. Местные купцы, занимающиеся морскими перевозками, на него рожи кривили, так что оно пока зависло. А что, пусть морское судно, но всего тысячу триста тонн водоизмещения. И трюм всего один, и небольшой, основное место занимают холодильники. Да, к моему удивлению, они тут уже существовали, правда, древние, но всё же именно они. Для купцов было бы понятней, если бы это были морозильники, суда-рефрижераторы, ведь в холодильнике товар тоже портится, пусть и медленнее. Да и хозяин цену драл. Так судно пока никто и не купил.

А меня оно, наоборот, заинтересовало, и я решил залезть в незанятую нишу. Хозяин был англичанином. Судно два года как спущено на воду у пиндосов. Просят непомерную цену за такой класс судов – аж десять тысяч фунтов стерлингов. Такие суда больше чем на восемь тысяч фунтов стерлингов ну никак не тянут, о чём русские купцы прекрасно знают и заработанные деньги считать умеют.

Меня познакомили с неплохим шкипером, подходящим на должность будущего капитана возможно моего судна. Я дождался приезда Анны Васильевны (такие покупки без опекуна фактически невозможны), и мы втроём отправились в Ригу на попутном судне, где произвели осмотр. Долгий торг ничего не дал, пришлось уплатить запрошенные десять тысяч.

Четыре дня заняла регистрация, шкипер в это время подобрал перегонную команду. Постоянную коман ду набрали уже в Питере, там же пополнили кладовые судна, закупили всё необходимое, да и углём загрузились.

На этом судне мне до сентября ходить, и за это время я должен освоить все профессии на судне. Особенно меня интересовали четыре: судоводителя, штурмана, рулевого и судового механика. Хотя бы основы, но нужны.

А решил я заняться вот чем. Перевозка тропических фруктов. Судно будет бегать в Африку и привозить фрукты. После долгих размышлений я выбрал Касабланку. Там найду торгового партнёра из местных торговцев, и он будет доставлять фрукты высшего качества к моменту прибытия моего судна, которое я назвал «Бегущая по волнам».

Не знаю, кто заказал это судно, но оно вполне скоростное: шестнадцать узлов на пределе хода и двенадцать-тринадцать на среднем ходу, не насилуя машины. Этого вполне хватало, чтобы доставлять фрукты в столицу России.

Я пока не знаю, что буду делать, когда залив покроется льдом, но что-нибудь придумаю. Прерывать поставки не стоит, быстро найдутся последователи. И желательно ещё одно такое же судно заказать. Я уже узнал, где его построили, можно подобное получить, но это уже после того как пойму, рентабельно дело или нет. А вообще судно считается грузопассажирским. Пусть на борту всего пять пассажирских кают, и пассажиры принимают пищу в общей столовой, но всё же брать их вполне возможно.

Оформление судна и подготовка к отплытию заняли неделю. Я нанял в столице одного предприимчивого парня, из молодых адвокатов, с которым договорился о рекламной работе. Перед отплытием с Касабланки я отправлю ему телеграмму, и он в газетах начнёт вброс информации, что в столицу везут редкие тропические фрукты, которые хозяева магазинов могут купить без посредников, сразу у поставщика, со складов купчихи Баталовой.

Да, Анна Васильевна плыла с нами, чем была очень довольна, ведь до этого она почти нигде и не бывала, мало выезжая из Москвы. Была она не одна, а со своей неизменной спутницей, Марфой Ивановной, которая уже давно перестала быть прислугой и стала скорее компаньонкой.

Что касается присутствия Анны Васильевны, то дело в том, что купить судно может любой гражданин Российской империи, но вести морскую торговлю могут только купцы. Причём раньше это право имели только купцы первой гильдии, но сейчас это разрешение распространялось и на купцов второй.

А именно купцом второй гильдии и была Анна Васильевна. А иначе как ей заводиком владеть? Место в гильдии перешло ей по наследству от мужа. Поэтому я приобрёл судно, и оно числится за мной, но Анна Васильевна арендовала его у меня (адвокат всё оформил), так же как и неплохой портовый склад, где будут выгружаться фрукты и откуда их будут забирать оптовые покупатели.

Надеюсь, реклама сработает и это будут покупатели от крупных продовольственных магазинов и ресторанов. Среди рекламы в дорогих газетах, которые читают дворяне, будут описания способов приготовления различных освежающих соков, лимонадов, фрешей, коктейлей из тропических фруктов, что должно заинтересовать как владельцев ресторанов, так и их посетителей.

В назначенный срок судно покинуло порт. Стоит заметить, что я попросил моего шкипера, который занял место капитана, чтобы он учил меня всему, что знал сам, особенно разным хитростям судовождения. Четыре часа в день теория и практика штурманского дела – это и так понятно. Но кроме этого раз в неделю я стою на вахтах по одной из специальностей.

Основные – судоводитель, рулевой, штурман и судовой механик, но и другими я брезговать не собирался. Простой матрос, стюард в каютах пассажиров (пустых не было), третий помощник капитана, боцман и кочегар. В первый день отплытия я стоял рядом с рулевым, это профи, он меня и учил, сразу меня никто не поставит за штурвал.

Что касается пассажиров, то одну каюту заняли Анна Васильевна с подружкой, а в четырёх были другие пассажиры, которые сходят в пути. Да, придётся заходить в порты. На внешней стоянке вызовем лодку, и они сойдут, а мы сразу пойдём дальше, заходить в порт и регистрироваться не будем.

Один с нами плывёт до французского Бреста, трое – супружеская пара с дочерью, они занимали две каюты – в Португалию, их Лиссабон интересовал, а четвёртый – с нами в Касабланку. Этот просто путешествовал, захотел в Африке побывать, когда узнал, куда мы идём. Оплатил пока билет в один конец. Он был в курсе, что у нас теперь будут регулярные рейсы, сможет вернуться следующим рейсом или сразу, он сам ещё не решил. Это был единственный дворянин на борту, помещик.

Отход немного затянулся, это всё спешка с подготовкой, но наконец мы вышли с места якорной стоянки и, дав гудок, направились к выходу из порта. На флагштоке реял флаг гражданского флота России. Точно такой будет у Российской Федерации в будущем. Если будет.

Да, я, как опытный диванный вояка, собирался гнусно надругаться над бабочкой как его там и изменить будущее. Я костьми лягу, но изменю историю этой подлой войны. Предавали там всех и вся, вот я и постараюсь не допустить этого.

На второй день мы прошли мимо германского Киля, где стояло судно Беты. У них шёл ремонт машин: сломались на полпути, теперь делали переборку, благо запасные части имелись. На этом судне такие поломки были обычным делом: машины крайне изношены, но хозяин судна выжимал из него последний ресурс. Ремонт механики производили своими силами, и Бета там был на подхвате. Заодно учился, механики были не прочь просветить новичка. Это был нужный мне опыт.

Когда моё судно готовилось к выходу, к нам часто обращались моряки, желающие вступить в команду. В столице многие искали такого найма, среди них были и студенты разных мореходных классов, в том числе и той школы, где я буду в двух телах учиться.

Шкипер посоветовал мне взять парочку. Купцы не особо любили таких пришлых практикантов, потому что по закону им нужно было платить зарплату. Бесплатно бы взяли, за еду и койку, но платить им как опытным матросам желающих особо не было.

В итоге я взял троих: одного со второго курса шкиперов, второго – с третьего курса штурманов нашей мореходки, а третий парень был второкурсник из Риги, там своя школа штурманов была. Одного определили в помощники шкиперу, тот его учить будет, и двоих – в помощники штурману, он у нас один на борту. Спать они будут в матросском кубрике, кают для них нет. Станут сами шкиперами – тогда конечно. Зарплата им шла как палубным матросам. Таковы условия практики.

Плаванье заняло одиннадцать дней. Это с учётом заходов в порт для высадки пассажиров, и того, что в Лиссабоне пришлось дозаправиться углём. Потом ещё сутки в дороге шла уборка, вымывали угольную пыль из всех щелей, я тоже со шваброй бегал. В Лиссабоне мы подписали договор об отгрузке угля с фирмой, которая этим занимается. Будем загружаться тут и на обратном пути, с полной загрузкой нам хватит до Питера.

Судно шло в основном на четырнадцати узлах. Нам повезло: ни штормов, ни чего-то другого подобного не было; путь, по сути, лёгким был. Я все эти дни учился специальности рулевого, дело это непростое и требует немалого опыта и сноровки, особенно в порту.

В порт Касабланки мы вошли вечером. Наш пассажир, один из оставшихся, торопиться не стал и на берег отправился только утром следующего дня, наняв одну из местных лодок. Я же занялся поисками делового партнёра, который будет заготавливать для нас фрукты высшего качества перед прибытием «Бегущей по волнам» и помогать с погрузкой.

В тот же день я нашёл одного из самых уважаемых местных торговцев. Он заинтересовался сотрудничеством, долго вился вокруг Анны Васильевны, с которой они были одного возраста, и в конце концов подписал с нею договор. Я выступал в качестве переводчика. Английский я за это время подтянул отлично, общался на борту в основном на нём, так как шкипер судна знал его в совершенстве, особенно морские термины.

Кроме этого, шкипер гонял меня, да и остальных практикантов, по флажковым сигналам гражданского и военного флота, в том числе и по международным сигналам. Я с удивлением узнал, что объёмом своих знаний уже сейчас на голову превосхожу студента третьего курса нашей мореходки.

Двое из трёх практикантов явно просто отбывали срок, учёба не особо их интересовала. Третий, который из Риги, был сыном моряка и вот он рвался к знаниям со скоростью бешеной гончей. В следующий раз к приёму практикантов подойдём более тщательно. Будем отбирать таких, как этот третий, кому знания действительно нужны.

И вот договор подписан, люди местного торговца уже по всем рынкам скупают фрукты, выбирая самые-самые, и в ящиках доставляют к нам на борт в наших судовых шлюпках. Были заключены также договоры на поставку фруктов с местными фермерами. Основной груз – это, конечно же, мандарины, сейчас как раз шёл очередной сбор. На втором месте по объёму бананы. А вот ананасов и кокосов тут нет, для этих мест они тоже были диковинкой, их везли малыми партиями из Южной Африки. Однако некоторое количество нашлось, местные торговцы доставили, так что почти тонна кокосов в трюме и килограмм двести ананасов в холодильниках пополнили наши запасы.

Тут стоит отметить, что гонять порожнее судно из Питера в Африку убыточно. Поэтому я прикинул, что там ценится, и закупил… оружие. Полный трюм винтовок Бердана и патронов к ним. Пусть трюм небольшой, но пятьдесят ящиков по десять винтовок в каждом, купленных мной на военных складах, где продавали устаревшее вооружение, как и патроны с дымным порохом легко поместились. На месте они у меня быстро ушли по триста за ствол. Причём сорок винтовок из груза ушли в качестве оплаты этих самых фруктов, которые были тут очень дёшевы.

На палубе у нас ещё были несколько ящиков со скобяными изделиями: мотыгами и лопатами. Немного, прощупать спрос, а он оказался неплох – всё вымели и просили ещё. На обратный путь мы взяли несколько бочек с живой морской рыбой, были африканская скумбрия и желтопёрый тунец.

Трое суток мы простояли в порту Касабланки, прежде чем покинуть его. Все пассажирские каюты снова были арендованы, пассажиры плыли в основном во Францию, но один – в Германию.

Помимо закупленных фруктов мы взяли по тонне местных, на пробу. Например, дынную грушу, гуаву и карамболь. Взяли также несколько ящиков томатов, ещё зелёных; пока идём, покраснеют. И отправились обратно. В этот раз я был прикреплён к вахтенному помощнику капитана, перенимал науку. Ну и остальная учёба шла.

Торговец из Касабланки, звали его Али, а родовое имя я даже запоминать не стал, просил оплату всё тем же оружием. Договорились, что так и будет. Контакт с военными интендантами я имею. Кто бы знал, как тяжело было получить разрешение на покупку и продажу оружия за границу. Это разрешение стоило мне пятьсот рублей.

Рейс прошёл удачно, после разгрузки на складе не осталось ничего. Ещё в Лиссабоне, пока шла погрузка угля, я отправил телеграмму адвокату в Санкт-Петербург о том, что пора запускать рекламу. Очень помогли памятки для покупателей с описанием фруктов: что это такое, как их есть, как готовить, как хранить, каков срок хранения. Я чуть позже эти же памятки дал и в газетах. Сам не ожидал, что вот так мигом всё раскупят. Как ни странно, особенно обрадовались томатам, даже запрашиваемая цена не пугала. Рыбу (она была живая, мы воду каждый день меняли) забрали рестораторы.

За один рейс я получил две тысячи рублей чистого дохода. Именно чистого. Если так дальше пойдёт, то за год отобью покупку судна.

Анна Васильевна сошла на берег; путешествие ей понравилось, но хорошего понемногу. Мы дали рекламу в газетах о туристическом плавании в Африку. Цены на билеты установили чуть выше среднего, но желающие отдохнуть нашлись. Все каюты выкупила одна семья из одиннадцати человек, в которой были четверо детишек до десяти лет. Капитану судна даже пришлось уступить свою каюту главе семьи с супругой, а сам он теснился в каюте со старпомом. И мы снова поплыли в Африку.

Я стал задумываться насчёт второго судна. Одним мы вряд ли закроем потребности столицы. Скорее всего, его придётся заказывать. Я решил направить в Штаты доверенного человека, который закажет судно, наймёт перегонную команду и пригонит его в Питер. А дальше по старой схеме.

Этим занялась Анна Васильевна. Старушка вообще была бойкая, да и в торговле понимала, муж научил. Она решила не одно судно заказывать, а сразу два, вложив личные средства. Наняла помощника, который занимался переговорами, так было удобнее покупателям и заказчикам, а сама вела дела.

Недели до начала сентября как-то мигом пролетели. Анна Васильевна крепко взялась за дело, её человек уже уплыл в Штаты, чтобы там выйти на нужные верфи и заказать суда. Конечно, пиндосов кормить не хотелось, но что поделаешь. У нас холодильники не делали и не брались полностью оборудовать такие суда.

Груз второго рейса смели на пути к складу. Томатов на этот раз было в три раза больше, и их все забрали, весь маленький трюм, двадцать пять тонн. Да и фрукты брали, что уж говорить. На этот раз две с половиной тысячи чистого дохода, и это только по фруктам и овощам. Рыбу мы не брали: спрос на неё был небольшой.

Анна Васильевна съездила ненадолго в Москву и сдала свой дом семье полковника, который получил назначение в гарнизон Москвы. Заводик её был под присмотром, прислугу она забрала и переехала в столицу. Покупать дом не стала – арендовала. Она, пока в моей квартире жила, очень была довольна удобствами в доме, вот и арендовала себе такой же.

Квартиру она вынудила меня сдать, так как в доме у неё были готовы две спальни для нас с Бетой. Правда, до мореходки далеко, но Анна Васильевна купила пролётку, чтобы возить нас туда и обратно. Кучер, он же конюх, у неё уже был.

Кстати, помните того городового, что подсказал мне насчёт Анны Васильевны? Не без умысла подсказал. Повариха, уволенная на тот момент Баталовой, была его женой и сидела без работы с четырьмя детьми. Благодаря нам она смогла вернуться на ту же работу. Городовой с семьёй перевёлся сюда же, в столицу, служил в соседнем районе, жил во флигеле для слуг, заодно дом охранял.

До сентября я успел сделать три рейса в Африку; последним рейсом с нами вернулся дворянин, которого мы первым рейсом отвезли отдыхать в Африку. Отдыхом он остался доволен.

Мой Альфа едва успел вернуться из третьего рейса, прибыл за два дня до начала учёбы. Бета к тому времени уже неделю жил в городе, помогал Анне Васильевне. (Тьфу, это же я ей и помогал, просто в теле Беты. Год уже, а всё никак не привыкну.) Она стала в столице крупным поставщиком фруктов и томатов. Тут, на севере, они родятся плохо и спрос на них постоянный.

Анну Васильевну теперь приглашали во многие дома, так как были подписаны договора на поставку фруктов в крупные дворянские семьи, семьи аристократов. Сразу с судна товар отправлялся к ним домой, на ледники или в кладовки.

Бета сделал всего два рейса в Норвегию вместо трёх запланированных. Это всё машины, четыре раза ломались. Зато теперь я дока в ремонте и обслуживании машин этого типа, постройки верфей в Англии.

Перед тем как сойти на берег, я поговорил с тем парнем из Риги, практикантом. На следующий год он также будет практиковаться на моих судах. Двум другим подобного предложения я не делал: они натуральный балласт. Потом в мореходке ещё погляжу: если найдутся такие же увлекающиеся, кому негде сдавать практику, договорюсь с ними о практике на моих судах. Шкипер у меня опытный, научит.

Началась учёба. И знаете, шла она отлично. Первый год пролетел незаметно. И снова была практика на море. За три месяца мы с Бетой четыре полных рейса сделали, и ещё время на отдых осталось. Я продолжал совершенствовался: постоянно занимался в тире, учил языки. Два отлично подтянул, остался лишь лёгкий акцент. Третьим выбрал немецкий. Казаки, служившие в охране императорского дворца, частным образом учили меня конному бою и на шашках.

Потом наступил второй год учёбы, и тут всё отлично шло. Анна Васильевна всё так же занималась делами. Кто-то из купцов пытался было сесть на наше направление, но оно плотно нами было занято, семьёй Баталовых. Три судна ходили у нас по этому маршруту.

Точнее, на сегодня только два судна, так как «Бегущая по волнам», моё первое, ещё в апреле было отправлено в Штаты на ремонт, замену изношенных машин и общее обслуживание.

А было сегодня второе июня тысяча девятьсот второго года, и мы как раз сдали экзамены в нашей школе.

Стоит отметить, что согласно высочайше утвержденному «Положению о мореходных учебных заведениях» от шестого мая тысяча девятьсот второго года предлагалось создавать следующие учебные заведения:

1) мореходные училища дальнего (3 года обучения) и малого (2 года обучения) плавания;

2) мореходные классы трёхклассные, двухклассные;

3) приготовительные мореходные школы (двухклассные); 4) курсы мореходных знаний.

Вот и в нашей школе началась реорганизация, и пока она пошла, нас, после сдачи экзаменов, выпихнули на практику. Однако этим летом я на практику не пойду. Нет, официально практика будет, капитан «Танцора», где я в двух лицах буду нести службу вместе с ещё пятью практикантами, подготовит все документы. Просто у меня вдруг появились другие дела.

Представляете, неделю назад моё третье судно, имеющее название «Аист», было арестовано английским крейсером и сопровождено в порт Плимута. Причина ареста – военная контрабанда. Винтовки-то мы в Африку продолжали возить, уже больше семнадцати тысяч отправили, берберы их очень хвалили. А англичане только себе позволяют подобную торговлю и не любят, когда ещё кто-то в это дело лезет, вот судно и было арестовано. Оно как раз из Питера в Рабат шло. У меня два судна в Касабланке грузились, а одно ходило в Рабат. Ну не успевали торговцы с доставкой свежих овощей и фруктов, ведь брали мы только лучшее.

Посол Российской империи в Англии уже начал работать над этой проблемой. Анна Васильевна до самого императора Николая дошла, и тот велел разобраться. Всё же мы поставщики Императорского двора, у нас всё законно. Анну Васильевну ещё год назад перевели в первую гильдию, и она получила разрешение на торговлю оружием, хотя это и было непросто.

Думаю, англичане просто нервы мотают и чуть позже судно отпустят. Но ответку кинуть надо. Да и застоялся я с этой учёбой, пора повоевать. Так сказать, перед тем как с японцами мериться размерами, на англичанах потренироваться, в диверсионной деятельности. Зря, что ли, меня уже год бывший офицер инженерного корпуса учит подрывному делу? Тайно, конечно, но и деньги за учёбу плачены немереные. Так что на французском судне я отбыл в Германию. Оттуда переберусь в Англию.

Насчёт мести я серьёзно, без шуток. Я вполне официально плыл в Германию, где также официально и пробуду до конца лета. А вот в Англию переберусь инкогнито, используя угнанную лодку. Моряк я или погулять вышел? Сам доберусь.

Я могу бодрствовать месяцами. Проводил эксперимент прошлым летом: два месяца не спал, пока на практике был. Точнее, пока спал Бета, Альфа работал, и наоборот. Но так как управлял ими я, то и не спал, по сути, тоже я. Никакой усталости: усталость есть только у тел, но не у меня. Сложно объяснить, так что примите хоть такое объяснение. В общем, пока один из близнецов на вахте, другой отдыхает. Не проблема.

Действовать я планировал инкогнито. Ликвидирую любого, кто сможет опознать меня на территории Англии. Соответственно, маски буду носить постоянно.

Да и месть моя не должна быть связана с арестом судна, а то это закономерно приведёт ко мне, чего мне не нужно. Нет, удар чисто по промышленности и видным людям Британии. Для них видных, для меня эти банкиры – лишь цель. В общем, ликвидация, диверсии, ограбления банков возместят мне с тысячей процентов потерю дохода из-за ареста «Аиста», в связи с его простоем и всем остальным.

Если б не необходимость соблюдать инкогнито, я бы в Англию и другими путями попал, вон с «Танцора» бы высадили, и всех делов. Но там слишком много лишних глаз, практиканты все на одном судне, хотя их должны были по двум распределить.

Я пустил слух, что в Германии поработаю на верфи, буду участвовать в сборе паровых машин для военных транспортных судов. Тема интересная, особенно для судовых механиков, только тс-с-с об этом. Сами германцы никогда не подтвердят этот факт. Слух хорошо пошёл: уже половина Питера говорила об этом, поэтому моё отбытие в Германию вопросов ни у кого не вызывало. А был я на практике или нет – не важно. Главное – подписанный «бегунок» от капитана «Танцора» и характеристика на два тела.

«Француз» был не самым ходким судном, я привык к моим бегунам. Кстати, все три моих судна числятся за Альфой и арендованы компанией морских перевозок Анны Васильевны. Так вот, я привык к другим скоростям, и шестиузловой ход «француза» вызывал у меня только презрительную гримасу.

Однако судно всё же не стояло, и мы, наконец, прибыли в Киль (а вообще оно шло до французского Бреста). В Киле я и сошёл с двумя кофрами и одним чемоданом на двоих. Из оружия у меня были только британские браунинги и один револьвер Уэбли, которые я сохранил и собирался использовать. Из наличных средств – примерно две тысячи фунтов стерлингов и около пятисот марок. Это всё.

Что примечательно, за мной сразу началась слежка. Двое мужчин в неприметных костюмах. Бета, пока мы устраивались в гостинице, ходил в продуктовый, вот так я их и засёк. Чёрт, не германские ли это спецслужбы? Слух обо мне широко разошёлся, их шпионы вполне могли передать эту информацию на родину, а свои верфи германцы сторожат только так. Заказы на постройку принимают, но чужаков стараются не допускать. Тем более на военные верфи, где строят военно-транспортные суда для себя. Что-то стоит придумать.

И придумал – утёк ночью, покинув гостиницу. Ночь – это моё время. Пришлось зайцем на грузовом составе добираться до Кёльна, где эшелон встал: это и было местом его прибытия. Дальше я угнал пролётку и до побережья покатил на ней, двигаясь в основном ночами, а днём отсыпаясь в лесных массивах.

Перебрался во Францию через земли Бельгии и, продав пролётку, начал искать парусную лодку для угона. Мне повезло: в порту Кале, рядом с которым я и устроился, стоял «англичанин» – английское судно. Вполне новый паровой каботажник водоизмещением тонн в четыреста. Открытые морские воды не для него, а вот так у побережья ходить да Ла-Манш пересекать ему вполне по силам.

Первой же ночью я угнал судно. Команду (а на борту находились двенадцать человек, семеро отсутствовали, считая капитана) пришлось ликвидировать. Отработал навык на пять. Думаю, утром портовые власти будут в недоумении: куда делось судно, не закончив разгрузки?

Работал ножом. Нарабатывал практику тайного проникновения, снятия вахты из двух человек и зачистки судна, уничтожив остальных в матросском кубрике. Да и не жалко, пусть даже они простые матросы и ничего мне не сделали. Я на тропе войны, а на войне можно не щадить, даже если противник не военнослужащий. То, что они встали на пути выполнения моих планов, уже поставило крест на их жизнях.

Снялись с якоря. Ужас! – якорь тут вручную поднимался, пришлось вдвоём, напрягая все силы, крутить барабан. Подняв якорь, вывели судно. Бета в кочегарке и на посту механика, Альфа – в рубке, подавал сигналы семафором, дать ход или нет (хотя мне без разницы, семафор не нужен), и стоял за штурвалом. Котёл тут был один и не потушен, так что поддали парку. Набрали давления, запустили машины, пустили по воле волн лодочку, на которой приплыли (вещи Альфа уже отнёс в каюту капитана) и потихоньку ушли.

Каботажник был не самым скоростным судном, но девять узлов на пределе выдать мог. Часа через два, когда французский берег превратился в тонкую полоску за кормой, мы избавились от трупов, сбросив их в море.

Судно было небольшое, мотало его по волне серьёзно, и у меня в обоих телах даже морская болезнь началась, так укачало. Но я упорно занимался делами: Бета в кочегарке, Альфа – за штурвалом. Так и работали. Шли почти всю ночь на предельной скорости, не жалея машин. А чего их жалеть? По плану это судно на дно пойдёт.

Повезло мне, дошли. С помощью судовой шлюпки я перевёз вещи на пустынный пляж и, дав пару, направил судно прямо на английский миноносец, который как раз вышел из-за косы. Похоже, он был из патрульных сил, контролировал побережье, контрабандистов ловил или нелегалов. Ночь была тёмная, миноносец этот я засёк ещё до высадки, вот и пришла мне в голову отличная мысль – таранить его. Тоже в опыт. Тем более они с каботажником, похоже, одного тоннажа. Миноносец, пожалуй, даже меньше тонн на пятьдесят, так что повреждения должен получить серьёзные.

Близнецы разделись на берегу и вернулись на шлюпке к судну. Шлюпку взяли на буксир и пошли вперёд. Я уже знал, что если на восьми узлах идти или на пределе в девять узлов, то искры из трубы видны, а потому пока не гнал, чтобы не засекли. Так что, разогнав судно до семи узлов, я повёл его прямо навстречу миноносцу.

Как я уже говорил, ночка тёмной была, и сигнальщики засекли каботажник в последний момент. Раздался сигнал ревуна, и миноносец, шедший не спеша, на одиннадцати узлах, начал выкатываться в сторону, пытаясь уйти от тарана. Однако я довернул и врезался ему точно в левый борт, у кормы, почти срезав её. Вообще-то хотел в центр, однако миноносец умудрился ускориться перед столкновением.