Последняя гастроль госпожи Удачи Донцова Дарья
Хозяйка как подкошенная упала на колени, ее лоб со стуком ударился в пол. Я увидела ее макушку и поняла, что Полотнянова красит волосы в темный цвет, от природы она светло-русая.
– Дай вам Бог здоровья на многие годы! – закричала Нина.
– Встаньте, пожалуйста, – испугалась я.
Но мать семейства обхватила мои ноги.
– Нет. Я недостойна вровень с благодетельницей стоять.
Мне стало так неудобно, что и не передать словами. Не люблю, когда кто-то меня ругает, но при изливании чужого недовольства или злобы я знаю, как себя вести: не стоит оправдываться, доказывать свою порядочность, надо пожалеть того, кто испытывает к вам ненависть. А вот что делать, когда вас превозносят? От дифирамбов я всегда испытываю неудобство, потею, краснею, глупо хихикаю, выгляжу еще глупее, чем есть на самом деле. И сейчас я чувствую себя отвратительно, до сих пор никто еще не падал передо мной ниц. Поверьте, сей казус не доставил мне радости. Я не Иван Грозный, не Петр Первый, не Екатерина Великая, не святая икона…
Я с мольбой посмотрела на Павлову.
– Нина, встань, – попросила та, – не смущай Дарью. Лучше покажи, как вы живете.
Хозяйка квартиры ловко вскочила.
– Раз велите, я так и сделаю.
Для осмотра маленькой двушки хватило десяти минут, потом я кое-как ухитрилась сесть за крошечный столик на микроскопической кухне и не удержалась от вопроса:
– Как вы здесь помещаетесь?
– Дети в разное время бывают дома, – пояснила мать, – все посещают ясли, садик, школу, возвращаются не скопом. На кухне одновременно усаживается пять человек. Спим на полу на надувных матрасах, они на балконе сейчас спрятаны…
– Ужас! – выдохнула я.
– Нет, все хорошо, – оптимистично улыбнулась Нина, – главное, дети рядом. Остальное пустяки. Ну, иногда возникают трудности. Хотя у кого их нет? Тяжело, конечно, материально. Вот, Катюше надо одежонку прикупить, обносилась вся.
Я посмотрела на девочку, которая, опустив голову, молча стояла у косяка, и сказала:
– И сумочка ей не помешает, если вон та розовая, с принтом в виде танка, Катюшина, то лучше купить другую. Не для девочки эта картинка. Хотя этот цвет и мальчику не понравится.
– Ненавижу сопли-слюни, – вдруг выпалила Катя. – Значит, раз я женщина, то должна вещи как у тупой Барби носить? Все так думают! Подарили мне жуть такого цвета, как поросенок Фунтик! Спасибо! Я наклеила на нее переводную картинку, и мне сразу лучше стало.
– Пока не получается дочурку приодеть, – попыталась замаскировать грубость подростка Нина. – Раньше я брала вещи в секонд-хенде, он на соседней улице работал. Хозяйка добрая, бесплатно мешок шмоток мне давала. Я его дома разбирала, почти всегда хорошие вещи находила. Но бизнес у Галины Леонидовны лопнул. Позавчера я пошла к ней, хотела попросить юбку для Катюхи, а на двери висит объявление: «Закрыто». Осталась доча к лету в теплых штанах.
Хмурая девочка сгорбилась, но продолжала стоять молча. Мне стало невероятно ее жаль.
– А где остальные дети? – спросила Наташа.
– Кто в школе, кто в садике, кто в яслях, – пояснила мамаша. – Катюха приболела, ей освобождение от уроков до конца недели дали. Не волнуйтесь, не вирус у нее. Живот болел. Нам в соседнем супермаркете дают бесплатно продукты, на которые срок годности истек. Все равно их выбрасывать надо. Да известно, что йогурты после даты, которая на крышке стоит, еще дней семь есть можно. Я детей спокойно ими кормлю, никогда проблем не было. И вдруг! У Кати прямо беда! Пять дней понос! Хотя, может, зря я на йогурт грешу? Возможно, сосиски виноваты. Они в руках скользили, когда я их из вакуума вытащила. Помыла как следует, подольше поварила, но все равно…
– Если разрешите, мы с Катей сходим в торговый центр у вашего дома, я куплю ей летнюю одежду, – перебила я хозяйку.
– Спасибо, спасибо, спасибо, – снова стала бить поклоны Нина.
– Дашенька, зачем вам ходить с девочкой по этажам? – вмешалась Павлова. – Лучше поступим иначе. Я дам Катеньке денег на обувь. А вы на юбочку и футболку. Нина ей сама обновки купит, они с дочкой походят где хотят, заодно и удовольствие от шопинга получат.
Хозяйка опять попыталась рухнуть на колени, но я развернулась и поспешила в прихожую, где оставила сумку.
Вынув кошелек и увидев, что мы с Павловой у вешалки одни, я тихо спросила:
– Сколько стоит одежда для подростка? Моя дочь уже выросла, давно работает, сама себя обеспечивает. Тинейджеров в нашей семье нет, я не владею информацией.
– Если дадите две тысячи, Катя от радости в обморок упадет, – заверила меня Павлова.
– Неужели за эти деньги можно купить что-то приличное? – изумилась я.
– Они же не пойдут в бутик «Шанель», – улыбнулась Наталья, – направятся в центр «Все по одной цене», найдут там кучу вещей.
– Неудобно такую маленькую сумму давать, – пробормотала я и вытащила пару купюр.
Павлова погладила меня по плечу.
– Дашенька! У вас доброе сердце, но баловать Катю не стоит. Другие девочки будут ей завидовать: старшая сестра вся в обновках, а у них что?
– Если дети завистливы, то они расстроятся и когда Катя покажет одно платье, – заметила я.
– Согласна, – кивнула Павлова, – но есть нюанс. Ребята знают, что одежду им приобретают по очереди. Сейчас ее получила Катя, значит, следующей кофточку купят Лене. Мать покупает каждому ребенку по одной-две вещи. Так у них заведено. Появление Катерины с кучей пакетов вызовет отрицательные эмоции. Поверьте, я постоянно имею дело с теми, кто не может себе позволить дорогостоящие покупки, а у вас, слава Богу, такого опыта нет. Две тысячи – прекрасная сумма. Спрячьте лишние купюры. Лучше через месяц дайте денег для другой девочки. Это будет справедливо. Я вручу Нине одну тысячу. Посмотрите на мои ботиночки.
Я опустила взгляд.
– Красивые, правда? – продолжала Наталья.
– Очень, – согласилась я. – Лаковые, украшены стразами, на маленьком каблуке, сбоку молния. Наверное, дорогие.
– Да, они стоят немало, – подтвердила Павлова, – но точь-в-точь такие же, сделанные трудолюбивыми китайцами, на рынке стоят девятьсот рублей.
Я продолжала рассматривать ботинки Натальи, не понимая, отчего в душе возникло беспокойство.
Павлова вытащила из моей руки две купюры.
– Дашенька, вы не должны испытывать неудобство из-за своей обеспеченности. Вы что, украли состояние, ограбили кого-то, обманули, смошенничали?
– Нет, – ответила я.
Наталья добавила к моим купюрам свою ассигнацию.
– Поможете провести аукцион, добудете семье Полотняновых мешок дублонов на дом в деревне. Окажете малообеспеченным людям неоценимую помощь. Они из тесной норы благодаря вам уедут. Не терзайтесь из-за своей якобы жадности. Надо разумно распоряжаться деньгами.
Глава 5
Спустя неделю Дегтярев приехал с работы в самом мрачном настроении, сел ужинать, схватил пульт от телевизора и стал переключать каналы.
– Как дела? – спросила я.
– Словно сажа бела, – процедил полковник.
Я спросила у Александра Михайловича:
– На работе напряг? У тебя неприятности?
Полковник закатил глаза:
– Целый день не имел возможности чаю хлебнуть, ничего не ел. Народ через кабинет потоком тек. Одному то, другому се, третьему другое… Мозг мне через трубочку высосали. Голова болит. Желудок от голода свело. Наконец адово пекло закончилось. Я к лифту, домой собрался. А из кабинки бабка вываливается, ей лет триста с виду, и давай кудахтать: «Где тут полковник Дегтярев сидит?» Я хотел молчком в лифт войти. Так секретарь как завопит: «Александр Михайлович, полковник Дегтярев, вы забыли кое-что подписать!» Старуха меня за руку хвать:
– Помогите! Еле вас нашла! Мальчик у нас пропал! Дед, дурак, повел его в магазин, рубашечку решил ребенку с пенсии купить. Приобрел сорочку, мальчик стал просить мороженое. Мой старик без ума совсем, пошел с ним в кафе, посадил парнишку за столик, велел ждать, сам к кассе пошел. Минут через десять принес пломбир, и нет ребенка! Муж в туалет! Нет! На улицу выскочил! Нет! Нигде нет! Помогите! Мальчик пропадет! Он беспомощный! Без денег! В очках! Такого любой обидит.
И ну рыдать!
Делать нечего. Я вернулся с ней в кабинет. Стал вопросы задавать:
– Как зовут мальчика?
– Смирнов Николай.
– Год рождения?
– Тысяча девятьсот шестьдесят второй.
Я решил, что бабка цифры перепутала.
– Наверное, две тысячи двенадцатый?
Старуха на стуле подпрыгнула.
– Нет. Тысяча девятьсот шестьдесят второй.
Я опешил:
– Так мальчику вашему хорошо за пятьдесят!
И тут она на меня танком поехала:
– Ну и что? Мне он сын родной!! Если полувековой юбилей справил, все равно ребенок. И девочкой не стал. Мальчиком от рождения был, мальчиком и остался.
Дегтярев схватил нож и начал намазывать на хлеб толстый слой масла.
– Мальчик! Родители ему сорочку с пенсии покупают! Мороженым угощают! И такой дурдом у меня каждый день, неделю, месяц, год… Тебе все рассказывать? Про мужика, который у шлюхи обручальное кольцо потерял, а потом к нам приперся и велел у нее обыск устроить, тоже послушаешь? На прием ко мне он записался и давай объяснять: «Баба проститутка, арестуйте ее, обшарьте все, мне кольцо нужно, иначе жена уйдет». Я его послал лесом, а он: «Дети мои без отца останутся по вашей вине». Вместо того чтобы заниматься нормальными делами, я сижу, как пьяный орел, с гражданами беседую. Новый начальник обязал все руководство непременно один день в месяц дежурить в общей приемной. Долдон! Сатрап! Аракчеев! Малюта Скуратов! Лев Толстой!
Я опешила. А писатель-то как в сию славную компанию затесался?
– Не хочу вспоминать рабочий день! – еще сильнее разъярился полковник. – Неужели не понятно?! А ты с вопросами лезешь, напоминаешь об адской мясорубке.
Последние слова Дегтярев выпалил с особым чувством и ткнул пальцем в пульт. Тут же на полную мощность завопил телевизор:
– Загадочное событие поставило в тупик полицию. Сегодня в три часа ночи в морг поступило тело человека, найденное на улице Горбунова. В кармане куртки обнаружен паспорт на имя Тихонова Олега Сергеевича. При вскрытии у него диагностировали инфаркт. Этот факт не удивил патологоанатома, разрыв сердца может случиться и у молодого человека. Другое изумило. Наш общественный корреспондент сделал видеозапись вскрытия. Рагозина Татьяна Михайловна, медсестра, которая тоже находилась у стола, твердо заявила: «На столе тело актера Анатолия Митина». Странно. Смотрите эксклюзив.
Экран мигнул, появилось расплывчатое изображение прозекторской и два человека: мужчина и женщина.
– Ты уверена? – спросил врач.
– А то! – воскликнула Рагозина. – Знаю его как себя. Раньше работала в клинике «Человек здоровый». Актеру там кололи экспериментальное лекарство. Сама хозяйка капельницы ставила, никто не знал, что в них. Но я сто раз видела Анатолия обнаженным. Видите шрам на боку? Митин рассказывал, что в детстве полез в соседский сад и напоролся на гвоздь в заборе. А на руке должен быть квадратный рубец, следствие неудачного удаления татуировки. У него дефект мизинца левой стопы, там от рождения ногтевой фаланги нет. И что? Все, что перечислила, мы видим на трупе. Все соответствует, кроме лица.
– Что с его физиономией? – спросил медэксперт.
– Оно не Анатолия. Другого человека, – пояснила Татьяна, – наверное, вы найдете следы пластической операции под волосами. Кстати, они выкрашены, завиты. Видите излом на пряди?
– Угу, – кивнул доктор, – это след накрутки на коклюшки. Зачем актеру лицо перекраивать? Может, он роль получил сладкую? Хотя сейчас такой грим есть, что себя уродовать не надо. Не самое приятное ощущение в силиконовой маске париться под софитами, и накладывают ее часами. Зато снимешь – и снова себя в зеркале узнаешь. И что странного в смерти мужика? Банальный инфаркт. Тебя смутил паспорт на другое имя? Может, он случайно не свой пиджак надел, а там в кармане чужая ксива была.
Женщина показала на экран компьютера, где висело фото из паспорта.
– На снимке тот, кто у нас на столе лежит.
– Значит, ты путаешь, – не сдался патологоанатом, – на столе Тихонов. А Анатолий Митин сейчас из себя рыцаря изображает на какой-нибудь съемке.
– Он умер, – пояснила Рагозина, – аферист мерзкий.
– Обманул кого-то? – поинтересовался врач.
Экран телевизора опять мигнул, снова появился ведущий.
– «Наш общественный корреспондент», – возмутилась я, – теперь так называют людей, которые, забыв об элементарной порядочности, снимают на телефон умирающих людей в больницах, плачущих родственников на похоронах и отправляют видео на телевидение за деньги. Я бы их именовала «алчные мерзавцы».
– Татьяна сообщила сенсационную новость. Как лечили от рака Анатолия Митина? Что за лекарство ему на самом деле вливали? Обладает ли клиника «Человек здоровый» чудодейственным гомеопатическим препаратом? Ответы на эти вопросы и еще многие другие вы услышите в нашем вечернем шоу «Правда без прикрас», – тараторил тем временем ведущий. – Не пропустите. Вас ждет эксклюзивное интервью полковника Александра Дегтярева, данное нашему каналу. Впервые полицейский такого ранга появится в эфире. Смотрите канал «Сплетник». Только для вас. Только у нас самые горячие новости. Кто в морге? Неизвестный мужчина? Или российский актер, который скончался на острове, а потом ожил?
Дегтярев, красный, как нос клоуна, схватил фужер, сделал жадный глоток воды и закашлялся. Я встала и постучала его по спине.
– Ты беседовал с каналом «Сплетник»?
– Нет! – заорал толстяк.
– Они анонсировали твое выступление.
– Врут!
Я села.
– Согласна. «Сплетник» виртуозно врет, но все же не так нагло. Ты говорил сегодня что-нибудь хоть кому-нибудь с микрофоном?
Полковник опять схватился за воду.
– Нет! Я не общаюсь с журналистами.
– Вспомни! – настаивала я.
– Пошел сегодня днем пообедать, – неожиданно мирно ответил Александр Михайлович, – в холле налетел случайно на женщину, лет… ну… может… тридцати восьми – сорока. Юбка, пиджак, блузка, портфель. Я ей на ногу наступил, извинился, она поздоровалась:
– Добрый день, Александр Михайлович, как дела?
Я ответил ей:
– Нормально. Мы знакомы?
Она так мило улыбнулась.
– Я Надя Леонова, работаю в бухгалтерии. Вы иногда к нам заглядываете, правда, редко. К сожалению, красивые мужчины девушек с калькуляторами не жалуют. Вот из отдела Климкина к нам постоянно ходят. Но они там неприятные, всегда по€том пахнут, одежда мятая, грязная. Складывается впечатление, что парни в ней спят, а потом на службу являются. А ваши сотрудники все как на подбор красавцы, рубашки наглажены, ботинки блестят. С вас пример берут. Каков поп, таков и приход. Обедать собрались?
Я молча слушала рассказ Дегтярева о встрече с ну очень милой бухгалтершей и как он отправился с ней перекусить.
Когда Александр Михайлович умолк, я протянула ему трубку:
– Позвони, выясни, работает ли в бухгалтерии Надежда Леонова.
Полковник побагровел, но выполнил мою просьбу. Через пять минут стало известно: женщина с такими данными состоит в штате, но она вчера родила девочку и сейчас находится в клинике.
– Меня обманули! – обомлел Дегтярев. – Развели, как лоха!
Я попыталась утешить толстяка:
– Журналистка назвалась бухгалтершей, она находилась внутри управления, не на улице. Одета была так, как в твоей структуре предписано сотрудницам, назвала тебя по имени-отчеству. Она хорошо подготовилась, знала, что ты находишься в вечном конфликте с майором Климкиным, обругала его парней, похвалила твоих. Тут любой клюнет.
– Как ей удалось выяснить, что я терпеть не могу идиота Климкина? – снова заорал Дегтярев. – Как? Как? Как?
– Увы, везде есть люди, которые за деньги готовы на все, – пояснила я. – Откуда у «Сплетника» видео из морга? Думаю, его снял санитар. Уборщицы, младший техперсонал – невидимки. На женщину с ведром и шваброй не обращают внимания, она не человек, а просто веник. И ведут при ней откровенные беседы. Она запоминает их, а телефоны с камерами нынче недороги. «Сплетник» телеканал, вываливающий на головы телезрителей грязное белье известных людей, но нужно отдать дань их оперативности. Предполагаю, что они получили материал из прозекторской рано утром, быстро нарядили свою корреспондентку как бухгалтера из твоего управления. Она проникла в здание, нашла там информатора, все ту же уборщицу, та за мзду поведала, как полковник и майор не жалуют друг друга… Ну, что сказать, сотрудники «Сплетника» сработали оперативно и профессионально. Что ты папарацци рассказал?
Глава 6
Полковник надулся.
– Ну… мы болтали о разных пустяках… я ее обедом угостил… она произвела хорошее впечатление. Речь правильная, манеры приличные. Умная. Сказала, что всегда мечтала об оперативной работе, о ставке в моем отделе, поучиться у такого специалиста, как я, большая честь…
Я старательно сохраняла серьезный вид. Сколько мужчин попалось на ржавый крючок откровенной лести? Женщины прекрасно знают: если хочешь поймать особь сильного пола, то хвали объект охоты, не стесняйся, чем больше меда, тем ярче эффект.
– Ты с ней говорил о трупе Митина-Тихонова? – остановила я поток восхвалений «бухгалтерши».
Дегтярев кивнул.
– Тело нашли несколько дней назад. «Сплетник», говоря «сегодня», соврал. Слушай, мне и в голову не пришло, что я беседую с корреспондентом. У нее не было камеры, телефона на столе.
Я подивилась наивности приятеля.
– Очки на носу у нее были?
– Да! Думаешь…
– Ага, – кивнула я, – именно так. Их давно используют.
– Знаю, – угрюмо проговорил толстяк, – но… она…
Александр Михайлович замолчал.
– Милая, умная, мечтала у тебя работать, считает тебя лучшим следователем, великим, в придачу красавцем, – перечислила я, – вот кое-кто и закурлыкал павлином, распустил хвост.
Полковник окончательно сник.
– Эти птицы отвратительно кричат. Я идиот. Кретин. Понимаешь, она моя подписчица. В инстаграме. У меня там есть аккаунт.
Я хихикнула.
– Знаю. «Сашакрут».
– Откуда? – ахнул Дегтярев.
– Так всем о твоей активности в соцсети известно[2], – сказала я.
– Я завел его… э… ну… чтобы просто позабавиться, – прозаикался полковник, – я… в общем…
– Не смущайся, – остановила я его, – все в интернете врут.
– Я не лгу! – взвился Дегтярев.
– В особенности, когда повествуешь о том, как после возвращения из Нью-Йорка, поймав парочку преступников, ешь круассаны в своей парижской квартире, – расхохоталась я. – Ой, прости! Не хотела потешаться, но это нереально смешно.
Александр Михайлович встал, сгорбился и медленно пошел к лестнице. Меня уколола жалость. Увы, с годами не делаешься моложе, умнее, красивее. Дегтярев всю свою жизнь посвятил работе. Жены у него нет, есть сын, хотя он давно живет за границей, общается с отцом при помощи айпада и телефона. Но семья-то у толстяка есть, это все мы. Я Дегтяреву как сестра. Вредная такая, ехидная сестрица, запрещаю толстяку есть вволю хлеб с маслом, пичкаю его овощами с паровым лососем, которого он ненавидит. А еще я постоянно лезу в рабочие дела Дегтярева, довожу его своей активностью до нервной икоты. Давайте-ка вспомним, сколько раз он выручал шебутную подругу из разных неприятностей. А теперь Дегтярев сам влип в дурно пахнущую историю, мне надо помочь ему, а не потешаться.
Я кинулась к лестнице:
– Милый, стой!
Дегтярев обернулся:
– Ты мне?
– Да. Зоя Игнатьевна в хороших отношениях с Николаем Сивковым…
– Кто это? – спросил полковник.
– Владелец холдинга «Сплетник». Сейчас поговорю с бабушкой Маневина, потом поеду к Сивкову. Не переживай, они не выпустят в эфир сюжет с тобой.
Александр Михайлович оживился.
– Полагаешь, что их можно остановить?
– Да, – твердо пообещала я, мало веря в успех своей затеи, – сиди дома, к телефону не подходи, мобильный выключи. Анонс показали, значит, поднимут голову «Желтуха», «Болтун» и иже с ними.
– Хорошо, сделаю как ты велишь, – кивнул Александр Михайлович и пошел наверх.
Я чуть не зарыдала. Полковник не спорит, не отказывается от моей помощи, не шипит раздраженно: «Прекрати, без тебя разберусь». Он покорно произнес: «Хорошо, сделаю как ты велишь». До сих пор никогда не слышала от него подобных слов. Похоже, ему очень плохо.
Через полчаса общения с Зоей Игнатьевной я полетела в кладовую, где хранятся наши винные запасы. Владелица Института проблем человеческого воспитания, которая знает все про всех, сообщила, что Сивков – страстный любитель настоящего французского коньяка. А у меня припрятано несколько бутылок этого напитка, его производит мой друг, владелец замка в провинции Коньяк. А еще Зоя, по непонятной причине источающая ко мне любовь, пообещала позвонить Сивкову. И сделала это. Со мной связался его секретарь и спросил: «Когда вам удобно приехать?»
В кабинет Николая я вошла, сияя самой лучезарной улыбкой. Грузный мужчина в дорогом костюме вышел из-за письменного стола.
– Дашенька! Рад безмерно. Чем могу вам помочь? Зоинька попросила оказать вам содействие по любым вопросам. Кому-кому, а ей отказать я не могу.
Я протянула Николаю пакет:
– Маленький сувенир от барона Дефаржа.
Сивков немедленно сунул нос в упаковку и не сдержал возгласа:
– Ух ты! Всего один раз пробовал сей божественный напиток. Когда взял винный тур по Франции, был в замке Дефарж. После дегустации хотел купить ящик коньяка, но не удалось.
– Франсуа не торгует коньяком, – подтвердила я, – производит его только для семьи, ближайших друзей и для дегустации теми, кто покупает самые дорогие экскурсии. Но в зале вам более пятидесяти миллилитров не нальют.
– Верно, – согласился Сивков, – французы жадные.
– Рачительные, – поправила я.
– Царский подарок, – пришел в восторг хозяин кабинета, – унесу его домой, буду наслаждаться по вечерам. Один.
– Обещаю пополнять ваши запасы, – кокетливо сказала я, – мы с Франсуа давние друзья. Вот только маленькая просьба: не ставьте в эфир интервью полковника Дегтярева.
Глаза Сивкова стали похожи на щели в танке.
– Впервые слышу о таком материале. Садитесь. Повествуйте.
Полчаса мы с Николаем вели напряженный разговор, в конце концов он заявил:
– Полковник сам все растрепал.
– Он думал, что перед ним коллега, – парировала я.
– Бухгалтер, – отметил Сивков. – Вопрос: может ли начальник по-свойски болтать с теткой из финчасти?
Я не дрогнула.
– И у меня вопрос: имеет ли право корреспондент «Сплетника» прикидываться тем, кем он на самом деле не является? На вас можно в суд подать.
– Супер, – потер свои противные ладони Николай, – с удовольствием придем на заседание. Плохой пиар – отличный пиар.
Минут десять мы пререкались, в конце концов я схватила со стола бутылку и пошла к двери.
– Вы куда? – изумился Сивков.
– В «Желтуху», – уточнила я, – объясню им, как «Сплетник» дела ведет. Кстати! Наша беседа записана. Можете не звать своего цепного пса, нет нужды отнимать у меня айфон. Звуковой файл уже отправлен почтой на домашний компьютер.
– Пройда! – воскликнул Николай.
– У тебя научилась, – отбросила я вежливое «вы».
– Садись!
– Зачем?
– Давай договоримся.
– Я пыталась, а ты не идешь на уступки.
Сивков ухмыльнулся.
– А ты мой коньяк утащила.
– Это моя бутылка!
– Которую ты подарила мне.
– И что? Сначала отдала, теперь забрала, потому что ты противный крыс! – топнула я ногой. – Обвел вокруг пальца Дегтярева, а теперь еще со мной споришь!
– Все, кто с тобой не согласен, крысы? – уточнил Сивков.
– Да! – выпалила я. – И жабы.
Хозяин кабинета начал хохотать. Я поспешила к выходу и была схвачена за плечи Сивковым.
– Ну ты даешь! Меня еще никто крысой не обзывал.
– Все когда-то бывает впервые, – элегически ответила я.
– И жабой тоже, – веселился Николай.
– Наверное, многие хотели, да струсили, – фыркнула я.
Сивков силой усадил меня назад в кресло.
– Ты мне нравишься.
– Не могу ответить тебе тем же, – поморщилась я, – вот ты мне нет.
– И кто нам полковник? Любовник?
– Я замужем.
– Да ну? Нашелся камикадзе? И кому когда муж мешал?
Николай показал пальцем на ноутбук.
Читать бесплатно другие книги:
